Дамби гуд? Дамби гад? Дамби dead!

Дамби гуд? Дамби гад? Дамби dead!

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор готовился к новому учебному году. Это был очень важный учебный год, ведь в Хогвартс поступал Гарри Поттер, и захватывающая история, развитие которой приостановилось на долгие десять лет, должна была получить новое развитие сюжета.

Нельзя сказать, что длиннобородый директор не любил людей. Любил, даже очень, а потому считал своим долгом заботиться о каждом, кто попадал под его пристальное внимание. А поскольку заботу Дамблдор понимал по-своему, по-особому, в результате всегда получалось то, что получалось... Но Альбус не унывал, раз и навсегда решив для себя, что отрицательный результат — тоже результат, и с неостывающим энтузиазмом снова и снова брался вершить людские судьбы на свой лад.

Вот и на этот раз всё было готово к возвращению в магический мир Мальчика-Который-Выжил. Уже был спрятан в недрах директорского кабинета Философский камень, бедняга Квиррел исследовал албанские дебри, в тысячный раз был проинструктирован Северус, которому Альбус вот уже десять лет не уставал напоминать, что тот обещал позаботиться о мальчике. Расставлены все фигуры, установлены все ловушки, спрятаны все пряники и подсказки. Оставалось всего-то выдать инструкции Хагриду и дождаться Квиррела, как досадная случайность раз и навсегда спутала все планы директора.

Одним прекрасным летним днём за завтраком в Большом Зале Альбус Дамблдор вдруг схватился за грудь, захрипел и свалился на пол вместе с троном. Ни Поппи Помфри, ни спешно вызванные колдомедики из Мунго, ни даже сам Мастер зелий со своими многофункциональными декоктами помочь великому волшебнику не смогли. В итоге к обеду была окончательно констатирована смерть Дамблдора от вульгарного инфаркта.

-Донервничался, бедненький! — Минерва утирала глаза уголком клановой шали. — Вот сердце и не выдержало.

-Сгорел на работе, — подтвердила Синистра и чокнулась с Сибиллой бокалом с коллекционным коньяком. Коньяк в школу прислал председатель Попечительского Совета со всеми положенными соболезнованиями, но между строк чрезвычайно официального и делового письма читалось, что Люциус и его друзья будут гулять... то есть, скорбеть, конечно же, неделю — не меньше!

Северус Снейп участия в общей попойке не принимал. Он лихорадочно размышлял, что ему следует предпринять в связи с безвременной кончиной одного работодателя и поручителя и грядущим возвращением (на что не уставал намекать покойный директор) другого. За годы службы двум господам Снейп успел опутаться такой сетью Обетов и клятв, что сам удивлялся, как до сих пор жив и владеет магией.

Но изворотливый ум хитрого хогвартского профессора не подвёл его и в этой сложной ситуации. Ранним утром первого июля 1991 первого года на крыльце аккуратного домика по улице Тисовой, что в Литтл-Уининге, оказался худой, одетый во всё чёрное (и это несмотря на жару!) мужчина и решительно постучал в дверь. Открыла ему крашеная блондинка с немного лошадиным лицом, которое тут же исказилось от злости:

-Ты!.. Что ты тут делаешь?!

-Не могу сказать, что тоже скучал по тебе, Петуния, — кисло сообщил Северус Снейп (а это был, конечно же, он). — Дай мне войти, и я постараюсь избавить тебя от твоей самой большой проблемы.

Забитый черноволосый мальчик с перемотанными скотчем очками хоть внешне и напоминал Джеймса до дрожи в коленках, по поведению не тянул даже на лютого труса Люпина. Северус подавил в себе острый приступ сочувствия (что поделать, детство у хогвартского декана было тоже несладким) и напомнил себе, что он здесь для того, чтобы позаботиться о последнем Поттере. И не имеет никакого значения, что под этой заботой он и директор понимают совершенно разные вещи!

-Мистер Поттер, моё имя — Северус Снейп, я — декан факультета Слизерин школы чародейства и волшебства Хогвартс. Ныне покойный директор школы перед смертью попросил меня позаботиться о вас, как о ребёнке его ближайших соратников. Вы, как ваши погибшие родители и предки с отцовской стороны, являетесь волшебником и с первого сентября должны поступить в эту школу для обучения магии. Не перебивать! У меня мало времени, и я не желаю тратить его на досужую болтовню о тех вещах, о которых легко можно узнать из книг.

Ваших родителей в ночь Хэллоуина убил тёмный волшебник Волдеморт, но главной целью его были вы, так как, согласно пророчеству, именно вы являетесь тем человеком, который может привести Лорда к гибели. Что-то случилось, и погиб сам волшебник, а вы выжили. Вас спрятали в магловском мире, чтобы защитить от сторонников Волдеморта, так как ходят упорные слухи, что он сумеет воскреснуть и продолжить своё чёрное дело. Сейчас подозрения, что Лорд вернётся, сильны как никогда, и я предполагаю, что в школе вам будет небезопасно. Тем не менее, учиться магии вам необходимо, в противном случае ваш дар окончательно выйдет из-под контроля, что может привести к очень печальным последствиям. Поэтому вам стоит подумать насчёт других магических школ, благо в мире их предостаточно. Со своей стороны, рискну порекомендовать вам Салем. Там достойный уровень образования, а удалённость школы позволит избежать вам излишнего внимания со стороны Тёмного Лорда и его приспешников. Чтобы не было вопросов, родители оставили вам наследство, в том числе, счёт в Гринготтсе, это волшебный банк. Предполагаю, что на обучение там точно хватит, род Поттеров никогда не бедствовал.

Уговорить мальчишку сменить опостылевший дом родственников на магическую Академию оказалось раз плюнуть. Петуния, убедившись, что Гарри не вернётся к ней даже на каникулы (из-за удалённости школы Гарри, как сирота, имел право на каникулах проживать на территории студенческого городка и не возвращаться к дальним родственникам-маглам), развила бурную деятельность по улаживанию всех юридических формальностей. Заручившись поддержкой гоблинов (чтобы не потерять доступ к родовым сейфам), Гарри сменил имя и фамилию в магловских документах, по доверенности от Петунии улетел со Снейпом в Салем, где ректор Академии, как и полагается по Уставу, взял обязательства временного опекуна на себя. Северус, как лицо, на которого была оформлена доверенность, продолжал принимать участие в судьбе мальчика, что заключалось в том, что несколько раз в год ему высылался отчёт об успеваемости и физическом состоянии ребёнка. По сравнению с плотной опёкой над мальчиком, которая грозила Снейпу в Хогвартсе, это были сущие пустяки.

Разобравшись с Поттером, он вернулся в Хогвартс, где с наслаждением написал заявление об увольнении, сообщив ошарашенному педагогическому составу, что в школе его никогда ничего не держало, а со смертью директора оставаться в Англии ему будет небезопасно. Не слушая увещеваний Минервы, что он бессовестно бросает факультет и школу без декана и преподавателя, и это почти накануне учебного года, Снейп написал прощальные письма всем своим студентам (несмотря на общешкольную неприязнь, Слизерин своего декана уважал и где-то даже любил), где витиевато извинялся за внезапный отъезд, продал дом, доставшийся в наследство от родителей, и всё имущество, что не могло понадобиться ему в новой жизни, упаковал оставшееся и обычным магловским самолётом улетел на край света. В следующие годы ему предстояло успешно изучать хитрую магию диких племён Гаити, Австралии, Новой Зеландии и дебрей Амазонки (в конце концов, именно их хитрые обряды помогли ему распутать чары и снять волдемортовскую Метку). После, обновлённый и умудрённый опытом Снейп вернул материнскую фамилию, несколько лет успешно стажировался в Пражской Академии Зелий, после чего вернулся в Новую Зеландию, где открыл собственное дело. За судьбой Магической Британии он не следил. Судя по тому, что до снятия Метка так ни разу и не побеспокоила своего носителя, дела там шли вполне неплохо.

Временно исполняющей обязанности директора внезапно назначили ставленницу Министерства Долорес Амбридж. Продержалась она всего до Хэллоуина, когда полезла в подземелья следить за профессором Квирреллом, где их обоих и настиг тролль. Но и сам тролль не уберёгся и погиб в магическом пламени. В директорском же кабинете, презрев все запреты на аппарацию в Хогвартс, через какое-то время объявился сам Фламель, поглядел на портрет Дамблдора, смущённо отворачивающегося от старого приятеля, сплюнул, пробормотал "доигрался в солдатики, старый пень?", забрал Камень и был таков.

Петтигрю нечаянно превратили в человека близнецы во время очередного своего эксперимента. К счастью, это было в школе, Флитвик, первым засёкший безобразие, немедленно вызвал авроров, и судьба перебежчика была решена. Сириус Блэк вышел на свободу и сделал всё, чтобы вернуть себе доброе имя, а Роду — былую славу. Даже женился, но это уже совсем другая история.

Школа прекрасно обошлась без Снейпа. В первый год его заменил вернувшийся на должность Гораций Слагхорн, на следующий год — довольно молодой, но успешно зарекомендовавший себя выпускник Дурмштранга Стефан Стоянов. Благодаря новаторскому подходу и кипучей энергии нового преподавателя, популярность зелий в Хогвартсе взлетела на невиданные высоты, что в будущем дало миру несколько превосходных Мастеров Зелий.

Поттер успешно отучился в Академии, вернул себе фамилию и стал самым молодым Мастером Артефактором в Новом Свете. Северус Принц, все эти годы издалека приглядывающий за мальчишкой, прислал скупые поздравления и на этом счёл свою миссию выполненной. Душу грела приятная уверенность, что он сумел позаботиться о Поттере куда лучше, чем директор, на десять лет законопативший потенциального Героя в чулан под лестницей.

Однажды Принцу попал в руки медальон старинной работы, от которого отчётливо несло тёмной магией. Благодаря познаниям, полученным за последние годы, он легко распознал в нём крестраж, а отчётливо знакомый привкус магической подписи не оставил сомнений в том, кому он принадлежал. Вздыхая от удовольствия, наслаждаясь каждым движением, Принц провёл идеально подготовленный ритуал Подобия, благодаря которому выяснил, что дух Тёмного Лорда так и не нашёл нового телесного пристанища, зато крестражей оказалась целая куча. Связанные после ритуала единой сетью, они были лёгкой добычей, и после вычурного экзорцизма из раздела магии вуду осколки души Тома Марволо Риддла навсегда покинули этот прекрасный мир.

Северус Тобиас Принц больше никогда не верил ни в какие пророчества.