Большая и грязная любовь

Большая и грязная любовь

Пролог

Никогда не пила на улице. Тем более шампанское. Тем более тёплое. Да ещё из горла! Но после встречи с девчонками такая тоска накатила, что вывалившись из такси не домой свернула, а к супермаркету. Взяла бутылку "брюта" и вот.

Если мама, упаси бог, застукает меня за этим занятием — запилит насмерть, но перемещать свои кости к соседнему подъезду совершенно не хочется. К тому же там лавочка без спинки и фонарь не работает, а на улице темно-о-о...

— Девушка, с вами всё в порядке? — спросил проходивший мимо собачник.

Я как раз новый глоток делала — захлебнулась, закашлялась, и мысленно послала сердобольного прохожего по известному адресу.

— Ну прости, — останавливаясь, хмыкнул он. Псина — огромная, но похоже безродная, грозно рыкнула.

— Ага, — пробормотала я, старательно вытираясь рукавом. Нафига, спрашивается, ветровку стирала?

Псина рыкнула повторно, а я подумала и мяукнула в ответ.

— Мда... — заключил собачник.

Махнула рукой — мол, иди, не мешай. Но прохожий оказался на редкость приставучим. Спустил дворнягу с поводка, и едва пёс скрылся в ближайших кустах, плюхнулся на лавку.

— Дай попробовать, — сказал он и потянулся к бутылке.

Я машинально отодвинулась.

— Ага, щас!

Не ответил, а я же мысленно чертыхнулась и отодвинулась ещё дальше.

— Кри-ис... не жадничай.

— Э... Мы знакомы?

Окинув собачника пристальным взглядом, я пришла к выводу, что вижу его впервые. Хотя... может и знакомы. Внешность у мужика совершенно непримечательная — весь какой-то типический-типический. Да и псина у него невыразительная, хоть и большая.

— Почти, — "обрадовал" собеседник, а до бутылки всё-таки дотянулся. Потом кивнул на мои голые ноги, спросил: — Не холодно?

Вообще-то не жарко — вечер как-никак, да и лето, если верить календарю, ещё вчера закончилось. Но не в джинсах же мне идти было.

— Чего надо? — невежливо буркнула я.

— Да просто мимо проходил, — пожал плечами безымянный, приложился к горлышку. — Фу! Да оно же тёплое!

— Ну извини...те.

— Можно на ты.

Угу. Можно, но не нужно.

— Так что случилось? — спросил незнакомец. — Почему пьём?

Очень захотелось послать его в третий раз, только уже не мысленно, а вслух. Но мужчина заглянул в глаза, и во мне что-то переменилось. Вернее — в голове что-то щёлкнуло, рот сам собой открылся, а с языка сорвалось:

— Да потому что дура!

— А... поподробнее? — вкрадчиво спросил собачник.

— Ну я же с самого начала знала — не нужно на эту встречу идти!

— Какую встречу?

— С девчонками! С одноклассницами! — Мужик глядел на меня с таким участием, что не выдержала и выдала все свои тайны разом: — Мне тридцать, понимаешь? И я не замужем, и без детей, и вообще! А они все... А я...

— Завидуешь?

— Нет. Да. Ну...

Фух, ну как объяснить? Да ещё мужику? Не завидую, разве что чуть-чуть. Просто жалко себя стало. Так жалко, что даже всплакнула в такси.

— А что мешает? — не унимался собеседник.

— То же, что и танцору, — пробормотала я, решительно отбирая "брют". Фига се он попробовал! Да тут уже на донышке!

— То есть ты любовь ждёшь? — догадался незнакомец. Вернее, уже не незнакомец, а собутыльник, но это неважно. — Большую и чистую?

Не зря шампанское охлаждённым пьют — когда тёплое, от него совсем крышу сносит. В трезвом состоянии я бы такого не сказала:

— Я даже на маленькую и грязную согласна, веришь?

У мужика чуть рот от улыбки не порвался.

— Неа, не верю.

— Зря!

Улыбка собачника ещё шире сделалась, хотя казалось — куда уж?!

— Зря? — явно сдерживая хохот, переспросил он. Потом причмокнул и выдал: — Маленькую предложить не могу, а вот большую... Большую и грязную, а?

— Ага! — пить и кивать одновременно очень неудобно, но я справилась. — Можно две!

Всё-таки не выдержал, засмеялся.

— Нет, две — перебор. Одна! Но большая...

Махнула на него рукой — мужчины! Ничего в загадочной женской душе не понимают. Впрочем, какая нафиг разница? Всё равно трёп. Простой трёп и ничего кроме.

Часть I

Глава первая

Будильник выдернул из какого-то ну о-очень хорошего сновидения. Нет, сон я, увы, не помнила, но улыбка от уха до уха на лице имелась.

Перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку в надежде поспать ещё пять минут, но... не свезло.

— Кри-ис! Кри-и-ис! У тебя совесть есть? — мама кричала с кухни.

Я честно покивала и закрыла глаза, но родительница принялась греметь посудой и... в общем, встать всё-таки пришлось.

Неосознанно подражая зомби, доплелась до ванной. Умылась, почистила свои 32 (на самом деле 28, но это мелочи), попутно отмечая, что похмелья как бы и нет. Пристально осмотрела причёску и пришла к выводу, что вчерашняя укладка пострадала не сильно, так что голову можно не мыть.

Впрочем, её вообще мыть не обязательно — в нашей убогой канторе на такие мелочи внимания не обращают. Наши мальчики только в монитор смотрят, а единственная девочка — Мария Сигизмундовна, шестидесяти трёх лет от роду — в наш кабинет вообще не заходит. Мы с ней только в день зарплаты и на корпоративах встречаемся.

— Кри-и-ис!

— Да, да! Иду!

Мимоходом заглянула в кухню — на столе уже дымилась миска овсянки. Я закатила глаза и скривилась — два месяца назад мама прочитала очередную книжку о здоровом образе жизни и вот. Тот факт, что мой желудок просыпается только к обеду, а завтраком (любым!) банально давлюсь, её не заботит.

— Крис, ну сколько можно ждать! — возопила родительница. — На работу опоздаешь!

Ну и что? У нас все опаздывают. Это часть корпоративной культуры.

Мысленно ворча, я вернулась в комнату, отодвинула створку шкафа-купе, и... а вот тут меня накрыл шок. Полный и всеобъемлющий.

— А... а это что? — пробормотала я. Потом всё-таки опомнилась, заорала: — Ма-ам!

Мама на зов не спешила, я же глядела на ровные ряды вешалок и медленно зверела.

Убью! Нет, знаю, что о маме так нельзя, но убью! Прямо сейчас! И с особой жестокостью!

— Что? — В дверном проёме появилась стройная женщина в аляповатом домашнем халате и бигуди. Лицо моей... чересчур заботливой родительницы, покрывал густой слой сметаны — обязательная утренняя маска.

Я вдохнула поглубже, потом выдохнула и спросила, стараясь не шипеть и не плеваться:

— Мамочка, а где моя одежда?

Родительница одарила озадаченным взглядом, сделала шаг вперёд, чтобы заглянуть в шкаф.

— Как где? Вот.

Её недоумение было настолько искренним, что я растерялась. А мама развернулась и, как ни в чём не бывало, отправилась на кухню. Только бросила через плечо:

— Пить надо меньше.

Пить? О чёрт! Во сколько я вчера пришла? Ай...

Мысли о встрече с одноклассницами и задушевных разговорах на лавочке были решительно отброшены, я же не менее решительно направилась за мамой.

— Где мои джинсы?

Вот теперь на меня смотрели пристально, с явным осуждением.

— Что? — не выдержала я.

— Крис, я всё понимаю, но если ты не прекратишь...

И всё-таки я зашипела. Нет, ну сколько можно? Мне тридцать лет! Тридцать!!! Я взрослая девочка и воспитывать меня ПОЗДНО! Тем более такими варварскими методами!

— Я прекрасно осведомлена, что тебе не нравится, как я одеваюсь, где работаю, как провожу свободное время, но... мама, ты перегнула!

Лицо, покрытое слоем сметаны, вытянулось.

— Крис, ты о чём? Мне всё нравится...

Это был двойной перегиб. Запредельный.

В комнату я вернулась разъярённой фурией, схватила первую попавшуюся вешалку, бросила на кровать. Стянув пижаму, выхватила из ящика для белья трусики, втиснула в них свою красоту. Столь же стремительно застегнула бюстик (незнакомый, кстати) и попыталась отыскать колготки. Не нашла! Зато на полке, соседствующей с ящиком для белья, обнаружилась целая стопка новеньких, нераспечатанных упаковок с чулками.

Ну мама! Ну... ну ладно!

Несмотря на кипящий в крови адреналин, чулки натягивала осторожно, подтягивала ещё осторожней. После упаковалась в деловой юбочный костюм стального цвета и выругалась в голос — просто крой жакета не предполагал наличие под ним блузки. Да и не было в шкафу блузок! Зато были туфли... Пар пятьдесят, не меньше. Как они уместились — ума не приложу, но стояли же.

— Ну мама... ну погоди!

— Крис, хватит! — в голосе возникшей на пороге женщины слышались гневные нотки. — Не знаю, чем вы там вчера занимались, но если не перестанешь...

Кажется, это я уже слышала.

— Если не перестану, то что?

— Я Глебу Игоревичу пожалуюсь, — выдохнула родительница.

— Кому-кому?

Мама не ответила — вздёрнула подбородок и удалилась. Кажется, мы поссорились окончательно.

Что ж, не впервой. Но пугать меня какими-то Глебами Игоревичами... Чёрт, ну ведь это глупо! Лучше бы Змей Горынычем пригрозила — о нём, в отличие от Глеба Игоревича, я хотя бы слышала!

Туфли тоже первые попавшиеся схватила. Потом забросила пару в дальний угол и вытащила из шкафа правильные, под цвет костюма. Зато сумочку (а сумок тоже было в избытке, как полка не обломилась — не знаю) выбирать не пришлось. Сумочку мамочка уже собрала! Только мобильный забросить осталось.

Накрасилась я по привычке, и только потом подумала — зря. Нужно было идти без грима, чтобы... да просто из вредности! О, чёрт! Как же всё это бесит!

Вылетая на лестничную клетку, я всё-таки нашла плюс в сложившейся ситуации — овсянка. В кои-то веки мне не пришлось давиться завтраком.

День обещал быть солнечным, но порадоваться этому факту я не смогла.

Во-первых, у подъезда припарковался какой-то козёл на чёрной навороченной тачке — кого ждал не знаю, но если узнаю... дверь валерьянкой оболью! Пусть дворовые кошечки порадуются.

Во-вторых, я представила путь до метро и ужаснулась — нет, я, конечно, ношу каблуки, но не пятнадцать сантиметров! На таких не ходить, а ноги ломать. Ну или на тачках, вроде той на которой козёл приехал, кататься.

В-третьих, я вообразила поездку в метро... и снова помянула недобрым словом козлов на тачках, ну и мамочку, которая решилась на столь садистскую диверсию.

А в четвёртых... я чувствовала себя падшей женщиной. Из-за чулок, разумеется. Хоть убейте, но приличные женщины чулок не надевают, разве что по праздникам. А в остальное время они носят колготки!

Погруженная в собственные переживания, я с трудом обогнула чёрного отполированного монстра и, стараясь не материться вслух, подефилировала к метро.

Сзади загудели.

Да, да! Знаю, что юбка коротковата и обтягивает бёдра слишком сильно, но простите, не было у меня времени и настроения подбирать что-то поприличней.

Как ни странно, телепатией неведомый автолюбитель не владел — тишину нашего дворика нарушил очередной гудок.

Безумно хотелось повернуться и показать настырному водиле средний палец, но я сдержалась. Ну его. Погудит и отстанет.

Не отстал...

Шелеста шин не слышала, но в том, что озабоченный автолюбитель едет за мной, сомнений не было — звук клаксона не удалялся, наоборот. Попой чувствовала — это тот самый, на чёрном монстре, которого пришлось обходить, прижимаясь к заборчику соседского цветника. В глубине души вспыхнул огонёк злорадства — так ему! Пусть помучается!

Я даже успела повеселеть и исполниться гордости, когда козёл — да, да, тот самый — ударил по газам, хитро обогнул припаркованный у обочины джип и подрезал не ожидающего такой подлости пешехода. То есть меня.

И ведь чуть не задавил! Я ж как раз на соседний тротуар перейти собиралась, чтобы на тропинку к метро свернуть.

Монстр застыл. Задняя дверь распахнулась и передо возник... Нет, не возник. Возникла! Передо мной возникла гора.

Она была облачена в белоснежную рубашку, брюки и туфли, одного взгляда на которые достаточно, чтобы понять — мне столько за всю жизнь не заработать. Гора обладала пронзительными зелёными глазами, мускулатурой, которую никакая ткань скрыть не может, и коротким ёжиком чёрных волос. От неё веяло каким-то невероятным парфюмом, и... О, чёрт!

— Крис, как это понимать?

Гора пребывала в недоумении и, кажется, горе это состояние было несвойственно. А я не имела привычки таращиться на мужчин, но ведь таращилась!

— Крис... — снова позвал незнакомец.

Огонёк злорадства погас, на его месте вспыхнул другой — малопонятный, но очень горячий.

— Мы знакомы? — кажется, этот вопрос кому-то уже задавала, причём недавно.

— Кри-ис... — судя по тону, гора расслышала в моём вопросе-ответе нечто такое, чего там и в помине не было. И даже какие-то выводы сделала. — Крис, садись в машину.

Я? В машину? Зачем?

Зеленоглазый незнакомец шагнул в сторону и повторил:

— Крис, в машину.

Мозг сработал быстро: незнакомая машина с водителем, незнакомый мужчина ужасающих габаритов и финансовых возможностей, приглашение, и я — обычная девушка без связей и "крыши". Вывод? Нужно бежать! Бежать без оглядки!

И я бы побежала, невзирая на каблуки и узкую юбку, но ноги сами понесли вперёд. Опомниться не успела, как очутилась в салоне, на кожаном сидении чёрного монстра.

— Доброе утро, Крис, — тихо сказал водитель. Причём прозвучало это так, будто он со мной каждый день здоровается.

— Э...

Гора захлопнула дверцу, а через несколько секунд втиснулась в другую — ну ту, которая с противоположной стороны расположена. Чёрный монстр бесшумно тронулся с места, преодолел сотню метров, которая отделяла от проспекта, и плавно встроился в утренний затор.

— Ненавижу твой район, — процедила гора. Потом сверкнула зелёными очами и добавила: — Крис, может хватит? Моё терпение не безгранично. Не заставляй меня уподобляться варвару.

— Э... что?

— Переезд, Крис, — пояснил зеленоглазый. — Или ты переезжаешь ко мне добровольно, или я тебя похищаю. Выбирай.

Мне ведь послышалось, правда?

Вопросов "кто я" и "где я" не возникло.

О том, кто я такая, помнила прекрасно. Я — Кристина Новикова, тридцати лет от роду, работаю оператором в фирме по ремонту компьютеров и бытовой техники, живу с мамой, имею определённое количество друзей обоих полов, не замужем.

Где я оказалась? Ну тоже ясно. Глубину этой попы я определила как значительную.

Дальнейшие события только подтвердили мой вывод.

Спустя час толкотни в пробках, машина въехала в центр города, прокралась по одной из узких улочек и свернула на широкую парковку. Парковка примыкала к монстру из стекла и бетона, ввинченному между старинных особняков.

Мне помогли выбраться из машины, насильно водрузили мою ладошку на согнутый локоть и повели к вертушке дверей. У входа в бизнес-центр толпились клерки и охранники, поэтому я решила не паниковать и сцен не устраивать — ну по крайней мере пока.

Вот так, опираясь на руку зеленоглазого незнакомца, миновала шикарный холл, отделанный мрамором и дорогими породами дерева, прокатилась на столь же роскошном лифте и осознала себя у стойки ресепшна.