Interlude 3 in 1

Зимняя Героическая Интерлюдия В Трех Частях.

Часть 1 — Красная.

Повозка, везущая семейство фон Зербстов, под светом двух лун пробиралась по заваленной снегом узкой дороге. За ней следовала ещё одна повозка, везущая ещё часть членов семьи, а за ней ещё одна, везущая тех членов семьи, которые не поместились в первых две.Кирше вздохнула, разглядывая падающие с небес снежинки через окно. Поместье де ла Вальер окрасилось в белые цвета из-за погоды. Лёд сковал рыбные пруды, а высокие сосны скрипели под весом снежных шапок.

Маркграф считал, что с соседями ладить будет полезно, официально из-за их древней вражды, но в основном потому, что он хотел похвастаться перед герцогиней де ла Вальер кое-какими своими свершениями в прошлом году. Конечно же, к его глубочайшему сожалению, ему приходилось провести длительное время в замкнутом пространстве, и из-за этого его терпение начало истощаться.

Кирше, в свою очередь, старалась игнорировать отцовский нервный стук ногой и его спорадические вопли "Мы уже приехали?", обращённые к кучеру

— Любовь моя, сядь спокойно, не мни бархат, — укорила его жена.

— Женщина, никто не указывает, что мне делать! — рефлекторно огрызнулся Блицхарт, но, тем не менее, послушался.

— И Кирше, дорогой, не мог бы ты хоть чуть-чуть изобразить, что тебе не скучно? Я знаю, что ты предпочёл бы заниматься... всякими грубыми делами, но семья — это важно.

— Ага, Кирше, — фыркнула Люсьен.

— Люси, милый, будь любезнее со своей старшей... — она бросила короткий взгляд на надувшегося мужа, — роднёй.

Франческе Джульетте Елене Георгии Фосфене фон Зербст было как минимум сорок, но только крохотные морщинки у бровей указывали на прошедшие годы. Её роскошные, очень светлые волосы были завиты и уложены в элегантную прическу, и хотя платье было малость рискованно для женщины её возраста, зато явно нравилось её мужу. И снова она была на последних месяцах беременности. Кирше с мрачной уверенностью думала, что её семья обанкротилась бы с таким количеством детей, если бы состояние фон Зербстов не складывалось поколениями героического грабежа. Вдобавок её мать и до замужества была богата.

Многие любопытствовали, что за женщина могла бы поймать Блицхарта фон Зербста и связаться с ним священными узами брака. Оказалось, что для этого нужна была одна из первых красоток Германии, вдобавок очень богатая, унаследовавшая состояние после гибели всей её семьи от рук демонов. Блицхарт спас её из самой Бездны после того, как она была похищена силами тьмы, прозвенели свадебные колокола, через шесть месяцев после этого родилась Кирше. Жена была личностью замкнутой и робкой, проводящей много времени в паломничествах, и полностью затмеваемая своим неугомонным мужем и изрядным выводком буйных детей.

— О! — неожиданно произнесла Кирше. — Мы только что подъехали к ущелью с выбитым на стенах огромным черепом. Отец, мы уже совсем рядом!

-Что? Мы уже проехали мимо руин Крепости Колосажания?

— Наверное, не заметили из-за снегопада. Или у де ла Вальер, наконец, дошли руки поубирать те колья.

И верно, прошло лишь несколько минут до того, как колонна повозок добралась до поместья. Из освещенных окон истекал золотистый свет, хотя большая часть зданий была во тьме. Блицхарт выскочил из экипажа, чуть было не вырвав дверь из петель, и ринулся к двери поместья, в которую принялся молотить своим огромным кулаком.

— Эй, дючок! Запускай нас внутрь! Тут демонски холодно.

— Дорогая, помоги своей матери выбраться из экипажа, — приказала Кирше её мать. — А затем, если ты не против, помоги остальным. И постарайся не дать никому сбежать.

Потребовалось некоторое количество времени и левитирующих заклинаний, чтобы согнать в кучу всех рыжих сорванцов, но наконец, все фон Зербсты были собраны. Главные двери владения де ла Вальер с пронзительным скрипом распахнулись.

В тенях перед ними стояла высокая фигура. Её монокль блестел, поймав луч света, даже когда остальное лицо оставалось невидимым. Её мантия с высоким горлом была архаичного покроя, её светлые волосы были элегантно подстрижены, но тоже по старинной моде.

— Добро пожаловать в мои владения, — поприветствовал гостей хозяин негромким голосом, который мог бы принадлежать человеку значительно меньшего роста. — Пожалуйста, входите и ...

— А, Сотник, старый ты пес! Я смотрю, твои усы ещё растут! Спорю, что твоя жена любит их — и она бы любила их ещё больше, если бы они были такие же здоровые, как мои! Ррравр!

Герцог, дернув усом, вышел из тени.

— Блицхарт, — негромко произнес он.

— Так меня зовут! И вы все знаете, для чего меня зовут! Ррравр! Рад тебя видеть! И я вижу, что эта палка, торчащая из твоей задницы, до сих пор тебе в миндалины упирается! — Он шагнул к герцогу, протягивая руку, но когда тот попытался пожать её, Блицхарт увернулся и шлепнул его по заднице. — И всё никак не расслабишься! Всегда знал, что ты зажатый, вон какая жопа упругая! Классно для моего соперника! Но не архи-соперник, конечно же — это жена твоя! И всё же, где сама смертоносная леди?

У герцога дернулась правое веко.

— Моя возлюбленная жена немножечко приболела. Поэтому, когда мы узнали новости про гигантского кальмара у северного побережья, она решила прогуляться. Скоро вернётся.

— Кальмар! Какого демона! Почему мне никто не сказал! Но я ещё могу успеть, — Блицхарт посмотрел на карманные часы. Он уже развернулся на каблуках и собрался было выйти, когда его поймала за рукав жена.

— Дорогой, — попеняла ему Франческа. — Ты пропустишь ужин, и я сомневаюсь, что ты доберёшься туда до того, как милая Карина убьёт жалкого кальмара.

— Оно-то верно, но...

— Смею заметить, что это даже не достойный для тебя враг. Не стоит он того, чтобы возвращаться на холод, — надавила она.

— Вроде того, — поддержал её герцог. — Смею заметить, что Карин скоро вернётся, когда немножечко выпустит пар, но её место займет моя дочь.

— Ха! Так твоя больная маленькая девочка настолько поправилась, что может присоединиться к нашему ужину! Рад слышать! Ходили слухи, что она весьма красива и не замужем! Ррравр!

У герцога снова дернулся глаз.

— Не та дочь. Я...

— Что, ты хочешь сказать, что она нашлась? Кирше, как её звали? Твоя соперница!

— Луиза? — поражённо переспросила Кирше.

— Нет, — ответил герцог, его губы вытянулись в тонкую линию. — Я про Элеонору.

— О... — Блицхарт целую секунду выглядел смущённым. — Старина, ты в порядке? Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ей позволили принять гостей?

— Помню. Господь и Основатель, ещё как помню. Но я поговорил с ней, и она обещала, что не планирует никого протыкать на дуэли.

— Ха! Она может дуэлировать со мной в любое время! Я её сам так про...

— Да, да, — несколько обижено перебил его герцог, пока никто не заметил двусмысленности, особенно если речь шла про его старшую дочь. — Почему бы вам не пройти внутрь?

— С удовольствием! — мило засмеявшись, согласилась Франческа. — Погода в последнее время просто ужасная! Ненавижу, когда так холодно! Я склонна к простудам! Я и так была больна, так что с трудом отважилась на эту поездку, и этот вот кашель, который никак не пройдет, пока я не съезжу помолиться в Рим. И сверх того, я снова беременна, из-за чего я постоянно устаю и...

Кирше тяжело вздохнула и пожалела, что у неё нет затычек для ушей. Это в прямом смысле слова был ад — находиться возле матери, по крайней мере, фигурально прямом смысле. Почему она не могла остаться в Амстрелредамме, как остальные, вместо того, чтобы застрять между де ла Вальер с одной стороны и потоком сознания матери с другой?

— Слава господу за меня! — Блицхарт грохнул рукой по столу, под свой же громовой хохот. — И чтобы вы себе знали, это монашка сказала!

В обеденном зале было намного теплее, чем в экипажах, и какие бы легендарные пиры с употреблением живой крови тут гипотетически не проходили в прошлом, они были давно забыты. Половина стола фон Зербстов была забита, и младших детей пришлось отсадить за отдельный стол. Контрастом выступала сторона де ла Вальер, где сидело всего двое, и те чуть дальше друг от друга, чем предписывала традиция.

Блитзхарт наслаждался аперитивом, несмотря на то, что пить было положено из значительно меньших ёмкостей, чем та, которой пользовался он. Он, конечно же, даже не заметил напряжения на другой стороне стола, зато заметила Кирше. Она решила, что де ла Вальер — они как коты. То есть они были кучей жестоких убийц, которые, так уж получилось, выглядят симпатичными, и поэтому люди пускают их в свои дома. Надо признать, что к этому выводу она пришла уже после того, как изучила книги с семейной историей и познакомилась с Луизой де ла Вальер, которая совершенно не смогла соответствовать "жестокой убийце", но зато компенсировала вторую часть определения, насчёт симпатичности, потому что была маленькой, милой и невероятно смешной, и при этом совершенно не осознававшей, какой глупенькой она выглядела. А также она становилась очень злой, когда попадала под внезапный ливень — точь-в-точь кошка.

Какая жалость, что с ней такое произошло.

— Как там поживает маленькая Каттлея? — старалась поддержать беседу Франческа. — Я так давно не видела её. Почему бы, по крайней мере, не пригласить её сюда, чтобы она чего-нибудь выпила? Я уверена, что ей будет приятно, даже если она не пьет вина.

— Каттлея отправилась в Ромалию, в оздоровительную поездку, — не моргнув глазом, соврал герцог. — Она так сильно мёрзнет зимой из-за слабого кровообращения, и из-за близости к морю для неё тут слишком сырой воздух.

— Я этим летом была в Ромалии, — кивнула Кирше. — Мы там кое-кого спасли, и он позволил нам пожить на его вилле пару недель. Это было очень расслабляюще, по крайней мере, до того момента, как неподалёку гора взорвалась.

— Можно и так сказать, — пробурчал Данни. К его отвращению, его усадили рядом с малыми детьми и налили только яблочный сок. Поэтому он дулся.

— О да. Я просто ненавижу, когда горы взрываются, — протянула сидящая напротив Кирше женщина. Кирше уставилась на неё. Элеонора де ла Вальер уставилась на неё, глаз не было видно из-за блеска линз очков. На её губах была небольшая самодовольная усмешка, и Кирше решила, что это привычное для неё выражение. Элеонора была вовсе не такой забавной, как её младшая сестра. Она была на восемь лет старше, чем Кирше, и, наверное, у неё не было ни единого злого сводного родственника, пытающегося убить её ради наследства.

— Хочешь что-то добавить? — спросила Элеонора, в её голосе читалась лёгкая сардоническая нотка. — Похоже, что ты собиралась развить тему. Может, ты хочешь присоединиться к восхитительным и увлекательным рассказам твоего отца?

— Элеонора... — с намеком протянул герцог.

— О, нет, я вполне серьёзно. Я таких историй уже несколько лет не слыхала. И думала, что гигантские песчаные змеи из Руб ал Кхали исчезли. Несколько лет назад я была в экспедиции, которая, разыскивая этих змей, дошла до границ эльфийских земель. Но не было ни следа. Кое-кто думал даже, что они вымерли.

— Ха! Теперь вымерли! Я думаю, что вы просто плохо искали! — восторженно заорал Блицхарт. — Ещё одно очко в мою пользу! Урра! — Его радостный вопль был подхвачен его детьми.

— О Господи, — тихонько произнесла Элеонора, вопросительно изогнув одну бровь. — А что насчёт тебя, Кирше? Чем ты занималась в последнее время? Какие славные истории о героизме ты принесла на этот зимний пир?

Кирше откинулась на спинку кресла с бокалом вина в одной руке. Она подавила желание выпить его залпом, чувствуя себя слишком трезвой, чтобы вести беседы с такой язвительной представительницей де ла Вальер.

— Ты знаешь, — нарочито медленно протянула она. — То одно, то другое. Спасли галлийского герцога, убили злого кардинала в Ромалии...

— А ещё был тот маг, который слишком любил медведей! Я и Гиш убили его! — влез в беседу Данни. — А затем земля взорвалась, и мы увидели Бездну!

Элеонора теребила салфетку в руках, тщательно складывая уголок.

— Похоже, ты стала довольно неплохим героем, — сообщила она Кирше. — Думаю, нам стоит поговорить после еды. Обменяться парой историй и тому подобное. Я ведь занималась тем же самым, когда училась в Академии. И мне было бы очень интересно услышать из первых рук об этих адских разломах. К сожалению, мои знания о них ограничены, но боюсь, что это результат какого-то плана сил Тьмы.

— Нельзя ли не упоминать о таком за едой? — попросила Франческа, которая выглядела так, словно её мутило.

— Вы думаете, что постоянная и вечная угроза Бездны исчезнет, если мы сделаем вид, что её не существует? — требовательно спросила Элеонора, подавшись вперёд.

— Я просто подумала, что столько крови и кишок как бы...

— Хмпф. Нет, думаю, что это вполне подходящее время для обсуждения таких вещей.

— Элеонора! — резко одёрнул её герцог.

С видимым усилием Элеонора сдержала свой следующий комментарий.

— Приношу глубочайшие извинения за свои манеры, — извинилась она отвратительно сладким голосом. — Это было очень... неженственно с моей стороны.

— Ха! Тогда так себя и веди! — поддержал её Блицхарт, поднимая свой кувшин прекрасного белого вина. — Хорошая девочка у тебя растёт, Сотник! Было бы лучше, если бы она была парнем, но она изо всех сил старается, несмотря на её женскую ограниченность! Хотя не так хорошо, как Кирше! Вот он молодец!

Глаза Элеоноры сверкнули, и она уже было открыла рот.

— Нет, — приказал герцог.

— Но... — попыталась возразить Элеонора.

— Нет.

...

Поскольку Кирше была известным героем, она всегда присматривала за людьми, устраивающими обеды или вечеринки. Последнее, чего она желала бы, это оказаться запертой в ещё одном особняке и выяснять, кто же из гостей зарезал в библиотеке хозяина этого особняка. В прошлый раз виновника они так и не нашли, несмотря на то, что Табаса старалась изо всех сил, чтобы помочь им.

Так что, конечно же, она заметила, как де ла Вальер куда-то собрались и последовала за ними. А что ей ещё было делать? Встав на колени, они прижала ухо к закрытым дверям и прислушалась.

— Основатель, — простонала Элеонора, её приглушенный голос было слышно за дверями. — Да зачем же я на это согласилась? И это был только аперитив. Ещё шесть перемен блюд его терпеть.

— Ты на это согласилась за то, что стала спорить с матерью, как только приехала домой, — ответил герцог, его голос был почти неслышным.

— У меня была хорошая причина! Она...

— Тебе некого винить в этом, кроме самой себя. Ты моя старшая дочь, и именно поэтому ты обязана поддерживать семейное положение. Поэтому ты будешь присутствовать, проведешь с ними весь вечер и не будешь их оскорблять. Как бы сильно тебе этого ни хотелось. — Он вздохнул. — Я-то точно хочу иногда.

— Ты?

— Я понимаю, что он надоеда, свинья и даже не вполовину так забавен, как он себя считает. Он до сих пор зовет меня Сотником, а я уже лет двадцать этим псевдонимом не пользовался, — устало объяснил герцог. — Он очень раздражающий человек. Но Элеонора, однажды ты сама станешь герцогиней, и как герцогине тебе придётся ладить с разными раздражающими личностями, не протыкая их, и не разграбляя их земли, и не рассаживая их крестьян на колья.