Аар комрада Darta

AAR в трех частях,

наполненный громкими победами и тяжелыми поражениями,

загадочной мистикой и мистическими загадками,

неожиданными тактическими находками и изящными оборотами речи,

(и чуть не забыл — ПОТРЯСЯЮЩЕ скромный)

"О Сталине, Гитлере, и об их чудесных превращениях"

Часть первая. Свой среди чужих, чужой среди своих.

Глава первая, в которой описываются нелицеприятные последствия новогодней пьянки, а потом Сталин оказывается в непривычной обстановке и принимает верное решение

Превозмогая боль, Сталин открыл глаза. В голове гудело, словно в трансформаторной будке. О-о-ох... Вождь народов закрыл глаза и полежал еще немного, проклиная свою нелегкую судьбу. Ну почему он не персонаж одного из тех многочисленных AAR'ов, в которых сильные мира сего без труда начинают игру сразу же 1-го января, полные сил и бодрости, готовые к великим свершениям. В реальной жизни так не бывает. Потому что реальная жизнь — она не первого января начинается. И в реальной жизни первому января предшествует тридцать первое декабря — а это значит банкет, пьянка, новогодние каникулы, в конце концов! Но вот незадача — в этой глупой игре нет тридцать первого декабря... а головная боль все же есть.

Сталин принялся вспоминать подробности прошедшего вечера. Куранты, шампанское... все как обычно. Ага, вот это интересно — американский шпион болтал по пьяни что-то о ядерной бомбе. Наверняка просто перебрал... Но все равно, слишком уж красочно он описывал будущее супероружие. Надо будет найти Курчатова...

Приподнявшись на руках, Сталин огляделся, собираясь позвать кого-нибудь. Обстановка была незнакомая. Где это он? Явно не Кремль и не какая-нибудь подмосковная дача. По крайней мере, не дача Сталина. Может, надравшись с Берией, они укатили на дачу к нему? Все равно, здесь должен быть кто-то из обслуги; кто-то ведь должен спасти вождя народов от головной боли.

Рядом с кроватью стоял столик с графином воды и глупым буржуйским колокольчиком вроде тех, которыми в царское время барыни звали своих крепостных. Но не таков был наш герой.

— Эй, есть там кто-нибудь?

Крик отозвался чугунным звоном между ушами и очередным приступом мигрени. Вождь народов без сил упал обратно на кровать. Через несколько минут дверь отворилась, и в комнату заглянула Рожа. На Роже была высокая немецкая фуражка и немецкий же офицерский мундир.

Хлоп-хлоп — удивленно заморгал глазами Сталин.

— Мне бы пирамидону... — севшим голосом попросил отец народов. Рожа кивнул и исчез.

У Сталина было время подумать. Где это он оказался? Неужто его выкрали и переправили в Германию?! Нет, конечно это не так. Ну что за чушь лезет в голову с похмелья! Просто, вождь народов ненароком оказался в немецком посольстве... Вот только обстоятельства прошедшей ночи, приведшие Сталина сюда, никак не желали всплывать из темных глубин памяти.

Разобравшись в происходящем, наш герой успокоился и стал ждать своего пирамидона. Надо будет позвонить Берии, пусть пришлет машину... Сталин еще раз оглядел комнату — телефона не было. Что ж, логично — ничто не должно тревожить сон высоких посольских гостей.

Тем временем Рожа вернулся, неся в руках поднос с упаковкой таблеток — две из них уже были предусмотрительно распечатаны. Сталин присел на кровати.

— Ваш пирамидон, мой фюрер, — произнес Рожа, склонившись в почтительном поклоне.

Такого вождь народов стерпеть не мог. Тяжелый удар в челюсть опрокинул Рожу на пол. Звеня боками, покатился куда-то поднос.

— Как ты меня назвал, падла нацистская? Ну-ка, повтори!

— Что повторить, мой фюрер? — Рожа явно был растерян и сбит с толку.

Страшная догадка вдруг посетила Сталина.

— Ну-ка, подай мне зеркало.

Рожа поспешил выполнить приказ, чтобы не провоцировать новый удар. Зеркало нашлось прямо тут, в комнате. От увиденного в нем у Сталина помутилось зрение. Все оказалось гораздо хуже, чем ночевка в немецком посольстве.

Этот недоумок выбрал не ту страну, когда начинал новую игру!!!

От пережитого потрясения даже голова перестала болеть. Сталин тихонечко распластался на кровати, укрывшись одеялом с головой. Рожа, чуть похныкав, вышел, оставив пачку пирамидона на столике, рядом с графином.

Вождь народов лежал под одеялом и прислушивался к происходящему в комнате. Тихо... Странно, мигрень совсем прошла — как рукой сняло. Но чувство чего-то нехорошего оставалось. Как он мог?! Это ж надо додуматься — играть за Сталина, а выбрать немцев! Наверное, это просто досадная ошибка. Надо немножко полежать, поспать; ОН заметит свою ошибку, одумается... А когда Сталин проснется, то окажется уже в Кремле. Вновь будет первое января, и у вождя народов вновь будет болеть голова...

Размечтавшись, Сталин уснул.

Знаете, что каждый день ест на завтрак Гитлер? Вот Сталин тоже не верил, пока сам не попробовал — омерзительнейшую овсяную кашу. Прислуживал за столом вездесущий Рожа, которого, оказывается, зовут Шульц, и он — личный адъютант фюрера.

{Шульц — персонаж, полностью выдуманный. Прочие персонажи, хоть и имеют имена реально существовавших людей, по большей части взяли от этих людей только... имена — здесь и далее примечания игрока, а также его комментарии и личное мнение о некоторых аспектах игры}

Кусок не лез Сталину в горло. Кошмар продолжался. Чем там думает этот игрок, так его и разэтак? Шульц постоянно пытался вручить Сталину какие-то бумаги. "Это про Кельн. Очень важно", — приговаривал адъютант, но наш герой умело отбрыкивался. У него, мол, каникулы.

После завтрака вождь народов снова залез в кровать и начал хандрить. Он все ждал и надеялся, что игрок одумается и начнет новую игру, но со временем надежда эта таяла, а на ее место приходила такая глухая тоска и обида, что слезы на глаза наворачивались.

Так прошел первый день Сталина на новом месте.

Второй день оказался не лучше. Шульц таки загнал Сталина в душ, и там наш герой испытал настоящее потрясение. Так вот откуда у Гитлера такой дикий комплекс неполноценности...

После душа последовал завтрак — опять овсянка, — а потом Сталин сидел в кресле и слушал радиопередачи, задумчиво крутя ручку приемника. За этим занятием его и застал Вильгельм Фрик, министр госбезопасности. Он долго докучал Сталину докладом о беспорядках в Кельне, жители которого слишком бурно отпраздновали наступление нового года и до сих пор отказывались выходить на работу. А если учесть, что в этом промышленном центре было сосредоточено до одной десятой от всего промышленного потенциала страны, дело принимало серьезный оборот. Необходимо было срочно принимать меры.

— Пошлите в Кельн войска, — буркнул Сталин, руководствуясь скорее своим преотвратным настроением, чем здравым смыслом.

— Но мой фюрер, немецкий народ не заслужил подобного обращения. Прошу вас, выступите с речью, ваши люди послушают вас...

Однако, у Сталина было не просто плохое, а очень плохое настроение, отчего вторым его решением стала немедленная отставка докучающего министра.

В тот день больше никто не рискнул побеспокоить вождя народов. И в последующие дни тоже. Сталин был полностью предоставлен самому себе.

Только пятого января Шульц принес ему доклад о подавлении беспорядков в Кельне, благодаря чему промышленный потенциал этого района вернулся в лоно Рейха. {Событие "Реоккупация Рейна", снимающее штраф -10% ПП за мирное время и дающее +1 ястребов} Сталин молча выслушал Шульца, изредка кивая... Доклад понравился нашему герою. Похоже, вождь народов принял верное решение — ввод войск не только вернул рабочих Кельна на свои заводы, но еще и погасил недовольство, вызванное смещением Вильгельма Фрика.

— Кстати, а кто у нас новый министр госбезопасности? — спросил Сталин.

— Пока никто. Вы ведь никого не назначали.

— Ага... подготовь-ка мне несколько подходящих кандидатур. Я подумаю об этом на досуге...

К Сталину определенно возвращалась тяга к власти, а значит, и вкус к жизни.

Глава вторая, в которой Сталин едет посмотреть на новый корабль, а затем впервые упоминается камрад Dart

Через два дня, рано утром седьмого января, Шульц вошел в спальню Сталина с новеньким мундиром в руках. Вождь народов, все время после своего пробуждения в Берлине носивший халат, очень удивился.

— Мы куда-то едем, Шульц?

— Как, вы забыли, мой фюрер? Сегодня же вступает в строй "Граф Шпее", новейший крейсер! Вы хотели лично присутствовать при этом событии!

— М-м-мда... Ну что ж... — переборов желание выдумать какую-нибудь отговорку, Сталин согласился. — Давай сюда мундир.

Поездка на спецпоезде до Ростока прошла довольно быстро, что было на руку Сталину, утомившемуся от излишнего внимания сгрудившихся вокруг министров, генералов и адмиралов. Но вот наконец они и в порту. Новенький крейсер сиял начищенными боками. Адмирал Редер произнес короткую речь о славных подвигах адмирала Шпее во время Первой Мировой Войны и выразил надежду, что новый корабль не посрамит память героя, в честь которого он назван. Затем Сталин разбил бутылку шампанского о борт крейсера, и корабль под вспышки фоторепортеров спустили на воду. Официальная часть была закончена.

В своем записном блокноте Сталин сделал пометку: "Шпее — адмирал и корабль. Шеер — тоже адмирал и тоже корабль, только побольше. Шпеер — кандидат в рейхсминистры, НЕ корабль, предположительно их внебрачный сын".

На обратном пути Сталину сообщили неприятное известие — министр промышленности, Вернер фон Бломберг подал в отставку. "Эдак я совсем без министров останусь, — подумал Сталин. — Сначала Фрик. Теперь вот этот Вернер..." К счастью, старый министр, уходя на пенсию, посоветовал Сталину своего заместителя — весьма способного и амбициозного человека, некоего Хальмара Шахта {за транскрипцию не поручусь}. "Ну что ж, посмотрим...", — решил Сталин, подписывая прошение об отставке.

Потом, сидя в своем купе, вождь народов просматривал досье кандидатов на портфель министра госбезопасности, предложенные ему Шульцом. Сталин наугад ткнул в одну фотографию.

— Вот этот.

— Это Франц Гюнтер. Отличный выбор, мой фюрер, народ его любит.

— Любит? — с испугом спросил Сталин. Он не любил конкурентов.

— Ну да. Он сможет значительно понизить расходы на социальную сферу, не вызвав недовольства среди населения.

— Вот оно что... Ну ладно, пусть будет. Надо утвердить новые назначения. Созывай совещание кабинета министров.

Сказано-сделано. Шульца не надо было просить дважды.

Уже поздно вечером в Берлине собралось совещание правительства Третьего Рейха. На нем Сталин представил новых министров госбезопасности и промышленности, пожелав им всяческих успехов в работе.

В краткой вступительной речи Франц Гюнтер заявил, что он будет строго придерживаться законов и бороться с преступностью. Это, мол, нравится народу, и позволит простым людям отвлечься от насущных проблем {-5% к потреблению ТНП}.

Затем слово держал новый министр промышленности Хальмар Шахт. Он заявил, что отныне его ведомство будет всецело поддерживать реальный сектор экономики {+10% к ПП}. Также Хальмар представил целую программу конкретных действий — индустриализация и постепенное ужесточение государственного контроля во всех секторах экономики {двигал центральное планирование до упора}.

— Как отмечает камрад Dart в своей статье на форуме Snowball, построенные в 36-м году заводы практически полностью окупают себя уже к 40-41 годам, а потом дают колоссальную прибыль. Тут все дело в...

— Да знаю я, в чем там дело, — неожиданно перебил говорившего Сталин. — Ваш камрад Dart — дилетант, строчащий простенькие статейки и гонящийся за дешевой славой. Советы его — полное фуфло. Знаете, на какой сложности он всегда играет? — Министры молчали, ибо сие им было неведомо. — На 3/3! — торжественно произнес вождь народов.

Члены правительства переглянулись и зашептались. Взгляды их были полны возмущения и праведного негодования. Как так можно? Такой уважаемый человек — и только на 3/3! Ладно бы там 4/4, а то — всего лишь 3/3...

— И сколько заводов вы планируете построить?

— Как советует камрад Dart — 20 штук...

— Я уже сказал вам, куда засунуть его советы! Сколько может потянуть наша промышленность?

Хальмар быстренько прикинул возможности страны.

— В данный момент у нас имеется около 160 заводов. Из них чуть больше трети работает на социальную сферу. Получается, что мы как раз можем построить только 20 заводов. Ну самое большее — 21. Расчеты камрада Dart'а верны...

Сталин призадумался. Все сходилось. В 36-м — заводы. В 37-м — ПВО и авиабазы. Начиная с 38-го, когда ястребы будут максимальны, — армия...

— Да, так мы и поступим. В течение трех лет мы каждый год будем строить по 20 заводов.

Хальмар Шахт даже поперхнулся.

— Но как же другие нужды? — заголосили представители генштаба. — Нам нужно строить армию, флот, авиацию...

Сталин поднял руку, и нестройный хор голосов тотчас же улегся.

— Хальмар, будьте добры, расскажите министрам, в чем там состояла вторая часть статьи камрада Dart'а, которого вы так любите.

— Эм-м-м... Ну, там в общем рассказывалось о конвейерных технологиях, удешевляющих производство танков, самолетов и винтовок, а также о ястребином лобби, повышающем сознательность рядовых граждан и их готовность на самопожертвование. И когда в итоге строительство армии будет удешевлено до максимума, вот тогда заводы и будут работать на полную мощность, что позволит им окупиться за полтора-два года. Проще говоря, в 40-41 годах мы создадим такую же армию или даже больше, чем ту, которую мы создали бы в 36-39, если бы не строили заводы.

Военный министр и начальники штабов успокоились. Воевать они не торопились, а потом, после индустриализации, им обещали еще большую армию, чем прежде. Надо только подождать несколько лет.

Итогом совещания стало директивное постановление правительства, определившее основное направление развития страны в ближайшие годы. Читатели имеют уникальную возможность ознакомиться с ним практически в оригинале.

1. Построить в период с 36-го по 38-й годы 60 заводов {двадцать серий по три штуки}.

2. К 39-му году обеспечить максимальную отдачу от промышленности путем развития соответствующих технологий {станки} и правильной внутренней политики {центральное планирование}.

3. Также к 39-му году обеспечить минимальную стоимость строительства основной военной продукции путем развития соответствующих технологий {в первую очередь конвейеры стрелкового вооружения и военной техники, затем — самолетов, а затем — кораблей} и воспитания массового сознания {ястребиное лобби, добиравшееся событиями}.

В конце совещания Сталин вдруг вспомнил о том радушном приеме, который оказало ему Кригсмарине в Ростоке, и решил порадовать Редера. В результате из госбюджета были выделены средства на создание целой серии из пятнадцати транспортных флотилий...

{Это совещание кабинета министров, как и все последующие, проходило 7-го января, но на самом деле я, конечно же, двигал ползунки и переназначал министров сразу в новогоднюю ночь}