Глава 1
В этом подвале было темно. Темно и тихо. С самого момента его создания мало что нарушало его покой. Подвал помнил время, когда он был всего лишь неглубокой ямой в земле, вырытой обыкновенными лопатами, правда, довольно широкой, а по его краям бегали маленькие человеческие фигурки с криками: 'О Ками! Мы ничего не успеваем! Зачем только эта девчонка заставила нас это строить!' Он также помнил, когда спустя всего лишь пару дней к нему подошел парень лет четырнадцати, одетый просто и неброско, окинул взглядом открывшуюся картину и, полуобернувшись, сказал мужчине в сером, стоящему позади него: 'Отлично! Такая работа для шиноби, в отличие от всего остального, меня устраивает. В вашей деревне мне уже нравится!'. Подвал помнил, как вновь прибывший, вместо того, чтобы ухватиться за лопату, сложил руки перед грудью, выкрикнул: 'Дотон!', хлопнул ладонями о землю... и почва, столь героически сопротивлявшаяся количеству работников, была вынуждена уступить удивительной внутренней силе этого человека, совершеннейшего подростка на вид... Земля плыла и пузырилась, перекатывалась волнами, собиралась морщинистой рябью, застывала в неудобных местах и вновь текла как река, повинуясь всего лишь одному взмаху ладони паренька, хрупкого лишь внешне. Подвал не успел заметить, как он оказался горазд шире и глубже, чем мог сам от себя ожидать, успел еще немного погордиться, а затем сверху на него легли плиты перекрытий, навсегда закрывая ему доступ к солнечному свету и делая его тем, что как раз только и может называться подвалом...
Побежали дни. Некоторое время сверху еще раздавался перестук инструментов и протестующий скрип дерева, превращавшегося в пол и стены, и, как и любая упорядоченная структура, не желавшего менять свою форму в угоду желаниям каких-то жалких людишек, которые не имеют даже годовых колец на стволе. Однодневки!.. Но труд, к коему способны только люди, победил и здесь — инструменты, все же добившись желаемого, умолкли и наступил покой. А потом пришел он...
Красноволосый парень по-хозяйски окинул подвал взглядом из-под мерцающего света смоляного факела, покосился на него, презрительно сплюнул, с силой воткнул горящую палку в землю, одним ударом закопав чуть ли не на полметра, подпрыгнул и хлопнул по потолку ладонью. Из-под руки разбежались тонкие черные линии печати, тут же засветившиеся ярким белым светом, а подвал, щуря на новосозданный фуин-светильник несуществующие глаза, понял — спокойные времена закончились. Но вот только рад он этому или нет — разобраться наш герой так и не смог...
Он оказался прав в своих предположениях. За прошедшее время он видел очень многое — как несколько десятков абсолютных подобий красноволосого хозяина тщательно разравнивали пол и стены, нанося на них странный рисунок, как сам оригинал прикасается к рисунку ладонями, застывает на несколько минут и стремительно выбегает за дверь, а все помещение от края до края заполняет неистово ревущее пламя, сплавившее все гладкие поверхности в черное стекло, которое остывало несколько часов... Подвал попробовал оценить свой новый дизайн со стороны и ему понравилось — не чета сырым дырам в земле, в которых только и ценного, что бочка прошлогодней вонючей квашеной капусты да пара сдохших от тоски крыс, бери выше — почти обсидиан, так-то!..
Как хозяин одно время приходил каждый день, сердитый и злой неделю подряд, создавал десяток копий, ставил им на спину и ладонь свои любимые рисунки, а потом они все выпускали из рук тонкие лучи холодного голубого света и кидались в атаку друг на друга... Эти сражения сначала заставляли нашего невидимого друга изрядно недоумевать, пока однажды во время такой стычки в раскрытую дверь подвала не вбежала красноволосая девочка, похожая на присутствующего, как только дочь может быть похожа на отца... Она с порога выпалила: 'Папа, там Таюя-чан в ванной, не может найти полотенце, она попросила принести! Я бы и сама справилась, но Акане-чан нужно помочь с фуин и мы будем с ней учиться ВСЮ НОЧЬ!' и тут же удрала. А на предплечьях хозяина вдруг вспыхнули четыре зеленых огонька, он стремительно рванул вперед, одним долгим и сложным, почти танцевальным, но занявшим всего секунду движением развеял весь десяток клонов разом и, не снижая скорости, выскочил за дверь. После этого он довольно долго не появлялся, а подвал обнаружил на своем полу рифленую хаотическую насечку оставленную ударами голубых лучей, не попавшими в цель, по которой оказалось очень удобно ходить, и полюбил вслушиваться в ежеутренний звон железа, долетавший с небольшой небольшой поляны перед домом даже сюда.... В общем, подвал мог бы порассказать о многом, чему он оказался свидетелем. Промолчал бы он только об одном — о темноте и тишине, про которые с такой жизнью он даже начал потихоньку забывать. О той самой темноте и тишине, царящей сейчас и здесь от пола до потолка...
Справедливости ради, нужно сказать, что темно было не везде. В центре помещения, скрестив ноги и устроив на коленях руки сидела фигура того самого красноволосого парня, так весело разбавлявшего скуку и одиночество инженерного сооружения последнее время. Но смотреть в ту сторону подвал опасался. Несмотря на полностью погашенные светильники под потолком, от парня исходило какое-то странное сияние, напоминавшее нашему герою времена, когда он был простой ямой и любил нежиться в теплых лучах восходящего солнца. Ничего неприятного в этом чувстве не было... Но вот то, что оно исходило не от дневного светила, а от обычного человека — изрядно нашего героя смущало и повергало в некоторый трепет. И, надо сказать, в этом чувстве он был не одинок...
Тени на краю подсвеченного пространства зашевелились и раздвинулись, позволяя увидеть, что в подвале, помимо неподвижного парня, находятся еще двое. Стройная девушка с такими же, как у парня, красными волосами, более светлый оттенок которых терялся в мельтешении теней, с беспокойством смотрела на парня в центре. Подвал с интересом оценил ту, ради которой хозяин не раз бросал все свои занятия в этом помещении, и, когда сломя голову, а когда и с достоинством, закрывал дверь с обратной стороны. Как-то раз девушка -Таюя — даже пришла прямо сюда и... 'Неужели здесь действительно так жарко, чтобы снимать с себя всю одежду?' — размышлял погрузившийся в воспоминания подвал, следя тем не менее, чтобы обсидиановая поверхность оставалась безупречно черной. Будь он человеком, с чистым сердцем назвал бы ее настоящей красавицей, но с внутренними органами у земляной ямы было плоховато, поэтому приходилось молчать и жалеть, что хозяин имеет возможность мгновенного перемещения из любого места в любой момент, даже если у него заняты руки... и рот... и... Показалось, или в сплавленном стекле действительно проступило крохотное красное пятнышко? Да кто же она такая, что может заставить краснеть даже стены?...
Подвал быстро перенес внимание на стоявшего рядом мужчину лет сорока весьма мощного телосложения. Те, кто видел его в первый раз, вряд ли могли бы сказать о нем что-то определенное... Но подвал не обманывался его внешним видом, он помнил, что совсем недавно — пару месяцев назад в доме наверху гремела вечеринка, посвященная визиту посла Деревни, Скрытой в Тумане, для заключения Договора о намерениях. К концу визита приглашенная сторона имела весьма бледный вид, так и не покинув портовый город, и львиная доля заслуги в этом принадлежала именно мужчине. Особенно запомнились две фразы: 'Много говорить, не сказав ничего, это талант, Шин. Ты прирожденный дипломат!' и 'А потом Акира вежливо покашлял и сказал: 'Саба-сан*, видите эту печать? Она может обогревать дом и защищать его от сырости целый год... Что, вы не хотите покупать ее за пять тысяч рё и подождете, пока цена упадет? Саба-сан , я понимаю, что в Академии Шиноби не преподают экономику, но вам знакомо такое слово — дефицит?' Может, пацана выпороть?'
________________________________________________________________________
* Уважаемый Господин Макрель (рыба), пер. с яп., прим. авт.
________________________________________________________________________
Шин, как старший, осмелился нарушить молчание первым:
— Ю-чан... ох, прости, Таюя... Не знаешь, зачем он нас сюда позвал? Его клон был какой-то странный...
— Не извиняйся, я привыкла. Не все же только Айдо себя особенным чувствовать... — отмахнулась девушка и бледно улыбнулась. Впрочем, улыбка тут же погасла. — Я не знаю, Шин. И, по правде говоря, я уже хотела идти к тебе за помощью. Дело в том, что он...
Девушка оборвала фразу, потому что в этот миг сидящий на полу вдруг открыл глаза. В установившейся тишине стало отчетливо слышно, как шумно сглотнул Шин, потому что глаза парня были полностью красными будто истекали багровым светом. Завершала картину едва различимая на фоне сияния тонкая линия вертикального зрачка...
— Айдо?.. — нерешительно позвала девушка. Парень не пошевелился и продолжал смотреть в пустоту. -Ты в порядке?..
— Таюя... — шепотом позвал мужчина. — Посмотри, он не сидит на полу, а висит над ним. Мне кажется?..
— Конечно же, тебе кажется! Летать я не умею. Привет, Шин, Таюя, спасибо, что пришли!
Парень улыбнулся и упруго поднялся на ноги, причем теперь уже и девушке показалось, что его ноги опираются на оранжевое сияние буквально в сантиметре от пола.
— Я позвал вас потому, что вы — самые близкие мне люди. Поэтому...
— Айдо, прости. Но как близкий тебе человек, я должна сказать — я беспокоюсь за тебя! — Таюя бесцеремонно перебила парня. — С тех пор, как ты нашел Гурен с Юкимару и привел эту... новенькую, — девушка едва заметно поморщилась, — ты сам не свой. Ты и раньше часто сидел в этом подвале, за эти полгода ты провел тут больше времени, чем наверху. А последние два месяца и вовсе не выходишь, даже в свою Коноху не наведываешься! Гурен совершенно задергала Хиро-сана советами по обучению, он прячется от нее по всему острову, эта... Хонока сидит в своей комнате и выходит раз в неделю за продуктами! Гекко спрашивает, когда мы начнем войну с Суной и Мизу — у него заканчивается металл! А ты даже перестал приходить ко мне... на тренировки!..
Таюя на секунду запнулась и в тишине отчетливо прозвучал смешок Шина:
— У молодых это теперь, оказывается, так называется...
Девушка запнулась от неожиданности, метнула в мужчину сердитый взгляд, но все же продолжила говорить:
— Да, на тренировки! Между прочим, я разобралась с твоей меткой, и хотела спросить, почему в ее названии есть слова 'Первый уровень?' А ты — здесь...
— А еще — было бы неплохо распределить бюджет на будущий год, устроить совещание по итогам прошедшего, и, опять же, коровы... — пробормотал Шин, но под скрещенными взглядами пары колюче-карих и пары зверино-красных глаз быстро сменил тему. — И где Йоко, Азуми постоянно о ней спрашивает?
Айдо фыркнул:
— Вот уж действительно: кто о чем, а Шин — о коровах... Ю, не беспокойся, со мной все в порядке. А все твои проблемы — это и не проблемы вовсе. Хиро будет полезно мнение нового человека о его порядках, да и, — смешок колыхнул оранжевую ауру, — Гурен — девушка симпатичная, и достоинства у нее несомненные!
— Ты о чем? — недоуменно переспросила Таюя, а Шин отвернулся, пряча улыбку.
— Да так... Хонока пусть сидит дома, если хочет. Последнее время она общалась только с подопытными животными и маньяками-вивисекторами — пусть немного привыкнет к нормальным людям, а глупостей ей не сделать, метка не даст. Гекко передай — я не боюсь хомячков... Что это значит — неважно, пусть думает, заодно и заняться будет чем. А насчет метки, Ю, — ласковая улыбка в сочетании с багровыми, подсвеченными снизу глазами смотрелась откровенно жутко. — Помнишь, я рассказывал, кто такие ангелы? Так вот, они, будучи прекрасными и совершенными существами, при этом являлись армией... хм... ну скажем, Ками. Сама понимаешь, у него очень много дел, поэтому этой армией командовали уже совершенно другие ребята. Звали их — архангелы, и они... Впрочем, пробуй, Ю, у тебя обязательно получится!
Айдо повернул голову к Шину и продолжил:
— А Йоко — тут! — Он похлопал себя по животу и оскалился. Мужчина и девушка непроизвольно вздрогнули — это по-прежнему был их Айдо, но... у обоих имелись хоть и совершенно разные, но вполне определенные воспоминания о некоторых особенностях поведения Узумаки. Да и в самом деле, два месяца общения только с черными стенами, на которых отказываются плести свои сети даже пауки, и с собственными копиями — могут довести еще и не до такого. Парень обозрел получившиеся выражения на лицах слушателей и довольно вздохнул. — Не беспокойтесь, просто мы с ней вдвоем кое над чем работаем... а не выходит она потому, что обижается — считает, что я совершенно зря не даю ей поесть вволю!
В ответ на фразу парня оранжевый свет вокруг него вдруг заколебался и как-то раздраженно вспыхнул.
— Ну вот, видите? Злится! Ну а теперь, раз мы выяснили все вопросы, перейдем к тому, зачем я вас позвал, — Айдо посерьезнел. — Ю, когда мы встретили Гурен, я получил информацию, которая очень важна для нас, а две недели назад все подтвердилось. Учиха Саске убил Орочимару.
Последняя фраза была произнесена скучным тоном, поэтому осознана была не сразу.
— Убил Орочима?.. Погоди... Но как?.. — Таюя прижала руки к груди, но, наткнувшись на острый взгляд парня, вдруг отвернулась. — Прости, я...
— Ничего, я тоже опешил, хоть и ожидал. Эти трое однажды просто должны были устроить пятиминутку ненависти между собой, и лучше раньше, чем позже. А для нас это значит — мне очень нужно кое-что, чем раньше владел Орочимару. Я точно знаю, что Саске отправится это получить. Я намерен этого не допустить, — голос Айдо стал торжественным и немного гордым. — Все это время я ломал голову над способом, который поможет мне за ним проследить, потому что проклЯтый шаринган заметит мельчайшие следы и самые крохотные количества чакры. И я этот способ нашел. Мы с Йоко сможем проследить за Учихой, оставаясь незамеченными, но... Мне придется находиться в полной неподвижности, я не буду ничего слышать и видеть вокруг. И, скорее всего, ко мне нельзя будет даже прикоснуться. Йоко обещала что-нибудь придумать, но она не уверена. Поэтому я вас и позвал — чтобы попрощаться.
— Эй-эй, вот не надо этого!.. — перебил было Шин, но Айдо только улыбнулся:
— Я просто хотел сказать: 'До встречи!'
Некоторое время в подвале стояла тишина, а потом Таюя вдруг решительно шагнула вперед.
— Ю, не подходи, это может быть опасно, я не могу убрать покров сейчас!.. — красноволосый отскочил назад, но девушка, сжав кулачки, двигалась к нему. На втором шаге она как-то по особому дернула головой и прямо на ходу окуталась медно-золотистой броней, а за ее спиной медленно разложились крылья, которые рассеяли своей белизной багровый полумрак.
Таюя очень быстро преодолела оставшиеся три шага, подошла вплотную к парню... и вдруг обняла, спрятав лицо на его груди. Между стен разнеслось шипение, оранжевая аура яростно вгрызлась в золотистую, последняя начала стремительно истончаться, а девушка и парень стояли, обнявшись, и, казалось, ничто — ни Благословенные Метки, ни чакра, ни покров одного маленького и очень обидчивого демона с огромным самомнением — не могло прервать это прощание...
