Ой вей, какой прекрасный мир!

'Ой вей, какой прекрасный мир!' by Demonheart

День 0, сальдо — 500 рублей

— Эй, ты какого хуя тут ходишь?

Ну все, приехали. Как знал, что не надо вечером в магазин идти! Прав был этот Бродский: 'не выходи из дома, не совершай ошибку'. Двачер повернулся и увидел ментовский патруль, который смотрел на него весьма недружелюбно. Четыре здоровенных, откормленных амбала, с мутными глазами и агрессивными рожами.

— Хожу и хожу, — у двачера невольно затряслись поджилки. — Нельзя что ли?

— Э, сука! Ты сотрудника полиции при исполнении оскорбляешь?! — в руках ментов тут же появились резиновые дубинки.

— Я вас не оскорблял, — двачер изо всех сил пытался придать голосу твердости.

— А ну иди сюда, тварь блять!

Он кинулся было бежать... напрасно. От того, что кто-то им не подчиняется, менты натурально озверели и всей толпой кинулись за ним. Дыхалка у двачера была хиленькая, и закончилась всего через сто метров, где его и настигли доблестные стражи порядка. И тут же начали бить ногами.

— Вот тебе, тварь! Вот тебе! — орали они. — Будешь знать, как на митинги за евро ходить! Вали в свою Америку!

Двачер бы с радостью свалил куда угодно, хоть в а Америку, хоть на Чукотку. При условии, что там есть уютная сычевальня, пекарня со свежей видеокартой и выделенный канал на 500 мегабит. И ни на какие митинги он никогда не ходил. Да вообще никуда он не ходил уже три года, как вуз окончил. Только раз в неделю за едой и сигаретами, и только поздно ночью. Сейчас, однако, свалить он никуда не мог — слишком занят был тем, что давился собственными зубами, выбитыми молодецким ударом ментовского сапога. Не сказать, что он был сильно недоволен. Это неплохо отвлекало его от ощущений в расколотой челюсти, сломанных коленях и лопнувшей почке. В нем даже теплилась робкая надежда дожить до приезда 'скорой помощи'.

Ровно до того момента, пока он не заметил не успевшим вытечь глазом, как один из ментов вешает дубинку на пояс и достает откуда-то бутылку из-под шампанского. В этот момент сознание милосердно покинуло двачера, а его душа в свою очередь покинула тело. От страха. Потому что мертвые сраму не имут.

Когда он снова открыл глаза, боли уже не было, а в глаза бил свет. Что могло значить только одно — он умер, и находится на том свете. От этой мысли двачер прибодрился и осмотрелся вокруг. К его вящему разочарованию, вокруг не было ни пеки, ни роутера, ни полной коллекции фигурок Rozen Maiden, ни набитого пиццей и колой холодильника, ни даже сраной консоли. К счастью, котлов с серой тоже не наблюдалось.

Зато был неудобный табурет, на котором он сидел, а еще был большой письменный стол, за которым восседал в краснорожий мужик с бычьими рогами и в криво застегнутом костюме. Судя по стоящей рядом с ним ополовиненной бутылке 'Путинки' — еще и в дупель пьяный.

— Ну що, ик, доскакался? — осведомился мужик ехидно.

— Да я вроде не скакал, — озадаченно ответил двачер. — Это же тот свет, да?

— Тот, этот — тебе-то, ущербному не все равно? Это что-то вроде сортировочного пункта. Ща будем решать, что с тобой делать.

— Эм... а вы кто?

— Конь в пальто, епта! Я — бог, заведующий Россией и странами бывшего СССР, кроме Прибалтики! — мужик гордо выпятил грудь и задрал к верху рога. — Звать меня Молох Яхвевич.

— Эээ... а разве Россией не Перун заведует? Ну или там Иисус какой-нибудь.

— Перун тысячу лет как на пенсии, а Иисуса перевели в другой отдел в прошлом веке, — Молох смачно рыгнул и раскрыл перед собой папку с бумагами. — Тааакс, поглядим. Семен Сосницкий, возраст на момент смерти двадцать четыре года. Не женат, детей нет, не служил... безработный.

— Эй, я фрилансер!

— Был фрилансером.

— Ну, был. Но я этим зарабатывал!

— Да-да-да, триста тысяч в секунду. На двачах пиздеть все горазды, но никто не признается, что на фрилансе своем хваленом больше пятнашки в месяц не подымает. Что там у нас дальше... не привлекался... не состоял... связей порочащих его не имел... чувак, я ни на что не намекаю, но по-моему у тебя и жизни-то не было.

Двачера этот разговор уже начинал бесить. Словно его ле маман вселилась в этого краснорожего бога и начала читать ему одну из своих фирменных нотаций.

— И что такого, что я не хочу пять раз в неделю подниматься в семь утра, потом час тащиться в маршрутке на РАБоту, потом девять часов там РАБотать, потом еще час домой? Одиннадцать часов из двадцати четырех я бы тратил впустую!

— Угу, — Молох кивнул. — Конечно, саморазвиваться с помощью аниме намного интереснее. В общем, ик, суть даже не в этом. Ты умер — на редкость идиотским образом, кстати говоря — и теперь у тебя есть выбор, куда отправляться дальше.

'О, вот это уже интереснее'.

— Вариант первый. Поскольку в рай тебе, ленивому куску дерьма, не сделавшему в жизни ничего хорошего, дорога заказана, а ад и так переполнен, можешь вернуться обратно в Россию. Новорожденным, разумеется, без сохранения памяти.

— А можно выбрать, в какой семье рождаться?

— Нет, это рандом. Но даже не надейся. Богатые семьи потомством обзаводиться летают в Израиль и Лондон, так что тебе, скорее всего, светит быть зачатым по пьяни какими-нибудь стекломойными быдланами из Усть-Зажопинска, ик.

Двачера такая перспектива, мягко говоря, не радовала. Он осторожно сказал:

— Не, отказываюсь. А другой вариант?

— О, так и знал, что заинтересуешься! Короч, смотри, — Молох доверительно наклонился поближе. — Есть один мир, где срочно требуются люди с разнообразным опытом. С любым. Отправишься ты туда в собственном теле, вся твоя память и навыки останутся при тебе. Но это еще не все! В качестве стартового бонуса ты можешь взять с собой что-нибудь из этого списка!

Он протянул двачеру довольно толстый каталог. Тот принялся его листать:

'Ага... волшебный меч, шапка-невидимка... супер-сила, супер-скорость... хрень какая-то... способность создавать магнитные поля, способность делать из мухи слона, способность превратить Хабибулина в Нигматулина, способность превратить Нигматулина обратно в Хабибулина... стоп!'

— Эй, дядя, а какого хера тут все зачеркнуто?!

— Так все разобрали уже! Думаешь, ты тут один такой? Вы же пачками мрете ежедневно, — Молох основательно приложился к бутылке 'Путинки', снова рыгнул и добавил, — ты глянь там на последней странице, вроде еще что-то было.

Двачер перелистнул каталог в конец и увидел последний не вычеркнутый пункт: 'вторая душа'.

— Что за 'вторая душа'?

— А, это, ик? Короче лет так сто назад жил в Одессе один еврей-ростовщик. Старый, злющий и очень жадный. А времена были неспокойные, сплошные революции да погромы, и во время одного из них он от петлюровцев пулю в череп и получил. Определили его сначала в ад, но через два месяца выгнали — эта морда крысиная умудрилась продать чертям их собственные вилы и выкупить себе отдельный котел. Потом объявил его частной собственностью, погасил под ним огонь, собрал самогонный аппарат и принялся спаивать грешников да раздавать ссуды. Когда в дело, наконец, вмешался Сатана, половина баронов Ада уже ходила у него в должниках.

Молох открыл ящик стола и достал небольшую хрустальную сферу.

— Знакомься, — сказал он. — Исаак Мойшевич Шекельман. Люцифер лично притащил его на Суд Божий и потребовал, чтобы, цитирую, 'больше в его ведомстве эту шелупонь не видели'. Ну и что с ним делать-то? В рай жиду нельзя, куда на перерождение отправлять — тоже непонятно, то ли в Россию, то ли в Израиль, то ли на Украину. Вот, лежит тут у меня, пылится... хоть кушать не просит, и то ладно.

— Бля... а без этого нельзя?

— Извиняй, никак. Нарушение протокола-с, — рогатый бог щелкнул пальцами, и под ногами двачера возникло сияние. — Если встретишь синеволосую дуру, которая все время ходит без трусов, передавай от меня привет. Скатертью дорожка и ну и в том же духе.

— Поготь, я еще не соглашался!

— Поздно, епта!

Вспышка.

Тьма.

Свет.

День 1, сальдо — 0 эрис

'Остановись, демон!' — хотел было прокричать двачер.

Увы, уже было поздно. Краткий миг невесомости сменился чувствительным толчком в ноги. Не удержав равновесия, двачер кубарем покатился на землю, и теперь лежа созерцал окрестности.

Вокруг был старомодный город. Язык не поворачивался назвать его старинным, потому что сложенные из камня дома и утоптанная грунтовая дорога выглядели достаточно новыми и используемыми. А люди вокруг, непривычно одетые, не казались в массе своей странными. Обычные обыватели, занятые своими делами. Некоторые из них глазели на двачера, но без особого интереса — лежит себе человек на пузе, ну и пусть лежит, если не ранен и в сознании.

Спохватившись, двачер вскочил на ноги и принялся отряхивать одежду от пыли. Одет он был в то же самое, в чем вышел из дома в злополучный день — пузырящиеся на коленях спортивные штаны, давно нестиранную футболку, надетые на босу ногу кеды и ветровку. Телефона у него при себе не было. В левом кармане куртки обнаружились ключи от дома — которыми уже ничего нельзя отпереть. Однако сунув руку во внутренний карман, двачер не обнаружил там денег, только какую-то странную бумажку. Двачер вытащил ее на свет, развернул.

'ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АКСЕЛЬ! — приветствовала его бумажка. — ЭТО СТАРТОВЫЙ ГОРОД ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПРИКЛЮЧЕНЦЕВ! ВЫБРАЛИ ВЫ ЭТОТ ПУТЬ САМИ, ИЛИ ЕГО ВЫБРАЛИ ЗА ВАС — НАДЕЕМСЯ, ЧТО ВЫ НЕ БУДЕТЕ РАЗОЧАРОВАНЫ! ЕСЛИ ЖЕ ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ ЗАТРУДНЕНИЯ, ОЗНАКОМЬТЕСЬ С ИНФОРМАЦИЕЙ НА ОБОРОТЕ!'

'Затруднения? — подумал двачер. — О, это как раз про меня'.

Он перевернул бумажку обратной стороной и...

'ФОРМА ЗАЯВЛЕНИЯ НА ВСТУПЛЕНИЕ В КУЛЬТ АКСИС'.

Ниже шли поля для внесения личных данных и пункты принимаемых обязательства. Двачер в ярости скомкал бумажку.

'Ебучие спамеры! — подумал он. — Еще и денег содрали на входе!'

'Кхе-хе-хе'.

Двачер от неожиданности замер. Он определенно слышал какой-то голос, и звучал этот голос прямо у него в голове. Это уже было реально страшно. Сначала голоса, потом сладкий хлебушек и охуительные истории, и вишенка на торте безумия — Египет, женитьба и кредиты.

'К какому же тупому шлимазлу меня подселили! — снова раздался тот же голос. — Шагу ступить не успел, как уже дал себя обстричь!'

А. Точно. Исаак Мойшевич. Молох же говорил про вторую душу. Он что теперь, всегда так будет хихикать?

— Если нечего сказать по делу — полезай обратно в печку, откуда вылез, — пробормотал двачер в полголоса, стараясь не слишком шевелить губами.

— Ой, Семочка, я вас умоляю, — двачер с испугом осознал, что его собственный рот произносит эти слова противным, высоким голоском, вопреки его собственной воле. — За дело мы будем разговаривать, когда у меня будет крыша над головой, потяжелевший кошелек и тарелка цимеса. А сейчас, несчастный гой, таки убери свои загребущие ручонки, и не мешай дяде Изе делать гешефт.

— Вы поглядите, люди, кусок мыла закукарекал заместо 'Авроры', — двачер с усилием перехватил контроль над собственным телом. — Мое тело — мое дело!

Он на миг спохватился, потому что звучала последняя фраза очень уже двусмысленно, но потом махнул рукой. Вряд ли в этом новом мире были феминистки, СЖВ и прочий левый скам.

Прежде всего двачер решил осмотреться, чем и занялся немедленно. Времени на это ушло не так уж много. Весь город, обнесенный крепостной стеной, он обошел меньше чем за час. Выводы напрашивались неутешительные. Ни одного автомобиля. Ни одной линии электропередач. Ни даже фонарей уличного освещения. Похоже, уровень цивилизации здесь был где-то на уровне Нового времени, еще до изобретения паровых машин. А это значило... двачер почувствовал, как в животе сжимается холодный ком ужаса. Больше никаких борд — потому что нет серверов, на которых им хоститься. Никакого больше аниме — его никто не нарисует. Никаких сериалов и фильмов — их никто не снимет. Даже оффлайновые ВНки и консольное мыло запустить просто не на чем.

Где-то в глубине его черепа Изя Шекельман покатывался со смеху, и как ни странно, это придало ему толику доселе невиданного качества — решимости. Как и любой обладающий мозгом человек, двачер был ярым антисемитом, и сам факт того, что какая-то рептилия смеет над ним потешаться, раскалял его анус до температуры реактивного двигателя в режиме форсажа. Он подошел к первому попавшемуся прохожему и сказал:

— Здрасьте, я тут новенький... — и выжидательно помахал помятой вербовочной листовкой.

— А, — скучающе ответил прохожий. — Гильдия приключенцев прямо и второй поворот направо, там увидишь вывеску.

'Уже что-то'.

Что делать в гильдии, двачер не въезжал. Понадеялся на 'авось' и на то, что Молох его послал сюда не для того, чтобы он просто сдох в канаве. Или... нет, это было бы слишком... слишком... тупо. С другой стороны, древние евреи приносили Молоху человеческие жертвы, да и не только древние.

Добравшись до гильдии — которая изнутри чем-то напоминала салун из вестернов — двачер растерянно заозирался. Тут было много столиков, из которых большинство пустовало, а остальные были заняты какими-то сомнительными личностями. У барной стойки о чем-то ворковали девушки в одинаковой одежде — видимо официантки. Первый взгляд на них задерживался, притянутый короткими юбками и открытыми блузками. Со второго взгляда становилось ясно, что женские безопасные бритвы тут еще никто не изобрел. Избалованный высококачественной порнухой и хентаем двачер такого натурализма не воспринял.

— Эй, гражданочки, а подскажете — кто тут главный? — вдруг громко сказал Изя его губами.

Официантки синхронно повернулись к нему, после чего так же синхронно уставились на светловолосую женщину с крупным бюстом, стоявшую за стойкой и что-то писавшую.

— Луна, это к тебе, — сказала одна из них.

Женщина оторвалась от своих записей и подняла глаза на двачера. Тот старательно зажимал себе рот, чтобы чертов жид не сболтнул еще чего. Выглядело это, безусловно, идиотски, из-за чего выражение лица женщины приобрело озадаченное выражение.

— П-простите, — двачер с опаской отнял руку ото рта. — Я новенький...

— Хотите зарегистрироваться в качестве приключенца? — уточнила Луна.

— Эээ... агась.

— Регистрационный взнос, пожалуйста.

— Эмм... сколько?

— Тысяча эрис.

'Эрис — это надо полагать местная валюта'.

— Простите, я скоро...

'Вопрос — где взять денег?!'

'Где взять, где взять... — патетически передразнил двачера Исаак Мойшевич. — Та шо ви такое говорите?! Счастье-то какое, что я помер давно, а то же позора было бы на всю Одессу!'

Двачер вышел на улицу и прислонился к каменной оградке

'Продать мне нечего, — мысленно перечислял двачер, старательно игнорируя жидовскую болтовню. — Быдлокодеры тут вряд ли кому-то нужны. Стать чернорабочим я могу — но сдохну на такой работе через неделю'.

'Не смей! Думать даже смей, проклятый гой! Чтобы еврей работал руками?! Да я лучше обратно в Ад!'

'Еще можно устроиться на мыловаренную фабрику или подмастерьем к печнику, — с нажимом подумал двачер. — Но это долго, а деньги нужны сейчас, потому что чет жрать хочется, а своего холодильника я что-то не вижу. Ну и что в сухом остатке? Разве что гей-шлюхой...'.