|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава четвертая, перед которой пробежало несколько лет и в которой герои столкнутся с одной из тайн Оритана
Ал выздоровел, и вскоре о его болезни напоминали только редкие боли в тех местах, где были переломы, да и то по молодости организм брал свое и самоисцелялся. Через восемь лет повзрослевший астрофизик почти забыл о своем приключении на Скале, едва не закончившемся плачевно. Кроме того, он очень гордился тем, что прибор его заработал как надо, а значит, все жертвы во имя науки были принесены не напрасно.
И вот однажды летом Тессетен предложил ему совместную вылазку к озеру Комтаналэ — он, Ормона и Ал со своим волком. Давненько они не бывали там, поэтому Ал согласился без всяких раздумий. Сетен сказал, что у него есть очень важная новость и он готов ею поделиться во время прогулки. Растягивать интригу он не стал — объявил о своих планах еще в лодке:
— Мы скоро уезжаем отсюда, братишка. Уже решено...
Тессетен в задумчивости грыз соломинку, следя за неторопливым полетом стаи чаек в ярко-бирюзовом небе, а приятель сосредоточенно загребал веслами, правя к середине озера.
Ал ничего не ответил. О переезде Паском толковал и ему. Волк хорошо помнил эти настойчивые намеки, призванные подготовить ученика к большим переменам в жизни.
Нат облизнулся, зевнул и посмотрел в спину Ормоне, свесившей босые ноги с кормы лодки. Она старалась не смотреть на Ала при муже, чтобы тот не раскусил ее тайные мысли, но скрыть что-то от волка, даже отвернувшись, было невозможно. С самой первой их с Алом встречи — с того лета, после выписки хозяина из лечебницы — Ормона вот уже сколько времени не находила себе покоя, и Нат предчувствовал, что это может стать причиной многих неприятностей в их и без того сложной жизни. Может, это даже хорошо, что они скоро уедут? Хозяин женится, невеста уже есть, и все будет размеренно идти своим чередом...
— Куда едете? — спросил Ал. — В смысле, я знаю, что на Рэйсатру, но куда?
— Лучше не спрашивай...
— Вижу, тебе не хочется туда ехать... А мне вот было бы интересно! Ормона, а тебе?
Та передернула плечами:
— Мой дом там, где мой попутчик, поэтому мне все равно.
— Единственный счастливый человек из нашей компании, которому все равно, — заметил Сетен.
— Или который притворяется, будто ему все равно, — добавил приметливый Ал, но Ормона не ответила.
Волку тоже не хотелось бы покидать родину, слишком много всего было связано у него с этими местами, вновь изученными вдоль и поперек за восемь лет нынешней жизни. Спроси его, какое самое лучшее воспоминание он хотел бы оставить навечно в своей душе, и Нат, умей он говорить, ответил бы, что это их игры с хозяином на заливных лугах летнего Эйсетти.
Невесомые, словно два облачка, свободные и единые в своем порыве, они носились друг за другом по изумрудной траве. Волк пытался выдернуть из рук человека палку, но тот не отдавал, подставляя раззадоренному рычащему зверю предплечье. Тот делал вид, будто кусает, но зубы едва касались кожи Ала. Хохоча, юноша падал на землю и валил рядом с собой волка. И вот они замирают друг против друга, меняются местами. Нат видит себя, пса, глазами Ала, а хозяин изумленно разглядывает себя-Ала из глаз Ната. Всего лишь несколько мгновений длилось это озарение, достойное целой жизни. И юнец так ничего и не понял. Ему невдомек, что даже суровая Природа иногда снисходит до коротких, но действенных подсказок. Нужно лишь заметить. Нужно лишь догадаться...
— И все-таки — куда именно вас несет, Сетен?
Тот недовольно фыркнул, давая понять, что остальное будет сказано на суше, как и условились перед поездкой.
Лодочка пристала к острову Трех Пещер. Это был один из шести островков в центре озера Комтаналэ, самый крупный из них. В незапамятные времена здесь возвели статую Покровителя ветров, но посуровевший климат — в том числе и ледяной ветер — за несколько столетий разрушили изваяние, и ныне от него остался лишь постамент. По легендам, коими изобиловал древний, как мир, Оритан, именно здесь, на этом острове, впервые увиделись Тассатио и Танэ-Ра, герои праздника Черной ночи, и впоследствии они же воссоединились, уже будучи в новых воплощениях Алом и Танрэй. С тех пор, пока стоял здесь Покровитель ветров, все влюбленные ори старались совершить сюда паломничество, полюбоваться скульптурой и побродить по пещерам острова. Однако постепенно эта традиция отмерла, как отмирает и замерзает теперь все на континенте, неуклонно дрейфующем в Южному полюсу.
— Я тогда услышал это вон там, — сказал Ал, выпрыгивая на камни вслед за Натом. — Теперь я смогу это показать хоть кому-то! Коллеги подняли меня на смех, когда я об этом просто заикнулся...
Пес заплясал возле них, радуясь возможности размяться.
Сетен подал руку жене, и та, помахивая снятой обувью, спустилась с лодки на каменистый берег.
Ал указывал на ближайшую пещеру. Вход в нее напоминал воткнутый в землю трезубец — так причудливо разрушила камень воздушная эрозия: три неровных узких столба сходились наверху полуарками и сливались со скальной породой. Многие считали, что это творение человеческих рук, а не природы.
— Вам с Ормоной надо услышать это самим. Тогда, может быть, поверите.
Супруги переглянулись и пожали плечами. Ормона бросила сандалии в песок, чтобы обуться, уж очень острыми были разбросанные всюду обломки базальтовых глыб.
— Когда отправляетесь? — сдерживая огорчение, тихо спросил Ал хмурого приятеля.
— После праздника Теснауто. Уже все подготовлено. Я, братишка, хотел бы тебя попросить, чтобы ты переехал в наш дом, когда мы...
Он не договорил и внимательно глянул из-под косм. Ал хлопнул его по плечу:
— Ну конечно, если нужно!
Нат заметил и молниеносный цепкий взгляд Ормоны, который та бросила в сторону мужчин, и потрусил слева от хозяина, прислушиваясь к беседе.
— Вы вернетесь?
— Во всяком случае, я на это надеюсь, — Сетен размеренно перешагивал с камня на камень. — Если на Рэйсатру и в самом деле окажется лучше, чем здесь, то кому-то из нас придется вернуться хотя бы за вами, оставшимися. Паском говорил о полуострове Экоэро, который выдается в Южный океан, но потом все переиграли — мы проникнем глубже на материк с его южной оконечности...
Рэйсатру... Экоэро... Чем-то знойным и далеким повеяло от этих слов. Нат потянул носом. Да, там живут невиданные звери, там люди ходят полуголыми круглый год, а отделяет "там" от Оритана бесконечная водная равнина. Тем, кто много жизней подряд провел в Колыбели Вечности, будет нелегко привыкнуть к чужбине...
Ал вздохнул:
— Жаль, ведь мы с Танрэй собирались затеять свадьбу этой осенью, и я рассчитывал на ваше присутствие с Ормоной...
Волк загривком ощутил, как вздрогнула жена Сетена. Они еще не видели рыжеволосую попутчицу хозяина, с которой тот познакомился на лекциях по естествознанию у Паскома: после "Орисфереро" Ал решил учиться в Новой Волне и там повстречал Танрэй. Нат обомлел, когда застал их впервые вместе. Да, это была она, Танрэй. Но в то же время это была не она! В ней словно чего-то не хватало, важного и неотъемлемого. И дело даже не во внешности — они все теперь не те, кем были прежде. Дело в том, что внутри. Он помнил Танрэй высокой черноволосой красавицей с ясно-синими очами глубины необыкновенной, и в ее глазах читалась тайна веков, великая мудрость всех ее предшественниц в этой реальности. Что же с нею стало теперь? Маленькая ладненькая девчонка с задорными рыжими вихрами и зеленовато-янтарными глазами каким-то непостижимым образом вобрала в себя лишь часть "куарт" той Танрэй. Где же тогда остальное, главное? Может быть, это ведал только Паском, который восемнадцать лет назад видел рождение Танрэй и сообщил ее матери, госпоже Юони, о том, кто эта девочка...
— У вас найдутся гости и повеселей нас, — усмехнулся Сетен и с какой-то затаенной подначкой окликнул жену: — Ведь верно, родная?
— Вы о чем?
Ормона притворилась, будто шла в задумчивости и не слышала их разговора. Тессетен неприятно рассмеялся и помотал головой:
— Знаешь, братишка, я, пожалуй, даже хочу уехать отсюда. Не потому, что эта проклятая война так уж страшит меня — видимо, ей суждено начаться... Кажется, сам Оритан гонит меня прочь. Он не хочет, чтобы я видел его угасание. Ты помнишь, на кого я учился в первый раз?
— Конечно!
— А теперь я вижу наш Оритан только серым. Он как будто померк, запылился, покрылся патиной... И даже летом, в белые ночи, он болен так же, как те, кто его населяет...
— Может быть, вы поговорите о чем-нибудь более веселом? — вмешалась Ормона, беря мужа под локоть. — Постой! — она вытащила у него из волос еле видимую пушинку. — Рэйсатру — материк бесконечных возможностей, я чувствую это, даже еще не побывав там. Оритан мне не забыть никогда, но сейчас на Рэйсатру есть где разгуляться. Там есть все — только протяни руку и возьми то, что нужно.
— Паском говорил о другом... — пробормотал Сетен, опуская голову.
— О горах Виэлоро?
— Да.
— По-моему, это просто одна из древних аллийских сказок.
Волк прислушивался. Кажется, он начал понимать, почему Паском хочет отправить их именно туда: занявшись поиском, они, возможно, обретут былое единство и возвышенность помыслов? Общее дело всегда облагораживает людей... А может быть, Учитель замышляет что-то иное?
Они уже входили в пещеру с "трезубцем". Земля слегка дрогнула, но такие толчки уже никого не удивляли.
— О чем это вы? — не понял их спора хозяин, тоже внимая беседе супругов.
— О "куламоэно"* — месте вечной жизни. Оно якобы существует на том материке, — презрительно пояснила Ормона, всем видом показывая, что не верит ни единому слову предания. — По мнению Паскома, оно спрятано где-то в горах Виэлоро. Нынче людям так хочется жить вечно: они перестали помнить о том, что ради этого нужно постараться и просто не забывать то, что было с ними до сна. Все они сейчас похожи на тяжело больных, у которых поврежден мозг. Просыпаясь каждое утро, такие недужные не помнят ничего из собственного вчера. Так было... с одним моим родственником, — после секундного замешательства, фразу она договорила скороговоркой, и Нат понял, что жена Сетена не хотела бы развивать эту тему о собственной матери, которая остаток жизни после родов провела в иллюзорном мире и даже не подозревала, что у нее есть дочь. Пожалуй, что тайна Ормоны была известна одному Нату, ведь он узнавал не только то, что говорится вслух...
________________________
* "Куламоэно" — (орийск) "исцеляющий смерть". Как и большинство слов в грамматике ори, это понятие состояло из двух частей, являющихся по отдельности самостоятельными лексемами: "кула" — "исцелять", "моэна" — "смерть". По тому же точно принципу организовались составные названия и имена ори: Танрэй (Вечно Возрождающаяся), Кронрэй (Возродивший Время), Тессетен (Черный Горизонт), Теснауто (Черная Ночь) и т. д. Построенный на той же основе язык аринорцев поэтому мало чем, кроме произношения, отличался от языка южан, только в написании они используют разбивки понятий на два слова, например, Тес-Сетен, Танэ-Ра, Ко-Этл и проч.
— В сказках "куламоэно" — это просто источник, из которого пьешь и засыпаешь навечно, но не умираешь, а видишь сны, — терпеливо пояснил Тессетен. — Может быть, все люди уже давно выпили из этого источника?
Ал ответил смешком, а Ормона резко отвернулась.
— Но Паском, — продолжал друг хозяина, — твердит о чем-то ином. Это место, где постигаешь устройство всего мира, себя, и где обретаешь истинное бессмертие. Учитель хочет, чтобы мы не только обжили те края, но и попытались найти "куламоэно". Не зря же о нем упоминали древние аллийцы — вспомни легенду Теснауто, когда подразумевалось, что этот источник позволял им перемещаться в пространстве.
Мрачный потолок пещеры становился все ниже, изредка прорываясь дырами в небеса, будто источенная пемза. Голоса отскакивали от стен, сливаясь с цокотом волчьих когтей по камню.
— И отныне будет в жизни все прекрасно! — пропел Ал, чтобы завершить бессмысленный спор Сетена и Ормоны, которая уже приготовилась дать отпор доводам мужа. — Теперь идем тихо, иначе пропустим поворот, где я это слышал. В одиночку это было жутковато...
И тут все они услышали то, ради чего явились в пещеру.
Словно бы из самого чрева Земли начал исторгаться странный звук, похожий на "айх-х-х-х!" Он шел внутрь галереи через трещину в полу и в течение минуты не прерывался ни на мгновение. Но не сам звук, а состояние, которое он навевал, вызывало у людей озноб на коже. Безотчетный страх и головокружение завладевали человеком так же внезапно, как только он начинал слышать эти звуки.
— Что это?— прошептала Ормона, прижимаясь к Сетену, и тот машинально обнял ее, отыскивая взглядом источник опасности. — Отсюда нужно уйти, Ал, Сетен! Отсюда надо уйти сейчас же!
Волк чуял запах ее ужаса, и с одной стороны его веселило, что хоть что-то смогло сбить спесь с жены хозяйского друга; но с другой Нат был с нею согласен: это место не для живых.
Вдоволь налюбовавшись их страхами, Ал рассмеялся, как будто сам же и подстроил все эти необычности ради розыгрыша:
— Мои суеверные друзья, это всего лишь пустоты, образующиеся при сдвиге земной коры. Теперь здесь проходит разлом. А тысячу лет назад тут, под этим самым местом, была не пустота, а... что-то другое...
— Что — другое? — в один голос спросили супруги.
— То, что по моим подсчетам осталось примерно в центральной части Олумэару, на перешейке двух его материков. Раньше там были мы.
— Как так? У экватора? — уточнил Сетен, уже не столь настороженно поглядывая в расщелину.
— Тот удар послужил катализатором, — глаза Ала привычно засветились, как всегда, когда он начинал делиться своими гипотезами. Он ударил кулаком о кулак и слегка повернул кисть, так что теперь большой палец сжатой руки указывал вверх, а не вниз. — Смена магнитных полюсов по времени совпала с катастрофой, и многие тогда решили, что эти явления связаны между собой и цикличны. А коли так, решили они, коли это случается периодически, то это можно подсчитать и предупредить самих себя в будущем. Но камни с неба падают совсем не в соответствии с расчетами геологов. Обнаружить их еще труднее, чем предсказать взрыв гипервулкана. Так вот, когда-то под нами, — он подпрыгнул на месте, — находилась какая-то другая зона, с другими физическими и геологическими характеристиками. Теперь та зона осталась на месте, но прячется под участком коры материка Олумэару, поскольку она привязана не к внешней оболочке планеты, но к ее мантии или даже ядру, состав и состояние которых влияет на все, что происходит наверху. А мы, — Ал распустил кулак, — мы переехали, сменили географический адрес, вот и все. Так что, может быть, мы сейчас стоим над зачинающимся гипервулканом или гейзером...
Пусть хозяин говорит что ему угодно, но в таких местах делать нечего. Нат повернул назад, поджидая, когда они наконец сообразят его догнать. Коллеги на работе не верят идеям Ала, а зря. Волк чувствовал, что хозяин ближе к истине, чем кто бы то ни было из них, хотя и совсем еще молод. Ал с детства был беспокоен, все что-то искал и ужасно досадовал, когда с ним не соглашались, тем более, чаще всего время показывало его правоту. Он даже разделял точку зрения о внеземном происхождении аллийцев, хотя большинство ученых считали все сведения, связанные с появлением этого народа на Оритане, всего лишь красивыми легендами. Ала — это вовсе не четвертая планета их звездной системы, Ала — это какая-то местность на Земле, откуда после очередной геологической катастрофы, схожей с недавним Потрясением, переселился один из этносов. Часть аллийцев ушла на Аринору и развивала цивилизацию там, часть освоила Оритан, ведь прежде они не так далеко отстояли друг от друга, как теперь. Так принято считать в научных кругах. Но люди думают иначе, и красивые легенды им куда более по сердцу, нежели сухие доводы служителей в мантиях.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
