Хрустальный город

Переработанный вариант книги является первой частью романа 'Власть иллюзий', выпущенного издательством "ALTASPERA" в 2013 году. Приобрести роман можно здесь: http://www.lulu.com/shop/alexander-shatilov/vlast-illuzii/paperback/product-20725625.html

— ПРОЛОГ —

Майор полиции Петр Альфредович Подшивленко, мужчина с квадратным и не особо привлекательным лицом, с неудовольствием смотрел на обложенные кирпичом красно-оранжевые стены суперсовременного жилого комплекса. Не то, чтобы ему не нравился дом. Дом был симпатичный, с остренькими башенками, придававшими ему схожесть с постройками древнерусской архитектуры, постоянно поднимавшими настроение жене Петра во время недавней поездки с семьей по городам Золотого кольца. Не нравился майору его вынужденный визит в этот дом. Не любил он сталкиваться по работе с обитателями подобной жилплощади, тем более с 'шишкой' из администрации Округа, в Главном Управлении Внутренних Дел какового работаешь, но именно это Петру Альфредовичу и предстояло сделать через несколько минут.

А началось все со звонка генерала, случившегося, когда рабочий день уже близился к завершению.

— Петр, у меня к тебе просьба. Знаешь Олега Никифоровича из администрации? Знаешь, конечно. Ведь не последний человек в нашем районе. У него с детьми трагедия произошла. Несколько раз мне звонил, просил подключиться. Человек не в себе, на грани истерики. Я не приказываю, прошу тебя. Съезди к нему, посмотри. Не хочется мне с ним ссориться.

— Почему я, товарищ генерал?

— Ты же у нас специалист по разным тайнам, а я так толком и не понял, что там произошло ни из уст Олега Никифоровича, ни от ребят из местного отделения, прибывших на место.

Подшивленко ярко представил себе, как в этот момент генерал довольно ухмыльнулся, и это видение заставило его тяжело вздохнуть.

За время службы в милиции, теперь переименованной в полицию, Петр Альфредович звезд с неба не хватал. Был сначала участковым инспектором, потом закончил заочный юридический и перешел в следственный отдел. В громких расследованиях не участвовал, а просто честно выполнял свою работу, но однажды помог своему приятелю со студенческих лет Юре Митрохину распутать сложное дело с множеством таинственных и даже мистических деталей связанное с пропажей золотых монет из сейфов компании, в которой тот работал руководителем службы охраны. Помощь майор оказывал частным порядком, но каким-то образом коллеги обо всем узнали и с тех пор за Подшивленко тянулся шлейф специалиста по таинственным происшествиям. Иногда это майору даже нравилось и повышало его престиж в глазах подчиненных, но не сейчас. Стояли чудесные майские деньки, а приходилось вместо отдыха на даче сидеть в душной машине перед шлагбаумом подземной парковки и ждать когда тебя пропустят.

— Полиция, подымай шлагбаум, — майор сунул удостоверение под нос соизволившему, наконец, подойти к машине разморенному на солнце охраннику, но оно не произвело на того никакого впечатления.

— Подземная парковка только для жильцов комплекса. Вам следует проехать на гостевую стоянку. Это за углом, метров через двести.

Пришлось разворачиваться и искать предназначенную для простых смертных, а не для великих обитателей дома стоянку. Когда майор оказался во внутреннем дворике дома, он был настолько раздражен, что его не обрадовал даже весело журчащий, манящий прохладной влагой фонтан. Возле одного из подъездов стояла белая с красной полосой машина скорой помощи, куда два дюжих санитара заносили носилки с прикрытым белой простыней телом.

'Вот трупа мне здесь только и не хватало. Местное отделение свой очередной 'висяк' на наш отдел с радостью повесит', — совсем расстроился майор.

Апартаменты Олега Никифоровича находились на пятом этаже. В квартире Петр Альфредович обнаружил молоденького лейтенанта в форме, который, пыхтя, дописывал протокол осмотра места преступления, двух понятых, в напряженной позе, сидящих на краешке дорогого дивана, эксперта, упаковывающего инструменты в чемоданчик и еще одного типа в штатском, с интересом рассматривающего висящую на стене картину в стиле сюрреализма.

— Капитан Дюков, межрайонный следственный отдел, — представился тот, после того как Подшивленко назвал себя, — Вы припозднились. Мы уже почти все сами закончили.

— Что здесь произошло то?

— Да ерунда. Пошли на балкон покурим, пока стажер в составлении протокола тренируется, и мы тебе с Михалычем все расскажем. Михалыч, подтягивайся.

— Закуривай, майор, — протянул Петру пачку сигарет Дюков, когда они оказались на просторной лоджии, заставленной горшочками с всевозможными растениями.

— Спасибо, не курю. Рассказывайте.

— Да собственно и рассказывать особо нечего. Хозяин квартиры вернулся вечером домой и обнаружил своего сына мертвым, а дочь без чувств. Следов взлома или насилия нет. Из вещей ничего не пропало.

— Дети чем-то болели? А утром, перед отъездом на работу, Олег Никифорович ничего странного не замечал?

— Утром он своих детей и не видел. Говорит, уехал очень рано. Дочь спала, а сын еще не пришел. 'Золотая молодежь'. Тусовался всю ночь по ночным клубам или еще где. Болели, говоришь? Михалыч, наш судмедэксперт, интересные вещицы у сынка нашел. Многое объясняет. Расскажи, Михалыч, товарищу из главного управления.

Судмедэксперт достал из кармана брюк заранее приготовленные для рассказа два прозрачных целлофановых пакетика с флаконами из-под таблеток.

— Вот это 'экстази', — он приподнял пакетик с флаконом, содержащим разноцветные таблетки веселенькой раскраски, — Или по-другому метилендиоксиметамфетамин, синтетический наркотик. А во втором пакетике циметидин, лекарство от изжоги и язвы желудка. Использование 'экстази' в комбинациях с этим препаратом чрезвычайно опасно, так как организм становится неспособным метаболизировать наркотик, а это может вызвать передозировку даже от очень маленькой дозы. Собственно с сынком нашей 'шишки' так и случилось. Хотя абсолютно точно смогу подтвердить только после вскрытия.

— А дочь? Как-то с трудом верится в ее язву желудка.

— Они же близнецы. Есть такое понятие — 'эмпатия', сильное эмоциональное сопереживание. Это когда один человек чувствует то же самое, что и другой. У близнецов эмпатия развита чрезвычайно сильно. В момент смерти брата девушка испытала нервный шок и потеряла сознание. Вот, собственно и все. Никакого криминала.

— Уверены?

— Как говорил один умный человек, абсолютная уверенность проистекает только от недостатка ума и синяков. Говорю же, вскрытие покажет, но скорее всего так дело и было.

— Ну и ладно. Если у двадцатилетнего оболтуса мозги съехали не в том направлении, виновата не полиция, а родители и педагоги. Значит, делать мне здесь больше нечего, и могу с чистой совестью откланяться, — облегченно вздохнул майор и направился к выходу из квартиры, но дойти до него не успел.

Неожиданно одна из встреченных по пути дверей распахнулась, и из нее в буквальном смысле вывалился человек лет пятидесяти с массивным животиком и взлохмаченными волосами. На бледном лице мужчины безумным огнем горели покрасневшие глаза.

— Это вас прислал генерал? — спросил он, дыхнув на Петра сильным запахом спиртного, — Отчего умер мой сын?

— Меня. Майор полиции Подшивленко. Скажите, Олег Никифорович, вы знали, что ваш сын наркоман?

— Наркоман? Не знаю. Он не должен был умирать. Он права не имел умирать таким молодым. Наркоман? Найдите того, кто ему эти наркотики дал. Найдите и скажите мне. Я умею создавать людям ад при жизни и благодарным быть тоже умею. Найдите, майор, не пожалеете.

— Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы разобраться в этом деле. Извините, я тороплюсь. Меня ждут дела, — Петр постарался как можно быстрей исчезнуть из поля зрения 'шишки', вид коего его откровенно пугал.

В конце концов, майор добрался до желанной дачи, где свежий воздух, шашлык и несколько выловленных в ближайшем пруду карасей заставили его забыть о неприятном поручении, но в понедельник оно напомнило о себе.

— Петр Альфредович, это Михалыч, помните? — раздался голос в телефонной трубке, — Странное дело с сыном Олега Никифоровича, даже не знал говорить или не говорить, а то ведь и за шизофреника принять могут. Дюкову то точно говорить не стоит, а вам скажу. Вы у нас личность известная, прямо 'охотник за приведениями'. Парень не от передозировки умер, а от огнестрельных ранений.

— Чушь. Не было ведь ни входных, ни выходных отверстий. Ни оружия, ни гильз.

— В том-то и дело. Отверстий нет, а внутренние повреждения как от пуль. Три выстрела в грудь, один из которых задел сердце.

— А пули? Пули в теле нашли?

— Майор, нет никаких пуль. Я же говорю, следы от них есть, а пуль нет и быть не могло.

Часть первая:

Веселье начинается

Когда я просто улыбался,

То улыбался мне весь город,

И если я кивал кому-то,

То все кивали мне в ответ

(Андрей Макаревич)

— 1 —

Александр Свиндич прошел через сияющую круговерть воронки и ощутил, как рот наполнился кровью. Не простым оказалось делом путешествие между мирами для мужчины чуть младше сорока, даже если он выглядет гораздо моложе своего возраста. Сначала все было просто замечательно, как из лифта выйти, а потом появилась дикая слабость и вот теперь еще и кровь. Саша сплюнул сгусток на бурую землю, и огляделся. Вокруг расстилалась ровная, безжизненная поверхность грунта. Не то, что намека на человеческое жилье не было, даже ни одной травинки не росло, ни одного камешка не было видно.

'Похоже, опять пустышка' — подумал Свиндич и от огорчения запустил ладонь во взлохмаченные в стиле причесок битлов на заре их карьеры светлые, но уже начинающие седеть волосы.

Чем дальше Саша уходил по параллелям от мира, где родился и вырос, тем более мертвый пейзаж представал перед его глазами. Если ближние к Земле миры были населены, а их жители имели немного странные, но в целом похожие на человеческие устои, то сейчас он попал в глинистую пустыню. А начал свой путь Александр два года назад, когда после смерти родителей в руки к нему попал прибор, разработанный его отцом, известным физиком.

Согласно теории академика Свиндича мироздание напоминает многоэтажный дом. По ночам из окон своих квартир жителям разных этажей видны одни и те же звезды, но у дома есть одна особенность. В нем нет ни лестниц не лифтов, и все прописанные в огромном небоскребе знают о существовании только своего этажа. Никогда не соприкасающиеся параллели живут обособленной жизнью, но академику удалось создать устройство, позволяющее перемещаться между параллелей. Прибор сворачивал пространство и проделывал дырку между этажами, и Саша недолго думая воспользовался попавшей в руки уникальной возможностью.

Их было шестеро, организовавших экспедицию в иные миры: сам Александр, его жена Настя, подруга жены Ира, Денис Дробышев, коллега и руководитель Насти, на участие которого она настояла, восторгаясь его организаторскими способностями и еще пара друзей. Пройдя через переход, молодые люди спустились на один этаж мироздания и оказались в удивительном и прекрасном мире, где жили феи, гоблины, тролли и другие герои древних легенд, вынужденные перебраться сюда под натиском людей. Оказавшись в стране, словно сошедшей со страниц детских книг, искатели приключений в первое время просто наслаждались жизнью в сказке, но постепенно попытались извлечь из пребывания в параллельном мире выгоду. Сначала лично для себя, переправляя в московские скупки золото лепреконов, исчезающее при соприкосновении с холодным железом, ведь экспедиция требовала вливания значительных денежных средств, а затем появились и более глобальные планы. В какой-то момент молодые люди почувствовали себя, первопроходцами, осваивающие новые земли должные осчастливить все человечество. Попытка колонизации, идейным вдохновителем которой стал Денис, провалилась. Молодых людей заставили возвратиться в родной мир, но Саша предпочел навсегда затеряться среди бесчисленного множества параллелей. Во многом к этому решению его подтолкнула обида, и желание отомстить, ведь во время экспедиции он поругался с Настей, и она решила с ним развестись. До сих пор в ушах Свиндича стояли его собственные злые слова, сказанные любимой на прощанье: 'Знаешь, Настя, последнее время я много думал о нас и спрашивал сам себя, а любили ли мы друг друга. Если любили, то почему так и не научились понимать и прощать, а если нет, то, что тогда называется любовью? Никогда уже в нашем мире я не смогу быть так счастлив, как был с тобой. Так зачем мне возвращаться в мир, где я все потерял? Попытаться все вернуть назад? Но любовь не разбитая чашка и ее не склеишь. Найти утешение рядом с другой? Это станет самообманом. Вторую Настю я все равно не встречу. Поэтому вы идете в одну сторону, а я ухожу в другую'. Теперь он об них жалел. Чем дальше Саша пытался убежать от тоски и воспоминаний о жене, тем больше они наполняли его душу, да и месть у него получилась как в поговорке: 'назло мужу — сяду в лужу'.

С помощью прибора можно было идти только с верхнего этажа на нижний. Сделать выход на более высокую параллель он был не в состояние и таким образом в случае закрытия уже готового перехода вернуться назад Свиндич не мог, как и не имел права оставлять за собой открытые дыры между параллелями — это могло привести к непредсказуемым последствиям. Сколько всего в доме мироздания этажей и кто на них живет, Саша даже не представлял. Как не представлял и то, на какое количество переходов прибор рассчитан, и от какой энергии работает. Это превращало путешествие в чрезвычайно опасную затею, так как риск остаться навсегда в мире, наподобие того, в котором он оказался сейчас, был очень высок. От этой мысли Свиндича даже неприятно передернуло, и по коже пробежали мурашки. Сознание зависимости своей жизни от глупой случайности заставляло Сашу оттягивать момент нового перехода.

'Давай-ка пройдемся, успокоимся и посмотрим, куда мы с вами Александр Николаевич попали. Вдруг и правда придется здесь остаток жизни провести' — мысленно обратился сам к себе Саша и неторопливо пошел наугад по засохшей от яркого солнца глине.

— 2 —

Город появился неожиданно и как бы неоткуда. Секунду назад перед глазами до горизонта расстилалось ровное поле, но сделав шаг вперед, Свиндич вдруг увидел силуэты многоэтажных домов. Причем не где-то вдали, а недалеко от себя, в сорока минутах быстрой ходьбы. Поначалу Саша принял это за мираж, вызванный резким повышением температуры воздуха по мере приближения к нагретой палящими лучами солнца почве, но потом эту идею отмел, как несостоятельную. Не было ни зыбкого сияния, ни туманной дымки. Дома не висели в воздухе, а совершенно естественно вырастали из земли.

Свиндич сделал шаг назад, и город исчез, вернулся на прежнее место и он появился вновь.

— Прямо волшебство какое-то. Надо посмотреть на это чудо поближе, — пробормотал Саша и двинулся в сторону города.

То ли из-за яркого солнца, то ли из-за ровной местности, а может быть благодаря резкому контрасту белых стен домов с бурой равниной, простирающейся до самого города, но с определением расстояния Свиндич ошибся. Дорога заняла намного больше времени, чем он рассчитывал, и когда Саша ступил на асфальтовое покрытие городской улицы, уже стемнело. В привычном свете электрических фонарей город показался Саше до боли знакомым. Серые панельные девятиэтажки как близнецы были похожи на своих московских сестер, а неоновые рекламы уже закрытых в такое позднее время магазинов только усиливали впечатление присутствия в родном городе. Вот только ни одного местного жителя Свиндичу пока встретить не удалось, поэтому его и заинтересовал небольшой торговый павильончик голубой расцветки с надписью над входом 'ПРОДУКТЫ 24 ЧАСА'. Саша надеялся, что уж продавцов в павильоне он точно повстречает.