Warhammer Fb - Малус Темный Клинок I: Проклятие Демона

ДЭН АБНЭТТ и МАЙКЛ ЛИ

WARHAMMER FB: ПРОКЛЯТИЕ ДЕМОНА

(Малус Темный Клинок — 01)

Аннотация:

Наггарот — суровая земля и населяют ее отнюдь не самые добрые и миролюбивые существа — друкхии, или темные эльфы.

Молодой аристократ-друкхи Малус, прозванный Темным Клинком, возвращается из рейдерского похода, в который он отправился с целью захватить рабов и добыть сокровища, чтобы поправить свое шаткое материальное положение и избавиться от клейма вечного неудачника, прочно закрепившегося за ним среди сородичей.

Эта попытка имеет все шансы стать для Малуса последней, если он не преподнесет правителю-драко достойных ежегодных даров, ведь слабым и неудачникам среди друкхи места нет.

Бастард Малус всю свою жизнь старался заслужить одобрение своего грозного отца. Проливать кровь он умел, добывать золото тоже получалось... а вот с интригами у молодого эльфа вечно что-то неладилось. Что поделать, если "доброжелателей" у него было немало?

... Но если бы молодой друкхи только знал, как далеко во тьму его на этот раз заведет жажда крови, признания и наживы...

* * *

Кровавое время, темное время, эпоха демонов и колдовства. Век битв и смерти, сумерки мира. Но, кроме огня, пожаров и ярости, это еще и час могучих героев, легендарных свершений и великой отваги.

В самом сердце Старого Света широко раскинулась Империя, крупнейшее и самое могущественное из человеческих государств. Это земля высоких гор, стремительных рек, густых лесов и больших городов, славящаяся своими инженерами, колдунами, коммерсантами и солдатами. Император Карл-Франц, потомок Зигмара, святого основателя государства, и нынешний обладатель его волшебного молота, правит ей со своего трона в Альтдорфе.

Наступают неспокойные времена. По всем уголкам Старого Мира, от рыцарских крепостей Бретоннии до скованного льдами далекого северного Кислева, прокатились отзвуки близящейся войны. Племена орков собираются на возвышенностях гор Края Мира, готовя новое вторжение. К Принцам Пограничья, в дикие южные страны, стекаются бандиты и ренегаты. Ходят слухи о крысолюдах-скэвенах, появляющихся из коллекторов, и заполоняющих страну. А, со стороны северных пустошей постоянно нависает угроза Хаоса, демонов, и искаженных силами Темных Богов зверолюдей.

Время последней битвы все ближе, и Империя как никогда ранее нуждается в своих героях.

ГЛАВА 1:МОНЕТА И КРОВЬ

Зимняя буря преследовала несущийся по Морю Злобы "Клинок Тени" по пятам, и его широкие, в рост человека, паруса цвета индиго были надуты до предела, а хищно очерченный корпус с шипением резал поверхность сланцево-серых вод. Его экипаж из друкхи хорошо знал свое дело, стремительными тенями скользя по качающейся палубе по сигналам капитанского свистка.

Все они были закутаны тяжелые одежды и кхейтаны из толстой кожи, защищавшие от ледяного ветра, а их темные глаза сверкали осколками черного оникса из складок темных шерстяных шарфов. Шторм наступал им на пятки, а трюм был забит под завязку закованным в цепи грузом, но, впереди, всего в нескольких милях пути вдоль скалистого южного побережья лежало устье реки, ведущее к Клар Каронду. Ветер завыл голодным зверем, жутковато оттеняя приглушенные вопли, несущиеся из трюма, и моряки тихо и замогильно засмеялись, вспомнив события прошедшей ночи.

Малус Темный Клинок стоял на носу корсарского судна, одной рукой в перчатке держась за поручень, и смотрел на вырастающие впереди острые башни морских ворот. Плотный плащ из кожи науглира окутывал его узкие плечи, а пряди черных волос, выбившиеся из-под широкого капюшона, танцевали и колыхались на ветру. Мороз кусал кожу его лица, заставляя крепко стискивать зубы. Эльфийский аристократ снял с ремня аккуратный сверток, и прижал к губам, вдыхая его пьянящий аромат. Он благоухал кровью и солью, обостряя его чувства.

Запах победы, подумал он, и холодная улыбка изогнула его губы.

Весь этот рейд был сплошной авантюрой, и на каждом шагу он испытывал свою удачу. С единственным маленьким судном, и таким же малочисленным экипажем, с поздним и трудным стартом, простого успеха было бы недостаточно. Коротким триумфом не произвести впечатления на его ненадежных союзников в Хаг Грэфе. Поэтому, они все еще двигались вдоль западного побережья Бретоннии, когда их товарищи уже несколько недель как легли на обратный курс.

Капитан беспрерывно жаловался на плохую погоду и проклятую Морскую Стражу Ультуана, пока Малус не приставил к его глотке нож, и не пригрозил, что возьмет командование "Клинком Тени" в свои руки.

Казалось, что все потеряно, когда у берегов Коронны их настигла буря, и шесть моряков сгинули в черных волнах во время сражения с ветром и морем за то, чтобы корсар не разбило вдребезги о скалы. Но к рассвету, удача вновь повернулась к ним лицом: прибрежные патрули Бретоннии потрепало куда больше, выбросив на скалы, или унеся дальше, к вольному городу Мариенбургу.

Пользуясь этим кратким успехом, рейдеры разорили три деревни на побережье и четыре дня предавались резне и грабежу в форте Монбланк, прежде чем повернуть обратно в море с трюмом полным рабов и двумя сундуками золота и серебра.

Он должен проследить, чтобы его покровители были хорошо вознаграждены за свои услуги; они рисковали, ссудив ему средства и припасы необходимые для этого путешествия, рискуя навлечь на себя гнев его семейства.

Он находился в безвыходном положении так долго, что едва мог сопротивляться искусу позволить этим деньгам потечь сквозь его пальцы потоком пролитой крови, тайных убийств, палачей и вовалок, чтобы отомстить своим братьям и сестрам. Часть его страстно желала этой оргии мести, пыток и смертей, и агоний, более жестоких, чем смерть. Жажда была острой, как сталь на языке, и по его спине пробежали мурашки.

Тьма ожидает, братья и сестры, думал он, и в его глазах тлела угроза, Вы держали меня впроголодь слишком долго.

Темная палуба тихо скрипнула и накренилась на правый борт, когда корсар взял курс на узкое речное устье, ведущее к Городу Кораблей. По мере приближения, Малус разглядел высокие цитадели морских ворот, поднимающихся на обоих берегах; и натянутую между ними тяжелую железную цепь у самой поверхности быстротекущей воды. Стены башен и скалистое побережье покрывала колышущаяся и извивающаяся на ветру пелена холодного тумана.

Моряк в вороньем гнезде корсара поднес к губам охотничий рог, и его жутковатый звук эхом разнесся над водой. Ответа не было, но Малус кожей чувствовал покалывание, рассматривая тонкие шпили цитаделей, и знал, насколько хищные взгляды он привлекает оттуда.

Уши аристократа уловили изменение в шипящем звуке движения корсара, словно из-под киля донесся тихий звук, вроде хора жалующихся духов. Он перегнулся через поручень, и его острые глаза поймали стройные, темные силуэты быстро двигающиеся под поверхностью воды. Быстрее, чем глаз мог бы уловить, они появлялись и исчезали из виду, то пропадая в ледяных глубинах, безмолвно, как призраки, то появляясь вновь. Пока он присматривался, одна из фигур перевернулась на спину и уставилась на него широко раскрытыми миндалевидными глазами.

Малус разглядел проблеск бледной, почти светящейся кожи, гладкий живот и округлые маленькие груди. Жутковатое в своем сходстве с друкхи лицо пробило поверхность почти без ряби, и капли воды засверкали на острых скулах, и голубоватых губах. "Ааааааххх", выдохнуло оно тонкий колеблющийся звук, и снова погрузилось в глубину, а гибкое тело окружили вьющиеся пряди синих волос.

— Поймать вам эту рыбку, милорд?

Высокородный обернулся к четырем закутанным в плащи фигурам, стоящим от него на расстоянии удара меча — допустимый хитуан для лейтенантов и приближенных. Высоко над их бедрами торчали рукояти парных мечей, носимых высокородными, сверкая серебром в тусклом свете дня на фоне их кхейтанов, черных, серых или цвета индиго. Все друкхи, кроме одной, накинули капюшоны, укрываясь от порывов ледяного ветра.

Она была выше своих спутников, а ее длинные черные волосы разбегались на потоки тонких прядей, и снова собирались в корсарский хвост. Красивые белые шрамы пересекали овал ее лица, проходя от высоких скул до тонкого подбородка, а кончик правого уха был отсечен в давней битве.

Три кровоточащих пореза, полученных во время ночных забав, сбегали по ее длинной, белой шее, исчезая под блестящим серебристым изгибом стального хадрилькара, украшенного изображением науглира, символом дома Малуса. В оценивающем взгляде Льюнары Итиль, всегда был виден проблеск насмешки, как и теперь, когда она поинтересовалась, — Вы предпочтете ее на тарелке, на дыбу или в постель?

— И что же мне выбрать?

Приближенные расхохотались, словно в могиле крошились старые кости. Закутанный в плащ высокородный друкхи, с резкими чертами лица и обритой налысо, за исключением корсарского хвоста на макушке, головой, выгнул тонкую бровь, — Неужели, мой лорд, теперь предпочитает животных? — прошипел он, заслужив несколько холодных смешков от своих спутников.

Женщина-друкхи саркастически посмотрела на компаньона, — Ты только послушай Дольтаика! В его голосе слышна ревность .... Или, это была надежда?

Дольтаик зарычал, и нанес женщине удар тыльной стороной перчатки, который высокая воительница без труда отклонила.

Малус со злобной радостью захохотал. Годы безделья довели дух его маленького отряда до той точки, что он уже начал гадать, кто из них попытается прирезать его первым. Сезон крови и грабежа все изменил, на время умерив их аппетиты, и дав шансы на большее, — Арлетт Ванн, как там поживает наш груз?

— Неплохо, мой лорд, — ответил третий приближенный, чей свистящий шепот был едва слышен за воем ветра. Голова этого друкхи была лысой как яйцо, а его лицо и шея исхудали, словно мужчина перенес тяжелый приступ лихорадки, оставивший от него жгуты мускулов, да кости. Его глаза были бледно желтыми, как у волка, — Есть определенная доля павших, но не больше чем ожидалось. Достаточно, чтобы занять корабельного кока, и обеспечить выживших мясом по пути в Хаг.

Четвертый приближенный сбросил капюшон и сплюнул через борт струйку зеленого сока. Он являл собой образец аристократа-друкхи, с тонкими чертами, гривой блестящих черных волос и лицом, которое дышало беспощадностью даже в покое. Как и Малус, он носил плащ из кожи науглира, а его кхейтан был из дорогой кожи дворфа, крепкой и мягкой. Стальной хадрилькар на его шее выглядел тускло и безвкусно, на фоне искусно сшитого одеяния аристократа.

— Это бесполезная трата денег, — сказал Ванир, и его богатый и мелодичный голос разнился со звучащей в нем суровостью, — Если мы остановимся в Клар Каронде, то твои покровители получат возмещение своих вложений сразу, и даже более, — говорил он, показывая белые зубы, подпиленные по последней моде, — Лорды-работортовцы будут недовольны нарушением обычая.

— До Ханиль Кара всего два дня. Я не хочу терять время, споря о ценах с торговцами, или ублажая мастеров плетей в Башне Рабов, — прошипел Малус, — Я намерен предстать перед Двором Шипов в Хаге, в присутствии моего отца и прославленных родственников, — продолжил он, ядовито цедя слова, — И порадовать драко достойным его даром, — "А заодно показать двору, что в итоге, я сила, с которой придется считаться", подумал он, — Мы направимся в Хаг Грэф как только груз будет готов к переходу.

Дольтаик замер, — Но как быть с бурей? Переход в Хаг Грэф сквозь зубы зимнего шторма будет суровым испытанием...

— Мы пройдем через снег, лед и даже Внешнюю Тьму, если придется! — фыркнул Малус, — Через два дня я буду в Городе Теней, или вы все ответите мне за это.

Приближенные заворчали, принимая распоряжение. Ванир изучал Малуса сузившимися глазами, — А что будет после того, как ты получишь свой грандиозный выход в свет, и преподнесешь драко дары? Снова кровавые купания и азартные игры?

Дольтаик по-волчьи оскалился, — После четырех месяцев болтания в море, я просто жажду этого, и не собираюсь себе отказывать.

— Некоторое время я буду себе потворствовать, — осторожно ответил Малус, — В конце концов, у меня есть определенная репутация, которую надо поддерживать. А вот после, я найду моей удачливости лучшее применение. Мне многое надо сделать.

Они были достаточно близко, чтобы слышать грохот волн, разбивающихся о прибойную полосу. Башни морских врат возвышались над палубой "Клинка Теней", на мили вверх и вдоль хищно очерченного корпуса корсарского судна. Порывом ветра с кормы принесло звуки потасовки. Малус обернулся и увидел, как трое воинов-друкхи борются с мускулистым рабом-человеком. На глазах высокородного, раб ударил одного из пленителей лбом в лицо. Вслед за хрустом хряща, из носа воина хлынула кровь. Друкхи отступил на полшага, швыргнул носом и поднял молоток на короткой рукояти.

— Нет! — выкрикнул Малус приказ, и его резкий голос легко перекрыл вопли ветра, — Помните о моей клятве!

Воин друкхи, по лицу которого текла кровь, а зубы были оскалены, встретился с высокородным взглядом, и опустил оружие. Малус сделал знак стражам, — Тащите его сюда.

Раб напрягал все тело, пытаясь вырваться из захватов. Друкхи с молотом, толкнул человека, сбив его с ног, а двое других воинов двинулись вперед, волоча того по палубе. Четверо приближенных Малуса отступили, пропуская их, и разглядывая раба с холодным интересом хищников.

Воины поставили человека на колени, но даже теперь его макушка доставала Малусу до плеча. Под рваным и грязным одеянием, он был крепко сложен, широкоплеч, с мускулистыми руками. На нем были темные шерстяные брюки, и поношенная обувь, а его руки покрывали струпья и они посинели от холода. Мужчина был довольно молод, возможно, он был йоменом или бретоннским сквайром, и на его лице были боевые шрамы. Он вперил в Малуса ненавидящий взгляд и принялся что-то говорить на своем рычащем наречии. Высокородный презрительно глянул на него, и кивнул двум бойцам, — Снимите с него цепи, — велел он, и повернулся к Арлету Ванну, — Заткни это животное.

Стремительный как гадюка приближенный скользнул по палубе, и скрюченной, словно коготь, рукой ударил раба в участок, где шея встречалась с плечом. По-стальному крепкий удар попал в нервный узел, и эмоциональные слова раба пропали в шипении, а все его тело свело в агонии. С мягким звяканьем металла, двое воинов-друкхи отступили, унося с собой кандалы.

Малус улыбнулся, — Отлично. А теперь переводи ему, о чем я говорю, — он стоял перед рабом, заглядывая в его заполненные болью глаза, — Ты Мэттью?

Арлетт Ванн начал переводить, почти шепча на бретоннском с сильным акцентом в ухо человека. Рыкнув от боли, тот кивнул.

— Хорошо. Я хочу, рассказать тебе забавную историю Мэттью. Вчера, стоя у входа в трюм, я сказал, что, проявляя милосердие, отпущу одного из вас невредимым, до того, как мы прибудем в Наггарот. Помнишь?

Во взгляде раба вспыхнул целый букет эмоций: смесь из надежды, страха и печали. Он снова кивнул.

— Превосходно. Я велел вам выбрать самим, и в итоге, вы выбрали юную девушку. Стройную и рыжеволосую. С глазами зелеными как восточный нефрит, и изумительной белой кожей. Знаешь, о ком я говорю?