Продолжение 15

— Хорошо, господа. Но впредь попрошу воздерживаться от подобных действий без крайней на то необходимости. Мне не хотелось бы постоянно читать в газетах некрологи и отправлять соболезнования, как в данном случае.

Теперь о самом главном вопросе, ради которого мы все здесь и собрались. Необходимо сформировать Регентский совет и я хочу услышать Ваши предложения...

— Выбор у нас не так уж и велик, поскольку в Совете должны присутствовать лица, имеющие чины не ниже второго. — Павлов открывает лежащую перед ним на столе папку. — И первым посмею рекомендовать Его Императорское Высочество принца Ольденбургского. Предполагаю, что он будет курировать вопросы медицины и здравоохранения.

— Да, Александр Петрович на должности верховного начальника санитарной и эвакуационной части показал себя с самой лучшей стороны. -Великий князь соглашается с кандидатурой. — В полном соответствии со своим девизом "Нужный человек в нужном месте".

Келлер утвердительно кивает, мне не остается ничего, кроме, как с умным видом сделать то же самое. Блин, можно подумать, я разбираюсь во всех этих сановниках, чиновниках и прочих небокоптителях! Не хочет академик сразу предложить весь список, нужна ему коллективная ответственность и открытое голосование!.. Как будто я могу в даном вопросе что-то интересное предложить!.. Хотя, стоп! Могу...

— Вопрос разрешите, Иван Петрович? Мы сейчас обсуждаем, так сказать, высший эшелон власти. А кто будет его единственно правильные и мудрые решения переводить в конкретные дела и, тем более, следить за их выполнением? Или как всегда пустим это дело на самотек?

— Нет, Денис Анатольевич, ни в коем разе. — Павлов как будто ждал этого вопроса. — В дополнение к Регентскому Совету предлагается создать, скажем так, исполнительный комитет, куда будут входить чиновники рангом пониже, но обладающие определенными качествами. В качестве примера приведу сенатора Гарина, служащего сейчас помощником военного министра. В свое время его ревизии канцелярии Московского градоначальника и Военного ведомства произвели фурор. То есть, человек, умеющий раскручивать дела о злоупотреблениях, невзирая на чины и должности, у нас на примете есть... Ну и так далее. После Регентского Совета обсудим и этот... исполком.

Следующие кандидатуры — Александр Федорович Редигер и Александр Петрович Вернандер. Первый — генерал от инфантерии, до 1909-го был военным министром, пока не выступил с критикой, замечу — абсолютно правильной, действовавшего командного состава армии, за что и был императором уволен от должности...

— Теперь, я думаю, такого не произойдет. — Негромко как бы рассуждает вслух Михаил Александрович.

— Второй — генерал-инспектор, до марта 15-го — помощник военного министра, курировавший все инженерные вопросы военного ведомства. И очень хорошо в них разбирающийся.

Что касается экономики, и в частности, финансов... Можно задействовать председателя Государственного совета Анатолия Николаевича Куломзина, он специалист по земельному вопросу и сведущ в финансах, и Николая Эдуардовича Шмемана, возглавляющего Особое присутствие того же Госсовета по делам об отчуждении недвижимого имущества в пользу государства. Будет кому проводить национализацию...

Аж до зевоты скучное совещание "в верхах" тянется со скоростью никуда не спешащей черепахи и, кажется, длится уже целую вечность. Ну, не разбираюсь я во всех этих хитропремудростях!.. Федор Артурович вон тоже сидит с таким видом, будто лягушку проглотил. На французский манер, блин...

— ... Наш знаменитый юрист Анатолий Федорович Кони, сейчас возглавляющий комитеты Государственного Совета по делам жертв войны, организации помощи беженцам, сборе денежных средств.

— Насколько я помню, он принимал активное участие в процессе Засулич. — Подает голос Великий князь. — И, несмотря на все увещевания начальства и... высших сфер, присяжные вынесли оправдательный вердикт.

— В данном случае это говорит только о его честности. — Пытаюсь хоть как-то, через "не хочу", поучаствовать в мероприятии. — А что касается прецедента, Трепов сам виноват. Решил посамодурничать, вот и получил в полном соответствии с третьим законом Ньютона.

— Денис Анатольевич, если бы всё было так просто... — Михаил Александрович пытается наставить меня на путь истинный. — Сам Трепов поступил, конечно, неправильно, но ведь он был в тот момент олицетворением Власти, и Засулич показала, что с ней можно успешно бороться преступными методами и при этом оставаться безнаказанным. Что впоследствии и стало повсеместным явлением.

— Сама Власть должна быть адекватной и не покрывать придурка, а наказать. Ему прекрасно было известно, что лица дворянского происхождения, пусть даже и самые захудалые студентишки, телесным наказаниям не подвержены...

Дальнейшего продолжения диспута на тему "Кому что можно, а кому чего — нет" не получилось. В оконное стекло негромко звякает камушек, затем с улицы раздается очень знакомый свист "Ко мне"!!!.. Через мгновение уже вижу машущего мне Семена!.. Твою мать!!!.. Только в одном случае он мог так!..

Несусь к выходу, перепрыгивая через неудачно подвернувшийся на пути стул, вопль-фраза "Ваше высочество, прошу разрешения отсутствовать!!!" заканчивается уже на выходе из "предбанника" с охреневшим секретарем... Семен успевает крикнуть только одно слово "медкорпус" и, несмотря на все свои старания, оказывается далеко позади. Взлетаю по лестнице на второй этаж, где расположен операционный блок, толкаю ладонью дверь, филенка, расколовшись на две половинки, летит на пол. Блин, она же наружу открывается!.. Дергаю ручку на себя, в двух шагах вижу тещу и доктора Голубева. Последний, уже придя в себя от неожиданного грохота, обращается ко мне:

— Денис Анатольевич, голубчик, все хорошо. Начались предродовые схватки, поэтому я поместил Дарью Александровну в палату под присмотр сиделки. И сам буду всё это время поблизости. У нас в запасе есть несколько часов, Иван Петрович давно уже договорился с московскими врачами, их только нужно доставить сюда...

— Спасибо, Михаил Николаевич! Я сейчас сам сгоняю в Москву, только разрешите с Дашей повидаться!

— Да, конечно, пойдемте вместе с Полиной Артемьевной.

— Денис, всё хорошо. Дашенька почувствовала недомогание и несколько раз схватило живот, поэтому я позвонила Михаилу Николаевичу. — Теща со своей стороны тоже пытается меня успокоить. — Идемте в палату, она ждет Вас...

Бледная Даша лежит на кровати, глядя на меня встревоженными глазами. Опускаюсь рядом с кроватью на колено, беру в руки ее ладошку и успокаивающе глажу чуть влажноватые пальчики.

— Вот, Денис, началось... Сначала пару раз толкнулся как обычно, а потом... То скрутит, то отпустит...

— Маленькая, всё будет хорошо. Сейчас метнусь в город за врачом. Я — быстро!.. Не успеешь соскучиться...

Наклоняюсь к животу и шепчу так, чтобы она тоже слышала:

— Сыночка, потерпи еще чуток, папка сейчас доктора привезет, и он тебе с мамой обязательно поможет...

В ответ ощущаю легкий толчок и слышу Дашино "Ой, мамочка!". Полина Артемьевна тут же оказывается рядом, а я уже спешу к Павлову за транспортом. Блин, а если они еще не успели закончить свою разжевальню-говорильню?.. А, наплевать! Пусть всё идет к чертям собачьим, у меня есть дело поважнее!..

— Господа, кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? — Великий князь Михаил недоуменно переводит взгляд с Келлера на Павлова.

— Мальчишка! — Добродушно улыбаясь, хмыкает в усы Федор Артурович. — Готовится вот стать отцом.

— Простите, Михаил Александрович. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения. — Академик крутит ручку вызова телефона, стоящего на рабочем столе...

— Коммутатор, дайте мне гараж... Николай Адамович?.. Это — Павлов. Два самых надежных и быстрых авто — к медкорпусу. Второй водитель пусть забежит за сопроводительной запиской. Адрес — Лепехинский родильный дом... Да, на Покровке. Пассажиром едет капитан Гуров... Да, если по пути он захочет сам сесть за руль, не препятствуйте. Всё равно это не поможет...

Итак, на чем мы остановились?.. По Регентскому совету всё ясно, давайте обсудим, как быть со старообрядцами...

Быстрей!.. Еще быстрее!.. Ровный участок, можно втопить газ до полика!.. Хотя "ровный" — понятие относительное. Если к ХХI веку в России были еще не дороги, а направления, то что говорить о сегодняшнем дне... Блин, ямку проморгал, тряхнуло от души... Институтский завгар, сорокалетний вислоусый крепыш Николай Адамович, встретивший меня возле медицинского корпуса, лишь обреченно вздохнул, увидев, что я моментально прописался на водительском месте и теперь изредка подсказывает дорогу на немногочисленных развилках и сокрушенно наблюдает, как я издеваюсь над его любимым детищем. Вторая машина давно уже отстала, не выдержав гонки, хотя скорость удается развить очень сумасшедшую — километров двадцать пять-тридцать по прямой. Ничего, Москва уже близко, там газанём...

От суматошной затурканности не осталось и следа, она исчезла, уступив место холодно-звенящему внутри чувству обостренного напряжения. Как в разведвыходе перед снятием часового...

О, вот и Первопрестольная, теперь будет легче... Или тяжелее, потому, что злобный завгар заставляет остановиться и поменяться с ним местами, аргументируя тем, что он, коренной москвич, доедет быстрее, чем, пусть и способный к "экстремальному" вождению, но уж очень рисковый и лихой господин капитан в состоянии такого душевного волнения... И под его чутким и мудрым руководством аппаратом мы лихо минуем переезд через "железку" прямо перед большим стадом будущих бифштексов и колбас, следующих, судя по всему, на мясобойню. Но вскоре тормозим перед низеньким мостом над дорогой, который Николай Адамович гордо обзывает виадуком Московской окружной железной дороги. Рядом стоит интересная церковь с часами на колоколенке, из-за которой, преграждая нам дорогу, двигается еще один поток буренок, абсолютно не реагирующих на жалкие просьбы клаксона пропустить нас вперед. Твою ж дивизию!!!.. Сколько мы тут еще торчать будем?!.. Завгар тоже матерится про себя, затем, приняв решение, нажимает на какую-то кнопочку на приборной панели... Ну ни хрена себе!.. Не спецсирена, конечно, и не пароходный гудок, но что-то такое внушительное раздается! Коровы вместе с пастухами от неожиданности шарахаются в стороны, освобождая кусочек свободного пространства. Куда мы тут же и въезжаем. Снова ревун, продвигаемся еще метров на пять. Опомнившиеся погонялы, решив, что дешевле будет не связываться, разгоняют коров и наконец-то мы минуем этот живой поток...

Тряска по булыжной мостовой заставляет крепче ухватиться за раму лобового стекла, Николай Адамович умудряется еще и почти непрерывно бибикать в клаксон, распугивая с дороги немногочисленные пролетки, велосипедистов и идиотов-пешеходов, возомнивших, что им дозволено гулять по проезжей части, как у себя в огороде... Пару раз городовые гневно свиристят вслед, но... Рожденный ползать летать не может...

Городской лабиринт с кучей поворотов заканчивается внезапно, завгар притормаживает у открытых ворот между двух каменных домов и заезжает внутрь, но на полпути до каких-то импозантных хором с башенкой на крыше, поворачивает налево в ничем не примечательный проезд и притормаживает, показывая рукой на двухэтажное здание. Выпрыгиваю на ходу и несусь к открытым дверям, сжимая в руке драгоценную записку Павлова к доктору Грауэрману. В кабинет к которому прорываюсь внаглую, игнорируя остальных посетителей. Невысокий, худощавый пожилой дяденька с интеллигентской бородкой клинышком недоумевая смотрит на меня через стеклышки пенсне, прекратив на время что-то надиктовывать сестре милосердия, очевидно, подрабатывавшей делопроизводителем.

— Здравствуйте, доктор! Академик Павлов просил передать. — Протягиваю ему чуть помятый конверт.

— Здравствуйте, молодой человек. Меня зовут Григорий Львович. А Вы?.. — Он вопросительно смотрит на меня.

— Простите... Денис... Капитан Гуров... Денис Анатольевич... Скажите, что нужно взять с собой, авто во дворе...

— Вы хотите отвезти нашу клинику к своей супруге, вместо того, чтобы сделать наоборот? — Удивленно улыбается доктор, но, скорее всего, заметив мою начинающую звереть мордочку, возвращается к серьезному тону и обращается к секретарше. — Татьяна Ивановна, будьте любезны, сопроводите господина капитана к Михаилу Сергеевичу и передайте, что у нас важный и срочный вызов. Да, и Клавдию Михайловну пусть возьмет с собой. Великодушнейше прошу простить, но сам поехать не смогу, у меня — важные посетители. Доктор Малиновский — наш лучший врач, я ему всецело доверяю, и договоренность с Иваном Петровичем была именно в отношении его.

Медсестра быстро выходит из кабинета, через закрывающуюся дверь слышу, как она извиняется, что к доктору срочный посетитель, вызывая своими словами недовольный гул. Я сейчас там повозмущаюсь кому-то!.. Бурчать в морге будете! Ладно б еще дамы ждали, а то сидят там какие-то скользкие типчики с противными глазами пройдох-гешефтмахеров...

— Большое спасибо, Григорий Львович!..

Быстренько жму на прощание руку и бегу догонять "секретаршу"... Нужного нам господина находим на втором этаже в процедурной.Коренастый, плотный субъект лет тридцати пяти долго и сосредоточенно полощет верхние конечности под краном, слушая объяснения медсестры, затем мою краткую, но очень эмоциональную просьбу помочь как можно быстрее. Вытерев полотенцем, протягивает руку для знакомства, представляясь очень кратко:

— Михаил Сергеевич.

— Денис Анатольевич... Нам нужно спешить!..

Доктор тем временем достает из шкафчика саквояж и задумчиво начинает перебирать его содержимое.

— Михаил Сергеевич, а можно как-то побыстрее?..

— Скорость нужна, господин капитан, как сказала одна из моих многочисленных пациенток из народа, только при ловле паразитов и при диарее, если знаете, что это такое... Вы ведь, судя по орденам, специалист в своей профессии? Так вот, я — специалист в своей. Посему попрошу не мешать...

Да знаю я, что такое диарея, и даже вызвать могу. Кровожадной улыбкой, или несколькими движениями!.. Да что ж ты, Пилюлькин копаешься так долго?..

— Тэк-с, остальное, я думаю, у Ивана Петровича найдется... Скажите мне лучше, как всё началось.

— ... Ну... Меня вызвали, когда жена была уже в палате. Она сказала, что ребенок несколько раз толкнулся, а потом начались схватки... Это было часа полтора-два назад... Я поехал за Вами...

— Вот видите, ничего страшного еще не случилось, а Вы уже паникуете... Сейчас, между прочим, должен состояться опекунский совет, на котором будут рассматриваться важные для клиники финансовые вопросы. Боюсь, Григорию Львовичу без моей помощи трудно придется с этими... кровососами. Заклюют ведь старика...

— Пусть только пикнут! А на освободившиеся места я Вам меценатов найду. Сам первым запишусь!..

— Это называется не меценатство, а филантропия ... Ну всё, пойдемте...

Несмотря на извечную тягу слабого пола тянуть резину и копаться, сопровождающие доктора акушерка и еще какая-то ассистентка появились буквально спустя минуту после того, как мы с доктором запрыгнули в автомобиль. Точнее, запрыгнул я, а Михаил Сергеевич, не особенно торопясь, подошел и сел на заднее сидение, стараясь устроиться поудобней. Еле дождавшись, пока все займут свои места, стартую в обратном направлении. Сам, с ветерком. Завгар предлагает обратно ехать по Дубровскому шоссе, чтобы снова не попасть в затор и, как штурман, подсказывает дорогу. Теперь весь вопрос в скорости...