Комсомолец 2. Осназовец. (Черновик).

Искреннее моё возмущение небеса проигнорировали. Разве что толпа вокруг громче зашумела, да первым через неё раздвигая крепкими плечами, прорвался невысокой и очень хорошо знакомый мне командир-лётчик.

— Палыч, здорова, — поздоровался я и удивлённо спросил. — А чего ты в форме?

При этом я быстро наклонился и, содрав с раненого диверсанта ремень, стал накладывать ему жгут над раной. Не хватало еще, чтобы он от кровопотери умер. При этому я незаметно сунул ему в карман галифе оба запасных магазина к 'Вису', наверняка же меня будут колоть, откуда я взял ствол, а так, у летёхи отобрал, пусть обратное докажут. Чего-чего, а запасного короткоствола у меня хватало. Тут ещё подлетел Шмель, который пропадал где-то всё это время, и начал лезть под руку принюхиваясь к крови и прижимаясь к моей ноге.

— Призвали — рассеянно ответил он, убирая новенький 'ТТ', с трудом попав стволом в кобуру. — Что тут происходит?

— Диверсантов взял. Один наповал, один ранен, двое ушли. Это девушка блондинка в форме военфельдшера, туда рванула и пацан лет семнадцати на вид, невысокий, кудрявый и русоволосый, у него нос картошкой, да ещё сломан, примета яркая не спутаешь. Вроде туда побежал.

— Чем я могу помочь?

— Сбегайте к ближайшему телефону, позвоните в наркомат, вы знаете в какой, сообщите о бое на рынке и о том, что удалось взять одного диверсанта живым. Цель группы ликвидация товарища Иванова. Они поймут. О, ещё в больницу позвоните, пусть пришлют кого-нибудь о раненом диверсанте позаботиться.

— Ясно. Я быстро, — кивнул мой инструктор по пилотированию в аэроклубе и мгновенно растворился в толпе.

Палыч был отличным пилотом, и что немаловажно просто великолепным учителем, и я считал, что отправка его на фронт ошибка. Но сейчас он в форме старшего лейтенанта готовился к отправке на фронт. М-да, и ведь недоучил до конца, кто у меня пилотирование принимать будет? Надо будет уточнить, когда он вернётся.

Закончив накладывать жгут и перевязку, я вытер руки о галифе раненого и разогнувшись, осмотрелся. Толпа всё ещё стояла, но уже бурлила, её то покидали зрители, то появлялись новые. Вот одним из таких оказался молоденький лейтенант в форме НКВД. Причём очень хорошо мне знакомый. Кивнув мне, Абросимов подошёл и пожал руку, спросив:

— Что тут происходит?

Отметив что кобура его расстёгнута и, похоже пуста, видимо оружие было в кармане, я так же быстро всё выложил и пнув раненого по ноге, вызвав вскрик, рявкнул-спросил:

— Так всё было?

— Д-да... наша цель Сталин.

— Твою же мать, — покачал тот головой. Правда он быстро оправился и стал командовать. Не мной, я его сразу послал, у меня ещё дела на рынке были, а вторым патрулём милиционеров, что как раз прорвались к нам. А из тех милиционеров, которые мне помешали взять диверсантов, один пришёл в себя и, приподнявшись на локте схватившись за голову, глухо застонало осоловело оглядевшись. Крепко я его приложил.

Люди вокруг уже поняли, что я свой и особо не роптали, но следили за всем с жутким любопытством. Правда милиционеры быстро вникли в суть дела и стали искать свидетелей. Как оказалось сейчас не будущее и в свидетели шли охотно, поэтому они мгновенно набрали человек двадцать, что примечательно там же была та толстуха с корзинами, с которой столкнулась белобрысая немка, когда пыталась убежать от меня.

Меня тоже отпускать не хотели, поэтому пройдя к прилавку часовщика, я помусолил стержень химического карандаша языком, мне его с листом бумаги дал один из милиционеров и стал быстро описывать все, что тут произошло. Под конец я посмотрел на разложенный тикающий товар, достал из кармана деньги и, положив их на прилавок, взял две коробочки женских часиков. Понятное дело стоили те куда дороже, но старик молчал, он лежал под прилавком со стилетом в горле, а молчание знак согласия. Милиционеры, которых прибавилось, мельком его осмотрели, но ничего не трогали до прибытия группы из наркомата НКВД. Палыч уже вернулся и сообщил Абросимову, что дозвонился, и те заявку приняли. Пока Палыч рядом на этом же прилавке так же писал рапорт о том, что он видел, я расспрашивал его о том, кто его заменит. Инструктора, о котором он мне сообщил, я знал, к тому же Палыч оказываться с ним уже поговорил насчёт меня и тот согласился усилить тренировки, чтобы я сдал пилотирование как можно быстрее и качественнее. То есть учить он меня тоже будет на совесть и со всей самоотдачей.

— Я закончил, — подойдя к Абросимову, что о чём-то жёстко расспрашивал одного из тех милиционеров, что я вырубил, оба уже пришли в себя, протянул я лист бумаги.

Тот мельком пробежался, довольно кивнул, мелкие подробности присутствовали, и сказал:

— Сейчас группа прибудет, подожди их.

— У меня дела, я лучше чуть позже подойду, минут через двадцать.

— Хорошо.

В это время медики под охрану двух сотрудников милиции подняли на носилках раненого диверсанта, готовясь уйти с ними в сторону машины, поэтому Абросимов поспешил туда, убирая мой рапорт в нагрудный карман френча, а я, свистнув Шмеля, что сидел у ног Палыча, тот ещё не закончил и быстро растворился в толпе.

Сестрёнки и Анна всё ещё стояли у того прилавка у которого я их оставил полчаса назад. На их лицах были следы плохо скрытого испуга, но когда они увидели меня, то облегчённо заулыбались.

— А что с твоим лицом? — первым делом спросила Оля, погладив подбежавшего к ней Шмеля. Уши она не трогала, я никому не позволял это делать. Ещё не хватало, чтобы хрящи поломали и выглядели они потом, как ушли спаниеля.

— Да там об опору навеса одного из прилавков стукнулся, когда стрелять начали, — поморщившись, ответил я, осторожно потрогав губы. Онемение от удара уже прошло, но появилась боль.

С тем, что тот ушлёпок выбил мне зубы, я немного погорячился, но шатались они это точно. Надеюсь нормально заживут, ходить с щербатой улыбкой не очень бы хотелось.

— А кто стрелял? — поинтересовалась Анна. — Ты в ту сторону ушёл, да ещё почти сразу стрелять начали и кричали так страшно. Мы испугались.

— Да я так понял, там сотрудники НКВД диверсантов брали. Всё нормально, задержаны были все. Только один убежал. Вроде. Я плохо слышал.

— Понятно, — протянула Аля. — Тут девушка военная пробежала, испуганная такая. Вот и мы испугались.

— Бывает, — вздохнул я и, прижав к себе старшую сестренку, погладил её по голове, но тут вспомнил, по какой причине мы тут оказались, и задал вопрос, уводя разговор в сторону. — Выбрали что? Давайте, хвастайтесь.

Тут я не ошибся, женщинам бы только о тряпках поговорить и о покупках, так что о перестрелке мы быстро забыли, я только изредка трогал губы и морщился. Лицо болело, но я уже не шепелявил, хотя продолжал говорить с осторожностью.

Але девчата подобрали выходной полушубок на заячьем меху, а для школы довольно приличное пальто. На голову тёплую меховую шапку, кстати, тоже мех зайца. Юбки и тёплые колготки меня не интересовали, хотя мне и их пытались демонстрировать. Было ещё два пальто для школы. Проблемы бала только с обувью, из всего Але подошли только резиновые сапожки, да и то они великоваты были, но это на вырост, в общем, нужно походить и поискать обувь.

С Олей было проще. Женщина как раз и продавала одежду той комплекции, что была у младшей сестрёнки, так что покупок у неё было заметно больше. Даже две ночнушки купили.

— Ну всё ясно, — сказал я и осмотревшись добавил. — Чуть позже пройдёмся по рядам обувь вам ещё посмотрим, вон у Али вообще ничего нет... Анна, а ты что в уголочке жмёшься и себе ничего не выбираешь? Считай это наш подарок тебе на день рождения. Ну и что, что он через восемь месяцев?.. Я вон смотрю на соседнем прилавке, как раз под тебя пальто будет. Аля, Оля присмотрите за ней и помогите выбрать... Никаких отказов я слышать не хочу, сестрёнки убедите ей выбрать себе верхнюю одежду получше, а то я не знаю что вы из Минска налегке приехали и зимней одежды у вас нет. В общем, вы выбираете, а я эти покупки пока к Егору отнесу. Пусть охраняет... Шмель, за мной.

Подхватив узлы, за всю эту одежду я уже расплатился, чему продавщица была очень довольна и, держа в руках довольно тяжелые узлы, левое плечо слегка начало ныть, поспешил к выходу, где стояли наши транспортные средства.

Сдав ему узлы, тот начал их устраивать в повозке, а я быстрым шагом поспешил к месту схватки, наверняка опергруппа уже прибыла и работает, нужно отметиться. Шмеля я не взял, а поводком привязал его к повозке, Егор проследит, так что щенок жутко недовольный и ворчащий остался у наших транспортных средств, а я, снова лавируя между людей, посмешил на рынок.

Как и ожидалось, следственная группа уже работала. Более того, по виду даже заканчивала. Меня ещё на подходе приметили и, перехватив, подвели к командиру, что тут теперь командовал, Абросимова я не заметил. Он меня опросил, покивал и выдал предписание прибыть через четыре часа в наркомат. Сперва велел прибыть немедленно, но я отказался, сославшись на неотложные дела, я себе ещё одежду не купил, и договорился прибыть к следователю в три часа дня. Как раз через четыре часа и будет. Этого времени мне хватит на всё про всё. Я так понял, я им не особо был нужен, иначе бы меня взяли под ручки и сопроводили к машине, видимо диверсант поплыл и нужную информацию они уже получили.

Наконец меня отпустили, и я поспешил к сестрёнкам. Те моего прихода даже не заметили, закопавшись в тряпках, они что-то щебетали, хихикали и восхищённо ахали. Прочистив голо, так привлекая к себе внимание, я с интересом посмотрел на их покупки и, вздохнув, полез в карман за деньгами. Женский шопинг это круто. Сделав ещё одну ходку к повозке, в этот раз пришлось взять Шмеля. Тот катался по земле пытаясь содрать с себя ошейник и рвануть за мной. Так что, отряхнув его от пыли, пригладил, лаская, и вернулся с ним к сестрёнкам, после чего мы направились дальше по рядам, разглядывая, что выложено на прилавках. Анне мы, кстати, купли хорошее длиннополое пальто, шапку, пару юбок, платье и свитер. Всего свитеров мы купили пять, два Оле и три Али. Брать, так уж брать.

Чёрную кожаную лётную куртку с меховым воротником первой заметила глазастая Оля, она знала, что я ищу. Поэтому мы поспешили туда. За прилавком стоял высокий и ходой мужчина с очками на носу. Он снял с вешалки позади себя крутку и, нахваливая ее, передал мне. Быстро скинув свою лёгкую куртку. Я надел кожаную, она была заметно тяжелее, но что в ней привлекало, тёплая подкладка позволяющая ходить в этой куртке даже зимой. Та мне была немного не по размеру, чуть больше, но я после недолгих торгов взял ей. Со свитером самое то будет. Свитер, кстати, грубой вязки с высоким воротником я купил тут же. Также взял тёплые командирские галифе, ткань на портянки два рулона, и две рубашки.

Я хотел было вернуться обратно, когда заметил краем глаза, в соседнем ряду оставленную у прилавка швейную машину, причём она имела стол и ножной привод. Вернее, как раз на моих глазах её собранную выносили, чтобы установить на виду у покупателей. Две женщины, что увидели этот вынос, подошли и о чём-то поговорили с одним из грузчиков и тут же отошли с ошарашенными лицами, бросая на швейную машинку жадные взгляды. Видимо цена была высока, раз они так отреагировали.

— За мной, — скомандовал я и направился к нужному ряду.

Когда мы подошли, девчата тут же обступили машинку. Я спросил у здорового мужика цену. Тот ответил, и я почувствовал, как у меня вытягивается лицо, цена была не просто большая, а запредельная. Тот заметил мой вид и привычно пояснил со вздохом:

— Машинка немецкая, 'Зингер'. Новая почти, три года ей всего. Продаём в полном комплекте с запчастями, иголками и нитками. Поэтому и такая цена.

— Донести поможете? — деловито поинтересовался я, всё уже решив.

— Далеко?

— Да нет, тут рядом. До выхода, где пивной ларёк стоит.

— Тогда донесём, не проблема.

Тут я почувствовал, как меня тянут за рукав куртки, стоявшая рядом Аля с большими глазами спросила:

— Ты что её купить хочешь?

— Да, — коротко ответил я. — Она нам нужна, у меня на неё большие планы. Тем более в голодный год можно будет с помощью неё подзаработать, пошить или ещё что. Полезная вещь в любое время.

— Но дорого, — протянула та, но довольно кивнула, покупка ей нравилась.

— Не дороже денег, — вздохнул я и с продавцом начал внимательно осматривать её. Девчата даже попробовали пошить, наделав кривые строчки на выданной продавцом тряпке.

Наконец я проверил всю комплектность, скупил почти все швейные и портные иголки, а также нитки, что были в наличии на этом и соседнем прилавках, после чего оба грузчика подхватили швейный столик, на котором была закреплена машинка, и мы все вместе направились к выходу. Всё равно больше купить мы ничего не могли, все оставшиеся деньги что были при мне ушли на 'Зингер', но покупка того стоила. Это ещё один шанс для нас выжить в военное время, не хотелось его упускать, те более мне нужно было пошить зимний камуфляж для работы в немецком тылу, да и вообще это очень полезная вещь и показывающая благосостояние хозяев. Как бы не ограбили, надо будет поразмыслить над этим.

По пути я быстро обдумал свои дальнейшие шаги. Вряд ли у меня ещё будет нормальное окно для покупки всего, что нужно для дома. Вон все деньги для одежды и кухонной посуды на швейную машинку спустил, так и не купив, что планировалось. Ну ладно, по минимуму мы одежду купили, на эту зиму хватит, но нужно хотя бы посуду купить, потом времени бегать не будет, у меня и так плотный график.

Так что, подойдя к нашим транспортным средствам, я проследил, как грузчики положили в повозку к Егору швейную машинку и, бросив рядом тюк с курткой и другой одеждой, что я купил для себя, после чего повернулся к девчатам, пока Егор бечёвкой перевязывал груз и сказал:

— Посуду мы не купили, а деньги кончились, я скатаюсь, возьму, НЗ у меня есть и вернусь, заодно помогу Егору разгрузиться, а вы идите пока в те ряды, где посуда продаётся и приглядитесь. Там и встретимся. Вот, держите мелочь, пирожки у торговцев с лотка возьмёте и попить что, не голодайте.

— Ага, — кивнула Аля и убрала деньги в карман своей юбки. Девчата проследили, как я завёл мотоцикл, устраиваясь в седле, Шмель уже был в люльке и покатил следом за Егором, который уже отъехал от рынка, направляясь к нашему дому. Я решил разгрузиться именно там, а не возить всё к Марье Авдотьевне. Сложу пока все покупки в углу амбара, строители проследят. Жаль пол в доме свежеокрашен, не зайдешь, ни на первый этаж, ни на нулевой, всё там было покрашено и сохло.

Пока Егор неторопливо катил к нашему дому, я скатался к месту нашего постоя, к Марье Авдотьевне, залез в нычку и достал заметно похудевшую пачку денег. После того как я отсчитал от неё ещё половину, она ещё больше похудела. Вернув остаток обратно, там заработная плата строителям, на часть стройматериалов, что ещё не подвезли и на жизнь. Вот как раз на жизнь то и ничего не оставалось. Нужно обдумать эту проблему.

Вскрыв пол в соседнем помещении сарая, я достал увесистый предмет, завёрнутый промасленную тряпицу, и развернул её. Там был небольшой 'Браунинг' удобный для скрытого ношения, проверив его, я убрал оружие сзади под рубаху, а запасной магазину в карман. После того как у меня забрали 'Вис' приобщив его к уликам, мои слова о том что он принадлежал диверсантом легко пошли на веру, я чувствовал себя безоружным, так что быстро решил эту проблему. Не люблю чувствовать себя безоружным. Это как голым на людной площади. Не особо стыдно, просто неприятно.