— Бригитта, это капер ее Величества "Алиса". Говорит командир. Дистанция двадцать эмме, наклонение пять к эклиптике, относительная два точка два каэмэс по транспондеру, номинал релретроградно, расчетное сближение сто каме от центра, ETA двадцать килосекунд. Разрешите сближение в свободном падении и стыковку.

— "Алиса", это Бригитта. Сближение в свободном не разрешаю. Парковочная экваториально шестьдесят каме от центра, фазовый плюс сто десять, затем сближение гоманом. Включите телеметрию по координатам и тяге, код "Зена".

— Это "Алиса", вас понял. Штурман, расчет выхода и телеметрия. Телеметрию слышите?

— Это Бригитта, данные идут. У вас все?

— Это "Алиса", у нас все. До связи.

Командир выключил голосовой канал и раздраженно сказал:

— Аполлонские катафоты! У них же пространство пустое, что он выпендривается?

— Мало ли? — спокойно сказала бортмеханик. — Может, у них на стыковочных работы или еще что.

— Вечно у них тут еще что. Штурман, что с расчетами?

— Инъекция на парковочную готова, гоман еще нет. Для гомана девяносто два фазы надо.

— Значит, у них правда еще что. Ну, пошли на парковку. Сколько ориентировочное время для гомана?

— Двадцать четыре с половиной килосекунды. Плюс набор фазы. В общем, больше, чем сколько было ETA.

— Больше. Ну ладно. — командир включил голосовую связь. — Бригитта, это снова "Алиса". Можете дать катер для трансфера с парковочной?

— Это Бригитта, мы посмотрим, что можно сделать. Сколько человек?

— Четырнадцать считайте. А если не секрет, скажите, что у вас там? Космос-то пустой.

— Это Бригитта. Либрацию гасим. Есть пятнадцатиместный катер, если перекись оплатите.

— Это "Алиса". У вас, значит, либрация, а мы мало что на рейде тридцать каэс болтаться, так еще и за перекись плати? Вы, ребята...

— Это Бригитта, не уходите со связи. Мы посмотрим, что можно сделать.

Командир выключил голосовую передачу, оставив прием.

— Эй, команда, обсуждение. Потерпите тридцать килосекунд, пока они либрацию гасят?

— Они же катер предлагают? — ворчливо отозвался командир десантников.

— Не бесплатно предлагают, в том-то и проблема.

— Так а много ли той перекиси? Сколько там километров вообще получается? Я не специалист в небесной механике, но, по-моему, катер там брахистохроной пройдет. Даже на перекиси.

— Много, не много, а так деньги и расходятся. А у нас коммерческое предприятие. Мне надо знать, до какой точки мы готовы торговаться.

Повисла неловкая тишина.

— Хорошо, зайдем с другой стороны. — прервал молчание командир. — Кто готов со своей получки скинуться на перекись?

— Ну, командир, это какой-то вообще...

Дискуссию прервал голос диспетчера станции:

— "Алиса", это Бригитта. Вы меня слышите? Будет вам катер.

Командир щелкнул тумблером:

— Это "Алиса", вас понял. Рандеву с катером в точке парковки?

— Это Бригитта, да. У вас все?

— Это "Алиса", все. До связи.

— Это Бригитта. Холодной плазмы!

— Стан, управление на автомате по расчету инъекции. Команда, крепить в отсеках к невесомости. Остановка вращения через восемнадцать килосекунд.

— Управление взял.

— Стан, понял. На борту остаются... Бортмеханик, где список закупок?

— В процессе. К ETA будет.

— Знаю я, что к ETA будет. Оставь тебя без присмотра на полста секунд, ты второй корабль по запчастям купишь. На борту остаются командир, бортмеханик и по желанию, остальным трансфер на станцию. Контрольный срок возвращения девяносто килосекунд от ETA. — командир задумался. — Отставить остальным. Канонирам быть готовыми подойти по вызову, ориентировочно к моменту стыковки. Будем принимать боезапас. Десант, назначить посменные усиления по двое, с момента стыковки. Расписание на ваше усмотрение, но чтобы каждая смена была трезвая. Хвостовому стрелку и второму пилоту возврат через сорок килосекунд от ETA. Я тоже на берег хочу. Остальным девяносто килосекунд... А, Троорл с ним. Сто килосекунд.

— А получка будет? — жалобно спросил чей-то голос.

— Есть получка, до ETA всем начислю.

Радостные возгласы были прерваны тем же голосом, который так же жалобно спросил:

— А премия?

— Премия... Нашему самому страшному оружию премию все решили, ему будет сейчас. Остальным как приз сдадим.

Хвостовой стрелок, как обычно, дождался паузы и загорланил:

В кейптаунском порту

С гашишем на борту

"Алиса" поправляла такелаж...

— Макс, вечно ты все опошлишь. — прервал его командир. — Кстати, бортмеханик, что у нас с такелажем?

— С такелажем у нас все нормально. — мрачно сказала бортмеханик.

— Значит, если увижу в списке ванты, я могу их смело вычеркивать. Короче. Вахта... э... на вахте, остальные крепить по отсекам и отдыхать. Желательно именно в таком порядке. Штурман, через шестнадцать килосекунд проверить крепление в капсуле, я пойду проверять в жилом отсеке. Конец обсуждения.

Командир отстегнул ремни и неуклюже выбрался из левого кресла. Сейчас, во вращающемся и тормозящемся корабле, в рубке была самая нелюбимая им неинерциальная конфигурация: центробежная сила, достаточная, чтобы ей нельзя было пренебрегать при движениях, но слишком слабая, чтобы сойти за нормальное тяготение. Да еще и тяга... Оттолкнувшись от подлокотников кресла, он подлетел к потолку и схватился за ручку для передвижения в невесомости. Подтягиваясь по ручкам, он выбрался в носовой переход и через него — в шлюз жилого отсека.

Корабль шел на номинальной тяге, полным бейдевиндом под синими парусами. Моторы рей не успевали за вращением корабля, поэтому в каждый момент полноценно ориентирована к Солнцу была только одна мачта. Действовал режим экономии электричества. Свет в тоннелях и коридорах зажигался по мере приближения человека и затухал, когда человек проплывал мимо.

Командир проплыл через ступицу, в которой царила почти полная невесомость. Неинерциальность можно было почувствовать только по силе Кориолиса. Он развернулся вперед ногами и нырнул в переходный тоннель первого сектора.

По мере удаления от оси корабля, центробежная сила быстро нарастала. Сначала командир карабкался на одних руках, но потом счел за лучшее зацепиться за перекладины также и ногами.

Вскоре он достиг бублика. Центробежная сила здесь была 0.25же — меньше, чем принятые за стандарт на станциях и пассажирских кораблях Пояса 3 метра в секунду за секунду. В первом секторе размещались каюты старших офицеров: командира, второго пилота, штурмана, бортмеханика и командира десантников. Капитанская каюта была просторной — она занимала два стандартных отсека — но пустой. В регулярно убираемом надувном модуле нет возможности обрастать шмотками, даже картину на стену повесить нельзя. Из обстановки присутствовали два кресла, кровать и тонкопленочный экран на стене. Мебель была встроена в пол модуля, и надувалась вместе с ним. Единственной привнесенной вещью была простыня на кровати.

Окон не было. Желающие поглядеть на внешний мир могли бы вывести на экран изображение с одной из обзорных камер. Командир так и поступил. Он разбил настенный экран на два окна, на одно вывел изображение Бригитты с длиннофокусной камеры, а на другое — расчетную траекторию сближения с астероидом и орбитальной инъекции.

Потом он поставил будильник, разделся до белья, сложил одежду в специальный карман с застежками на стене (то самое "крепить по отсекам к невесомости"), устроился в кровати, на всякий случай пристегнулся ремнями для сна в невесомости, проверил через планшет телеметрию и статус основных систем корабля, не нашел никаких поводов для беспокойства, и занялся начислением получки. Процедура не отняла у него много времени: баланс по счетам был положительный, даже после вычета стыковочного сбора и планируемой дозаправки. Можно было даже начислить и большую часть премий — но выплатить всем не получилось бы, а командир в таких делах считал нужным соблюдать полную точность и справедливость.

Закончив с зарплатами, он попытался вытрясти из бортмеханика список запчастей, но безуспешно. Оставалось пятнадцать килосекунд до запланированной проверки крепления. Командир вывел на экран планшета управление оборудованием каюты, выключил свет, засунул планшет в карман у изголовья кровати, пристегнул его липучей лентой и быстро заснул.

Будильник проверещал в назначенное время. Как и было обещано, необходимо было провести проверку крепления к невесомости. Командир прошел по бублику жилого модуля, стучась в занятые каюты и открывая пустые своим мастер-ключом. Нижним чинам и десантникам надувных кроватей не полагалось, они спали в гамаках.

В расчетный момент заныли зуммеры, предупреждая о длительном ускорении по φ. Командир устроился в кресле в кают-компании, пристегнувшись ремнем, и следил за процессом со своего планшета. Корабль тормозил вращение задолго до завершения инъекции, на дневной стороне астероида. Тормозились гиродинами, чтобы не расходовать рабочее тело. Но это требовало много электричества, да еще сочеталось с маршевым на номинале и неудобной ориентацией к Солнцу. Пришлось выключить освещение во всех отсеках и снизить давление в вентиляции — и все равно аккумуляторы стали разряжаться. Расчеты показывали, что до конца маневра их хватит, но с небольшим запасом.

После этого был еще некоторый запас времени, чтобы подзарядить батареи. Скорость корабля была еще гиперболической, но уже приближалась к параболе, так что тяготение астероида заметно искривляло траекторию. Приближаясь к перицентру, корабль выходил в крутой бейдевинд, а потом и в левентик, так что можно было заставить работать все три мачты. Но времени в таком режиме было меньше килосекунды. Потом корабль попадал в тень Бригитты, и завершать инъекцию надо было на одних аккумуляторах. К завершению маневра корабль мог подойти почти полностью обесточенным. В принципе, расход дельта-вэ в тени был небольшой, так что, если бы что-то пошло не так, маневр можно было бы завершить на перекисных или холодно-газовых маневровых двигателях, потратив те самые ресурсы, которые с самого начала пытались экономить.

Командир вывел на свой планшет изображение Бригитты с обзорной камеры. Теперь она уже хорошо была видна через среднефокусные объективы, только приходилось вытягивать яркость и контраст. На расстоянии трех астрономических единиц от Солнца, слабо освещенный угольно-черный объект был трудно различим на фоне черного космоса.

Бригитта была осколком более крупного тела, разбитого на части столкновением. Немного напрягши фантазию, можно было визуализировать исходную форму объекта, не вполне правильную трехгранную пирамиду с сегментом сферы вместо основания. Но углистый хондрит — материал мягкий и рыхлый, даже в слабом тяготении ему сложно удержать далекую от сферической форму. Острые вершины и грани начали оплывать сразу же после образования астероида, а сейчас, через миллионы лет, от них остались лишь округлые возвышенности. Одна из вершин, располагавшаяся ближе к центру родительского тела, была сложена более плотными породами. Поэтому она тонула быстрее других трех, и астероид получился похожим на эчпочмак, татарский треугольный пирог.

У Бригитты была старая поверхность без следов кометной активности, со сглаженными аккрецией кратерами. Заметны были намного более светлые, чем хондрит, бетонные казематы ракетных, гауссовых и рельсотронных батарей на поверхности астероида, и облака пыли в трех точках, где шло новое строительство. Бригитта сближалась с Вестой, и станция серьезно готовилась к обороне.

Самыми крупными и яркими объектами в кадре были поля солнечных батарей — два гигантских, больше самой Бригитты, искрящихся шестиугольника на полярных орбитах радиусом сто километров, выше противовеса жилой станции. Приглядевшись, над горизонтом можно было разглядеть навигационные огни жилой станции и ее противовеса, но силуэт самой станции терялся за засветкой этих огней.

Командир связался с диспетчером и напомнил про катер. Ему подтвердили, что катер отчаливает и будет ждать их в районе парковочной орбиты.

Астероид приближался. Огни станции поднялись над горизонтом, и на экране уже стало возможно разглядеть саму станцию, точнее, верхнее из ее жилых колец. Вращение корабля прекратилось, и центробежная сила исчезла, осталась лишь почти неощутимая перегрузка, создаваемая маршевым двигателем. Как и планировалось, все паруса встали в оптимальное положение и батареи начали заряжаться. Но выходить из режима экономии электричества не стали, чтобы увеличить запас на торможение в тени.

Командир переключил планшет в режим дополненной реальности, с отображением транспондеров других кораблей и их траекторий. Стал виден катер — он летел к точке рандеву напрямую, игнорируя законы Кеплера. В слабом тяготении Бригитты это было несложно, и гораздо выгоднее по времени, чем оптимальный по дельта-вэ гомановский трансфер. Командир выбрался из кресла и поплыл в кабину.

В кабине второй пилот препирался с диспетчером:

— "Алиса", это Бригитта. У вас накопление ошибки по наклонению. Расчетный нисходящий узел в десяти градусах проградно.

— Бригитта, это "Алиса". Накопление ошибки не подтверждаю. Нормально я иду.

— "Алиса", дайте двести миллиметров антинормально, и будет нормально.

— В аду для перфекционистов... У них там либрация, а они мне ради двухсот миллиметров по мозгам ездят...

— Стан, не спорь с диспетчером. — вмешался в дискуссию командир. — Это глупо и бесполезно. — он нажал кнопку на своей гарнитуре, подключив ее к внешней голосовой связи. — Бригитта, это командир "Алисы". Разрешите подключение к местной координатной сети.

— "Алиса", подключение разрешаем, кодовое слово "Макемаке".

— Штурман, включить локальное позиционирование.

Штурман ввел с клавиатуры кодовое слово и переключил радарный транспондер. Радар корабля установил контакт с транспондерами батарейных полей и ретрансляционных спутников.

— Я же говорю, нормально мы идем. — с возмущением сказал Стан, когда на экранах появились точные координаты. — Миллиметров пять можно было бы дать, но никак не двести.

— Бригитта, это "Алиса", видите наши местные координаты?

— "Алиса", это Бригитта. Телеметрию видим, подтверждаем текущий курс.

— Это "Алиса", вас поняли, спасибо.

Корабль прошел дистанцию 60 километров от центра астероида. Перицентр их расчетной траектории размещался в тридцати километрах от центра. Для двигателя с высокой тягой, лучше всего было разместить перицентр на высоте целевой орбиты, и выполнить короткий импульс в этой точке. Но маневрирование на плазме — искусство более сложное. Торможение на низкой орбите позволяло использовать эффект Оберта, пусть даже в слабом тяготении астероида польза от этого была невелика. Главным же преимуществом, из-за которого была выбрана такая траектория, была оптимизация времени, проведенного на свету.

Астероид уже заполнял все поле зрения широкоугольной камеры. Видны были кратеры со сглаженными аккрецией валами, и совсем свежие образования на поверхности — карьеры, в которых добывали углеродную фракцию, основное минеральное богатство Бригитты.

1234

↓ Содержание ↓