Подводная лодка

— Доклад окончен, — сказал Рома. — Благодарю за внимание. Готов ответить на вопросы.

Наступила тишина, в ней отчетливо прозвучал ранее приглушенный голос Бориса Борисовича:

— И вот нога у нее застряла, ни туда, ни сюда, а я только вставил, что делать?

Михаил Евгеньевич ткнул коллегу локтем, тот заткнулся. Роза Ивановна недовольно крякнула, обвела аудиторию мрачным взглядом и спросила:

— Какие будут вопросы, товарищи? Борис Борисович, вы что-то хотели спросить?

— Да, хотел, — согласился Борис Борисович. — Что это там... выносится на защиту?

— Метод построения метаноморфного квазиорганизма, — ответил Рома. Подумал и добавил: — И его генетическая реализация.

— Метод или методика? — подал голос Михаил Евгеньевич.

— Разве можно выносить реализацию на защиту? — спросил Борис Борисович.

— Конечно нельзя! — заявила Роза Ивановна.

— Да, вот именно, — кивнул Борис Борисович. — И еще я не понял, какие компетенции вы приобрели в работе над проектом, покажите, пожалуйста, первые слайды.

Рома отмотал презентацию к началу.

— О, действительно! — воскликнула Роза Ивановна. — Хорошо, что заметили! Молодой человек, вы профессиональный стандарт читали?

Рома вспомнил древний двумерный фильм про терминатора, как у него в нейросети конкурируют варианты ответа и в итоге побеждает "фак ю". Жалко, что здесь так нельзя. Или можно? Полина в свое время решила, что можно.

— Молодой человек, я жду ответа! — рявкнула Роза Ивановна.

— Читал, — обреченно произнес Рома.

— Какой стандарт вы читали? — спросила Роза Ивановна.

— Соответствующий, — ответил Рома.

Обычно в похожих ситуациях такой ответ прокатывал. Но не всегда, сейчас вот не прокатил.

— Какой еще соответствующий?! — возмутилась Роза Ивановна. — Какой профессиональный стандарт соответствует специализации? Отвечайте!

— Там на титуле должно быть написано, — подал голос Борис Борисович.

— Должно быть, — согласилась Роза Ивановна. — Но не написано! Небрежность переходит все границы! Михаил Евгеньевич, что за дела? Вы допустили такую работу к защите! А он вообще понимает, по какой специализации обучается?! Что за небрежность?

Михаил Евгеньевич пожал плечами, развел руками, наморщил лоб и виновато улыбнулся, все одновременно.

— Молодой человек! — рявкнула Роза Ивановна. — По какой специализации вы обучаетесь?!

— А ему все равно, — хихикнул Борис Борисович.

— Я жду ответа! — еще раз рявкнула Роза Ивановна.

Рома вспомнил, как в одной богом забытой игрушке тролли научили робота кричать "хайль Гитлер". Интонация у робота была похожая. Однако пора что-нибудь промямлить, иначе не уймется.

— Ну, это, генетическое, как его... не программирование, что-то другое... — промямлил Рома.

— Генетическое программирование — совсем другое! — воскликнул Борис Борисович.

— Так я и говорю, — пробормотал Рома, но его никто не услышал.

— Вообще не понимает, чему обучается, — заявил Михаил Евгеньевич. — Потерянное поколение. Насквозь развращено так называемым интеллектом!

При слове "интеллект" Роза Ивановна дернулась, как черт от ладана, шикнула, сложила пальцы за спиной в знак, отгоняющий нечистую силу.

— Отчет не соответствует формальным признакам, — продолжил Михаил Евгеньевич. — Предлагаю не засчитывать. Пусть все переделывает и на пересдачу.

Борис Борисович поперхнулся и закашлялся. Кукольное личико Розы Ивановны перестало быть безжизненной маской, на нем проявилось нечто человеческое.

— Ну, там все-таки практический результат... — сказала она.

— Мы оцениваем сформированность компетенций! — заявил Михаил Евгеньевич. — Курсовая работа — квалификационная. Какой может быть результат, если отчет оформлен с нарушениями?

Борис Борисович взял отчет в руки, стал листать. Ловкие у него руки, сразу видно, что профессор, в наше время только пидоды (от слова педагог) так ловко листают бумажные документы. А полвека назад был как Рома сейчас, сам себя считал умным и многообещающим, не ждал, небось, от самого себя, что станет пидодом. Наверное, лучше так, чем наркоманом.

— Практическая часть вроде соответствует, — сказал Борис Борисович. — Всем методичкам, по-моему. А комментарий интеллекта...

— Замолчите! — прервала его Роза Ивановна. — Перестаньте произносить это слово! Мы живем своим умом!

— Извините, — пробормотал Борис Борисович.

— Дайте погляжу, — сказал Михаил Евгеньевич, отобрал отчет, стал листать.

Рома понял, где ошибся. Он рассчитывал, что комментарий интеллекта "великолепно, рекомендуется к опубликованию и внедрению" однозначно повлечет за собой отличную оценку, а пидоды тупо не долистали до нужной страницы. Надо же быть такими идиотами!

— Ну как? — спросила Роза Ивановна.

— У него актуальность обоснована после новизны, — сообщил Михаил Евгеньевич. — Учишь их, учишь, все как об стенку горох!

— Выводы по главам у него есть? — спросила Роза Ивановна.

— Есть, — подтвердил Михаил Евгеньевич. — Но чисто формальные.

— Но практическая часть... — подал голос Борис Борисович. — Тут, по-моему, реально можно внедрять результат. Условия задачи, правда, сомнительные в плане актуальности, в реальных планетах, по-моему, вода должна быть либо совсем нормальная, как в кране, ха-ха, либо сверхкритическая, балансировать на грани как-то странно...

— Балансировать на грани недопустимо! — заявила Роза Ивановна. — Сверхкритическим должно быть отношении к небрежности обучаемых, это вы верно подметили. Нулевая терпимость должна быть ко всем подобным проявлениям! Ко всем без исключения!

— Так, значит, на пересдачу? — спросил Михаил Евгеньевич.

— Хорошо, — сказал Борис Борисович. — Рекомендую оценку хорошо. Практическая часть отличная, но оформление подкачало, поэтому хорошо.

— Может, удовлетворительно? — предложил Михаил Евгеньевич. — Актуальность после новизны — ни в какие ворота не лезет.

— По-моему, это допустимая небрежность, — сказал Борис Борисович. — Обучаемый очень молод, сколько вам лет, как вас там...

— Тридцать четыре, — сказал Рома.

— Во какой молодой! — обрадовался Борис Борисович. — Успеет еще научиться аккуратности!

Роза Ивановна сделала чопорное лицо и сказала:

— Под вашу ответственность.

— Вот и отлично, — кивнул Борис Борисович. — То есть, хорошо! Давайте зачетку, юноша.

Рома снова вспомнил, как терминатор из множества вариантов выбрал "фак ю". Нет, еще не время.

— Пожалуйста, — сказал он и протянул зачетку.

Михаил Евгеньевич вытянул руку, цапнул, в старые времена, небось, взятки хватал тем же жестом, он ведь совсем старый пидод, еще до сингулярности подсел на это дело. Зачем-то похлопал себя по карманам, потребовал:

— Юноша, дайте ручку.

Рома удивился, но протянул руку для рукопожатия. Встретил недоуменный взгляд, убрал руку. Борис Борисович рассмеялся и сказал:

— Они руками не пишут.

— А, маркер для бумаги! — понял Рома. — Извините, не взял с собой.

— Зря, — сказал Михаил Евгеньевич. — Может, вкатим лучше трояк в воспитательных целях?

— Что, простите? — не понял Рома.

Борис Борисович приблизился и тихо произнес:

— Заткнись и не отсвечивай, пока не обананили.

Последнего слова Рома не понял, но по контексту догадался, что Борис Борисович употребил пидодский жаргон былых времен. А "трояк", вероятнее всего, отсылка на древнюю систему, когда вместо компетенций были числовые оценки и для каждого варианта предки придумали десятки жаргонных наименований, если не сотни. Хорошо, что все это забылось.

— Держите, молодой человек, — сказала Роза Ивановна. — И не забывайте об аккуратности.

— Актуальность перед новизной! — добавил Михаил Евгеньевич. — И никак иначе! Все, зовите следующего.

Рома вышел из аудитории, невыразительно буркнул:

— Следующего зовут.

И пошел прочь, ни на кого не глядя. Вот ведь дерьмо! Бестолковые пидоды, бесполезные, ненавижу!

Пиликнула слуховая галлюцинация, предупредила о выходе из экранированной зоны. Попросить, что ли, у интеллекта утешения? Говорят, после этого найти работу становится труднее, а с другой стороны, может, ну ее к чертям? Коэффициент безработицы девяносто семь, найти работу можно только чудом, надо либо убедить интеллекта, что тебя нельзя заменить андроидом, либо как-то уговорить сжалиться, но почему над тобой, а не над кем-нибудь другим? Всю жизнь учишься, прокачиваешь компетенции, будь они неладны, становишься лучшим из лучших в своем деле, каким бы оно ни было, а в итоге тебя обходит какой-нибудь китаец, а ты по-прежнему учишься и выходов из порочного круга три: пойти в чиновники, пойти в пидоды или пойти в наркоманы. Последнее, говорят, самое приятное. Но деградируешь быстрее всего.

Слуховая галлюцинация пиликнула мажорным аккордом.

— Полина, привет, — подумал Рома вслух, ну, то есть, не совсем вслух, а чтобы было слышно на другом конце телепатической связи.

— Привет! — отозвалась галлюцинация голосом Полины. — Ну как, сдал?

— Сдал, — подтвердил Рома. — Хорошо.

— В каком смысле хорошо? — не поняла Полина. — На четверку, что ли?

"Сколько ей лет?" подумал Рома про себя. "Числовые коды отменили давным-давно. Пробить, что ли, по архивам соцсетей..."

— Я не помню, какие там числовые коды, — подумал он вслух. — Не самый высший код, второй сверху.

— За что срезали? — удивилась Полина. — Рецензия интеллекта была восторженная.

— Не рецензия, — поправил ее Рома. — Рецензия бывает от рецензента, отзыв от руководителя, а от интеллекта всего лишь комментарий. Он не имеет юридической силы, его просто принимают к сведению. Или не принимают, если лень читать.

— Ну, не знаю, — подумала Полина. — Обычно пидоды ставят в зачетку, что интеллект посоветовал, сами не вникают, слушают чисто формально. Или теперь по-другому? Слушай, а курсачи по-прежнему на бумаге печатают?

— По-прежнему, — подтвердил Рома. — А актуальность пишут перед новизной, иначе очко на минус. При тебе тоже так было?

— Не помню, — подумала Полина. — Это было так...

На слове "давно" она предсказуемо осеклась. Интересно, сколько ей лет? Сорок. пятьдесят, шестьдесят?

— Забей, — подумала Полина. — Отлично или хорошо — все равно. Ты в аспирантуру не собираешься?

— Ни за что, — подумал Рома. — Лучше в наркоманы.

— Тогда однозначно забей, — подумала Полина. — Отличные оценки только в аспирантуре важны, а по жизни всем наплевать, на что ты учился. В карму уже получил?

— Только поощрительные, — подумал Рома. — Интеллект говорит, сначала надо на натуре проверить, есть сомнения. Я принял за аксиому, что состояние воды будет балансировать между нормальным и сверхкритическим на всем протяжении, но это не вполне достоверно, аналитически получается так, а имитационно интеллект проверять отказался, говорит, слишком много процессоров придется на одну задачу, а так нельзя, из-за этого какие-то нооны порождаются.

— Я в тебя верю, ты умный, — подумала Полина. — Все у тебя получится. Прикинь, если ты угадал! Люди колонизируют Нептун, Уран, кучу планет в других звездных системах, нептуны ведь все стандартные, не как Земля и Марс. А базовый организм для всех биосфер придумал ты!

— Один из многих базовых, — поправил ее Рома. — Над проектом работают тысячи людей, мой вклад незначителен. И не факт, что я угадал.

— Все у тебя получится, — повторила Полина. — Я в тебя верю. Оттопыримся?

Рома нахмурился. Он каждый раз ждал этого вопроса и каждый раз не то чтобы боялся... Она начнет предлагать наркотики, он станет возражать, она будет настаивать, говорить, что прямого вреда нет, для всех наркотиков есть антидоты, отрезвины, комплексы детоксикации, включая психическую, все есть, кроме опасности, ее давно уже нет. Рома возразит, что опасность есть по-любому — в том, что ты тупо не захочешь применять все эти отрезвины и комплексы. Полина скажет, что это ерунда, она осторожно торчит уже... тут она опять осечется, не скажет сколько именно лет, чтобы не раскрывать возраст, возникнет неловкая пауза, а потом опять по новой. Сколько раз оно повторялось, каждый раз как по нотам, как в древнем фильме "День сурка", только дата меняется и декорации тоже чуть-чуть меняются, жизнь куда-то течет, но толку-то...

— Может, погуляем в реале? — предложил Рома.

— Погода ужасная, — возразила Полина. — Дождь со снегом, слякоть, риновирусный фон восемь баллов. Не хочу штырить вакцину, я от нее хрипну и глаза слезятся.

— Слетаем в теплые края? — предложил Рома.

— Да ну, — подумала Полина. — Ты не любишь пляжные курорты.

— Можно посетить древний храм, — предложил Рома. — Я недавно газету читал, в Лаосе то ли Мьянме есть симпатичные руины, не помню как называются, там фотка была, очень красиво.

— Толпа туристов, — подумала Полина с отвращением. — А по другую сторону толпа макак, бляди и попрошайки в равных пропорциях. И все засрано, идешь по дорожке, а по обочинам говно лежит в пять слоев. Ужасно!

— Тогда давай поглазеем на что-нибудь цивилизованное, — предложил Рома. — Бруклинский кратер, например.

— Пропалят, что мы русские — зарежут на месте, — возразила Полина.

— Рим? — предложил Рома. — Сикстинская капелла?

— Я там была, — подумала Полина. — Очередь длиннее, чем к Мао в мавзолей, пускают на две минуты, внутри толпа, ничего не видно и воняет потными макаками.

— Ну, я не знаю, — подумал Рома. — Может, в лес хайканем или в горы не очень высокие? В цивилизованной зоне, чтобы оружие не брать?

— Не хочу, — подумала Полина. — Там тоже толпа будет, только из молодящихся старичков.

"Вроде тебя", подумал Рома про себя, а вслух подумал:

— Ладно, хорошо, давай виртуалку. Но только реалистичную, не как Алиса в стране чудес.

— Что ты так цепляешься за реальность? — спросила Полина.

Рома мысленно пожал плечами, этот жест хорошо передается телепатически.

— Давай в подводную лодку поиграем? — предложила Полина.

— А в нее разве играют без наркотиков? — удивился Рома.

Полина мысленно рассмеялась.

— Нет, я не то имела в виду, — подумала она. — Не такую подводную лодку, когда хату затаривают бухлом, зашторивают окна и отключают часы, кроме одного таймера, чтобы сообщил, когда всплытие, а потом все бухают и развратничают, не глядя на время. Нет, я имею в виду настоящую подводную лодку. Иллюзорную, понятное дело, но иллюзия реалистичная.

Рома вспомнил, как побывал однажды на настоящей подводной лодке, превращенной в музей.

— А нам точно нужна реалистичная иллюзия? — спросил он. — Всюду разит машинным маслом, давление воздуха скачет, тут и там провода толщиной в руку кое-как заизолированные, комнатушки маленькие, вместо дверей люки такие тесные, что все бока обдерешь, пока пролезешь, а в сортире надо давление вручную выравнивать, чтобы не обдало из толчка.

Полина засмеялась.

— Нет, такая иллюзия нам не нужна, — сказала она. — У нас будет подводная лодка из будущего. C приятным запахом, иллюминаторами, баром, большой постелью, всем прочим. Двое влюбленных покинули большой мир на медовый... ну, не месяц, покороче таймер поставим. И вокруг никого, никто не мешает, только мы с тобой!