Испытательный срок

Наталья Колесова

И С П Ы Т А Т Е Л Ь Н Ы Й С Р О К

— Извините, вы не могли бы...

Поперхнувшись дымом, я попыталась спрятать сигарету, но поняла — застукана — и демонстративно затушила ее о подошву сандалии.

И совершенно зря потратила контрабандный товар.

Потому что этот как из-под земли возникший тип, с недоумением наблюдающий моими манипуляциями, просто не мог принадлежать к персоналу клиники: такой он был богатый, лощеный, а пуще всего — высокомерный. Дождавшись конца расправы с сигаретой, он продолжил с того места, где остановился:

— ...проводить меня к мадам Зельдинг?

Подумав, я нехотя оттолкнулась от стены. Может, за эту услугу он вернет мне сигарету?

Он шел рядом по узкой аллее, засунув руку в карман легкого светлого пиджака и рассеянно посматривая по сторонам. Он даже не заметил, что встречные медсестры, как по команде повернули головы, провожая его взглядом — так встающее солнце не замечает тянущиеся к нему цветы. Я хихикнула:

— Думают, где это я вас только подцепила!

Он повернулся ко мне с такой высокомерно поднятой бровью, с таким подчеркнутым выражением непонимания, что я поспешила вспомнить подзабытые правила хорошего тона и осведомилась сладким голосом:

— Вы, вероятно, подыскиваете девушек для работы?

— А вы, вероятно, здешняя пациентка?

Тон и взгляд, прошедшийся по моим волосам, сбившейся на плечо майке, любимым драным джинсам, указывали, что он ничуть в этом не сомневается. В моем голосе по-прежнему были лишь мед и патока.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Снова поднятая бровь. Холодное недоумение:

— Это чем же?

— Я здесь уже давно, могу посоветовать подходящие кандидатуры.

Взгляд серых глаз выразил сомнение в моей способности подобрать даже подходящий мешок для мусора. Но голос прозвучал почти сочувственно:

— А почему давно? Лечение не помогает?

Сочувствие, исходящее от ослепительной глыбы льда метр девяносто ростом... "Мамаша" Зельдинг могла бы мной гордиться — я продолжила прежним любезным тоном:

— Какие у девушек будут обязанности?

Несколько шагов в молчании.

— Мне нужен секретарь, — наконец изрек он и с сомнением посмотрел на меня. Похоже, я удивила его своей сообразительностью, когда с энтузиазмом воскликнула:

— О, этого добра у нас хоть отбавляй! Здесь все заканчивают секретарские курсы. А некоторые работали и до клиники. Давайте поднимемся на балкон.

Пауза.

— Зачем? — кажется, в моем предложении он усмотрел нечто неприличное.

— Сейчас время отдыха. Все загорают у бассейна. Можете взглянуть на кандидаток.

Шлепая спадающими сандалиями, я провела "клиента" на балкон. И опешила, увидев на обращенных к нам лицах голливудские оскалы, услышав нежно приветствующий хор голосов... Лишь взглянув на своего спутника, поняла, в чем дело. Вернее, в ком.

— Вот, смотрите, — сказала я и со злорадством увидела, как он послушно повернулся к шезлонгам задом. Сев на перила, я свесила ноги вниз.

— Вы не упадете? — рассеянно осведомился он. Плевать ему на меня — да хоть бы я совсем под землю провалилась! Когда мы вышли на солнце, он надел темные очки, я не видела его глаз, но уверена, что они разбежались в разные стороны. Я дала ему время как следует оглядеться.

— Вы кто?

— Что?

Или он был туговат на ухо, или в каждом моем вопросе подозревал какой-то подвох.

— КТО вы? Адвокат, врач, бизнесмен... Кто вы по профессии?

— Скажем... я юрист. Даю консультации.

— Ваш доход?

Сняв очки, он потер дужкой загорелую гладковыбритую щеку, с внимательным прищуром глядя на меня. Мне нравился цвет его глаз — строго серый — безо всякого намека на легкомысленность голубого и страстность синего. Устойчивый. Определенный. Вокруг глаз — цепкие морщинки.

— Для вас это имеет какое-то значение?

— Для меня — нет. Для вашего выбора. Если доходы скромные, берите опытного секретаря, необязательно с броской внешностью. Красотку все равно переманят на более выгодное место. А если вы богаты, девочка фирму не разорит, зато хорошенькая мордочка и фигура украсят интерьер.

Мои вполне серьезные советы неожиданно его развеселили. Крепкие губы дрогнули в мгновенной усмешке.

— К какому разряду вы относите себя?

— К... единственному. Я не то и не другое. Ну так что же?

Подумав, он назвал цифру, и я действительно чуть не свалилась вниз. Еще ведь и занизил наверняка. Ну ладно, я же, в конце концов, не налоговое управление...

— О-го-го, так вы можете скупить всю клинику оптом!

— Мне не нужна вся, — принялся он объяснять серьезно. — Мне нужен один квалифицированный секретарь...

— Привет, Джессика!

Я с удивлением оглянулась. Редко меня приветствуют с таким энтузиазмом.

— Как дела? — спросила Шонон, глядя исключительно на моего "подопечного". Она жила в другом крыле клиники и до сегодняшнего дня вряд ли вообще подозревала о моем существовании. Я пожала плечами. "Клиент" сдержанно улыбался. Шонон некоторое время постояла рядом, опершись о перила и подставляя лицо солнцу. Демонстрировала красивый профиль... ну, и все остальное, поскольку "бикини" был надет на нее исключительно для смеха. В смысле — для приличия. Шонон открыла затуманенные карие глаза, сверкнула улыбкой.

— Увидимся! — и это было сказано явно не мне. "Клиент" слегка поклонился. Шонон удалялась, покачивая бедрами, и за этими бедрами неотступно следил зоркий взгляд ее предполагаемого работодателя. Ну, будем к нему справедливы — может, он просто прикидывал, украсит ли эта задница фасад его фирмы...

Я подумала, что просто завизжу, если кто-нибудь еще подойдет меня "поприветствовать".

— Ну как? — спросила выжидающе.

Он перевел взгляд на меня и снова надел очки. Видимо, после Шонон смотреть на меня ему было больно.

— Спасибо за помощь, Джессика. Не проводите ли меня, все-таки, к мадам Зельдинг?

— Вам никто не приглянулся? — удивилась я.

— Ну что вы, все девушки очень милы.

— А сигареткой меня не угостите?

Он качнул головой.

— Я не курю. Да и здесь, кажется, запрещено курить?

— А вам-то что... — пробормотала я, сползая с перил. И какого, скажите, черта я столько времени трещала, точно пьяный попугай? Он пропустил меня вперед, отчего настроение еще больше испортилось — мне вдруг представилось, что меня сравнивают с Шонон.

— Вот, — совсем мрачно сказала я, толкая ладонью дверь. — Миссис Зельдинг, это мистер... э-э-э...

Он уже проходил мимо, лучезарно улыбаясь.

— Извините за задержку, миссис Зельдинг! Джессика оказала мне любезность, показав парк... Прекрасные места!

Не веря своим ушам, старуха посмотрела на меня поверх очков.

— Очень рада вас видеть, мистер Клейтон. Спасибо, Джессика, вы можете идти.

Я прикрыла дверь и фыркнула. Места он обозревал действительно прекрасные.

* * *

*

Меня разыскали после обеда со строгим указанием явиться к "мамаше" Зельдинг. "Кажется, тебе нашли место". Я плелась нога за ногу. Клиника уже два раза находила мне работу, на которой я не продержалась и половины испытательного срока, и я теперь не представляла, что еще может предложить "мамаша". Разве что рытье канавы...

Я скромно постучалась и от двери настороженно посмотрела на миссис Зельдинг. У нее было кислое лицо. Это меня немного взбодрило: кажется, место было не самое дерьмовое. В кресле в углу над грудой карточек все еще корпел Клейтон. Замороченный мной, он все никак не мог сделать выбор.

— Присаживайтесь, Джессика, — протухшим голосом предложила старуха.

Всех пациентов она садит на этот дико неудобный стул — вероятно, для того, чтобы нам захотелось поскорее покинуть клинику... Я опустилась на краешек, чуть ли не разглаживая складки на джинсах.

— Мистер Клейтон попросил меня помочь ему в выборе секретаря...

И меня тоже, чуть не сказала я.

— Я предложила несколько вполне достойных кандидатур, — похоронно сообщила "мамаша" Зельдинг. — Но мистер Клейтон остановил свой выбор на вас.

Я вытаращилась на нее. Потом развернулась к Клейтону. Скрипнул стул. Мистер Клейтон сидел, подпирая склоненную голову тремя пальцами, и смотрел на меня. Не знаю уж, какой реакции они ожидали в эту исполненную драматизма минуту — может, падения на колени и вопля: "Боже, какая честь!"?

Я выдавила из себя:

— Какого черта?

— Джессика! — с готовностью возмутилась "мамаша". И выразительно взглянула на Клейтона. — Вот видите, я вас предупреждала!

Мой потенциальный работодатель отложил карточки, спокойно улыбнулся:

— Не переговорить ли нам с Джессикой с глазу на глаз?

Миссис Зельдинг немедленно встала, одернула костюм, предостерегающе взглянула на меня и покинула свой собственный кабинет. Клейтон сомкнул "домиком" длинные сильные пальцы.

— Я выслушал ваши советы...

— И поступили с точностью до наоборот!

Клейтон серьезно кивнул.

— Да. Я решил поступить по-своему. Дело в том, что я совсем недавно лишился своего секретаря — умной, красивой, деловой...

— Мне очень жаль, — нервно сказала я. — Она была молода?

Он взглянул странно.

— Достаточно молода, чтобы выйти замуж за моего клиента...

А я-то решила, что секретарша коньки отбросила — уж очень проникновенно это у него прозвучало.

— ...я бы не хотел, чтобы эта история повторилась.

— Ну да, — согласилась я. — Поэтому вы и решили взять меня. Никакой клиент на меня не клюнет. Скорее, я его спугну!

Он не сделал даже вежливой попытки возразить.

— Кроме того, мой секретарь должна быть достаточно здравомыслящей особой и не питать беспочвенных иллюзий. До Мюриэл я уже имел печальный опыт...

Да уж, представляю себе — несчастная девушка поднимает на него глаза — и моментально забывает о своих обязанностях. Вот насчет этого он может быть совершенно спокоен — ненавижу самодовольных красавчиков.

— Я никогда не работала секретарем, — предупредила я.

— Я знаю.

— И знаете, что меня уже выгнали с предыдущей работы?

— Да, — он вдруг широко улыбнулся. — Первый раз встречаю человека, которого приходится уговаривать поступить ко мне на службу! Жить вы будете в моем доме. Там же, кстати, находится и офис. Выходной один день в неделю, можете пользоваться свободной машиной. Кроме работы в приемной, вы обязаны присутствовать на совещаниях и сопровождать меня в поездках. Вам все ясно?

Мне было ясно все. Кроме одного — когда это я успела согласиться. Так я Клейтону и сказала. Тот смотрел на меня со снисходительной усмешкой.

— Не думаю, что вам каждый день предлагают такое место!

И тут он был прав. Кроме выноса горшков за престарелыми мне вообще уже ничего не грозило. Я в затруднении помедлила и задала вопрос, который не давал мне покоя с самого начала:

— А зачем вам понадобилась именно клиника? Вы же могли обратиться в любое агентство по найму...

Он лениво улыбался.

— Сейчас модно поддерживать государственную программу реабилитации бывших наркоманов. Это будет работать на мой имидж и имидж моего бизнеса...

Честное слово, я не хотела! Я просто слишком резко встала, а стул отлетел и сам врезался в стол рядом с мистером Клейтоном. Карточки посыпались на пол. Я вылетела за дверь, чтобы мебель не натворила что-нибудь еще, унося на затылке:

— Жду вас в машине!

— Черты лысого ты дождешься, гад! — пробормотала я, скатываясь по ступеням.

Знаете, что? Я сидела рядом с ним в машине уже через полчаса. Все эти редкие приступы здравомыслия — они накатывают внезапно и всегда не вовремя...

Тебе уже двадцать семь, напомнил мне здравый смысл, тебе двадцать семь, а ты продолжаешь цепляться за эту клинику, потому что трусишь. Боишься снова выйти в большой мир. Что ты теряешь? Он, конечно, самоуверенный жлоб, но вы будете общаться с ним только по работе. Ах, тебе не понравились его слова! Но он, по крайней мере, был откровенен, ты всегда знала, что таких, как ты, берут на работу не из-за любви к ближнему. Даже если ты продержишься хотя бы половину срока, все равно получишь куда больше, чем в любом другом месте. Так что перестань корчить из себя оскорбленную невинность и догоняй "кадиллак", или что там у него еще!

У него оказался "мерседес". И объяснять ничего не пришлось. Увидев меня, Клейтон открыл дверцу, я села и кинула на заднее сиденье наспех собранную сумку.

— Это все ваши вещи?

— Нет, — буркнула я. — Остальные двадцать чемоданов прибудут вечерним дилижансом.

— Пристегнитесь, — спокойно сказал мой новый босс. — Ваши документы у меня. Контракт заключим на месте.

Дом находился в пригороде. Когда я предположила, что такие расстояния наверняка отпугивают клиентов, Клейтон высокомерно объявил, что люди ради денег поедут куда угодно, что его консультации приносят им эти деньги, и — "как видите"! — недостатка в клиентах он не испытывает.

Нас встретила домоправительница Клейтона — высокая, застегнутая на все пуговицы женщина. Чем-то она мне напомнила "мамашу Зельдинг".

— Миссис Барри, это мисс Харт, мой новый секретарь.

Не поведя и бровью, не шевельнув и крылом носа, миссис Барри четко отрапортовала:

— Добро пожаловать, мисс Харт.

У меня отобрали мою задрипанную сумку, а сама я в мгновение ока очутилась на втором этаже в роскошной — по моим понятиям — комнате. Домоправительница ходила за мной по пятам, показывая, где что находится. Похоже, она, как и ее хозяин, считала меня малость недоумком и потому объясняла все дотошно, чуть ли не до: "Это кровать. На ней спят. Это ванна. В ней моются". Не раскрывая рта, я понятливо кивала. Закончив экскурсию, миссис Барри повернулась ко мне, оглядела с головы до ног и изрекла:

— Портной снимет мерки сегодня.

— Мерки, — пробормотала я.

— Ну да, мерки. Вам понадобится деловые костюмы и вечернее платье.

— Вечернее платье, — повторила я действительно, как дебилка.

В ее выпуклых голубых глазах мелькнула жалость. Она решила, я не знаю, что это такое.

— Платье для приема, театра, коктейлей. И еще...— Она склонилась ко мне и сообщила конфиденциально. — Могу посоветовать хороший магазин женского белья. Оно совершенно не портит линий фигуры.

Какой фигуры, чуть не завопила я, глаза-то разуй!

И чинно поблагодарила ее.

После ухода Барри я в некотором обалдении побродила по комнате, трогая ручки, двери, мебель, заглянула в ванную и окончательно пала духом. Соответствовать этому месту мне будет нелегко.

Створка огромного окна отъехала в сторону. Я выглянула и зажмурилась. Солнце, зелень, цветущие прямо под окнами клумбы... Я уловила далекий, но отчетливый звук. Боже, у него еще и лошади есть! С риском заблудиться я выбралась из лабиринта огромного дома и пошла искать лошадей.

У конюшни меня и обрел Клейтон.

— Джессика, все с ног сбились...

Я ела глазами прогуливавшихся красавцев.

— Это все ваше?

Мой вопрос его позабавил. Клейтон привалился к ограде, поглядывая то на меня, то на лошадей.

— Разумеется. Любите лошадей?

— Заочно. Ни разу на них не ездила.

— Я приставлю к вам тренера. Можете на них кататься.