"Лучшее лечение — профилактика!" — эту мысль Питеру Мерсингу внушали все три года обучения в службе поддержки. Это, а еще — четкое понимание, что каждый из подопечных — плохо социализированный маг с убойными возможностями кавалерийского эскадрона, катапульты и небольшого торнадо вместе взятых. Странно ли, что подобную профессию выбрал для себя сын укротителя?

Маленький Пит вырос среди цирковых и с семи лет знал, что однажды войдет в клетку льва. Заботливый отец (он же — суровый наставник) старательно объяснял детям границы дозволенного, учил поддерживать хрупкую иллюзию власти над существами, которых щедрая природа наделила всем необходимым для убийства. Трехсоткилограммовому хищнику бесполезно объяснять основы гуманизма! Он делает то, к чему расположена его натура и дискомфорт готов терпеть только до определенного момента. А не то... Историю каждого своего шрама Рауль Мерсинг рассказывал сыновьям весьма подробно.

Изначально армейский контракт представлялся всего лишь способом заработать денег на новых животных, без которых младшие Мерсинги рисковали всю жизнь прозябать в коверных. Предубеждений к воровству Питер не испытывал, но армия предлагала больше... правда, только тем, кто соглашался иметь дело с боевой магией. Скоро он узнал, почему.

Бытовое волшебство (ручное, словно породистая кошка) не способно подготовить человека к виду штурмовых проклятий. Когда земля содрогается, молнии сплетаются в кольца, а скалы рассыпаются пыль, деньги уже не кажутся достаточным вознаграждением за риск. Однако главное испытание — люди (если боевых магов можно ими считать). Каких только эпитетов не придумывают за глаза сослуживцы для армейских экспертов! Каждый новобранец хоть раз посылал в их адрес проклятье, но подобное на подобное воздействия не оказывало.

А вот Питер, неожиданно, понял, что ему знаком этот кураж, непоколебимая уверенность в себе, предельная сосредоточенность на близкой опасности. Черные, как говорится, "работали номер" и то, что рыкающего льва никому не видно, не отменяло длину его зубов и остроту когтей. Вот только, в отличие от циркача, магам не дано было выйти из клетки.

Так младший Мерсинг встретил своего идеального Зверя, а новорожденные львята достались брату Лестеру, не видящему для себя жизни без арены и фанфар. Пит и теперь принимал посильное участие в делах семьи. Ленивый Бука, игривый Самсон, неприятно внимательный к движениям дрессировщика Чаппи — армейский куратор отдыхал в обществе хищников, от которых могут защитить простые железные прутья. Династия цирковых укротителей процветала, а нынешняя командировка в И'Са-Орио-Т вполне могла превратиться в слона... В общем, доход от экспедиции радовал куратора не меньше, чем капитана Ридзера, повадившегося на ночь складывать мешочки с бериллами под подушку (Ну, подумаешь, мечтал человек спать на сокровищах!).

А уж как волновались о благополучии кунг-харнских приисков в далекой Ингернике! Каждый день Питер вручал голлему две вощеные доски, а вечером невозмутимо красил их заново (хранить архив от него никто не требовал) — дорвавшееся до дальней связи начальство неутомимо царапало инструкции. Кто-то в верхах, наконец, осознал, что императорские войска больше не стоят на пути ингернийцев к богатым недрам, плодородным землям и дешевым товарам соседей. На фоне ожидающихся прибылей устроенный армейскими экспертами грабеж выглядел невинным развлечением.

Так вот, появление в Алмазном Ожерелье имперских магов план, составленный и утвержденный министерским Кругом, не учитывал от слова совсем.

Целую неделю Питер следил с веранды чайной за тем, как меняется город. Черные быстро осваивались на новом месте. День-два по улицам шлялись только осторожные одиночки, вежливые и не создающие проблем, а потом пришельцы буквально наводнили Кунг-Харн (Как им удается создать такой эффект?! Их же раз в двадцать меньше!). Открыто бросать вызов властям они не решались (потому что арбалетами здешние жандармы владели не хуже ингернийских), но белье теперь сушилось исключительно под охраной свирепых матрон, а беженцы, толкающие тут и там мелкое барахло, объединились в рынки, ненавязчиво крышуемые двумя-тремя бдительными стражниками — ошалевшие от напора гостей кунг-харцы выкручивались, как могли. Случились первые попытки вымогательства...

День за днем куратор ждал, когда власти, наконец, займутся делом. Тщетно. Складывалось впечатление, что толпу неадаптированных к гражданской жизни волшебников решено просто игнорировать, а Ридзер, при всем своем авторитете, был не вездесущ. Отрядный алхимик прозорливо предлагал не брать авансы за работу и держать в грузовиках аварийный запас масла, но черному простительно, черного чужие проблемы только веселят.

Питеру смешно не было. Ларешские изгоняющие ставили карьеру следующего поколения Мерсингов под удар!!! Не говоря уже о спокойной старости самого куратора, вилле на восточном побережье и женитьбе на мисс Анатоль, согласившейся, наконец, закончить карьеру акробатки. Да и руководство службы не простит, если на месте Кунг-Харна появится криминальный анклав. Для порядка он отцарапал начальству послание и получил горячую поддержку — зарабатывать на бериллах желали очень многие, а лезть за ними в шахты не хотел никто. Дело оставалось за малым — одолжить местным властям мозгов.

Одетый в идеально сидящий деловой костюм (не то — аскетичный магнат, не то — министр с приватным визитом) Питер Мерсинг отправился в ратушу. Соблюдая мельчайшие детали этикета, он передал секретарю просьбу об аудиенции и смиренно дожидался ответа, пристроившись к длинной очереди беженцев и горожан. Следуя традиции, градоправитель принял еще трех просителей и лишь затем пригласил иноземца.

Господин Номори радушно предложил гостю место в низком кресле и, не чинясь, отхлебнул из чашки какого-то напитка.

— Да пребудет ваш день прохладным, да не покинет могущество руки ваших сограждан! Все ли здоровы, всего ли в достатке? Не откажитесь разделить со мной полуденный отдых!

Белый сплетал кружево слов легко и непринужденно, постоянно уводя разговор в дебри рассуждений о благе общества и тяжелых временах. Питер никак не мог нащупать "контакт с публикой", казалось, градоправитель просто пользуется его визитом, чтобы избавиться от назойливых горожан. Куратор вздохнул и послал к лешему дипломатический протокол, вкупе со всем, что знал о са-ориотском этикете.

— Вам не кажется, что переселенцев из Лареша надо чем-то занять? Работой, например.

Градоправитель сокрушенно вздохнул:

— Я думал об этом, но тронутые порчей не способны на созидательный труд! Вам, привыкшему к иным реалиям, трудно войти в наше положение...

— Чего? — куратор даже опешил от такого заявления. Он ловко поймал са-ориотца за руку и потянул из-за стола. — Хотите, я вас сейчас с господином Тангором поближе познакомлю?

— Нет!!! — шарахнулся прочь белый (способность некроманта тремя фразами довести собеседника до исступления была известна уже всему Кунг-Харну).

— Он, по-вашему, тоже не способен на созидательный труд?

В том-то и дело, что отрядный алхимик работал не покладая рук, но только по профилю — ворожить за деньги он категорически отказывался. В смысле, наладить горнообогатительный комплекс — да, а фому из шкафа выселить — нет. И это был как раз тот случай, когда общественный договор лучше не пересматривать.

— Я имел в виду наших изгоняющих, только их! — спешно поправился господин Номори. — Заставить их работать без хранителей нельзя. Паек закрывает все основные потребности, попытка его урезать вызовет бунт. Я бессилен!

Куратор армейских экспертов подавил желание отвесить собеседнику подзатыльник:

— Да есть у них потребности, есть! — горячо заверил он белого. — Но способов достичь желаемого они не знают, а потому делают вид, что ничего не хотят. И объяснять им что-либо бессмысленно — основа испорчена. В случае, когда призыв к разуму не действует, клиентов остается только дрессировать.

— Ну, знаете ли! — оскорбился са-ориотец. — А если бы с таким предложением кто-то подошел к вашим соотечественникам?

Питер решил не вдаваться в тонкости своей работы:

— Уважаемый, не тешьте себя иллюзиями. Мои охламоны — профессиональные солдаты, хотя временами по ним этого не скажешь, а три четверти ингернийских черных от ваших ребят ничем не отличаются, верьте мне. Просто банан им демонстрируют с раннего детства.

Градоправитель выглядел не убежденным — желание довериться боролось в нем с страхом перед последствиями (а они в случае неудачи будут ого-го!). Питер попробовал новый заход:

— Вы заметили, что младшие бойцы упрямо толкутся перед ратушей? А почему? Они ждут, когда вы совершите шаг к примирению, предложите образ действия, позволяющий им вернуться к привычной жизни, не роняя достоинства. Поймите, ваши изгоняющие привыкли к своим обязанностям, для них это — основа жизни, символ статуса. От наличия или отсутствия магических цепей это не зависит!

Питер встречал подобное у рабочих львов — они желали каждый вечер в семь часов выходить на арену, видеть полосатые тумбы и слышать голос дрессировщика. Если репетиции отменялись, а представления не было, такие животные начинали вести себя беспокойно.

— А сейчас что им мешает?

Куратор закатил глаза и разъяснил в лоб:

— Мы заняли рынок, с ними никто не хочет связываться. Местные их боятся. Предложений нет. Если вы немедленно не вмешаетесь, интерес к созидательному труду быстро угаснет.

На самом деле, времени оставалось в обрез. Если развившие бурную активность воры окажутся успешнее мастеров-магов, о собственной службе очистки в Ожерелье можно забыть. При этом Питер четко понимал, что собирается увести у армейских экспертов часть заказов. Подопечные ему этого по гроб жизни не забудут! А белый кочевряжится. Спрашивается, почему?

— Да вы не беспокойтесь, уважаемый, капитан Ридзер вас подстрахует. Он же Тангору обещал!

Эта фраза сломала лед недоверия.

За рекордные полчаса был собран городской совет. В него, помимо самого градоправителя, вошли его помощник (или предшественник?), главный жрец и хранитель-чего-то-там, по сути являющийся начальником жандармерии. Человек с сухой кожей, тонкой складкой бледных до синевы губ и набрякшими веками беспробудного пьяницы был представлен куратору как Ге'Кинои. Все сидели, поглядывали на Питера и ждали шоу.

Потрясающая безынициативность! Как они в своей империи-то с делами справлялись? Значит, этих клиентов тоже придется дрессировать. В качестве мотивации куратор выбрал правду, какая она есть — лучший повод для паники.

Питер прищурился с тем выражением, которое подсмотрел у отрядного алхимика (после такого взгляда умолкали даже Румол с Шагратом).

— Господа, ситуация критическая! И дело не только в вашей неспособности использовать ценный ресурс, который к вам сам в руки приехал! Черные маги должны правильно питаться и иметь комфортные условия для жизни. В принципе, это нужно всем, но черные более настойчивы в получении потребного. Творящийся в городе бедлам означает, что стадию формулирования запросов они уже преодолели. У вас есть уникальный шанс повлиять на способы, которым ваши новые земляки удовлетворят свои желания. В противном случае, эвакуировать город все-таки придется, но уже не из-за нежитей!

Напугать не получилось: градоправитель к сказанному отнесся, как к трагической неизбежности, бывший чиновник критику не воспринимал, а жандарму было просто скучно. Может, его как раз все устраивает? Больше работы — больше влияния.

— Поскольку са-ориотское законодательство в основе своей дефективно, я предлагаю воспользоваться ингернийским опытом! Для того чтобы метод сработал, ничто из сказанного в этой комнате не должно выйти за ее пределы.

Это был принципиально важный для успеха момент, особенно трудновыполнимый из-за присутствующих белых. Потому что черные — не львы, попытку управления (сколь угодно разумную) они склонны воспринимать как вызов. Если ингернийские маги свои отношения с государством давно выяснили, то са-ориотские власти как раз совсем недавно потеряли авторитет. Для черных это очень вредно! Действовать следовало по крайнему сценарию (у Питера еще ни разу не было подопечных, которых пришлось бы обхаживать ТАК).

Белые солидно покивали, а Ге'Кинои чопорно поджал губы, словно его заподозрили в чем-то неприличном.

— Наша задача — создать правильный баланс спроса и предложения. Для начала, определимся с ресурсами. Сможет, скажем, Храм убедить горожан, чтобы они шли с проблемами к своим колдунам, а не заморским? Ну, там, на патриотизм надавить, скидки обещать, прощение грехов, освобождение от налогов?

Жрец неуверенно кивнул.

— Ладно, будем считать, что с людьми вы управитесь. Далее: можно ли найти в Кунг-Харне бригаду строителей, чтобы работали быстро, качественно и без глупых вопросов?

— Не больше трех десятков, — осторожно поднял руку градоправитель. — Помнится, мы уже поднимали перед вами вопрос о печатях...

— Есть среди них кто-нибудь говорливый, но без хамства?

Белый, с готовностью, кивнул.

— Теперь подумайте. Среди ваших черных должен быть кто-то, выглядящий следующим образом: пожилой, прилично одетый, держится уверенно, горожан задирать не пытается, ужинать ходит за пределы табора, заказывает плов.

Образ вожака был, конечно, немного собирательный, но провалами в памяти куратор не страдал и человека, решившегося говорить от имени всех приезжих, отлично запомнил. Вряд ли общественное положение старика сильно изменилось, а в статусном отличии плова от овсянки разобрался даже Рурк.

Естественно, нужный типаж нашелся.

— Сами думайте, как вы это организуете. Следующий раз, когда он появится в харчевне, должно произойти следующее...

Куратор делал ставку на то, что у ларешцев навыки гражданской жизни отсутствуют, но умение понимать свою выгоду не атрофировалось. Нужно просто показать (желательно, на паре сильных примеров), что для решения проклятых бытовых вопросов достаточно иметь немного денег, а в том, что проблем у вынужденных переселенцев накопилось до затылка, Питер не секунды не сомневался. По опыту куратора, колдуны очень любили комфорт, но тратить силы на его поддержание ненавидели, вследствие чего бытовые проклятья осваивали буквально с лету. А все то, для чего еще не придумали заклинания, перепоручалось людям. И никакой, упаси предки, благотворительности! Показать банан и — спрятать.

Са-ориотцы сосредоточенно переваривали услышанное. Да, глупо, да, тупо. Если изгоняющие узнают, что задумали власти, от возмущения мыться перестанут. В лохмотьях станут ходить — иглу в руки не возьмут, завшивят, но не сдадутся.

Белые и чиновник не нашли слов для возражений, а вот жандарм молчать не стал:

— Ничего не получится! — надменно заявил Ге'Кинои. — Воровать все равно всегда проще и выгодней. Что удержит дикарей от нарушения закона?

— Насилие, естественно! Грубое и безжалостное.

— И кто же этим займется? Я понимаю, что вы не воспринимаете наших изгоняющих как угрозу, но простым людям для паники хватит и огонька на пальце, а мои печатные способны только пристрелить бунтовщиков на месте.

1234

↓ Содержание ↓