Некоторые аспекты проблемы физической сингулярности

Глава 1. Бойня

— Джек, ты не уснул? — противный скрипучий голос Хендса словно ввинчивался голову — ты выстрелишь, или будем ждать до завтра?

-Меня зовут Джон, придурок! — обозленно ответил солдат, пристроившийся у окна со снайперской винтовкой в руках.

— Нет, сынок, тебя зовут Джек, потому что ты и осел, и задница — последовала навязшая уже в ушах фраза. Джон устало вздохнул, медленно поворачивая ствол винтовки следом за неспешно двигающейся целью — уродливой фигурой в лохмотьях, ярдах в двадцати перед которой по улице бежала женщина. Джон усилил увеличение прицела и видел уже вполне отчетливо лицо преследователя — зеленовато-бледное, местами покрытое пятнами давно засохшей, побуревшей крови, перекошенное в бессмысленной гримасе. Джон помедлил еще мгновение, аккуратно устанавливая нити перекрестья точно между глаз и плавно нажал на спусковой крючок.Не успев еще услышать легкий хлопок — все, что оставил от звука выстрела глушитель, Джон уже увидел искры, разлетевшиеся от асфальта сзади и левее странной фигуры. Ему показалось, что он отчетливо услышал, как шлепнулась об асфальт пуля, хотя до цели было больше двухсот ярдов.

— Хендс, кретин, ты опять трогал винтовку ! — Джон обернулся и уже открыл рот, чтобы выругаться, но вдруг тут же вновь прильнул к прицелу, навел, на этот раз очень быстро, перекрестье на добрый фут правее цели и поспешно нажал спуск. Еще один хлопок — и страшилище в лохмотьях замерло и медленно осело.

— Прямо в голову! — раздался чей-то голос.

— А ну, встать, солдат! — и тяжелая рука опустилась на плечо Джона.

"Должно быть, он считает, что это и есть суровый голос крутого мужика" — подумал Джон, поднимаясь и вытягиваясь во весь рост. Он, как и другие бойцы его отряда, глубоко презирал своего командира — лейтенанта Гриффита, попавшего из запаса прямиком в начальники — все потому, что кадровые офицеры погибли в первый же день, как только это началось. И вот они, настоящие американские морские пехотинцы побывавшие в двух, а некоторые и в трех войнах, вынуждены подчиняться какому-то выскочке из штатских.

— Капрал Джон Такер, Вы знаете, во что обошлись нашему отряду снайперские винтовки и патроны к ним? — Гриффит придал своему лицу самое свирепое выражение, которое только мог себе представить. — Вы знаете, что восемь отличных парней погибли только для того, чтобы мы могли пользоваться этим оружием? Вы помните, чем нам приходилось пользоваться раньше? — голос Гриффита неожиданно повысился, он, казалось, вот-вот пустит петуха. — А что позволяете себе вы? Вы устраиваете здесь тир, забавляетесь, тренируетесь в стрельбе — и не в первый раз! Вы, снайпер морской пехоты, не можете с первого раза попасть в цель с несчастных двухсот ярдов! И этого человека мне рекомендовали, как лучшего стрелка в роте!

— Сэр, прицел был сбит, сэр! — Джон прокричал эти слова без выражения, как привык давно, с самого начала службы.

-Сбит? — Гриффит словно задохнулся, на секунду замолчал, но затем сразу продолжил — А чье это оружие, солдат? Кто отвечает за него? Я? Полковник? Или все-таки вы, капрал Такер?

— Я, сэр! — Виноват, сэр!

— Так что мне делать, капрал Такер? Что мне теперь с вами делать ? — эти слова Гриффит уже прошипел.

— Можете взять винтовку и стрелять сами, сэр! — на этот раз в голосе Джона отчетливо слышалась насмешка. Гриффит покраснел, глаза за стеклами очков сузились, рука скользнула вниз, к поясу, где у него был подвешен армейский кольт сорок пятого калибра. Впрочем, это движение не значило ничего — Гриффит тут же повернулся и исчез в дверном проеме, также быстро, как и появился за минуту до этого.

— Петушок побежал к мамочке! — с хохотом прокомментировал уход лейтенанта Хендс.

— Ты скоро досмеешься, идиот — немедленно отозвался Джон — Я ведь уже сказал тебе, что это не смешно — сдвигать мне прицел то вправо, то влево и потом любоваться, как я мажу.

— Какой ты неженка, прямо Белоснежка — подумаешь, не попал с первого раза! И при чем тут я, ты бы зрение проверил, Джек — кривая усмешка так и не сходила с физиономии Хендса — в больнице на соседней улице полно докторов, так сходил бы. Они теперь принимают любого без страховки и круглосуточно — будь спокоен. Никто из них не спит теперь — им это больше не нужно. Кстати, тот, которого ты только что завалил, случайно не оттуда? Может, он как раз хотел проверить твои нежные глазки — хороши ли они на вкус, а, Джек? Зря ты так поторопился, зря...

— Хендс, лейтенант прав — Джон старался быть спокойным, хотя раздражение его только усилилось — патроны нам достались дорого — и совсем не для того, чтобы тратить их на глупые розыгрыши.

— Что?! — глаза Хендса вдруг вспыхнули огнем — ты хочешь присоединиться к этому молокососу из запаса? Что же, это легко — иди, поцелуйся с ним — вы же оба настоящие педики!

Джон с ругательством вскочил, мгновенно выдернув винтовку из импровизированной амбразуры.

— Сейчас, Хендс, я лучше поцелую тебя и обещаю — ты этот поцелуй запомнишь! Долбаный шутник, ты что, не понимаешь, если бы ты сдвинул прицел не влево, а вправо, я бы не промазал — я бы влепил пулю точно в голову этой бабе! Ты этого хотел, кретин?

— А кстати, где она? — этот вопрос, заданный кем-то из соседней комнаты, невольно остановил Такера. Он опустил винтовку и выглянул в окно. Женщина стояла у баррикады, загораживающей вход в подъезд, и, как показалось Джону, умоляюще смотрела прямо на него.

Джон подчеркнуто точным движением установил винтовку на прежнее место и холодно произнес, взглянув на часы:

-Принимай пост, Хендс. Минуту назад началась твоя смена.

Хендс, ни говоря ни слова, занял его место.

Такер спустился на первый этаж, где нижние дозорные уже задавали женщине обычные вопросы.

— Мэм, мы должны убедиться, что вы не ранены. В противном случае мы не можем принять вас — Такер слышал эту фразу далеко не первый раз, но она снова поразила его своей жестокостью. "Все это слишком даже для меня" — эта мысль, давно уже не отпускавшая его, вновь напомнила о себе. "Пожалуй, это слишком даже для Хендса" — подумал он, подходя к дверям.

-Как же я докажу вам это? — тонкий голос звучал растерянно и жалко.

Джон открыл, наконец, дверь. "Недурна" — почти равнодушно подумал он, скользнув взглядом по перепуганному лицу женщины. — "Лет тридцать, не больше". Ее губы дрожали, на ресницах были еще заметны следы косметики. На секунду он вспомнил свою жену — и тут же прогнал эту мысль — нельзя было раскисать, не время.

— Не знаю, не знаю — лениво цедил слова один из дозорных. — что скажешь, Луис? — он повернулся к напарнику.

-А пусть снимет с себя эту окровавленную тряпку и спляшет нам голая — хихикнул тот в ответ — а мы внимательно посмотрим, очень внимательно!

"Шваль, латиносы" — Такер брезгливо скривился — но тут же вспомнил что его лучший друг и напарник со времен Ирака тоже ведь был мексиканец. Был, потому что погиб две недели назад.

— А ну, заканчивайте комедию! — Джон решительно выдвинулся вперед — Вы, двое — имейте в виду, услышу еще раз такое — будете говорить потом с полковником, а уж он живо все вам разъяснит! Мэм, следуйте за мной, я провожу вас в досмотровую. Только знайте — если доктор увидит на вас хоть одну рану, мы вынуждены будем вернуть вас обратно на улицу — произнес он уже сам стандартную фразу — и почувствовал себя виноватым — словно это он устроил весь тот бедлам, что творился в городе. "И так каждый раз" — подумал он -"и зачем только я опять спустился". Женщина молча, склонив голову, шла за ним по коридору. Джон распахнул дверь с кое-как выведенным на ней красным крестом.

-Кэт, осмотри ее — он успел сказать это еще до того, как из рации на его поясе послышался сигнал тревоги. Джон торопливо схватил рацию и нажал кнопку приема.

— Давай живо назад — в голосе Хендса, доносившемся из динамика, не осталось ни ноты дурашливости — У нас гости, много гостей!

— Они шли за мной — неожиданно заговорила женщина дрожащим голосом — они шли за мной — целая толпа. Тот, которого вы подстрелили, просто шел первым.

Джон, уже не слушая, бежал к лестнице. Через минуту он вновь рассматривал в окуляр прицела дальний конец улицы.

— Чтоб тебя, Хендс! — сказал он сразу же — Похоже, ты накаркал — там весь этот проклятый госпиталь, в полном составе.

В сгущавшихся сумерках простым глазом видна была только какая-то темная масса, медленно вываливающаяся из-за большого квадратного здания прямо на перекресток, все еще заполненный остовами перевернутых, давно сгоревших машин. В прицел, однако, было прекрасно видно, что это толпа — толпа, в основном наряженная в медицинские халаты, давно уже не белые,невероятно перепачканные , изодранные. Почти все были окровавлены, впрочем, кровь уже побурела и была больше похожа на грязь. Впереди всех неуклюже ковылял здоровенный верзила, за которым что-то волочилось по асфальту. Джон прибавил увеличение и с отвращением убедился, что это были полусгнившие внутренности, свисающие из распоротого, пустого живота. До ушей уже доносился вой, исходящий из сотен глоток.

— Джентльмены, внимание — ожила рация — говорит полковник Уоррен. Полное спокойствие! Действуем по плану пять, готовность три минуты. Напоминаю для идиотов — отсюда из обычного оружия не стрелять, только с глушителем — иначе сюда через полчаса сбежится весь этот чертов город. Штурмовые группы — немедленно вперед, по достижении расчетных точек докладывайте мне сразу же, не сработает рация — действуйте сами. Стрелять одиночными, прицельно, только в голову. Не забывайте взять с собой гранаты, мальчики. Ну, вперед, вперед , живо!

Рация щелкнула, замолчала — и тут же заговорила снова:

— Капрал Такер, пока выдвигаются группы — отвлеките их. Не люблю я всякие эффекты, но тут без них не обойтись. Гостей слишком много сегодня.

Джон, не отрываясь от прицела, кивнул, как будто полковник, находившийся в глубине здания, мог это увидеть, и навел перекрестье на одну из металлических бочек, брошенных на перекрестке словно невзначай. Толпа обтекала эти бочки, порой закрывая их, но сверху все-таки бочки были хорошо заметны.

-Хендс, ты исправил наводку? — спросил Джон, кладя палец на крючок. Хендс неохотно пробурчал в ответ:

— Все о'кей, Джон, стреляй.

— Какая честь, ты назвал меня Джоном — чуть усмехнулся Такер, мягко нажимая спуск. Бочка, по центру которой он навел винтовку, тут же лопнула, превратившись в ослепительный огненный шар бензинового пламени. Через секунду вспыхнули соседние бочки, факелы огня выросли футов на тридцать-сорок. Еще через мгновение докатился грохот взрыва. Жидкое пламя разлилось по перекрестку, силуэты в медицинских халатах разлетелись от центра взрыва, как кегли, другие продолжали двигаться прямо сквозь огонь, вспыхивали факелами, падали, корчились и бились в пламени. Толпа была слишком велика — большая ее часть даже не остановилась, но все же движение ее замедлилось и отчасти потеряло направление — некоторые повернули в сторону, другие неловко спотыкались, пытаясь перешагнуть через упавшие догорающие тела, падали, а о них, в свою очередь, спотыкались следующие ряды.

— Отлично, Такер — полковник был явно доволен. — Вовремя. Жди дальнейших распоряжений на месте.

— А я пойду помогу ребятам — Хендс схватил М-16, быстрым движением застегнул жилет-разгрузку и выбежал из комнаты, прежде чем Джон успел сказать что-либо.

По лестницам еще грохотали ботинки — штурмовые группы поднимались на крышу, чтобы оттуда по специальным, заранее подвешенным тросам стремительно перебраться на соседнее здание, оттуда еще дальше — и так до конца квартала, по обеим его сторонам. Прошло, пожалуй, не три, а не меньше пяти томительных минут, прежде чем рация хриплым голосом сержанта Томсона сказала:

-Моя группа на месте, сэр.

Почти сразу же последовал доклад другой группы. Полковник, в свою очередь, тоже не промедлил:

-Так начинайте, девочки! Сколько уже можно ждать?

Джон понял — "мальчики" превратились в "девочек" из-за двухминутной задержки. Полковник был суров, но только эта суровость помогал их отряду сохранять хоть какую-то дисциплину во всем окружающем безумии.

С крыш зданий на углу затрещали выстрелы, сразу много безобразных фигур, заполнивших улицу, упали вниз, некоторые, правда, как с досадой отметил Джон, поднимались вновь. Он всегда был снайпером, и просто понять не мог, как это можно не попасть в голову из М-16 с каких-нибудь ста футов расстояния — а здания на углу были никак не выше ста футов. За углами, вне поля зрения Джона, разорвались шумовые гранаты. Это делалось намеренно — чтобы отвлечь "противника" на перпендикулярную улицу. Жуткая бойня продолжалась не больше десяти минут, но бензин, вылившийся из взорванных бочек, успел догореть, и темнота постепенно сгущалась. Несколько человек спустились с крыши на тросах и расстреливали остатки толпы в непосредственном контакте — из пистолетов с глушителями. Среди них Такер сразу же заметил Хендса — тот особенно усердствовал. С крыш продолжали стрелять — по перпендикулярной улице. Очень скоро от толпы не осталось никого — только верзила с распоротым животом все еще продолжал упорно топать вперед, прямо к их "форту", как называл здание полковник. Джон прицелился было в уцелевшего, но Хендс опередил его — он легко, простым шагом, догнал это страшилище, навел пистолет точно в затылок, зачем-то помедлил, стоя с хищной улыбкой, две-три секунды — и наконец выстрелил. Верзила рухнул ничком, не успев сделать очередной шаг.

Темнота надвинулась окончательно, Джон включил режим ночного видения и вновь поглядел на перекресток. Там возвышался теперь целый вал — вал из неподвижных тел. Некоторые все еще дымились, кое-где видны были лужицы зеленоватого цвета.

"Кровь" — подумал Джон — "зеленая, потому, что я в режиме ночного видения" — но тут же вспомнил, что часто из этих тварей льется совсем не кровь, а скорее какая-то слизь неопределенного цвета. Он почувствовал гнусный, металлический привкус во рту — как всегда, после очередной "победы".

-Сэр, у нас все чисто — слышно было, как Томсон откашлялся — второй взвод тоже закончил, сэр. Есть один раненый, сэр. Рикошет.

-Немедленно назад. Все назад! — полковник почти рычал. — Уберем за собой завтра, когда все уляжется. Соблюдать тишину, курить до завтра запрещаю! Повторяю — всем сидеть тихо. Робертс, через полчаса включи обманку номер два, но не раньше! Пусть поработает минут двадцать, потом вырубай. Командиры штурмовых групп — ко мне на доклад. Нижний пост убрать, двери запереть! Шевелитесь!

В считанные минуты все затихло. Штурмовые группы вернулись, двери заперли. Тишина, впрочем, не была полной — со всех сторон уже доносились пока еще далекие, но довольно отчетливые, то ли стоны, то ли крики — полковник был прав, стрельба всполошила весь город. Шанс в таких случаях был только в быстроте — пострелять и исчезнуть — и пусть потом эти твари бродят беспорядочно в лабиринте улиц. Главное, чтобы они снова не сбились в направленную толпу — тогда дело плохо. Что будет, если в такой толпе окажется тысяч десять или больше — Такер старался не думать. Все было и так ясно — тогда они пройдут сквозь все баррикады, рано или поздно разобьют двери или окна и доберутся до них. И последний населенный островок в многомиллионном полгода назад городе исчезнет без следа...