Чудовище

Старик шел медленно, размышляя вслух. Он не умел думать по-другому, неслышно для идущих следом, которые тоже громко доносили до всех свои мысли. Громко — для тех, кто умел слышать и понимать многоголосую думу-беседу в шуршании тяжелых ступней по песку. Настроение семьи сегодня было приподнятым. Даже недавно приставший Одинец бурчал в общем хоре что-то угрюмо-радостное. Хотя, может, просто бурчал, поскольку был глуп и неразговорчив. Ночной Пожиратель обошел семью стороной, найдя себе другую жертву. Но ведь эта ночь — не последняя! Раньше у семьи было только два врага — засуха и люди. Но засуха не страшна знающим, где добыть воды и отыскать еще не увядшую зелень. А люди... Эти безжалостные хищники теперь больше охотятся друг на друга. Другие же звери семье не опасны. Так думал Старик, пока не появился Пожиратель. Среди историй, переходивших из поколения в поколение, были полузабытые сказания о чудовищах, которые подстерегали в ночи далеких предков семьи. Был ли Пожиратель таким существом или он пришел впервые, как появились однажды люди, — этого не знали ни Старик, ни идущие за ним следом слоны.

В маленький служебный сафари-кар набились как сельди в бочку. У кое-кого возникли и другие аналогии. Смуглый красавец Гишу, проводив взглядом слоновье стадо за ветровым стеклом, белозубо улыбнулся Эмме — своей соседке справа:

— А у нас тут прямо как в Ноевом ковчеге — каждой твари по паре!

Эмма лишь поморщилась. Она не собиралась себя, сотрудницу солидной информкомпании, ставить на одну доску со скандальным репортером. Промолчали и научные эксперты на задних сиденьях — пожилой желчный Франц, взирающий сквозь боковое окно на сожженную солнцем саванну, и молодой рыжий Алан, больше интересующийся маятником хвостика русых волос над загорелой шейкой Эммы.

Реплику журналиста поддержал инспектор Хэл, невзначай придавив его литым плечом.

— Неувязка у вас выходит, Гишу, — сказал он, выруливая на дорогу после объезда слонов. — Я-то остался без пары!

— Ну так берите динозавра, ради которого мы здесь!

— Это не динозавр, — проскрипел Франц. — Ему здесь просто спрятаться негде. Гладкая равнина, даже не пресловутый Лох-Несс...

Гишу тут же извернулся к пожилому эксперту:

— Зато, в отличие от Лох-Несса, здесь динозавру есть чем прокормиться.

— Насчет кормов сейчас плохо, — нахмурился Хэл. — Засуха. Хотя плотоядным как раз раздолье. Будет некоторое время...

— Так мы и имеем дело с явным хищником, — подхватил Гишу. — А найти убежище — не проблема. Говорят же, что раненый лев может забиться туда, где и заяц не поместится.

— Так то лев, — хмыкнул инспектор. — А это громадина, которая через день закусывает слонами. В этом и загвоздка! В заповеднике, хотите знать, всё под полным контролем. Дроны делают облеты территории, ведут съемку, в том числе тепловизорами. Данные поступают в центральный компьютер. У него каждая скотина крупнее кошки на учете. И никаких следов такой здоровенной зверюги! Только утром находим останки тех, на кого он ночью напал. Одних слонов, не считая молодняка, сожрал уже голов двадцать.

— И всё-таки, — Эмма решилась наконец вступить в разговор, — почему именно динозавр? Мало ли кто...

— Простая логика, — Алан придвинулся поближе и говорил журналистке почти в ухо. — Охотиться на взрослых слонов из всех хищников, когда-либо живших на Земле, было бы по силам только крупным тероподам.

— Не только логика! — возгласил Гишу, ревниво посматривая на молодого эксперта. — О динозаврах в Африке уже давно известно. Причем, о самых разных. По рассказам местных жителей, в джунглях Конго живет мокеле-мбемба, ну он, вроде, на диплодока похож. Зато в озерах Уганды водится хищный луквате, а в болотах Замбии — чипекве. Кстати, чипекве и переводится с тамошнего наречия как убийца слонов.

— Бегемотов, — улыбнулся Алан. — Чипекве — это значит пожиратель бегемотов. Но туземцы также зовут его и эмела-нтука, то есть действительно убийца слонов.

— Всё это байки так называемых криптозоологов, которые делают сомнительные выводы из местных суеверий, — презрительно бросила Эмма. — Погоня за дешевой сенсацией и ничего больше.

— Зря вы так! — возразил Алан с мягкой укоризной. — Криптозоологи — серьезные специалисты. Да, прямых доказательств существования в Африке живых динозавров пока нет, но легенды на пустом месте не возникают. Правда, сведения об огромных неизвестных животных типичны для лесной зоны. Про динозавров в саваннах я не слышал.

Инспектор Хэл тоже о таком ничего не слышал. Впрочем, здесь и рассказчиков особо не осталось. После гражданской войны местным не нужны истории о сказочных чудовищах. Они видели вещи и пострашнее.

Кар остановился перед зарослями высокой травы. Ломая сухие стебли, журналисты и ученые двинулись вслед за Хэлом по направлению к роще зонтичных акаций, на ветках которых было больше шипов, чем листвы. В эмалево-синем небе, распахнув крылья, парили черные грифы. Где-то рядом отвратительно пахло кровью.

— Это последний случай, — пояснил инспектор. — Повезло, что обнаружили рано, до падальщиков. Я выставил охрану, чтоб отгонять птиц.

Эмма обогнула колючий кустарник, взглянула и тут же согнулась пополам, мучительно борясь со рвотой. Другие, пораженные увиденным, не обращали на нее внимания, только Алан сочувственно похлопал по спине и протянул гигиеничную салфетку.

В ободранной до ребер, грубо выеденной туше с трудом угадывался жираф. Большое красивое животное будто скрутили в нелепый узел изломанных ног, изжеванной пятнистой шеи.

— В принципе, мог завалить большой лев, — произнес Хэл, подзывая чернокожего охранника-егеря в такой же, как у него пятнистой куртке.

— По внешнему виду похоже на работу стаи крокодилов, — констатировал Алан.

— Ага, в ста милях от ближайшего водоёма, — язвительно отозвался Франц, оглядывая сухую красную землю под ногами. — Жалко, слоны натоптали, после них не разобрать.

— Если только хищник не перемещался по воздуху, — усмехнулся молодой эксперт.

— Это уж совершенная фантастика, — не понял шутки Франц. Он натянул медицинскую маску и, сидя на корточках, колдовал над раскрытым чемоданчиком, полным инструментов. — Дракон какой-то.

— Птица Рух, — произнес, задирая голову, бледный Гишу. В в руках он держал пульт от порхающей вокруг телекамеры. — Как раз в этих местах, по арабским сказаниям, жила огромная птица, которая охотилась на слонов.

— Нет, хищник был наземный! — Франц тем временем залез на тушу и что-то там измерял. Закончив осмотр, он спустился, бросил инструменты в чемодан, стянул маску и резиновые перчатки.

— Ну, ваши выводы, профессор? — прервал затянувшееся молчание Алан.

— Выводы? — Франц потер облупленный костистый нос. — Выводы примерно такие. Судя по силе удара, атаковавшее жирафа хищное животное весит не менее четырех и не более пяти тонн, его высота по месту первого укуса примерно два метра. Ширина челюстей около сорока сантиметров.

— Да это же тираннозавр-рекс! — произнес ликующим шепотом, словно боясь спугнуть удачу, Гишу. — Величайший наземный хищник, живший сто миллионов лет назад. Сенсация столетия!

— Для тираннозавра низковат, — спокойно возразил Алан. — И не сто миллионов, вы у себя там поправьте.

— Вы судите по высоте пасти, а он мог и нагнуться, чтобы схватить поудобнее.

— Тирекс для начала перекусил бы жирафу шею, а не стал бы сгибаться вдвое, чтобы вцепиться в грудную клетку.

— Полагаю, это четвероногое, — перебил их Франц. — И, вероятно, всё же млекопитающее, а не рептилия.

— Почему не рептилия? — спросил резко Гишу. — С чего вы взяли?

— Сильная дифференцированность зубного аппарата. У пресмыкающихся такого нет. Агрессор снабжен очень мощными, длинными клыками, которые нанесли чрезвычайно глубокие ранения. Некоторые — с проникновением в тело жертвы на десять и более сантиметров. Странная, признаюсь, картина. Впечатление, словно на жирафа напали разом два животных. Очень большой рогатый копытный и гигантский хищник, который вырывал из жертвы огромные куски мяса.

— Так жирафа забодали? — переспросил Гишу и тут же расплылся в широкой улыбке. — Тогда я знаю, кто это такой! Это цератозавр, ящер-носорог. Рогатого чипекве считают как раз цератозавром.

— Рог цератозавру служил украшением, а не оружием, — возразил Алан. — Хотя зубы у него как раз длинные. Самый саблезубый из тероподов. Но он не охотился на крупную дичь. Да и сам весил куда меньше четырех тонн.

— Делать конкретные выводы считаю преждевременными, — сухо сказал Франц. — Впрочем, мне лично по методике атаки представляется нечто близкое к кабану, только увеличенному в пропорциях на порядок.

— Тогда это эндрюсарх, — сказал Алан, — или энтелодон.

— Кто это? — тихо спросила Эмма.

— Древние хищные свинообразные размером с быка, — пояснил Алан. — Жили сорок миллионов лет назад. Нет, наш всё равно будет покрупнее.

Инспектор Хэл, переговорив с егерем, подошел к ученым.

— Извините, что вмешиваюсь в научную беседу, но с нашей системой мониторинга этого вашего цератозавра или эндрюсарха мы бы обязательно обнаружили.

Франц пожал плечами:

— Я сам был настроен скептически, но таковы факты. Примерные вес и размеры животного установлены мною по строго научной методике. Оставленные на теле жертвы следы дают все основания говорить о величине нападавшего.

— С радостью бы вам поверил, но показаниям собственных камер наблюдения я верю больше. Имеются аэроснимки этого района непосредственно до и после происшествия. Никакого гигантского хищника на них нет и в помине. Только самые обычные животные.

— Выходит, жираф сам себя загрыз! — натянуто засмеялся Гишу.

— Это не шутки! Вы ставите под сомнение мою компетентность! — Франц гневно взирал на инспектора. — Я требую представить мне эти снимки.

— На базе у вас будет допуск ко всем нашим данным. Если вы закончили с осмотром, можем отправляться прямо сейчас.

Инспектор Хэл наслаждался на открытой веранде пивом и закатом под крики оживившихся вечером птиц. Багровый солнечный диск скрылся уже наполовину, сделав контрастными силуэты деревьев и пасущихся между ними животных. Можно было даже разглядеть частокол тонких рогов бредущего стада ориксов. Инспектор мысленно нарисовал над ними оскаленный профиль тираннозавра. Картинка из фантастического фильма. Кстати, в одном из них был динозавр, способный становиться невидимым, сливаясь как хамелеон с окружающим фоном. Хэл невольно поёжился. Вот ведь лезет всякая дурь в голову! Следы бы такой всё равно бы оставил, а следов в саванне не было.

— Не помешаю? — спросила Эмма, присев в соседнее кресла.

— Нет. Я всё равно уже ухожу, — ответил инспектор, готовясь подняться.

— Не торопитесь! — удержала его журналистка. — Мне кажется, вся эта история — искусная мистификация.

— То есть?

— Гишу и другие приехали сюда, чтобы сфабриковать доказательства существования в Африке живого динозавра.

— Думаете, им по силам устроить то, что вы видели? Это не фотографии подделать или там отпечатки лап. Вы представляете, как это сложно — пробраться в заповедник, убивать и калечить слонов и жирафов, да еще при этом не попасться нам на камеры. И такие усилия ради пары статеек?

— Не ради статеек. — Эмма наклонилась и сказала еле слышным шепотом. — Это дело большой политики.

Инспектор поперхнулся пивом.

— Да, да! Если в мировой прессе поднимется шум, что здесь живут динозавры, перед ООН поставят вопрос о передачи территории проживания таких уникальных животных под международный контроль. Вернее, под контроль какой-нибудь транснациональной корпорации. Динозавров тут на самом деле нет, но вот уран или еще что-то вполне могут быть. Вот об этом и будет мой материал!

Инспектор решительно поднялся из кресла.

— Послушайте, Эмма! Заповедник и сейчас фактически под патронажем ООН. Иначе как бы мы сохранили животных при всех местных переворотах? А для корпораций источник исходных генотипов ценней любого месторождения. Есть куда более простые способы получить уран в Африке. К тому же вот шума в прессе корпорации точно не любят. Да и не получится сфальсифицировать почти сотню таких нападений. У нас, знаете ли, тут каждый акр под наблюдением.

— Если у спецслужб корпораций есть свои люди среди сотрудников заповедника, то ваши телекамеры будут показывать совсем не то, что происходит на самом деле. Может, скоро и динозавра увидите с их помощью.

— Всё это хорошо, Эмма, но подумайте, если спецслужбы решили провернуть такую аферу, то им лучше вербовать не моих сотрудников, а самого меня. Вот вы пришли поговорить со мной о заговоре, а может быть я его здесь и возглавляю?

Не говоря больше ни слова, Эмма развернулась и направилась к своему бунгало.

Хэл снова устроился в кресле. Да, странные мысли порхают в голове у этой девицы. Однако и сам скорее станешь конспирологом, чем поверишь в живого динозавра. В конце концов, что мешает одному из его егерей подчищать записи телекамер, пока второй в это время таранит несчастных животных фургоном с навинченной механической пастью. А дальше — чистая коммерция. За тонну мяса любую соседнюю деревню купишь с потрохами, а если суметь вывезти в Европу или Китай — там слонятина в элитных ресторанах стоит столько, сколько раньше стоили слоновьи бивни. Хотя уж больно хитрой выходит задумка для его парней. Если только их действительно не надоумил кто-то из нынешних гостей. Выходит, Эмма права? Пожалуй, за господами учеными надо проследить.

— Гишу говорит, его редактор и цента не даст за статью о кабане, пусть и доисторическом, — зевнул Алан. — Требует, чтобы обязательно был динозавр.

Франц ответил, не отрываясь от монитора:

— Все ищут чудовище среди вымерших животных. А это, возможно, совершенно неизвестное нам существо. Условия природной среды за последние годы резко меняются, значит и видообразование идет ускоренно. Почему мы не можем предполагать появление нового вида?

— Что ж... В Африке еще много неизвестных животных. Но обычно имеют в виду насекомых и прочую мелочь. Если предположить, что мелкие, а потому незаметные существа в нужный момент стали собираться в крупный колониальный организм...

— Единственная здравая мысль у вас, Алан, что хищник малозаметен. Но скрытен он не по своей природе, а по поведению. Этот хищник не просто незаметный, а высокоинтеллектуальный, если так можно сказать. Он не может спрятаться, потому что слишком большой, но, тем не менее, его никто не видит. Я просматривал съемку перед нападением. Никакой тревоги, обеспокоенности у пасущихся рядом животных, хотя хищника нельзя не видеть. А ведь африканские копытные очень внимательны к опасности. Хищник действует без свидетелей, атакует только отошедших, предпочитая молодых слоних с детенышами, при этом остальные слоны даже не замечают этих нападений. Он постоянно следит и выжидает. Я даже думаю, это существо наблюдало за нами, когда мы выезжали в саванну. У вас не было такого ощущения, что кто-то смотрит вам в спину?

Алан промолчал. Франц продолжал напряженно работать за компьютером, забыв о времени, потом вдруг остановился и произнес вслух: