Квартал второй. Живая мёртвая девочка

Квартал второй.

Живая мёртвая девочка.

"Well I've seen them buried in a sheltered place in this town,

They tell you that this rain can sting and look down,

There is no blood around, see no sign of pain,

Hay, no pain,

Seeing no red at all, see no rain.

Red rain is coming down,

Red rain,

Red rain is pouring down,

Pouring down all over me"

Peter Gabriel

Перейти к оглавлению.

1.

— Нет, Кейни будет кузеном Оно, — произнёс Майк, отставив стакан. — А Пуму мы заделаем в Венсдей.

— Ну тогда ты — Фестер, без вариантов, — Киара хлопнула его по бритой макушке.

Мы захохотали.

— Всего-то нужен тальк, гуталин, пальто и лампочка. Будешь звездой танцпола.

— Между прочим, Ник, из тебя тоже получится отличный Оно.

— У Кейни хайр длиннее.

— Чё, правда?

— Сам посмотри.

— ... в натуре. Кейни, ну ты мужик!

С того самого момента, как мы покинули приют, часть шуточек так или иначе затрагивала мои волосы. Нет, с волосами всё хорошо, суть в том, что они были — густые, светлые, достигающие талии. И даже отросшие корни не портили картину. Акция "распусти волосы, чтобы остановить мумию" *1. Когда я от безделья как следует намазала глаза, то стала похожа на несчастных девочек из клипов пост-хардкорных команд. Только вместо мешковатой кенгурушки мне нужен короткий топ к широким джинсам-варенкам — и хоть сейчас в кадр. Благодаря мазям Кэтти синяк с шеи сошёл, а укус стал похож на четыре розовые точки. В тусклом освещении нельзя заметить, но я всё равно старалась держать шею прикрытой и носила капюшон, благо что холодная погода давала для этого основания.

До выпускного оставалось всего десять дней, а я понятия не имела, что надеть. Это если опустить сто и одну идею того, как бы мне вообще избежать этого проклятого праздника и при этом получить аттестат. Вопрос уже не упирался в то, что мне жаль денег на одежду. Дело... сложно объяснить. В компании Киары, Джо, Ника и Майка я могла валять дурака сколько угодно, но Киндервуд, который лишился Сьюзен и в котором произошло столько всего... мне казалось кощунственным устраивать на его территории хоть что-то. Кроме того, смерть Сью связана с цепью других событий, и невозможно вспомнить об одном, не вытянув на поверхность другое.

Несмотря на все обещания после ухода Кэтти и ведьм я много думала про Общины, выродка, Лал, майора, негатив — думала столько, что Киара начала беспокоиться по поводу моего молчания и отсутствующего вида. Впрочем, надумать ничего толкового мне не удавалось, и я лишь по кругу прокручивала в голове всё произошедшее, пытаясь выжать из этого новые соки.

Мне нужна информация, хоть я и сама не понимаю, что и зачем надо искать.

— Ладно, а если серьёзно, — наклонилась я к уху сестры, — ты придумала, что хочешь надеть на выпускной?

— Конечно, — охотно отозвалась та. — Представь, что у доктора Франкенштейна была зомби-невеста, одетая в стиле сайкобилли — как-то так. Платье купить — не проблема, а вот кто бы наложил мне приличный корпспейнт — это вопрос.

— Попроси Патрицию, она в таких делах профи.

Мы пришли в "Ночной оплот", чтобы смыть неприятные воспоминания или, скорее, очнуться от них. Сегодня выступала Кимберли, а её голос независимо от фаз обеих лун обладал какими-то чарами, которые погружали слушателей в атмосферу текстов и мелодии. Это позволило мне на полчаса забыть обо всём — словно ничего особенного не случилось поле возвращения из летнего лагеря. Но как только Ким, раскланявшись, покинула сцену, реальность вернулась на круги своя, и я опять осталась нос к носу со своими мыслями.

— Знаешь, — задумчиво произнесла я, — пойду-ка я поболтаю на стороне насчёт костюма.

Поскольку на сцене новая партия музыкантов уже настраивала инструменты, сестра просто кивнула и поджала ноги, позволяя мне выбраться из-за стола. Махнув рукой ребятам, я первым делом направилась к барной стойке. Полезное надо сочетать с другим полезным. Как я уже говорила, мне нужна информация, а если хочешь что-то узнать — воспользуйся классически избитым способом.

— Теперь могу лично заявить, что рад видеть тебя живой, — произнёс Джек, забавно шевеля торчащей изо рта сигарой. — Слыхал я, что там у вас стряслось. Жаль малышку Сью, очень жаль.

— Давай не будем об этом, — я вскарабкалась на стул и подалась вперёд, опёршись локтями о стойку. Бармен понял, что разговор личный, поэтому взял салфетку и, подойдя ближе, стал без надобности тереть пропалину на лакированной поверхности столешницы.

— Неужели наконец-то мальчики?

— Нет, информация. Я знаю, что ты оказываешь и такого рода услуги.

— Ну и ну, в детектива решила сыграть?

— Расскажи мне о том, что случилось в городе десять лет назад.

Джек резко выдохнул дым — я поморщилась, но не шелохнулась, продолжая рассматривать ряды бутылок за его спиной.

— Не могу.

— Если дело в деньгах, то я заплачу.

— Дело не в деньгах. Ты отлично знаешь, что прежде всего я информирую кое-кого повыше статусом, — Лаоре повернул ко мне ладонь тыльной стороной, отведя большой палец и согнув указательный. Тень на стойке от руки выглядела как морда пса.

— Им не слишком понравится, если я буду болтать о таких вещах с гражданскими. Особенно с детьми.

— О, так теперь я ребёнок? — иронично протянула я. — Кстати, почём нынче травка у твоих эльфов?

— На две десятки выше, чем в прошлый раз, — Джек прихватил сигару мизинцем и безымянным, после чего со вкусом выдохнул дым. — Ты знаешь, Кейни: всякий, кто может оплатить свой заказ, для меня — взрослый. Но для них ты — ребёнок, и в данном случае это решает всё.

Понятно.

— Но ты предупредил меня о женщине, которая искала нас с Киарой.

— Предупредил, чтобы вы были осторожны на улицах.

— Послушай, Джек, я встретила её, и эта встреча оказалась не слишком приятной, — я решила брать откровенностью. — Было кое-что ещё, что не даёт мне покоя, поэтому мне нужно для самой себя расставить всё по местам. Из моих знакомых ты не единственный, кто застал события прошлого в здравом возрасте, но ты единственный, кто всегда знает о таких вещах больше всех. Это же не просто работа экстремисткой группировки вроде Латум.

Лаоре внимательно посмотрел на меня из-под кустистых бровей.

— А с чего ты взяла, Кейни?

В точку.

— Эм...

... в самом деле. На каком пункте своих размышлений я решила, что это не обычный вампирский террор, а я не просто рядовая жертва? Почему здесь должна быть какая-то таинственная история, непременно затрагивающая меня и Киару? Только потому, что наши родители погибли десять лет назад? Но ведь не только они, да и я не знаю, убили их вампиры или кто-то другой.

Я вообще ничего не знаю.

Видя, что его слова возымели действие, Джек поставил передо мной на стойку низкий стакан и плеснул туда апельсинового сока. Я покрутила его и машинально проглотила содержимое.

— Честное слово, Кейни, я не понимаю, зачем тебе это нужно, — бармен приподнял бутылку с водкой, но я отрицательно качнула головой. — Ты молода, у тебя последний месяц свободы перед Академией, и вместо того, чтобы радоваться жизни, ты начинаешь играть во взрослого человека. Поверь моему опыту: в клоаке, которую мы зовём Роман-Сити, вечно что-то случается. Просто не все обо всём знают, поэтому некоторые события кажутся чёртом из табакерки. Вчера Культ Алиаты, сегодня Латум, а завтра в городской библиотеке профессоршу доведёт до инфаркта призрак студента, которого она трахнула, но зачёт не поставила. Такова жизнь, — он подлил мне ещё сока. — Оставь это Псам и не лезь на рожон, а то опять уколешься.

Я посмотрела ему в глаза.

— Откуда ты знаешь?

Джек хрипло усмехнулся, выпустив целое облако сигарного дыма.

— Кейни, во-первых, я знаю всё. Во-вторых, до того как ввели контракты, я был сутенёром в кровавой проституции. Глаз у меня намётанный, и уж по знакомому человеку я пойму, что он стал колотым. Знаешь, — бармен затянулся, — в одежде и осанке что-то такое проскакивает.

На жаргоне кровавой проституции "колотый" означало человека, которого хотя бы раз укусил вампир, по добровольному соглашению или без.

— Понятно, — ответила я, хотя в реальности было как раз наоборот.

Помимо того, что происходит в городе сейчас, есть и другое. Скажем, мои воспоминания о детстве — они не могли быть плодом больной фантазии, что-то из этого оставалось реальным — что-то за дверью во мраке. Слова Лал о том, будто она наблюдала за мной, и её обещание меня спасти... Конечно, она могла спасать так всех, кто теперь числится пострадавшим или пропавшим без вести, и всё же...

— Нет, Джек, — медленно произнесла я. — Даже если это повторение истории с Латумом или Алиатой, то я в неё вляпалась не случайно.

— Десять лет назад ты ходила пешком под стол, Кейни. Неужели ты думаешь, что могла как-то напакостить вампирам тем, что плохо выговаривала букву "р"?

— Нет, но мои родители...

— Р-р-родители! — басовито пророкотал Джек, сжав сигару зубами. — Когда мы с тобой познакомились, ты вот на этом месте требовала сангриту к текиле и твердила, что нет у тебя никаких родителей и плевать ты на них хотела!

— Джек, мать твою!.. — я осеклась, заметив, что на меня косятся. — Да пойми, дело не только в том, что я вляпалась. Мои воспоминания о прошлом, и то, что мне говорила эта женщина, и что мне говорил он — это не просто так. И даже то, что ты упираешься — уже о чём-то говорит. Расскажи мне, пожалуйста.

— Нет, — бармен пыхнул дымом, и пепел с сигары осыпался на салфетку в его руке. — Потому что ты ещё не вляпалась, но очень стараешься это сделать.

Выходит, здесь действительно есть второе дно, и оно больше того, что я знаю.

— Кейни, — мрачно продолжил Лаоре, — за свою жизнь я повидал сотни таких "храбрецов", как ты. И все они сдохли весьма незавидной смертью — я знаю точно, потому что всех тянет в мой бар выпить перед смертью, а потом собаки ходят ко мне с фотографиями опознавать трупы. Если ты колотая, — крепкий, пожелтевший от табака палец указал на меня, — а ты колотая насильно, это видно по тому, как ты слегка наклоняешь голову, прикрывая место укуса...

Я стиснула зубы, когда он бесцеремонно вытащил на свет воспоминание, уже выплаканное мною и смытое в ржавый сток.

— ... тебе должно быть понятно, что вампирам ты не чета, — бесстрастно продолжал перемалывать мне кости бармен. — Видела, когда-нибудь, как работают собаки? Действительно работают — то есть, убивают, когда им позволено убивать? Нет, конечно, а жаль, может, хотя бы так поняла, что тебе надо сидеть и не рыпаться.

— Можно подумать, — буркнула я, — ты видел.

— Видел. Мне шестьдесят восемь, Кейни. Ты даже не представляешь, сколько я видел.

Мы умолкли, сверля друг друга раздражёнными взглядами.

— Так дело в твоём добром сердце, — едко поинтересовалась я, — или в том, что для Псов я — ребёнок?

Бармен неожиданно хлопнул ладонью по стойке.

— Кейни, — голос его, тем не менее, оставался спокоен, — я ничего не могу тебе рассказать — точка. В конце концов, я бывший сутенёр и состою у Псов в чёрном списке, как ты прекрасно знаешь.

Устало подперев голову рукой, я задумалась.

Да, Лаоре прав: законом его вписали в категорию неблагонадёжных, и внимание к его персоне Иллюзион должен проявлять даже более пристальное, чем к любой из не-живых работниц Блад Амур.

Но я не могу сдаться только поэтому.

— Тогда кто?

Джек раздражённо пожевал огарок сигары.

Я терпеливо ждала.

Минуту.

Две.

Пять.

И он всё-таки произнёс. Подался вперёд, упёршись локтями в стойку, и, как будто пряча рот за переплетёнными пальцами, произнёс:

— Я пожалел об этом в прошлый раз, но... Есть кое-кто, кого ты знаешь. Но он намного старше моих костей.

У меня ушло несколько мгновений на то, чтобы правильно расшифровать его слова, заглушаемые музыкой и голосами. Внешне я не сдвинулась ни на миллиметр — словно Лаоре и не произнёс ничего, просто облокотился о стойку, раздражённый моим допросом.

Но тот, о ком он говорил...

Винсент.

Да, всё верно, есть же ещё Винсент. Однако...

— Думаешь, он что-нибудь скажет? — я выпустила слова в сигарный дым, едва шевеля губами.

— Думаю, я тебе ничего не скажу, — выпрямившись, Лаоре протёр стакан и принялся замешивать коктейль.

Если уж он не хочет ничего говорить, то ожидать откровений от Винса тем более глупо. Но выбора у меня нет.

— Можешь передать ему, что я хочу встретиться?

— Только не на моей территории, — ворчливо предупредил Джек, заглянув под стойку, — и если ты обещаешь никому не говорить, что это я тебя надоумил. Чёрт подери, поверить не могу, что... ладно.

— Обещаю, — слегка ободрившись, я даже подняла правую руку. — Скажи ему: девятнадцатого после заката у сквера Ле Фаню.

— Договорились, — бармен наполнил стакан и бросил в него соломинку. — Передай это нашей сладкоголосой птичке, она сегодня постаралась на славу. Скажи: за счёт заведения.

Интересно, как он догадался, что я собралась к Кимберли?

— И ещё, — Джек открыл бутылку безалкогольного пива с вишнёвым соком и поставил на стойку, — это тебе, тоже за наш счёт.

— Ого.

Лаоре не был скуп, но угощал в особенных случаях: дни рождения, религиозные праздники, похороны — и сегодня как будто нет повода, хотя кто его знает. По-моему, теперь каждый день кого-то хоронят: то человека, то надежду на лучшее.

— Не нравится — не бери, — огрызнулся бармен.

— Да нет, спасибо, — спрыгнув на пол, я подхватила напитки и направилась к неприметной в полумраке двери, ведущей в подсобные помещения.

Уже на пороге я обернулась и увидела, что Джек озабоченно раскуривает новую сигару. Серый дым стягивал петлю вокруг его шеи подобно тягостным воспоминаниям.

2.

Ким машинально елозила по столу влажной от коктейля салфеткой, а я сидела на полу возле туалетного столика и краснела, стараясь смотреть куда угодно, только не на неё. Началось всё хорошо: мы обменялись приветствиями, традиционно пошутили про мои волосы, чокнулись стеклотарой, а потом меня дёрнуло поговорить. И всё бы хорошо, не ляпни я в разговоре, что хочу платье на выпускной. Как и полагается правильной старшей сестре, при слове "платье" Кимберли подавилась, откашлялась и начала хохотать.

Уже две минуты.

Подозреваю, Джек подсыпал в стакан эльфийский порошок.

— ... хорошо-хорошо, извини! — выставив вперёд дрожащую ладонь, девушка шмыгнула носом и наконец взяла себя в руки. — Наверное, я перенервничала за последний месяц. Но, честное слово, Кейни... — у неё вырвался хриплый смешок. — Ну ты даёшь.

Я мрачно погрызла стеклянное горлышко бутылки.

— У меня тяжёлая жизнь.

— А я-то думала, ты перевоспитываешься, — Ким взяла со столика второй чулок и аккуратно натянула на ногу. — В общем, я могу тебе помочь, мне просто надо представить, что ты готовишься к съёмкам в ужастике.

— У меня вся жизнь и так ужастик, — промямлила я. — На самом деле, мне хочется саван и подушку с химией от опарышей.