Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне

Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне

Аннотация: Ей тридцать, жизнь не удалась, с мужем развелась. Она напилась, встретила болтливого снеговика, лишилась страха, попала в Иномирье и встретила ЕГО... Одинокого отшельника Мороза, но не очень деда. Потом еще были братья, олени, белка, кошка, конь, Пустоши, старая ведьма, свадьба, полубог, скалка, потеря невинности... Короче, Мороз свое счастье нашел! Или несчастье. Когда как.

От автора:

Это был эксперимент. Соавторами выступили все желающие читатели, а именно (по алфавиту):

Аверкина Наталья

Антоненко Светлана

Белозерова Алена

Бондаренко Юлия

Бучнева Ирина

Винтонович Юлия

Грец Наталья

Донцова Екатерина

Кахичко Евгения

Качалина Ирина

Костикова Тамара

Кочетова Юлия

Куликова Дарья

Ляшко Ольга

Матусевич Татьяна

Митюшкина Оксана

Осинская Татьяна

Плотникова Елена

Плюснина Ольга

Пряжнікова Вікторія

Савчук Оля

Симонова Ольга

Смыслова Аня

Спасская Снежана

Тельпиз Валерия

Тимошкина Ирина

Шмидт Леся

Ирина Олеговна

Катя Kudia

Leksi Leksi

В список вошли все, кто предлагал свои варианты развития сюжета или диалогов, даже если в итоговый текст предложения не вошли или вошли частично, все, кто задавал наводящие вопросы, и все, кто подбирали внешний вид персонажей.

Отельная благодарность Матусевич Татьяне за имя для героини, Тамаре Костиковой за Тину и Кахичко Евгении за характер белки.

В память о кошке Тине. Той, что любила пиво, арахис, сало и своих людей.

1

Жила-была я, местами красивая немножко разведенная бездетная женщина тридцати лет с высшим образованием и опытом работы в сфере образования. Все. Вступительная часть моей новогодней сказки закончилась, потому как и вступать там не во что.

— Не во что! — возмутилась я и обняла снеговика. — Вся жизнь — синдром отличницы. Училась на отлично, проблем родителям не доставляла, с братом и сестрой ладила, даже замуж вышла за "мальчика", который маме-папе понравился. Разве, что родить не успела, слава богу. Как говорится, всех, кроме себя, осчастливила! Ну не дура?

Я вздохнула, повернула голову и уставилась проникновенным взглядом на мокрое холодное создание. Снеговик повернул голову и, вроде как, тоже на меня уставился. Я не очень поняла, как он это сделал, но во мне плескалось полбутылки портвейна, поэтому в вопрос я решила не вникать. Вместо этого вынула из сугроба бутылку и глотнула еще.

"Хочешь изменить жизнь?"

Не скажу, что голос принадлежал снеговику, скорее он в голове у меня раздался. Даже не определю, мужской голос был или женский. Это было уже слишком. Я резво вскочила, намереваясь сбежать, но тут же пожалела о своей резвости. Меня повело, и я свалилась обратно, аккурат на голову своего собеседника. Пока падала, портвейн пролила.

— Опаньки, — промямлила я, слезая с поломанного изваяния. — Пардоньте.

Снова встала и оглядела место крушения. Выглядело жутковато и восстановлению не подлежало. Впрочем, я не растерялась, допила остатки алкоголя, наклонилась и устроила из хаоса живописную картину в жанре триллера. Теперь снеговика не поломали, а зарезали или расстреляли. Множественные раны и кровища.

— Вот, — гордо изрекла я, подбоченившись. Это было мое не первое хулиганство. Хулиганить я любила, но всегда вот так, потихоньку. Отдушина всей жизни. Наверное, портвейн был прав. Пора было начинать хулиганить погромче. Тридцать лет — а кажется, все не жила.

И только я об этом подумала, как вдруг оказалась в Аду. По крайней мере, в первое мгновение именно так мне показалось, когда зимний холод сменил горячий пар.

Я выдохнула, протрезвела и вытаращилась на восьмерку голых парней, стоящих напротив. В трезвом состоянии я соображала быстрее. По запаху, бревенчатым стенам и атрибутике поняла, что каким-то чудом в баню попала.

— Епать копать, — сказала я и покрутилась на месте вокруг своей оси в поисках выхода. Выход нашелся за моей спиной. Счастливая и перепуганная я рванула туда.

— Епать копать, — возмутилась я уже громче. Выход оказался входом в парилку. Выскочив в купальню, я захлопнула за собой дверь и опять оказалась в том же положении, с которого начинала. Шестнадцать глаз увлеченно наблюдали за моими передвижениями.

— Выход там, — произнес один из голопузых, указав на стену за своей спиной.

Еще один, тот единственный, что удосужился на талию полотенце намотать, нахмурился, сердито сжал губы, подошел ко мне и рукой закрыл глаза.

— Дурочка, — процедил он сквозь зубы и чуть ли не волоком потащил в нужном мне направлении.

— Ступай и не вздумай никому рассказать, что сделала.

Я оторопело уставилась на своего "спасителя".

— А что я сделала?

Ответом мне послужил хмурый, осуждающий взгляд. Я едва не споткнулась и пребольно ударилась мизинцем о камень. И вот когда ударилась, осознала, что босая бегу по ледяному снегу. Всхлип получился громкий и очень емкий, включающий в себя все мои беды. Я мало без обуви была, так еще в сарафане легком открытом.

Спаситель рывком поднял меня на руки.

— Прости, — прежних суровых интонаций как не бывало. Я оказалась в плену ласковых карих глаз. Герой был чертовски красив, обаятелен и горяч, буквально. Я прижалась посильнее к теплой груди. Такой фокус выкидывала последний раз не помню когда. Алкогольный туман в голове не желал рассеиваться, так что соображалка пока работала паршиво. Зато гормоны без контрольного органа, работали ох как хорошо, руководя действиями героини! Что нам снег, что нам зной, что нам дождик проливной, пока мужчина-мечта на ручках несет.

Пока я беззастенчиво рассматривала свою мечту, она меня занесла в маленький бревенчатый дом и поставила аккурат посередине единственной жилой комнаты.

— Кто ты?

Я удивленно подняла брови, но на вопрос ответила честно:

— Татьяна я.

Красавчик взял меня за плечи, склонился и заглянул в глаза. Зловеще так, таинственно смотрит и молчит, чтоб мир краше не казался. С перепугу даже трезветь начала.

— Как Ларина, — затухающим голосом пояснила я на всякий случай.

— Человек? — нахмурился мой странный собеседник. — Сколько тебе лет?

— А вы кто? — не выдержала я. Все происходящее определенно было сном. У меня на фоне алкоголя всегда такие сны реалистичные. Другое дело, что, как правило, они малоприятные, в отличие от этого. Но тем не менее.

Герой тяжело вздохнул и потрепал пятерней волосы на затылке. В расстроенном состоянии он выглядел еще сексуальнее.

— Муж твой, — наконец он отважился поднять на меня взгляд. — Точнее той, кем ты стала.

— "Му" что? — растерялась я.

— Не подумал, — кивнул странный субъект. — Сейчас. Потерпи.

Он зачем-то сердито сжал губы, поднял меня за талию, перенес на лавку возле печи и тщательно укутал в пуховое одеяло с головой. И только после того, как он это сделал, я сообразила, что тело сотрясает мелкая дрожь. То ли стресс сказался, то ли алкоголь выветриваться начал — не до того было.

Муж!

Зачем мне муж? У меня уже был один. Мне не понравилось.

Я осторожно высунула лицо из пухового сугроба и постаралась как можно деликатнее озвучить просьбу.

— Простите, пожалуйста...

— Ты с Земли угодила в наш мир, — не стал вникать в мою вежливость "муж". — Из будущего, настоящего или прошлого аптекарь тебя вытянул не знаю, но дороги обратно в любом случае нет. Смирись...

Я оторопело уставилась на новоявленного супруга.

— Если бы действие обратное было, ты бы сейчас прежде долго сомневалась в реальности происходящего. Но ты веришь, а это значит, что Любомира жизнями обменялась, а не телами. Видно, судьба твоя ей больше по душе была, — его, кажется, последняя мысль искренне расстроила.

Я неожиданно для себя самой жалостью прониклась. В каком-то смысле он тоже жертва обстоятельств. Правда, сомнительная жертва. С чего это от него жена убежала? Да еще так радикально.

— То-то я смотрю Любомира молоденькая чересчур стала, — он опять склонился и в глаза мне заглянул. — Лет на тридцать ты выглядишь. Совсем дитя неразумное.

Сказать, что снова удивил — вообще ничего не сказать. Во-первых, если тридцать — это для него "дитя неразумное", то сколько же ему...

— Сто тридцать, — прервал мои мысли подозрительный субъект.

— Й... Агха, — поняла, что ничего не поняла, я.

— Во-вторых, я мысли читать могу.

Я нервно хихикнула и запаниковала.

— Нет. Тебя не отпустит, — уверенно ответил на мои мысли муж. — Алкоголь тут не при чем. Ты же сама понимаешь.

Он вдруг нахмурился:

— А при чем тут огромный кусок жареной свинины? Как можно мыслить настолько хаотично? Нет. Я столько не ем, и я столько не пью. Я вообще не пью. И ты больше не будешь. Это пагубная привычка. А нервы лечить зельем будешь. Неудивительно, что Любомире твоя жизнь приглянулась. Ей всегда по нраву запретные деяния были.

И вот тут я поняла сразу две вещи. Первое, я связалась с маньяком. Второе, найду Любомиру — убью!

Всю сознательную жизнь была скучная, добрая, послушная, наконец решила начать с нуля, для себя пожить, так сказать, приключений насобирать, и бац! Татьяна, на тебе подарок к Святкам.

— Знаю! — вдруг вскричала я. Маньяк аж отпрянул от неожиданности. — Это месть!

Полная вдохновения и всяческих надежд я уставилась вдаль, обдумывая варианты исправления ситуации с окровавленным снеговиком. Ясно же — дело в этом белом монстре.

— Малахольная, — муж недовольно поджал губы, встал с лавки, сгреб меня в охапку вместе с одеялом и пошел на выход. — Давай-ка домой. За одеждой потом вернусь.

Я возмущенно пискнула и попыталась вырваться, но не тут-то было. Маньяк оказался чертовски сильным. Дитем обозвал, и названию отвечать заставил. В самом деле как ребенка малого под мышкой зажал и волокет в неизвестном направлении. Я жаловалась на свою жизнь? Беру свои слова назад!

— То убить потомственную ведьму собирается, то о еде думает, то снеговика в печке топить желает... Еще и нетрезвая. За что только наказание мне такое? Эдак ты меня перед всей семьей опозоришь.

Я возмущенно фыркнула, но сказать ничего не успела. Маньяка пробило на поговорить.

— Давай-ка проясним. Снеговик — это просто временный принимающий тотем. Любомира с помощью моей природной стихии и с твоего, кстати, личного добровольного согласия поменяла две жизни местами. Навсегда.

Я снова фыркнула, но на этот раз недовольство мое относилось к суженой маньячиллы. Замужество — штука обратимая. У меня в судьбе это "развод" называлось. Даже если развода нет, есть разъезд, уход, побег, подкоп, в конце концов.

— Моя семья особенная, — вкрадчиво и явно зло ответил на мои мысли собеседник. — Невесту избирает стихия и венчает стихия. Расставания в принципе нет и быть не может. Ты умрешь вдали от меня, я умру вдали от тебя. Все. Да, мы проверяли!

Кажется, я действительно начала его злить. И пусть.

— Мне неудобно!

Я тоже злиться умею. Не мешок все же, чтоб так обращаться! Откуда мне знать, что они проверяли? Спросила — узнала. Какие претензии?

Муж вздохнул, подкинул меня и прижал к груди. Теперь я ехала в положении ценной ноши.

— Так лучше? — довольно агрессивно поинтересовался маньяк.

— Лучше! — в тон ему ответила я.

На мгновение плотно сжатых губ коснулась улыбка. Я растерялась и даже немного залюбовалась.

— С характером козявка, — ласково пробормотал он, испортив все впечатление от улыбки. — Татьяна, значит.

— Вот, — осознала я. — Тебя-то как звать?

— Мороз.

— Дед? — удивилась я.

— Почему дед? — озадачился он.

— Потому что Мороз.

На мой взгляд это было всеобъемлющее объяснение, но, полагаю, только на мой.

— Что это за ряженый старец? — не понял маньяк.

— Ты что и мои фантазии видишь?

— Я все вижу, но большую часть не понимаю. У тебя в голове жуть что творится.

— Вот и славно, — пробормотала я. После ряженого старца мысли посетил кадр из порно-фильма. Мало ли, примет как руководство к действию.

— Я воплощение стихии, — пояснил Мороз. — И ты теперь половина меня. Мы пришли.

Я оторвалась от созерцания гладко выбритого, мужественного подбородка и взглянула туда, куда кивком головы повелели.

Мечта интроверта — иначе бревенчатый одноэтажный дом посреди зимнего соснового леса называть бы я не стала. Сугробы по самые окна и тишина. Гробовая.

— Там еще речка есть, — не обиделся Мороз.

2

А поутру они вставали, кругом помятая трава...

Я прохрипела проклятие и открыла глаза. Пила в таких количествах я крайне редко, но, когда пила, потом после сна зеркало мне показывало забавную отекшую физиономию. Опухоль со временем научилась чувствовать не прибегая к отражающим поверхностям. К чему я это? А к тому, что стресс был, алкоголь был, а опухоли нет. Непривычное ощущение отбило желание нежиться в кровати. Я зевнула, почесала локоть и села.

— С добрым утром, — сердито пробасил незнакомый мужик откуда-то сбоку. Я завизжала и приняла боевую стойку. Приняла, как сумела. А потом снова завизжала, потому что мужик был полуголый, кровать была не моя и комната тоже. А еще я тоже была полуголая. Пришлось в спешке натягивать на грудь одеяло.

— Замечательно! — Моська подозрительного субъекта приобрела выражение унылой обреченности. — Только этого мне не хватало.

Он встал, резко распахнул окно, впустил в комнату морозный воздух с улицы и начал бормотать какую-то тарабарщину на непонятном языке. И как только он начал бормотать, я начала вспоминать. Про снеговика, про обмен, про свое идиотское подтверждение, что жизнью своей недовольна, которое сошло за согласие на обмен, про одинокий дом в лесу. Плотный ужин вкусный вспомнила. Мясо было с овощами, чай травяной, булочки сладкие. Маньяка тоже вспомнила. Кровать не вспомнила.

— Ты поела и уснула за столом. До кровати я тебя сам нес, и раздевал, к слову, тоже сам.

Я собралась было возмутиться, но не успела.

— А кто мне велел раздеть, как думаешь? — огрызнулся Мороз.

Я поперхнулась и прикусила губу. Вот это память могла бы не выкидывать из недр наружу. Лежала на кровати, сытая, согретая, довольная, и только неудобный балахон оригинальной супруги жутко мешал. Ткань была жесткая, и от нее все чесалось, но шевелиться было лень, поэтому я просто представила, что он с меня стягивает эту мерзость, закутывает в одеялко, и я засыпаю, словно невинное дитя. Так и сложилось.

— Что-то я не очень понимаю...

— Чего не понимаешь? — Мороз встал и вышел в соседнюю комнату. Я отвлеклась на движения сексуальных мужских ягодиц под тканью брюк, поэтому ответила не сразу.

— Многого. Что братья твои в бане были, и вы все воплощение разных стихий — это я помню. Ты вчера рассказывал. Что для ритуала Любомире место единения вашей общей силы понадобилось, тоже помню. Теперь про нее расскажи.

Я слезла с кровати, укуталась в одеяло и пошлепала босыми ногами следом за хозяином хаты. С хмурым выражением лица он вытаскивал из печи вкуснейшего вида пирог.