Тени

Невдалеке от места, где дорога троилась и пропадала в густых лесных зарослях, стоял старый постоялый двор. Лишь древесные черви, чьи бесчисленные поколения грызли этот дом, могли знать, когда он был построен. Впрочем, местные старожилы, не те, что пожирают гниющую древесину, а те, кто предпочитают субботним вечером пропустить рюмочку-другую, утверждали, что эта гостиница еще помнила войну Падения монстров. Но кто поверит существам, чья жизнь короче, чем жизнь древесного паразита?

Так или иначе, но эта гостиница была действительно мазоковски стара. Хозяин ее, одноглазый тип, больше напоминающий типа, работающего на свежем воздухе и преимущественно на проселочных дорогах, любил сообщить о древности своей недвижимости каждому постояльцу. Этой ночью он, с настойчивостью достойной маньяка, сообщал о древности своей хибары высокому смазливому блондину, который в отличие от других менее любопытных и более усталых путников, терпеливо внимал словоохотливому хозяину. Парень тянул пиво из своей кружки, не замечая странных взглядов которые хозяин, по совместительству бармен, бросал на его спутницу. Хотя почему бы тому их и не бросать, блондин покосился на спутницу, уродом она не была, но и вызывающих нарядов не носила. К тому же сегодня она вела себя довольно вежливо, не орала на официантов, не дралась с ним из-за еды: устала от долгого путешествия. Так почему, гостинщик нет-нет, а прервет свой монолог, уставившись на девушку? Блондин устало мотнул головой и зевнул — мазоку, с ним с этим трактирщиком. Задумай он что-нибудь плохое, первым бы пожалел об этом, да и комната парня находилась рядом с ее.

Бросив пару монет, по сумме значительно меньше, чем реально съела парочка, девушка поднялась, и парень покорно последовал за ней. Трактирщик проводил их взглядом и, плеснув себе в кружку остатки пива из бутылки, сказал опустевшему залу:

— Чего только не бывает.

Она так устала, что, наспех раздевшись, юркнула в постель и сразу же заснула. Иногда волшебница ворочалась во сне и неразборчиво бормотала. Решив рискнуть встретиться с Фаерболлом и наклонившись над спящей, можно было услышать "...медузьи мозги...", "...сволочи, все без меня съели...", "...сама идиотка..." и так далее. Но в комнате кроме спящей девушки никого не было, так что считайте, что вы ничего не слышали... Хотя нет. Осторожно скрипнула дверь — входящий, видимо, не хотел разбудить волшебницу. Его старания не увенчались успехом, и дверь скрипела только сильнее и яростнее. Девушка заворочалась и приоткрыла глаза.

Темный силуэт шагнул к ней со словами:

— Дорогая, прости, я не хотел тебя разбудить...

Девушка громко заорала, и образовавшаяся в ее руках огненная сфера ударилась в противоположную стену.

— Вот ведь кретин, — бормотала невыспавшаяся, а значит злая вдвойне, волшебница, нервно косясь на своего рыцаря, — Из горящей гостиницы первым делом спасать людей! Вещи надо было хватать, вещи!!!

Рыжеволосая девушка в приступе крайней злобы остановилась и стала пинать ногами ни в чем не повинную дорогу — юноша тут же оказался на безопасном расстоянии.

Выпустив пар, девушка продолжила путь, за ней последовал ее молчаливый спутник.

— Слава Цефеиду, свои амулеты я спасла, но только потому, что спала в них, — продолжала громко ворчать волшебница, — но остальное, блин, сгорело!!!

Девушка опять остановилась и в очередной раз попинала землю.

— Все сгорело! Мои записи, моя одежда, мои...

— Я тоже пострадал, Лина, — вставил блондин, третий час слушавший причитания магички.

— Пострадал! Да? — завопила в ответ девушка, наступая на парня, — Но ты, мазоку подери, в нормальной одежде, а я..., — за неимением слов она потрясла перед парнем тем, что было на ней надето.

Не новое, но чистое бирюзовое платье хорошо сидело на худощавой фигуре девушке, но в голове парня инстинкт самосохранения пробормотал: "Если скажешь, что ей идет, можешь складывать руки на груди и звать гробовщика".

— Эй, — Гаурри примиряющее выставил перед собой ладони, — Я тут не при чем, это не я бросался в гостинице фаерболлами, потому что тебе что-то померещилось...

— Ничего мне не мерещилось! Ко мне в комнату вломился извращенец.

— Все равно это не повод поджигать гостиницы.

— Да не поджигала я ее!.. Так получилось.

Гаурри задумчиво покачал головой, но спорить не стал — целее будет.

Неожиданно волшебница резко остановилась.

— Что с тобой, Лина?

— Есть хочу! Сгоняй в ближайшую деревню за провизией, а я тебя здесь подожду.

Мечник подозрительно уставился на волшебницу, та потупила глаза.

— Почему ты не хочешь пойти в деревню со мной?

Девушка покраснела:

— Ну, не могу же я предстать перед людьми ... в этом, — перед носом Гаурри в очередной раз потрясли старым платьем.

Пожав плечами, мечник без лишних слов свернул с дороги на тропинку.

— Гаурри!

— Что?

— Все не сожри!

В ожидании приятеля она присела под большой дуб на обочине.

Сидеть в тени дерева было очень хорошо, и Лина, невыспавшаяся этой ночью из-за несвоевременного пожара, задремала. Ее разбудил приближающийся шум.

— Хмфсм, — пробормотала она, открывая глаза, мир вспыхнул и тут же погас.

Глаза долго не хотели открываться. Но Лина была упрямой. Волшебница увидела муть, постепенно складывающуюся в огромную кровать, на которой она и лежала, и не менее огромную комнату.

— Вы уже очнулись, Ваше Величество? — раздался голос где-то слева от нее.

Девушка скосила глаза и увидела невысокого старика печально смотрящего на нее.

— Нет-нет, ничего не говорите, — быстро заговорил он, видя как девушка хочет что-то сказать, — Вы еще слишком слабы, Ваше Величество, вам нужен отдых и покой.

Лина, соглашаясь с ним, закрыла глаза.

— ... Ты не находишь, Эдлен, что все это странно, — прозвенел рядом с Линой чей-то звонкий голосок.

— Опять ты за свое, Нани, — раздался второй, более резкий голос, — Любишь ты болтать, а против этого лекарства нет. Ну, кроме эшафота.

— Какая ты злая сегодня. Снова поругалась со своим женихом?

Волшебница чуть приоткрыла глаза. Рядом с кроватью две девушки очень старательно делали вид, что вытирают пыль с антикварного комода. Та, что повыше и постарше, зло глянула на товарку и огрызнулась:

— Не твое дело. Тебе мало других сплетен?

— Просто ответь мне честно — тебе не кажется странным, что король и королева исчезли так внезапно...

Эдлен театрально приложила палец к губам:

— Не говори при госпоже королеве всякие глупости.

Девушки как по команде повернули головы, Лина немного опустила веки.

— Да она еще спит, — неуверенно протянула светловолосая девушка, разглядывая якобы спящую Лину.

— Хорошо хоть госпожа королева нашлась, может и его высочество Эрих найдется, — неожиданно продолжила вторая девушка разговор.

Нани прыснула в кулачок:

— Так смешно нашлась! Ее же вытащили еле живую из-под Тьюна.

Ее товарка сухо поджала губы:

— Не понимаю, откуда эта блажь — заводить ручного дракона. Пусть он добрый как щенок, но ведь еще немного и задавил бы госпожу Лану насмерть!

— Да ладно тебе, — Нани закатила глаза, видимо слушая это в сотый раз, — Ну не убил же он ее. Ты же знаешь, как госпожа Лана любит драконов, хотя она любит всех, а Тьюн обожает ее.

— В нашей королеве нет ни намека на зло и мстительность, — ласково улыбнулась Эдлен и направилась к двери. За ней последовала Нани.

— Эдлен, ты так и не рассказала, из-за чего поругалась со своим женихом.

Дверь тихо захлопнулась, тут же Лина открыла глаза.

Как много интересного можно услышать лишь притворившись спящей! Особенно если попадутся такие болтливые служанки. Лина взбила подушка и улеглась поудобнее.

Так. Во-первых, ее приняли за другого человека — за некую королеву Лану. Во-вторых, эта самая королева Лана исчезла несколько дней назад вместе со своим супругом королем Эрихом. В-третьих, судя по сказанному и подслушанному, эта самая Лана просто одуванчик, полевая ромашка и притом души не чает в драконах. В-четвертых,... а к черту это "в-четвертых". Лина закинула руки за голову и уставилась в потолок. Тот был высокий и белый. В общем, ничем не привлекал взор, а значит, не отвлекал от сложного мыслительного процесса, который был сложным по тому, что у Лины до сих пор болела голова. Ну, все-таки не каждый день на тебя падают драконы.

И как же выбраться из этой ситуации, по возможности сохранив лицо и достоинство? Перед мысленным взором волшебницы пронеслась картина: ворота замка распахиваются и из них ускоренная пинком под зад вылетает гениальная и могущественная волшебница. Она, само собой, поднимется, отряхнется и спалит этот чертов замок на хрен!!! Но все равно настроение будет испорченным, а гордость уязвленной, и никакие руины и ни чьи останки ей не вернут их обратно. Тогда может просто слевитировать в окно — Лина повернула голову к окну. На широком подоконнике за прозрачной занавеской стояла огромная ваза жасмина — Лина терпеть не могла ни этих цветов, ни их аромат.

Дверь резко открылась, и Лина не успела притвориться спящей.

— Госпожа Лана, наконец-то вы очнулись! — вчерашний или может позавчерашний старик чуть ли не прыгал вокруг нее от радости, — А мы уже начали беспокоиться.

— Ммм, — остроумно ответила волшебница, слегка напуганная бурной радостью старца и его "мы".

— Нет, не говорите ничего, вам не стоит утомлять себя разговорами, — заботливо пробормотал ее собеседник.

Лина попыталась приподняться, и перед ее глазами вспыхнули узоры.

Старик мгновенно оказался рядом и подложил девушке подушку под спину:

— Не надо делать резких движений, госпожа Лана.

Пора все объяснить. Лина открыла рот, но неугомонный старец тут же ее прервал:

— Вы, наверно, голодны?

Глаза волшебницы загорелись, и он продолжил:

— Конечно, вы голодны. Я сейчас же распоряжусь, подать вам завтрак, — и с ускорением хорошего Дим Винга он выскочил из спальни.

Девушка мысленно пожала плечами — торопиться ей, в общем-то, не куда, а Гаурри скорей всего уже сам схомячил купленную еду. От подарка судьбы не отказываются.

Видимо, судьба была сегодня не в духе, а может, она по натуре своей была прижимистой особой. Королевский завтрак состоял из стакана томатного сока (Лина ненавидела томатный сок), чашки кофе, двух тостов и веточки петрушки в качестве завершающего плевка в душу Лины.

Завидев непередаваемую мину "королевы", старец обеспокоено заметил:

— Вы не хотите есть, ваше величество?

— Как вам сказать, — Лина задумчиво почесала ухо, — есть я хочу, но...а ладно!

За пару секунд уничтожив содержимое подноса, не забыв про несчастную петрушку, Лина с легкой грустью почувствовала, что ее желудок не готов к таким тонким шуткам, как "легкий завтрак", "ланч" и он уж точно он не поймет "канапе не зубочистке, которой так удобно ковырять в зубах".

— Я вижу, вы проголодались, госпожа королева, — старик, вытаращив глаза, взирал на "ее величество", — Я пойду на кухню, чтобы они принесли еще чего-нибудь.

Он опять смылся, а Лина, откинувшись на подушки и допивая кофе, решила, что королевская жизнь хорошая штука. Чистая льняная постель — Лина с удовольствием потянулась — завтрак в кровать, слуги... Она всегда хотела выйти замуж за принца, но несколько по другой причине, но с другой стороны, принцы либо прыщавые дебилы, либо подобны принцу Филионелу — девушка не смогла сдержать дрожь. А тут сразу — королева. Скорее всего, вдовая. В этом положении тоже есть масса прелестей.

Лина резко вскочила, разлив сок на одеяло. Черт возьми, о чем она думает! Все сразу же поймут, что она не королева Лана. Пусть внешне они похожи, но у нее не тот характер, не те вкусы, не тот аппетит.

— Я вернулся! — вид небольшого поросенка с румяной корочкой развеял сомнения Лины.

Только после того, как она обглодала порося целиком, Лина вытерлась и, состроив расстроенную рожу, спросила:

— А Эрих нашелся?

Старик покачал головой.

Глаза девушки наполнились слезами:

— Бедный мой супруг. Где же он? Я здесь рядом с вами, сытая... Кстати, а вы кто? — неожиданно закончила Лина.

— Кккак кто? — заморгал глазами старик, — Я Раен, министр короля Тринии Эриха Третьего. Лина схватилась за голову:

— Я ничего не помню. Нет. Я помню Эриха.

Старик умиленно посмотрел на девушку:

— Конечно, вы же так его любите. А память к вам вернется.

— Хорошо бы, — отвечала Лина, отвернувшись украдкой с помощью пальцев делая "слезы".

— Вот это любовь! — на следующее утро Лина была разбужена подобным немилосердным образом, — Представляешь, она все забыла, а мужа помнит! Ты вот своего бывшего парня помнишь?

Лина попыталась дышать ровней и приоткрыла глаза. Ага. Вчерашние служанки меняют цветы в вазе и болтают. Неужели замена вялых цветов настолько сложна и опасна, что нужно целых две девушки?

— Его трудно забыть, Нани, — хмыкнула вторая девушка, лениво перебирая цветы в вазе, — Но я с тобой согласна. У госпожи Ланы и господина Эриха действительно настоящая любовь. Ты помнишь, как это было романтично, когда он четыре года назад привез ее, встретив на охоте?

Лина аж затрясло от зависти. Она таскалась по всему миру, встречалась с кучей народу, а надо было лишь попасться какому-то принцу на охоте на глаза! Амелия не права — мир, черт его дери, не справедлив!

— Да. И госпожа Тага тоже была с ними. До сих пор не могу понять, почему с такой внешностью она стала жрицей храма Белого Огня?

— Благодаря своей внешности она и стала верховой жрицей Белого Огня.

— Я бы сказала, что благодаря, верховному жрецу Катасу, который положил на нее глаз, да все никак не может его снять и сказать о своих чувствах.

— Они такие милые и смотрятся вместе хорошо, вот только сказать друг другу стесняются. Девушки дружно захихикали.

— Ладно, пошли. Нам еще три спальни убирать.

С такой скоростью девушки будут убираться до вечера.

Как только служанки ушли, Лина вскочила с постели. На одиноком стуле возле окна висело зеленое платье. Лина ненавидела платья.

Странно все это — пронеслось у волшебницы в голове — Уже второй день она ловила себя на мысли, что эта Лана любит все, что волшебница ненавидит. Будет смешно, если она терпеть не может читать и магию.

Слова, пусть и произнесенные мысленно, оказались пророческими. Многочисленные книги на полках оказались утыканы засушенными цветами и травами, а сам их состав был весьма разнообразен, начиная от "Сказок от двух до пяти", кончая "Советами рыбакам". "Значит, читать она не любит", — подвела мысленный итог волшебница, захлопывая "Кулинарные рецепты".

То, что на обширных полках не было ни одной книги по магии — Лина мысленно восхвалила Цефеида, что не узрела книгу заклинаний, утыканную листьями шиповника, липы и прочей растительной дряни — говорило само за себя.

Девушка вздохнула, поправила тугой воротничок и смело направилась к дверям.

"Я хорошая актриса. Я очень хорошая актриса. И не сидеть же мне взаперти целый день? К тому же уж очень хочется найти портрет этого Эриха, которого осчастливила мой двойник".

В многочисленных портретах висевших вдоль бескрайних коридоров можно было запутаться. Как и в самих коридорах. Лина заметила это, проходя в третий раз мимо одноглазого карлика с домашним тапком в руках. Подпись гласила, что сей фрукт есть "Король Рипу Восьмой со своим любимым котом". Где-то на очередной лестничной площадке она нашла Эриха и Лану. Что касается второй, то сходство действительно было потрясающим. Те же густые рыжие волосы, огромные карие глаза и может чуть менее наглое выражение лица. А вот король Эрих поверг Лину в шок. То, что принцы в большинстве своем не красавцы — эту горькую истину она постигла давно — но то, что на ЭТО польстилась ее двойник! Пузатый бочок на тонких ножках. Цефеид!

— Госпожа Лана! — позвал ее кто-то сзади.

Лина повернулась и встретилась взглядом с высоким брюнетом.

— В поисках вас я обыскал весь замок, — резко выдохнул тот ей прямо в лицо. Мятные леденцы не смогли спрятать аромат отбивной в чесночном соусе. "Что-то я тоже проголодалась..."

— Госпожа Лана, господин Раен ввел меня в курс ситуации, — мужчина схватил ее за руку и уставился ей в лицо с таким пониманием, что Лине аж стало плохо, — Я Лура, секретарь вашего мужа. Я очень надеюсь, что ваш супруг тоже найдется...

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — не выдержала Лина. Секретарь действовал ей на нервы своим всепонимающим взглядом и потными ладонями.

Лура слегка отодвинулся от нее:

— Я хотел ввести вас в курс дел, а они, положив руку на сердце, идут не особо хорошо.

Лина зашагала по коридору, позволив Лура взять себя за локоть.

— Вы, должно быть, не помните кузена короля барона Даара? Нет? А да. Простите, я забыл. Так вот, кузен вашего супруга за время отсутствия короля заявил, что так король Эрих исчез, а он единственный кандидат, то корона Тринии принадлежит ему. А тут еще наши соседи, ринийцы заявили, что границы надо пересмотреть. В-общем, проблем так много, так много...

— Понимаете, — Лина задумчиво наклонила голову, делая вид, что ей интересен сменяющийся ряд портретов, — Сейчас меня волнуют совсем другие проблемы: исчезновение моего мужа и потеря памяти. А барон Даар и как их там, ринийцы, пусть подождут.

Лура покачал головой, но возражать не стал.

— Господин Лура, вы бы не могли оказать мне милость и показать дворец?

— С удовольствием. В нем легко с непривычки заблудиться, но вы, как я вижу, помните его.

— Смутно. А с чего вы взяли?

Секретарь махнул головой в сторону уже скрывшегося из виду портрета правящей королевской четы:

— Я знал, что отыщу вас возле вашей любимой картины.

Утро только началось, а Лину снова осчастливили визитом. На этот раз это был верховный жрец Катасу, неплохо сохранившийся для своего возраста. Он почтительно поклонился девушке годившейся ему в дочери:

— Госпожа королева, только вчера в храме Белого Огня была проведено благодарственное песнопение в честь вашего счастливого возвращения.

Лина изящно, по крайней мере, она так думала, сделала реверанс. Верховный жрец сдержанно поклонился.

— Я благодарна всем, кто беспокоился обо мне и моем супруге, — тихо сказала Лина, опустив глаза, — Я бы была еще более рада, если бы в храме прошли молитвы за благополучное возвращение короля.

— Эти молитвы не смолкают уже неделю и ведутся в сердце каждого тринийца, — высокопарно уверил жрец.

Он наклонился вперед и, растеряв всю напыщенность, добавил:

— Если я могу быть вам полезен,..., — остальную фразу он договорил взглядом.

"А он хороший человек... Его легко будет использовать", — подумала Лина, опуская глаза. — Боюсь, мне может помочь только мой супруг.

"...Или лучше хороший обед".

Катасу сдержанно кивнул и добавил:

— Вы правы, но в такое сложное время, вы не должны оставаться одни. Визит в храм развеет вашу тревогу, а встреча с верховной жрицей Белого Огня прогонит грусть.

При упоминании жрицы Катасу непроизвольно покраснел, что Лина с любопытством уставился на него. Он смутился еще больше.

— Тогда я могу идти, — пробормотал жрец и быстро убрался с королевских глаз.

-А почему бы и нет? — спросила себя Лина, и тут же согласилась.

"Королевская семья бесследно исчезла. Если кто их и может найти, так только гениальная волшебница Лина Инверс, которая после такого благородного поступка может рассчитывать на шестизначную награду", — Лина плотоядно облизнулась. Раен по-своему поняв этот жест, пододвинул ей жареного гуся под винным соусом.

Королевский обед состоял из десяти смен блюд, которые по дворцовому этикету должны быстро сменять друг друга, появляясь и исчезая перед голодными взглядами придворных как падающие звезды. Но еще бы одного издевательства над своим пищеварительным аппаратом волшебница не выдержала. Еле удержавшись от того, чтобы не продемонстрировать ушлой прислуге "Инверс-Краш", девушка выбрала несколько иную политику. На глазах у двадцати самых благородных людей королевства и неисчислимого количества прислуги, королева разразилась потоком слез и криков.

— Мой драгоценный супруг, — вопила правительница Тринии, выцарапывая из рук слуги блюдо с фаршированными перепелками, — Где ты сейчас? Голоден ли ты?

Карие глаза, наполненные слезами и готовые превратиться в водопады, печально оглядели присутствующих.

— Значит, я должна есть за двоих — за себя и за своего супруга. Не могу же я позволить мужу ходить голодным, — добавила Лина и вцепилась в нежную птичью ножку.

Оставшийся обед протекал молча. Под высокими сводами раздавались звуки, более приличествующие пещере тролля-людоеда, а не королевским апартаментам.

Графы, князья и священнослужители в немом ужасе смотрели, как в их королеве исчезала еда, способная накормить гвардейский полк. Лишь министр короля Тринии Эриха Третьего с пониманием и заботой пододвигал своей правительнице все новые блюда.

Лина довольно потянулась.

— Теперь, когда мы с супругом наелись, — невозмутимо сказала она, обращаясь ко всему залу в целом, — Мы навестим храм Белого Огня, дабы утешить в молитвах свою душу.

Она высокомерно поднялась из-за стола, напряженно думая, правильно ли она все сделала и повелись ли благороднорожденные на ее спектакль.

— Я могу составить вам компанию, — Раен уже стоял с женским плащом в руках.

Что-то подсказывало Лине, что этот предмет одежды был не его.

— К тому же, вы наверно забыли туда дорогу, — продолжал министр, помогая одеваться "королеве".

— Э-хмм-да, — ответ прозвучал не очень определенно, поскольку голос, произносивший его, был полон недоумения и нервозности.

Предупредительность Раена раздражала Лину: ее высочество потеряла память? Конечно, это из психологического шока. У ее высочества зверский аппетит? Это от волнения. Если Лина сейчас ни с того ни сего подожжет замок, он и это спишет на страх за супруга.

С такими невеселыми мыслями волшебница и Раен вышли во внутренний двор. Старичок сразу же направился к огромной карете, стоящей перед лестницей. Распахнув дверцу, он подождал, пока его королева устроится на бархатных подушках, а затем залез сам. Возница щелкнул кнутом, прикрикнул на лошадей, и карета тронулась.

Лина снова чувствовала себя не в своей тарелке. Ей довольно редко удавалось поездить на каретах, телеги не в счет. Министр, вытащив веер, щебетал ей про международные трудности, про каких-то ринийцев, про жалование войскам, которое королевство задолжало им за два месяца, про непоседливого барона Дара... Лину укачивало, копчик отбивало, а от монотонной болтовни тянуло в сон. Огромным усилием воли она сдерживала зевок из уважения к сединам собеседника и, кажется, сломала челюсть.

— А вот и храм Белого Огня, — резко сменив тему и тон, улыбнулся министр, приподнимая занавеску на окне.

Лина повернула голову, и всю сонливость как стащил хитрый монстр.

Храм Белого Огня заслуживал того, чтобы его название произносили с большой буквы, и дело было не в его размерах. Хотя, конечно, и в них. Комплекс изящных зданий из белого мрамора тянулся далеко за горизонт. Казалось, это не могло быть построено человеком. Подозрения Лины тут же подтвердились.

— Этот храм был построен эльфами, прежде чем они ушли из этих мест, или если быть более точным, прежде чем их выжили отсюда первые поселенцы, — словно почувствовав не самые лестные мысли спутницы о прошлом его народа, добавил, — Но строение было построено только на одну треть, и только благодаря таланту и настойчивости королевы Изирии, этот храм был достроен, а наше королевство влезло в такие долги, которые не может отдать даже по прошествию тысячи лет.

Последнюю фразу министр пробурчал себе под нос и резко помрачнел. Лина подбодряющее похлопала его по руке — она не понаслышке знала, что такое денежные проблемы.

— Но мы же отдаем понемногу этот долг? — полувопросительно-полуутверждающе сказала она.

Министр Раен мрачнел на глазах:

— Ага, тысячу золотых за последние сто лет. И нам осталось, всего-то двадцать миллиардов золотых...

— Сколько?! — однако, резко распахнутые глаза и упавшая челюсть свидетельствовали о том, что девушка отлично услышала сумму.

Раен выглядел так, что найди он сейчас веревку и табурет, королевство оделось в траурные цвета.

— Но ничего, ничего, — успокаивающе сказал он скорее себе, чем королеве, вставлявшей на место челюсть, — Давайте насладимся красотой храма и забудем о материальных трудностях.

Карета остановилась, и не успела Лина с помощью услужливого министра спуститься на дорогу, как из огромных ворот выбежала высокая черноволосая девушка. Она тут же бросилась обнимать Лину, и ошарашенное Линино лицо оказалось скрытым от посторонних глаз пышными одеждами и не менее пышными формами жрицы. Одна часть мозга Лины, работающая видимо автономно от психики волшебницы, сказала, что это скорее всего та самая жрица Тага, в которую влюблен верховный жрец Катасу. На что другая часть, извиваясь в эпилептическом припадке, орала, что это чертова волшебница Нага, Белая, мать ее, Змеюка... Лина попыталась собрать все мысли воедино, пока у нее есть время и силы, изображать рыдающую королеву на плече подруги. От постоянных шоков слезы, лившиеся из глаз девушки, были настоящие, и ей даже не пришлось вспоминать всех своих многочисленных должников, так и не вернувших ей деньги.

"Так. Значит, есть две девушки, Лана и Тага, удивительно похожие на меня и на Нагу внешне, но совершенно другие внутренне... О мой Цефеид, не может быть! Как же я могла забыть про тени, так и не исчезнувшие после того, как мы разбили то мазоково Зеркало! Как я раньше не додумалась. Двойник с похожим именем! Ха-ха. Скорее Кселлос скажет "Жизнь прекрасна", чем это произойдет... Хорошо, это мы выяснили, а теперь вернемся к цели визита — узнать про последние дни короля и королевы до исчезновения... Ну, ни хрена себе бывают в жизни сюрпризы... Я сказала: успокоилась!"

Лина отстранилась от жрицы и несмело подняла на нее глаза. Взору волшебницы предстало мокрое от слез лицо Таги с огромными синими глазами, наполненными слезами и дружелюбием.

— Да, что это мы стоим на пороге, — смогла выдавить из себя жрица, — Прошу простить нас за эту сцену, но вы должны понять...

Губы жрицы задрожали, и она отвернулась, скрывая слезы. Собравшаяся вокруг девушек небольшая толпа (а что вы хотите — бразильские телесериалы в мире Slayers еще не изобрели), подбодряющее зашумела и сделала вид, что у нее много дел — жрицы разошлись, возница, наконец, уехал. На площадке перед храмом остались стоять королева, жрица и министр, деликатно рассматривающий фигурные ворота.

— Господин Катасу, — как и следовало ждать, жрица покраснела, — сообщил мне, что вы собирались навестить храм. Также он сказал, что вы слегка потеряли память.

Тага с беспокойством уставилась на королеву, та лишь кивнула, подтверждая услижливо-болтливого Катасу. Молчание сгущалось.

— Мне очень тяжело, — Лине оставалось только сказать то, чего от нее ждут, — Я почти ничего не помню, а кругом столько проблем..., — плечи девушки опустились, — Такое чувство, будто я в ловушке...

Жрица снова обняла ее:

— Я понимаю. Давайте пройдемся, и я покажу вам Храм. Министр, вы нас извините?

Раен в ответ поклонился.

Девушки вошли в высокие ворота и оказались в длинной аллее. Они еще немного помолчали, пока Лина не сказала:

— Мне действительно тяжело, — и это было правдой, — Но я надеюсь, ты мне поможешь.

Тага с готовностью закивала.

— Я совсем не помню дни, когда мы с Эрихом пропали. Во дворце со мной об этом не говорят, считая, что я еще не оправилась, но я должна знать, — Лина с мольбой посмотрела на жрицу, — Я ведь тогда приходила к тебе?

Последнее было чистым предположением, но Тага кивнула и посерьезнела.

— Да, вы приходили, и я пыталась отговорить вас, — жрица грустно рассматривала ближайшее дерево.

Рыжая волшебница еле-еле сдерживала себя, чтобы не спросить: "Отговорить от чего", но она знала, что Тага и так все выложит. Она не ошиблась.

— Это была бредовая идея, простите, конечно, но я говорю то, что думаю, — Тага суровела, — Вам и вашему супругу сложно смириться с тем, кем вы являетесь... Но он родился, чтобы быть королем, а вы вышли за короля, и должны, да, должны примириться.

— А вы подумали, что будет с королевством без вас? — жрица резко повернулась к королеве и осуждающе уставилась на нее. — Барон Даар совсем не подходит для этой роли, при всем моем уважении к королевской семье — он хвастливый и капризный тип, но...

— Тага, прости, что прерываю тебя. Да, я помню, что мы с супругом не раз говорили и даже действительно собирались сбежать из Тринии, но как видишь, я стою перед тобой, а мой супруг неизвестно где. Я боюсь, как бы он не попал в беду. Ты не помнишь, как и куда мы собирались сбежать?

Жрица Белого Огня удивленно уставилась на свою "королеву":

— Шок пошел вам пользу — вы стали гораздо трезвее смотреть на вещи. Куда? Вроде вы говорили про какой-то трактир на трактовой дороге...

Дальше Лина даже не стала слушать. Она поняла, какой именно трактир Тага имела в виду. Тот самый, который сейчас разбросан в радиусе двести ярдов, включительно с посетителями. Черт, все встает на свои места, и даже тот извращенец. Но тогда, что ей делать?

Лина по-быстрому распрощалась с Тагой, нашла министра, флиртовавшего с юными послушницами возле библиотеки, и поспешила во дворец. Усиленная работа мозгов требовала усиленной помощи, и лучше было бы, если бы эта помощь состояла бы из тридцати блюд.

" Получается, что с королем и королевой ничего не произошло — не считая моего Драгон Слейва — они просто сбежали из дворца. И что мне делать?" — куриный рулет был на время забыт. Девушка задумчиво пригубила вино — судя по ошарашенным лица придворным, пить прямо из кувшина не входило в этикет. Министр заботливо сунул ей салфетку, девушка не глядя вытерлась и вернула обратно.

"Награда пропала. Но всегда можно пошантожировать беглую королевскую семью", — совесть Лины, такое маленькое серенькое существо вылезло из задворок подсознания и пропищало нечто вроде: "Гениальная Лина Инверс — шантажистка?", но была затоптана многопудовой жадностью и не менее тяжеловесным Здравым Смыслом. "Тяжелые времена — тяжелые решения". Лина согласилась с ними и вернулась к своим тарелкам.

Для того чтобы привести свой план в действие, волшебнице надо было сначала найти беглецов. Всю ночь ворочаясь в кровати, девушка напряженно думала.

"Романтики, блин. Кто-то обходил весь белый свет, победил не одну мазоковскую морду, а в награду ей лишь "Ходячий враг всего живого", а кто-то живет во дворце, спит на чистых льняных простынях...ммр, как приятно,... и бежит от роскоши подальше. Конечно, я понимаю у всех проблемы, но я не думаю, что управление королевством-банкротом, сравниться с битвами с Шабронигдо и Темной... Стоп. Королевство-банкрот? Раен же мне все утро плакался, что казна пуста! Черт, я мимо ушей все пропустила...от Гаурри что ли набралась. Значит, награды мне никакой не светит... Или взять вещами? Нет. Лина Инверс не опустится до такого. Но так или иначе мне надо найти беглецов. Может, я сумею все-таки извлечь из этого выгоду".

Утром ее разбудили орущие всадники, ворвавшиеся в королевский двор с криками:

— Ринийцы перешли на границы!

"Черт, в этом гребанном королевстве не знают что такое тихий голос?" — Лина перевернулась на бок, прижав к себе подушку. Она опять нырнула в утренний сон, такой ласковый и безмятежный.

— Ваше величество! — крик сопровождался с грохотом грубо распахнутых ворот.

Лина пробормотала, не открывая глаз:

— Че на хрен такое?

Ее затормошили за плечи. Лина не хотя открыла глаза. Прямо перед ее носом предстало лицо Раена, сведенное судорогой страха.

"Вот и все", — пронеслось у Лины в голове, — "Они все знают. Сейчас меня выкинут в окно".

— На нас напали ринийцы! — заорал ей в лицо Раен.

Лина облегченно вздохнула — наказание самозваной королевы откладывалось — и ответила:

— Ну, и что я могу сделать?

— Как что? — Раен был перевозбужден настолько, что, казалось, взорвется на месте и улетит в небо, — Вы должны выступить перед своим народом, сказать о нападении вероломных соседей.

— И все? — удивилась Лина.

Раен кивнул:

— Да. Барон Даар уже отправился с армией на границу. Нам остается только молиться и ждать вестей.

Долго ждать вестей не пришлось. Следующим вечером в столицу Тринии Тринию подавленные и молчаливые вернулись остатки войск.

— Я так понимаю спрашивать, кто победил в сражении, даже не стоит, — заметила Лина, наблюдая за возвращением армии в казармы из тронной залы. Раен в отчаянии схватился за голову.

Секретарь Лура заточил карандаш, готовый задокументировать, такой исторически важный момент, как поражение страны в схватке со своим извечным противником.

— Это конец! Конец нашего королевства, — орал министр, драматично заламывая руки — старые кости жутко хрустели, чем несказанно пугали королеву.

— Это проверка богов, — сказал жрец Катасу, но выглядел он не очень уверенно, — Мы должны смириться с происходящим и найти утешение в молитвах...

— Это конец великой Тринии!

— Барон Даар, может вы все-таки расскажите нам о битве? — насколько смогла вежливо обратилась Лина к низенькому чванливому мужчине.

Тот окинул ее презрительным взглядом, и в ней поднялись бешенство и злоба.

— Эти мерзавцы напали на нас первыми, даже не выслали вперед герольда или гонца, — вдруг тихо сказал барон, — Мы понесли ужасные потери...

— Сколько их было? — сухо спросила Лина.

— Сотни три.

— А вас?

— Тоже около того. Но в армии упадническое настроение: король исчез, жалование не платят, — возмущенно огрызнулся Даар.

Лине нечего было на это ответить.

— И где сейчас эти ринийцы?

— На подступах к столице. Не сегодня, так завтра они будут здесь.

— Очень хорошо, — пробормотала Лина.

Она повернулась к верховному жрецу и мило улыбнулась:

— Господин Катасу, можете молиться Белому Огню.

Как должна была поступить в этой ситуации настоящая королева Лана? Скорее всего, отправиться на переговоры в стан противников. Как бы поступила Лина Инверс? Она тоже отправилась в стан ринийцев, только с целью перебить всех ублюдков.

Лина ехала впереди небольшой делегации на белом коне. С королевой увязались министр, верховный жрец и барон Даар. От этой троицы она так и не смогла отделаться. Королевский кузен начал самозабвенно молоть чепуху о рыцарской чести и одинокой даме. Катасу, прыгая в седле как мешок с овощами, утверждал, что королеве срочно необходимо благословение Белого Огня, и он берется устроить его. А Раен, вжав голову в плечи, бормотал, что не оставит королеву даже под страхом смерти.

Путь до вражеского лагеря занял немногим четверть суток и был на редкость мучительным. Раен удивительным образом сползал на круп лошади, верховный жрец оперативно падал под ноги своей лошади. У самой Лины самыми последними выражениями ругался копчик. Лишь Даар с уверенностью бывалого всадника скакал впереди кавалькады инвалидов. Воспользовавшись тем, что жрец и министр заняты поднятием себя дороги, он подъехал к "королеве" и с привычной напыщенностью заговорил:

— Ваше величество, я человек прямой и поэтому не буду ходить вокруг и около, — у Лины промелькнула мысль "А чем ты сейчас занимаешься?", но мгновенно изменившееся лицо наследника престола заставило девушку яростно вспоминать, в каком кармане у нее лежал платок.

— Я опозорил королевский род! — рыдал, растеряв всю самоуверенность, на ее плече барон. Лина подбодряющее похлопала его по спине и попыталась разжать пальцы родственничка, стиснувшие ее плащ. Не вышло. С цепкостью этой хватки мог лишь соперничать зажим между створками лифта, решившего поиграть в "Челюсти". Ой, о чем это я? Мы же в мире Slayers! Какие к мазоку лифты! Эти обладающие паранормальной энергетикой твари, мстящие нам за вывернутые кнопки, замусоренность и изрисованность, здесь еще не завелись. Но бойтесь! Они придут и в этот мир!! И ему придет конец!!! ...Гм, отпустило.

— Я недостоин принадлежать к роду Тринициев, — продолжал убиваться Даар, — Я не достоин даже называться престолонаследником Тринии.

Даар отпустил измятую накидку и неожиданно добавил:

— Знаете, я даже подписал отказ о моих правах на престол.

Вытиравшая от переживаний барона верхнюю одежду, Лина покачнулась в седле. Непредсказуемые перепады настроения барона и его заявления заставили девушку чуть не сыграть в "жреца Катасу, барахтавшегося под ногами своей лошади и просящего милости у Белого Огня".

— Но тогда кто после вас является претендентом на престол? — сдавленным голосом вопросила Лина.

Даар, с громким звуком высморкавшись в Линин платок, легкомысленно пожал плечами: — Никого нет. Мой пропавший кузен и я — единственные законные престолонаследники. "Везет же некоторым. Амелия наверно с ума сошла бы от радости..."

— И еще вы.

— Что? — воскликнула пораженная "королева".

Довольный Даар с видом человека, переложившего на другого свою работу, закивал:

— Да-да. Вы. У вас такие же права на престол, как и вашего супруга. Триния живет по старым законам.

Лина скептически посмотрела на успокоившегося "кузена" — законы она не любила, они всегда ее в чем-то обвиняли. То в порче чужого имущества, то в нанесении тяжелых телесных повреждений.

— А вот и лагерь ринийцев, — Даар опять натянул на лицо свою маску напыщенного идиота.

К ним подскакал Катасу,... вернее протащился за лошадью, запутавшись ногой в стремени.

— Нам...надо...отправить...вперед...парламентера, — донеслось сквозь клубы пыли.

Волшебница тут же вспомнилась ее старая фраза "Вокруг меня одни придурки!", она бы пришлась бы к месту. Но много лет пропутешествовав с прославленным мечником Гаурри Габриевым, она уже более-менее попривыкла.

— Не надо. Я сама поеду к ним, — сказала Лина, и направила лошадь тихим шагом в стан противника.

— Госпожа, так нельзя, — закудахтал за ее спиной Раен.

Пожалев про себя, что не может шарахнуть всю троицу как минимум фаерболом (скажи, прощай королевской жизни), Лина состроила милую рожицу и обернулась.

— Я уверенна, что смогу с ними договориться, — просюсюкала она, вспомнив свою тень.

Они общались не больше получаса, но такие страшные воспоминания цепляются ржавыми якорями за дно памяти и остаются там навсегда.

— Но, ваше величество...

— Вот-вот. Пока я королева, я отдаю приказы, а вы подчиняетесь, — голос Лины растерял всю мармеладность, — Вы хотите не подчиниться королевскому слову?

Мужчины растерянно переглянулись.

— Не-нет.

— Вот и славненько, — пропела Лина сладким голосом, и направилась в лагерь ринийцев.

Ринийцы оказались горбоносыми коротышками, устроившимися перед походными кострами, лакавшими походное пиво и лапающими походных жен.

"Празднуют победу. Недолго им осталось. Вот только найду их казну и ..."

Только при въезде в центр лагеря навстречу ей бросился ринийец, в спешке натягивающий шлем на голову.

— Кто такая? — гаркнул он на девушку, схватив лошадь за узду.

Лина поморщилась — запах перегара ей никогда не нравился.

— Твоя королева, придурок, — изящная туфелька, обтянутая зеленным шелком больно врезалась солдату в лицо, — Где твой генерал?

Парень с земли ошалело захлопал глазами и указал на стоящий в центре лагеря шатер.

Насколько величественно позволяли натертый копчик и длинная юбка, Лина сползла с седла и уверенно направилась генеральский шатер.

Здесь тоже празднование было в самом разгаре. Несколько мужчин в возрасте, устроившись в мягких креслах, потягивали красное вино. На столе из красного дерева под винными бутылками и вазами с фруктами и экзотичной закусью лежала карта. Но даже заляпанная шкурками и прочими отходами красная стрелка нагло указывала на небольшой кусочек с подписью "Триния".

Осмотрев комнату, военноначальников, стол с яствами и карту, Лина гордо выпрямилась и заговорила:

— Прошу простить меня за столь нахальное появление, но у меня к вам господа деловое предложение.

Генералы обменялись непонимающими взглядами, а один, видимо самый главный, поставив бокал на подлокотник кресла, заговорил:

— А вы собственно кто?

— Я Лина...Лана Триниция, королева Тринии...

Раскрасневшиеся лица генералов тут же расцвели торжествующими улыбками.

— О, вы, наверное, пришли сдать свое королевство, — заметил все тот же генерал.

Лина скрестила руки на груди:

— Нет, это я вам предлагаю немедленно капитулировать и присоединить Ринию к территории Тринии.

Мужчины обменялись ошарашенными взглядами, а потом рассмеялись.

— Вы, наверное, слегка не в своем уме...

— Фаерболл! — генерал, осмелившийся подставить под сомнение душевное здоровье Лины, буде такое и действительно не в лучшем состоянии, лежал на обугленных останках от стула и слегка дымился.

— У нас тоже есть походные маги...

— Дил Брандо!

— Э...

— Фриз Эрроу!

— Ну, что вы теперь думаете, — не скрывая маньячной улыбки, обратилась "королева" Тринии к последнему целому генералу.

Из-за кресла выглянула физиономия, растерявшая красный оттенок, и осторожно сказала:

— Ваши доводы, ваше величество, очень убедительны. Особенны после того, как вы поджа... выбили своими неоспоримыми доказательствами короля Ринии и его брата. — А ты-то кто? — над дрожащим от страха нависла саблезубая Лина.

— Я? — тип вжался в ковер, — Я министр финансов.

— Я же говорил, что Белый Огонь защитит нашу королеву и поможет ей при переговорах, — распалялся Катасу, чуть не падая с лошади.

Раен задумчиво поглаживал подбородок:

— Удивительно. Риния когда-то давно входила в Тринию, и благодаря вашему ораторскому мастерству она снова является территорией Тринии. А у них такие плодородные земли...

Барон Даар гордо выпрямился в седле:

— Это значит, что мы одержали победу над Ринией?

— Да, — устало ответила Лина, — но не каких празднеств не будет. Все пройдет тихо...по-домашнему. Да, барон, объявите войскам, что их задолженное жалование будет им выплачено, но пусть не надеются на премии.

Самое странное, никто из троих вельмож не спросил девушку, как она смогла договориться с ринийцами. Было ли непоколебимая вера в свою королеву, или придурковатость, Лина не знала, но она облегченно вздохнула, не услышав ни одного вопроса на эту тему.

Ринийцы посчитали, что их главнокомандующих захватили в плен и то, что от тринийцев присутствовала лишь одна хрупкая девушка, ни сколько не развеяло их сомнения. Солдаты, услышав, что они сдались без боя вчерашним противникам, лишь пожали плечами и вернулись к празднованию. Утром протрезвев до них дойдет важный исторический момент, упущенный из-за пьяного тумана, и для успокоения тревожных солдатских душ, королева Тринии пригласила оставшуюся в живых часть генералитета к себе в замок для подписания мирного договора. Теперь два хмурых министра тащились позади Лины и сосредоточенно изучали королевскую спину.

— Что не так? — королева повернула голову и оскалилась.

Ринийцы сглотнули и быстро замотали головами.

— Госпожа королева как всегда сама предупредительность, — радостно заявил ехавший рядом с Линой Раен.

Ринийские министры, не снижая скорости головомотания, закивали.

В конце дня вся компания вернулась в замок. Беспокойный барон Даар заявил, что предупредит королевство о победе королевы и ускакал прежде, чем Лина смогла его остановить. А потому их встретили огромной толпой с цветами и музыкой.

Из храма Белого Огня прибыла верховная жрица и чуть не задушила Лину в объятьях. После многочисленных поздравлений придворных последовал долгий и сытный банкет, а присутствующие постарались не подать виду, как напуганы аппетитом королевы. Усталая и сытая, Лина дошла до своей спальни и рухнула в кровать. Даже под грохот фейерверка и крики довольных поданных Лина забылась счастливым сном.

Утром, наслаждаясь ощущением чистого льняного постельного белья, Лина позволила себе поваляться в кровати.

"Да и куда мне спешить? Да, такая жизнь по мне!... Эй, а как же настоящие король и королева? Наверно, валяются в какой-нибудь сточной канаве, а гордость не позволяет им вернуться в покинутое королевство. Прямо как Мартина. Интересно, как там Гаурри? Ладно, каникулы закончились, пора заняться делом".

Лина выбралась из плена мягкого и теплого одеяла и оделась. Около дверей она столкнулась со служанками.

— Госпожа Лана? — удивленно протянула Нани, чуть не забыв о реверансе.

Но Эдлен успела пихнуть ее локтем, и присела в поклоне.

— Да, я. А что тут удивительного? Из-за исчезновения моего супруга я должна работать за двоих, — Лина постаралась как можно натуральнее скорчить гримасу душевных мук, ассоциирующуюся у нее с желудочными коликами.

Эдлен и Нани понимающе закивали и проводили королеву долгим взглядом.

Лина огляделась по сторонам — в коридоре не было ни одной души, кроме сотен портретов венценосных кислых рож, и, заложив руки за голову, не спеша отправилась из замка.

"В прошлый раз меня нашли с помощью дракона, почему бы мне не попытаться сделать это самой?"

Драконы. Если говорить начистоту, Лина не очень много о них и знала. Она, конечно, убила (ей не очень нравилось это слово, но против фактов не попрешь), несколько десятков драконов, но более тесное знакомство с этими тварями обычно заканчивалось словами: "Драгон Слейв!". Хотя была еще Филия, но Золотой дракон — это разумное существо, причем настолько разумное, что использует кружевное нижнее белье и хранит в нем булаву. Да и сами драконы обычно не очень хотели завязывать с ней знакомство. Стеснялись что ли? А может просто пугались "ДажеДры"? Так или иначе, а большого выбора у нее нет. Либо снова глотать дорожную пыль, либо остаться навсегда в этом совершенно шикарном замке, каждую ночь спать на кровати, а не там где придется, есть нормальную пищу, которую до этого не надо выпотрошить или купить или отнять у Гаурри. Да, еще был Гаурри. Она была к нему несколько привязана.

Лина остановилась и задумчиво постояла так пару минут. Потом вздохнула и направилась во внутренний двор.

Почему-то она знала, что дракона надо искать в конюшне. Называйте это интуицией или кармической связью Лины с Ланой и ошибетесь. Просто Лина подумала, куда бы она точно не отправила жить дракона.

Конюшня была огромной. У входа в стойлах стояли ухоженные лошади, сосредоточенно ели сено и не обратили никакого внимания на королеву. Принеси она с собой ведро свежей моркови, прием был бы другим. Ближе к середине строения стойла кончались, и начинался огромный загон. Лина пару раз вдохнула воздуха (лучше бы она этого не делала — лошади какими бы ухоженными они не были, всегда остаются лошадьми), сказала себе, что она не боится драконов, и вошла.

Сквозь неплотные стены проникал слабый свет, осторожно исследовавший огромное помещение, но старавшийся не уходить далеко. Посреди помещения лежала большая куча сена, на которой, судя по колебаниям воздуха и сарая, кто-то храпел. Лина осторожно приблизилась, готовая в любую секунду убежать, ударить фаерболлом и, конечно же, громко завизжать.

— О, госпожа королева! — Лина подпрыгнула, но вовремя сдержала предательский визг. Из темноты вышел старик, в такой поношенной и заплаточной куртке, что казалось, он не расставался с ней всю жизнь.

— Вы давно не навещали Тьюна, — заулыбался старик, — Он по вам очень скучал.

— Я тоже...скучала, — ответила Лина, — Он спит?

Драконюх закивал.

— Да, но я как раз принес ему завтрак. Вы, наверное, сами хотите его накормить?

Лина мысленно ответила "Только не собой" и кивнула.

Старик протянул ей ведро, бурда в котором, пахла не так ужасно, как выглядела.

Неожиданно храп прекратился. Из сена выглянула вытянутая морда и уставилась прямо на Лину.

"Пусть ты и смогла обмануть людей, но его ты не обманешь. Это конец", — прокомментировал внутренний голос и упал в обморок. "Нет, не конец", — огрызнулась Лина и начала читать Драгон Слейв. Но не успела она прочитать и трети заклинания, как ее подмяла под себя гигантская туша и облизала.

— Я же говорю, он так по вам скучал! — старик смахнул слезы с глаз.

— Вввы..выта.., — донеслось из-под дракона.

Драконюх не расслышал и приблизился к той части королевы, что выглядывала из-под дракона. Его тут же схватила цепкая рука, и с хрипами шахтера или ныряльщика Лина была извлечена из-под ласкового домашнего животного.

"А говорят, что домашний любимец узнает хозяина из тысячи. Но у этого вместо мозгов слюни...". Тьюн снова занялся покрытием всей поверхности королевы своими любовью и слюнями.

— Меня ведь нашли с помощью Тьюна? — дракон нежно вылизывал волосы "королевы". В красной пасти исчезали заколки и дорогие гребни.

Старик, собиравший вилами сено, кивнул:

— Ко мне пришел министр и верховный жрец и сказали, так мол и так, а королеву может найти только Тьюн. Вы же сами, госпожа Лана, знаете какой он умный!

— Ага, знаю, — Лина уперлась руками в длинную шею дракона, чтобы его безграничный запас "радости" находился подальше от нее.

— Так вот, — старик не поворачивая головы, продолжал сосредоточенно собирать сено, — Выпустили мы Тьюна, а он, негодник, полетал над нами пару минут и бросился на ворон. Очень он их не любит...

— Да-да, продолжай дальше, — Лина уперлась коленом в широкую грудь Тьюна, не обращая внимания на бесстыжим образом задранную юбку — дракон пытался обнять ее своими короткими лапами, с силой вполне годной для сноса здания.

Старик почесал в ухе:

— И потом он рванул в сторону старой дороги. Ей уже не часто пользуются, ведь слухи о ней ходят не хорошие. Говорят, что в старые времена...

— Черт с ним со старыми временами, — объятья Тьюна и вправду были как тиски, — Расскажи, как он нашел меня.

— Да как. Мы скакали за ним на лошадях, пока он парил в небе, а он так красиво летит! Развернет свои крылья по воздуху и поднимается! Так величественно...

Дракон положил ей свою голову на плечи и заглянул своими красивыми глазами в глаза Лины. Девушка прогнулась под тяжестью.

— Дальше!

— И вдруг он как ястреб на кролика бросился вниз! Когда мы подъехали, рядом с Тьюном мы нашли вас.

— А моего супруга таким образом вы найти не пытались?

— Ну, мы подумали, что вы очнетесь и сами найдете короля Эриха.

Лина охнула, ее ноги подкосились, и куча из перемешанных ДажеДры и дракона грохнулась на землю.

— Мы думали, вы сами найдете..., — злобно бормотала себе под нос Лина, — Такое чувство, что в этом королевстве совсем не умеют думать...

— Госпожа королева, — раздался за ее спиной вкрадчивый голос министра.

— Да, — рявкнула Лина, не поворачивая голову, и тут же поняла, что вышла из роли.

Она откашлялась и повернулась. Раен быстро сунул ей в руки какую-то бумагу.

— Что это?

— Это письмо от объединенных центральных королевств с порицанием войны Тринии с Ринией, — ответил министр, убирая руки в карманы свободного халата, служившего ему спецодеждой.

— А нам то, что? Мы же прои... Нда, — королева попыталась почесать голову, но волосы после парикмахерских усилий Тьюна представляли жесткий каркас.

Министр невинно оглядел свою королеву с ног до головы:

— Навещали Тьюна?

— Да, — Лина нервно рассмеялась, — Но и что с этим письмом? Выбросите или сожгите.

Министр удрученно покачал головой:

— Все не так просто. Объединенные королевства присылают своего посланника.

— О Цефеид!

"Ну, только этого мне не хватает без пяти минут вдове", — Лине потребовалось около часа, чтобы отмыть свои волосы, — "А мне еще короля и королеву надо найти, но как, если мне нельзя отлучаться из дворца? Если только подключить к поискам Гаурри."

Дворец жил в нервозном состоянии: когда еще на Тринию обращали внимания объединенные королевства, и вряд ли стоит ждать от этого визита чего-нибудь хорошего. Министр Раен, решивший довести лжекоролеву до нервного припадка, заговорил вдруг о финансовом положении страны.

— Жалование мы армии выплатили, но как быть с внешним долгом? Я думаю, этот вопрос будит одним из ведущих при встрече посланца, — Раен не обращая внимания на хмурые взгляды Лины, ходил из угла в угол кабинета короля.

Он резко развернулся и заорал Лине в лицо:

— Что делать?!

Девушка от неожиданности покачнулась на стуле, чуть не грохнувшись на пол.

— А я откуда знаю? — возмутилась Лина, — Я все-таки только королева, мое дело красиво смотреться на приемах и махать с балкона ручкой.

— Не-ет, — с подозрительно радостной улыбкой заявил сумасшедший старик, — Теперь вы являетесь законной правительницей Тринии и Ринии, и ваши обязанности значительно увеличиваются.

Недовольно взглянув на министра, Лина подперла рукой подбородок и в знак безапелляционной сдачи спросила:

— У вас есть какие-нибудь идеи об увеличении благосостоянии нашей страны?

— Есть и куча, но воплотить их можете только вы с вашим чутким умением общения с людьми!

Лина еле сумела сдержать предательскую ухмылку. О да. Что-что, а договариваться с людьми, как и с остальными разумными тварями, она умела. Достаточно было лишь один раз поджарить жерт... собеседника фаерболлом, и он сразу становился сговорчивым. За примерами ходить далеко не надо — недавняя победа над ринийцами прекрасно доказывает ее тонкие дипломатические способности.

— Ну, и что конкретно ты предлагаешь?

Раен предлагал следующее: Триния обладала обширными землями, но из-за постоянной засухи урожай плохо родился, а, значит, мало продавался за границу.

Чтобы отделаться от нервного министра Лина на следующий день посетила бескрайние поля, трескавшиеся под унылым солнцем.

— У ринийцев все как раз наоборот, — вещал министр, подпрыгивая, когда карета наехала на очередную кочку, — Ринийская земля получает переизбыток влаги, но они нашли выход: сажают лучший в мире виноград и рис.

В Лине взыграли патриотическое возмущение: "Лучший виноград растет в Зефирии!", но она промолчала.

— А у нас хорошо родятся только дыни и бобы, — продолжал Раен, — Но этим сыт не будешь. Лина приподняла пальцем занавеску, и в карету тут же забрался яркий луч. До чутких ушей девушки донесся шум воды.

— По-моему, здесь недалеко есть река, — сказала она.

Министр спокойно кивнул:

— Да, это река Трина, но в это время года она скорее напоминает ручей, чем реку.

— Давайте-ка прогуляемся, — вдруг заявила Лина и выскочила из кареты. Амортизаторы не были предусмотрены в проекте кареты, и Лина чувствовала, что она лучше будет два дня добираться обратно до замка пешком, чем сядет в этот транспорт садиста.

Помешкав, министр резво выбрался вслед за высочеством под палящее солнце. Лина сделала пару поворотов корпусом — ее кости радостно захрустели, вставая на место.

— А вон и Трина, — кивнул министр в сторону зарослей камыша, раскрывая над головой солнцезащитный зонтик, — Ваше величество?

— Нет, — отмахнулась Лина от протянутого зонтика и решительно зашагала в указанном направлении. Следом за ней под зонтиком засеменил Раен.

— Ого, — сказала ошарашенная Лина.

Даже будучи подготовленной, она не смогла удержать восклицания при виде реки. У Трины было видно ярко-желтое дно с резвящимися в нем головастиками и мальками, но не из-за удивительной чистоты реки. Возможно, она и была чистой, но будь река глубже футов так на триста, и это бы подтвердилось.

— Триста лет назад река была глубокой и многоводной, а теперь из-за плотины похожа на бегущую лужу, — покачал головой Раен. Застывшая маска уныния на его лица давала понять, что ее владелец самый-самый несчастный человек на Земле...

— Какая плотина? — Лина откинула волосы с лица и требовательно уставилась на царедворца.

— Вон та, — Раен указал зонтиком куда-то налево от королевы.

Эту плотину не строили бобры, если только не существовал особый вид местных грызунов, способных переварить камень и скальную породу.

— Землетрясение, — заметил Раен, извлекая из кармана веер.

Лина недовольно покосилась на него и предоставила ему самому обмахиваться пестрой штуковиной.

— И что ее никто не пытался разрушить?

— А как? — скорость взмахов веера в пухлой ручке Раена была впечатляющей.

— Вот так: Фаерболл!

В руках девушки полыхнул огненный шар и, совершив стремительный полет, ударился о стену из обломков камней. Плотина дрогнула, а вода, рвущаяся сквозь образовавшиеся щели, завершила разрушение.

— Эх, хорошо! — довольно уперлась руками в бока Лина и повернулась к министру.

Раен захлопал в ладоши:

— Госпожа королева, вы как всегда на высоте и ..., — он застыл с веером в руках и глупо открытым ртом, вперив взгляд в разрушающую дамбу.

— Эй, с вами все в порядке? — Лина приблизилась к Раену.

— Нннннн, — раздалось из министра, из его трясущихся рук в воду выпал веер.

Его взгляд становился все испуганнее, а сам он бледнее.

Лина оглянулась и заорала: на них неслась мешанина из камней и воды.

Лина тяжело дышала, упиревшись спиной на карету. Рядом министр обмахивался мокрым веером и, во все стороны летели капли, но это его совсем не беспокоило.

— Прости, госпожа Лана, я слегка испугался, — оправдывался он перед своей королевой.

Даже еще не отдышавшись, Лина чуть заметно усмехнулась — она еле успела прочитать Рей Винг, как министр прыгнул ей на руки и начал душить в истеричных рыданиях "Я не хочу умирать!"

— Все нормально, — хрипло откликнулась Лина, — Главное, мы сделали свое дело. Река Трина словно зверь после долгой спячки рычала и неслась вперед, унося с собой тяжелый обломки плотины.

Сразу же после возвращения во дворец, к двум помятым и истерзанным дорогой, каретой и всеми ухабами мира, телам бросился секретарь Лура.

— Вестник объединенных королевств прибывает сегодня вечером — гонец прислал от него сообщение с просьбой о встречи.

— Да, что ему будет угодно, — устало отозвалась Лина, — Только дайте мне принять ванну.

За рекордное время слуги успели украсить дворец разноцветными фонариками. По заявлению Раена, следовало бы повесить флаги страны прибывающей делегации, но Триния не вмешивалась в политические дела других государств, стараясь справиться со своими.

— А что за объединенные государства? — В политике Лина разбиралась так же плохо, как хорошо разбиралась в магии.

— А Белый Огонь их знает, — отозвался министр, вместе с королевой наблюдавшей за дорогой на балконе, — Мы узнали о существовании этого союза только из письма.

— Как так? — Лина смогла себя сдержать и не сломать перила.

Министр мило улыбнулся:

— Триния живет уже несколько лет почти в полной изоляции: мы никого не беспокоим и нас никто не беспокоит.

— Они едут, — из-за спины Лины появился указующий перст верховного жреца.

По дороге в клубах пыли скакало несколько всадников. Катасу протянул королеве подзорную трубу.

Всадники все приближались, и Лина уже могла увидеть, что впереди кавалькады едет девушка. Чуть увеличив и подкорректировав четкость, королева смогла рассмотреть, что у посланницы блестящие черные волосы, большие синие глаза и зовут ее Амелия Вил Тесла Сейрун.

Лина с тихим стоном сползла на пол. Мало ей было проблем без этой сумасшедшей героепоклоницы. Вокруг забегали вельможи, Раен стал обмахивать ее веером, Лура принес стакан холодной воды.

— Все хорошо, — слабым голосом сказала Лина, скорее себе, чем подданным, — Это всего лишь солнечный удар.

— Не бережете вы себя, госпожа королева, — покачал головой Катасу, помогая ей подняться, — Может, стоит отменить встречу с посланниками?

Как не заманчиво звучало предложение, но Лина никогда не убегала от проблем. Все равно они ее догоняли.

— Нет, — Лина залпом выпила предложенную воду и решительно направилась в полумрак тронного зала, — Мы должны показать им, что все слухи, дошедшие до них, пустые наветы, и скрывать нам нечего.

Тронная зала, несмотря на огромные окна и горячий воздух, поднимавшийся от земли снаружи, хранила благословенную прохладу. Голова, раскалывающаяся от своих и чужих проблем, медленно начала приходить в норму.

На возвышение из трех ступенек стояло два трона. На одном из них лежала корона, в знак того, что король отсутствует. Лина уселась на свободное сидение и отобрала веер у подошедшего к ней Раена.

— Принцесса Сейруна Амелия Вил Тесла Сейрун с дружественным визитом, — громогласно объявил герольд. Двери распахнулись, и в зал вошла указанная принцесса. Справа от нее шел странный тип, с ног до головы укутанный плащом.

Лина мысленно фыркнула: "Сколько лет прошло, а он все пытается прятаться от людей. Придурок".

— Я принцесса Амелия рада приветствовать королеву Тринии... — звонко заговорила Амелия, раскрывая свиток.

Лина, прикрывая лицо веером, изучала свою бывшую компаньонку, пока та читала очередную лекцию о Добре, Справедливости и прочих научно-фантастических вещах. "Совсем не изменилась," — с грустью подумала Лина, — "Хотя всего полгода прошло с нашей последней встречи... А как там Гаурри?"

Амелия тем временем закончила и шагнула к "королеве", протягивая письмо. Ей навстречу поднялась королева Тринии и, отняв веер от лица, поднялась с трона.

Лина еле сумела сдержать спокойное выражение лица — застывшая физиономия Амелии будет одним из ее самых приятных воспоминаний в жизни. Даже под наброшенным на голову капюшоном было заметно, как вытянулось лицо у химеры.

— Госпожа Лина?!... — срывающимся голосом взвизгнула Амелия, не зная толи ей падать в обморок, толи сразу же убегать.

Рыжеволосая девушка мило улыбнулась:

— Вы, наверное, хотели сказать, Лана. Королева Лана Тринийская к вашим услугам.

Амелия приняла решение — с громким плюхом она шлепнулась на мозаичный пол.

— Проклятая жара! — возмущался Раен, вместе со всеми суетясь вокруг обморочной принцессы.

Амелия не хотела возвращаться в реальность, где бандитоубийцы становятся королевами и мило улыбаются, но кто-то начал осторожно, но настойчиво, увеличивая силу, словно говоря "дальше будет больнее", бить ей по щекам. Она подчинилась и открыла глаза. Ей улыбнулась Лина.

— У вас солнечный удар, принцесса. Вам не следовало весь день проводить в седле под палящим солнцем. Дорогая моя, вы же не ребенок...

Дальше Амелия слушать не могла — мягко отчитывающая ее Лина с материнской улыбкой на губах, ей даже в кошмарах такое не снилось! Ее спас глубокий обморок.

Очнулась она в огромной белоснежной комнате. Бледно-голубые занавески колыхал игривый ветерок, на туалетном столике стояла ваза с жасмином. Единственное, что портило общую картину спокойствия и безмятежности — это мрачная химера, сидевшая возле ее кровати.

— Ты уже очнулась, Амелия? — сухо спросил маг, уставившись на лежащую принцессу.

— Э... да, — отозвалась девушка, краснея и натягивая одеяло на плечи.

Зел вздохнул и отвернулся:

— Помнишь, события вчерашнего дня?

Амелия честно прокрутила события прошедшего дня, хотя какая-то часть, ничего не забывавшая, твердила ей, что лучше бы она этого не делала.

Так — Амелия нахмурила гладкий лобик — путешествие заняло два дня, и по дороге они даже успели разделаться с одной шайкой бандитов, потом они проехали мимо какого-то полуразрушенного постоялого двора, но она так торопилась, что решила не останавливаться. Затем королевский замок, тронный зал, Лина...

Амелия резко села, но тут же застонала и схватилась за голову. Шок шоком, а Амелия всегда умудрялась падать на голову.

— Значит, помнишь, — заметил Зел со странным оттенком злорадности.

Амелия удивленно подняла залитые слезами глаза к боевому товарищу, тот нехотя объяснил:

— Я начал думать, что мне это все привиделось, обман зрения, солнечный удар или ...

Амелия внимала распаляющемуся магу, начиная понемногу верить, что сошла с ума, но тут раздался стук. Дверь аккуратно приоткрылась и в комнату вошла королева Лана с заботливой миной на лице.

— О, вы пришли в себя? А я весь вечер за вас беспокоилась, — Лина умолчала о том, что развеять беспокойство ей помогли дюжина жареных гусей и перепелок.

Амелия вжалась в спинку кровати, прикрывая себя одеялом от чудовища под названием "Ласковая Лина Инверс".

— Ммнеее уже лучччше, — проблеяла она — глаза, наполненные ужасом, служили доказательством противного.

Лина ободряюще ей улыбнулась и как будто только, что заметила Зела.

— Извините, мы не были представлены, — теперь химера стал объектом психологической атаки, но он был крепким парнем, однако и Лина была настойчивой особой — Вы должно быть супруг принцессы.

И принцесса, и ее так называемый супружник брякнулись вниз. И если Амелия упала на мягкую кровать, то Зел встретился с менее мягким паркетным полом.

— Нет, — прошипел он, поднимаясь, — Я Зелгадис Грейвордс, друг госпожи Амелии.

— У-у, — Лина переводила взгляд с одной на другого, — Значит, вы помолвлены?

— С чего вы это решили? — прорычал красный Зел, снова поднимаясь с пола.

Лина захлопала глазами и неуверенно пробормотала:

— Ну, вы в комнате госпожи Амелии, она не совсем одета, — Амелия словно только что это вспомнила, и тут покраснела и опять закуталась в одеяло, — И я подумала... Простите.

Лина извиняюще склонила голову, и у Зела начался нервный тик.

— Тогда, если вам лучше, — Лина подняла голову, и ее глаза пугающе радостно блестели, — Я могла бы вам показать замок, и за неофициальной дружеской беседой мы могли бы поговорить о цели вашего визита.

Амелия открыла рот, не зная, что ответить и посмотрела на Зела, ища поддержку. Но тот словно ударяя веслом утопающего, заметил:

— Да, Амелии надо развеяться, — И направился к двери.

— Простите, господин Зелгадис?

— Да? — рука химеры застыла около дверной ручки.

Лина мило улыбнулась ему:

— Вы не составите нам компанию с госпожой Амелией?

Зел, почему-то краснея, огрызнулся:

— Я прибыл не в качестве дипломата, а лишь затем, чтобы побывать в храме Белого Огня...

— О! Хорошая идея! — Лина так и источала радостный настрой, — Мы все вместе направимся туда.

Раен с громким пыхтением забрался в карету. То, что он едет со своей "королевой" даже не обсуждалось. Устраиваясь рядом с Линой, министр случайно заехал зонтиком по голове Зелу. Тот дипломатично сделал вид, что ничего не произошло. От удара по камню зонтик заело, и он раскрылся прямо в лица Амелии и Зела. Затем последовала полуторачасовое путешествие по всем ямам королевства, а лица Амелии и Зела приобрели нездоровый цвет. Если в случае с принцессой это был зеленный, то у Зела полуобморочное состояние подходило под синий цвет.

Даже не смотря на то, что ее спина еще не оправилась от путешествия к реке, Лина наслаждалась. Когда другим еще хуже, чем тебе, твои страдания становятся незаметными. И Лина весело болтала о погоде, о том, какое красивое платье у принцессы Амелии, о том, как красиво они смотрятся вместе с господином Зелгадисом...

Когда карета остановилась у главных ворот храма, химера и принцесса пулей выскочили из нее и тут же сложились пополам. Адская карета — как окрестила ее Лина — сделала свое дело.

— Вам помочь? — Лина с радостью садиста склонилась над бедной принцессой.

— Если вас это не побеспокоит, — раздалось с уровня дорожной пыли.

— Королева Лана! — Из дверей выскочила верховная жрица, — Одна послушница сказала, что видела королевскую карету возле ворот, и вижу, она не ошиблась! И вы не одна!

Амелия все еще в полусогнутом положении, что-то пискнула и упала на дорогу.

— Бедняжка. Это второй раз за два дня! Господин Зелгадис, у госпожи Амелии плохое здоровье? — голос Лины был необычайно мягок и тих.

Амелия повернулась на бок и подумала, какой странный ей сниться сон.

— Да нет, — раздался голос Зела, — До этой поездки она на здоровье не жаловалась и в обмороки часто не падала...

— Что значит часто?! — возмутилась Амелия, открыла глаза и поняла, что если и спит, то это кошмар.

Рядом с ее кроватью стояли Зелгадис Грейвордс, Лина Инверс и облаченная в белые одежды ее родная сестра...

— Грация?!

Тага отпрянула от вскочившей принцессы:

— Вы, наверно, меня с кем-то спутали... Меня зовут Тага, я верховная жрица храма Белого Огня.

Амелия ойкнула и, не обращая внимания на сползшее одеяло и то, что под ним лишь тонкая ночнушка, во все глаза уставилась на Тагу. Грохнув челюстью на пол и жутко краснея, на принцессу уставился маг, и Лине очень захотелось врезать ему, но она во время вспомнила, что сейчас она — королева Лана, да и химера устойчив к рукоприкладству. Поэтому она ограничилась вежливым покашливанием.

— Госпожа Лана, — ей на ухо яростно зашипела Тага, — Кто эти люди и почему они так странно себя ведут?

Лина бросив исполненный крайнего негодования взгляд на застывшую парочку, громко сказала:

— Это принцесса Амелия Сейрунская, а это господин Зелгадис Грейвордс. Они прибыли в Тринию с дружеским визитом, но мы-то знаем, что они приехали, чтобы обвенчаться в Храме Белого Огня.

— Что?! — Амелия и Зел разом очнулись, — Вы... Ошибаетесь... Да... То есть нет...

Принцесса и химера, путаясь и перебивая друг друга, пытались сказать, что все совсем не так, Лина посмеивалась про себя, а Тага заявила:

— Это так мило! Последний раз, когда мы проводили в храме бракосочетание, это были королева Лана и король Эрих... О, простите, госпожа Лана.

Жрица погладила рыдающую подругу по голове и в знак женской солидарности тоже зарыдала.

— Мы попали в сумасшедший дом, — смог пробормотать Зел, во все глаза уставившись на плачущих девушек.

Амелия, еще не пришедшая в себя после встречи с "сестрой", молчала, все также не обращая внимания на свой весьма откровенный наряд. Но ее душа, ищущая справедливость и добро во всем мире, не могла не дрогнуть перед горем Ланы.

— Простите, мы ничего не знали, — пролепетала она, — Мы не знали, что ваш супруг...

Рыдания Лины стали еще громче, и все из-за того, что Тага сдавила ее в своих утешающих объятьях не хуже Тьюна. Принцесса и химера переглянулись. Непроизвольно взгляд мага скользнул ниже, и девушка, покраснев, натянула одеяло повыше.

— Еще раз простите, мы бы хотели вам помочь..., — добрая принцесса вмиг забыла про свое дипломатическое назначение и горела желанием поддержать безутешную королеву. — Нет, что вы. Вы итак мне помогли, навестив Тринию, — Лина подняла на Амелию лицо мокрое от слез, причем не своих, а Таги.

Она подошла к принцессе и взяла ее ладони в свои:

— Четыре года назад в этом храме я с моим супругом Эрихом, — у нее так натурально задрожали губы, что даже Зел, не любивший сантиментов, поверил и раздраженно отвернулся, — поклялись перед Белым Огнем в вечной любви. Неделю назад мой дражайший супруг пропал и, хотя я не теряю надежды его найти, — Лину захлестнули непродолжительные рыдания, чувствительная Тага ей шумно аккомпанировала, — я бы хотела, чтобы в храме снова кто-нибудь стал счастливым, как мы несколько лет назад. Поэтому когда я увидела вас, такую красивую влюбленную пару, — Зел захлебнулся воздухом, — я подумала, что Белый Огонь решил меня поддержать видом вашей любви, но вы не собираетесь жениться.

Из карих глаз покатились слезы, побежали по щекам, оставляя мокрые дорожки, но королева словно этого не замечала. Она не спускала печального взора с расстроенной мордашки принцессы, и черноволосая девушка, сочувственно внимавшая ей во время монолога, не могла удержаться.

— Мы, действительно, хотели обвенчаться с господином Зелгадисом, — доброе сердце всегда действует быстрее, чем голова, — Но мы не думали, что сделаем это в храме Белого Огня...

Последнюю часть фразы принцессы пробормотала не слишком уверенно — разъяренный взгляд химеры прожигал тысячью фаерболлов.

— Правда? — слезы Лины и Таги тут же высохли, — Это будет просто чудесно!

Жрица убежала готовиться к церемонии, а Лина порывисто обняла Зела.

— Я так рада за вас! — Лину можно было номинировать на звание самого счастливого человека месяца, — Я прекрасно понимаю, что брак это очень серьезно, но вы не представляете, как это хорошо, когда с тобой есть человек, с которым ты можешь разделить все свои радости и проблемы!

Психика — штука тонкая, вот стоял перед тобой здоровый крепкий парень, и вот он уже лежит в обмороке.

— Господин Зелгадис! — принцесса, позабыв про стыдливость и одеяло, со всех ног кинулась к находящемуся в полном ауте химере.

— Не обращай внимания, моя дорогая, — Лина подбодряюще похлопала Амелию по плечу и направилась к вазе с цветами, — Мужчины очень хрупкие создания, какими бы сильными они не казались с виду. Вот увидишь, что во время свадьбы он будет волноваться больше тебя.

Поток холодной воды упал прямо на лицо химеры. Тот всхрапнул как конь и открыл глаза.

— Вот и порядок, — Лина опустила в пустую вазу цветы, — А теперь давайте займемся подготовкой к свадьбе.

— Мы собрались здесь в радостный миг...

— Какой мазоку, Амелия, тебя тянул за язык, — тихо ругал Зел стоящую рядом Амелию.

Принцесса краснела, но не сдавалась:

— Королева была так расстроена, я хотела ее лишь подбодрить. Ради справедливости и добра можно разок-другой выйти замуж.

— ...сей зал озаряет сияние двух влюбленных сердец....

Скосив глаза на стоящую в белом кружевном платье принцессу, маг пробормотал:

— Послушай, Амелия, получается, ты уже была замужем?!

Принцесса возмущенно заорала:

— Да как вы можете! — заметив удивленные взгляды жриц и королевы, она гораздо тише продолжила, — Это мой первый брак. Надеюсь, что и последний.

— ... пройти вместе череду долгих дней, наполненных радостями и печалями...

Настала очередь Зелгадиса возмущенно вопить:

— Что?! — Кое-как справившись с негодованием и раздражением, маг прошипел, — Амелия, ты прекрасно знаешь, что я посветил свою жизнь поиску исцеления. Поэтому и речи быть не может ни о каких свадьбах!

Амелия заметно успокоившаяся, но продолжающая нервно крутить букет в руках, заметила:

— Тогда почему вы сейчас стоите рядом со мной?

— ... Согласны ли вы, дети, взять друг друга в законные супруги, чтобы...

— Я могу уйти отсюда в любую секунду, — прорычал Зел ей на ухо.

Но принцесса повернула к нему голову и пробормотала:

— Да неужели?

— Да! — отрезал Зел.

— Да? — повторила Амелия.

— ...Нарекаю вас мужем и женой!

— Что?!! — О Белый Огонь, я так рада за вас, — Королева Лана, забыв про свой высокий титул, как заводная носилась вокруг молодоженов, — Вы не представляете, как вы меня утешили.

Совсем не подобающе мрачные для молодых супругов, Амелия и Зел кисло смотрели на веселящуюся королеву. После венчания пламя белого огня мягко обвило их указательные пальцы, и сколько Зел не кастовал на новом кольце заклятья, оно все равно не хотело сниматься. Рядом тихо стонала Амелия: "Отец меня убьет...".

— Вы даже не бросили букет, — заметила королева Лана находящейся в прострации принцессе.

Не глядя куда она бросает и что она бросает, Амелия взмахнула букетом и тот, ударившись о невысокий потолок комнаты для гостей, отрекошетил в голову верховной жрицы.

— Не знак ли это Белого Огня, госпожа Тага, — с усилием скрывая яд промурлыкала Лина подруге, — Что брак со жрецом Катасу благословлен свыше?

Как и ожидалось, Тага покраснела и убежала. Лина повернулась к "голубкам". Счастливыми они не выглядели. Захоти "посаженная мать" покончить жизнь самоубийством, это был бы самый подходящий момент для этого — надо было лишь сказать им, что она Лина Инверс и она не плохо провела время, наблюдая за их бракосочетанием. Нет. Мысли об уходе из жизни не приходили в ее рыжеволосую головку, зато посещали вкусовые комбинации в виде "жареный гусь в яблоках под сметано-чесночным соусом".

— А теперь нам стоит отметить это события. Вы так не думаете, господин Раен?

Министр, выступивший посаженным отцом у мрачного мага, согласно кивнул и элегантно открыл перед королевой дверь.

В этот раз Лина постаралась вести себя за столом прилично. Она не выхватывала блюда у обносящей всех гостей прислуги блюда. Она не забиралась на стол, чтобы дотянуться до стоящих в отдалении, а потому еще не уничтоженных деликатесов. Она пользовалась бокалами и фужерами, забыв про удобные горлышки графинов. Она вела себя очень благопристойно, но все ее стремления рассыпались прахом. Ее друзья, ради которых она и старалась весь вечер, с угрюмым видом смотрели к себе в тарелки, не проявляя признаков жизни.

Королева пихнула Раена в бок — тот тут же тонко взвизгнул и наклонился к ней.

— По-моему, они не слишком-то счастливы, — заметила она министру, мысленно признавая, что ее идея была не очень уж хороша.

Пристально оглядев копающихся с отстраненным видом молодоженов, министр тихо ответил:

— Может, они просто были не готовы к браку.

— И что же делать? — с нотками рвущейся на свободу паники сказала Лина.

Сидевший справа от королевы, наклонился к беседующим поближе и ответил:

— Ничего нельзя сделать. Брак, заключенный в храме Белого Огня, нельзя оспорить или аннулировать. Это до конца жизни.

Лина скомкала серебряный фужер как мягкую салфетку:

— И что же нам делать?

Раен и Катасу переглянулись, и жрец мягко заметил:

— Вряд ли мы что сможем сделать в этой ситуации.

Оставшуюся часть вечера Лина провела, наблюдая за приятелями. Их лица более соответствовали похоронам, чем свадебной вечеринке. От этой картины у "свахи" кусок только что приготовленной баранины вставал комом в горле.

Ночь она провела как на иголках. Как не говорили злые языки, у нее была совесть, которая не преминула спустить с цепи острозубое раскаяние.

Лишь только свет забрезжил над горизонтом, Лина уже шла по дворцовым коридорам, ведущим в комнату новобрачных.

Сглатывая застывший ком в горле, она представляла, как застанет рыдающую в три ручья принцессу над исчезнувшим в неизвестном направлении мужем. Или развороченную комнату и бездыханные тела... Нет! Лина помотала головой, прогоняя мрачнее чем сам молодожен мысли.

Дверь в покои новобрачных была закрыта и рыданий и воплей из нее не доносилась. Хотя вопли все-таки доносились, но не походили они на бурные рыдания. Заинтригованная волшебница, прислонилась ухом к двери и прислушалась. Через минуту она уже бежала из коридора красная с ног до головы. Она еле сдержалась, чтобы не вышибить дверь и заорать приятелям, что она всю ночь не спала, пока они... Лина еще сильнее покраснела и направилась на кухню — будить прислугу и ждать ранний завтрак.

— Вот вы где, госпожа Лана, — Лина даже не сомневалась, что министр найдет ее на кухне, — Решили встать пораньше?

— Да, — уверенно кивнула Лина, — Столько дел сегодня.

Старик уселся рядом с королевой за грубосколоченный стол. Сонная кухарка, зевая в передник, следила за молоком готовым убежать в любую секунду.

— Я все забывал вам сказать, ваше величество, — сказал старик, беря с вазочки, милостиво протянутой Линой, печенье, — Я прочел письмо от глав Объединенных королевств, и мои опасения оправдались.

— Неужели они вспомнили о внешнем долге? — Не переставая поглощать горячее и хрустящее шоколадное печенье, промычала Лина.

— К сожалению, да, — с неподобающим для такого вкусного десерта видом министр откусил печенье.

— Да, дела наши плохи, — заметила Лина, принимая у кухарки стакан горячего молока, — Эту сумму невозможно погасить в течение и сотни лет.

Раен удрученно кивнул, не забывая поглощать свежее печево:

— Они дали нам двадцать лет, иначе все наши дипломатические связи будут разрушены, и мы подвергнемся экономическому бойкоту.

— Двадцать лет! — вскрикнула Лина и тут же поперхнулась молоком.

— Я был также как и вы расстроен подобным сообщением, — вместе с кухаркой Раен отбил королеве всю спину, — Но что мы можем сделать? Мы обречены!

Он упал на свои руки и громко зарыдал.

— Весело у меня начинается утро, — пробормотала Лина, потирая ушибленную спину.

Молодожены не спустились ни к завтраку, ни к обеду. Все присутствующие за столом придворные обменялись понимающими взглядами, кроме министра и Лины, которые тоже провели свою сессию взглядообмена, непонимая причины смешков и переглядываний. Даже Катасу, пусть и безбожно краснея, гладил руку не менее красной Таги и что-то нежно шептал.

— Весна что ли? — неуверенно спросила Лина у своего верного министра.

Тот пожал плечами и налил своей королеве грибной суп.

После насыщенной и обильной трапезы, во время которой волшебнице не пришлось демонстрировать чудеса этикета и сдерживать ругающийся последними словами желудок, Лина пихнула министра в бок. Раен с привычной готовностью вскрикнул и, потирая отбитое место, повернулся к королеве. Развалившись в огромном кресле в кабинете пропавшего короля Эриха, Лина сказала:

— Господин Раен, получается, что все наши беды из-за храма Белого Огня? — министр кивнул, и девушка продолжила, — А ели нам сделать так, чтобы он кроме убытков стал приносить нам прибыль.

Министр не понимающе уставился на рыжую королеву.

— Ну, понимаете, — Лина боролась с желанием закинуть ногу на ногу, но с длинным подолом это было сделать не привычно, да и не прилично, — Это же древний комплекс, красивейшее строение на нашем континенте, почему не привлечь туристов? Представьте буклеты с надписью "В нашем храме венчались сами принцесса и принц Сейруна"... Кстати, они еще не появились?

Министр, потерявший дар речи от купеческой хватки королевы, лишь отрицательно замотал головой.

— Нет? Они что, там умерли? — Лина откинулась на спинку кресла, — В общем, подумай над моей идеей и над ее реализацией, а пойду кое-кого навещу.

Аккуратно приоткрыв дверь, девушка осторожно заглянула во внутрь помещения. Почти мгновенно на нее набросилась тяжелая туша, придавила к земле и страстно облизала. — Хороший мальчик, брысь, перестань жрать мои волосы!

Из темноты появился старый драконюх:

— Совсем недавно его навещали, а он уже так соскучился.

— Э, Гарольд...

— Генрольд, госпожа.

— Генрольд, ты бы мог помочь мне подняться, а перед этим убрать его с меня?

Старик ушел во мрак комнаты и вернулся с ведром полным серой булькающей дряни. Тьюн тут же сполз со своей хозяйки и начал трапезу, периодически откусывая от железного ведра, нехилые куски.

— Герольд, я бы хотела сегодня прокатиться на Тьюне, — С помощью верноподданного Лина поднялась с земли и начала вытряхивать из своей одежды солому и слюни дракона. — Ему будет в самый раз размяться, — радостно заявил Герольд, вытаскивая из-под стога сена длинный намордник, — Но перед этим подождем, пока он поест. А то съест, уздечку, и опять начнется несварение.

Лина перевела взгляд с уздечки на исчезающее в слюнявой пасти железное ведро, но благоразумно промолчала.

Земля и небо плыли и смешивались в разноцветное месиво, желудок решил поменяться местами с головным мозгом, а Лине как никогда в жизни хотелось оказаться на твердой поверхности. Хотя тут тоже была одно условие: если только до этой поверхности ей не придется падать 10 000 футов. Волшебница зажмурила глаза и еще сильнее вцепилась в уши Тьюна — уздечку дракон сожрал через пять минут после полета. Теперь рептилия, сверкая блестящей бледно-зеленой чешуей, крутилась в воздухе, совершала немыслимые кульбиты, делала мертвые петли и входила в затяжной штопор... Лина почувствовала, что раз путь от желудка до рта так сократился, еда, съеденная за день, настоятельно просилась подышать свежим воздухом. Сделав пару медленным вдохов-выдохов, ДажеДра открыла один глаз: дракон опять с радостным визгом несся навстречу Земле. Тихо простонав, Лина прикрыла глаза. В данный момент она бы с радостью применила Рей Винг или на худой конец Левитейшен, но что взбредет в голову ручному королевскому дракону... Вряд ли у нее будет время на Драго Слейв. Она честно пыталась орать развеселившейся твари, но из-за потоков воздуха, она даже сама себя не услышала. Свист в ушах нарастал. Волшебница в ужасе распахнула глаза: земля быстро приближалась. Вот уж не знала она, что драконы подвержены суицидальным припадкам.

"Прощай жизнь! А я была так молода!..."

Дракон только у самой земли изящно распластал крылья и приземлился возле строительных лесов большого здания. Красиво изогнув голову, он обнюхал окаменевшую Лину и облизал.

— Тьюн! — из строящегося здания выбежала рыжеволосая девушка и понеслась навстречу рептилии.

Тот грохнулся на четыре ноги, и, извиваясь телом словно змея, кинулся к бегущей незнакомке. Правда, при приближении понемногу приходящая в себя волшебница узнала в девушке саму себя.

Достигнув Ланы, Тьюн тут же облизал свою хозяйку. Та радостно смеялась и была не против, что ее платье через мгновенье стало мокрым и склизким.

— Значит, ты Лана? — кое-как справившись с дрожащими ногами, Лина бухнулась на родную землю.

Девушку повернулась к волшебнице и уже через мгновенье радостно повисла у своего "оригинала" на шее:

— Госпожа Лина! Я так рада нашей встрече!

Дракон, ничуть не смущенный увеличением количества своих хозяек, с готовностью облизал обнимающихся девушек.

— Да, это я, — Лина неуверенно засмеялась, — Давненько не виделись...

По двору, заваленному стройматериалами, опилками и Тьюном, навстречу к девушкам шли двое мужчин: король Эрих и Гаурри Габриев. Оба были одеты в грубые рубахи и штаны, усталые, словно протрудились весь день, но довольные.

— Вот это да! — воскликнул сбежавший король, — Тьюн и госпожа Лина! Простите, что не одеты, но...

— Ты где пропадала, Лина? — прервал его неестественно серьезный Гаурри, — Я обыскал всю округу, а тебя и след простыл. Я уж подумал, что ты сбежала — меча Света у меня уже нет...

Лина, слегка опешила от признаний Гаурри, но тут же нашлась:

— Тебе, Гаурри, надо меньше думать. Дурак, куда я от тебя сбегу.

Только произнеся последнюю фразу, девушка поняла ее смысл и покраснела. Король и королева таинственно переглянулись.

— Что же мы стоим на улице, — король мужественно решился разрядить обстановку смущенного воссоединения, — Пойдемте в дом, хотя он еще не достроен, но внутри он выглядит лучше, чем снаружи.

Шагая вместе с Ланой, Лина оглядела здание и удивленно присвистнула.

— Это не постоялый двор, который я разру...

Она замолчала, но ее итак поняли. Эрих похлопал рукой по стене с только что высохшей краской.

— Мы с Ланой купили его неделю назад. Хотим устроить гостиницу.

Оставив Тьюна, с удовольствием пьющего жидкий бетон из котла, во дворе, Лина шагнула в помещение.

Королевская Чита с интересом выслушала рассказ Лины, который как всегда был наполнен многочисленными деталями и бурной жестикуляцией рассказчика.

— Вы такая молодец! — Лана восхищенно уставилась на волшебницу.

Эрих, вытирая усы после кружки с пенистым пивом, добавил:

— Да, это точно. У нас бы так никогда не получилось. Я думаю, что вам стоит продолжать действовать в том же духе.

— Что! — стул из-под бандитоубийцы отлетел к противоположной стене, — Вы хотите сказать, что я должна продолжать изображать из себя королеву?! Да мне же голову отрубят как самозванке!

— В общем-то, по законам Тринии, вас должны повесить, — Эрих невозмутимо поднял отскочивший стул и поставил рядом с Линой, — Но ведь об этом никто не узнает.

— Да и тебя, Лина, — заметил молчавший все время Гаурри, — Трудно повесить.

— Заткнись, — бросила Лина верному спутнику и опять повернула искаженное злостью и праведным гневом лицо к супругам, — Ну, уж нет!.., — поняв, что с этой стороны она ничего не добьется, даже применив Драго Слейв, Лина сменила тактику, — А вы подумали о своих верноподданных, о своих друзьях, беспокоившихся все эти дни за вашу судьбу? И вы хотите, чтобы я просто сказала им, что вы бесследно пропали! Это бесчеловечно!!!

— Эй, Лина, — Гаурри, сбитый с толку речью девушки, потянул ее за подол парчевого, но, благодаря Тьюну, безнадежно испорченного платья.

Не поворачиваясь как товарищу, Лина хорошим ударом впечатала его в стул и продолжила поливать смутившихся супругов праведным гневом.

— Хорошо, — сдался, наконец, Эрих. Он оглянулся на жену, ища поддержку, — Мы отправимся все вместе в Тринию.

Когда королевская чета, Лина и Гаурри (он держал Лину, желающую смотаться подальше от королевского замка), появились во дворце, придворные заахали, завозились, но как-то не очень усердствуя.

Раен, вышедший навстречу им, поклонился королю, королеве и не забыл Лину.

Эрих, смутившись и стараясь лишний раз не поднимать глаза, обратился к присутствующим:

— Ну... вы знаете, что... мы с моей супругой, — он набрал воздуха в легкие и быстро пробормотал, — Мы с моей супругой решили отречься от престола в пользу госпожи Лины, сестры госпожи Ланы.

— Что!! — от такого предательского удара в спину у Лины, по привычке извивающейся в руках Гаурри, отвисла челюсть, — Ты что мелешь, дубина! Да я сейчас...

— Госпожа Лина, — Раен низко поклонился крайне злой волшебнице, мысленно прикидывающей, чем бы спалить замок, — кухарка приготовила ваших любимых гусей под яблоками, а с острова Даре прибыла партия свежих устриц.

— Свежих? — подозрительно спросила Лина, перестав ругаться.

Раен расплылся в ослепительной улыбке:

— Свежайших.

За обедом собрались все задействованные тринийцы.

Раен, пододвигая Лине, очередное блюдо объяснил:

— Мы сразу же поняли, что вы не госпожа Лана. У госпожи Ланы не было странной банданы на лбу. Но мы не хотели вас пугать, а потом... Все так хорошо получилось: вы разобрались с ринийцами, устранили дамбу и мы подумали, почему бы и нет. Бывший хозяин постоялого двора на перекрестке на следующий день после вашего появления прибыл во дворец и сообщил, что король и королева под вымышленными именами купили его гостиницу. Поэтому мы не стали беспокоиться о них.

Лина возмущенно фыркнула, и даже оторвалась от поглощения кабана:

— И вы так просто разрешили незнакомому человеку править своей страной?

Раен протянул Гаурри стакан с вином:

— Почему незнакомому? Вы были так удивительно похожи на госпожу Лана, что могли оказаться только ее сестрой.

— Да-да, — Лина не обращая внимания на полностью забитый рот, ткнула в министра обглоданной поросячьей ногой, — Но все равно вы поступили крайне безответственно! — Тихо ужасаясь сама себе, волшебница продолжала, — Да и к тому же я родственница Ланы, а не короля, поэтому прав на престол у меня нет.

— Тут вы ошибаетесь, — министр, улыбаясь, раскрыл веер, — Барон Даар, единственный наследник, отказался от прав, затем то же самое сделал король, — король, аккуратно ковырявший устрицу, удостоился кивка, — и автоматически правительницей становится госпожа Лана, — министр вежливо кивнул Лане, — Но она тоже отказалась от престола. А единственным родственником королевы, находящимся в Тринии, являетесь вы, значит...

— Понятно, — Лина кивнула, отбросив обглоданную кость, — Кстати, господин Зелгадис и госпожа Амелия не появлялись?

Подготовка к коронации заняла рекордные сроки — один день. Храм Белого Огня распахнул свои объятья всем тринийцам и ринийцам съехавшимся со всех провинций, чтобы посмотреть на новую королеву. Верховный жрец прочел часовую лекцию о верноподданности и прочей чуши, пока уставшая ждать Лина не пихнула его под ребра, и тот стал лаконичнее.

На торжественном обеде Лина с удивлением заметила справа от себя, где обычно пустовала место, пожирающего куропатку Гаурри.

— Эй, — пихнув локтем министра, тихо прошептала она Раену, — Я, конечно, рада, что вы оказали честь моему другу, но мне казалось, что справа от королевы обычно сидит король. Раен украдкой поправил диванную подушку на правом боку, лукаво подмигнул девушке: — Вы же сама понимаете, что Тринии нужна не только королева, но и король.

Лина смутилась, осторожно изучая Гаурри.

"А почему бы и нет... В общем, по всем стандартам сказочного принца он попадает, кроме ума и утонченности. Но в данном случае это и требуется."

— Странно, — Лина задумчиво осмотрела дверь комнаты, куда три дня назад удалились молодожены, — Они до сих пор не появились.

Гаурри, прислушивающийся к тишине за дверью, поднял на королеву глаза:

— А может, с ними что-нибудь случилось?

— Я бы тоже так подумала, не исчезай, принесенная и поставленная у двери еда. По-моему, они просто не хотят выходить из комнаты, — подведя такой итог, Лина скрестила руки на груди и хмуро оглядела дверь.

Привыкший к подобным взглядам, Гаурри с подозрением спросил:

— Что ты собираешься делать?

Лина неожиданно расслабилась и закинула руки за голову:

— Да ничего. Просто прикажу прислуге не приносить еды.

Молодожены появились на следующий день. Они были измотаны, словно сражались с дюжиной Повелителей Тьмы, и так довольны, словно все их битвы увенчались успехом. — Госпожа Лана, — начала Амелия, поправляя неаккуратно надетое платье, — Мы вам очень признательны.

Зел, сверкающий глупой широкой улыбкой, закивал.

Лина и Гаурри переглянулись. Волшебница, неуверенно улыбнулась:

— Э-э, как бы вам сказать, ребята. Это я — Лина. Я решила немного подшутить над вами... Но я вижу, вы не нуждаетесь в моих извинениях.

Не слушая волшебницу, молодые принялись страстно целоваться.

— Эй, полегче! Здесь же... Гаурри! Идите лучше в свою комнату, можете там оставаться еще хоть целый год, — покрываясь красными пятнами, Лина впихнула парочку обратно в комнату.

— Фу, — выдохнула она, с грохотом закрывая дверь за собой дверь и прижимаясь к ней спиной, — Им что, полнедели было мало?

Гаурри задумчиво покачал головой и последовал за Линой, бредущей в королевский кабинет.

— Послушай, Лина, — Неожиданно сказал Гаурри, — Я тут подумал...

— Подумал — ты! — фыркнула волшебница.

Но мечника было трудно сбить с мысли. Уж если он находил мысль, которую хотел озвучить, то хватался за нее хваткой бультерьера.

— Я подумал, мы давно путешествуем вместе... Может, нам это... тоже пожениться?

Лина резко остановился, и Гаурри, шедший за подругой, увидел, как покраснели щеки волшебницы.

— Я, конечно, понимаю, что ты не стремишься замуж, и теперь с твоим титулом тебе...— быстро заговорил Гаурри.

— Идиот! — резко перебила его Лина и развернулась к товарищу.

Перед мечником предстала объятая аурой праведной ярости бандитоубийца, он сглотнул и стал медленно пятиться.

— Идиот! — повторила Лина, но ее голос стал мягким, а глаза наполнились слезами, — Я столько лет ждала от тебя предложения, а ты сделал его в такой неромантичной обстановке.

Она прыгнула ему на шею, а Гаурри потерял сознание от пережитого.

В небольшой закусочной под открытым небом высокая, красивая брюнетка задумчиво читала небольшой буклет:

"Если вы хотите, чтобы ваша свадьба стала запоминающейся, поженитесь в храме Белого Огня, где соединили свои судьбы кронпринцесса и кронпринц Сейруна, а также знаменитая и гениальная Лина Инверс с Гаурри Габриевым..."

Девушка грохнула буклетом по столику, так что на нее обернулись все посетители, и поднялась со стула.

— Лина Инверс, если ты думаешь, что твоя жалкая попытка избежать нашего поединка, выйдя замуж, сработала, ты ошибаешься! Ха-ха-ха-ха-ха....