Игра вслепую. Фанфик по Гп. 16 глава.

Глава 16.

Утро четверга начинается подозрительно хорошо: мне удалось выспаться, меня не мучили кошмары и за окном сияет весеннее солнце, даром, что октябрь заканчивается. Оттенки и полутона в чьем-то поведении. Раздосадованный, помрачневший Кингсли, который, кажется, тоже подрастерял своих идеалов, фанатик Хмури, безапелляционный и прямолинейный... Гермиона, Дамблдор... Этим утром всё это кажется лишь страшным сном. Хочется забыть обо всем плохом, вновь быть в кругу любимых друзей и знать, что тебе желают добра. Забывать нельзя ни на секунду. Потому что иначе будет слишком просто поверить в очередную ложь. За завтраком как обычно прилетают совы.

— Гарри! — окликает меня взволнованным голосом Гермиона, уткнувшаяся в "Ежедневный пророк". Поднимаю на нее довольно красноречивый взгляд. Отстань от меня, не порти мне утро. Я впервые за последний месяц почувствовал себя обычным человеком, шестнадцатилетним подростком... Что тебе надо от меня? — Прочитай. — она протягивает мне через стол "Пророк". Есть соблазн не брать газету, но это глупо. Мы уже не на первом курсе, чтобы глупо дуться друг на друга, если случилось что-то серьезное. — На третьей странице.

Открываю. Маленькая статейка внизу, без свойственных "Пророку" кричаще-провокационных заголовков. Так, большая заметка. Таким-то приказом Министерства, с одобрения кого-то там... В связи с чем-то там... Ввиду общественной опасности... Для защиты общества... Они попроще писать никогда не пробовали? Почему все документы пишут с таким отвратительным словоблудием? Пробегаю глазами все словесные красивости... Ужесточить законы против оборотней... И в голове сразу вспыхивает паническая мысль: "Ремус!" Текст статьи расплывается перед глазами, а в ушах шумит. Несколько раз глубоко вдыхаю, моргаю глазами. Зрение возвращается. Лишить права... Занимать руководящие должности во всех отраслях... Ну, это и так было, разве что теперь это на бумаге. Работать в образовательных, здравоохранительных учреждениях, Министерстве, Аврорате... Это хуже... Так... Ограничить в правах... Обязательная отчетность по перемещению внутри страны и выезды за её пределы... Обязательное состояние на учете в соответствующем отделе Министерства и Аврорате... Аврорат? Они здесь причем? Раньше делами оборотней занималось исключительно Министерство. Ежемесячные проверки, контроль со стороны работников Министерства и Аврората... При чем здесь авроры?! Что они устроят оборотням? Те, чьи близкие оказались знакомы с Грейбеком и им подобными? Те, кто привыкли сначала атаковать, а потом разбираться в причинах? При любых признаках нарушениях законов или общественного порядка разрешено задерживать... при попытках сопротивления аресту атаковать нарушителя-оборотня на поражение... На поражение? Задерживать при любых признаках нарушения законов? А кто определяет признаки нарушения? И что входит в попытку сопротивления аресту? Подписано вчерашним числом... Министром... Одобрено кем-то там... Это уже не важно. Еще раз пробегаю взглядом смысловую часть статьи. Аккуратно закрываю журнал. В голове всё также панически стучит одно слово: "Ремус! Ремус! Ремус..." Этим законом началась официальная охота на оборотней. Кривлю губы, не подпуская к себе накатывающие слезы. Сколько убитых оборотней будет сегодня? Оборотней? Людей, то есть магов, наверное... И сколько из них будут реально виновны? Ремус... За что они так? Зачем? Почему? Не хочу его терять... Вообще никого не хочу терять. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо... Беспомощность накатывает быстро и неотвратимо, ложиться тяжким грузом на плечи. Я ничего не могу сделать. С трудом поднимаю голову, отдаю Гермионе журнал.

— Плохо. — говорит она. Я киваю. И больше нечем нарушить молчание. — Я надеюсь, с Ремусом всё будет хорошо. — говорит она тихо. Киваю. Надейся. Она замолкает окончательно. Мы не друзья и даже не приятели. Нам просто обоим дорог один и тот же человек. Сижу минут десять за столом, ожидая пока пройдет звон в ушах, а потом плетусь на урок. Полного одиночества я сейчас не вынесу, натворю что-нибудь.

Плюхаюсь за предпоследнюю парту в кабинете Трансфигурации и опускаю голову на руки. Ремус... Охота на оборотней... Это ведь всё из-за нападения на Министерство? Так ведь? Они нашли кому отомстить за свою беспомощность и тупость. А я знаю, что в ту ночь в Министерстве не было ни одного оборотня. Там были исключительно маги. Они нашли виновных. Также как мои однокурсники нашли виновными всех слизеринцев и решили напасть на них из-за спины. Взрослые люди и подростки. И различия только в масштабах последствий. Своим однокурсникам я сумел помешать. Кто сумеет помешать Министерству? И, Господи, пожалуйста, я не хочу, чтобы повторился тот кошмар, что был во время первого возвышения Вольдеморта. Не надо снова террор и полный произвол авроров. Я не хочу войну. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Не надо! Всё слишком похоже на ту ситуацию, что была до моего рождения. И это еще цветочки.

— Мистер Поттер, я прошу вас не спать на моих уроках! — строго выговаривает МакГонагалл.

— Простите, профессор. — отвечаю я. Гляжу на нее и она неожиданно сочувственно мне кивает:

— С вами всё в порядке?

— Да, мэм, извините. — она отводит взгляд и начинает что-то объяснять. Я слышу только интонации, смысл самих слов проходит мимо ушей.

К концу урока я прихожу в себя до такой степени, что могу воспринимать чьи-то слова. Я уже не ждал, что мои однокурсники негативно отреагируют на новый закон. Они шепотом, бдительно оглядываясь, обсуждают утренний номер "Пророка". Прервать эти обсуждения не в силах даже МакГонагалл, на уроках которой обычно стоит образцовая тишина. Я, Рон, Гермиона. Странно, мы уже не друзья, Золотого Трио нет в помине, а реагируем мы одинаково. У нас всех троих мрачные лица. Я и Гермиона представляем, во что выльется закон, каждый в свою меру конечно. Рон... Возможно тоже понимает, не дурак же. Возможно, просто беспокоится за Люпина. Остальные... Слизеринцам плевать на всё это, их это не волнует. Самые дальновидные понимают, что это приведет на сторону Вольдеморта много оборотней. Четкое одобрение или удовлетворение на лицах Финнигана и Томаса. Рон с досадой смотрит на Симуса. В последнее время они сдружились, а тут их мнения противоположны. По лицу Парвати не понять, что она думает. Никакой явной реакции. Лаванда, судя по обрывкам долетающего до меня разговора, одобряет. Невилл сидит задумчивый, полностью погруженный в себя. Он не согласен с новым законом. Не потому что слишком хорошо понимает к чему это приведет, просто потому что не считает правильным чье-либо притеснение. Странный человек. Так, надо вспомнить, что было за завтраком, какие у кого были лица. Так... Рэйвенкловцы явно слишком многое поняли из этой статьи. Что-то такое я слышал от кого-то из них. В глазах Падмы, Терри Бута недоумение. Остальных не могу вспомнить, не помню лиц, я видел всё как в тумане. Луна, Луна, её взгляд, устремленный на меня, абсолютно непонятный, нечитаемый взгляд. Хаффлпафф... Сьюзен Боунс. Осуждение и понимание. Гриффиндор. Джинни Уизли, на её лице... Никак не могу понять, какое было выражение лица, у меня в глазах всё плыло, но её рыжие волосы я помню. Джинни... Девушка, которая на пятом курсе начала мне нравится... И которая совершенно не нравится мне и до ужаса раздражает в этом году... Я вспоминаю ее глаза: в них не было осуждение, одно четкое, невозможно злорадное одобрение. И вспоминая выражение её глаз, я чувствую накатывающую ярость, направленную на всех сразу, без разбору. Именно поэтому я всё-таки иду на следующий урок, зная, что если останусь один, то точно натворю что-нибудь, о чем потом буду жалеть.

Гербология в этот раз кажется мне даже успокаивающей: по крайней мере не надо особенно думать и ждать каверзных вопросов от преподавателя. Хотя всё это выглядит так смешно по сравнению с законами министерства. Мне страшно за Ремуса, но помочь я ему не могу. Что я могу сделать? Беспомощность — одно из самых неприятных чувств. Также я не смог ничего сделать, когда Сириус падал за Арку, медленно-медленно, как в плохом сне. И Дамблдор здесь тоже вряд ли что-нибудь сможет сделать, Министерство, в конце концов, не особо идет у него на поводу. Хмыкаю, поняв, что несмотря ни на что, эта мысль доставляет мне удовлетворение. Есть маги, которые не хотят подчиняться Дамблдору, есть. Жаль, что они при этом такие идиоты и сволочи, что мне их даже не жалко. И союзники из них никакие. Стоп, а я что — ищу союзников? Видимо да, потому что в последнее время я оцениваю людей исключительно с точки зрения, могут они помочь мне против Дамблдора или нет. Потому что Вольдеморт — это другая проблема, его здесь нет и он не планировал мою жизнь. А вот Дамблдор... Фактически, мне удалось выйти из-под его контроля — по-крайней мере я воспринимаю события совсем не так, как он хотел. Но это только малая часть свободы — понимание собственной несвободы. И мне надо добиться еще и настоящей свободы — свободы выбора. М-да, всего-то надо переиграть мудрого, старого опытного мага в его игре и на его территории. По-моему это ничуть не легче чем убить Вольдеморта. Может даже и тяжелее. И первый шаг на этом пути — выучить окклюменцию, потому что в открытую здесь играть нельзя. Мысленно вздыхаю, вспомнив, что у меня сегодня как раз занятие по окклюменции. Господи, только сегодня мне этого и не хватало!

Союзники... Ну и кто у меня в союзниках? Хорошо, в потенциальных союзниках. Рона и Гермиону в расчет не берем — мы не друзья и союзниками не будем точно. Тем более в таком деле. Луна? Луна — друг, но не союзник. Можно сразу вычесть почти весь шестой курс Гриффиндора — друзей у меня там нет и союзников не предвидится. Видимо, с гриффиндорцев вообще выходят плохие союзники — слишком много веры, слишком мало расчета. Невилл? Может быть, но... Нет, он не такой как остальные и видит похоже больше других, но... он не собирается бороться. Близнецы? Возможно, но с ними надо еще связаться. И надо учесть преданность их семьи Дамблдору. Младших Уизли вычеркиваем — с ними всё понятно. Билл, Чарли, Перси. Чарли возится со своими драконами... Билл? С ним можно будет попробовать поговорить. Плохо то, что они все не в школе. А мне нужен союзник именно здесь. Перси? Напыщенный, горделивый, но... Он не человек Дамблдора и хоть я его и терпеть не могу, с ним тоже надо будет поговорить. Мало ли... Падма Патил? Кто-то еще с Рэйвенкло? Может быть, но я всех их слишком плохо знаю. Хаффлпафф? Их я тоже плохо знаю. Слизеринцы? Нет, это вообще бред, даже с поправкой на наши нормализовавшиеся отношения. У Ремуса сейчас проблем больше, чем у меня. Сириус принял бы мою сторону безоговорочно и помог бы (по крайней мере, мне хочется в это верить), но Сириус мертв, а никого более близкого у меня и нет. Я один. Это понимание накатывает жутким холодом, веет страшной бездной за моей спиной и делает зыбкой почву под ногами. За пять лет я привык, что рядом со мной всегда есть кто-то, кто встанет рядом или хотя бы прикроет спину. Наверное, поэтому меня окатывает ледяной волной, когда я понимаю, что я абсолютно один, а удара можно ждать с любой стороны. И главное — ото всех. Даже от тех, кому верил, и кто изучил меня лучше других. От них удара стоит ждать в первую очередь и мне не к кому пойти со своей правдой, со своим взглядом на события. У кого может хватить смелости предположить, что Альбус Дамблдор не прав, что то, что он делает, ведет не к миру? Беспомощность и ярость от понимания своей беспомощности. Мне ничего не изменить, мне не помочь Ремусу, мне никто не поможет. Беспомощность. Но делать из себя идиота, безмолвно подчиняющегося чужой воле, я не позволю. Чего бы мне это не стоило.

Отсидев третий урок и сходив на обед, несмотря на отсутствие аппетита, плетусь в библиотеку делать уроки. В гриффиндорскую гостиную возвращаться совсем не хочется в свете утренних событий. Не хочу видеть их лица, не хочу слышать их голоса. Стараюсь перебить учебой, лезущие в голову мысли, хотя до смерти хочется сделать хоть что-то со всей этой ситуацией. Сконцентрироваться хоть на чем-то удается с трудом, голова нехорошо гудит, и слишком много ярости и страха внутри.

Без пятнадцати шесть я ухожу из библиотеки и, укутавшись в мантию-невидимку, обреченно иду на окклюменцию.

— Поднимайтесь! — зло говорит Снейп. Четвертая атака. Нормально отразить я смог только первую. Остальные удалось задержать на несколько секунд, а потом перед глазами снова замелькали мои воспоминания. Поднимаюсь, со злостью смотрю на него, хоть и понимаю, что злиться — глупо, эти уроки он проводит по моей просьбе.

— Раз, два, Legillimens! — на этот раз мне даже на мгновение не удается закрыться — сразу попадаю в воспоминания. Сириус что-то говорит мне, Лестрейндж направляет на меня палочку, Ремус учит меня вызову Патронуса, путаница коридоров Хогвартса, я бегу от разговора с Тонкс... Заброшенный кабинет, разочарованное лицо Шеклболта...

Снейп ничего не говорит и я, молча, встаю с каменного пола.

— Что с вами сегодня, Поттер? В прошлый раз вы показывали гораздо более лучшие результаты.

Мне кажется или в его голосе проскальзывает реальное беспокойство?

— Ничего. Сэр. — процеживаю сквозь зубы. Слишком уж хочется верить в его беспокойство. Но — нельзя.

— Смените тон, Поттер. — зло отзывается он. Вот теперь всё в порядке, никакого беспокойства. Всё правильно, это мне просто примерещилась боль где-то внутри. — Готовы? — дожидается моего кивка. — Раз — два — Legillimens! — пытаюсь закрыться, призвать ту спасительную пустоту в мыслях. Бесполезно. Поток воспоминаний. Сегодняшнее утро и едва сдерживаемая мною паника. Ремус. Беспомощность. И боль в коленях от удара о пол.

— Вставайте! — резко и непримиримо. А хочется закрыть глаза и хоть на пять минут забыться. Что он сегодня такой... жесткий и чересчур требовательный? На прошлых уроках, не считая первого, вроде было легче. Или нет? Вздыхаю и поднимаюсь. Дает мне несколько мгновений на то, чтоб сосредоточится и снова:

— Раз — два — Legillimens!

Гермиона... Блэйз что-то говорит мне... Похороны... Луна улыбается... Пустая библиотека, подшивки старых газет... То знание, которое мне даже в первый раз удалось от него закрыть... Статьи об аврорах, Пожирателях, жутковатое понимание истинного смысла... И Белла Лестрейндж хохочет — заливисто, громко... Больно... Не смей, не трогай, не твое! Имена и события...

— Хватит! — кричу я и только потом понимаю, что кричу вслух. Хватит...

— Вставайте! Или вам нравиться сидеть на полу? — прорывается сквозь шум в ушах голос Снейпа. А Лестрейндж всё еще смеется где-то на краю моего сознания. Чтоб так смеяться, надо быть полусумасшедшей. — Поттер! — в ответ на возмущенный возглас открываю глаза. Он стоит передо мной и протягивает руку. Видимо слишком долго ждал моей реакции и решил, что мне плохо. Впрочем, я не уверен, что мне хорошо. Поэтому покорно хватаюсь за протянутую руку и с трудом встаю. В висках стучит пульс, и головная боль становится едва терпимой. Машинально отмечаю, что ладонь у него сухая и теплая.

— Сядьте. — подталкивает меня к стулу рядом со своим столом. Сажусь (ну, или падаю?) на стул. Привычным жестом тру виски, чувствуя изучающий взгляд. — Вы вообще не смогли отразить атаку. Почему?