1. Электрик

Пролог.

— Станция Середа, — еле слышно прохрипел динамик, — Следующая остановка станция Малаховская.

Убрав в карман мобильник, Вадим встал с сиденья и пошел к выходу, дождался остановки и вышел.

— Следующая остановка — станция Малаховская. Осторожно, двери закрываются, — вновь прохрипело в динамике. С громким скрежетом двери закрылись, и старенький дизель-поезд тронулся в дальнейший путь.

'И где ж они такой раритет достали, — с усмешкой подумал Вадим, — Того и гляди развалится же. Хотя, хорошо хоть такого для 'убыточной линии' не пожалели'. Впрочем, думать о плохом желания у него не было — ведь как раз сегодня он сдал последний экзамен за третий курс. Еще какой-то год — и все, можно будет идти работать. И пусть, не имея опыта работы, найти работу по технической специальности в наше время не самая простая задача, но думать об этом пока как-то не хотелось. В конце концов, кем-нибудь да возьмут — пусть хоть каким-нибудь электриком. Впрочем, рано пока об этом думать. Оглядевшись по сторонам, Вадим быстро перешел железную дорогу и направился домой. Идти было недалеко, потому транспорта он решил не дожидаться. Пройдя пару кварталов по улице Маршала Тухачевского, названной в честь одного из погибших в битве под Москвой 1941 года военачальников, он зашел в созданный сразу по окончанию войны Парк Победы, где буквально сразу наткнулся на новый монумент: два солдата — один в новенькой, с иголочки американской форме, другой в поношенной форме армии РФР — с винтовками наперевес бежали куда-то вперед. Видимо, в атаку. Новенькая табличка под памятником была предельно кратка и незатейлива: 'Иваново. 1947'. 'Понятно, — подумал Вадим, — Скоро ж как раз годовщина. Вот и поставили'. Непонятно лишь было, что делал на памятнике американский солдат — ведь хотя практически вся применявшаяся тогда военная техника была поставлена по ленд-лизу или выпущена по американской лицензии на Красноярском тракторном, но сами американцы в битвах на 'Восточном фронте' не участвовали.

Поморщившись очередной попытке переписать историю, Вадим двинулся дальше. И хотя больше подобных 'сюрпризов' на пути ему не попадалось, настроение оказалось напрочь испорчено... Потому он так и не понял, как оказался на дороге буквально в паре метров от движущегося на большой скорости грузовика...

Глава 1.

Когда Вадим очнулся, поначалу он не смог понять, где оказался. Кругом явственно чувствовались сырость и, видимо, грязь. Над головой свисали ветки деревьев, с виду ничем не напоминавших аккуратно ухоженный парк, где он только что был. Скорее они напоминали лес. Нет, не тот, куда их еще школьников возили на экскурсию — тщательно расчищенный, с проложенными аллеями, скамейками и мусорными баками на каждом шагу (которые, впрочем, всегда оставались пустыми, в то время как предназначенный для них мусор оказывался в самых неожиданных местах), а тот самый настоящий лес, про который рассказывают в детских сказках да пишут в книгах про партизан. 'Да тебя, парень, что-то заносит, — резко прервал свои мысли Вадим, — В лес он, идите ли, попал. Да еще и в такой, какие разве что в тайге и остались. Ты б уж осмотрелся лучше!'

Вот только встать оказалось не так-то просто. Ноги и руки слушались мозга с большим трудом, кружилась голова. Лишь разу с пятого ему удалось кое-как встать на ноги — но лишь затем, чтобы немедленно обхватить ствол ближайшего дерева. 'Да что за хрень со мной происходит?' — подумал Вадим, пытаясь вспомнить, что с ним произошло. Но все было бесполезно. Последнее, что удавалось вспомнить, — это как он выходил из 'Парка Победы'. После чего воспоминания обрубались. 'И как теперь понять, куда я попал?' — подумал он.

Мысль попробовать кому-нибудь позвонить пришла в голову одной из первых и поначалу показалась наиболее правильной. Да, конечно, даже в городах связь есть далеко не везде, а за городом и подавно — сам частенько сталкивался с этим — но попробовать стоило. Так что, сползя со стволу и присев у него, он принялся шарить по карманам джинсов в поисках мобилки — и вскоре ее нашел. Вот только связи, как и ожидалось, здесь не было. Именно в этот момент, наверное, он впервые в жизни пожалел, что не захотел тратить денег на новую модель, оснащенную 'ДжиПиЭс', но жалеть было все равно поздно.

Покопавшись в других карманах, ничего интересного он в них также не нашел. Газовая зажигалка, которую он непонятно зачем — никогда ведь не курил — носит с собой, ключи от квартиры ('а ведь меня там заждались уже', — вдруг подумал Вадим), билет до станции Середа, по которому ехал в поезде, пластиковая карта, куда перечисляют стипендию, да немного денег. Негусто, но что есть — то есть. Теперь бы еще понять, где оказался. Вадим попытался подняться вновь — и, к некоторому удивлению, на этот раз это получилось значительно легче. Во всяком случае, встать удалось с первого раза и ноги как-никак, но держали. Доковыляв до ближайших деревьев, он с трудом отломал от них пару сухих веток — одну как костыль, вторую на всякий случай — и тихонько двинулся вдоль дороги — в первую попавшуюся сторону. Все равно он не знал, что это за дорога — так что морочить голову, выбирая направление, смысла не было. Главное — любая дорога всегда к чему-то идет, а к чему именно — на данный момент значения не имело. Доберется до какого жилья — там и разберется, куда его занесло.

Путь казался Вадиму просто бесконечным, и чтобы отвлечься он как-то само собой стал отмечать встречающиеся на пути несуразности. А их было предостаточно. Дорога, по которой он шел, своим видом совершенно не напоминала автомобильную. Казалось, что по ней ездили на каких-то древних телегах, запряженных лошадьми. Нигде не было видно куч мусора, которые часто встречаются вдоль подобных проселочных дорог. Да и вообще — откуда взялись те огромны лужи, которые ему то и дело приходилось обходить? Середина июня ж на дворе! Дождей уже месяц почти не было! Подумав об этом, Вадим вдруг поднял голову — и в редких разрывах среди листвы увидел затянутое свинцово-серыми тучами небо... Однако, удивляться было уже нечему и он двинулся дальше по дороге...

Лес расступился как-то внезапно. Казалось бы, только что его окружали деревья — и вдруг впереди показалась какая-то деревня. Вот только выглядела она как-то странно. Дома выглядели как-то старинно, будто сошли сюда со старых фотографий. Не было электрических столбов. И хоть Вадим знал, что существует немало полумертвых деревень, где нет ни света, ни связи, да и вообще все их жители — доживающие свой век старики, но вид этой деревни все равно был слишком странным. В любом, даже таком вот полузаброшенном месте, всегда найдутся хоть какие-то признаки современной цивилизации — будь то крыши из профлиста (не говоря уж о том, что соломенные, которых тут было больше половины, увидеть было принципиально невозможно), железные ворота или хотя бы возвышающаяся над крышами древняя антенна-'бабочка'. Здесь ничего этого не было.

Повернув голову в сторону, он внезапно увидел на столб табличку, где — видимо, не так давно — белой краской было коряво написано одно единственное слово 'Бибирево'... Не в силах понять увиденное, Вадим сполз на землю. Больно о многом сказало написанное на табличке слово. Когда-то, когда ему было всего пятнадцать, ведь он вместе со всей школой ездил сюда — к памятнику жертвам фашизма. Вот только вместо домов тут кругом стояли одни печные трубы — аккуратные, тщательно выкрашенные белой краской. А вон там, вблизи церкви, стояла доска со списком тех, кто погиб тут летом сорок шестого, не пожелав вступить в 'иноземную дивизию' Третьего Рейха, в то время воевавшую с Союзниками на Ближнем Востоке и в Северной Африке... Когда ж он вернулся домой, его бабушка, родившаяся и до четырнадцать лет жившая здесь, рассказывала, как все было. Им с сестрой тогда повезло — незадолго до появления карателей отец отправил их в лес за хворостом. Когда ж они вернулись — деревня пылала. Они пробовали было разыскать своих родителей, своих родственников и друзей — но все было напрасно. Лишь в центре деревни, у бывшей церкви, лежала гора трупов...

И вон теперь, глядя на раскинувшуюся перед ним деревню, Вадиму казалось, что он сошел с ума. Как? Откуда? Ведь этого ж просто не может быть!!!

— — — — — — — — —

Прода от 7 августа 2017 г.

— — — — — — — — —

Так и не решившись вот так вот сразу войти в эту странную деревню, Вадим вернулся в лес. Найдя какую-то небольшую полянку и, набрав кругом травы и каких-то сухих веточек, зажег небольшой костер. Нужно было согреться и обсушиться после лежания в луже, где он очнулся. И одновременно постараться обдумать происходящие события — которые, надо сказать, были весьма странными... Очнулся незнамо где... Странная дорога... Деревня, которой давно не существует... Вид которой, к тому же, нисколько не похож на современный...

'Я что же, в прошлое попал?' — подумал было Вадим, и сам испугался этой мысли. Он попытался убедить себя, что перемещения во времени невозможны, что человечество еще не достигло уровня развития, достаточного для создания машины времени, что он сам не давал никому согласие на перемещение, однако попытка отогнать эту мысль в сторону ни к чему не приводила. Вернее, альтернативная гипотеза ему нравилась еще меньше — он попросту сошел с ума и сейчас лежит где-то в психиатрической больнице. Но ведь сумасшедшие не считают себя сумасшедшими? Или же наоборот — он не считает себя сумасшедшим и принимает версию о перемещении во времени потому, что на самом деле сумасшедшим? Бррр! Лучше и не думать. А то действительно с ума сойдешь.

Однако принятие версии о перемещении во времени пока мало что давало. Допустим, он действительно переместился во времени — вот только в каком времени он теперь оказался? Немного подумав, Вадим нашел две зацепки — наличие церкви и дату сожжения деревни. И если дату первого события он знал весьма условно — где-то середина 19 века, то вторую знал отлично. Исходя из чего мог предположить, что оказался где-то в промежутке между серединой 19 века и 1946 годом. Вот только в сложившихся условиях этого было слишком мало. В течение этого времени Россия успела побывать под властью аж трех режимов — царского, советского и немецко-нацистского. Впрочем, даже знания этого было бы недостаточно для построения планов... Знать бы хоть десятилетие, не говоря уж о конкретном годе...

Подумав это, Вадим вдруг вспомнил о дико популярном в последнее время жанре литературы под названием 'Альтернативная история'. Куда только авторы не забрасывали своих героев, всюду попаданец тотчас же разбирался в ситуации и начинал действовать. Вот только, видимо, до традиционных попаданцев — которые в большинстве случаев представляют собой гибрид из боевика-спецназовца и ходячей энциклопедии — ему было далеко.

Впрочем, все равно делать было нечего. Разве что поймать кого-нибудь на лесной дорожке и допросить — вот только это грозило неприятностями в будущем. Не убивать же его, в конце концов, хотя многих ГГ из книг про попаданцев это и не остановило бы. Оставалось одно — выходить в деревню. Составить легенду особого труда не составило. Родился в семье рабочего (тем более, это практически соответствовало реальности — с поправкой на время) — представляться крестьянином он поостерегся, мигом проколется на незнании реалий. Возраст снизить до 19 лет, чтобы меньше морочить голову вопросом, чем занимался. Так, а что делать с родителями? Впрочем, решение этого вопроса Вадим нашел быстро — отец умер, когда он едва родился (или лучше 'погиб по войне'? Вот только когда тут были ближайшие войны?), мать недавно умерла от тифа (Вадим читал, что в эти годы он был весьма распространен). А с жильем что? Жил в каком-нибудь бараке, семьи три на одну комнату? Или снимал жилье, а теперь денег нету? Надо подумать... Ну да ладно. Все равно без знания местных реалий нормальной версии особо не придумаешь, а с ходу расспрашивать про это вряд ли будут. Оставалось определиться с работой — насколько знал Вадим, в эти времена — 19 или начало 20 века — работать начинали рано. Так что тогда? Был каким-нибудь разнорабочим? Или... Мысль пришла внезапно — электриком! В конце концов, сам учился в институте энергетике и потому разбирался в этих делах весьма неплохо. Или лучше с этим подождать? Ведь он пока не имел практически никакого представления, в каком же времени оказался. А если середина 19 века? Какая там к черту электрика! Она едва зарождается и в такой глуши, как Кострома, пока никому и не известна. Тем более, если он оказался в более позднем времени, то целесообразнее всего будет страиваться именно по этой профессии. А ведь там могут и проверить — и выяснить, что на указанном предприятии такого человека никогда не было — после чего здравствуй, царская охранка, а то и 'кровавая гэбня'. Нет уж, подождем...

Ну а дальше все просто. Мать умерла, собственной зарплаты практически ни на что не хватало, платить за съем квартиры нечем — ну и вздумал он пойти получше места поискать. А для начала заглянуть к родственникам. Для этого сначала отправился в Середу — к родственникам матери, но найти никого не получилось. После чего нанял извозчика и поехал в Бибирево. Проехали часть дороги — после чего вдруг воспоминания обрываются. Очнулся в лесу под каким-то деревом, все болит, на затылке здоровая шишка (ее Вадим нащупал еще в дороге), все болит, ни денег, ни имущества нет. Сюда ж он направлялся к своему дяде (точнее, прадеду) — благо, что, судя по каким-то чудом сохранившейся старой фотографии, он был на него очень похож. Бабушка когда-то рассказывала, что был у него когда-то старший брат. Был он на десять лет старше прадеда Вадима и где-то на рубеже ХХ века решил в город уйти на поиски лучшей доли — вот только через несколько лет связь с ним пропала. Вот только вариант этот далеко не универсален... Окажись он раньше этак 1915 года (хотя в возможность выдать себя за шестнадцатилетнего он еще сомневался) — и вся легенда летит к чертям собачьим. Придется изобретать что-то иное на ходу.

Приняв такое решение, Вадим немного успокоился. Как бы то не было, теперь у него есть план дальнейших действий. Пусть весьма приблизительный, пусть не охватывающий все возможные ситуации — но хоть что-то. Взглянув на небо и определив, что дело явно идет к вечеру, Вадим затушил костер и начал готовиться к встрече с народом. С некоторым сожалением сняв с себя ветровку (больно странно она будет выглядеть в прошлом), он завернул в нее, а затем в оказавшийся в кармане полиэтиленовый пакет все имеющиеся при себе вещи — мобильник, зажигалку, деньги, ключи. Походив некоторое место вокруг, нашел более-менее подходящее дупло и запихал получившийся сверток в него, а затем для маскировки добавил туда немного опавших листьев. Последний раз с сожалением — неизвестно, будет ли работать телефон тогда, когда он его заберет отсюда — оглядев дело своих рук, Вадим отправился в деревню... 'Рубашка у меня нормальная, такие и раньше были. Жаль только, что джинсы не на что заменить', — только и успел подумать он. В это время внезапно полил дождь...