Попаданец

Подозревать неладное я начал лет в десять. Раньше просто не задумывался над этим.

Лет до пяти я не помнил себя вообще: даже смутных детских воспоминаний на уровне ощущений, которые есть у всякого, у меня не было. По оговоркам родственников и путём осторожных расспросов удалось установить, что между пятью и шестью годами я подхватил обструктивный бронхит, перешедший в тяжелейшую пневмонию (с отёком лёгких, реанимацией и прочими гадостями). Всего этого я не помнил, да и не хотел. Здоровье у меня так и осталось слабым, мокрые ноги или прогулка без шапки в ветреный день немедленно оборачивались очередной простудой, что очень злило тётю.

Родственники меня вообще не шибко любили. Не сказать, чтоб сильно обижали, но и не баловали особо. Не то что родного сына — моего кузена Дадли, огромного, толстого, плохо воспитанного мальчишку моих лет. Дадли пытался было втихаря меня поколачивать. Я быстро смекнул, что противопоставить мне ему нечего, остаётся только убегать. А бегать мне с моими лёгкими было нелегко, я быстро начинал задыхаться и покрываться противным липким потом. Однажды Дадли застиг меня в тупике, задыхающегося от быстрого бега и с натугой выкашливающего свои лёгкие пополам с кровавыми слюнями. Он испугался, что я кашляю кровью, и ему попадёт от родителей, потому что меня опять придётся лечить. На самом деле, я язык прикусил, пока бежал, но ему-то об этом знать было неоткуда. Забеги прекратились: Дадли нашёл себе других жертв. А меня впервые посетило острое чувство дежа вю.

Что тётя, что дядя любили проехаться по моим погибшим родителям и обязательно при этом назвать меня ненормальным. В чём была моя ненормальность, я не знал: мы жили очень обыкновенной жизнью. Школа, домашнее обязанности, у кузена ещё спортивная секция. Я вместо секций возился в тётином саду, иногда украдкой тиская забредавших на наш участок кошек соседки Фигг. Кошки не радовались моей любвеобильности, но почему-то терпели, а вот соседского пацана, вздумавшего взять красивую кису на руки, исполосовали когтями будь здоров! Фамилия соседки рождала во мне смутные ассоциации и — с какого-то момента — всё то же клятое дежа вю.

Ни обвинения в ненормальности, ни даже факт гибели родителей почему-то не рождали во мне каких-то особых эмоциональных откликов. Я просто жил, приняв к сведению эту информацию о себе, и порой не понимал, почему люди придают ей такое большое значение. Иногда мне казалось, что я эмоциональный инвалид.

Когда Дадли исполнилось одиннадцать, родители закатили ему шикарный праздник. Зоопарк, аттракционы, куча подарков, даже за рулём дядя разрешил ему посидеть. Всего этого я не увидел, так как сидел дома в обществе градусника и батареи лечебных микстур — лечил очередную простуду. Вернувшийся вечером очень довольный Дадли хвастался, какую огромную змею он видел в зоопарке (чувство дежа вю опять зашевелилось во мне с утроенной силой), какую гигантскую порцию мороженого ему купили и какой шикарный торт он сожрал в детском клубе. Но не видя с моей стороны особой зависти, быстро умолк и убрался играть в свою новую приставку. А я всерьёз задумался. Почему и змея, и мороженое показались мне знакомыми? И почему мне кажется, что я тоже должен был там быть, и если бы не треклятая простуда, то увидел бы змею своими глазами, и всё было бы по-другому?

В мой одиннадцатый день рожденья на моё имя пришло письмо, которое дядя, не читая, швырнул в камин. Всего этого я не видел, так как в этот момент как раз ковырялся в саду, а о письме, рассчитывая позлить меня, мне радостно доложился Дадли. Мне смутно казалось, что от письма надо ждать каких-то глобальных неприятностей, и тот факт, что меня избавили от необходимости самому принимать решение, рождал в душе даже робкую благодарность дяде.

Письма не прекращались. Не видя с моей стороны ни малейшей попытки прочитать хоть одно, родственники — сначала злорадно, потом просто зло, потом с усталой досадой — изничтожали очередную порцию посланий и продолжали заниматься своими делами. Так продолжалось неделю, пока одним прекрасным субботним утром на нашем крыльце не объявился косматый гигант в нелепой шубе (это в начале августа-то!) и с очередным письмом в грязных лапищах.

-Гарри! — взревел он. — А я тебе письмо принёс, в школу-то! Как время летит! Я тебя вот такусеньким помню!

И тут меня накрыло.

Никакой я был не Гарри Поттер. Феоктистов Матвей Валерьевич, двадцати четырёх лет от роду, фрилансер — вот кто я. Живу... то есть, жил с родителями. Работал по удалёнке: писал и редактировал тексты на заказ, кропал простенькие сайты, модерировал несколько форумов и в свободное время с удовольствием играл в форумные ролевые игры. Под конец даже мастерил собственные сеттинги. На жизнь кое-как хватало, а почему с родителями жил... Так с моим диагнозом чудо, что вообще дожил до такого возраста, с ним и за границей порой по столько не живут. Муковисцидоз пока лечить не научились. Благо родители неплохо зарабатывали и всегда умудрялись достать мне редкие препараты или вывезти за границу на лечение.

А потом я, видать, умер и вселился в загибающегося от пневмонии Гарри.

Ну почему именно Поттер?!

Истерию по Гарри Поттеру я никогда не понимал, книг о нём принципиально не читал и фильмы не смотрел. Но, имея младшую сестру — фанатку этой серии, сложно не знать хотя бы в общих чертах перипетии сюжета. Это, значит, сейчас меня потащат в школу, где меня будут подстерегать оборотни, василиски, одержимые и хищные пауки невероятных размеров, толкового образования я не получу, потом за мной начнёт гоняться сумасшедший маньяк с клином на моей скромной персоне, а в конце все благополучно умрут? Да на кой оно мне всё сдалось?!

-Вы не получите меня, проклятые сектанты! — заорал я и попятился от великана как можно дальше, пока не уткнулся лопатками в стену. Тогда я схватил прислонённый к стене пылесос и угрожающе наставил на великана шланг со щёткой. — Убирайтесь! Я не дамся вам живым!

-Гарри! — растерялся тот. — Как же так? Ты же волшебник! А как же школа?

-Он уже записан в школу! — воинственно вскричал дядя, пытаясь оттеснить незваного гостя необъятным пузом. Да у великана пузо было куда как необъятнее!

-Я не хочу в вашу секту, которая детей ворует! — крикнул я.

-Убирайтесь!

-Эй, мистер, я сейчас полицию вызову!

Великан уже доставал из кармана розовый зонтик, вызывавший во мне смутные, но исключительно неприятные ассоциации, когда с улицы донёсся твёрдый мужской голос:

-Эй, мэм, мистер, вам помощь нужна?

Это соседи, привлечённые шумом, пришли нам на помощь.

-Я эта... Я Альбусу всё скажу! — косматый с трудом развернулся в тесной для него прихожей и бросился прочь из дома, чуть не сбив с ног неожиданного помощника. Взревел мотоцикл.

На полу в коридоре осталось лежать очередное письмо.

Я отставил пылесос, молча подхватил письмо каминными щипцами и бросил в камин.

-Проклятые сектанты совсем озверели, — как будто ни к кому не обращаясь, пробормотал я себе под нос, твёрдо зная, что тётя меня слышит.

До самого вечера взрослые старательно делали вид, что ничего не случилось. Ну, укротили соседское любопытство, сказав, что это был чересчур назойливый коммивояжёр. Тётя пару раз пыхнула огнём на меня, чтобы не болтался под ногами, а занялся бы лучше делом: лужайка не стрижена, клумбы в сорняках, а я прохлаждаюсь! Лужайку я стриг позавчера, а клумбы давным-давно от сорняков были присыпаны декоративной щепой, но я послушно ушёл в сад изображать бурную деятельность. Прекрасная возможность подумать.

Отверчусь или нет? Отболтаюсь от Хогвартса или придётся ехать прямиком в пасть василиску?

Ещё в прошлой жизни я получил прекрасный опыт связной устной речи. Папа — старый ролевик (главный инженер металлургического завода, о металлах он знал если не всё, то вполне достаточно, чтобы сделать себе вполне достойный доспех и оружие, игровое, конечно). Мама — менестрель из той же тусовки, а ныне главный бухгалтер крупной компании (её сборник баллад "Комментарии к Налоговому кодексу" разошёлся уже чуть ли не миллионным тиражом, а "Плач Минфина к Минобразу" вообще чуть не включили в учебную программу местного колледжа). Сестра с детства зависает у них на сходках. Один я не удался, ну что поделать, болезнь не оставила мне выбора. Зато язык у меня, благодаря такому обществу, был подвешен отлично, я и здесь, сколько себя помнил, легко мог сочинить правдоподобную историю на любую заданную тему, чем частенько злоупотреблял. Ну, рассказать по секрету, что шрам — это тайный знак общества космических рейнджеров, к которым принадлежали мои родители, погибшие на орбите Юпитера; что синеватое свечение из соседских окон — это никакой не телевизор, а тайный портал в параллельные миры, а сам сосед работает при нём вахтёром; что под рыжим париком учительницы по математике прячутся рога, а под юбкой директора — хвост, да не один, а целых семь, — всё это не составляло мне ни малейшего труда. Мои сочинения по литературе всегда были лучшими в потоке, а став постарше, я сочинял длиннющие истории с продолжением, послушать которые порой собиралось больше десятка человек. Будучи Матвеем, я вёл свой блог, где выкладывал плоды сочинительства, ну а здесь пока обходился устным пересказом. Среди сверстников и учителей я слыл слегка рассеянным мальчиком, погружённым в мир своих фантазий — в хорошем смысле погружённым, то есть находящимся в состоянии перманентного сочинительства. Что удивительно, эта моя маленькая страсть каким-то образом утаилась от бдительного ока родственников.

И теперь я собирался пустить свой талант в дело. За мной наверняка придут, слишком уж нужен магам жертвенный агнец, в роли которого я себя воображал, наслушавшись обрывков книжки в изложении сестры. Надо сделать так, чтобы они сами не захотели видеть меня в своей школе.

Вы сказали, ненормальный, тётя? Что ж, я стану им во имя своего спасения!

Уговаривать меня явилась целая делегация. Помахали перед тётей палками, и она со стеклянным взглядом ушла на кухню, а подлые захватчики с комфортом устроились в гостиной.

-Я не верю вам, гнусные сектанты! — с порога заявил я. Ну а что они могли мне сделать? Я им нужен был очень сильно, они мне — нет, так что с чистой совестью можно было хулиганить в своё удовольствие. — Что вы сделали с тётей, гадкие гипнотизёры?!

-О, не волнуйся, Гарри, — приторно-ласково сказал бородатый старик в цветастой ночнушке. — Твоей тёте ничего не угрожает. Она всего лишь немножечко отдохнёт, а мы в это время побеседуем с тобой.

-Ага, коварные! Думаете, что сумеете заморочить мне голову? Я отказываюсь говорить без присутствия опекунов. Я несовершеннолетний!

-Поттер, немедленно прекратите истерику! — потребовал крючконосый, нестарый ещё мужчина в чёрном плаще, смахивающий на неопрятного ворона. — Уж на что ваш отец был препротивнейшей личностью, но сейчас и он в гробу вертится от ваших выходок!

-Правда, вертится? — заинтересовался я. — А давайте подключим к нему динамо-машину? Тогда можно будет не платить по счетам за электричество, а то оно нынче больно дорого.

-Мистер Поттер, как вы можете так о собственных родителях? — возмутилась сухопарая пожилая дама, поджимая губы куриной попкой.

-Вам ли рассуждать о моих манерах, мэм? Вы мою тётю только что загипнотизировали! — парировал я.

-Гарри, ты просто ещё не знаешь, что мы хотим пригласить тебя в самую лучшую школу чародейства и волшебства — в Хогвартс! — торжественно заявил старик.

-Мало ли чего вы хотите. Я вот велосипед хочу, а тётя не разрешает.

Эти двое — старик и тётка — тут же кинулись наперебой уговаривать меня, что если я поеду в школу, то научусь колдовать, как никому и не снилось, смогу сам наколдовать себе велосипед и вообще что угодно, да и зачем мне там нужен велосипед, если волшебники летают на мётлах.

-Педальных? — уточнил я. Просто, чтобы их позлить.

-Нет, — растерялась тётка. — Обычных.

Я, не будь дураком, притащил из чулана метлу, которой дорожки от листьев подметал, и от души предложил продемонстрировать.

-Нет, Гарри, там нужна специальная волшебная метла.

-А-а, — разочарованно протянул я, — специальная волшебная метла, которой делают специальную волшебную магию. Всё понятно. Врёте вы всё. Никакие вы не волшебники, а обычные проходимцы и сектанты, хотите меня похитить, продать на органы и отобрать всё моё состояние, а родным наврать, что я ушёл в астрал и не вернулся.

-Что ж, — уже немного раздражённо сказала тётка, — смотри. Сейчас я покажу тебе настоящую магию раз уж ты не веришь...

И она превратилась в кошку. Обычную полосатую мурлыку с отметинами вокруг глаз. Даже кошки миссис Фигг выглядели более волшебно, чем она.

-Теперь вы нам верите? — спросила она, превратившись обратно.

-Нет! Вы распылили в комнате галлюциноген, принесли с собой кошку и попытались меня убедить, что превратились в неё. А сами... вон, за шторкой постояли. Брехня это всё!

-Как профессор зельеварения, — кривя губы в неприятной усмешке, обронил вороноподобный мужчина, — не могу сказать, что версия, высказанная мистером Поттером, вовсе уж невероятна.

Кажется, он искренне веселился за счёт своих коллег, но вид сохранял угрюмый и злобный. Покопавшись в памяти, я вроде припомнил, что с этим хмырём у Гарри были какие-то непонятные тёрки, но толком не вспомнил, какие.

-Диэтиламид d-лизергиновой кислоты? — осведомился я.

Он поднял одну бровь:

-Разве вам предложили что-нибудь съесть?

-М-м... газообразная форма?

-Ваше невежество отвратительно, Поттер. Прекращайте этот балаган, вам ещё покупки к школе делать.

-Ага, сейчас. Вы сначала василисков из подвалов повыведите, а потом в школу зазывайте.

-Каких ещё василисков?!

-Тысячелетних. Огромных, злых, истекающих ядом василисков, так падких на нежное детское мясцо! — последнюю фразу я провыл замогильным голосом и скорчил максимально жуткую рожу.

-Хватит глупостей, мистер Поттер, — рассердилась тётка. Наконец-то, я думал, она вовсе непрошибаема. — У нас прекрасная, благополучная, замечательная школа, в которой учатся чудесные дети. И никаких василисков там нет!

-А вы проверяли? Во всяких колдовских местах вечно заводится всякая пакость.

-Поттер, Хогвартс — это замок. За столько лет, сколько существует в нём школа, мелкие авантюристы вроде вас излазили его от подвалов до шпилей на башнях. Если там, в самом деле, живёт василиск, его бы давно нашли!

-И что, совсем-совсем никогда ничего странного не находили? — сощурился я. Помню же, что-то у них с этой змеюкой было, но вот когда и с кем? Ай, неважно! — И справку дадите?

-Какую справку?

-Что в школе нет василиска. С подписями компетентной комиссии, которая будет проводить обследование замка.

-Вы издеваетесь? — догадался профессор зельеварения.

-Василиск, сэр! — искушающе протянул я. — Это не только гигантская пасть, смертоносный взгляд и исчезающее малый шанс на жизнь после встречи с ним. Это ещё и несколько тонн ингредиентов! Неужели вашим зельям помешает кусочек василиска, м?