|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
**
-Чего он так радуется, — думал я, но спрашивать не торопился.
Все выяснилось после обеда.
Сегодня, оказывается, была суббота, и семейство Климовых собиралось на дачу. А у Алефтины Ивановны хватало рассады помидоров, огурцов и перца. Меня тут же привлекли к их переноске. В этом процессе пришлось не раз сталкивался в дверях с Юлей, дочкой Климова и каждый раз та делала вид, что это происходит нечаянно. Отец, конечно, ничего не замечал, а вот мама пару раз укоризненно качала головой.
Юля девчонка была очень даже симпатичная, но у меня вполне хватало соображения не флиртовать с ней на виду у командира.
Нагрузив полную машину баулов и рассады, климовское семейство уселось в машину, и мы направились за город.
-Это хорошо, что ты местный, — неожиданно выдал подполковник. — Не надо ничего объяснять. Васька был неплохой водитель, но пока ему растолкуешь куда ехать, язык сотрешь.
Я тем временем выехал за город и катил по новому асфальту в сторону деревни Машезеро.
Мне не довелось в первой жизни в это время побывать здесь, поэтому я внимательно разглядывал, что творится на берегу одноименного озера. На том, как раз несколько человек вытаскивали невод. К сожалению, с дороги не было видно, что за рыба им попалась.
Как обычно, старые карельские дома поражали размерами. Все двухэтажные с огромными прирубленными сараями, в которых на втором этаже имелись ворота. В эти ворота в старые времена по помостам заезжали на телеге и разгружали сено прямо на сеновале.
Сейчас деревня оставляла жалкое впечатление. Никто еще не предполагал, что пройдет всего двадцать лет и все здесь будет застроено сотнями дач, в которых старая деревня просто растворится.
Климову повезло купить дом в хорошем состоянии, по крайней мере, на первый взгляд нижние венцы были еще целые. И место было просто классным , небольшой пригорок, практически на берегу озера.
Мы быстро разгрузили привезенные вещи, и Алефтина Ивановна понеслась ставить самовар, выхватив из кучи вещей старый сапог.
Климов же с задумчивым видом разглядывал меня.
— Не знаю, что с тобой делать, — признался он, наконец, — Ахрамееву я сообщил, что машину с водителем забираю до вечера воскресенья. Ты сам что хочешь, поедешь в часть, или у нас до завтра останешься.
-Хм, это он так тонко намекает, что надо помочь по хозяйству, — подумал я. — Напрямую сказать неудобно. Интересный мужик. На службе зверь зверем, а тут стесняется сказать, мол, поработай парень у меня на участке.
-Останусь, товарищ подполковник, если вы не против, может, помогу чем, — сообщил я в ответ.
Климов повеселел на глазах.
-Вот и хорошо, — сказал он и сразу предложил:
-Пошли для начала чайку дернем, а потом посмотришь что тут у нас делается.
Он озабоченно оглядел меня.
-Только переодеться тебе придется, есть тут у меня кое-что в запасе. А пш мы повесим на вешалку, чтобы не помять.
Мысленно я усмехнулся.
-Служака остается служакой, в первую очередь беспокоится о форме.
Мы сидели за столом и пили чай из самовара. Тот, закопченный, огромный, стоял посередине стола и тихонько гудел.
Вода из местного колодца была выше всяких похвал. В меня влез уже третий стакан крепкого чая . Юлька сидела напротив и беззастенчиво стреляла в меня глазами.
-Хм, может ее ночью на сеновал пригласить? — подумал я, после очередной стрелялки. — Такая домина, никто ничего не услышит, а девка сама напрашивается. Хрен с ним с Климовым. Не убьет же он меня, даже если узнает.
Но все же чаепитие было завершено. Алефтина Ивановна приступила к готовке обеда. Юля взяла какой-то учебник и в открытом купальнике отправилась на улицу, не обращая внимания на мамин укоризненный взгляд. Несмотря на легкую полноту, фигурка у нее была вполне ничего.
Я же, переодевшись в старую форму Климова, пошел вместе с ним на обход хозяйства.
Те, кто жил в этом доме раньше, явно не были дачниками. На участке не росло ничего, кроме единственного куста крыжовника. Два огромных картофельных поля завершали композицию.
-Вот, Санек, посмотри, тут я собираюсь сделать теплицу, — показал мне подполковник на кучу старых досок и бревен.
-Ну, что же хорошее место,— согласился я. — Солнечное, и колодец рядом. С поливкой проблем меньше будет,
-Да? — удивился Климов. — Я об этом и не подумал.
— Ты еще о многом не подумал,— мысленно засмеялся я, вспоминая свою многолетнюю дачную эпопею.
-Так, давайте товарищ подполковник я займусь ей. По крайней мере, за сегодня и завтра каркас сделать успею. Только бы инструмент бы мне, — предложил я.
Климов чуть не засветился от счастья, но, тем не менее, с подозрением спросил:
-Ты хоть справишься с этим делом, это не твои железки, тут думать надо, что да как.
-Все будет нормально, товарищ подполковник, — попытался я его успокоить.
-Что ты пристал товарищ подполковник, да подполковник, мы же сейчас не в форме, обращайся ко мне Анатолий Петрович, — немного раздраженно сообщил Климов и повел меня за инструментом.
Увидев его инструменты, я немного приуныл. Конечно, привыкнув в последние годы работать электроинструментом, вновь перейти на ручной труд — перспектива нерадостная. Но ничего не поделаешь, придется привыкать.
Взяв в руки видавшую виды ножовку, глянул ее прищурившись. Как и предполагал, никакого развода не было и в помине. Зубья стерты напрочь.
Климов только развел руками в ответ на мой взгляд. Пошарив в ящике, я нашел трехгранный напильник, насечка на нем еще была чуточку жива, разводки обнаружить не удалось, но ржавые плоскогубцы в ящике имелись.
-Для начала пойдет, а там посмотрим, — подумал я и приступил к разводке зубьев.
Заметив, что я занялся делом, Климов тоже решил приложить усилия к чему-нибудь и решительно снял со стены сарая, висевшую под стрехой, косу.
Даже не проверив, плотно ли забит клин, он попытался начать косьбу. И при первом же взмахе, коса слетела с косовища.
С кучей матов он схватил все прибамбасы и понес обратно в сарай. В течение минут двадцати оттуда раздавались громкие маты.
Я уже с лопатой в руках пытался очертить контур будущей теплицы, когда подполковник подошел ко мне.
— Слушай Сашок, может, ты что-нибудь посоветуешь, ни хрена у меня не выходит, — признался он.
Глянув на его работу, я еле удержался от смеха. Коса на косовище вместе с клином фиксировалась полоской жести вырезанной из консервной банки. Но у Климова никак не получалось как следует ее намотать и затем зафиксировать гвоздиком.
Зайдя в сарай, я начал рыться в куче хлама и на счастье нашел кусок водопроводной трубы диаметром два дюйма.
Пила по металлу также удалось обнаружить. Тиски, к сожалению, отсутствовали, поэтому пришлось одной рукой держать трубу, другой пилить.
За тем, как я работаю, увлеченно наблюдал Климов и Юля, стоявшая у него за спиной.
-Конечно, — думал я. — Все, как в известном выражении, можно бесконечно долго наблюдать за горящим костром, текущей водой и за работающим человеком.
Отпилив кусок трубы нужной длины, слегка обстрогал косовище и надел получившееся кольцо на него.
Затем пришлось взяться за косу. Отбив ее молотком на какой-то здоровой железяке, уже окончательно посадил ее на место и закрепил клином. Бруском снял огрехи отбивки, после чего вручил косу хозяину.
Климов, взяв косу в руки, смотрел на меня каким-то новым взглядом.
-Ты разве в деревне рос? — спросил он внезапно.
-Нет, вы же знаете, у меня детство по военным городкам прошло, — сообщил я.
-Да, конечно, знаю, — рассеянно ответил он, видимо, что-то соображая в мыслях.
Повернувшись, он увидел сзади, стоявшую в купальнике дочку и звонко шлепнул ее по мягкому месту.
-Быстро оделась! — скомандовал он. — Ишь, выпялились перед парнем.
Но злости в его голосе не было. Мне показалось, что он даже доволен, как Юля демонстрировала себя.
Та и не подумала выполнять его приказ. Ушла к одеялу, расстеленному на траве, и улеглась на него лицом к солнцу.
До ужина я успел, сделать один венец из бревен и запилить в них места для стоек. Климову сказал, что надо бы их пропитать отработанным маслом, тогда они простоят года на три-четыре дольше, но тот махнул рукой, дескать, сойдет и так. Ну, мое дело маленькое, делаю, как сказано.
Но свое эстетическое чувство я потешить успел. Пилить бревна ножовкой не хотелось, поэтому я взял двуручную пилу и позвал Юлю, по-прежнему наблюдающую за мной, помочь в распиловке.
Та без колебаний пришла на помощь. Бревна лежали невысоко, поэтому пилить пришлось, стоя на коленях. В начале у нас не получалось, но затем мы приноровились и дело пошло. Я же с удовольствием наблюдал за колыханием Юлькиных грудей при движении. А когда одна грудь выпала из бюстгальтера, сверкнув розовым соском, вообще прибалдел. Юля, между прочим, обратно прятать ее не спешила.
-Все-таки молодое тело, это вещь! — пришло мне в голову в этот момент, — я думал, что такие вещи на меня уже не действуют.
Наши переглядывания закруглила Алефтина Ивановна, приказав Юле одеться, этот приказ та выполнила моментом. Видимо, боялась маму больше чем отца.
-Когда мы допилили бревна, я сказал ей, глядя в глаза.
-Я сегодня ночую на сеновале, если хочешь, приходи.
Девушка ничего мне не ответила, повернулась и молча ушла в дом.
-Придет, — понял я, глядя на ее походку.
Увы, надежды не сбылись. Юля не пришла. Почти сразу, как забрался на сеновал, понял, что зря это затеял. Лучше спал, как было предложено, в комнате на нормальной кроватке, укрывшись одеялом, на чистых простынях. Нет, захотелось экстрима, мать его! Прошлогоднее сено пахло мышами и пылью. Сами мыши сначала притихли, но потом начали во всю шуршать рядом со мной. Я ворочался на покрывале, думая, придет ли девушка. И как-то незаметно для себя заснул.
Проснулся неожиданно, от глухого бубнения за дверями. Бубнила Алефтина Ивановна.
-Юлька, паршивка, ты опять за свое. И в кого ты такая уродилась? Отец в прошлом году тебя со скандалом заставил из Ленинграда уехать. Вроде начала здесь учиться, все хорошо, и опять за свое взялась. ведь ты врач будущий, разве можно так себя вести?
-А как я себя веду? — раздался тихий шепот дочери.
-Как профура последняя, — в сердцах шептала мать. — Увидела парня смазливого и сразу в постель к нему лезешь. Хочешь отца до инфаркта довести.
-Никуда я не лезла, хотела только воздухом подышать, очень душно у нас.
Алефтина Ивановна хмыкнула.
— Кому ты сказки рассказываешь, горюшко мое. Я тебя насквозь вижу. Сейчас же идешь и ложишься спать, и без фокусов. Тебе паразитка сессию надо сдавать, к экзаменам готовиться, а ты другими делами озабочена.
Раздался звук подзатыльника, и за дверью стало тихо.
-Вот тебе Саня и Юрьев день! — уныло подумал я, повернулся на другой бок и довольно быстро заснул.
Утром за завтраком, девушки не было, Алефтина Ивановна была мрачнее тучи и только Анатолий Петрович был бодр и весел, рассказывал старые анекдоты и первым над ними смеялся.
Зато день прошел у меня плодотворно, так, как ночью сил тратить не пришлось весь энтузиазм, я вложил в стройку. Поэтому к отъезду мы с подполковником успели закрыть ее полиэтиленом. Видимо, полиэтилен считался жутким дефицитом, потому что Алефтина Ивановна ругала мужа за каждый испорченный кусочек.
Уезжали мы с Климовым вдвоем, его домочадцы оставались еще на пару дней, до очередного Юлиного экзамена.
И тут я в разговоре совершенно нечаянно ляпнул глупость.
-Эх, баньку бы мне как-нибудь срубить, — сообщил подполковник между делом. — Третий год, как купил этот дом и все никак не могу начать. Сам боюсь взяться, никогда этим не занимался, а найти никого не могу. Лес куплен еще хозяином дома, ты бревна для теплицы из него выбирал. Все переживаю, что так и сгниет.
-Так, чего там сложного, удивился я, — руби себе да руби. У вас в укках весь инструмент для этого имеется.
В чем, чем? — удивился Климов.
-Ну, в сарае, укки — просто местное название помещения в доме между жилым помещением и хлевом. — пояснил я.
— Так, ты говоришь, можешь баню срубить? — заинтересованно спросил собеседник.
-Блиин! Ну, какого хрена я не могу придержать свой язык? — подумалось мне. Тем более, следовало учесть, что после сегодняшней стройки, командир воспылал ко мне необычайным доверием по этой части и выслушивал внимательно все мои советы.
Товарищ подполковник, — попытался я юлить. — В одиночку это сложно, да и когда это делать?
Климов не возразил. Но всю дорогу до города находился в странной задумчивости. А я думал, что, похоже, все лето мне придется провести на природе с топором, теслом и чертой.
Вечером в роте пришлось рассказать дедам о поездке на дачу к Климову. Всем было интересно, где я ночевал.
-Ну, ты дал шороху, — сказал Мицкунас, после того, услышал о постройке теплицы. — Хохол, еще в апреле, перед дембелем хвастался, как он там с дочкой Климовской прошлым летом кувыркался, да жрал от пуза, а ты пахал целый день.
-Я хмыкнул про себя, услышав эти слова. Похоже, Вася Грищенко изрядно привирал. Мама Юлю блюла, как могла, поэтому вряд ли Васе что-то обломилось.
-Кстати, — продолжил Мицкунас, — завтра мы в комендатуре встретимся. Я в патруль иду вместе с летехой Гавриловым, Славка Поздняков еще будет да еще несколько годков.
Следующим утром я, как обычно, начищал машину во дворе комендатуры.
По двору строевым шагом шагали несколько солдат, задержанных вчера вечером, гонял их сегодня Ромас, оставшийся в резерве патруля.
Делал он это с большим удовольствием, что не преминул отметить и Климов, на минуту выглянувший из дверей комедатуры.
-У вас хороший командный голос товарищ сержант, — похвалил он. И снова ушел заниматься своими делами.
Ближе к одиннадцати часам дня ко мне подбежал растерянный дневальный с КПП.
-Слушай там к тебе пришли, такие, такие, амбалы! — он даже не мог подобрать слов.
Я вышел за КПП и попал в объятья Вовки Сякина.
-Санек, здорово! Как брат дела!? -заорал он, выжимая из меня последний дух.
-Да отпусти ты его! — крикнул Зиганшин. — Парень даже вздохнуть не может.
Вова разжал объятья, и мне полегчало.
Привет ребята, — воскликнул я. — Какими судьбами? Даже не думал, что вы меня навестите.
-Понимаешь, Санек, тут такое дело,— замялся Вова. — На той неделе ты звонил Наталье Петровне, рассказал, где ты и что, вот мы и решили пройтись мимо комендатуры. Тут тебя легче выцепить, чем в части. Вот пришли кое-что сообщить.
Тут он замялся. и слово взял Рифат.
-Ты, главное не бери в голову. Не переживай, у тебя девок еще будет много.
-Да, что стряслось? Говорите прямо, — пробурчал я.
-Твоя Ленка выходит замуж. — Сообщил Сякин .
-Что, вот так, уже через три недели после моего призыва? — Вслух удивился я.
-Так, вот почему она к телефону не подходила. А Наталья Петровна, сучка, причины придумывала, — понял я ситуацию.
-Да, вот так, неожиданно, мы сами все в шоке, — подтвердил Зиганшин.— Никто ничего не понимает. А в пятницу она заявление на расчет подала.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
