|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Зимняя Героическая Интерлюдия В Трех Частях.
Часть 1 — Красная.
Повозка, везущая семейство фон Зербстов, под светом двух лун пробиралась по заваленной снегом узкой дороге. За ней следовала ещё одна повозка, везущая ещё часть членов семьи, а за ней ещё одна, везущая тех членов семьи, которые не поместились в первых две.Кирше вздохнула, разглядывая падающие с небес снежинки через окно. Поместье де ла Вальер окрасилось в белые цвета из-за погоды. Лёд сковал рыбные пруды, а высокие сосны скрипели под весом снежных шапок.
Маркграф считал, что с соседями ладить будет полезно, официально из-за их древней вражды, но в основном потому, что он хотел похвастаться перед герцогиней де ла Вальер кое-какими своими свершениями в прошлом году. Конечно же, к его глубочайшему сожалению, ему приходилось провести длительное время в замкнутом пространстве, и из-за этого его терпение начало истощаться.
Кирше, в свою очередь, старалась игнорировать отцовский нервный стук ногой и его спорадические вопли "Мы уже приехали?", обращённые к кучеру
— Любовь моя, сядь спокойно, не мни бархат, — укорила его жена.
— Женщина, никто не указывает, что мне делать! — рефлекторно огрызнулся Блицхарт, но, тем не менее, послушался.
— И Кирше, дорогой, не мог бы ты хоть чуть-чуть изобразить, что тебе не скучно? Я знаю, что ты предпочёл бы заниматься... всякими грубыми делами, но семья — это важно.
— Ага, Кирше, — фыркнула Люсьен.
— Люси, милый, будь любезнее со своей старшей... — она бросила короткий взгляд на надувшегося мужа, — роднёй.
Франческе Джульетте Елене Георгии Фосфене фон Зербст было как минимум сорок, но только крохотные морщинки у бровей указывали на прошедшие годы. Её роскошные, очень светлые волосы были завиты и уложены в элегантную прическу, и хотя платье было малость рискованно для женщины её возраста, зато явно нравилось её мужу. И снова она была на последних месяцах беременности. Кирше с мрачной уверенностью думала, что её семья обанкротилась бы с таким количеством детей, если бы состояние фон Зербстов не складывалось поколениями героического грабежа. Вдобавок её мать и до замужества была богата.
Многие любопытствовали, что за женщина могла бы поймать Блицхарта фон Зербста и связаться с ним священными узами брака. Оказалось, что для этого нужна была одна из первых красоток Германии, вдобавок очень богатая, унаследовавшая состояние после гибели всей её семьи от рук демонов. Блицхарт спас её из самой Бездны после того, как она была похищена силами тьмы, прозвенели свадебные колокола, через шесть месяцев после этого родилась Кирше. Жена была личностью замкнутой и робкой, проводящей много времени в паломничествах, и полностью затмеваемая своим неугомонным мужем и изрядным выводком буйных детей.
— О! — неожиданно произнесла Кирше. — Мы только что подъехали к ущелью с выбитым на стенах огромным черепом. Отец, мы уже совсем рядом!
-Что? Мы уже проехали мимо руин Крепости Колосажания?
— Наверное, не заметили из-за снегопада. Или у де ла Вальер, наконец, дошли руки поубирать те колья.
И верно, прошло лишь несколько минут до того, как колонна повозок добралась до поместья. Из освещенных окон истекал золотистый свет, хотя большая часть зданий была во тьме. Блицхарт выскочил из экипажа, чуть было не вырвав дверь из петель, и ринулся к двери поместья, в которую принялся молотить своим огромным кулаком.
— Эй, дючок! Запускай нас внутрь! Тут демонски холодно.
— Дорогая, помоги своей матери выбраться из экипажа, — приказала Кирше её мать. — А затем, если ты не против, помоги остальным. И постарайся не дать никому сбежать.
Потребовалось некоторое количество времени и левитирующих заклинаний, чтобы согнать в кучу всех рыжих сорванцов, но наконец, все фон Зербсты были собраны. Главные двери владения де ла Вальер с пронзительным скрипом распахнулись.
В тенях перед ними стояла высокая фигура. Её монокль блестел, поймав луч света, даже когда остальное лицо оставалось невидимым. Её мантия с высоким горлом была архаичного покроя, её светлые волосы были элегантно подстрижены, но тоже по старинной моде.
— Добро пожаловать в мои владения, — поприветствовал гостей хозяин негромким голосом, который мог бы принадлежать человеку значительно меньшего роста. — Пожалуйста, входите и ...
— А, Сотник, старый ты пес! Я смотрю, твои усы ещё растут! Спорю, что твоя жена любит их — и она бы любила их ещё больше, если бы они были такие же здоровые, как мои! Ррравр!
Герцог, дернув усом, вышел из тени.
— Блицхарт, — негромко произнес он.
— Так меня зовут! И вы все знаете, для чего меня зовут! Ррравр! Рад тебя видеть! И я вижу, что эта палка, торчащая из твоей задницы, до сих пор тебе в миндалины упирается! — Он шагнул к герцогу, протягивая руку, но когда тот попытался пожать её, Блицхарт увернулся и шлепнул его по заднице. — И всё никак не расслабишься! Всегда знал, что ты зажатый, вон какая жопа упругая! Классно для моего соперника! Но не архи-соперник, конечно же — это жена твоя! И всё же, где сама смертоносная леди?
У герцога дернулась правое веко.
— Моя возлюбленная жена немножечко приболела. Поэтому, когда мы узнали новости про гигантского кальмара у северного побережья, она решила прогуляться. Скоро вернётся.
— Кальмар! Какого демона! Почему мне никто не сказал! Но я ещё могу успеть, — Блицхарт посмотрел на карманные часы. Он уже развернулся на каблуках и собрался было выйти, когда его поймала за рукав жена.
— Дорогой, — попеняла ему Франческа. — Ты пропустишь ужин, и я сомневаюсь, что ты доберёшься туда до того, как милая Карина убьёт жалкого кальмара.
— Оно-то верно, но...
— Смею заметить, что это даже не достойный для тебя враг. Не стоит он того, чтобы возвращаться на холод, — надавила она.
— Вроде того, — поддержал её герцог. — Смею заметить, что Карин скоро вернётся, когда немножечко выпустит пар, но её место займет моя дочь.
— Ха! Так твоя больная маленькая девочка настолько поправилась, что может присоединиться к нашему ужину! Рад слышать! Ходили слухи, что она весьма красива и не замужем! Ррравр!
У герцога снова дернулся глаз.
— Не та дочь. Я...
— Что, ты хочешь сказать, что она нашлась? Кирше, как её звали? Твоя соперница!
— Луиза? — поражённо переспросила Кирше.
— Нет, — ответил герцог, его губы вытянулись в тонкую линию. — Я про Элеонору.
— О... — Блицхарт целую секунду выглядел смущённым. — Старина, ты в порядке? Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ей позволили принять гостей?
— Помню. Господь и Основатель, ещё как помню. Но я поговорил с ней, и она обещала, что не планирует никого протыкать на дуэли.
— Ха! Она может дуэлировать со мной в любое время! Я её сам так про...
— Да, да, — несколько обижено перебил его герцог, пока никто не заметил двусмысленности, особенно если речь шла про его старшую дочь. — Почему бы вам не пройти внутрь?
— С удовольствием! — мило засмеявшись, согласилась Франческа. — Погода в последнее время просто ужасная! Ненавижу, когда так холодно! Я склонна к простудам! Я и так была больна, так что с трудом отважилась на эту поездку, и этот вот кашель, который никак не пройдет, пока я не съезжу помолиться в Рим. И сверх того, я снова беременна, из-за чего я постоянно устаю и...
Кирше тяжело вздохнула и пожалела, что у неё нет затычек для ушей. Это в прямом смысле слова был ад — находиться возле матери, по крайней мере, фигурально прямом смысле. Почему она не могла остаться в Амстрелредамме, как остальные, вместо того, чтобы застрять между де ла Вальер с одной стороны и потоком сознания матери с другой?
— Слава господу за меня! — Блицхарт грохнул рукой по столу, под свой же громовой хохот. — И чтобы вы себе знали, это монашка сказала!
В обеденном зале было намного теплее, чем в экипажах, и какие бы легендарные пиры с употреблением живой крови тут гипотетически не проходили в прошлом, они были давно забыты. Половина стола фон Зербстов была забита, и младших детей пришлось отсадить за отдельный стол. Контрастом выступала сторона де ла Вальер, где сидело всего двое, и те чуть дальше друг от друга, чем предписывала традиция.
Блитзхарт наслаждался аперитивом, несмотря на то, что пить было положено из значительно меньших ёмкостей, чем та, которой пользовался он. Он, конечно же, даже не заметил напряжения на другой стороне стола, зато заметила Кирше. Она решила, что де ла Вальер — они как коты. То есть они были кучей жестоких убийц, которые, так уж получилось, выглядят симпатичными, и поэтому люди пускают их в свои дома. Надо признать, что к этому выводу она пришла уже после того, как изучила книги с семейной историей и познакомилась с Луизой де ла Вальер, которая совершенно не смогла соответствовать "жестокой убийце", но зато компенсировала вторую часть определения, насчёт симпатичности, потому что была маленькой, милой и невероятно смешной, и при этом совершенно не осознававшей, какой глупенькой она выглядела. А также она становилась очень злой, когда попадала под внезапный ливень — точь-в-точь кошка.
Какая жалость, что с ней такое произошло.
— Как там поживает маленькая Каттлея? — старалась поддержать беседу Франческа. — Я так давно не видела её. Почему бы, по крайней мере, не пригласить её сюда, чтобы она чего-нибудь выпила? Я уверена, что ей будет приятно, даже если она не пьет вина.
— Каттлея отправилась в Ромалию, в оздоровительную поездку, — не моргнув глазом, соврал герцог. — Она так сильно мёрзнет зимой из-за слабого кровообращения, и из-за близости к морю для неё тут слишком сырой воздух.
— Я этим летом была в Ромалии, — кивнула Кирше. — Мы там кое-кого спасли, и он позволил нам пожить на его вилле пару недель. Это было очень расслабляюще, по крайней мере, до того момента, как неподалёку гора взорвалась.
— Можно и так сказать, — пробурчал Данни. К его отвращению, его усадили рядом с малыми детьми и налили только яблочный сок. Поэтому он дулся.
— О да. Я просто ненавижу, когда горы взрываются, — протянула сидящая напротив Кирше женщина. Кирше уставилась на неё. Элеонора де ла Вальер уставилась на неё, глаз не было видно из-за блеска линз очков. На её губах была небольшая самодовольная усмешка, и Кирше решила, что это привычное для неё выражение. Элеонора была вовсе не такой забавной, как её младшая сестра. Она была на восемь лет старше, чем Кирше, и, наверное, у неё не было ни единого злого сводного родственника, пытающегося убить её ради наследства.
— Хочешь что-то добавить? — спросила Элеонора, в её голосе читалась лёгкая сардоническая нотка. — Похоже, что ты собиралась развить тему. Может, ты хочешь присоединиться к восхитительным и увлекательным рассказам твоего отца?
— Элеонора... — с намеком протянул герцог.
— О, нет, я вполне серьёзно. Я таких историй уже несколько лет не слыхала. И думала, что гигантские песчаные змеи из Руб ал Кхали исчезли. Несколько лет назад я была в экспедиции, которая, разыскивая этих змей, дошла до границ эльфийских земель. Но не было ни следа. Кое-кто думал даже, что они вымерли.
— Ха! Теперь вымерли! Я думаю, что вы просто плохо искали! — восторженно заорал Блицхарт. — Ещё одно очко в мою пользу! Урра! — Его радостный вопль был подхвачен его детьми.
— О Господи, — тихонько произнесла Элеонора, вопросительно изогнув одну бровь. — А что насчёт тебя, Кирше? Чем ты занималась в последнее время? Какие славные истории о героизме ты принесла на этот зимний пир?
Кирше откинулась на спинку кресла с бокалом вина в одной руке. Она подавила желание выпить его залпом, чувствуя себя слишком трезвой, чтобы вести беседы с такой язвительной представительницей де ла Вальер.
— Ты знаешь, — нарочито медленно протянула она. — То одно, то другое. Спасли галлийского герцога, убили злого кардинала в Ромалии...
— А ещё был тот маг, который слишком любил медведей! Я и Гиш убили его! — влез в беседу Данни. — А затем земля взорвалась, и мы увидели Бездну!
Элеонора теребила салфетку в руках, тщательно складывая уголок.
— Похоже, ты стала довольно неплохим героем, — сообщила она Кирше. — Думаю, нам стоит поговорить после еды. Обменяться парой историй и тому подобное. Я ведь занималась тем же самым, когда училась в Академии. И мне было бы очень интересно услышать из первых рук об этих адских разломах. К сожалению, мои знания о них ограничены, но боюсь, что это результат какого-то плана сил Тьмы.
— Нельзя ли не упоминать о таком за едой? — попросила Франческа, которая выглядела так, словно её мутило.
— Вы думаете, что постоянная и вечная угроза Бездны исчезнет, если мы сделаем вид, что её не существует? — требовательно спросила Элеонора, подавшись вперёд.
— Я просто подумала, что столько крови и кишок как бы...
— Хмпф. Нет, думаю, что это вполне подходящее время для обсуждения таких вещей.
— Элеонора! — резко одёрнул её герцог.
С видимым усилием Элеонора сдержала свой следующий комментарий.
— Приношу глубочайшие извинения за свои манеры, — извинилась она отвратительно сладким голосом. — Это было очень... неженственно с моей стороны.
— Ха! Тогда так себя и веди! — поддержал её Блицхарт, поднимая свой кувшин прекрасного белого вина. — Хорошая девочка у тебя растёт, Сотник! Было бы лучше, если бы она была парнем, но она изо всех сил старается, несмотря на её женскую ограниченность! Хотя не так хорошо, как Кирше! Вот он молодец!
Глаза Элеоноры сверкнули, и она уже было открыла рот.
— Нет, — приказал герцог.
— Но... — попыталась возразить Элеонора.
— Нет.
...
Поскольку Кирше была известным героем, она всегда присматривала за людьми, устраивающими обеды или вечеринки. Последнее, чего она желала бы, это оказаться запертой в ещё одном особняке и выяснять, кто же из гостей зарезал в библиотеке хозяина этого особняка. В прошлый раз виновника они так и не нашли, несмотря на то, что Табаса старалась изо всех сил, чтобы помочь им.
Так что, конечно же, она заметила, как де ла Вальер куда-то собрались и последовала за ними. А что ей ещё было делать? Встав на колени, они прижала ухо к закрытым дверям и прислушалась.
— Основатель, — простонала Элеонора, её приглушенный голос было слышно за дверями. — Да зачем же я на это согласилась? И это был только аперитив. Ещё шесть перемен блюд его терпеть.
— Ты на это согласилась за то, что стала спорить с матерью, как только приехала домой, — ответил герцог, его голос был почти неслышным.
— У меня была хорошая причина! Она...
— Тебе некого винить в этом, кроме самой себя. Ты моя старшая дочь, и именно поэтому ты обязана поддерживать семейное положение. Поэтому ты будешь присутствовать, проведешь с ними весь вечер и не будешь их оскорблять. Как бы сильно тебе этого ни хотелось. — Он вздохнул. — Я-то точно хочу иногда.
— Ты?
— Я понимаю, что он надоеда, свинья и даже не вполовину так забавен, как он себя считает. Он до сих пор зовет меня Сотником, а я уже лет двадцать этим псевдонимом не пользовался, — устало объяснил герцог. — Он очень раздражающий человек. Но Элеонора, однажды ты сама станешь герцогиней, и как герцогине тебе придётся ладить с разными раздражающими личностями, не протыкая их, и не разграбляя их земли, и не рассаживая их крестьян на колья.
— Я пытаюсь, — более спокойно ответила Элеонора. — Правда.
— Да, я это заметил. Я знал, что ты и сама была невыносимой девочкой все эти годы. К сожалению, он тоже очень невыносим.
Тяжелый вздох Элеоноры было прекрасно слышно даже за дверями.
— Правда, отец?
— Когда ты так говоришь, разве могу я удержаться?
— Ты уж сдержись, пожалуйста.
— Но ты лучше так думай — ещё всего-то несколько часов в компании Блицхарта, и нам не придётся с ним видеться ещё несколько месяцев. По крайней мере, ты мне хоть посочувствуешь. Твоя мать считает его забавным, и один Господь знает, почему. Возможно, у неё несколько слух повредился из-за слишком частого использования молний, и он для неё недостаточно шумный.
— Мать это... мать. — Элеонора задумалась. — Отец, я думаю, что он должен знать о...
— Нет. Мне нужно подумать как это всё подать. Возможно, это замысел сил Тьмы. Он же непредсказуемый. Им легко можно управлять, показав явную и очевидную угрозу на противоположном направлении, или смазливую бабёнку. У нас тут довольно тонкая политическая ситуация, особенно с учетом открытия, что маленькая Франсуаза-Афинаида была одержима тёмным ангелом, это всё может быть спланировано повелительницей, чтобы ввергнуть Тристейн в еще больший хаос, отправив его буйствовать по стране, словно пьяного быка.
— Но...
— Кирше! — Её мать каким-то образом сумела подкрасться к ней, пока она сосредоточилась на разговоре де ла Вальер, и теперь сердито и с разочарованием смотрела на неё. — Ты что тут делаешь?
— Ш-шш, — прошипела Кирше, прижав палец к губам. — Я тут под дверью подслушиваю.
— Да я бы никогда! — возмутилась Франческа, потянув её за руку. — Дорогая, это же так невоспитанно!
— Пффф. Делаю то же самое, что и папка.
Франческа устало вздохнула.
— Кирше, дорогая, — начал она, — ты становишься очень трудной. Разве ты не можешь хотя бы попытаться быть повежливее? Я понимаю, что отец подает тебе определённый пример, но можешь ты хотя бы попробовать вести себя как леди? Как я, например?
Взгляд Кирше стал жёстче, но она заставила себя улыбнуться.
— Пожалуй, я приношу извинения за свое поведение, мать моя, — цветасто высказалась она. — Я вся вне себя от стыда.
— Кирше! Что за манеры! — У матери задрожали губы, и она оттащила Кирше от дверей, за которыми происходила столь интересная беседа. — Нет никакой нужды вести себя, как эта отвратительная девушка де ла Вальер, только потому, что мы находимся у них в гостях.
Вот это было обидно.
— Я не веду себя, как она!
— Ещё как ведёшь. Женщин де ла Вальер совершенно не интересует суть этикета. Они так грубы. Боже, помню я её бабку.
Кирше удивлённо моргнула.
— Погоди, что?
— О, дорогая, я тебе не рассказывала эту историю? Когда я была намного моложе, она выкрала меня из дома и заключила в темницу. У неё был какой-то ужасно злобный план слить из меня всю кровь, и похитить мою энергию жизни, и использовать её, чтобы стать бессмертной. К счастью, в ту же темницу заключили юного героического рыцаря, который сумел пробиться на свободу и освободить меня.
— Постой, так это так ты встретилась с папой?
Франческа засмеялась.
— О Господи, нет. Дорогая, множество людей пыталось заточить меня до того, как я встретила твоего отца. Это одна из опасностей, подстерегающих наследниц. Всё это произошло раньше. — Она вздохнула. — Как мне жаль того мальчика. Я могла бы за него выйти замуж вместо твоего отца, но та женщина из де ла Вальер слила из него слишком много крови, и он умер у меня на руках почти сразу после нашего побега.
Выпрямившись, Кирше задумчиво посмотрела на мать.
— Ну, я наследница, и меня не похищают.
— Милая, так это из-за влияния твоего отца. Это и тот факт, что большая часть Германии считает тебя мальчиком и потому не пытается заточить тебя. Но отцовские планы на твой счет закабаляют больше, чем любая темница. Дорогая, я бы хотела, чтобы ты могла жить, как должна жить знатная девушка. Правда. Ты не должна быть скована его ожиданиями. Я надеюсь, что однажды я это увижу.
Выдернув руку, Кирше набрала в грудь воздуха.
— Я тебе уже тысячу раз говорила. Я этого не хочу. Я предпочитаю, чтобы люди считали меня мужчиной, а не деградировать до какой-то... какой-то робкой овечки, которая только и делает, что сидит и ждёт, когда же её спасут. В задницу всё это. Лучше уж я буду соответствовать папиным ожиданиям, чем твоим.
— У тебя совсем нет почтения ко мне, — тихонько пискнула Франческа. Кирше не ответила, но всё и так было написано на её лице. — Тебе не нужно грубить или пытаться притворяться мужчиной, чтобы завоевать уважение. На людей можно воздействовать более женственными способами.
Кирше фыркнула.
— Что, сидеть и ждать удачного замужества? Стать трофеем для какого-то мужчины, который будет намного старше, чем я? О, или попасться в плен какому-нибудь злодею и надеяться, что тебе повезёт, когда тебя спасёт какой-нибудь мышцатый мордоворот?
— У меня с твоим отцом сработало.
— У тебя. Не у меня. — Кирше развернулась на каблуках и пошла в сторону света и шума главного зала, оставив свою мать стоять в тени.
...
Еда, подаваемая у де ла Вальер, была превосходной, хотя присутствующие фон Зербсты считали себя обязанными рассказать, что она уступала тому, что подают у них дома. После чего мужчины, включая Кирше, отправились в читальную комнату герцога, чтобы обсудить массу вещей. Однако по какой-то причине герцог де ла Вальер не желал говорить в её присутствии, и поэтому беседа в основном свелась к хвастовству Блицхарта и его жалобам на то, что Карин до сих пор отсутствует. Кирше старательно поддерживала восторженное выражение лица, пока её отец рассказывал о том, как он завалил дракона.
— И вам стоило бы увидеть, как она выглядела в человеческой форме! Не верила в человеческую одежду, ррравр! — тут она ощутила шевеление в поясном кошеле. Что-то внутри него двигалось, как живое.
— Простите. Мне нужно свежим воздухом подышать, — весело сообщила она.
— О, конечно, не стесняйся, — быстро ответил герцог. Выражение его лица было чуть более чем несчастным.
Качая головой, Кирше вышла из комнаты. Тристанийцы такие зажатые. На Луизу её отец, наверное, давил даже сильнее, чем обычно. Она шла по темным коридорам до тех пор, пока не решила, что тут её никто не услышит. На стенах висели гобелены, на которых де ла Вальер сажали на колья крестьян, и картины, с которых презрительно усмехались мертвенно-бледные аристократы.
Сунув руку в кошель, она извлекла небольшое карманное зеркальце размером с ладонь и раскрыла его. Держа его в руке, она вычертила оккультный символ на его поверхности. Зеркало перестало отражать её собственно лицо. Вместо этого из него выглянула Изах`белья.
— Ну серьезно, — обижено протянула она. — Что ж ты так долго не брала?
— Занята была, — ответила Кирше своей демонической сводной сестре-суккубе. Несмотря на изрядные моральные различия между ними, они неожиданно хорошо поладили. Да, Кирше была вполне уверена, что та хочет развратить её, и для того и держится на связи, но ситуация была симметрична, Кирше тоже хотела помочь сестре искупить её грехи и не собиралась сдаваться. Это было вполне честно.
— Где ты? Ну надо же, я никогда не видела такого сильного сигнала на поверхности! Наверное, ты неподалёку от сил ужасного и пагубного Зла!
Кирше нахмурилась.
— Нет. Мы просто всей семьей заехали к соседям. Что бы это могло.... — Она хлопнула себя по лбу, осознав, какая она дура. — О. Точно. Соседи — де ла Вальер, я сейчас в их имении нахожусь.
Изах`белья побледнела и нервно улыбнулась.
— Де ла Вальер... если ты занята, то отбой. — Она испуганно сглотнула. — Я не хочу, чтобы Карин узнала про нас. Я слыхала, что она чует страх — и он ей пахнет шоколадом.
— Не, она довольно милая женщина, — возразила Кирше, пожимая плечами. — Немного строгая, но она гораздо более нормальная, чем папа. Который, эм, считает её своей архи-соперницей. — Она заметила, какими глазами смотрит на неё сестра. — Не надо на меня смотреть, как на сумасшедшую. Если ты не злобный демон, то одним из преимуществ будет то, что ты можешь поговорить с Кариной де ла Вальер, и она при этом не попытается тебя убить. Плюс её тут сейчас нет. Она отправилась убивать гигантского кальмара на побережье.
— О, слава тёмным богам, — с облегчением выдохнула Изах`белья. — Ну, эм. Счастливой тебе Серебряной Пентаграммы, кстати.
— Серебряный Пентакль.
— Пентаграмма. И для тебя, глупый герой, у меня есть подарок, но тебе придётся прийти в мое логово, чтобы принять дары Ада.
Кирше покачала головой.
— Неа. У меня тоже есть подарочек для тебя, злобный демон. Но ты его не получишь, пока не явишься, чтобы встретиться со мной на освященной земле, чтобы покаяться в своих грехах.
Со вздохом Изах`белья пригладила волосы.
— Ну и ладно. Давай где-нибудь пообедаем на Новый Год и разберёмся с этим.
— Пойдёт, — согласилась Кирше. — Это всё?
— Нет, я... слушай. Давай уже завязывать со всем этим дерьмом, и просто поговорим напрямую. Я знаю, что это против наших религий, но так оно будет быстрее, если мы не будем тормозить и называть друг друга "злобным демоном" или "презренным героем" и это снизит шансы, что неожиданно вернётся Карин. — Изображение Изах`бельи сделало глубокий вдох. — Что ты знаешь о том, что произошло в Амстрелредамме?
Такой вопрос шокировал.
— Почему ты меня спрашиваешь? Это же силы Зла постарались.
— Да, но это были силы Зла не из моей группировки, и похоже, что никто толком не знает, что там произошло. Плюс, по слухам там явилась таинственная героиня на единороге, которая убила Баелоджи после того, как та предала и похитила силу Ате Неверящего. Что-нибудь об этом знаешь?
Прислонившись спиной к стене, Кирше задумалась, что же ей сказать. И решила, что лучше всего будет ответить честно. Она сомневалась, что её сводная сестра говорит ей правду, но и ей нечего было особо рассказать.
— Я сама слыхала об этом. И была бы там сейчас, но тут случилась эта семейная встреча.
— Будь оно всё благословлено. Я надеялась что ты что-нибудь знаешь. Всё это дело вызвало всеобщую нестабильность на рынке тёмного будущего. И мне приходится работать во время Серебряной Пентаграммы, хотя у меня должны были быть выходные. Ну, по крайней мере, мать не заставляет нас присутствовать на её вечеринках.
— О?
— Они такие скучные и традиционные.
Кирше с пониманием покивала головой.
— Я тебя прекрасно понимаю. Иногда я думаю, что мать, организовывая наши собрания на Серебряный Пентакль, черпает идеи из книги "Сотня самых скучных семейных праздников".
— Я знаю! Оргии и безудержное похищение душ смертных культистов — это, как бы, такое старье!
Кирше напомнила себе, что действовать надо понемногу. Она никак не должна ожидать, что её злая сводная сестра-суккуб так легко раскается. Если дорога в Бездну вымощена благими намерениями, то это означает что дорога из Бездны тоже вымощена благими намерениями, а значит благие намерения могли повести тебя в обе стороны. А раз уж Изах`белья и так уже обитатель глубочайших низов Ада...
— Я тебе вот что скажу, — решила она. — Через месяц или около того мы сможем встретиться и обменяться подарками. А затем расскажем друг другу всё, что сможем найти по событиям в Амстрелредамме.
— Хм. Звучит паршиво, как по мне. В любом случае, перезвони мне, когда выберешься из дома этих де ла Вальер. Они опасная семейка, и я совсем не хочу, чтобы они узнали, что ты общаешься со мной.
— Поняла. Ага, это точно на пользу не пойдет. Ну, значит, потом поговорим. — Кирше снова ткнула пальцем в волшебное зеркало и спрятала его в кошель.
— И что же не пойдёт на пользу? — поинтересовался очень самодовольный голос за её спиной.
Кирше резко обернулась, на конце её жезла уже танцевал шар огня. В длинных тенях за её спиной блестела пара очков. Тяжело дыша, она опустила жезл, но убирать его совсем не стала.
— Ты не должна здесь быть.
— В моем собственном доме? — шагнула вперёд Элеонора. — Владения артефактами Бездны, вроде этого твоего зеркальца, запрещены как церковными, так и светскими законами.
— Владение неосвященными артефактами, — поправила её Кирше. — Я макала его в святую воду, сушила в соли, и священник благословил его.
— Правда?
— Да! — Она не стала уточнять, что священнику она не говорила, что именно он освящает, но сам факт освящения был. И разве так важно, что в святую воду она зеркало выронила случайно? — А ты что здесь делаешь?
— Когда люди подкрадываются и подслушивают под дверями, то мне становится очень любопытно, — Элеонора скрестила руки на груди. — Ты и твоя мать изрядно шумели в коридоре.
— Это всё она виновата, — скривилась Кирше. — Нормально я подслушивала, пока она не влезла.
— ... и никаких извинений?
— За что?
Элеонора высокомерно фыркнула.
— Ну, чего мне ещё ожидать от твоей семьи. — Она посмотрела на неё поверх очков, но жесту немного помешало то, что девушка была выше, чем она. — А теперь ты ищешь информацию о том, что случилось в Амстрелредамме. И для демона, смею добавить.
— Я думаю, что она знает о произошедшем больше чем я, но если мы выясним, что там задумывала Бездна, то сможем остановить их!
— Хм. — Элеонора сделала ещё один шаг вперёд и поправила очки. — Думаю, что мы и сами можем договориться.
— Эй, Кирше, а что... — появился Данни из-за угла. — А что вы тут двое делаете в темноте?
— Ребёнок, уйди отсюда, — отмахнулась от него Элеонора. — Тут взрослые разговаривают.
— Нет, останься, — заявила Кирше назло ей. Данни показал Элеоноре язык. — Да что мне вообще от тебя может быть надо?
— Характер, характер. Я была в Амстрелредамме. Я знаю о произошедшем там намного больше, чем ты. Возможно, тебе следует вести себя со мной повежливее, если хочешь узнать об этом.
— Ты была там? — немедленно заинтересовался Данни, подбегая поближе. — Так что там было? Я слыхал, что демоны утащили мадам де Монтеспан, съели её и сгрызли её кости.
— А ты разве не в тюрьме сидела? — в лоб спросила Кирше, игнорируя восторженные фантазии брата.
— Ложные обвинения, — ответила Элеонора. И изогнула бровь. — Только не говори мне, что тебя никогда не бросали в тюрьму из-за того, что кто-то не хотел, чтобы ты совала нос, куда не надо?
— Ну, бывало, но не в последние годы. Фактически, с тех времён, когда я сошлась с Табасой.
— О?
— Она случается с людьми, которые пытаются нас арестовать.
— Что случается?
— Нет, нет, — покачала головой Кирше. — Она случается.
— Люди умирают, когда с ними случается Табаса, — объяснил Данни, обхватив себя руками. Даже в полумраке было видно, что он побледнел.
— Ага, она классная, — согласилась Кирше. — Это очень познавательное зрелище.
— Очаровательно, — проговорила Элеонора, хотя по голосу было понятно, что она ничуть не очарована. — Но мне это не интересно. Вот тебе предложение. Я знаю, что произошло в Амстрелредамме. Взамен я хочу кое-что. Я обнаружила, что возможно Бездна хочет взорвать континент. Я помогу тебе с проблемой Амстрелредамма, если ты поможешь мне в расследовании этого дела и выяснишь, реальна ли эта угроза.
— Если это угроза, то почему ты никому не расскажешь? — требовательно спросил Данни.
Элеонора изобразила удивление.
— Так я же говорю об этом лидеру одного из самых славных отрядов юных героев во всей Халкгинии. Кому ещё, по-твоему, я должна об этом рассказать?
— Эм... Ну, хм... как насчёт королевской власти и тому подобное?
— Королева — слабоумная, а Совет Регентов арестовал меня на шесть месяцев по выдуманному обвинению, причем один из членов совета был одержим демоном, и никто ничего не заметил, — резко ответила Элеонора. — Ты уж прости, но я не хотела бы, чтобы Бездна узнала, что я выясняю, не планируют ли они что-то подобное. Не в последнюю очередь потому, что даже если ничего такого они не замышляют, то моим расследованием я могу подать им идею. А такого никто не хочет.
Кирше прислонилась к стене, настороженно глядя на собеседницу.
— Хм. Хочешь узнать, что я думаю о тебе? — спросила она у Элеоноры.
— Ну, не особо, но я уверена, что ты мне сейчас расскажешь.
— Я думаю, что ты — де ла Вальер, причем не бесталанная пустышка, как Луиза, а настоящая. Я думаю, что ты хитрая, вероломная, амбициозная, и что ты считаешь себя умнее всех остальных.
— И? — вопросительно подняла бровь Элеонора.
— ... даже не будешь отрицать?
— Мне вполне известны мои недостатки, спасибо. Я знаю, что гордыня — это моя слабость. — Элеонора подалась вперёд. — А знаешь ли ты о своих? Где ты потерпишь неудачу, Кирше, когда наступит твое время?
Кирше засмеялась.
— О боже. Так ты играешь со мной в эту дурацкую игру. Я не такая, как ты. В моём роду нет толпы злобных предков. На большинство людей не давят силы зла, понукая к греху. И, ты знаешь, мы не какие-то злобные сучки, обожающие подкрадываться к людям со спины и предлагать им мутные сделки.
— Наивно, — колко ответила Элеонора. — Ты прекрасно знаешь, что фон Зербсты частенько умыкали добряков из де ла Вальер, как и мы принимали в семью ваших злодеев, и даже если бы этого не было, то тебе не нужны предки вроде моих, чтобы пасть из-за своих слабостей. Так оно просто проще. Как бы ты...
— Да кто ты такая, чтобы отчитывать Кирше? — возмутился Данни.
Элеонора вздохнула.
— Я пыталась дать мудрый совет от взрослой, более опытной героини, — едко пояснила она. — Возможно, даже приняла на себя роль наставницы, чтобы вы избежали моих ошибок, которых я наделала немало. И к слову, Кирше, твой младший брат тот ещё подстрекатель и сорвиголова, который обязательно влезет в неприятности.
— Ага, я уже знаю. Он постоянно в них влезает, — зевнула Кирше.
— Кирше!
— Данни, это правда. На прошлой неделе ты ударил капитана наемников, который был вдвое больше тебя, потому что он разлил твой напиток. А ты, — обратилась она к Элеоноре, пока Данни бормотал, что тот мужик сам нарвался. — Продолжать собираешься?
Элеонора уже было открыла рот для хлесткого ответа. Но вместо этого сделала нарочито глубокий вдох.
— Нет. Знаете что? Я пытаюсь стать лучше. Я не собираюсь торговаться с вами или шантажом заставлять помочь мне спасать мир от Бездны. Я вас просто вежливо попрошу. — Её губы изогнулись, а брови нахмурились, словно бы она съела что-то очень горькое. — Пожалуйста? — выдавила она.
— А искреннее можешь? — задумчиво спросила Кирше.
— П-пожалйста, я вас очень прошу?
— А теперь ты просто саркастична.
— Слушай, тебе нужна эта треклятая информация или нет? — рявкнула Элеонора, исчерпав свои крохотные запасы терпения.
— Треклятая информация? Кого ты прокляла и убила чтобы...
— Поверить не могу! Я просто поверить не могу! Ты правда скорее готова общаться с демоном, чем со мной, ради спасения мира! Ты не принимаешь информацию для оценки даже на своих условиях!
— Ну, да, — ухмыльнулась Кирше. — Демонам я доверяю больше, чем де ла Вальер.
— И вот она, эта треклятая привычка фон Зербстов оставлять за собой последнее слово! — бросилась прочь Элеонора. Затем обернулась. — Твоя гордость тебе ещё аукнется, в свое время. Поверь мне, я из своего опыта исхожу, — с горечью добавила она.
...
Элеонора успела пройти два изогнутых коридора, когда услышала шум шагов за своей спиной. Она обернулась, затем посмотрела ниже и увидела Данни.
— Послушай, Кирше ведёт себя как полная задница, потому что она не хочет тут сидеть, — честно объяснил Данни. — Она хочет быть с друзьями. Так может, ты мне расскажешь вместо неё?
— Тебе двенадцать.
— Тринадцать! И я тоже в их команде! По крайней мере, когда мне удается удрать из школы и от нянек, которых моя мать отправляет меня выслеживать!
Элеонора вздохнула. Лучших вариантов у неё всё равно не было, и отец говорил, что перед ней лежит долгий путь по избавлению от некоторых привычек.
— Не могу поверить, что я до такого докатилась... но ладно. Я доверю тебе это дело.
Данни довольно заулыбался, но затем сунул руки в карманы и нахмурился.
— Но почему ты родителям не рассказала?
— Я рассказала. Но там... всё сложно, — развела руками Элеонора. — Как раз перед вашим приездом у меня с матерью был ужасный скандал, потому что... ну, ей не понравилось кое-что из сказанного. Была настоящая буря, и она умчалась, причем про бурю я сказала не метафорически. Боюсь признать, за прошлые десять лет мы постоянно ссорились, но этот раз был хуже, чем обычно. И это о чем-то говорит. А отец от природы осторожный. Он не любит бросаться куда-то сломя голову.
— А разве ты не осторожная?
Элеонора сухо улыбнулась.
— Я дочь моей матери, но и моего отца. Как ты думаешь, почему я тебе это рассказываю?
— Знаешь, — задумчиво сообщил Данни, — я не думаю, что ты такая плохая как говорит Кирше.
— А. Так я ещё хуже.
— Ты смешная, — хихикнув, заявил Данни, впрочем, быстро опомнившись, он попытался изобразить мужественный смех. — И... — в ушах хлопнуло. — Ты это тоже почувствовала?
— Смену атмосферного давления? — сухо переспросила Элеонора. — Да. Это означает, что мать вернулась. И до сих пор не успокоилась. — Она тяжело вздохнула. — Думаю, что мне нужно, как почтительной дочери, показаться перед ней.
— Да чего ты? У тебя же потрясающая мать, — не понимал Данни.
— О, ещё какая. Она потрясает. Она заслуживает страха и восхищения. И я тоже ею восхищаюсь, и прожила всю свою жизнь с людьми, которые не видели во мне ещё одно чудище де ла Вальер, но лишь "дочь Карин". Они смотрели на меня и хотели, чтобы я стала такой, как она, а я не могла. Ты знаешь, как это — знать, что никогда не будешь на равных со своим знаменитым родителем?
Данни с непониманием посмотрел на неё.
— Да. И что? И к слову, ты вот представляешь, как это — знать, что никогда не станешь таким, как твоя старшая сестра?
С неожиданным смешком Элеонора сдалась.
— Очень хорошо. Ты, наверное, поймешь.
Выпятив челюсть, Данни снова сунул руки в карманы.
— Знаешь что. Ты говорила, что хочешь выяснить насчет планов Бездны. Но я от тебя хочу две вещи. Потому что я вижу, что ты как Кирше, и терпеть не можешь получать что-то, что ты вроде как не заслужила.
— И чего же ты хочешь?
— Ты же была героем, верно? И ты говорила, что ты пытаешься быть наставником Кирше, но она слишком тупорылая, и она не слушала тебя. Ну, тогда ты меня потренируй. Ты получишь своё, и у нас будет повод для общения, а у меня будет кто-то, кто помогает мне стать сильнее.
— Хм. — Элеонора смерила Данни взглядом. — Я не слишком хороший человек. И просто не будет.
— Послушай, я тренируюсь с папой, сколько успеваю, и с другими, сколько получится, и учусь сам, — прямо заявил Данни. — Кирше у него получает личные тренировки. Может, он будет уделять мне больше внимания, если я выделюсь среди остальных. Мне не нужно просто. Мне нужно то, что будет работать.
— С таким мотивом я могу смириться. А что второе?
Данни покраснел и отвёл взгляд.
— Я... забудь. Это... хватит одного. Мы... я просто хотел стать сильнее.
Элеонора наморщила бровь, оценивая Данни.
— Ты у нас тот еще смутьян. Вспыльчивый сорвиголова. Ты летишь сломя голову и влезаешь в неприятности. Ты обожествляешь своего родителя, но не думаешь, что сможешь стать тем, кем они хотят. Также ты застрял в тени сестры и хочешь встать наравне с ней, даже несмотря на то, что ты её любишь.
— Т-так значит, нет?
— Нет, это значит "да". А ещё "никогда не спрашивай, почему это значит да".
— Уррра! О Основатель, это будет так круто! Так ты научишь меня этим фехтовальным фокусам, и как правильно вскрывать замки, и куче новых заклинаний, и мы будем тренироваться, и тренироваться, и тренироваться, пока я не получу ранг треугольника, и мы сможем пойти охотиться на гоблинов, и орков, и троллей, и драконов, и ещё больше гоблинов и...
Улыбка Элеоноры была немного меланхолична.
— Ты мне кое-кого напоминаешь. Кое-кого, кого я знала, когда была моложе. Ты только пообещай, что никогда не будешь заключать пактов с силами Зла.
Зимняя Героическая Интерлюдия В Трёх Частях.
Часть 2 — Синяя.
Пронизывающий ветер завывал над замерзшими болотами вокруг Амстрелредамма и в самом древнем городе. Пожары погасли, но это лишь означало, что мокрый снег собирался в могильные холмы над руинами зданий. Гиш де Грамонт поплотнее запахнулся в плащ и поежился.
— Вот уж правда отвратительная погода, — пожаловался он.
— Oui. — Из-за всей напяленной на неё одежды Табаса стала практически шарообразной. За её спиной согласно фыркнул дракон. — Крот. Долго ещё?
— Верданди до сих пор ищет след, она же крот, а не гончая. Ей и так трудно, — защищал Гиш своего фамильяра. Он пнул грязь и прислонился к стене, прячась от ветра. — Как ты думаешь, что тут произошло? Похоже, что никто не знает точно.
В свою очередь Табаса, которая во время произошедшего находилась на Награждении Кабала, имела намного лучшее представление о событиях, чем большинство людей.
— Два тёмных бога сражались за силу. Вот зто я думаю, `ут `роизошло.
— Два? Не один?
— Я злышала слухи, — ответила она, не уточняя, где именно она их слышала. — Тёмная богиня была так слаба, что я бы зказала, что она либо старая и слабая, либо недавно получила силу.
— Да. Да. Это было бы логично — нахмурился Гиш. — Но тогда с чего бы тут быть... — он элегантно поежился, — ...миньонам?
Табаса пожала плечами.
— Хм. Интересно, могло ли всё это быть ещё одним планом Повелительницы Севера. Она уже попыталась разрушить Амстрелредамм летом, возможно, это вторая попытка. Но опять же, мадам де Монтеспан была одержима силами зла! Мне кажется, что мы что-то упускаем. Какой-то больший замысел. — Вытащив блокнот, Гиш что-то в нём нацарапал. — Вот что я думаю. Нам надо собрать доказательства, что тут затевалась некая большая интрига Зла, чтобы они не могли от нас отмахнуться. Нам, наверное, понадобятся доказательства, собранные из трех или четырёх разных источников, чтобы создать убедительный фундамент для обвинения и чтобы получить поддержку Совета.
— Думаешь, зработает?
— Конечно, — уверенно заявил Гиш. — Особенно с учетом Кирше на нашей стороне: никто не посмеет клеветать на нас или объявить всё это выдумкой. Потому что она им врежет. Или подожжёт. Хотя на самом деле я бы хотел, чтобы она этого не делала. Я мог бы договориться, но она всегда вмешивается при первой же возможности. — Тут он растёр руки и подышал на них. — А ещё у нас встреча с Магдаленой ван Делфт через полчаса. Безо всяких сомнений, это наш шанс выяснить всё, что она знает, и выяснить, не найдём ли мы каких-нибудь улик! Возможно, без Кирше мы сможем провести всё так, чтобы никого не били в лицо.
Табасе было всё равно, и она скорее наслаждалась насилием и хаосом, которые возникали после того, как Кирше била кого-то. Тут она подняла голову, её внимание привлекло движение в небе. Поправив очки, она прищурилась и чуть-чуть присела. Затем Табаса вытянула руку, на которую, словно на насест, приземлилась птичка. Вот только это была не птица, с удивлением осознал Гиш, это был лист бумаги, сложенный в форме птицы. Табаса развернула его и быстро прочитала сообщение.
— Должна уйти, — сообщила она.
— Прошу прощения?
— Не езть возможным мне озтаться. Меня призывают ко двору.
— Чего от тебя хочет королева?
Табаса поправила очки.
— Non. Галлийскому двору. — Она свистнула дракону. — Ты должен озтаться тут и...
— Нет! — Гиш не совсем понимал, что ему с этим делать до своего выкрика. — В том смысле, что если ты не возражаешь, то я отправляюсь с тобой.
— Возражаю.
— Я всё равно отправлюсь.
— Non.
— Да!
— Non.
— Да!
Табаса поникла. Тут требовалось больше усилий чем, судя по всему, она была готова приложить.
— Ладно. Но ты будешь ждать с Сильфидой. Этот двор езть гнездо гадюк.
Дракон радостно фыркнул и игриво боднул Гиша, от чего тут чуть было не упал на землю. Вцепившись в драконью шею для баланса, Гиш попытался сделать вид, что вовсе он не падал, но не преуспел.
— Кирше говорила, что ты её возила пару раз к себе домой в Галлию, — выдавил он.
— Много говорит. Как ты.
Гиш тяжело вздохнул, уже сожалея о предстоящем им долгом холодном полёте. Но его честь не позволит отпустить девушку в путешествие без компаньона. Даже если это была Табаса, воплощённая машина смерти. Которая, кстати, однажды услышав о концепции девы в беде, решила, что проще быть девой, которая создает беды другим.
— Я бы хотел, чтобы остальные тоже тут были, — отрывисто произнёс он. — Но семья Монмон хотела, чтобы она вернулась, а Кирше... ну, у Кирше тоже что-то связанное с семьей.
— Я бы хотела, чтобы Блицхарт фон Зербст был моей семьёй, — тихонько прошептала Табаса. Гиш её слов не разобрал. Отчасти из-за того, что говорила она тихо, а ветер завывал громко, но в основном потому, что говорила она на галлийском.
...
Все планы укрыть Гиша от вероломного и развращённого галлийского двора пропали втуне. Как только дракон приземлился, за Гиша и Табасу взялись напудренные хлыщи. Гиш уж было собрался отбиваться, но поскольку со встречающими так и не случилась Табаса, то, наверное, это был какой-то странный галлийский обычай. По крайней мере, в Версале было теплее, так как туда не задувал пронзительно-холодный ветер с Великого Северного моря.
Час спустя Гиш был не слишком вежливо заброшен зал, где происходил бал-маскарад. Если это было похищение, то оно было вторым по необычности, обгонял его только тот случай, когда его утащили силы Бездны, и заставили надеть белые кальсоны и позировать с мечом. Зал освещался несчётными свечами, сияющими с ветрокамневых канделябров, тогда как пол был затоплен, и по воде скользили настоящие баржи с гостями.
Он оправил свой бархатный камзол и украдкой подобрался к Табасе, которая выглядела очень мрачно в черном шелковом платье и маске демона. Даже если бы он не искал кого-то столь невысокого, то факт, что она напялила очки поверх маски и протащила книгу, легко указал бы на неё.
— Что происходит? — спросил он шёпотом.
— Это один из моих дядь развлекается, — пояснила Табаса, её обычно монотонный голос сейчас звучал чуточку устало. Для неё было очень необычным так сильно демонстрировать эмоции, поэтому Гиш напрягся.
— Один из дядь? Но... — Он сглотнул. — О. А. Ваше высочество.
— Не называй меня так.
— Да, ваше высочество.
— Ты сейчас шутить пытался?
— ... да, — признался Гиш.
— Прекрати. Это не смешно и когда Кирше это делает.
Один из лакеев дал знать, что Табасе нужно идти за ним. Гиш дрейфовал следом, пока они не добрались до трона на самой большой барже. На троне развалился синеволосый мужчина со словно выточенным из фарфора лицом и очень бледной кожей, корона на голове была лихо скособочена. Одну ногу он забросил на подлокотник и, криво улыбаясь, разглядывал толпу внизу.
— О, Шарлотта! — на галлийском произнес король Джозеф. — Ты зашла на мою вечеринку! Дорогая моя девочка, как это чудесно! Я так рад, что ты сумела найти время для своего дорогого старого дядюшки.
— Вы писали, что моё отсутствие будет расцениваться как государственная измена, — ответила Табаса на том же языке.
— Верно! Но ты тут, и значит, мне не нужно вскрыть твой живот, извлечь твои кишки и удушить тебя ими! Ура, ура, что за чудесный день сегодня! А что это за компаньонку ты привела с собой? Любовница? У неё такие красивые светлые волосы.
Табаса моргнула.
— Ваше величество, это Гиш де Грамонт, прославленный герой. И он мужчина, — добавила она, на тот случай, если у её дяди сегодня особенно плохой день. — Хотя да, волосы могут немного сбить с толку.
— А почему ты не привела с собой ту роскошную девушку, Кирше? — немного обиженно поинтересовался король. — Изумительная женщина. Я даже платье подобрал, чтобы подарить ей. С открытой спиной. И передом.
— Она празднует новый год с семьей. Я подумала, что лучше не злить Блицхарта фон Зербста, уведя его наследника с празднования. Он может рассердиться, выследить нас и запрыгнуть через окно, швыряясь в Вас огнём.
Король Джозеф моргнул, и в его глазах мелькнуло что-то максимально близкое к адекватности.
— Да, да... эм, хорошая мысль, Шарлотта.
Гиш их почти не понимал, потому что ему не хватало магических очков-переводчиков, вроде тех, что использовались в Бездне, а его владение галлийским в лучшем случае можно было назвать героическим уровнем. Что означало, что он мог спросить, где были орки, и водятся ли в местном кабаке гигантские крысы, но его знаний определённо не хватало в области придворных манер. Однако свое имя он расслышал и низко поклонился королю.
— Ваше Величество, я так рад, что меня пригласили увидеть чудеса Версаля, — произнес он.
— Он говорит... — начала было Табаса.
— Я понимаю тристанийский, — резко ответил король на этом языке. Его акцент был менее заметен, чем у Табасы, скорее, делал его произношение просто немного необычным, и это почти скрыло раздражённые ноты. — Я не понимаю, почему все так старательно делают из меня дурака. Вообще-то это измена, разве вы не знали? Я — король! Я заслуживаю уважения! И требую его!
— Ваше величество, — повторил Гиш, с вычурным поклоном. — Это честь, что вы сочли нужным пригласить меня на это зимнее празднество.
— Я тебя не приглашал! Ты сам сюда припёрся! — резко огрызнулся король, но затем улыбнулся. — Но мне всё равно! Знаешь, Шарлотта очень скучная гостья! Вечно она читает! И не знает ни одной смешной истории про доярок! Я надеюсь, что ты будешь поинтересней!
— Я весь в распоряжении вашего величества, — ответил Гиш. — Я надеюсь, что смогу немного развлечь вас.
— О, я тоже надеюсь! Мне так ужасающе скучно! Шарлотта, изыди! Думаю, что Изабелла тебя искала. — Табаса молча покинула их, и король переключил всё свое внимание на Гиша, пригласив его к себе. Его глаза были холодными и мёртвыми, демонстрируя фальшь его улыбки, зрачки были сжаты в точки. Гиш был практически уверен, что короля Галлии немного трясет. — Мадемуазель Гиш, я считаю, что я рыба, — после долгого раздумья сообщил ему король. — Я долго думал об этом, и доказательства неопровержимы.
— Я... понимаю.
— Сами подумайте. Моя кровь красная, совсем как у рыбы. У меня есть хребет, череп, зубы и ребра. У меня есть четыре плавника, хотя мои длиннее, чем у большинства рыб. А следовательно, разве не логично, что я рыба?
Похоже, что он чего-то хотел от Гиша. Молодой человек даже вспотел.
— Ваше величество, а вы хороший пловец? — Он попытался поддержать разговор. — Если вы в воде как дома, то разве это не подкрепит ваше... вашу точку зрения?
— Ах-ха! Превосходно подмечено! Я превосходный пловец! Разве моя рыбья природа не очевидна для мира? Юная леди, ваша мудрость столь же очевидна, как и моя рыбья природа.
— Очень... очень очевидна.
Подавшись вперёд, король Джозеф сложил руки на коленях.
— А теперь, я думаю, что я слыхал кое-что о ваших подвигах. Собственно, раз уж речь зашла... как именно вы побили Фуке?
Гиш удивленно моргнул.
— Вы правда хотите об этом услышать, ваше величество? — переспросил он. — Это одна из первых моих побед, и теперь вспоминаю я о ней с лёгким стыдом.
Король захохотал, запрокинув голову.
— Хорошо, хорошо! На самом деле никто не хочет про это выслушивать! Нет, нет, я просто шучу! Хотя я слышал от Шарлотты, что прошлым летом вы наткнулись на дыру в мире, которая вела в Бездну.
— Да, ваше величество, наткнулись.
— Есть ли у вас какие-то идеи о том, что привело к такой ужасной трагедии? — Король извлёк платочек и промокнул свои сухие глаза. — Знаете, я не могу плакать. Какая жалость.
— Мы не знаем, что вызвало это. Похоже, оно просто произошло, но мы слыхали, что такие штуки появляются по всей Халкгинии.
Расположенные на других лодках музыканты заиграли нечто минорное и зловещее.
— Моя дочь изучает такие вещи. Вам стоит с ней встретиться. Можете друг другу волосы заплести или что-то подобное! Что там девушки вместе делают! Это, и остановите Бездну, чтобы не крала моё королевство. Это очень плохо с их стороны. Фактически, я настаиваю! Эй, ты! — Он ткнул пальцем в придворного. — Отведи эту леди, чтобы она встретилась с моей дочерью, или я пришью твою руку к твоим головам!
Что-то в позе придворного выражало усталость.
— Да, ваше величество, — ответил он. — Зюда.
Король Джозеф наблюдал, как они удаляются.
— Какой приятный молодой человек, — произнес он в никуда, когда те ушли за пределы слышимости. — С такой готовностью развлекал меня. Я бы ему титул дал, если бы он не был тристанийской дрянью. А теперь самое время посмущать герцога. Возможно, мне стоит притвориться, что считаю себя водяной курочкой.
Он замер, словно бы прислушиваясь к кому-то.
— Нет, нет, продолжай свою работу, дорогая. У тебя есть важное дело в Альбионе. Тебе нужно найти мне мою особую шапочку, например.
...
Гиш зашевелился. Последнее, что он помнил, это его беседа с галлийской принцессой, с той, которая не Табаса, а затем его вино стало очень сонным на вкус.
Серьёзно, им пора бы уже завязывать с этим.
Он открыл глаза.
— Эм, — выдавал он, оценивая насколько же очень, очень розовым оказался открывшийся ему вид. Проблема была не в том, что всё вокруг было в рюшечках и кружавчиках. Проблема была не в большой и разнообразной коллекции пушистых плюшевых игрушек, таращившихся на него стеклянными глазами. И даже не в кровати, способной вместить шестерых, на которой он лежал, или в том, что всё вокруг пахло цветами. Проблема была во всём этом в целом, а так же в неприятно пристальном взгляде скудно одетой галлийской принцессы, направленном на него.
— `ривет, — произнесла она. Гиш не был особо опытен в том, что можно было назвать "продвинутыми" элементами флирта. За время учебы в школе и своих героических приключений он до такого ни разу не доходил, и уже почти год или около того он упорно добивался Монмон. Однако он был уверен, что тут было бы уместно слово "кокетство". Находящаяся перед ним девушка со щелчком раскрыла перед собой веер. Тот прикрыл её нижнюю челюсть, однако все её пышные женские прелести остались на виду, лишь чуть прикрытые розовой и белой тканью. — Так ты проснулся. Что ты делать в мой будуар?
— Я тут проснулся после того, как выпил бокал вина, поданного мне вами, — не задумываясь, ответил Гиш. Проклятье. Ему нужно было быть осторожнее. Он, в общем, был уверен, что принцессам полагалось быть жертвами похищений, а не становиться похитителями. Опять же, теперь он знал, что Табаса на самом деле была принцессой, а когда в последний раз её кто-то пытался похитить, то она разрезала напавшего на куски. Определенно, некоторых галлийских традиций он не понимал.
— Ну конечно, — признала принцесса Изабелла. — Разве не так взтречаются с юношами, правильно?
Гиш удивленно наклонил голову, без успеха попытавшись вывернуться из верёвок.
— Хм. Не думаю, что я за это в ответе.
— А кто ещё, — твердо возразила принцесса. — И ты такой `асивый `ерой! — Она погладила его по руке свой бледной ручкой. — Мне нравится, что ты такой стройный и вовсе не похож на стену из камней. Слишком многие мужчины так зложены.
— Я как бы помолвлен с кем-то другим. С другой девушкой, — поспешно сказал он. — Она практически моя невеста, — добавил он, малость привирая в отчаянной надежде, что девушка с слишком уж пронзительным взглядом сдаст назад.
— ... но это означает, что она не езть твоя невеста.
— А я бы хотел, чтобы стала.
Принцесса Изабелла поникла.
— И она такая же красивая, как я? Зпорю, что она даже не принцесса!
— Прости, ничего личного. — Принцесса была и правда довольно привлекательна, даже несмотря на слишком большой лоб и слегка крупноватые глаза, мешающие ей стать по-настоящему красивой. А еще казалось, что её взгляд мог резать стекло. Это тоже не помогало. Но Гиш провел слишком много времени в обществе Табасы, чтобы чувствовать влечение к членам королевской семьи Галлии. От одной мысли об интимной близости с кем-то, кто был родственником девушки, носящей на себе такое количество спрятанных ножей, заставляли некоторые его уязвимые части съеживаться от страха. — Но я её давно знаю и... ну, с вами я впервые встретился сегодня, а затем вы меня опоили и привязали к кровати в вашей спальне. Так что перевес в её пользу.
У Изабеллы вытянулось лицо.
— Merde, — пробормотала она. — Знаешь, вот постоянно так. Когда я взтречаю зимпатичного мальчика, он либо женат, либо у него невезта, а не-такие-зимпатичные мальчики, они хотят на мне жениться только ради короны и позиции назледницы.
— Бедняжка, — искренне посочувствовал ей Гиш. — Наверное, это ужасно.
— Так и езть! А затем мне приходится отправлять их в темницу, и мне приходится говорить Шарлотте не душить их в камере, а затем у неё уходит столько времени, чтобы зайти к ним и зделать это...
— Постой, извини, что?
-... и только ты думаешь, что взтретила кого-то зовместимого, оказывается, что ему заплатил отец, чтобы поиздеваться над тобой, потому что он зчитает, что это забавно.
Гиш обдумал свою сегодняшнюю беседу с королем Галлии. Затем дотянулся своей привязанной рукой и ободряюще похлопал по руке принцессу.
— Ну, ну. Я встречался с вашим отцом. Не могу представить, как тяжело должно быть с ним общаться каждый день.
— Я сейчас тебя развяжу, — сообщила поникшая принцесса Изабелла. Сперва она подняла с пола мягкий домашний халат и завернулась в него, затем взялась за верёвки. — Всё это было фарсом от начала и до конца. Я думала, что ты без пары и... ну, одно за другим, и в итоге стыд сплошной.
— Нет, нет, это я виноват, что не дал ясно понять, — возразил Гиш, исходя из тех соображений, что всегда надо быть вежливым и понимающим в отношении того, кто тебя связал, но ты его почти уболтал отпустить тебя.
— Как жаль. Большинство мужчин не отнеслись бы к этому с таким пониманием. — Она снова вздохнула. — Я `адеюсь, что твоя женщина езть очень счастлива з тобой. Ей очень повезло.
Он сел на кровати, растирая запястья. По крайней мере, она не передавила ток крови, когда связывала. Явно у принцессы была обширная практика.
— Я тоже на это надеюсь. Если бы мы только могли разрешить проблему с её семьей... — тут он захлопнул рот. Об этом он не хотел упоминать.
— Non, я понимаю, — ответила Изабелла, усаживаясь на кровать рядом с ним. — Правда понимаю. Мой отезц езть более сумасшедший, чем фермер, который садит лис зторожить `ур. Так что я тоже понимаю семейные проблемы. — Она сделала жест в его сторону. — Продолжай, s'il vous plait.
— Ну, её семья в долгах. Она изо всех сил пыталась заработать денег, чтобы рассчитаться с ними, но они просто хотят, чтобы она вступила в отвратительный брак, потому что им нужны деньги.
— `ак ужасно. И ты любишь её? А она любит тебя?
— Я... я люблю её, да. — Гиш уставился куда-то вдаль, точнее, на медведя со стеклянными глазами, который таращился на него в ответ. — И я думаю, что она любит меня. Достаточно того, что она сказала мне, что не может со мной разговаривать, потому что боится, что она сделает что-то неуместное.
Принцесса Изабелла потрепала его по плечу.
— Это езть грузтно. Ты придумал, что ты будешь делать?
— Я... я не знаю. И места себе не нахожу.
Принцесса сжала его руку.
— Езли бы я была тобой, я бы не отпустила её. Похоже, что она будет страдать в этом сговорённом браке. Она его не хочет, и ты его не хочешь. Поэтому должен быть спозоб его остановить. — Принцесса воспрянула духом. — Знаю! Я тебе одолжу Шарлотту! Она езть очень злая девушка, которая убивает людей, когда ты говоришь ей их не убивать, так что тебе просто нужно будет зказать, чтобы она не убивала будущего-мужа твоей любви, и затем она это сделает и тогда... прозто! Убрано препятзтвие для изтинной любви!
— Эм. — Гиш нервно облизнул губы. — Герои не должны таким заниматься.
— О? Это проблема. — Изабелла прислонилась к его плечу. — Я пытаюсь быть хорошей, но это сложно. Они говорят, что с нами езть проблема, с королевской кровью Галлии. Взе прочие, кажется, легко разбираются, что им делать. Я думаю, что мы слишком долго заключали браки внутри семьи, чтобы сохранить чистоту крови Святой Пустоты. Вот почему я подумала, что ты, чужеземный герой, мог бы стать хорошим консортом.
Гиш с сочувствием кивал. Пора применить его тайную технику.
— По крайней мере, вы стараетесь. Вот вам небольшой совет. Если хотите встретиться с мужчиной, то возможно, не стоит травить их снотворным, а затем тащить в спальные покои, — предложил он. — Возможно, будет лучше сначала познакомиться с ними и узнать, что они из себя представляют другими способами.
Изабелла кивнула.
— Думаю, где-то тут у меня лежал пергамент, — произнесла она, поднимаясь на ноги и копаясь в заставленном плюшевыми игрушками шкафу. — Может, у тебя есть ещё советы? Думаю, мне стоит записать.
...
Табаса дожидалась Гиша снаружи. Она исхитрилась потерять маску и накинула куртку стражника поверх своего платья. Никто не рискнул спросить у неё, где и как она заполучила эту теплую одежду.
— Тебя не бросили в тюрьму, — отметила она, демонстрируя очень умеренное удивление и даже оторвав взгляд от книги. — И мне не приказали не удушить тебя.
Гиш решил, что нужно будет с ней поговорить об этом, но потом.
— О да. После того как мы разобрались с этим недопониманием, я и твоя кузина поговорили немного. Она довольно милая девушка. — Тут он взвесил свои слова. — Вернее, нет, на самом деле нет. Но она пытается быть милой девушкой, хотя по сути понятия не имеет, что же это означает. Я думаю, что она такая же помешанная, как и ты.
Она, не говоря ни слова, смотрела на него.
— Даже представить себе не могу, как всё было плохо, когда вы были детьми.
Табаса как-то ухитрилась не побледнеть ещё сильнее.
— Сколько ты узнал? — тихо спросила она.
— Достаточно, чтобы знать, что у тебя есть очень веские причины быть такой своеобразной. И такой умелой в, хм, случании. Зелья, обучение в закрытых школах, больше похожих на тюрьмы, железные маски...
— Даже Кирше не знает.
Гиш сунул руки в карманы.
— М-мм. Может и знает. Она умнее, чем это показывает. Но Основатель, я ни за какие деньги не согласился бы стать членом твоей семьи, даже если бы меня принцем сделали. Я дал твоей кузине пару советов о том, как быть хорошей и как встречаться с парнями, и сказал, что усыплять их и затаскивать в спальню — это неправильно, и это не так делается. Она искренне этому удивилась, ты представляешь?
Табаса моргнула.
— Постой. А разве не так это делается?
— ... и похоже, что с тобой тоже нужно провести беседу. Ну, у тебя есть Кирше. Она точно знает больше меня по этой теме. И про то, как встречаться с парнями, и про то, как быть парнем. — Он двумя руками пригладил свои волосы. — И я стыжусь признать, что Кирше лучше меня в роли удалого бабника, но опять же, её отец — Блицхарт фон Зербст.
— Нет другого такого мужчины, — согласилась Табаса.
— Это ты точно подметила. — Он задумался. — А ты в порядке? После того, как она выплакалась мне в плечо и рассказала про то, как плохо ей было в школе и... я поговорил с ней, она сказала, что я теперь её лучший друг, и что я единственный, кто ничего от неё не хочет. — Он покачал головой. — Я надеюсь, что твоя кузина теперь не будет так часто приказывать тебе убивать людей. Или... не приказывать тебе или... у меня от всего этого голова раскалывается.
— Традиция.
— Ну да, ну, ваши традиции ужасны. Прости, но так и есть. И я думаю, что понимаю, чего они пытались добиться поначалу. Если половина королевской семьи добрая, а вторая половина — злая, и если брать их ещё совсем маленькими, то получится с пользой направить их порывы. Конечно же, оно не заработало. Люди более сложные создания. И нельзя отфильтровать добро от зла в возрасте шести лет. Не удивительно, что вы все сумасшедшие. — Он помолчал. — Эм, извини.
— Моя мать езть безумна. Как и мой дядя. Безумие в замом королевском роду. Не извиняйся.
Они вышли на зимний морозец.
— Пошли. Давай выбираться отсюда.
— Амстелредамм?
Гиш покачал головой.
— Нет. Там нет никаких реальных зацепок, ничего такого, что не мог бы найти кто-нибудь ещё. Если ты не против, то я думаю, нам стоит посетить моих родителей. У нас тепло, у нас хорошие отношения, и мы вовсе-не-такие-как-твоя-семья, и ты можешь встретиться с моими сёстрами, чтобы поболтать о девичьем с кем-нибудь, кто не Кирше. И там точно не будет никаких убийств, разве что ты захочешь поохотиться вместе с моей матерью. — Он запнулся и оглянулся на Табасу, которая замерла на месте. — Что случилось?
— Что ты задумал? — негромко спросила она. — Это езть из-за того, что ты узнал, что я принцесса? Ты пытаешься на мне жениться?
Гиш скривился.
— Нет! Сегодня на меня уже твоя кузина кидалась, так что спасибо, но хватит, и... Табаса, ты меня пугаешь. Даже если бы у меня не было моих... отношений с Монмон, ты не из тех девушек, за которыми я стал бы ухаживать. Я просто... Я думаю, что в твоей жизни люди просто не делали тебе ничего хорошего, поэтому я пытаюсь... сделать что-то хорошее для тебя. Это всё.
— О.
— И пока мы там, я думаю, что было бы неплохо выяснить насчёт того священника, о котором упоминала Монмон в прошлом письме и посмотреть, не получится ли чего-то накопать на него. Затем, наверное, мы сможем собрать остальных и пойти поубивать драконов или что-то вроде того после Нового Года.
Что-то горячее дохнуло ему в шею. Он поднял взгляд на дракона Табасы.
— Естественно, не из присутствующей компании, — быстро добавил он. Затем задумчиво наклонил голову. — Но я не могу избавиться от мысли, что мы должны были что-то сделать. Что-то, что я забыл.
Табаса продолжала молча смотреть на него, так что толку в этом вопросе от неё не было.
— Ну и ладно. Наверное, ничего важного.
...
— Да куда они пропали? — рявкнула Магдалена ван Делфт, находящаяся в Амстрелредамме. Она еще раз глянула на часы, висящие на стене. Её встреча с Гишем де Грамонтом должна была начаться три часа назад, а ведь она очень занятая женщина!
Её расписание и так было забито встречами по поводу её вознесения Советом Регентов, она присматривала за расчисткой города и помимо всего этого она была молодой матерью с острой нехваткой сна. Последнее снова напомнило о себе, когда её сын снова заплакал, и она осознала, что теперь она не может бездумно повышать голос.
— Ш-ш, ш-ш, ш-ш. Мама тут. Что случилось? Я знаю, я не хотела повышать голос, но... ты мокрый? Нет. Голодный? — Подняв сына к груди, Магдалена принялась укачивать его. — Господь и Основатель, как... как я должна... это же ещё минимум год или два будет продолжаться, пока ты станешь человеком, а не маленьким плачущим монстром и... и...
— Я всегда считала, что в этом возрасте они лучше всего, — произнес голос от двери.
Магдалена подняла глаза и побледнела.
— Тётя Карин? — переспросила она у женщины, завёрнутой в теплые меха. Из-под капюшона выбивалась прядь розовых волос. — Что ты здесь делаешь?
— Ой, ты же знаешь как это, — ответила герцогиня де ла Вальер. — Мне было немного душно дома. Куски гигантского кальмаро-дракона ещё пару дней будет выбрасывать на берег. Так уж случилось, что кальмаро-драконы собирались вторгнуться в Амстрелредамм.
— Эм... этой опасности уже нет?
— Уже нет. — Карин стянула капюшон, явив свое острое лицо, так сильно напоминающее о её старшей и младшей дочерях. — Я подумала, что мне стоит зайти и поздравить тебя с рождением ребенка. Как справляешься?
Магдалена попыталась улыбнуться, но получилось только поморщиться.
— Не даёт спать. Да и рождение было не из легких. Конечно, не просто рожать после того, как тебя проткнули.
— С Каттлеей была та же история, — с пониманием ответила Карин. — От ножей уворачиваться сложнее, когда ты на последних месяцах беременности. — Затем она умышленно выдержала паузу. — Не хочешь рассказать про обстоятельства рождения?
— Прости, что? — В кабинете Магдалены было тепло, но воздух внезапно показался холодным и липким.
— Элеонора рассказала мне интересную историю, когда прибыла ко мне с бездушным телом бедной Франсуазы-Афинаиды на руках, — сообщила Карина, тем же тоном старшей родственницы, поздравляющей молодую мать. — Историю про тёмных богов и одержимости, и всё такое прочее. Не говоря уже о покаянном рассказе о том, как её саму чуть было не совратило. Я и подумала, что может, мне стоит заскочить сюда и выяснить, не хочешь ли ты чего-нибудь к этому добавить.
Магдалена сглотнула. И начала свою историю. И если она чему-нибудь радовалась, так это тому, что тётя Карин не была де ла Вальер из главного рода по крови. Этот факт делал всё значительно проще.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
