Стоило капитану сказать одно неосторожное слово — и много кому из земных айвертов не повезло. А, побывав у разочарованных пиратов, попадали они куда? В медблок, к доброму дяде камаргу. То, что наш доктор похож на жабу, еще не значит, что у земноводных нет сердца. А если раб попадает в медблок — это еще не значит, что хозяин так просто от него откажется. И как выжить в таких условиях бедному мальчику?

Варнинг: многократное насилие над личностью :о)

"Черный чай и чай зеленый

Вышли замуж за лимонов!"

"А их брат женился на персике..."

Реклама чая ^_^

Как обычно, когда камарг меньше всего желал кого-нибудь видеть, над дверью загорелся вызов тревожного красного цвета. В больничные покои опять кто-то забрался и жаждет помощи. И не важно кто, раб или господин — доктор занимался абсолютно всеми случаями. Да, за это платили, и платили неплохо, особенно по сравнению с заработком врача на родной планете, но видят небеса, иногда он хотел все бросить. Однако, дома его ждала большая семья, которую тоже кто-то должен кормить, и потому сейчас надо выйти и посмотреть-таки, кого там еще принесло.

На кушетке, неловко согнувшись набок, сидел парень, из слишком примелькавшейся инопланетной расы, чтобы с легкостью определить, что это очередная жертва экспериментов хозяев корабля, к сожалению, носивших постоянно один и тот же, узконаправленный интерес. И, что самое интересное, этот инопланетянин уже успел зарыться с его медикаменты и теперь пристально разглядывал надпись на одном из пузырьков.

Восхитительно. Наглые же мальки пошли!

Доктор сдержанно кашлянул. Парень поднял глаза, заметил камарга, нервно икнул, испуганно дернулся и тут же шлепнулся на кушетку в глубоком обмороке. Пузырек, выпавший из безвольной руки, с негромким стуком встретился с полом и лениво покатился в сторону.

Замечательно...

Лан прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько специфичной может оказаться его внешность, особенно для не привыкших к инопланетянам жителей других миров, но это же все-таки айверт. Доктор раздраженно передернул плечами и отправился исполнять свои прямые и порядком поднадоевшие обязанности.

Однако осмотр показал, что причиной для потери сознания послужили вовсе не испуг и мнительность. Кто-то очень грамотно отходил парня так, что на шкурке почти не осталось следов — несколько подобных случаев на этом корабле камарг уже встречал.

Когда пациент очнулся, первое, что он увидел после сдержанного потолка — это хмурое лицо доктора. Камарг все еще был недоволен тем, что кто-то посмел без разрешения копаться в его медикаментах, что ему нельзя сейчас вернуться к своим орхидеям; но больше всего — тем, что очередной "хозяин" поломанной игрушки сбежал прежде, чем он успел обрушить на его голову спасительную проповедь с занудством такого градуса, чтобы тот трижды подумал, прежде чем покалечить еще кого-нибудь ради глупой прихоти.

Потому и приветствие больного ожидало не слишком теплое:

— С возвращением в этот бренный мир, молодой человек.

Тот не ответил и осторожно ощупал повязки — бинтами он был обмотан, что сосисочка — любая мумия обзавидуется. Задумавшись, и словно бы забыв о сидящем рядом спасителе, он попытался приподняться на локтях, но потерпел позорную неудачу и упал обратно, болезненно охнув.

— Все так плохо? — наконец спросил он.

— Эх, молодежь... — сокрушенно выдохнул камарг. — Никакого воспитания, сплошные страхи. Через неделю, максимум — полторы бегать будешь.

— У меня все внутри будто плавится...

— Это потому, что заживает. Хотя поработали над тобой знатно...

— Спасибо, — парень слабо улыбнулся и опять уставился в потолок.

— Лучше бы объяснил, зачем хватал медикаменты без спросу, — вместо планируемой справедливой укоризны у доктора вышло какое-то старческое брюзжание, что его немного расстроило.

— Я... Извините, — тут же смутился пациент. — Просто никто не шел, а мне было так плохо.

— Можно подумать, ты разбираешься в инопланетных препаратах! — хмыкнул доктор.

— Там, у себя, я учился... — протянул парень. — Искал на столе что-нибудь подходящее. Но вы правы, названия совершенно незнакомые.

— О, коллега? — удивился доктор.

— Я не дошел в своей учебе даже до половины, — вздохнул землянин. — Как вас зовут?

Действительно, обвиняя своего пациента в недостатке воспитания, сам камарг даже не представился.

— Доктор Лан-Ми-Вэй-Нией.

— Коди, — кивнул в ответ парень. — Теперь просто Коди. Можно... я посплю?

— Конечно, отдыхай, — доктор поднялся. — Две недели передышки у тебя есть.

— Спасибо... — напоследок пробормотал Коди, закрывая глаза.

Молодой организм, да с поддержкой эффективных препаратов, пошел на поправку очень быстро. Уже на третий день парень ожил и принялся с интересом оглядываться по сторонам. Так как заняться, по большому счету, камаргу все равно было нечем, кроме ухода за своими драгоценными орхидеями, а страсть его юного пациента к познанию уже имела прямое тому подтверждение, то доктор проводил свободное время в одной с ним комнате, рассеянно перелистывая межпланетный анатомический атлас. Компьютер послушно выводил файлы один за другим. Коди с отрешенным видом изучал потолок над собой, изредка косясь на своего доктора. Наконец, Лану все это надоело, он подловил очередной взгляд и сдержанно кашлянул в щупальце. Парень покраснел, и пробормотал:

— Доктор... Лан-Ми-Вэй-Нией.

— Да? — ответил тот, про себя подивившись тому, как быстро парнишка запомнил его имя. Тогда как некоторые, не будем показывать пальцем...

— Можно мне тоже... что-нибудь почитать? Я с ума схожу от безделья.

— И что бы ты хотел? — не без иронии поинтересовался док.

— Все равно.

— Вот как? — камарг решил, что он сам напросился, и с невозмутимым видом принес ему рамочку электронного блокнота с инвентарным списком медкабинета. Но парень не выказал ни удивления, ни возмущения, спросил только, как пользоваться этой штукой, и действительно углубился в чтение. Немного раздосадованный, доктор вернулся на свое место.

Теперь уже пришла очередь Лана коситься на своего пациента.

Читает.

Вы не поверите, читает!

Несмотря на то, что землянин наверняка не понимал большую часть мудреных названий, и основным развлечением в его занятии были инвентарные номера, Коди все равно вглядывался в строчки так внимательно, будто держал в руках увлекательнейший роман. Доктор давно уже не встречал такой тяги к знаниям у кого бы то ни было. Да ему даже в голову не приходило, что эту дурацкую опись можно открывать без острой надобности.

А еще через день больной удивил его снова.

Когда к камаргу в очередной раз прислали раба за эттоксой, он даже поломаться заради морального удовлетворения толком не успел, как кто-то за его спиной произнес:

— Третья ниша, вторая полка, предпоследний с краю, — это избитый землянин выполз из своего бокса и подпирал дверной косяк, прислонив левую руку к особо пострадавшему боку.

Доктор недовольно поджал губы и бросил:

— Ты чего это выполз? А ну-ка, живо в постель, пока прямо здесь не растянулся!

Коди послушно кивнул и утопал обратно. Быстренько разобравшись с рабом, а ничего другого после выступления землянина Лану не оставалось, он направился прямиком к больному. Прошел мимо, сел за стол, скрестил верхнюю пару щупалец на груди и только после этого спросил:

— И что это были за хождения?

— Зачем вы его мучили наставлениями? — вопросом на вопрос ответил парень, закинув руки за голову.

— Дорогой мой, знал бы ты, по каким неприемлемым поводам персилиане растаскивают запас эттоксы, не задавал бы глупых вопросов.

— Но ведь это же простой исполнитель, и у него нет возможности перечить хозяину, так зачем?

— Именно потому, что его послал хозяин, — возможно, даже скорее всего, парень его не понял. Но камарг решил, что сейчас ему и незачем об этом задумываться, поэтому наугад назвал одно из своих лекарств. Доктор спрашивал трижды, и трижды Коди без запинки называл правильное местоположение. Вот это уже становилось занимательным.

— Знаешь, у тебя удивительная память, — сухо заметил Лан. — Жаль, что пропадает зря.

— Не такая уж и удивительная, — пробормотал Коди и отвернулся к стене. — Просто я сосредоточился, надо было чем-то занять голову, пока я совсем не свихнулся. Потому что не могу больше думать.

Скорее всего, именно в этот момент камарг впервые поймал себя на мысли, что этот пират умудрился отыскать среди человеческого товара кого-то, кто годился на большее, чем быть просто игрушкой.

Как бы там ни было, но именно в этот день доктор дал своему пациенту справочник с пояснениями к каждому препарату.

Кажется, это был пятый день его пребывания здесь. Доктор куда-то отлучился, а Коди пытался заснуть, и в его отаре количество овец приближалось к четырехзначному числу. Когда он перевалил за этот рубеж, то услышал, как его тихо позвали, тщательно раскладывая по слогам:

— Ко-о-ди, — затем его со всей возможной деликатностью потыкали в бок пальчиком. — Ты спишь?

— Уже нет, — парень тут же вернулся в действительность — чтобы увидеть два янтарных глаза, с любопытством поглядывающих на него из под золотистой челки. Край кровати проходил прямо под ними. — Ирия?! Что ты здесь делаешь? А если хозяин узнает?

— Не узнает — он на вахту ушел, — беспечно отозвалась гостья и явила взору остальные комплектующие внешности. Выпрямилась, то бишь. Коди поспешно сел и похлопал рукой рядом с собой:

— Присаживайся... пожалуйста.

Ирия... Она сочетала в себе такой безумный сплав обаятельности и невообразимой, практически детской непосредственности, что в это просто невозможно поверить. Невозможно было бы... но вот она, стоит перед вами, живая, здоровая и пышущая неслабым оптимизмом. Даже там, где, по мнению Коди, обрыдаться бы надо.

Тоненькая, хрупкая, и как будто отлитая из сладкой карамели. Словно маленькое солнце заключено под этой золотистой кожей. Золотые волосы, золотые глаза. Светло-голубое платье и длинная коса до колен. Да она ведь светится изнутри, действительно светится! Янтарная девочка. Кажется, где-то так ее называет и их хозяин.

В момент, когда в мысли землянина закрался посторонний объект и нарушил стройную цепочку хвалебных разглядываний, Коди вспомнил, куда ему придется возвращаться, и заметно приуныл. В конце-концов, он пришел к выводу, что, имея двух хорошеньких рабынь, просто свинством было тащить еще и его к себе в постель. Чудовищно, ужасно и просто отвратительно...

— Знаешь, мы волновались! С тех пор, как Шина отволокла тебя сюда, не было ведь ни единой весточки! Ты как?

— Да, выглядишь уже лучше, — девушка окинула его изучающим взглядом, и все решила сама. — Что говорит доктор?

— Еще неделя-полторы, — Коди невольно потянулся к ребрам, но на полпути опомнился, и руку уронил обратно.

— Не скучаешь? — поинтересовалась Ирия.

— Нет... — протянул землянин, занимаясь поисками подтекста в ее словах. Не нашел. Зато обнаружил расстроенное лицо совсем рядом и поспешно добавил. — То есть да! Немного... Просто доктор — очень хороший человек и не дает мне грустить без вас!

— А, ну да... — повеселела инопланетянка. — Кстати! Я тут тебе плюшек из кухни принесла!

И выудила откуда-то сзади объемистый пакет. Коди даже не стал гадать, как она его там спрятала — с тем фактом, что у Ирии, похоже, имеется личное подпространство, он уже успел смириться.

— Спасибо, — как и с тем, что общих тем для разговора у них как не было, так и нет.

— Я пойду, а ты обязательно выздоравливай! — и она вспорхнула также легко, как приземлилась, вежливо раскланялась с доктором в дверях и исчезла, оставив ощущение, что в комнате потемнело.

— Это ведь рабыня Карфагена? — поинтересовался Лан, сев за стол. Коди, на тот момент увлеченно рывшийся в пакете, машинально кивнул.

— Странно, — скорее для себя отметил камарг. — Он никогда не отличался жестокостью.

Но и землянин только хмуро зажевал понравившуюся булочку, решив оставить вопрос коллеги риторическим.

А дальше дни потекли своим чередом. И, хотя Коди казалось, что полторы недели — это довольно долгий срок, они пролетели практически незаметно. За мыслями о его нынешнем положении и о том, как теперь выживать и устраиваться в сложившейся ситуации. За книгами, которые он выпрашивал, чтобы не думать об этом. За короткими и не очень беседами с доктором, который проверял, все ли парень хорошо усвоил, прежде чем дать что-нибудь еще. За тяжелым сном, в который он погружался лишь благодаря снотворному. Ирия навещала его еще пару раз, по прежнему таская вкусности и немного освещая его тяжкие думы. Полторы недели пролетели, и срок возвращения, о котором Коди так не хотел думать, неминуемо настал.

У землянина давно уже все внутри скручивалось в тугой скользкий узел — за время, проведенное здесь, он как-то успел позабыть, что после придется вернуться в каюту, за дверьми которой... Дальше узел начинал суетливо проситься наружу, и Коди поспешно принимался повторять инвентарный список по порядку, чтобы хоть как-то отвлечься.

Но человек, которого теперь он должен был называть хозяином, забываться и не думал. Потому что он пугал его до противной дрожи в коленках. Огромный, как и все эти звери в человеческом обличье, сильный настолько, что может переломить тебя, как спичку, если захочет. Как посмотрит — душа из тела экстренно эвакуируется. И еще эти волосы... Пираты в основном носили длинные, и его персилианин не был исключением. Почему-то именно хозяйскую шевелюру насыщенно-синего цвета длиной по лопатки Коди считал для себя личным оскорблением. Кто его знает, почему — крыша поехала, наверное. С его новым образом жизни это неудивительно.

День складывался хуже некуда.

Да еще и доктор куда-то ушел, ни сказав ни слова...

Наконец, парень взялся за анатомический атлас и с головой ушел в него, не отвлекаясь на внешние раздражители.

И у него это получилось. Когда в приемную, перевязочную, аптеку, общую палату и так по порядку зашел посетитель, землянин, не поднимая головы, машинально ответил, как привык за эти две недели:

— Доктор вышел, и не сказал, когда вернется. Подождите, пожалуйста, там.

— Хозяин.

— Что? — не сразу понял парень, все еще подвисая где-то на своей волне.

— Когда обращаешься ко мне, нужно добавлять — хозяин.

Коди медленно, как будто это может чем-то помочь, поднял голову от проклятой книжки. И тут же ее выронил. Потом он успел мысленно припомнить имя Господа, отругать себя последними словами, вообразить парочку предназначенных ему за эту оплошность наказаний — в-общем, передумать массу вещей. Пока тот, кто пришел за ним, не торопясь, пересек разделяющее их расстояние и с легкостью, как котенка, сгреб землянина за шкирку.

— П-простите... — кое-как выдавил из себя вчерашний больной, пока его, поставивши на пол, задумчиво вертели и ощупывали. Довольно бережно, впрочем.

123 ... 567

↓ Содержание ↓