Разбивая сердца (Современный Лр)

"Разбивая сердца"

Екатерина Владимирова

То сердце не научится любить,

Которое устало ненавидеть.

Н.А. Некрасов

Пролог

Ветер, подобно волку-одиночке, завывал протяжно и надрывно, нарушая гулкую тишину пронзительным криком-стоном. Он, казалось, насквозь пронзал уже развалившиеся от старости лет стены кирпичного дома и окна с разбитыми стеклами. Как бывалый преступник, он слонялся меж расщелин и трепал колыхавшиеся на верёвке занавески, оставшиеся от прежних хозяев, а затем пробегал мимо стен в обветшалой комнате, служившей гостиной, обклеенной старыми, почти полностью ободранными обоями. По-хозяйски пробегая вдоль разоренной, опустошенной местными хулиганами комнатёнке, он решительно нырял в зал сквозь едва державшуюся на петлях деревянную дверь и сновал из угла в угол в поисках богатств, которых здесь уже давно не было.

Всюду царил сквозняк, обдавая прохладой каждый уголок некогда уютного, а ныне пустого и забытого, старого дома. Стены, не защищенные рваными обоями, кое-где покрылись плесенью, а грязно-серый потолок, местами потрескавшийся, вызывающе блестел желтыми пятнами. Крыша протекала; шифер дал трещины почти по всему периметру, впуская внутрь косые струи дождя, смешанного с порывистым ветром.

Денис тяжело вдохнул и стиснул зубы. Плотный, удушливый, затхлый воздух резанул по носу, обдавая своим смрадом. Вызывая позывы к рвоте, отторгая и отталкивая. Но мужчина сделал шаг вперед.

Дом. Его дом.

Осмотрелся, щурясь. С тоской вспоминая то, чего никогда и не забывал.

Проклятое место. Где разбивались не только мечты и надежды, но и сердца.

Странно, что его еще не снесли за все эти годы, возведя на этом месте что-то воинственное и непоколебимое. Строящаяся столица обычно не упускала таких возможностей. Будто в насмешку над Денисом, предоставляя мужчине еще один шанс вернуться сюда. Чтобы покаяться? Или чтобы лишний раз увериться в том, что покаяние его уже не спасёт?..

Денис никогда не думал, что сможет переступить этот порог еще хоть раз. Пусть даже случайно. Не в этой жизни. Может, даже и не в следующей.

Даже мысли подобной у него не возникало — еще раз оказаться здесь. Но в час, когда душу разрывало от чего-то страшного и гнетущего, режущей болью терзавшей саму душу, о существовании которой он некогда забыл, пришел почему-то именно сюда. Не в свою дорогую, богато обставленную, обустроенную квартиру в центре города, а именно сюда. В это проклятое, давно забытое не только людьми, но и Богом место.

И это было настоящим, чистейшей воды безумием. Но мужчина знал, почему его влекло в этот дом.

На свете не было иного места, которое мужчина столь отчаянно ненавидел, как дом, в котором родился и рос. Где прошло его детство. Потому что знал, интуитивно чувствовал, что именно здесь всё и началось. Тогда, много лет назад. Он уже и не помнил когда, хотя знал точную дату, наверное, вплоть до минут. Ему часто казалось, что это было в той, другой жизни. Где он начал свое разрушение.

Денис сделал еще один шаг вперед. Осторожный. Короткий. Резкий. И застыл недвижимо, пробегая взглядом по пустой комнате, окутывающей его звонкой тишиной, как молчаливым саваном, сковывающей тисками горло и стягивающей грудь тугим узлом. Ему даже дышалось здесь с трудом.

Как же сильно он ненавидел это место! Так же сильно, как ненавидел в это мгновение самого себя.

Засунув руки в карманы дорогого черного пальто, мужчина, медленно ступая по полу со сгнившими половицами, подошел к двери, ведущей в другую комнату, но застыл, так и не сделав решающего шага. Остановился, опустив голову, а потом так же осторожно подошел к окну. Теперь здесь кое-где на месте разбитых стекол — рваная клеёнка и кусок картонки, чтобы препятствовать проникновения холодного ветра, а вместо красивых темно-зелёных штор блеклые серо-голубые занавески. Штукатурка осыпалась, подоконник почти полностью обвалился. Когда-то здесь стояли фиалки и розочки в цветочных горшочках. А теперь...

Денис подался вперед и навалился на стену руками. Здесь всё было не так, как раньше. Не так, как он помнил. Но вспоминать он и не хотел! Он ненавидел это место. Но, когда ему стало больно, пришел именно сюда. Потому что нигде, как здесь, он не ощущал этой боли в полной мере. А ему нужно было!.. ощутить всю её глубину. Нигде он не мог до конца поверить и осознать, что боль всегда присутствовала в его жизни. С того самого, первого дня, когда поселилась в его сердце...

Где-то за домом громко и пронзительно каркнула ворона.

Денис вздрогнул, брезгливо передёрнув плечами. Но так и не поднял опущенной головы.

Сколько мужчина себя помнил, ворон здесь всегда было пруд пруди. Огромных, дегтевых, с острыми глазами, блестящими бусинками, с лощеными иссиня-чёрными крыльями, пёрышко к перышку, и с противным, пугающим карканьем, на разрыв, до дрожи. Они, подобно стервятникам, слетевшимся на добычу, облепляли сучья деревьев, растущих во дворе, и, кажется, готовы были вмиг наброситься на тебя, если ты не успеешь убежать.

Вороны всегда следили за ним, Денис это чувствовал. И сейчас следили тоже. Встревоженные шумом подъехавшего к заброшенному дому автомобиля, они каркали вызывающе громко, кажется, лишь для того, чтобы изгнать незнакомца со своей территории. Они уже давно считали этот дом своим владением.

Он ненавидел ворон так же сильно, как ненавидел и всё, что напоминало ему об этом месте.

Но так же, как ненависть разрывала его сердце надвое, так и потребность рвала его изнутри на части. И кожей он ощущал эту потребность. Вновь вдохнуть этот затхлый, сырой, заледенелый, как и все его чувства, мертвый воздух. И ощутить запах прошлого, которое его никогда не отпустит. Как она и говорила ему...

Здесь всё началось.

И закончиться всё должно тоже здесь.

Денис плотно сжал зубы и закрыл глаза.

Бл

* * *

, чтоб тебя!

Со всего размаху он ударил кулаком красный кирпич стены, будто надеясь, что тот разлетится на куски, круша и ломая вместе с домом старую жизнь, в которой грешник сам подписал себе приговор.

Боль обожгла руку огнем. Но было не больнее, чем ему уже было больно!

Он напрягся, резко оттолкнулся от стены и круто повернулся вокруг себя. Открыл глаза, быстрым взглядом осмотрел комнату. В груди клокотала ярость. Ненависть жгла глаза кислотой.

— Будь ты проклята! — с чувством сказал он, обращаясь в пустоту, срываясь на крик. — Слышишь?! — словно безумный, закричал он, поднимая глаза к потолку. — Ненавижу тебя! Будь ты проклята!

Дрожь сотрясала его тело, а в горле — острый комок из невысказанных слов. Хриплый стон вырвался из его груди, а потом тихо и рвано мужчина произнес:

— Но ты и так уже проклята. Как и я...

Сжав руки в кулаки, он стремительно пересёк комнату и направился к двери, оставляя позади себя голые пустые стены из красного кирпича, с немым укором смотревшие теперь ему в спину. Выскочил на улицу. В скользкий, унылый весенний дождь, встречавший его с равнодушием в крупных каплях, острыми иглами бьющих по лицу.

Подняв глаза в пасмурное апрельское небо, мужчина подавил в себе безудержное, сводящее с ума желание набрать заветный номер, услышав наконец тихий голос. Не смог. Не имел права. У него больше нет прав. Ни на что больше нет прав, и тем более на нее.

Денис быстрыми шагами направился к автомобилю, и, перед тем как открыть дверцу черного БМВ, скрываясь в салоне не столько от ветра и дождя, сколько от самого себя, обернулся, не выдержав, еще раз взглянув на развалившиеся стены.

Здесь всё началось когда-то...

И закончиться должно было тоже здесь! Но не закончилось.

Проклятый, не прощеный изгнанник, Денис был обречен на вечный бег по кругу, не в силах дотянуться до искупления, которое ему предоставили небеса. Те седые равнодушные небеса, что смотрели на него сейчас без сострадания и сожаления. По вине его, наказывая грешника за его грехи.

1 часть

1 глава

Июнь, 2008 год

Тонкая рука с аккуратными ухоженными ноготками, блестевшими красным лаком, легко приподнялась, и длинные пальчики скользнули по светлым кудряшкам, выбившимся из прически, заправив те за ухо.

Еще через мгновение беззаботный женский смех разрядил шумную обстановку столичного ночного клуба.

Тёмно-синие глаза орла, недвижимо таящегося во мраке слабо освещённой барной стойки, сощурились в насмешливом прищуре, внимательно проследив за этим незатейливым шаловливым жестом. Губы дрогнули в улыбке, больше напоминавшей ироничную усмешку, вскоре превратившуюся в звериный оскал.

Хищник был доволен увиденным.

Руки у девушки были такими же красивыми, как она сама. Пронизывающий, вызывающий взгляд орла заметил это сразу. Высокая стройная блондинка в кроваво-красном платье намного выше колен, алевшем на фоне тёмных силуэтов багровым закатом, привлекала внимание посетителей элитного клуба "Роза Эдема", словно магнитом притягивая жаждущие взгляды мужчин и завистливые женские взгляды к своей персоне. Выуживая извне на поверхность порочные мечты и желания мужчин и неконтролируемые приступы женской ненависти. Провоцируя и искушая, соблазняя и подводя к черте грехопадения. Одним лишь своим вызывающим видом.

И лишь один взгляд был отличен от остальных. Взгляд такой же искушающий и соблазняющий, каким порабощала своих жертв светловолосая искусительница. Взгляд такого же, как и она, грешника.

И этот жадный грешный взгляд дерзко, собственнически скользнул по округлым бедрам, обтянутым кроваво-красной материей, по высокой упругой груди, скрытой за откровенно-глубоким вырезом, задержался на длинных стройных ножках в чёрных чулочках. Он точно знал, что на ней чулки!..

Эти стройные ножки обхватывают его бедра, открываясь перед его восставшей плотью, жаждущей рвануться в узкие глубины её женственности. Его язык оставляет влажные следы на шее, исследуя женское тело, опускаясь ниже, к ложбинке между грудями, захватывая горячими губами сосок, облизывая его, а затем пытая зубами.

Он восторгается ее криками. Они ласкают ему слух. Он наслаждается болью от скольжения её ногтей по своей обнаженной влажной спине. Она жаждет его в себе сию же минуту. А он жаждет её. И он её получит. Он всегда получает всё, что хочет. Не было еще таких преград, которые бы не покорялись ему. И эта стена тоже падет под напором его страсти. Страсти грешника, которому уже давным-давно заказано персональное место в аду.

Голодный, ожидающий ответного жадного отклика, взгляд продолжает описывать круги на её теле, мысленно пробираясь под одежду, неторопливо лаская каждый кусочек нежной кожи с ума сводящими ласками, вызывая трепетную дрожь в глубине сердца, морозный холод вдоль позвоночника и слабость в коленях.

Страсть. Наслаждение. Желание. Он всегда нёс их с собой. Светловолосая дева падёт, сдастся, не выдержит натиска. Не устоит. Как и многие до неё. Потому что перед хищником нет преград.

Улыбка на красивом, искаженном плотоядным выражением, лице становится гримасой. Скоро. Уже скоро!..

— Денис! — слышится позади него голос Артёма Самойлова. — Уже нашёл себе новую игрушку?

Насмешливый тон друга ничуть не смущает грешника. Ни один мускул не дрогнул на его лице, мужчина даже не повернул головы в сторону говорившего, по-прежнему не отводя блуждающего по телу и проникающего в самую суть существа хорошенькой незнакомки взгляда. Маленькой грешницы, привыкшей к поклонению окружающих. Такой же беспечной маленькой дряни, как и все, которых он встречал на своём пути до неё.

Нарочито медленно мужчина подносит к губам бокал с коньяком и делает небольшой глоток.

— Игрушку? — спросил он протяжно, нарочно растягивая гласные.

Артём засмеялся гортанным смехом, слегка откинув голову. Слишком долго они с Денисом были знакомы, чтобы Самойлова можно было обмануть мнимой нарочитостью и протяжностью голоса. Кого угодно, но не его. Даже их, всех девиц, что попадались в ловушку, раскинутую умелым соблазнителем. Хотя их — в первую очередь. Но не его, человека, который знал не всё, но очень — очень! — многое о Денисе Романовском.

Артём отпил из своего бокала и, поджав губы, поинтересовался:

— Ты разве называешь их по-другому?

— Никак я их не называю. — Равнодушно пожал плечами Денис.

Артём проследил за взглядом друга, не выражая никакого интереса к будущей жертве соблазнителя.

Блондинка это время медленно прошла к барной стойке, звонко стуча каблучками красных туфелек по плитке, устилавшей пол, и присела на высокий стул, закинув одну ножку на другую. Бросив быстрый взгляд по сторонам, словно проверяя, какой эффект произвело её появление, девушка обратилась к бармену с мягкой улыбкой на пухленьких губках. А тот уже готов был чуть ли не прыгать на задних лапках, чтобы исполнить любой её каприз.

И всё же, сколь бы равнодушным он к ней не был, сердце Самойлова пропустило удар, когда девушка мягко улыбнулась бармену и опустила глаза.

— Красивая, — деловито отметил он.

Денис бросил на него быстрый взгляд, сведя брови к переносице. Недобрый знак, предостерегающий.

— Я, кстати, знаю, кто это такая, — как бы между прочим сказал Артём, не обращая внимания на злобный взгляд друга. Привык к подобным ухищрения с его стороны. Провокатор и манипулятор, все знали его именно таким. Но Артёму посчастливилось узреть грешника в другой его личине. Однажды...

Кажется, Дениса новость о том, что другу известно имя незнакомки, ничуть не трогает, он спокоен, ленив, тих и равнодушен. Как всегда. Когда было иначе, если дело касалось женщин? Лишь брови, на тон темнее, чем цвет волос, немного приподнимаются, а губы иронично кривятся. Это не является проявлением эмоций со стороны мужчины, за которые ошибочно их можно принять. Потому что он и сам может всё выяснить. Он добьется всего, чего захочет, при желании...

Артём опустился на стул рядом с ним и, не ожидая ответной реакции, всё же сказал:

— Это Ника Сафронова.

Денис привычно пожал плечами, выказывая поразительную степень своего безразличия.

Девушке тем временем принесли коктейль, и она, скользнув губами по краю бокала, едва пригубила напиток. Можно спорить на что угодно, она в курсе, какое впечатление производит на окружающих. Нарочито медленные движения языка, скользнувшего по влажным губам, чуть прикрытые глаза с пушистыми ресницами, гордо выпрямленная спина, длинные ноги в тонких чулочках и слегка покачивающиеся носочки туфелек.

Откинувшись на спинку стула, качнула головой, убирая с плеч длинные светлые локоны, пальчиками приводя кудри в легкий соблазнительный беспорядок. Обвела дымчатым взглядом зал, вновь отпив из бокала.

Горячий взгляд грешника неустанно следил за ней, не упуская из виду ни малейшей детали.

— Я её здесь раньше не видел, — задумчиво произнес Денис, наклонив голову и внимательно рассматривая.

— Она недавно в Москве, приехала из Питера, — сказал Артём, глядя на девушку. — Известная светская львица, между прочим. — И добавил, словно невзначай: — В определённых кругах.

— Неужели? — вдруг оскалился Денис, будто удовлетворённый подобной информацией.