Чудовище топи

Чудовище топи

Между Унтамолой и Гардарикой, от границ Бурхумхейма до самого Восточного океана раскинулась Сааремская пустошь — обширная малонаселенная земля. На нее претендуют обе державы, но не одна из них так и не разу не попыталась всерьез "проглотить" столь громадный кусок. Протянувшаяся с севера на юг цепь невысоких гор делит пустошь на две неравные части — меньшая, восточная, примыкают к побережью. Здесь рубежи Гардарики и Унтамолы находятся ближе всего друг к другу. Возле океана стоят несколько городов и множество селений основанных выходцами из обеих стран.По молчаливому уговору между державами эти земли считаются "вольными". Временами то Гардарика, то Унтамола все-таки пытаются утвердить свой сюзеренитет над ними, как только одно из государств пытается присоединить эти земли, правители вольных годов идут за поддержкой к соперничающей державе. Сюда бегут люди, не нашедшие места себе на родине, здесь причаливают, чтобы сбыть добычу иные из князей Биармии, не желавшие платить пошлину в какой-нибудь из держав. К западу от гор пустошь расширяется на север и на юг, превращаясь в край густых лесов и топких болот, опасных хищников и жестоких дикарей, ведущих между собой ожесточенные войны и приносящих кровавые жертвы своим страшным богам. Эти люди не признавали над собой власти царя Гардарики или Великого Князя Унтамолы — впрочем, не особо им обоим они и были нужны. Лишь немногие смельчаки отваживались забираться в эти места, еще меньше могли похвастаться тем, что сумели выбраться отсюда.

Однако некоторым это удается.

Отодвигая рукой преграждавшие дорогу длинные стебли, поминутно хлопая себя по рукам и ногам, где на неприкрытые одеждой участки кожи, садились комары и прочий гнус, Рисса пробиралась по заросшему камышами болоту. Вот уже несколько дней она пребывала в этом, смертельно надоевшим ей душном и влажном мирке из густых зарослей, проток, небольших озер и топкой вязкой грязи. Ей уже казалось, что она оглохла от оглушительного пения лягушек, не прекращающегося ни днем, ни ночью, кожа ее была покрыта расчесами от укусов комаров. Иногда ей приходилось брести по колено в воде, сняв сапоги, а потом усилием воли заставлять отцепляться жирных черных пиявок. Губы ее непрестанно шептали проклятия сразу на нескольких языках, с пожеланиями провалится всему этому болоту в пасть Тсатхоггуа.

Однако Бог-Жаба не очень-то жаждал принять в своей бездне, казалось бы, столь подходящее для него место и поэтому Рисса продолжала двигаться вперед, ночуя на примятых камышах, питаясь пойманными лягушками и раками, иногда мясом уток, которых ей удавалось приманить к себе. Несколько раз она чуть не забредала в опасную трясину — только ее сверхъестественное чутье позволяло ей избежать опасности. Были здесь и другие опасности — в болоте водились ядовитые змеи, нередко сюда забредали кабаны, а порой— и охотящиеся за ними хищники. Но хуже всего были люди— племена дикарей, чьи охотничьи или воинские отряды, время от времени появлялись здесь. Рисса уже неоднократно натыкалась на следы их стоянок, а один раз даже видела их — невысоких, жилистых мужчин, со смуглой кожей и черными волосами. Мускулистые руки и грудь покрывали многочисленные ритуальные шрамы и татуировки.

Колдовские способности Риссы помогали ей находить пищу, прогонять хищников и ядовитых змей, отводить глаза дикарям. Однако и ее силы были не беспредельны — чем дальше она углублялась в эти Топи, тем острее чувствовала предел своих возможностей. К силам, что пришли ей на помощь в Биармии, легко было взывать вблизи от моря — здесь же, в глубине континента, без надлежащих книг и инструментов, это было непросто. Не было у Риссы таких сильнодействующих ингредиентов, как кровь волхва и собственного ребенка — рассчитывать снова приходилось только на себя.

Кроме того, она ощущала какую-то гнетущую атмосферу этого места. Словно вязкие испарения болота поднимались с топкого дна, наполняя воздух явственным ощущением ПРИСУСТВИЯ. Рисса словно чувствовала, как рядом с ней есть кто-то еще...кто-то или что-то, мрачное, жестокое и голодное. Ее колдовское зрение позволяло ей видеть как мелькают среди камышей странные неестественные существа — болотные духи. Она видела, как с черного илистого дна поднимаются души людей без вести сгинувших в болоте, укушенных змеями, задранных хищниками, утонувших — или утопленных? Последнее предположение получило не так давно зловещее подтверждение: во время своих блужданий по болоту Рисса наткнулась на одно из святилищ дикарей — круг из насыпных валов на острове посреди гнилых вод. Внутри капища лежали тела трех человек, причем как заметила Рисса местные падальщики уже потрудились над ними.

Или это были не звери? Она вновь видела, как со дна поднимается души погибших, как размыкаются бесплотные уста, но тут же духи исчезали под водой, словно какая-то неведомая сила, мешала им что-то сказать Риссе — предупредить? О чем? Рисса чуть ли не кожей чувствовала, как рядом с ней таится какое-то древнее зло, что-то, что черпало свое могущество в том же неисчерпаемом и ужасающем источнике, что и она сама. Она поняла, что в этих гнилых топях ей придется столкнуться с очередным вызовом, но это не пугало ее — наоборот ей хотелось побыстрее встретиться с новым врагом лицом к лицу.

На третий день ее блужданий камыши стали потихоньку редеть, а почва становится все тверже — хотя и здесь время от времени попадались мелкие речушки и большие лужи. Все чаще попадались невысокие приземистые деревья, а потом камыши и вовсе сменились низкорослым леском, где стволы деревьев оплетали ползучие лианы и свисали "бороды" зеленого мха. Тоскливо кричала какая-то птица, из-под ног Риссы бесшумно выскальзывали тонкие коричневые змеи и черные твари, похожие на ящериц, но без чешуи, с голым телом, покрытым слизью. Большая болотная крыса с недовольным писком отбежала в сторону при виде Риссы, держа в зубах какой-то непонятный предмет. Приглядевшись, бурзумхеймка опознала в нем полусгнившую кисть человеческой руки.

Она осторожно шла вдоль берега небольшой речки петлявшей меж стволов деревьев, напряженно прислушиваясь к каждому шороху и проверяя местность своим мысленным "щупом". Колдовское чуть говорило ей, что тут больше всего ощущалось присутствие той самой твари, но в тоже время это же чутье говорило ей что сейчас ее незримого противника нет поблизости. Что же до мелкой нечисти, мелькающей в зарослях, то она мало беспокоила девушку.

Река привела ее к небольшому озерцу в самом центре леса окруженному могучими дубами. У подножья одного из них притулилась грубо сооруженная хижина из веток и сучьев, с охапкой камышей вместо крыши. А вокруг этой хижины...

Глаза Риссы изумленно расширились, она чуть слышно присвистнула — берег озерца усеивали кучи человечьих и звериных костей, позвонков, черепов. Возвышаясь грудами возле него, они постепенно уходили под воду — видимо большая часть чьих-то бренных останков покоилась на дне. Многие из костей были расщеплены, другие просто напросто разгрызены или разжеваны— словно здесь орудовало какое-то существо с клыками, как у медведя, и в то же время способное взять камень и расколоть кость.

Рядом с хижиной из озера вытекала небольшая речка, исчезавшая в лесу. Немного помедлив Рисса двинулась по ее течению.

Выбравшись, наконец, из леса Рисса неожиданно оказалась перед обширной водной гладью — одной из безымянных рек здешнего края. Слева и справа от Риссы виднелись камыши, но там где в большую реку впадала вытекавшая из леса речушка, берег был ровным песчаным пляжем, без какой-либо растительности. Бурзумка посмотрела перед собой— из реки то и дело выступали желтые спины песчаных отмелей, кое-где превращавшихся в настоящие островки, поросшие чахлой травой. Причем Рисса заметила, что промежутки между ними отмечались высокими ветками, выступавшими над водой на полтора-два фута. Понимающая улыбка озарила лицо северянки, понявшей, наконец, куда она вышла. Этот брод через всю реку сходился в одной точке — большом острове посредине, на котором виднелось невысокое дерево с разлапистыми длинными ветвями. Зоркие глаза бурзумки сразу различили, что этот остров явно не пустует— возле дерева кто-то стоял и Рисса даже на таком расстоянии увидела, что этот "кто-то" оказался там не по своей воле. Девушка еще раз внимательно осмотрела реку, оценила расстояние от кромки берега до ближайшей вехи и песчаного островка и начала переправу.

— Гидра-Прародительница, а ты еще кто такая?!

Темноволосая девушка исподлобья зыркнула на жрицу, но сказать ничего не могла: меж ее зубов была вставлена палка с выдолбленными отверстиями, сквозь которые были пропущены небольшие ремешки, завязывающиеся на затылке. Бурзумхеймка же с любопытством осматривала пленницу, привязанную к стволу невысокого дерева с разлапистыми голыми ветками. Кто бы не оставил здесь эту девушку, он знал свое дело. Несколько ремней из сыромятной кожи, заведенные за дерево и привязанные к одному из выпирающих корней, стягивали лодыжки пленницы. Точно такие же ремни охватывали и запястья, также заведенные за ствол и прикрученные к толстой ветке. Еще один ремень, широкий и длинный охватывал одновременно ствол и тонкую талию, врезаясь до крови в кожу. Ну и наконец горло девушки захлестывал тонкий кожаный ремешок, соединенный с туго натянутым шнуром, пропущенным позади дерева и соединенным с щиколотками. При любой попытке освободиться девушка попросту задушила бы себя.

Тело пленницы было изранено следами от веревок, виднелись на нем и шрамы от более серьезных ран. Тем не менее, Рисса не могла не отметить, что эта девушка была красива. Высокая, почти на голову выше бурзумхеймки, пленница обладала сильными мышцами, красиво играющими при малейшем движении. Мускулы вовсе не делали девушку мужеподобной — ее тело даже под веревками выглядело стройным и гибким. Из-за шнура соединявшего ее шею с щиколотками девушка вынуждена была выгибать свое тело вперед, бесстыдно выставляя напоказ полные груди с темными сосками. Длинные сильные ноги и плоский живот с кубиками пресса также невольно притягивали взор, так что Рисса, никогда не чуравшаяся женской любви, почувствовала некоторое волнение. У девушки были чуть резкие, но яркие, выразительные черты лица, густые черные волосы и редкого зеленого цвета глаза. Пленницу не портил даже шедший через правую скулу ровный шрам, явно оставшийся от глубокой раны. Смуглую кожу покрывали затейливые татуировки, выполненные темно-синей краской, и Рисса удивленно приподняла бровь — такие узоры наносили жители Туатта де Даннан.

В свою очередь и девушка настороженно, но в то же время надеждой рассматривала красавицу с золотыми волосами в биармийской мужской одежде, но явно не из славов. В конце концов, решив видимо, что хуже, чем есть ей уже не будет, она что-то промычала сквозь кляп, выразительно смотря на Риссу. Юная колдунья понимающе улыбнулась, и, вынимая охотничий нож с костяной рукояткой, шагнула вперед. Она внимательно осмотрела путы, пощупала узлы. Обнадеживающе улыбнулась, вновь что-то нетерпеливо замычавшей девушке и, пристав на цыпочки, разрезала ремешок, охватывавший ее шею. За тем она разрезала завязки, удерживающие палку-кляп. Девушка шумно вздохнула, наконец, полной грудью и помотала головой, смачно сплевывая скопившуюся слюну.

-Уж не знаю, кто ты и откуда — хрипло проговорила она — но клянусь Лугом и Маннананом— ты появилась вовремя.

-Что и вправду из туатов? — спросила Рисса, разрезая сплетающие ее веревки — каким ветром тебя сюда занесло?

Последний из кожаный ремней, мертвой змеей упал вниз и связанная туатка со стоном повалилась вниз — сведенные судорогой ноги, просто не слушались ее. Ругаясь сквозь зубы она принялась растирать ноги.

-На вот, выпей — Рисса протянула ей кожаный бурдюк с водой. Девушка прополоскала рот, сплюнула и чуть ли не одним махом выпила половину.

-Охх, спасибо, подруга выручила— сказала она, вытирая мокрый подбородок и протягивая бурдюк обратно Риссе.— Какой бы бог не послал тебя сюда, он явно присматривает за мной. Сдохнуть так связанной словно баран, которого везут на бойню, не имея ни малейшей возможности защититься. Клянусь Бригиттой и Кромом, паршивая смерть для бойца Ордена Меченосцев.

-Даже так? — приподняла бровь Рисса.— Ты солдат?

-Я наемник — гордо произнесла воительница — боец-поединщик. Я Боадикея, дочь Кинведа, с острова Авалак. А как твое имя? Судя по виду ты из Бурзумхейма.

-Верно — кивнула головой светловолосая девушка— мое имя Рисса, я единственная наследница рода Морри'Кан, баронов с острова Хогг, что в Старом Бурзумхейме.

-Ишь ты — покачала головой Боадикея— впрочем, то что ты из благородных за версту видно. А здесь-то ты как оказалась?

Рисса коротко рассказала свою историю, не особенно и, привирая: о гражданской войне ослабившей силы защитников острова, о нападении славов и разграблении замка, о том, что ее взял в плен один из островных князей. На всякий случай Рисса назвала другой остров и другое имя — вдруг эта воительница что-то да слышала о том, что произошло на Бере. Само собой, дочь барона Наргота ничего не говорила о том, как именно она обрела свободу — зачем этой храброй, но похоже не очень то смышленой девушке узнавать такие ужасающие подробности? В ее изложении освобождение выглядело совсем сухо и пресно: князю наскучила пленница и он решил продать ее в Кробине — одном из вольных городов на побережье. Там же ей и посчастливилось сбежать— однако ее так упорно преследовали, что ей ничего не осталось делать как попытаться перевалить через горы. Теперь же она шла на Запад, в слабой надежде достичь восточных рубежей Бурзумхейма.

Рассказывая все это она немного опасалась, что воительница не поверит в такую историю — можно ли предположить, что хрупкая девушка вроде Риссы, могла бы преодолеть столь огромное расстояние от побережья, перевалить через далеко не безопасные горы и до сих пор оставаться живой. Но делать было нечего— рассказывать о своих реальных похождениях было бы для Риссы весьма неосмотрительно. Туатке-наемнице, было совсем необязательно знать, о том, что юная колдунья покинула разоренный замок князя Рогволода на шлюпке которую влекло ужасное чудовище. Что у берегов Унтамолы лодка попала в ужасный шторм, так напугавший морскую тварь, что ее хозяйка почувствовала, что теряет контроль над чудовищем. Риссе пришлось задействовать все свое магическое умение, чтобы заставить его хотя бы дотянуть ее лодку до ближайшего берега, которым оказались Ничейные земли. Там была небольшая рыбацкая деревушка, жители которой с удивлением рассматривали красивую девушку, выброшенную морем. Своим колдовством Рисса быстро застращала местных жителей — те целую зиму безропотно кормили и содержали морскую ведьму, вселившуюся в дом деревенского старосты. Сам он вскоре, сгинул, выйдя в море в одиночку, его жена тяжко захворала и вскоре тоже сошла в могилу. Позже к ее дому потянулись, всякого рода темные личности, имевшие в округе не очень хорошую славу злых колдунов и ведьм. А потом по деревням стали пропадать люди — причем втихомолку поговаривали, что в последний раз их видели как раз возле бывшего дома старосты, возле которого все чаще видели странные огни и слышали монотонные устрашающие песнопения на незнакомом языке. В конце концов, отчаявшиеся жители послали гонцов сразу в обе соседние державы, с просьбой избавить их от бесчинств ведьмы. Жрецы Унтамолы и волхвы Гардарики отнеслись к этим рассказам очень серьезно: оракулы священных рощ открыли им, что золотоволосая девушка в рыбацкой деревушке как-то связана с ужасными событиями в Биармии. Служители богов сообщили об этом князьям и вскоре объединенный отряд гардарикийцев и унтамольцев ворвался рыбацкую деревушку, когда в доме старосты совершался очередной обряд. Вели их жрецы и волхвы, своей магией нейтрализующие чары Риссы и ее приверженцев. Все они были убиты— кроме самой бурзумхеймки, которой удалось сбежать, но чтобы оторваться от преследователей ей пришлось идти в самые дикие земли Сааремской пустоши. Теперь она пыталась добраться до Бурзумхейма пешком.