Увлекательные стрельбы, закончившиеся пусть плохо видным из узкого иллюминатора вертолета, но все равно впечатляющим стеклянным дождем, сменились какой-то неразберихой, руганью в эфире... Затем темная картинка внутренностей кабины внезапно сменилась на изображение неба, моря, парашюта... Снова неразбериха.

Показанное под углом в сорок пять градусов море.

— Везет мне, как утопленнику...

Картинка пропала, сменившись черным экраном — где-то в нескольких десятках километров от авианосца ретрансляционный блок вертолета все же не выдержал превратностей судьбы и утонул, хотя и был в теории рассчитан на длительное плавание и обеспечение коммуникации для выживших пилотов.

Лиззи продолжала смотреть в черный экран.

Капитан Эрик Роджерс. 3409.

— Да вашу мать, уроды, вы что, охренели в край, что ни вылет, то потери?! — первая реакция капитана Роджерса на случившееся была не совсем литературной.

— Беспилотники — на разведку, быстро! — заорал он на некстати подвернувшегося под горячую руку лейтенанта. — Бегом!

Лейтенант, чуть не подавившись булочкой, стремглав выскочил из столовой, в которой их застало окончание репортажа Тони, и помчался в сторону координационного центра авиационного крыла. Капитан, бодро ругаясь, отправился следом.

Притихшие морпехи, завтракавшие за соседними столиками, немного расслабились.

В вотчине капитана все было в идеальном порядке — предупрежденные подчиненные суетились, словно наскипидаренные, целых три беспилотника неслись в сторону крушения вертолета, на отдельном дисплее показывалась переведенная из центра мониторинга картинка со спутника, на которой, правда, ничего толком не было видно... Табло, показывающее статус готовности к вылетам, говорило, что единственный оставшийся самолет уже поднимается на палубу, а лейтенант Гивен, похоже, выдернутый из постели, мчится к нему со всех ног.

— Сэр! Беспилотники легли на курс, время прибытия к месту — восемь с половиной минут! Истребитель выведен на палубу, взлет по пятиминутной готовности! Картинка со спутника получена! Ждем дальнейших распоряжений!

— Вольно всем. Истребитель — отставить. Ждем информацию с беспилотников.

Послышался звук вызова с мостика. Роджерс вздохнул и включил видеосвязь. На экране появилась не до конца проснувшаяся физиономия Найджела Гатлинга.

— Капитан Роджерс.

— Шеф Гатлинг.

— Капитан, я в данную минуту старший на мостике, доложите, пожалуйста, оперативную ситуацию с аварией. И есть ли смысл поднимать коммандера.

Капитан снова вздохнул.

— Шеф, вертолет потерян, пилот предположительно погиб, сопровождающий его гражданский предположительно жив. Последняя картинка и телеметрия показывают, что было столкновение с чем-то непонятным. Природное это явление, разумная агрессия или атака животного — пока неизвестно. Дроны на подходе, через несколько минут будет картинка. Я продублирую на мостик.

Он взял паузу.

— Терона, пожалуй, нет смысла тревожить. Ситуация не несет прямой срочной угрозы кораблю, на данный момент все под контролем.

— Спасибо, капитан, — Гатлинг кивнул и отключился.

Вот, вроде бы, нормальный тип, а все равно какой-то неприятный... То ли сам, то ли должность у него такая... Капитан Роджерс не любил особистов, хоть и признавал их необходимость в команде.

— Сэр, есть контакт с тактическим шлемом второго пилота!

— Выводи на громкую.

— Это база. Вы меня слышите? Прием.

В эфире послышался какой-то треск.

— Ответьте базе, прием.

— О, блин, беспилотники прислали, — послышался недовольный голос гражданского. — Эй вы, я здесь!

— Мистер Хоук, ответьте кораблю, — в нарушение регламента прямым текстом произнес связист.

— Хрена ли вы здесь летаете? Вытащите меня отсюда! — дальше послышалась нецензурная ругань. Роджерс поморщился.

— Или после крушения отказала входящая связь, или этот идиот просто не знает, как ее включить...

На картинке, транслируемой с камеры БПЛА, человек на спасательной платформе, качающейся на волнах, опасно подпрыгивал и махал руками.

— Сэр, тесты проходят нормально, мы работаем с его шлемом, он просто физически не включил или же отключил входящий аудиосигнал.

— Гражданский кретин.

На экране человек снял шлем и со злостью пнул его ногой. Шлем улетел в воду и утонул. Звук ругательств пропал.

— Полный кретин, сэр...

Роджерс некоторое время смотрел на дисплей, где гражданский что-то показывал на пальцах, маша руками во все стороны и эмоционально подпрыгивая.

— Черт с ним... Спишем на шок после катастрофы. Что у нас в целом?

— На берегу странная картина, сэр, — один из операторов беспилотных аппаратов вывел на главный экран изображение. — Судя по последним секундам съемки, то, что берег усыпан битым стеклом, это нормально... а вот эти, кхм... штуки, они непонятны.

Капитан и сам внимательно рассматривал пучок черных нитей, выходивших из воронки, вызванной попаданием бомб, и уходящих ввысь, к облакам. В отличие от обвалившихся стекляшек, эти ломаться и падать точно не собирались.

— Проведи аппарат над пляжем.

— Есть, сэр.

Беспилотник на бреющем полете пролетел над самым песком и беспрепятственно ушел ввысь.

— Хм. Режимы картинки?

Что-то странное виднелось только в инфракрасном диапазоне — пятно, которое засек Тони, так и находилось на своем месте, ничуть не потревоженное бомбами. Впрочем, ярких прожилок, которые были заметны сразу после попадания, видно не было.

— Сэр, что бы это ни было, оно, похоже, сейчас снова в спящем режиме.

— Похоже на то, — Роджерс скривился. Очередная непонятность этой планеты, будь она неладна. — Снимите все, запротоколируйте координаты точки, зафиксируйте картинки во всех диапазонах... И пошло оно к черту, пусть лежит, где лежало. Что мы можем сделать для этого вот красавца?

— Может, его десант заберет, сэр? У нас точно больше нет такой возможности.

— Да у них тоже не очень-то с этим.

Тем не менее, с Лэксби он пообщался. Увы, десантники тоже не имели никакой возможности отправиться за сотню километров и забрать оттуда оператора. Но капитан пообещал прислать десантный шлем, гораздо больше приспособленный для передвижения по местности, нежели пилотный.

— Сбросьте ему с беспилотника еду, шлем, одежду и пусть чешет по берегу. Сотня километров — не слишком много, мои парни за день такие концы мотают, — подытожил жестокосердный десантник.

Тони Хоук, оператор CNN. 3409.

Некоторое время, наблюдая за неспешно летающим над головой беспилотником, Тони просто ругался. Затем шок потихоньку сошел на нет, а способность трезво мыслить — постепенно вернулась.

Оператор, окончательно успокоившись и усевшись по-турецки на качающейся платформе, принялся оценивать обстановку. Лейтенант-весельчак, скорее всего, погиб. Да даже не скорее всего, а абсолютно точно — неподалеку на воде колыхалось несколько обломков от вертолета, но Питера на них видно не было. Большая камера, оставленная под сиденьем, сейчас покоилась где-то глубоко внизу, на дне. Маленькая...

Тони лихорадочно оглянулся и в отчаянии выругался. Маленькая камера, закрепленная на шлеме, отправилась вместе с последним все туда же — на дно, посланная в полет его могучим пинком. Операторское будущее Тони внезапно оказалось под угрозой — из запасных камер у него осталась только одна — такая же малютка. Потерять ее — и все, останется только идти работать уборщиком.

Впрочем, сейчас это все же не показалось ему особо большой проблемой. Больше тревожило пятьдесят метров водного пространства, отделяющего спасательную платформу от берега. В воду лезть Тони не хотел категорически, помня о том, как внезапно из ниоткуда в здешней воде появляются красные водоросли-волоски. Грести было нечем.

А на берегу, вдобавок, пряталось что-то непонятное, только что уничтожившее их вертолет и, возможно, до сих пор имеющее не самые добрые намерения. По крайней мере, толстый жгут тонких черных нитей, уходящий в небо, намекал на это весьма красноречиво.

В конце концов, Тони, понимая, что помощи в данную секунду ждать неоткуда, начал аккуратно грести руками, то и дело со страхом рассматривая воду на предмет красных волосков. Минут через десять ему удалось добраться до плавающего в воде куска пластика от обшивки и дело пошло веселее — получив некое подобие весла, оператор начал чувствовать, что его импровизированное судно, хоть и медленно, но продвигается вперед.

Еще через десять минут, сумев побороть легкий прибой, он все же добрался до берега. Что немаловажно — за пределами области, покрытой стеклянными осколками.

И тут же постарался еще сильнее увеличить это расстояние. Находиться рядом с похожей на обвитое сосудами сердце штукой, скрытой под песком, было немного неприятно.

Беспилотник продолжал бесстрастно наблюдать за ним с высоты. Это, с одной стороны, раздражало, с другой — придавало ощущение защищенности. Хотя Тони предпочел бы взвод морпехов, высадившихся, чтобы его забрать.

Морпехи в итоге так и не появились, зато прилетел еще один беспилотник, сбросивший ему здоровенный рюкзак с примотанным сверху десантным шлемом. Рюкзак, покачавшись полминуты под куполом миниатюрного парашюта, упал на песок совсем рядом с оператором.

— Это еще что?

На шлеме виднелась примотанная скотчем бумажка с надписью "Надеть на голову, НИЧЕГО не трогать!!!"

— За идиота меня, что ли, держат...

Судя по разговору, произошедшему вслед за тем, как он надел шлем, — да, именно таковым он и предстал в глазах армейских специалистов. Тони даже стало немного стыдно.

Полученные инструкции не радовали — присылать к нему за сто километров помощь просто не на чем, так что оператору предлагалось надеть шлем, прочитать инструкцию к нему, затем взять мешок и протопать сотню километров до бухты с авианосцем. Очень рекомендовалось сделать это до того, как на планете наступит давно ожидающаяся зима.

Спорить было не о чем, так что Тони повиновался. Небольшим утешением невольному туристу стало то, что высшее командование не собиралось складывать с него полномочия шоумена и картинка с камеры шлема уже начала транслироваться вживую на весь корабль.

— Итак, дорогие телезрители, после того, как наш вертолет потерпел крушение, в живых удалось остаться только мне. Мир праху лейтенанта Кройца, погибшего на этой негостеприимной планете.

Тони выдержал подобающую приличиям паузу и продолжил:

— Теперь в прямом эфире вы увидите небольшое путешествие по местной природе, которое, надеюсь, закончится через несколько дней на палубе нашего корабля. Мне предстоит пройти около ста километров и это будет настоящее испытание на выживаемость человека в здешней природе. Итак, в путь!

Первый час Тони прошагал весьма бодро, держась лесной опушки и счастливо избегая как блуждания среди деревьев, так и ходьбы по неудобному песку. Затем пляж постепенно начал исчезать, сменяясь каменистыми россыпями, а лес аккуратно придвинулся почти к самому срезу воды. Берег медленно, но неуклонно пополз вверх, превращаясь в скалистый обрыв над бьющимся о камни прибоем. Тони, не так давно взбегавший на такие горки одним порывом, сейчас был вынужден заметно снизить темп и даже пару раз остановиться на привал, про себя проклиная отравившую его ракету.

Безжалостный шлем показывал, что с момента начала путешествия было преодолено всего четыре с половиной километра.

— Итак, господа, мы видим, что рельеф местности... сильно изменился... Ух. Вместе с тем, состав флоры остался практически неизменным — лес все тот же. Чешуйчатые пальмы в качестве превалирующего вида... Трава обыкновенная...

В конце концов, ему пришлось замолчать и добираться до вершины молча, лишь изредка позволяя себе сосредоточенное пыхтение.

Оказавшись же на вершине подъема, Тони не сдержал легкого ругательства. Впереди, насколько хватало глаз, тянулся лес, покрывающий собой множество сопок. Оператору на пути домой предстояло преодолеть еще немало подъемов.

Наскоро перекусив и в очередной раз глянув на неутешительные цифры пройденного расстояния, он отправился в долгий спуск к подножью холма. К его несказанному удивлению, дорога вниз оказалась заметно мучительнее, чем наверх. Уже через полчаса все мышцы на ногах превратились в один безвольный, ноющий кусок мяса, просящий отдыха.

Остановившись в нижней точке и посмотрев на все еще далекое море, бьющееся о скалы десятью метрами ниже, Тони всерьез задумался о том, успеет ли он за оставшиеся семь... — или уже шесть? — дней добраться до корабля. Такими темпами, пожалуй, стоит немного подвернуть ногу, — и прощай, уютный авианосец, здравствуй, непонятная зима.

Отец Конрад, капеллан. 3409.

— Бросьте, падре. Я никогда не был особенно верующим и сейчас, мне кажется, довольно поздно меняться. Я вас пригласил к себе по делу.

Терон, перестав расхаживать по каюте, остановился у бара.

— Вам налить чего-нибудь? Понимаю, вера и все в этом духе, но все же?

Отец Конрад чуть поколебался, но не стал вставать в позу.

— Немного виски, если можно. С содовой.

— О, старая школа, — хмыкнул коммандер, доставая пузатую бутыль. — Сейчас так никто и не пьет, пожалуй.

Капеллан покатал в руках прямоугольный стакан с янтарной жидкостью и задумчиво посмотрел на старшего офицера корабля.

— Итак?

Терон задумчиво отхлебнул напиток и поднял глаза к потолку.

— Даже не знаю, с чего начать, падре. Хотел попросить у вас совета, но не понимаю, какой нужно задать вопрос.

Он снова отхлебнул виски и примолк, рассматривая белую поверхность над головой. Конраду пришлось подождать. Впрочем, на исповедях случались паузы и подольше, а, как ему казалось, коммандер позвал его сюда именно для исповеди. Что бы при этом не говорил.

— Скажем так, я не очень понимаю, что сейчас происходит с экипажем. Мы попали в непонятную, безвыходную, практически смертельную по факту ситуацию. Потеряли множество товарищей. Потеряли треть корабля. Как намекает курс психологии, уже давно должны были начаться какие-то истерики, марши недовольных или что-то в этом духе. Но ничего этого нет и в помине. Более того, я прямо сейчас сам ощущаю, что меня не очень сильно все это заботит. Такое впечатление, что разум все понимает, а эмоций, чувств — их нет.

Снова пауза. Отец Конрад попытался вспомнить что-то истеричное в своих прихожанах, но не смог. Они вели себя примерно так же, как и при обычном переходе из порта в порт. Людская глупость или что-то еще? Он вспомнил свои недавние размышления, но ответа в них не было.

— Так вот, хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет, святой отец.

Мимо них, из спальни на кухню, прошла какая-то смутно знакомая капеллану девушка, поприветствовавшая его доброй улыбкой на милом личике.

— Коммандер, я сам размышлял на эту тему... Немножко. Я... я не знаю, чем это может быть вызвано, но у меня очень схожие с вашими мысли. Взять хотя бы нашего журналиста, — он махнул рукой в сторону дисплея, работающего в беззвучном режиме. — Он, насколько я помню, с час назад посчитал в эфире, что с такими темпами, как он сейчас продвигается, он вполне может и не успеть на корабль до наступления зимы. Вы думаете, он испугался? Пошел быстрее?

123

↓ Содержание ↓