Тени

Невдалеке от места, где дорога троилась и пропадала в густых лесных зарослях, стоял старый постоялый двор. Лишь древесные черви, чьи бесчисленные поколения грызли этот дом, могли знать, когда он был построен. Впрочем, местные старожилы, не те, что пожирают гниющую древесину, а те, кто предпочитают субботним вечером пропустить рюмочку-другую, утверждали, что эта гостиница еще помнила войну Падения монстров. Но кто поверит существам, чья жизнь короче, чем жизнь древесного паразита?

Так или иначе, но эта гостиница была действительно мазоковски стара. Хозяин ее, одноглазый тип, больше напоминающий типа, работающего на свежем воздухе и преимущественно на проселочных дорогах, любил сообщить о древности своей недвижимости каждому постояльцу. Этой ночью он, с настойчивостью достойной маньяка, сообщал о древности своей хибары высокому смазливому блондину, который в отличие от других менее любопытных и более усталых путников, терпеливо внимал словоохотливому хозяину. Парень тянул пиво из своей кружки, не замечая странных взглядов которые хозяин, по совместительству бармен, бросал на его спутницу. Хотя почему бы тому их и не бросать, блондин покосился на спутницу, уродом она не была, но и вызывающих нарядов не носила. К тому же сегодня она вела себя довольно вежливо, не орала на официантов, не дралась с ним из-за еды: устала от долгого путешествия. Так почему, гостинщик нет-нет, а прервет свой монолог, уставившись на девушку? Блондин устало мотнул головой и зевнул — мазоку, с ним с этим трактирщиком. Задумай он что-нибудь плохое, первым бы пожалел об этом, да и комната парня находилась рядом с ее.

Бросив пару монет, по сумме значительно меньше, чем реально съела парочка, девушка поднялась, и парень покорно последовал за ней. Трактирщик проводил их взглядом и, плеснув себе в кружку остатки пива из бутылки, сказал опустевшему залу:

— Чего только не бывает.

Она так устала, что, наспех раздевшись, юркнула в постель и сразу же заснула. Иногда волшебница ворочалась во сне и неразборчиво бормотала. Решив рискнуть встретиться с Фаерболлом и наклонившись над спящей, можно было услышать "...медузьи мозги...", "...сволочи, все без меня съели...", "...сама идиотка..." и так далее. Но в комнате кроме спящей девушки никого не было, так что считайте, что вы ничего не слышали... Хотя нет. Осторожно скрипнула дверь — входящий, видимо, не хотел разбудить волшебницу. Его старания не увенчались успехом, и дверь скрипела только сильнее и яростнее. Девушка заворочалась и приоткрыла глаза.

Темный силуэт шагнул к ней со словами:

— Дорогая, прости, я не хотел тебя разбудить...

Девушка громко заорала, и образовавшаяся в ее руках огненная сфера ударилась в противоположную стену.

— Вот ведь кретин, — бормотала невыспавшаяся, а значит злая вдвойне, волшебница, нервно косясь на своего рыцаря, — Из горящей гостиницы первым делом спасать людей! Вещи надо было хватать, вещи!!!

Рыжеволосая девушка в приступе крайней злобы остановилась и стала пинать ногами ни в чем не повинную дорогу — юноша тут же оказался на безопасном расстоянии.

Выпустив пар, девушка продолжила путь, за ней последовал ее молчаливый спутник.

— Слава Цефеиду, свои амулеты я спасла, но только потому, что спала в них, — продолжала громко ворчать волшебница, — но остальное, блин, сгорело!!!

Девушка опять остановилась и в очередной раз попинала землю.

— Все сгорело! Мои записи, моя одежда, мои...

— Я тоже пострадал, Лина, — вставил блондин, третий час слушавший причитания магички.

— Пострадал! Да? — завопила в ответ девушка, наступая на парня, — Но ты, мазоку подери, в нормальной одежде, а я..., — за неимением слов она потрясла перед парнем тем, что было на ней надето.

Не новое, но чистое бирюзовое платье хорошо сидело на худощавой фигуре девушке, но в голове парня инстинкт самосохранения пробормотал: "Если скажешь, что ей идет, можешь складывать руки на груди и звать гробовщика".

— Эй, — Гаурри примиряющее выставил перед собой ладони, — Я тут не при чем, это не я бросался в гостинице фаерболлами, потому что тебе что-то померещилось...

— Ничего мне не мерещилось! Ко мне в комнату вломился извращенец.

— Все равно это не повод поджигать гостиницы.

— Да не поджигала я ее!.. Так получилось.

Гаурри задумчиво покачал головой, но спорить не стал — целее будет.

Неожиданно волшебница резко остановилась.

— Что с тобой, Лина?

— Есть хочу! Сгоняй в ближайшую деревню за провизией, а я тебя здесь подожду.

Мечник подозрительно уставился на волшебницу, та потупила глаза.

— Почему ты не хочешь пойти в деревню со мной?

Девушка покраснела:

— Ну, не могу же я предстать перед людьми ... в этом, — перед носом Гаурри в очередной раз потрясли старым платьем.

Пожав плечами, мечник без лишних слов свернул с дороги на тропинку.

— Гаурри!

— Что?

— Все не сожри!

В ожидании приятеля она присела под большой дуб на обочине.

Сидеть в тени дерева было очень хорошо, и Лина, невыспавшаяся этой ночью из-за несвоевременного пожара, задремала. Ее разбудил приближающийся шум.

— Хмфсм, — пробормотала она, открывая глаза, мир вспыхнул и тут же погас.

Глаза долго не хотели открываться. Но Лина была упрямой. Волшебница увидела муть, постепенно складывающуюся в огромную кровать, на которой она и лежала, и не менее огромную комнату.

— Вы уже очнулись, Ваше Величество? — раздался голос где-то слева от нее.

Девушка скосила глаза и увидела невысокого старика печально смотрящего на нее.

— Нет-нет, ничего не говорите, — быстро заговорил он, видя как девушка хочет что-то сказать, — Вы еще слишком слабы, Ваше Величество, вам нужен отдых и покой.

Лина, соглашаясь с ним, закрыла глаза.

— ... Ты не находишь, Эдлен, что все это странно, — прозвенел рядом с Линой чей-то звонкий голосок.

— Опять ты за свое, Нани, — раздался второй, более резкий голос, — Любишь ты болтать, а против этого лекарства нет. Ну, кроме эшафота.

— Какая ты злая сегодня. Снова поругалась со своим женихом?

Волшебница чуть приоткрыла глаза. Рядом с кроватью две девушки очень старательно делали вид, что вытирают пыль с антикварного комода. Та, что повыше и постарше, зло глянула на товарку и огрызнулась:

— Не твое дело. Тебе мало других сплетен?

— Просто ответь мне честно — тебе не кажется странным, что король и королева исчезли так внезапно...

Эдлен театрально приложила палец к губам:

— Не говори при госпоже королеве всякие глупости.

Девушки как по команде повернули головы, Лина немного опустила веки.

— Да она еще спит, — неуверенно протянула светловолосая девушка, разглядывая якобы спящую Лину.

— Хорошо хоть госпожа королева нашлась, может и его высочество Эрих найдется, — неожиданно продолжила вторая девушка разговор.

Нани прыснула в кулачок:

— Так смешно нашлась! Ее же вытащили еле живую из-под Тьюна.

Ее товарка сухо поджала губы:

— Не понимаю, откуда эта блажь — заводить ручного дракона. Пусть он добрый как щенок, но ведь еще немного и задавил бы госпожу Лану насмерть!

— Да ладно тебе, — Нани закатила глаза, видимо слушая это в сотый раз, — Ну не убил же он ее. Ты же знаешь, как госпожа Лана любит драконов, хотя она любит всех, а Тьюн обожает ее.

— В нашей королеве нет ни намека на зло и мстительность, — ласково улыбнулась Эдлен и направилась к двери. За ней последовала Нани.

— Эдлен, ты так и не рассказала, из-за чего поругалась со своим женихом.

Дверь тихо захлопнулась, тут же Лина открыла глаза.

Как много интересного можно услышать лишь притворившись спящей! Особенно если попадутся такие болтливые служанки. Лина взбила подушка и улеглась поудобнее.

Так. Во-первых, ее приняли за другого человека — за некую королеву Лану. Во-вторых, эта самая королева Лана исчезла несколько дней назад вместе со своим супругом королем Эрихом. В-третьих, судя по сказанному и подслушанному, эта самая Лана просто одуванчик, полевая ромашка и притом души не чает в драконах. В-четвертых,... а к черту это "в-четвертых". Лина закинула руки за голову и уставилась в потолок. Тот был высокий и белый. В общем, ничем не привлекал взор, а значит, не отвлекал от сложного мыслительного процесса, который был сложным по тому, что у Лины до сих пор болела голова. Ну, все-таки не каждый день на тебя падают драконы.

И как же выбраться из этой ситуации, по возможности сохранив лицо и достоинство? Перед мысленным взором волшебницы пронеслась картина: ворота замка распахиваются и из них ускоренная пинком под зад вылетает гениальная и могущественная волшебница. Она, само собой, поднимется, отряхнется и спалит этот чертов замок на хрен!!! Но все равно настроение будет испорченным, а гордость уязвленной, и никакие руины и ни чьи останки ей не вернут их обратно. Тогда может просто слевитировать в окно — Лина повернула голову к окну. На широком подоконнике за прозрачной занавеской стояла огромная ваза жасмина — Лина терпеть не могла ни этих цветов, ни их аромат.

Дверь резко открылась, и Лина не успела притвориться спящей.

— Госпожа Лана, наконец-то вы очнулись! — вчерашний или может позавчерашний старик чуть ли не прыгал вокруг нее от радости, — А мы уже начали беспокоиться.

— Ммм, — остроумно ответила волшебница, слегка напуганная бурной радостью старца и его "мы".

— Нет, не говорите ничего, вам не стоит утомлять себя разговорами, — заботливо пробормотал ее собеседник.

Лина попыталась приподняться, и перед ее глазами вспыхнули узоры.

Старик мгновенно оказался рядом и подложил девушке подушку под спину:

— Не надо делать резких движений, госпожа Лана.

Пора все объяснить. Лина открыла рот, но неугомонный старец тут же ее прервал:

— Вы, наверно, голодны?

Глаза волшебницы загорелись, и он продолжил:

— Конечно, вы голодны. Я сейчас же распоряжусь, подать вам завтрак, — и с ускорением хорошего Дим Винга он выскочил из спальни.

Девушка мысленно пожала плечами — торопиться ей, в общем-то, не куда, а Гаурри скорей всего уже сам схомячил купленную еду. От подарка судьбы не отказываются.

Видимо, судьба была сегодня не в духе, а может, она по натуре своей была прижимистой особой. Королевский завтрак состоял из стакана томатного сока (Лина ненавидела томатный сок), чашки кофе, двух тостов и веточки петрушки в качестве завершающего плевка в душу Лины.

Завидев непередаваемую мину "королевы", старец обеспокоено заметил:

— Вы не хотите есть, ваше величество?

— Как вам сказать, — Лина задумчиво почесала ухо, — есть я хочу, но...а ладно!

За пару секунд уничтожив содержимое подноса, не забыв про несчастную петрушку, Лина с легкой грустью почувствовала, что ее желудок не готов к таким тонким шуткам, как "легкий завтрак", "ланч" и он уж точно он не поймет "канапе не зубочистке, которой так удобно ковырять в зубах".

— Я вижу, вы проголодались, госпожа королева, — старик, вытаращив глаза, взирал на "ее величество", — Я пойду на кухню, чтобы они принесли еще чего-нибудь.

Он опять смылся, а Лина, откинувшись на подушки и допивая кофе, решила, что королевская жизнь хорошая штука. Чистая льняная постель — Лина с удовольствием потянулась — завтрак в кровать, слуги... Она всегда хотела выйти замуж за принца, но несколько по другой причине, но с другой стороны, принцы либо прыщавые дебилы, либо подобны принцу Филионелу — девушка не смогла сдержать дрожь. А тут сразу — королева. Скорее всего, вдовая. В этом положении тоже есть масса прелестей.

Лина резко вскочила, разлив сок на одеяло. Черт возьми, о чем она думает! Все сразу же поймут, что она не королева Лана. Пусть внешне они похожи, но у нее не тот характер, не те вкусы, не тот аппетит.

— Я вернулся! — вид небольшого поросенка с румяной корочкой развеял сомнения Лины.

Только после того, как она обглодала порося целиком, Лина вытерлась и, состроив расстроенную рожу, спросила:

— А Эрих нашелся?

Старик покачал головой.

Глаза девушки наполнились слезами:

— Бедный мой супруг. Где же он? Я здесь рядом с вами, сытая... Кстати, а вы кто? — неожиданно закончила Лина.

— Кккак кто? — заморгал глазами старик, — Я Раен, министр короля Тринии Эриха Третьего. Лина схватилась за голову:

— Я ничего не помню. Нет. Я помню Эриха.

Старик умиленно посмотрел на девушку:

— Конечно, вы же так его любите. А память к вам вернется.

— Хорошо бы, — отвечала Лина, отвернувшись украдкой с помощью пальцев делая "слезы".

— Вот это любовь! — на следующее утро Лина была разбужена подобным немилосердным образом, — Представляешь, она все забыла, а мужа помнит! Ты вот своего бывшего парня помнишь?

Лина попыталась дышать ровней и приоткрыла глаза. Ага. Вчерашние служанки меняют цветы в вазе и болтают. Неужели замена вялых цветов настолько сложна и опасна, что нужно целых две девушки?

— Его трудно забыть, Нани, — хмыкнула вторая девушка, лениво перебирая цветы в вазе, — Но я с тобой согласна. У госпожи Ланы и господина Эриха действительно настоящая любовь. Ты помнишь, как это было романтично, когда он четыре года назад привез ее, встретив на охоте?

Лина аж затрясло от зависти. Она таскалась по всему миру, встречалась с кучей народу, а надо было лишь попасться какому-то принцу на охоте на глаза! Амелия не права — мир, черт его дери, не справедлив!

— Да. И госпожа Тага тоже была с ними. До сих пор не могу понять, почему с такой внешностью она стала жрицей храма Белого Огня?

— Благодаря своей внешности она и стала верховой жрицей Белого Огня.

— Я бы сказала, что благодаря, верховному жрецу Катасу, который положил на нее глаз, да все никак не может его снять и сказать о своих чувствах.

— Они такие милые и смотрятся вместе хорошо, вот только сказать друг другу стесняются. Девушки дружно захихикали.

— Ладно, пошли. Нам еще три спальни убирать.

С такой скоростью девушки будут убираться до вечера.

Как только служанки ушли, Лина вскочила с постели. На одиноком стуле возле окна висело зеленое платье. Лина ненавидела платья.

Странно все это — пронеслось у волшебницы в голове — Уже второй день она ловила себя на мысли, что эта Лана любит все, что волшебница ненавидит. Будет смешно, если она терпеть не может читать и магию.

Слова, пусть и произнесенные мысленно, оказались пророческими. Многочисленные книги на полках оказались утыканы засушенными цветами и травами, а сам их состав был весьма разнообразен, начиная от "Сказок от двух до пяти", кончая "Советами рыбакам". "Значит, читать она не любит", — подвела мысленный итог волшебница, захлопывая "Кулинарные рецепты".

То, что на обширных полках не было ни одной книги по магии — Лина мысленно восхвалила Цефеида, что не узрела книгу заклинаний, утыканную листьями шиповника, липы и прочей растительной дряни — говорило само за себя.

Девушка вздохнула, поправила тугой воротничок и смело направилась к дверям.

"Я хорошая актриса. Я очень хорошая актриса. И не сидеть же мне взаперти целый день? К тому же уж очень хочется найти портрет этого Эриха, которого осчастливила мой двойник".