Вопросы выживания

пролог

Мрачное свинцовое небо низко нависало над серыми стенами крепости. Яркий на его фоне вымпел бился под порывами ветра, то скручиваясь в тугой комок, то разворачиваясь и гордо демонстрируя герб. Вздыбленные единороги по обе стороны от вертикального изображения меча говорили о древности рода, владеющего этой крепостью. Сквозь метель смутно виднелись укутанные в меховые плащи стражники на стенах, время от времени мелькающие в прорезях кирпичной кладки. Несмотря на непогоду и забивающий глаза снег, они внимательно следили за подступами к крепости. И не других айни они опасались: пограничные крепости стояли на страже королевства, защищая его от нашествия свирепых хищников. Огромные, в рост айни, окрасы — шестилапые звери с острейшими клыками, которые даже не помещались в их пасти — обладали острым зрением, великолепным нюхом и отличным аппетитом. И им было все равно, кто попадет на зуб: айни или животное. Непонятно было, почему они приходили на земли королевства, ведь в лесах было безопасно и сытно. Но каждую зиму появлялись под стенами пограничных крепостей шестилапые хищники, нападали, убивали айни, а бывало, уносили с собой. Их останки потом находили по весне, когда сходил снег, и обнажалась вся правда о прошедшей зиме.

А летом у айни были другие враги: мелкие рыжеватые грызуны — чирхи — впадающие в спячку на всю долгую зиму. Они выходили из нор с уже подросшими детенышами, оголодавшие и готовые сожрать все, что попадается на их пути. Один зверек не представлял опасности — слишком мелкий, слабый, пусть и с острыми зубами. Но они брали численностью: стаи нападавших чирхов могли достигать несколько сотен.

Айни убивали прожорливых вредителей без жалости: бывали случаи, когда после удачного нашествия вымирали от голода целые поселения. А все потому, что лето в Норгре было коротким и холодным, его едва хватало на то, чтобы собрать урожай ягод, грибов, орехов и заготовить лишайников.

Суровый мир — Норгр, холодный и безжалостный. Трудно в нем выжить и айни, и животным, и растениям. Жизнь каждого в этом мире — это сражение: за тепло, за пищу, и за возможность продолжить род.

В каждом поселении, в каждой крепости, царствовали дарители жизни — омеги. Именно они выбирали себе пару — супруга, альфу, защитника, того, кто станет на страже, кто станет беречь своих детей. Один раз в год приходит Время Выбора, осенью, когда в самое богатое и благодатное время наступает брачный сезон. В эти дни проходят самые яростные бои между альфами, когда решается, кого выберут омеги для создания семьи. Короткий период, длящийся всего девять дней, определяет статус каждого носителя жизни в мире Норгр, выявляя вождей — альф и подчиненных — бет.

глава 1.

— Хиасс! Постой!

Альфа с полным гербом на куртке, говорившем о его статусе лорда крепости, только отмахнулся. Будь это кто-то другой, не миновал бы внеочередного патрулирования, но Расту многое позволялось. Единственный, кто допущен в постель Хиасса, кто носит звание асси -Прикрывающий спину, друг, который всегда рядом, Раст мог позволить остановить явно сердитого старшего альфу.

— Отказали?

Раст все понял и сам, оставалось только хоть немного сгладить горечь разочарования.

— Пойдем, я приготовил для тебя коло.

Хиасс еще постоял, набычившись. Потом махнул рукой и пошел за своим асси. Коридоры крепости были пусты, все айни попрятались, не желая попасть под горячую руку лорда. И только Раст рискнул выйти ему навстречу и постараться утешить после очередного унизительного отказа. Уже четырежды Хиасс посылал брачное предложение омегам разных родов, и каждый раз без успеха. Слишком далеко на севере стояла крепость Двух Единорогов, слишком суровые здесь были зимы, слишком много опасностей.

Омеги — продолжатели рода предпочитали более мягкий климат центральных районов, где морозы в самое холодное время не опускались ниже двадцати пяти градусов. А здесь, на Севере иногда было так холодно, что слезы примерзали к щекам. Понятно, что в такую погоду ни на улице погулять, ни сяжками не покрасоваться, ни гостей на зимние праздники не пригласить.

Коридор привел айни в личные покои, в таком состоянии вести альфу куда-нибудь еще Раст не рискнул: все могло кончиться печально — ходили слухи, что в соседней крепости после такого же отказа, лорд выбросил за ворота половину бет. И это в самые лютые морозы. Раст лучше других знал, что это чистая правда — именно он тогда случайно наткнулся на замерзающего в снегу парня и принес домой.

Обмороженный бета не выжил, но то, что он успел рассказать, потрясло многих. И хоть Хиасс никогда такого бы не сделал, айни стали бояться своего альфу. А то, что ему раз за разом отказывают омеги, не добавляло доверия лорду, ставшему старшим альфой всего пять зим назад.

В комнате, где Хиасс проводил самые спокойные часы, было уютно. Чуть колыхались гобелены на стенах, спасающие от холода каменных стен, мягко сияли круглые светильники. На низком столике уже стояли тарелки с мясом и печеными овощами. А в глубине на постели призывно белели тканые простыни. В круглом очаге, сделанном в виде каменной чаши, пылал жаркий огонь, серый дым от него уходил в круглую воронку наверху. Рядом на металлическом треножнике грелся узкий кувшин с горячим коло — легким алкогольным напитком с пряностями.

Хиасс отшвырнул в сторону меховую алу и опустился на низкое ложе, ожидая, пока асси подаст ему чашу с горячим коло.

— Что теперь? — осторожно спросил Раст, опускаясь у ног альфы.

— Попытаю счастья во Время Выбора, — Хиасс рассеяно перебирал опушку сяжек на голове друга.

Раст шевельнул ими, разворачивая, чтобы альфе было удобней. Сяжки — тонкие длинные усики — росли на голове чуть выше линии лба и служили дополнительным органом обоняния. Именно они определяли кто перед тобой — полноценный альфа или полустерильный бета, сообщали о вступлении в стадию полноценности или о готовности омеги к спариванию. Нежные, опушенные перышками, они составляли важную часть настоящей красоты айни. А касание их руками допускалось только при близких отношениях — например таких, как у Хиасса с Растом.

— Когда мы отправимся? — поинтересовался Раст, жмурясь от поглаживаний.

— Ты не пойдешь, останешься за меня в крепости. Я уйду сразу после Дней Обновления.

Раст резко сел, уходя от ласкающей руки. Вспоминать о своем проигрыше, когда получил метку и статус беты он не любил. Тогда, на арене, его противник победил случайно и теперь красуется статусом полноценного альфы. А ему впрыснули лишь порцию секрета в кровь, останавливающего созревание зародышей. С тех пор, в его яйцах хранятся остановленные в развитии дети, а яйцеклад используется лишь для сексуальной разрядки. Расту еще повезло, что победитель не захотел забирать нового бету с собой. А бывало и такое, что день проигрыша заканчивался в постели победителя. А это означало уже повторную метку в течение дня и почти полностью уничтожало все его надежды стать когда-нибудь полноценным альфой. Раста выставили на аукцион, а там его выбрал Хиасс, сначала рядовым бетой, а потом сделал своим асси.

— Не бойся, ты в этот раз метку не получишь, — Хиасс вернул на место друга. — Не знаю, чем закончится моя поездка, но в любом случае после нее я хочу вернуть тебе ранг альфы.

— Почему?

Раст не верил своему счастью, эта метка была бы уже десятой, а все знают, что после этого уже никто не становился полноценным альфой. Десять зим подавления зародышей приводят их к консервации.

— Если мне не удастся получить омегу, в следующий раз счастья попытаешь уже ты, как мой помощник.

— Понятно...

Говорить о том, что ни один омега не потерпит кого-то еще в постели своего младшего супруга, они не стали.

— Когда у нас появится хоть один омега, можно будет обратиться к его роду и пригласить еще. И первый, кто придет станет твоим.

— Спасибо, — Рас благодарно потерся сяжками о руку альфы.

Хиасс отставил в сторону чашу и наклонился к его лицу. Последствия отказа нужно было куда-то выплеснуть, и пусть лучше это будет секс, чем наказание подвернувшихся под руку бет. Раст потянулся навстречу требовательным губам своего альфы и, коснувшись их кончиком языка, низко и тягуче простонал. В отличие от других бет, он не искал развлечений на стороне, даже если ему хотелось попробовать себя в активной позиции. Собственный характер не позволял изменять выбравшему его партнеру: по мнению асси, это было сродни предательству. Вот и маялся неудовлетворенными желаниями все время, пока Хиасс ездил с брачным предложением.

Прохладные простыни приняли два жарких тела, готовые остудить, если будет нужно, жажду обладания старшего альфы. Но Хиасс всегда бережно относился к своему асси, желая не только получить, но и доставить удовольствие, так что прекрасно мог сдерживать себя сам. Если этого не сделать, то неприспособленный для соития организм беты может пострадать от полноценного акта с альфой. В крепости Двух Единорогов таких случаев никогда не было, Хиасс жестко управлял своими подчиненными, не только поддерживая дисциплину, но отлично защищая границу с Лесом.

Но, несмотря, на всю добрую славу, пока ни один омега не согласился войти сюда старшим супругом и дать жизни новым детям. А на постели, ждущей будущего дарителя жизни, сейчас сплетались с криками наслаждения двое: альфа и его асси.

* * *

Серое осеннее утро принесло лед на лужах, тонкий слой снега, мороз и ожидание неприятной процедуры обновления метки. Раз в год альфы крепости впрыскивали в кровь бет секрет блокирующий их способности к размножению. Для многих это было унижением, ведь от звания полноценного альфы их отделял только проигрыш во Время Выбора. Ровными рядами выстроились молодые беты, отдельно стояли те, что получают свою последнюю метку — их в крепости было семеро. Многие заметили отсутствие во дворе асси лорда, и когда он пришел вместе с Хиассом, то стала понятной причина. За одну ночь кожа Раста потемнела, а значит, он становится полноценным альфой.

Увидев своего лорда встали на колени беты, ожидающие обновления метки. Понятно, что перекусать такое количество один айни не мог, а потому ему помогали все альфы крепости. И только тем, у кого было критичное время, в этот раз метку не обновляли — Хиасс был готов дать возможность каждому найти своего омегу и оставить потомство. Покусанных бет, впавших в привычное суточное оцепенение, унесли в их каморки, а остальные, кроме стражников стали собираться на сезонную охоту.

Сейчас было очень важное время — шестилапые только выходили из летней спячки и были вялыми. Их легко можно убить, а три-четыре зверя могли снабдить жиром и мясом четверть населения крепости. Зато чирхи напротив, собирались зимовать — накапливали подкожные запасы, а после ягодной диеты, которой они завершали подготовку, их мясо становилось нежным и вкусным.

Ближайшие десять дней будут очень насыщенными, то, что принесут с охоты айни — то и станут есть долгой зимой. В других крепостях, где живут омеги, в это время собирают ягоды и орехи, их потом смешивают со сладким сиропом и делают вкусное и полезное лакомство. Но Хиассу приходилось это покупать на ярмарках, отдавая ценные шкурки.

В этот раз охота была доброй: на волокушах, которые тащили низкорослые лохматые единороги, лежало целых семь шестилапых — богатая добыча. А уж чирхов набили вообще без счета. И самой большой удачей было, что набрали полные туеса ягод и целый мешок орехов. Если какой-нибудь омега снизойдет до крепости, будет занятие на долгие вечера.

* * *

Хиасс ласкал своего асси, перебирая перышки на сяжках. Эта ночь любви у них была последней, больше Раст не придет на ложе своего альфы и если лорду не повезет, его место займет другой бета, он и станет новым любовником. А пока они просто наслаждались близостью, которая больше никогда не повторится.

— Нужно заготовить больше дров, — рассеяно проговорил Хиасс, — слишком удачной была охота. Не к добру это.

— Я прослежу.

— И лишайников еще насушить.

— Конечно...

— Не сердись, асси... — Хиасс коснулся поцелуем друга, — я знаю, что ты все сделаешь. Только...

— Ты волнуешься. Не беспокойся, в этот раз тебе повезет.

— Надеюсь... я каждый день возношу молитвы Ледяному Великану, но пока без успеха.

— Все будет хорошо, мой лорд.

Хиасс только промолчал.

* * *

Нарядно украшенные единороги тронулись в путь на следующее утро. Всадники, надевшие лучшие свои алы, расшитые кусочками меха. Пара единорогов тянула возок, в котором, как все надеялись, в крепость привезут омегу. Внутренности возка были выстланы отборными мехами, а в подарок приготовлена самая роскошная шкура шестилапого, самца в полном расцвете лет. Об этом говорила длина меха и серебряные искорки на его концах — богатый подарок.

В последний раз, перед долгой дорогой Хиасс окинул взглядом свою крепость: нет ли где непорядка. Но все было хорошо, сушились длинные пряди лишайников, обрабатывалась добыча с последней охоты, беты были ухоженными и довольными. С легким сердцем оставлял в этот раз дом Хиасс — ведь за ним присмотрит его асси. Теперь важно было не обмануть надежд обитателей крепости.

Глава 2

Мэй, омега из рода Короткого Солнца, почтительно склонился перед тхари, старшим дарителем жизни. Уже немолодой, тот по непонятной причине, недолюбливал юного айни и старался уязвить при каждом удобном случае. Именно Мэю чаще всего поручали самые неприятные дела — почистить красноперку, мелкую рыбку с жесткой чешуей, отправляли вне всякой очереди ухаживать за тлями. Эти жирные тушки вяло ворочались на сухих циновках в теплых и влажных подземельях. Айни выращивали два вида тлей: одни выделяли сладкий сироп, а вторые густое желтоватое молоко. Особенно важны были тли второго вида, именно их молоком выкармливали детенышей айни.

Родовая сумка омеги не создавала зародышей, там только происходило их оплодотворение семенной жидкостью. Она производилась в небольших яичках, впрыскивалась в момент оргазма внутрь тела омеги и омывала зародышей. Излишки удалялись через подобие яйцеклада.

У альфы же яички выполняли роль сумки, где формировались зародыши. А яйцеклад доставлял их в тело омеги. У него была еще и дополнительная функция — доставить удовольствие супругу, иначе оплодотворения не произойдет.

— Мэй, ты уже в третий раз отправляешься на Выбор. Если и в этот раз не найдешь себе ритха, то уйдешь в род одного из твоих братьев, — старший омега окинул взглядом айни, ничуть не обманувшись его мнимой покорностью.

Дерзкий отпрыск одного из родовых омег, даже не имеющих постоянного ритха, уже успел отказать в постоянной метке двум альфам. Нет, конечно, он не отказывался дарить жизни: в роду уже подрастали два его сына, и двое маленьких омег ушли в дом их отца, но Мэй только своим видом раздражал тхари лорда крепости. Непонятно почему, может, из-за нежной красоты юного айни, а может, виной всему безупречное выполнение всех обязанностей.

Мэй покорно кивнул и распрямился, провожая взглядом тхари лорда. Новости были неприятными, обычно омеге давали на выбор пять зим, и он надеялся, что у него еще есть время найти достойного альфу. Все претенденты, которых приводил старший тхари ему не понравились — слишком напористыми были, больше заботились о себе и зачатии, чем о партнере. К тому же в центральных областях королевства медленно, но верно омеги теряли ведущую роль в жизни айни. Все чаще звучали слова, что они ни на что больше не годятся, кроме как рожать детей, да вести домашнее хозяйство. Альфы хотели сами выбирать себе партнеров, и не одного, желали иметь большое количество хранителей ложа, выбирая для этого самых красивых бет. Альфы хотели власти, сейчас принадлежащей омегам. Это было неправильно, не по заветам мудрых предков — ведь подобное уже было и все закончилось большой войной, когда погибла большая часть айни. Они до сих пор не восстановили довоенную численность, о чем тут вообще может быть разговор? Вот и ограничивался Мэй временными метками. Но теперь все, придется выбирать любого мало-мальски пригодного альфу. Потом-то Мэй добьется положенного статуса, но зачем тратить время на подтверждение статуса, если его можно занять чем-то полезным? А идти в род к братьям даже не на вторые, третьи, четвертые или пятые роли он не хотел. Во-первых, они сами ушли не старшими тхари, а во-вторых, он-то добивался стать первым.