Спектральные кланы (бояръ-аниме)

В тексте содержатся треш, угар и содомия. Строго 18+

Текст не несет цели оскорбить кого-либо. Вообще.

Часть I. Спектральный мост

1

Ольга удобно расположилась на мягком диване и закрыла глаза. После недавних событий на девушку свалилось столько дел, что не удавалось подремать даже несколько минут. И сейчас, как только Ольга решила немного отдохнуть, в комнату постучал лакей.

— Ваш рейтинг, лидер, — промямлил слуга, пару месяцев назад принятый в клан и до сих пор не отличившийся ничем, кроме разноса писем.

— Дай сюда, — ответила девушка, ленясь подняться с дивана.

Лакей буркнул что-то невнятное и, едва ступив через порог, растянулся на полу.

— Свет включи, горе мое, — вздохнула лидер.

Ольга ненавидела яркий свет, поэтому в комнате почти всегда царил мрак, изредка разбавляемый тусклым мерцанием матовых ламп.

Лакей с трудом нащупал выключатель и зашагал к дивану, стараясь не споткнуться об горы самого разнообразного хлама, разбросанного по полу. Хозяйка очень любила экзотические сувениры, но не питала особой любви к уборке. Если бы не старания заботливой Лоры, уютное гнездышко лидера давно бы заросло паутиной и погрязло в толстых слоях пыли.

Передав конверт с печатью королевской канцелярии, слуга резко подался вперед, изобразив поклон, и убежал, забыв закрыть дверь. Ольга недовольно фыркнула и достала рейтинг. Более двух сотен названий, но девушку интересовали только первые семь. Спектральные кланы, рожденные и благословленные самим Светом. Остальные — жалкие помеси изгнанников, не представляющие никакого интереса и, тем более, опасности. Пробежав взглядом по строкам, Ольга обомлела и схватилась рукой за сердце.

Рейтинг-лист кланов

— Лига (Красный)

— Тень (Зеленый)

— Альянс (Желтый)

— Нотис (Оранжевый)

— Реквием (Синий)

— Гротеск (Голубой)

— Молтен (Фиолетовый)

Два сильнейших спектральных клана были полностью уничтожены в ходе последних битв. Родной Альянс, придерживавшийся политики невмешательства с момента основания, обогнал сильно потрепанных после войны Нотис и Реквием и очутился в тройке сильнейших. Красная Лига, которая, судя по приложенной статистике, понесла меньше всего потерь при наибольшем количестве побед, никогда не простит Альянс. Тень ненавидела интриганов, использующих язык чаще меча, но не потому, что была очень честной. Просто не любила конкурентов. Лидеры Нотиса и Реквиема спят и видят себя в тройке сильнейших. К следующим битвам они восстановят достаточно сил, чтобы побороться за третье место.

Ольга скомкала листок и швырнула на пол. При любых раскладах сохранять нейтралитет и дальше не получится.

В коридоре послышался мягкий стук шагов, и в комнату вошла Лора. Худенькая девушка восемнадцати лет отроду, с узким печальным лицом и огромными доверчивыми глазами цвета дамасской стали. Лора единственная из клана понимала лидера, душой чувствовала проблемы и желания хозяйки. Она была готова выполнить любой, даже самый абсурдный приказ. Ольга с болью в сердце пользовалась этим, сгорая от стыда и угрызений совести, но не могла перебороть себя.

— Я случайно проходила мимо и увидела свет из твоей комнаты, — шепнула Лора. — Все в порядке?

Ольга покачала головой и жестом пригласила войти. Лора закрыла дверь на засов и подошла к дивану. Тонкие пальцы, способные без особого труда орудовать двуручными мечами, коснулись макушки девушки.

— Твое сердце рвется из груди, — шепнула Лора. — Чем ты обеспокоена?

— Неважно. Не сейчас.

2

Ольга проснулась от громкого и настойчивого стука в дверь.

— Кто там? — спросила лидер, натягивая махровый халат.

— Оль, это Кай. Тебя ждут на совете клана.

— Буду через пару минут.

— Кстати, Оль, я нигде не могу найти Лору. Точно помню, что пару часов назад она вернулась в замок, а сейчас как в воду канула.

Девушка вздрогнула. Страсть убивала бдительность, сохранять отношения в тайне становилось все труднее. Если клан узнает, последствия будут сокрушительными.

— Потерял меня, Кай? — донесся знакомый голос из-за двери.

Ольга резко обернулась, чувствуя, как сердце покрывается корочкой льда. Измятый диван был пуст, белое платье исчезло, лишь ветер трепал занавески на открытом окне. Ольга дернула дверь и выскочила в коридор.

Кай, увидев лидера в распахнутом халате, покраснел как помидор и отвернулся. Лора улыбнулась и задорно подмигнула Ольге.

— Не знала, что ты такой застенчивый, братик, — усмехнулась Лора.

Кай — лучший фехтовальщик клана. Лора — сильнейшая мечница. Первый — высокий и статный, без единого пятна на репутации, гордость и талисман Альянса, достойный потомок отца-основателя. Вторая — погрязшее в грехе дитя.

— Подождите, — попросила Ольга. — Сейчас оденусь.

Облачившись в брюки и блузку с кружевным воротником, лидер спустилась в зал заседаний, где уже ждали советники. При появлении Ольги соратники встали, приветствуя предводителя.

— Надеюсь, все уже ознакомились с результатами последних битв, — начал Заргон — самый старый воин Альянса, отошедший от ратных дел и углубившийся в политику. — У меня, как и у многих товарищей, возник справедливый вопрос — что делать на следующей войне? В нашем распоряжении двадцать лет. И дальше рассчитывать на нейтралитет бесполезно.

— Противовес, — спокойно ответила Ольга.

По залу прокатилась волна удивленного ропота. Кажется, в курсе дела были только старейшины, остальные пытались узнать смысл слов хозяйки.

— Не ожидал услышать подобное от лидера клана, устав которого основан на принципе невмешательства, — молвил Заргон.

— Этот принцип изжил себя, — продолжила Ольга. — Как и устав. У нас осталось два пути: сражаться за Противовес или умереть. Помните — эпоха мира прошла вместе с приходом семи отцов-прародителей. Семи основателей спектральных кланов. И каждый из них получил свой цвет, что заискрился в волосах, и каждый выбрал цель — выяснить, кто самый сильный из последователей Спектра! — вещала Ольга, говоря все громче и громче. — Прошло сто лет, и два спектрала были полностью уничтожены. На следующих битвах Спектр лишится еще одного цвета. Вам сказать, какого именно?! Или вы сами догадались?! Если мы, хранители золотого сияния, хотим узреть радугу через двадцать лет — нужно использовать Противовес!

— Но это нечестно! — крикнул Кай. Слова юноши словно кинжал вонзились в сердце Ольги. — Наши политика и устав завели клан на край бездны! Мы прятались века, стараясь не лезть на рожон, пока соперники набирались опыта в боях и создавали новое оружие! И теперь, когда нам нечего противопоставить врагу, мы собираемся искать какой-то мираж!

— Ты гонишься за призраком, Ольга, — согласился Заргон.

Лидер вскочила с места и выбежала из залы, с грохотом захлопнув дверь. Никто из соратников не осмелился идти следом, кроме одного.

Ольга стояла на крепостной стене, вдыхая ароматы свежего дождя. К мерному стуку капель добавилось шумное дыхание за спиной. Обернувшись, лидер увидела Кая.

— Сюртук намочишь, — буркнула девушка.

Кай, проигнорировав слова собеседницы, оперся на мокрые камни и посмотрел вниз. Длинная шпага, притороченная к поясу, колыхалась на ветру и звонко стучала по кладке.

— Ты отправишься на поиски независимо от решения совета? — шепнул юноша.

— Верно, — с вызовом ответила она. — Выбор всегда оставался за мной.

Парень посмотрел в глаза девушки, и Ольге стало не по себе от этого взгляда. Надменный, наглый и одновременно переполненный величайшего почтения. Так мог смотреть только Кай.

Выдержав паузу, юноша положил ладонь на сердце и преклонил колено.

— Если пожелаешь, я лично отправлюсь за Противовесом.

— Не ты ли минутой ранее обвинял меня во всех неудачах?

Кай едва заметно улыбнулся. Мокрые длинные волосы опутали лицо, взгляд исчез в густой шевелюре. Ровные ряды зубов блестели в отсветах грозы, и Ольга не понимала, волчий ли это оскал или улыбка благодарного ягненка.

— Если не удалось отговорить лидера от заведомо смертельной авантюры, значит, я буду следовать за волей хозяина даже в Ад. Это один из принципов Альянса, который нравится мне больше всего. Ты вправе возразить, но не вправе отказаться.

— Спасибо за предложение, но я вынуждена отклонить твое предложение. Ничего личного, просто ты физически не сможешь доставить Противовес в наш мир.

— Ты сомневаешься в моей силе?! — вспыхнул Кай.

— Нет, — улыбнулась Ольга, потрепав парня за волосы. — Принести Противовес может только женщина.

3

Мальчик, рожденный в далекой стране

Наш мир уничтожит, утопит в огне.

Мальчик, чье имя сокрыто во тьме,

На нас непохожий, родится на свет.

Шицуги положила гитару на колени и замолчала. На полированной деке отражалось задумчивое строгое лицо, обрамленное ярко-красными волосами.

— Госпожа, — окликнули сзади.

Девушка слегка наклонила гитару и увидела отражение дворецкого Гарольда. Безупречный, вышколенный слуга, способный с одинаковым изыском приготовить ужин и прикончить врага. Подарок папы на совершеннолетие.

— Слушаю, — отозвалась Шицуги.

Девушка сидела на лужайке перед фамильным особняком и смотрела на широкую полосу радуги, выглянувшую после дождя. Нынешняя радуга отличалась от той, что сияла в последний раз — отсутствовало два цвета. А красный светился ярче всех, пробиваясь сквозь облака и редкие тучки. Знак победы, знак крови.

— Отец поздравляет вас с победой на битвах и искренне вами гордиться, — сказал Гарольд.

— Пусть поздравит весь клан, — буркнула Шицуги. — Не я одна держала меч.

— Господин хочет, чтобы это сделали вы, госпожа полководец.

Девушка обернулась и пристально посмотрела на дворецкого. Покрытый татуировками лысый череп блестел в солнечных лучах, тонкие губы искривились в почтенной улыбке, а зеленые глаза источали ненависть и презрение. Гарольд не являлся чистокровным представителем Лиги. Военный трофей из клана Тени — злейших врагов красноволосых.

— Объяви общий сбор, — велела Шицуги. — Пусть все соберутся в крепости. И закажи десяток бочек самого лучшего пива.

Вечером в крепости Лиги загремела знатная пирушка. Шицуги, поздравив товарищей с успешным окончанием битв, забралась на стену и в одиночестве наслаждалась холодным светлым элем.

— Отчего вы столь невеселы, госпожа моя прелестная? — пропел Кьюро — старый знакомый девушки — и уселся рядом.

— Мне мало, — буркнула Шицу.

— Мало? — удивился парень, проведя рукой по коротким жестким волосам. — И это говорит само воплощение смерти, перебившее столько народа, что до сих пор посчитать не могут! Чего же ты хочешь, прелесть моя? Прикончить всех?

— Да, — произнесла Шицуги таким тоном, что Кьюро поперхнулся пивом. От замогильного взгляда воительницы, наполненного жаждой смерти и разрушения, юморист вмиг стал серьезным как никогда. — Я ненавижу всех, у кого иной цвет волос. Я ненавижу все цвета спектра, кроме красного. Я верю, что избранна для победы. А что в итоге? Мы избавились лишь от парочки плетущихся в конце слабаков! Ничего, на следующих битвах я вырежу всю Тень. Даже Гарольда, как носителя их проклятой крови. Затем уничтожу Альянс и оставшихся прихвостней.

Кьюро почесал затылок и осторожно отсел в сторонку.

— Не бойся, — рассмеялась Шицу. — Тебя не трону. Мы сильны, пока едины. Мы сильны нашей верой. Вот ты, Кьюро, о чем думаешь, когда идешь в бой?

— О тебе.

— Повтори, — насторожилась девушка.

— Ты всегда несешься впереди всех, первой кидаешься на врага. Ты не щадишь себя, Ши. Тебя не страшат ни копья, проносящиеся в паре сантиметрах, ни свистящие над головой мечи. Ты вгрызаешься глубоко в ряды противника, а я никогда не поспеваю следом. И каждый раз, когда я вижу смерть рядом с тобой, я пытаюсь преодолеть лимиты своих возможностей и прийти на помощь. Но ты всегда неуловима и быстра. Даже смерть не в силах угнаться за тобой.

Шицуги подошла к другу и нежно обняла за плечи.

— Только ты поднимаешь мне настроение, Кью. Не бойся, избраннице богов неведома смерть.

— Вот этого я боюсь больше всего, Ши. Боюсь, что ты ошибаешься.

— Госпожа.

За спиной возникла фигура Гарольда. Иногда Шицуги подозревала, что этот гад умеет телепортироваться, потому что дворецкий тенью следовал за хозяйкой, где бы она не находилась. Тенью...

— Да, — холодно ответила девушка.

— Отец желает немедленной встречи с вами. Он ждет в особняке, лошади уже запряжены.

Старый сад, окружавший поместье, совсем зачах и давно никем не подстригался. Лужайки и газоны заросли, дорожки покрылись грязью и мокрой листвой. Из прислуги в особняке был только Гарольд — Лига не признавала лакеев. Все, от мала до велика, рождались, чтобы стать воинами. Таков завет отца-прародителя.

— Дочь моя, — прохрипел старик, заключив девушку в объятья. — Я так скучаю по тебе, что даже боги не в силах разделить мою грусть.

Шицу тяжело вздохнула. Отец стал совсем плох. Несмотря на старания врачей, стремительное старение не удавалось остановить. Папа с трудом покидал кресло, когда шел на прогулку. Держать меч он перестал уже давно. Словно божественная сила, заключенная в некогда могучем теле, передалась без остатка к дочери.

— Дочь моя, — продолжил лидер, — помнишь ли ты сказание Противовеса, что пела тебе мать в далеком детстве?

— Да, отец. Про маленького мальчика, что уничтожит наш мир.

— Враги плетут злые замыслы, и я чувствую угрозу. Сила мальчика должна достаться только Лиге.

4

Ярко-золотой свет окутывал величественные чертоги бога радуги. На плотном сверкающем облаке парила алмазная призма, устремив вершину к самому солнцу. У подножия призмы стояло само божество, купаясь в радужном свете. Свет струился по золотой коже, утопал в густой шевелюре. Бог радуги был в печали — недавно его покинули два сына.

— Плохие новости, господин.

Юноша в пышных разноцветных одеяниях резко обернулся. Сияющие волосы подобно водопаду стекали с макушки к пятам, растекаясь по прозрачному полу. Узкое лицо не выражало никаких эмоций. Когда бог смиренно стоял, его можно было принять за статую.

Пятки божества оторвались от пола. Подлетев к слуге, юноша тихо спросил:

— Они снова затевают игру?

Голос бога звенел подобно хрусталю, и слуга вздрагивал каждый раз, когда слышал речь господина. Хотя служил ему более трех тысяч лет.

— Да, господин.

Бог задумался. Янтарные глаза пристально сверлили раскинувшиеся внизу земли. Бог видел всех, читал их мысли, знал о каждом подлом проступке, но не мог напрямую повлиять. Бог играл роль наблюдателя, всесильного лишь в пределах своих чертогов. В круге, описанном радугой.

— Какие будут распоряжения?

Слуга стоял перед господином, преклонив колено и упершись кулаком в пол. На алмазной глади отражалось его лицо — испуганное, и в то же время, переполненное святого благоговения. Черные, как самая безлунная ночь волосы клубились вокруг смуглого точеного лица. Человек, не ставший отцом нового клана, но призванный вечно служить повелителю спектра.