|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Апрель.
Теплый вечер.
Впереди два выходных дня.
Екатерина Веточкина не особо спешила домой, где ее ожидал полный набор современной старой девы: толстый и настырный кот и верный интернет, который всегда готов предоставить массу развлечений. Из-за любви к электронному другу домашние прозвали ее Радистка-Кэт, очень уж шустро она стучала по клавиатуре с потертыми буквами, вслепую набирая текст.
' Может зайти в кафе?' — подумала Екатерина, плавно проплывая мимо витражных окон и бросая скучающий взгляд внутрь помещения. Взгляд только окружающим мог показаться скучающим, на самом деле молодая женщина быстро оценила обстановку на наличие молодых мужчин.
'Увы! Одни малолетки тусят, ни одного потенциально интересного... да и что им делать здесь? Все за городом, на дачах, рыбалке'
И Катя отправилась дальше. По дороге ей пришлось остановится и поговорить по мобильному телефону — позвонила коллега, предложила ее заменить в воскресенье, Екатерина согласилась. Почти у самого дома, пятиэтажной хрущевки, поймал еще один звонок. Ее спросили, может ли она две недели, здесь по соседству, делать уколы пожилой женщине. Екатерина оговорила сумму за визит и время. Она никогда не отказывалась от подработок — деньги были нужны всегда. Лет пять назад родители уехали в деревню, оставив ей однокомнатную квартиру и пустив на 'собственные хлеба', но регулярно снабжая дочь домашними овощами и фруктами. На пути ей попалось открытое кафе, но и там веселились компании не ее возраста и статуса: в основном подростки от тринадцати до шестнадцати лет.
'Что ж, как всегда: в реале — ноль, а в виртуале — море' — неудовлетворенно подытожила Екатерина, немного искажая истину. Она работала медсестрой в военном госпитале, и там было много мужчин, и то самое море поклонников, но моря-то бывают разными. Так и в жизни: кто нравился Екатерине оказались 'глубоко семейными', а те, что клеились... Ох! Как же долго им было служить до нижней планки, установленной Екатериной.
Дома она успевала делать все и сразу: пить кофе, болтать по скайпу с подругой Аленой, слушать ее рекомендации как себя вести с очередным симпатичным потенциальным кавалером и листать анкеты холостых мужчин на популярном сайте знакомств, где процентов двадцать кандидатов имели французское гражданство. Нет, Катя любила Москву — родной город, в определенной степени могла считаться патриоткой. Просто не складывались у нее отношения с противоположным полом, то Катя была на дежурстве, то молодому человеку оказывалось неинтересными короткие и редкие встречи столь занятой девушки. А французский язык ей нравился еще в школе, благодаря сериалу про Анжелику и, конечно же, непревзойденным духам. К тому же, было что-то чарующе-романтическое во французских словах о любви, таких важных для каждой молодой женщины.
— Катя, давай сходим куда-нибудь? — спросила Алена, — Можно в кино, а потом в кафе?
— Сегодня уже все, а завтра не могу: занята, — быстро ответила Катя, наливая в чашку кофе, — она собиралась сидеть допоздна, — Только не начинай! — попыталась она предупредить фонтан 'прокисшего вина', который изливался из подруги на протяжении нескольких лет, точнее с того момента, как Катя пошла в волонтеры.
— Катя, твоя добрая душа вызывает полное непонимание: сейчас тепло, никуда твои бомжики не денутся, не замерзнут, им каждый кустик — дом! Найти среди них потенциального мужа невозможно! Сколько тебе об этом говорить?! — полилась из скайпа старая песнь озабоченной подруги.
— Я не ищу там мужа, с чего ты взяла? — отбивалась Катя.
— Зачем тогда тратить целый выходной день? Ладно день, а вечер, вечер-то свободен? Вот и пойдем!
— Хорошо, но в семь мне нужно сделать первый укол, сегодня появилась клиентка.
— А деньги, заработанные непосильным трудом, на что планируешь потратить? На лекарства или тур поездку? — голос Алены изменился, проскользнули ехидные нотки.
— Опять смеешься? — разрядила Катя обстановку, — Там не так много. Не буду же обдирать пенсионерку.
— Ох, Катя, не будет из тебя 'путевой старухи'!
— Алена, ну сколько можно? Сама же знаешь: на институт коплю.
— Дался тебе этот институт! ВУЗ нужно расшифровывать иначе: выйти удачно замуж! Все остальное для женщины неважно! Только кого ты в институте можешь найти? Выпускника школы на десять лет моложе, или старого профессора, которому клизму пора ставить? Кого, Катя?!
— У нас с тобою разные точки зрения. Все. Хватит! Иначе поссоримся.
— Ладно, возись со своими бомжами! У меня хорошая новость. Я не могу ее держать в себе. Ты не представляешь, я тут познакомилась с одним французом, по переписке, он та-а-кой... — реплика подруги прервала машинальное перелистывание анкет разновозрастных потенциальных женихов, Катерина насторожилась — новость была интересной: недели две назад она сама начала общаться с французом на сайте знакомств.
— И кто он, что он? Рассказывай!
Алена не заставила себя упрашивать — очень хотелось похвалиться, а то и приукрасить: с деньгами (деньжищами), окончил какой-то главный французский университет, всемирно известный, на букву 'Си' называется (Сорбонна), живет на Лазурном берегу и путешествует на 'шикарном пароходе под парусом'. Последняя фраза вызвала смех у Екатерины:
— Пароход под парусом — яхта? Ну ты, дурында, Алена! А как зовут этого претендента? И вообще, он русским владеет, как ты с ним общаешься? Ты же по французскому языку кроме ля-мур и шер-шер ля фам ничего, даже из школьной программы не помнишь!
— Его зовут Поль, а письма я ему пишу с помощью яндекс-переводчика, есть такая программа, ты отстала от жизни, дорогая. И потом, не буду же я тебя просить — не корректно это, да и отбить можешь! — на мониторе появилось крупным планом лицо Алены с гримасой, что означала 'я тебя сделала, подруга'. Екатерина не стала просвещать ее, что писать письма с помощью яндекса — навсегда прицепить ярлык безграмотного человека, да и потом, Алена — одноклассница, должны ж были сохраниться начальные знания. Правда, подруга успешно прогуливала французский, как и остальные уроки, стремясь к новой, взрослой жизни.
— Как его зовут? — смутные подозрения перечисленных достоинств кандидата-француза в самом начале насторожили Екатерину, ее новый знакомый тоже владел яхтой и носил имя Поль.
— Я же сказала, зовут его — Поль! Фамилия Флер, правда, красивая? Он меня в Париж зовет и выслал приглашение!
— Красивая-красивая, только знаю я этого Флера, вторую неделю переписываюсь! Вот так, и без переводчиков! — выпалила Катерина, сердито оттолкнув чашку с остывающим кофе, — Вот же подлец!
— Ой, опять пересеклись... — на лицо подруги жалко было смотреть. Алена едва сдерживала слезы, нос покраснел, пухлые губы дрожали, — Кать, а Кать, да ну его! Давай бросим вместе!
— Было б что бросать, — Екатерина расстроилась и разозлилась, причем и на судьбу и на ловкого француза одновременно и в одинаковой степени. Непроизвольно захотелось стукнуть себя по лбу в науку: прекратить мечтать о нереальном женихе, она сама в силах решать возникающие проблемы, без обеспеченного мужа, и совершенно ни к чему приклеиваться к кому-то. Значит, так сложилась ее судьба: не жить в достатке, не иметь детей.
— Кать, Кать! — ныла в скайпе Алена, а Екатерина никак не могла успокоиться. Из-за монитора, совершенно не вовремя, показалась огромная рыжая морда любимого кота Чеша. Длинные белые усы его дернулись в насмешливо-язвительной ухмылке.
— А ну кыш-брысь! — крикнула на кота Екатерина и полезла вытаскивать животное из укрытия, зная, что тот непременно, покидая его, выпрыгнет и обязательно попадет лапами на клавиатуру, а то и в проводах застрянет: к обычному комплекту от техники прилагался шнур от настольной лампы, что Екатерина включала для экономии света. Кот не стал рисковать, шмыгнул со стола по прямой, зацепив чашку и утащив лапой шнур от лампы.
— Ну, гад, другого места не нашел! — схватилась за клетчатое полотенце Екатерина, метясь в кота, присевшего на углу стола.
Кот успел спрыгнуть, полотенце полетело, прихватив чашку, в монитор, ноутбук быстро-быстро заскользил по гладкой столешнице в сторону настольной лампы и вся каша-мала упала на пол, поливаемая кофе. Внутри кучи вспыхнул голубой огонек, и что-то ударило руку девушки, пытавшуюся спасти бесценного друга...
30 апреля 1762 года
— ... Ах! — ей нечем было дышать, и она попыталась вздохнуть, но грудь сдавило нечто жесткое и грубое.
Спертый воздух помещения, пропитанный гарью, потом, жутким сочетанием цветочных ароматов и пудры, попав в горло, вызвал кашель.
Рука непроизвольно взметнулась вверх, блеснув разноцветьем огромных камней в перстнях, нанизанных на ее пальцы, и браслетах тонкого запястья, ощутила прохладу обнаженной кожи груди и шеи.
Глаза отказывались верить: Екатерина сидела за длинным столом, в компании чудных незнакомых людей.
Нелепые костюмы у мужчин и декольтированные, явно старинные, платья у женщин.
Высокие и нелепые замысловатые прически с перьями и цветами в локонах и буклях.
Чужие лица, напудренные и застывшие как у манекенов. Кривые усмешки ярко накрашенных губ.
Взгляды опущены перед собою в тарелки.
Блеск огромных камней и золота плескался яркими бликами от высоких свечей в канделябрах, отражаясь на пуговицах слуг в белоснежных париках и перчатках, в высоких зеркалах. А с потолка свисали нереально огромные хрустальные люстры.
'Мне снится? Где я?!'
Напротив Екатерины на другом конце стола высокий худой мужчина, он стоит, подняв бокал. У него вытянутое лицо, длинный нос и колючие глаза, которые по недоброму смотрят на нее. Нижняя губа мужчины брезгливо оттопырена, уголки опущены. До Екатерины доносится конец фразы:
— Je porte un toast à la famille impériale!/1
'Ох! Мамочка!.. Где я?!.. Что он сказал?.. Кому он говорит, мне? Французский!.. Кажется, 'поднимаю тост за императорскую семью'!..' — мысли взметнулись, забились встревоженной птицей, но ни одной не удалось утвердиться в туманной голове. Екатерина продолжала испуганно смотреть, как мужчины поднимаются и пьют, женщины довольно улыбаются и кивают пышными прическами.
— J' ai porté un toast et vous, Madame, ne buvez pas?! Vous osez me désobéir!/2 — мужчина смотрит и обращается к ней!
Как усмирить панику? Что он ей сказал?! Как вздохнуть и выпить бокал, который перед нею держит на золотом подносе слуга? Она же шевельнуться не может!
'Что происходит?!. Я ничего не понимаю! Где я?'
Мужчина явно уже не просто недоволен, он в гневе выхватывает из вазы красное яблоко и швыряет в Екатерину.
'Ого! Нифига-се порядки!' — успевает подумать Екатерина, вскакивает, но, запутавшись в многочисленных складках длиннющего пышного платья, остается стоять, лишь краем глаза проследив полет злополучного фрукта. Едва он стукнулся об пол и покатился, Екатерина посмотрела на скандалиста, попытавшись вложить во взгляд все презрение, которое могла испытывать к незнакомому человеку, столь низко упавшему в ее глазах.
— Folle! Vous êtes sotte, madame! Bien que je divorce.../3 — со смехом выкрикнул мужчина, затем схватил и поцеловал полную руку женщины, сидящей справа от него, — Ici unedame est digne de vous remplacer! /4
'Что?! Разводись? Это мой муж?! Прилюдно орет о разводе со мною?! Еще дурой и сумасшедшей обзывает?! Хам! Урод! Недомолекула! Слава Богу, у меня нет мужа!'
* * *
1/ пер. с франц. — Провозглашаю тост за императорскую семью!
2/ пер. с франц. — Я провозгласил тост, а Вы, мадам, не пьете?! Как Вы посмели меня ослушаться!
3/ пер. с франц. — Сумасшедшая! Вы — дура, мадам! Хоть разводись...
4/ пер. с франц. — Даже эта особа, способна Вас заменить!
Гости за столом, кто смущенно, кто злорадно, прикрываясь кружевными платочками смеются.
'Ну уж нет! Оскорблять я себя не позволю! Нечего мне здесь делать!' — Екатерина не нашла ничего лучшего как, подхватив путающиеся в ногах юбки, — 'Да сколько ж вас?!' — быстро направиться к дверям.
Слуги подскочили, чтобы открыть, но скандалист вновь что-то крикнул, и вместо помощи Екатерина увидела: никто не собирается ей открыть створки. Она едва лбом не стукнулась! Спасли несносные юбки и какой-то каркас под ними — успели спружинить и ее остановить.
'Ничего, мы — не барыни, умеем двери открывать!' — зло усмехнулась Екатерина и рванула створки на себя, а вслед ей нёсся хохот скандалиста.
— Folle!/1
Коридор встретил темнотой, фантастической силы сквозняком и мечущимися крылатыми тенями, которые никак не удавалось рассмотреть — светильников было мало.
'Дурдом не закончился!' — огорчилась Екатерина, закрутившись на одном месте, не ведая куда идти — 'Помешательство продолжается! Как же проснуться? Где я?!'
— Ваше Императорское Высочество! Осторожнее, матушка! Свети! Живее, — раздалось слева, из-за колонны выскочил мужчина, все в таком же неппривычном одеянии и белом парике, держа в руке подсвечник, и женщина в простом пышном платье с узлом в руках. Она ловко развернула тряпки, оказавшиеся большим куском ткани, и заботливо накинула их Екатерине на плечи. Тут же пошло тепло — ткань оказалась плащом, подбитым коротким нежным мехом.
'О! Какое счастье — говорят на русском!' — облегченно вздохнула Екатерина и готова была наконец-то открыть рот и спросить, но женщина быстро затараторила:
— Ваше Императорское Высочество, ее сиятельство Екатерина Романовна просили передать, что ждут в ваших покоях.
'Сейчас будет взрыв мозга! Какие сиятельства, кто такая эта Романовна-тезка?!' — в очередной раз с трудом вздохнула Екатерина, подавляя желание вывернуться из сжавшего грудь корсажа. Но тот намертво врос в тело, не оставляя надежды на освобождение.
С непривычки, половив руками многочисленные юбки, задрав их почти на уровне колен, Екатерина послушно направилась за слугой по тускло освещаемым коридорам. Она периодически спотыкалась, путаясь в неуправляемых, постоянно выскальзывающих, складках шелкового платья.
* * *
1/ пер. с франц. — Сумасшедшая!
В покоях оказалось теплее, чем в коридорах, по которым они шли: не свистели сквозняки, им преграждали путь плотные белые шторы, расшитые золотыми вензелями. Многочисленные 'диванчики' на кривых резных ножках, заваленные подушками и подушечками; низенькие столики со статуэтками, вазами, шкатулками создавали иллюзию хаотичности и богатства. Здесь было все по-настоящему дорого и красиво, но совершенно чуждо, как и наряд на Екатерине, с которым она продолжала украдкой периодически сражаться.
С дивана навстречу поднялась и сделала глубокий реверанс красивая молодая девушка в платье из зеленого шелка. На голове дамы высилась невысокая, аккуратная прическа почти белых волос, при сближении белизна оказалась наносной — отчетливо проступали темные корни. Карие глаза смотрели тревожно и озабоченно. От незнакомки повеяло неподдельной добротой и участием.
Екатерина поняла, что перед нею та самая — тезка.
'Что за чудеса: и муж есть — урод, и подругу предоставили. Где я? Кто я? Как меня зовут?!'
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
