Танкист 2. Прорыв. (Черновик)

* * *

Мотоцикл пылил, скатываясь по склону к ложному посту внизу. Было заметно, что если поначалу ложные фельджандармы забеспокоились, то потом расслабились. Опознали-таки Лосева. Тем более тот был в форме красноармейца, сидел сразу за старшим сержантом Минским. Лейтенант Казанцев, что и командовал этой группой, вышел вперёд, когда мотоцикл с моими бойцами подъехал вплотную и остановился. Разговор долго не продлился, не только мы, но и Казанцев со своими видел огромную толпу пленных, что сотня немцев вела в свой глубокий тыл. Кстати, а вели к ближайшей железнодорожной станции, судя по карте. Эта дорога именно туда и пробегала.

Видимо всё что нужно Лосев выяснил достаточно быстро, потому как снова занял сиденье позади Минского и мотоцикл развернувшись, ревя мотором, стал поднимать на холм где стоял мой бронетранспортёр, грузовик и второй мотоцикл с Майским. Причём, группа Казанцева, быстро собравшись и устроившись на своих транспортных средствах, последовала за ними. Видимо лейтенант хотел лично со мной поговорить. Пока не знаю зачем, но мало ли что, отложив ревизию мин и детонаторов к ним, сами запалы хранились у меня в планшетке, я открыл скрипнувшую петлями дверцу с водительской стороны бронетранспортёра и покинул кабину, поправляя складки своей формы фельдфебеля Вермахта. Вот так встав, я спокойно ожидал возвращения Лосева и прибытия группы Казанцева. Было их шесть человек по количеству транспорта. На двух тяжёлых 'БМВ' сидели хорошо знакомые мне бойцы, всех их я знал в лицо, с Казанцевым так тем более, не раз ставил ему задачи по той или иной боевой операции.

Минский, проехав мимо, лихо развернулся и встал на обочине так, чтобы пулемётчик держал дорогу, где вдали уже хорошо виднелась колонна пленных, под контролем пулемёта. Тут и оба мотоцикла Казанцева подкатили. Сам лейтенант, лихо соскочив с передового мотоцикла, молодцевато отдал честь, рассматривая меня радостно блестевшими глазами и немного запинаясь от волнения, доложил:

— Товарищ майор, группа под моим командованием занимается добычей припасов по приказу старшего лейтенанта Михайлова. Один из приказов гласил, найти ВАС и вывести ВАС на стоянку нашей основной группы. Товарищ старший лейтенант хочет, чтобы ВЫ снова взяли командование над нами.

— Так тяжело? — осмотрев лейтенанта с ног до головы, уточнил я.

Бойцы уже были опытные. И хотя они не такое и долгое время пробыли под моим командованием, но успели вкусить радость побед и получили некоторый опыт. То есть, как организовывать ложные посты фельджандармов, и как носить трофейную форму знали, хотя в основном этим занимались пограничники Волохова, даже благодаря мне имели представление об уставе Вермахта, чтобы не засыпаться по мелочам. В этой группе погранцов не было, четверо миномётчиков из взвода Подгорного, и двое танкистов, тут я и самого Казанцева считаю. Тот был одет в форму рядового, но форма подогнана отлично, всё правильно в амуниции располагалось, карабин на плече. В общем, с виду настоящий пост, но никто из ложных жандармов по-немецки не говорил. Решили на шару действовать, так как группа Михайлова остро нуждалась в припасах, тут не только топливо и боепитание, но и продовольствие, второй день не ели. После того как те позавчера ушли, покинув лагерь, ничего добыть им не удалось, не везло. Решили пропускать крупные колонны и брать одиночные грузовики, ну или небольшие группы из двух-трёх машин. Требовалось добыть продовольствие и топливо. Группа Казанцева у Михайлова была одна, сначала пытались работать в другом месте, но слишком оживлённая трасса, сегодня перебрались сюда, и вот результат, встретились с нами. Пока ничего подходящего им не попалось. Уже часа три тут стоят, но ничего из интересного. Тут тоже ясно, мы же на этой дороге фактически и работали и все небольшие колонны перехватили, вот Казанцеву ничего и не досталось.

А то что о моём побеге те знали, Казанцев сам сообщил. Да они покинули лагерь, когда я ещё в подвале сидел. Тут Михайлов как поступил, увёл исправную технику до куда остатков топлива хватило и отправил шестерых надёжных парней обратно, с приказом по-тихому освободить меня. Вот те и выяснили что я уже сам смог бежать со своими людьми, вернувшись ни с чем. Старлей прекрасно представляя, что я на месте не усижу и найти меня можно будет только случайно, встретив где на дороге, отрядил группу Казанцева и тем действительно повезло. Правда, как доложил лейтенант, таких групп, отправленных на мои поиски, было разослано ещё четыре, пешими, но только у Казанцева была трофейная форма, у него основная задача добыть нужных трофеев, остальные искали меня в красноармейской, стараясь не выходить на дороги.

Задумавшись, я посмотрел на лейтенанта, и сказал:

— Стремления Михайлова мне понятны, у него слишком мало опыта чтобы командовать мангруппой, и моя помощь будет кстати, и я не против, в ближайшие пару дней мне буду нужны танки и танкисты в которых я уверен. Для миномётчиков тоже работа найдётся. Рейд у меня продолжается. Нужно поговорить с Михайловым, он далеко?

— В восемнадцати километрах наша стоянка. Укрылись в овраге, натянув сверху маскировочные сети, оттого нас пока и не обнаружили. Следы гусениц замаскировали. Маскировка очень хороша, вы бы остались довольны.

— Возможно, — также задумчиво покивал я, внимательно слушая лейтенанта. — Отправляться к группе с пустыми руками не стоит, значит придётся поискать всё что требуется. Перечисли что вы увели из общего лагеря?

— Да всё, кроме двух немецких бронетранспортёров, 'КВ' капитана Якушева, и двух танков на последнем издыхании. Того, у которого проблемы с коробкой и у другого где двигатель греется. Мы с них всё сняли и ушли. Бойцы Волохова пытались задержать нас, но мы на них пушки повернули, и они отступили. Злые были. Ещё взяли три грузовика, остальное пограничники не дали. Ваш внедорожник с зениткой тоже себе оставили, его старший лейтенант Волохов себе забрал. Эти два мотоцикла все что у нас есть. Вот кухню увести не дали, интендант и часть хозвзвода остались в общем лагере, а ремонтный взвод в полном составе, и бойцы Погорелова, все с нами. Экипаж и часть танкистов что пришли с Якушевым, тоже остались с ним. Мы с ними плохо знакомы были. В общем, весь наш старый состав с нами. Те, кто ещё сомневался, ушли следом за нами уже после того как вы сбежали, их наши разведчики привели, которые должны были вас освободить.

— Понятно. Значит так, лейтенант. К своим двинем как стемнеет, а сейчас у нас есть срочное задание. Мы с моими новыми бойцами взяли в плен ещё одного немецкого генерала, в кузове с адъютантом и полковником сидит. При них были карты и все документы по местонахождению немецких войск ближайших армий в настоящее время. Думаю, ты понимаешь всю важность этих бумаг. Они в срочном порядке должны оказаться в Генштабе в Москве. Даже не в штабе фронта, который тут стоит, потому как Павлов, не знаю арестовали его или ещё нет, доверия у меня не вызывает. Он или дурак, или предатель. Поэтому идём к аэродрому, отбиваем самолёт, пилоты у меня есть, и отправляем их прямиком в Москву. Если возьмём транспортный 'Юнкерс', дальности у него хватит. Медлить не будем, у нас мало времени. По пути будем работать под посты, добывать всё то что нужно Михайлову. Всё ясно?

— Так точно, товарищ майор, — по старорежимному, как я и учил, козырнув, ответил тот. — Разрешите доложить?

— Что у вас?

— Баки пустые, мы сюда на последних каплях приехали, последнее с грузовиков сливали, решили, что без трофеев этот перекрёсток не покинем.

— Вон канистры на борту бронетранспортёра. Заправляйтесь, а я пока посмотрю, что там с колонной пленных. Хочу освободить их. Постреляем конвой.

— Так мы только за, — широко улыбнулся лейтенант.

Пока Казанцев командовал заправкой, он и в наш французский грузовик заглянул, на пленных немцев посмотреть, заодно перекинувшись парой слов с лётчиками, я отошёл к капоту бронетранспортёра и достав из планшета карту, Минский её рукой прижимал, иначе ветерок края трепал, и изредка задумчиво кидая взгляд на приближающуюся колонну пленных, стал планировать дальнейшие шаги. До наступления темноты осталось не так и много, фактически меньше часа, и нужно многое успеть. Вот так пока я занимался делом, все старались не шуметь, понимая, что отвлекать меня сейчас не стоит, Лосев тоже не сидел без дела. Бойцы Казанцева, как и остальные из группы Михайлова, голодны, а запасы продовольствия в грузовике у нас были, так что тот забравшись в кузов, распределил их на пайки и выдал бойцам. Поэтому, когда я уже мысленно спланировал операцию, и те как раз заканчивали ужинать, жадно хватая всё что им выдали. Да уж, двое суток без еды, фактически на одной воде, это серьёзно. Если так протянуть у всех бойцов и командиров мангруппы будет резкий упадок сил.

К этому моменту пленные уже совсем сблизились, их стало возможно видеть невооружённым глазом, и стоило бы поторопиться. Насчёт некоторых из пленных в колонне у меня были серьёзные планы. Мне одна интересная идея пришла в голову, я и решил, а почему бы не попробовать? Можно оперировать и подобными силами. Если проще, то мне был нужен технический состав ВВС, как и сами лётчики. В этот раз нужны все, кто относился к авиации, техники, оружейники, летчики, да даже зенитчики или те же командиры способные управлять авиаподразделением. Да, я решил изменить себе, и создать новый основной боевой состав. Михайлова я тоже планировал держать при себе и устраивать рейды, но не так как мы делали до этого. Новая боевая группа станет авиационной. Вот тут могут открываться шикарные возможности для совместных действий авиации и танков в тылу врага. Да мы такой террор сможем навести, что полностью блокируем транспортные артерии Вермахта.

К сожалению, пленным в колонне не повезло, наблюдатель подал сигнал, на дороге появилось облако пыли и показалась длинная моторизованная колонна, что двигалась в сторону передовой. Зло ударив по капоту бронетранспортёра, слегка отбив кулак, я стал сворачивать карту убирая её в планшет, после чего сухо скомандовал:

— По машинам.

Ставить задачу немедленно я не стал, отъедем чуть дальше, соберу всех своих и тогда сообщу что спланировал. Я никогда не работал как другие командиры в РККА, то есть не действовал шаблонно. Также я старался ставить в известность по плану всех, начиная от командиров, заканчивая обычными бойцами, чтобы каждый знал, что делать, и операция шла как швейцарские часики. А то командир поставит приказ, а что кому делать в подразделениях не знают, как сержанты надумают, так и поступают, что не всегда приводит к нужным результатам, я же обычно все разжёвываю что именно нужно делать. Именно это и обеспечивало нашу такую высокую мобильность и высокие показатели в действиях в тылу противника, с нанесением ударов по уязвимым точкам в местах концентрации их войск. Вот и сейчас не собирался отступать от своих привычек.

Выстроившись в колонну, Минский всё также возглавлял нашу группу, двигаясь впереди, мы успели спустится с холма к перекрёстку где до этого стоял пост Казанцева и выехали на дорогу до того, как подъехала колонна немцев. В общем, мы свернули в тыл немцев. Ха, не смотря на то что нам помешали освободить часть пленных, уничтожив конвой, я не передумал проводить эту боевую операцию. Мне нужны были люди, причём высокомотивированные, коих в этой колонне должно было успеть скопиться немало. Пока мы стояли на холме, то слышали далёкие одиночные хлопки выстрелов немецких карабинов. Их три было, если быть точным, Казанцев специально смотрел в бинокль, чтобы подтвердить мои слова по происхождению этих выстрелов и с белым от бешенства лицом подтвердил. Немцы добивали раненых и уставших, что не могли идти дальше. В принципе, бойцам это и так было известно, но одно дело слова, другое, когда они сами всё это видят. Так что пока гнали этих пленных, успевших нахлебаться гостеприимства немцев по самое не балуйся, вот таких я и хотел набрать. Остальные, что не захотят к нам, неволить не буду. Это моим бойцам известно, что их ждёт, а те пусть на своей шкуре прочувствуют.

Отъехали мы на километр, найдя просто отличное место для атаки, а точнее расстрела конвоя. Открытое со всех сторон поле с ровной дорогой, спрятаться просто негде. Конечно и нас видно, но мы изображали усиленный пост, так что место для него вполне походит, тут был перекрёсток нескольких второстепенных полевых дорог. Бойцы так развернули мотоциклы, чтобы держать обе обочины дороги, по которой к нам шла колонна, под прицелом. Немцы как раз по обочинам и шли, выдерживая дистанцию чтобы пленные не успели в рывке добежать и напасть, поэтому у нас была фактически идеальная позиция для стрельбы. Для того я это место и выбрал. Вот так и поставил задачу, когда позиции были подготовлены, а это не сложно, требовалось лишь развернуть мотоциклы и бронетранспортёр с пулемётами, чтобы можно было стрелять. Да ещё снайпер наш в стороне занял позиции. Его задача отстреливать тех из немцев что уцелеют и будут самыми активными. Ну и офицера первым делом снять, а потом унтеров, если они уцелеют конечно.

Распределив роли каждого, кто откуда стреляет, и что потом делать группе, я устроился в бронетранспортёре и стал ожидать, изредка поглядывая на свежую карту, добытую у фельджандармов. Генерал-майору Кротову для уничтожения аэродрома и выхода к нашим я дал другую. Неподалёку имелся пункт сбора трофейного вооружения, всего в четырёх километрах, и вот я планировал захватить его. Тут и пленных вооружу, и возможно добуду топлива для Михайлова. О продовольствии я помнил, добудем тоже, но уже у немцев. Сомневаюсь, что тут вблизи были склады с так нужным нам продовольствием.

Спохватившись я перебрался в десантный отсек и забрал у Лосева свою форму, переоделся, снова став майором РККА. Когда нужно будет говорить с освобождёнными пленными, это может пригодится. Когда я вернулся на сиденье водителя, то сразу запустил двигатель, наблюдая за совсем сблизившейся колонной пленных. Когда до передних осталось метров пятьдесят, я скомандовал:

— Огонь!

Из-за того, что до железнодорожной станции осталось километра четыре, а уже начало темнеть и видя, что они не успевают, конвойные подгоняли и так выдохшихся пленных как могли. Выстрелы в конце колонны звучали всё чаще, однако нам это всё играло на руку. Ну кроме того, что добивали совсем обессиливших. Из-за наступления сумерек дороги опустели, немцы вставали на постой где могли, в деревнях или в чистом поле, готовясь к ночёвке. К счастью вокруг никого и ничего не было. Пользоваться мы собирались немецким оружием, опытные ветераны Вермахта легко различают где работают 'свои' пулемёты, так что если кто и услышат начавшуюся и быстро стихшую перестрелку, то не думаю, что уделят этому много внимания. Не обеспокоятся. Бойцы, ждавшие этого приказа, а сигнал к открытию огня первый выстрел из пулемёта, стоявшего на бронетранспортере, и как только пулемётчик дал длинную в двадцать патронов очередь, скосив дальних немцев в конвое, то остальные четыре пулемёта установленных в колясках, открыли шквальный огонь. Да и трое разведчиков у которых не было трофейной формы, точнее теперь была, но я приказал пока не переодеваться, нужно чтобы пленные видели, что это свои, высыпавшие из десантного отсека, встав на одно колено, открыли огнь из своих 'СВТ'. Бабочкин, который и стоял за пулемётом в бронетранспортёре, короткими очередями гасил любые очаги сопротивления на своей стороне обочины, Лосев у него за второго номера был, готовился подать следующую банку чтобы перезарядится, как только отстреляются. К счастью этого шквального огня, практически в упор, хватило. Немцев мы положили, и пока шла спешная перезарядка пулемётов, надо было один в резерве оставить, разведчики со своими 'СВТ' нас страховали. Да и лётчики, что выглядывали из кузова вездеходного грузовика, тоже держали трофейные карабины наготове. Правда они как раз огня не открывали, у них своя задача была, охранять пленных офицеров.