Долг жизни. 2 часть. Пёсья верность

ДОЛГ ЖИЗНИ. ВТОРАЯ ЧАСТЬ. ПЁСЬЯ ВЕРНОСТЬ

"Верность, справедливость и мужество есть три природные добродетели самурая"

"Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить

и умереть, когда правомерно умереть".

Выдержка из кодекса Бусидо

Глава 1. Собачья работа

Ночью начался сильный снегопад, и дорожки перемело — не проберёшься. К утру столбик термометра резко устремился вниз, следуя за морозными ударами зимы. Стая ворон с вечера возбужденно кружилась над парком, беспокоя прохожих резкими криками, ещё более пугающими на фоне звенящей от стужи тишины. Люди стремились прошмыгнуть мимо, они неосознанно втягивали головы в плечи, опасаясь привлечь внимание пернатой братии. Увидев почерневшие за ночь пятна (в обрамлении скрученных побитых ветром перьев), некоторые особо набожные старушки крестились, поминая того, чьё имя не следует упоминать даже при свете дня. Город замер.

Весело напевая, Кася шла к комнате Кицу, — после ночного путешествия настроение скакнуло до отметки: лучше не бывает. Не став обозначать свой приход стуком, Кассандра отворила дверь. Судя по тому, что скатанный в компактный рулон матрас стоял на своем обычном месте, Кицу не возвращался — вряд ли он успел переночевать и снова смыться. Границу обители оборотня ведьма так и не перешла. Она бесцельно бродила по квартире, пытаясь отыскать дело, которое заняло бы руки и мысли часа на два. Отсутствие пыли даже на книжных полках и строгие геометрические фигуры предметов, лежащих идеально ровно, не позволили обратиться к швабре и тряпкам за помощью в этом нелегком деле.

Кася потопала на кухню.

— Кицу, какой же ты дотошный, — простонала ведьма, обозрев чистейшую плитку над варочной панелью и отполированную вплоть до ножек мебель. Тут же возникло желание привнести в эту кажущуюся чуждой безупречность каплю хаоса. Кася потянулась за пакетом муки и не удержалась от усмешки — блины печь она любила, но кухня после их приготовления всегда напоминала поле боя.

Нинель Всеволодовна методично прорисовывала глаза и красила губы, составляя план покупок. Это утро оказалось неожиданно приятным — пришло долгожданное известие: диссертационный совет признал труд по психологии (последние пять лет она только им и занималась) достойным для присвоения автору докторской степени. Нинель уже представляла выражение зависти в глазах своих подруг, после того, как сообщит эту сногсшибательную новость. Решив не откладывать празднование, новоявленный доктор психологии обзвонила всех, кого желала бы видеть вечером у себя в гостях.

Объёмные пакеты не казались такими уж тяжёлыми, а мороз лишь румянил щёки и заставлял шагать бодрее, — Нинель чувствовала себя счастливой, возможно, впервые за долгие годы.

— Здравствуйте, вам помочь? — кареглазый симпатичный шатен, в чертах лица которого проглядывало что-то восточное, доброжелательно улыбался, ожидая ответа. Одетый не совсем по погоде парень (без головного убора и в расстегнутой легкой куртке) выглядел знакомым.

— Кицу, здравствуй, — после небольшой паузы узнавания Нинель вспомнила, как зовут Касиного друга. — Если тебя не затруднит, я буду чрезвычайно признательна.

Под руку с молодым мужчиной она ощутила себя лет на десять моложе. Собеседником Кицу оказался занятным, да и вел по заснеженной тропке даму уверенно. Она уж решила, что сегодня "её день", жаль, что соседи, как вымерли, — на подходах к дому не встретилось ни одной души.

— Простите меня, — сказал Кицу, когда они вошли в подъезд.

— За что? — удивилась Нинель. Кицу не ответил, только виновато отвёл взгляд. Он аккуратно поставил пакеты на пол, вытянул перед собой правую руку и ещё раз повторил:

— Простите меня.

Охнув от резкой сильной боли в груди, Нинель Всеволодовна повалилась на пол. Кицу не шевелился. Его эфирный двойник разжал руку, погруженную в тело женщины: сердце сократилось последний раз и остановилось.

— Пора, лови душу, пока она не ушла дальше, — Веррин появился, как всегда неожиданно. У Кицу ещё ни разу не получилось предугадать точное место, где решит материализоваться демон. Адский пёс трусливо прятал хвост между задними лапами и отказывался подсказывать траекторию движения общего хозяина. Оборотень закрыл глаза, погружаясь в иной мир. Всё здесь, на первый взгляд, казалось таким же, как и в реальном мире. Только в настоящем мире тело женщины остывало около ног Кицу, а здесь — он помогал Нинель Всеволодовне подняться. Она озиралась по сторонам, стеная по поводу старческого ухудшения здоровья.

— Кицу, мне нехорошо, — Нинель навалилась на поддерживающую её руку.

— Я вам помогу, — Кицу не ощущал тяжести. Его зверю подобный вес и вовсе казался пушинкой. Нинель перевела взгляд на свои пальцы, которые неожиданно коснулись чего-то мягкого. Обнаружив шерсть, выбивающуюся из-под широкого собачьего ошейника, украшенного длинными шипами, Нинель вскрикнула. Острые пики, ещё удлинившись, спаялись парами. Они прошли сквозь плоть и кости беззвучно и безболезненно, вызвав визг ужаса. Нинель ожидала жгучую боль, но вместо боли пришел страх. По пальцам проскочили оранжево-красные огоньки. Молодой парень превратился в пыхающее лавой существо. Метаморфоза лишила несостоявшегося доктора психологии остатков самообладания. Она не чувствовала какого-либо неудобства, однако продолжала тонко и пронзительно визжать.

— Не надо так кричать, — Веррин поцеловал запястье её свободной руки. Нинель Всеволодовна вздрогнула.

— Доктор... Суэрте?! — изумилась она. — Откуда вы здесь? Где я? Я ничего не понимаю. Вы тоже видите это? — Нинель говорила громким шёпотом, показывая на огромного зверя. Зверь сидел и смотрел на них.

— Вы умерли, — красивый респектабельный мужчина средних лет в строгом костюме мягко улыбался, поглаживая большим пальцем тыльную сторону пленённой им ладони.

— Как?! — воскликнула Нинель. — А вы... вы тоже умерли? — её голос срывался и дрожал. Ласка демона не успокаивала, а наоборот, усиливала панику.

— Давно, — Веррин склонил голову к правому плечу, его улыбка стала извиняющей.

— Как же так, я хотела поблагодарить вас за материалы, которые вы для меня достали. Мне сегодня сообщили о присуждении докторской степени за диссертацию, написанную на их основе, — Нинель как в полубреду захлебывалась словами. Она понимала, что работа уже не важна, но не могла остановиться.

— Я знаю, — мужчина уже не улыбался. — У вас будет возможность меня поблагодарить.

Нинель задергалась, только сейчас осознав, что если она умерла, то тот, кто стоит рядом совсем не подходит под описание ангела-хранителя. Она силилась вытянуть руку из капкана или побудить чудовище отойти подальше от странного доктора. Его она боялась намного больше, чем диковатого пса. Лишь алые глаза жили на статуе, которую напоминал застывший зверь: следящие, пустые, безразличные.

— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась Нинель. Веррин обнял её: тело в его руках задергалось, будто по нему пустили разряд тока. — Пожалуйста, отпустите.

— Не могу, — шепнул демон, от звучания его голоса ноги Нинель ослабли.

— Пожалуйста, пожалуйста, — продолжала молить она. Её взгляд перескакивал с доктора на пса и обратно. Нинель уже не пыталась вырваться или отцепиться от ошейника.

— Не стоит так бояться. Боли не будет... Обещаю, — это было последнее, что Нинель Всеволодовна услышала, перед тем, как её сознание окутала темнота.

Кицу устало привалился к стене, достал из пакета бутылку воды и высосал полностью.

— У тебя сегодня намечается ещё один клиент, — Веррин увлеченно перебирал содержимое сумок только что почившей. Кицу вяло наблюдал за ним, машинально фиксируя каждое движение. Демон переложил большую часть продуктов в один пакет, а второй отдал оборотню. Кицу вопросительно посмотрел на хозяина.

— Ещё к одной даме пойдешь, на этот раз к молодой леди, — демон весело подмигнул, — она вовсе не леди, но молодая и красивая. — Следует поблагодарить отменный вкус милой дамы, для свидания ничего покупать не надо.

Кицу дёрнулся, но пакет взял.

— Не надо, — его губы чуть заметно шевельнулись. — Я наловлю столько душ, сколько скажете. Не надо забирать ещё одну жизнь сегодня.

— Это не просьба, — тихий голос демона пробрал оборотня "до костей", сильный удар по лицу, от которого Кицу не посмел отклониться, взорвал голову болью, ослепив на мгновение. — Ты не сможешь ослушаться моего приказа.

— Как прикажете, господин, — борясь с дурнотой, оборотень встал на колени и коснулся лбом пола. Пол снял отек не хуже медицинского охлаждающего пакета, да и униженным Кицу мог считать только того, кто еще не распрощался с остатками гордости. Под насмешливым взглядом хозяина Кицу — Я исполню вашу волю.

Дорога к родному порогу тянулась бесконечно, но Кицу, всё же, дошел. Убедившись, что людей поблизости нет, и соседи не смотрят во двор из окон, поднялся на крыльцо. Его дичь уже вернулась. Оборотень слышал, как неровно она ступает по полу в квартире. Кицу вслушался в звуки дома: Кася передвигалась по кухне — что-то готовила. Постояв немного, оборотень поднялся до нужного этажа и коротко ткнул кнопку звонка.

— Ты что тут забыл? — Лизавета неприязненно взглянула на утреннего посетителя. Всё тело адски болело после новогоднего происшествия, не давая возможности, как следует выспаться. Лиза сползла с кровати, чтобы принять обезболивающее лекарство. Она только-только успела принять душ, и настроение её было далеко не благодушное.

— Пришел извиниться за вчерашнее поведение, — Кицу нацепил на лицо самую обезоруживающую улыбку из своего арсенала. — Моя грубость непростительна, но я надеюсь на твое великодушие.

Лиза сдержала первый порыв, захлопнуть дверь перед носом наглеца. Виноватый сосед растрепанный, но обаятельный, пришел не с пустыми руками. Он уверял, что, наконец, понял, как Лиза ему нравится. Девушка не смогла сдержать победной улыбки. Как-то сами собой забылись и поцарапанное лицо, и синяки на коже. "Приполз, как и было обещано", подумала она. Лиза благосклонно приняла подношение в виде коробки дорогих шоколадных конфет и бутылки элитного коньяка. О том, что доктор категорически запретил употреблять алкоголь и излишне активно двигаться Лизавета совершенно позабыла.

— Ну, проходи, — стараясь не хромать, она пошла вглубь квартиры. — Дверь за собой закрой! — крикнула Лиза из кухни. Оборотень тщательно запер замок и быстро скинул ботинки и куртку.

Дальнейшее он запомнил плохо. И несколько дней спустя, Кицу старательно вытравлял из своей памяти: гладкие стройные ноги Лизаветы, закинутую в порыве страсти голову, большую грудь с тёмными сосками, спутанные длинные волосы (не того оттенка, который он хотел бы видеть), слившуюся с эфирным телом оборотня тень хозяина, и голос, требовательный, жесткий, подчиняющий волю.

Лиза умерла счастливой, Кицу успокаивал сам себя. Она не мучилась перед смертью. Просто её сил оказалось не достаточно. Демон выпил её. Выпил её страсть, её эмоции, её душу. Выпил её всю. Напоследок он уничтожил следы пребывания гостя в квартире: переместил в иное измерение и початую бутылку, и коробку с остатками сладости, и постельное белье, и обнаженную девушку.

— Духи полакомятся, — пояснил Веррин. — А Лизавету не найдут, решат, что она ушла с очередным кавалером. Славная была...соседка, — демон облизнулся, — неумелая, но славная.

Кицу ощущал себя опустошенным, словно и его часть переместилась следом за соседкой. Он не сразу заметил, как оказался в паре кварталов от дома.

— Не вздумай плакаться Касе, — с угрозой прошипел демон. — Переживаешь, как в первый раз, — схватив оборотня за грудки, Веррин весьма ощутимо встряхнул своего помощника. Кицу глухо застонал, когда в его плоть вонзились когти. Он безропотно сносил наказание, только голова безвольно болталась из стороны в сторону.

— Я доволен тобой сегодня, — демон позволил себе одобрительную гримасу.

Кицу почти не ощущал боли. Сегодня она казалась ему благом, а причиняющий её хозяин, почти Богом. У оборотня и мысли не возникало, ослушаться строгого распоряжения. Демон был прав: Кицу никак не мог приучить себя убивать людей по приказу. Ловля душ в нижних слоях астрала — не очень приятное занятие, однако, отлов только что ушедшего — намного хуже. Человек ещё не успевал понять, что наступил конец его земной жизни, и переживал собственную смерть дважды: телесную оболочку уничтожал оборотень, а после — демон поглощал душу. Кицу не знал, по какой причине Веррин не мог сам убивать людей и присасываться к их душам. Он нуждался в посреднике, проводнике. Верный пёс защищал хозяина от астральных сущностей, ловил для него пищу. Каждый раз Кицу надеялся, что "клиент" окажется ему не знаком. Сегодня не повезло дважды.

— Приведи себя в достойный вид, — слова демона разогнали мысли не хуже окованного сталью носка ботинка. — Я специально перетащил тебя подальше, больше транспортом работать не буду.

Кицу пригладил волосы, поправил одежду. Кожа по цвету сливалась со снегом, и румянец навевал мысли о лихорадке, а не о здоровье, впрочем, демон остался удовлетворенным внешним видом своего ловца.

— Я решил наградить тебя, — расщедрился Веррин после того, как внимательно оглядел Кицу. Выбрав невзрачное деревце неподалеку, Кицу приклеился взглядом к тонкому неровно качающемуся стволу, стараясь смотреть сквозь демона, — тому не нравились прямые взгляды. — Ты можешь утолить свою страсть с той, к кому испытываешь нежные чувства.

Веррин наблюдал, Веррин ждал реакции. Кицу ошарашено уставился на него. В голове не укладывалось это предложение

— Не надо, — попятился оборотень. — Я охраняю её от всех посягательств. Храню для Вас, господин.

— Подумай над моим предложением как следует, — демон позволил себе намек на человеческую улыбку. — Мне нужна не Кася, а та, что прячется внутри неё. Это и в твоих интересах — помочь нашей юной ведьме обрести силу. Тогда она сможет отделить сестру от своей души. В противном случае — Аманта вытеснит душу Каси. Ты знаешь способ усиления ведьмы...Весьма приятный способ...Я не буду возражать.

Кицу мучительно размышлял. Он не ожидал услышать такое предложение никогда. Он запретил себе даже думать о возможности каких-либо отношений с Касей кроме дружбы. Теперь же зверь рвался реализовать разрешения хозяина. Рвался, дрожа от нетерпения.

Кицу пугал его зверь. Пугало предложение хозяина. Оборотень давно уже понял, что демон никогда не делает ничего просто так. Ему зачем-то понадобилось свести вместе молодую ведьму и зверя. Кицу не верил в добрые намерения. Он не верил сам себе, но четко осознавал, что не сможет отказаться от Каси, особенно теперь.

Кицу молчал, только нервно сглатывал, глядя в лицо господина. Возможно, впервые за долгие годы он позволил себе смотреть прямо ему в глаза. Хозяин не гневался. Хозяин смотрел понимающе, сочувствующе.

— Я тоже когда-то любил, — демон отвернулся, отвел глаза первым, немного ссутулился. Постояв немного, ушёл из этой реальности. Пёс сунулся за ним, возбужденно встопорщил холку, поднял уши торчком. Кицу насторожился: это у животных выигранная дуэль взглядов значит многое, а люди — лжецы.