Автор: Столтидис Сергей Анестисович, 1954 г.р., Москва
Рабочее название: 'Начало пути'
Жанр: фэнтази, фантастика.
Объем произведения: 31а.л. ( если в 1 а.л. — 40000 знаков)
E-mail: embr@rambler.ru, arianin@yandex.ru
Синопсис.
Странным образом в жизнь Никиты, сорокалетнего мужчины, москвича, разносторонне образованного, начитанного, эрудированного, — врывается некто, 'Потусторонние', которые, по одним им известным причинам и показателям, разглядели в нем Идущего (Аватару).
Принимая всё происходящее за сон, навеянный фантастическими произведениями, Никита соглашается на эксперимент, который Потусторонние решаются провести при его непосредственном участии в ином человеческом измерении.
Однако переход от сна к реальности оказывается для него болезненным в прямом и переносном смысле слова. Никита растерян, возмущен, но выбирать не приходится. От него ждут действий в соответствии с фонограммой соглашения, которое ему демонстрирует, ожидающий его в новом измерении Волхв.
Ведун, маг и воин, он, на первых порах, становится учителем Никиты и его ведущим. И мужчине двадцать первого века, волей неволей, приходится привыкать к новым условиям жизни. А условия суровы. К счастью ли, к сожалению ли, но Никита попадает в канун смутных лет десятого века Руси. Обстановка практически схожа с тем, что он знает из книг и описаний многочисленных историков, из дошедших до нас летописей. Исторические персонажи ему хорошо знакомы: Ярополк, Олег, Владимир, — сыновья Святослава. Правда, существуют некоторые нюансы, которые заставляют Никиту, некоторым образом, пересмотреть свое отношение к событиям тысячелетней давности и, в первую очередь, сформировать личное мнение об исторических персонажах.
Но главное, определяется цель затеянного эксперимента. Никиту ожидает раздвоение его собственной личности на противоположные ипостаси, олицетворяющие собой добро и зло. Плюс ко всем неприятностям, он узнает, что раздвоение, оказывается, затянется на годы.
Ситуация аховая, а выходов два, либо победить и остаться разумным, либо проиграть и раствориться во Зле.
Никита решает бороться. Разбуженные внутренние способности, усиленные 'Потусторонними', помощь достойных людей позволяют ему сначала органично вписаться в жизнь средневековой Руси, вступить в княжескую дружину, а затем выделиться в когорту лучших витязей Киева. Но эти же самые супер способности в состоянии сыграть с ним злую шутку и заставить переступить грань дозволенного. Поэтому Никите приходится постоянно контролировать себя, перебарывать в себе злость, гордыню, жажду мести. Так, постепенно, начинает по-новому формироваться характер мужчины двадцать первого века, нашего современника.
К тому же ему, как одному из лучших воинов, отдают в обучение десяток боярских сынов, из которых он решает сделать мастеров боя. Воспитывая и обучая отроков, Никита прирастает к ним душой. Ученики, чувствуя в Учителе хорошего человека, отвечают ему любовью и преданностью. Принимая ответственность за отданных ему в обучение отроков, витязь старается быть примером для них.
Далеко не всегда герою удается справиться со своими эмоциями, особенно с чувством превосходства над другими. Но обстоятельства не дают расслабляться, и Никита старается контролировать себя и держать ухо востро. Потому что в этом мире существуют и действуют могущественные силы, которые стараются заполучить героя себе, для своих темных дел.
К сожалению, Боги этого мира стараются не вмешиваться в процесс становления Аватары. За некоторым исключением. Но, как раз, этому 'исключению' нужен Никита в своей черной ипостаси. Правда, действуют они порознь, каждый сам для себя, чем облегчают ему возможность сопротивляться своей темной стороне души.
Растущие способности и возможности приводят Идущего к познанию тайн древнего ведовства Хранителей Земли. Однако и тайн ведовства недостаточно, для борьбы с самим собой. Поэтому Никите Хранители лесов и полей, лешие, рекомендуют обратиться за советом к Святогору, былинному богатырю-волоту (велету).
Для этого герою приходится посетить Кавказские горы, где он, испросив совета Святогора, отправляется на Тибет к Горному Духу. Верные ученики и обретенные друзья сопровождают его в этом путешествии. Путь проходит через Дикое поле, где отряд витязей поджидают сражения и приключения. В эллинском городе Херсонесе, Никита приобретает корабли и пересекает море, высаживаясь в уже малоазиатском, но ещё эллинском городе, Трапезунде.
Из Трапезунда часть отряда, придерживаясь 'шелкового пути', успешно достигает Тибета. Проходит год, и Никита начинает обратный путь на Русь. Но проходит ещё год, прежде чем он с учениками и товарищами попадает в Новгород. У него уже не маленький отряд, а настоящая дружина, которая не знает поражений. И он уже не непобедимый воин Никита, а предводитель, свободный ярл (некоронованный князь). Его дракары оснащены боевыми орудиями, которых нет ни у одной армии данной реальности.
За время отсутствия Никиты на Руси произошли значительные перемены. Великий князь Киевский, Ярополк, своим примером подвигает княжества к принятию христианства. Такими подвижками особенно недовольны волхвы, которые вносят смуту в головы языческого населения городов.
Такой ситуацией решает воспользоваться побочный сын Святослава, Владимир, рожденный от рабыни Малуши. Свой путь к великокняжескому трону он начинает из северных городов Руси, родового города Рюриковичей, Новгорода. Себе в помощь он нанимает дружину викингов.
Именно в это время в город прибывает и Никита. В Новгороде герой вновь встречается с Волхвом, который прибыл туда для встречи с князем Владимиром. К удивлению витязя, волхв поддерживает Владимира, хотя и понимает, что такой князь — это не лучший выбор для Руси. Никита, зная Ярополка, пытается переубедить уважаемого им волхва, но тщетно. Расставаясь, они оба понимают, что оказываются по разные стороны 'баррикад'.
Герой уходит на дракарах в Киев, к Ярополку, чтобы предупредить Великого князя о походе Владимира. Однако слухи о военных действиях претендента, догоняют Никиту в пути. В Киев он прибывает уже тогда, когда Владимир разоряет Полоцк, а его наемные викинги стремительно приближаются к стольному граду.
Начинается битва за Киев, в которой, против желания героя, его ученики принимают самое активное участие. Никита пытается спасти их, выводит из битвы и отсылает к родным, но все его попытки спасти и уберечь дорогих ему повзрослевших мальчишек тщетны.
Половина из них погибает в неравном сражении против сотни опытных наемных убийц, которых Владимир направил для ликвидации Ярополка. Никита чувствует, что приближается день, когда решится ближайшее будущее его и Киевской Руси, когда именно от его позиции и действий, будет зависеть момент истины.
И день настает, и Никита решается поступить так, как подсказывает ему его сердце и совесть.
Автор: Столтидис Сергей Анестисович, контактный тел. 158-83-48
Рабочее название: НАЧАЛО ПУТИ
Пятница, 13, 20.. г.
Да, да. Именно в этот день всё и началось. Как сейчас помню — октябрь, золотая осень, тепло. Лета в тот год не было, сентябрь был холодный. Бабьего лета ждали во второй половине месяца, а оно пришло только в октябре. С той поры уже прошло лет десять, даже более... Но именно тот первый день, ставший для меня роковым или счастливым, смотря с какой стороны смотреть, запомнился мне больше всего... А дальше всё понеслось и покатилось как бы само собой.
В самом начале пути
Я сидел на кухне и спокойно дочитывал очередную русскую современную сказку, так называемую 'русскую фантазию', когда появилась полусонная жена и начала мне сердитым шёпотом доказывать, что я сумасшедший, потому что уже второй час ночи, а я, как маленький, всё сказочки почитываю, а про жену совсем забыл.
— Никита, это безобразие! Твоё поведение, ни в какие ворота не лезет! Давай, закрывай книгу и пошли спать, — тоном, не терпящим возражений, закончила свой монолог Мать моих Детей.
Детей, — это я, конечно, хватил! Но одна дочка имелась. Я попытался возражать, что, дескать, пятница, завтра суббота, выходной, а книга читается весело... Но непреклонность своей женушки, в которой был заложен генетический код: 'мужчина ночью всегда рядом с той, которая решилась стать его избранницей', — мне поколебать не удалось. Наоборот, она вдруг проснулась и медленно, завораживая, пошла на меня, покачивая бёдрами. После этого пришлось капитулировать. Я покорно отдал ей книгу и, как бычок на веревочке, поплёлся за женой в спальню.
Утром я проснулся с чувством, что что-то случилось, там, во сне. Причем, всё, что случилось, касалось лично меня, сильно касалось.
Приснилось то, что может быть только у шизанутого в мечтах, да и то далеко не у всякого. Привиделось одновременно, и ужасное, и интересное, — то, что перевернёт, или уже перевернуло мою жизнь. Внутри меня сидела уверенность, что стоит только открыть глаза, и жизнь моя потечёт по иному.
В реальности такого никогда не могло быть, 'потому что не могло быть ни — ког — да!'
После такого сна суеверные люди говорят: 'Чур, меня!'. Другие, вставшие с 'бодуна', спешат опохмелиться и только после этого недоуменно произносят: 'Ну и приснится же такое!..'
Ну, так вот...
Коротенько, в двух словах...
Нет в четырех, — я стал подобен Богу.
Точнее не стал, а, проснувшись, я должен был научиться стать Богочеловеком.
— Бред сивой кобылы! — скажут одни.
— Святотатство, да и только, — скажут другие.
— Наверное, съел что-нибудь, — скажут третьи.
И все они будут правы!
— Знаю. Был один такой, тоже захотел когда-то стать вровень с Творцом, даже заменить его. Что из этого получилось? — пришла на ум мысля.
— Ладно, не кокетничай, — одернул я сам себя. — Стать равным Богу, хоть на минуту, хочет, наверное, каждый мало-мальски мыслящий человек.
И все равно. Бредятина!
— Люди, как боги, — Кир Булычев, да и только. Жена была права — нельзя допоздна читать фантастику.
В квартире стояла тишина. Супруги рядом в постели, на ощупь, не было.
— Неужели уже на дачу к дочке с матерью уехала? Что-то рановато.
Но, открыв глаза и посмотрев на часы, я понял, что не так уж и рано. И что можно проспать всё и вся.
Пытаясь стряхнуть остатки сна, я, лёжа, не вставая с кровати и вновь прикрыв глаза, сосредоточился, и начал было делать, как умел, изобретенный мною комплекс постельных гимнастических упражнений и чуть не взвыл от боли, которая пронзила меня от кончиков волос до пят. Затем она стала распадаться на болевые фрагменты: жутко болела голова, болели руки, ноги, пальцы, мышцы спины, сдавило грудь, — и всё это болело одновременно, но локально. От этой дикой боли я извивался, как 'уж на сковородке', но, видимо, не долго, потому что когда боль разом отступила, я не был измочален и чувствовал в себе достаточно сил, чтобы встать. Однако не стал испытывать судьбу и вставать сразу, боясь снова вызвать дикую боль.
Пролежав минут пять, я очень осторожно сполз с кровати и очень медленно встал. Болевые ощущения отсутствовали. Сделал шаг, второй, третий — нормально. Присел, встал, ещё раз присел, — боли ушли. Немного успокоившись, выпрямился, влез в джинсы, натянул домашнюю футболку с длинным рукавом, шагнул по очереди, но с правой ноги, во вьетнамские тапочки, нацепил часы, мельком взглянул в окно...
Ещё раз поглядел в окно, вгляделся пристальней... и ничего не понял. Не было привычного 'пейзажа' — шестнадцатиэтажного блочного дома напротив. В окне вообще ничего... не было самого окна...
Взамен кто-то вставил огромный черный экран, как у проекционного телевизора. Я подошёл поближе, ничего не изменилось, экран остался черным. Кнопок включения под экраном или пульта управления им не обнаружил.
— Киргуду, Бамбарбия! Шютка! — всплыло в мозгу.
Начиналась тихая паника.
Как положено в любой непонятной классической ситуации, я закрыл глаза, открыл, ущипнул себя не очень больно, — ничего не изменилось. Тогда я оглядел комнату. Всё было как обычно. Всё стояло на своих привычных местах: кровать, два кресла, 'стенка', телевизор, 'видак', аудиоаппаратура, журнальный столик. Даже дверь из комнаты находилась на своём месте. Отсутствовало только окно.
— Ну и хрен с ним, — подумал я как-то вяло.
С тех пор, как наша семья переехала на эту квартиру, мне уже порядком надоело смотреть каждый день, в течение пятнадцати с лишним лет, на блочную многоэтажку напротив.
Однако напряжение меня не покидало. Я 'одним местом' чувствовал, что это ещё далеко не все сюрпризы сегодняшнего утра. Ощущение, что всё происходящее напрямую связано с моими сновидениями, заставило меня призадуматься.
Я попытался восстановить сон, но смог вспомнить только несколько его разрозненных фрагментов.
Первое, что удалось восстановить в памяти, было как-то связано с астралом (тогда я понятия не имел, что это в действительности такое) и каким-то могучим бородатым мужиком, который глядел, вроде бы на меня, но молчал. Взгляд его был суровым, тяжелым, пронизывающим. Сейчас, вспомнив его взгляд, я даже поёжился, а уж во сне мне было просто не хорошо.
В следующем фрагменте сна припомнилась больница или лаборатория, где я вдруг оказался в качестве пациента, а потому все там были очень приветливы со мной и светились улыбками.
Третий фрагмент, который удалось вспомнить, — это стою я, как есть, голый, то есть 'в чем мать родила', а меня пристально рассматривает какая-то сногсшибательно красивая женщина, но одетая. Что уж там она у меня углядела, и что её такую красивую заинтересовало, осталось не понятным. Удовлетворенно улыбнувшись, она испарилась.
Красивых женщин не поймёшь.
И последнее, что всплыло в памяти — это мужской голос, который сказал:
— Теперь ты всему сможешь научиться сам, сотворить себя и других, постичь то, что ещё не познано, достичь того, что ещё не достигнуто. Мысль материальна, знания и мир бесконечны. Имя тебе — Командор. Учись и учи. Ошибайся и исправляй ошибки. Времени у тебя предостаточно. Один ты сможешь очень многого достичь, но с достойными Учениками, добьёшься Желаемого. Чтобы понял своё предназначение — определен тебе Квест. Всё остальное — постигай.
Почему эта 'тарабарщина' так дословно застряла в моем мозгу, мне было не понятно. И что такое Квест? То есть, что означает слово Квест, я понимал. Но какое отношение этот самый Квест имел ко мне? На кой ляд мне, вообще, спонадобился этот Квест? Мелькнула даже мыслишка, что, может, пронесет?.. Однако, посмотрев на черный экран бывшего окна, я прекратил заниматься самообманом.
Где-то, видимо в подсознании, уже отпечатался факт свершившегося чуда, де-юре, я знал, что отныне и впредь в высших сферах, в прямом смысле слова, за мной закрепилась 'кликуха', 'Командор'.
Но уж очень мне не хотелось начинать 'квестование'. Квест — это компьютерная игра-боевик. Но компьютер — это компьютер. Там всё рисованное, и герои, и чудовища. Там и 'засейвиться' можно в случае чего, и начать игру заново. А здесь всё живое: руки, ноги, голова, — всё моё. Я не чувствовал себя героем или былинным богатырем, да просто даже сильным мужиком я себя уже не ощущал. Умным, эрудированным, обаятельным, сексуально привлекательным мужчиной, пока да. Правда, и свою кобелиную норму я выполнил когда-то.
