Хроники Дэммерунга. Начало

Весна-лето' 2007

..."Я пытался забыть ее, вычеркнуть ее образ из памяти, разорвать со своим прошлым, никогда не возвращаться более, как пес на свою блевотину..."

— Нет! Не мог он так думать! Ничего, ни единой из этой мысли не могло прийти ему в голову! Что он может?! Ты, думаешь, что он способен мыслить?!

Красивая девушка с растрепанными густыми русыми волосами и в сползшей с плеча ночной рубашке в гневе стукнула кулачком по столу и разорвала листы бумаги, на которых писала только что.

— Брось, успокойся, — низкий бархатный голос раздался из темного угла возле раскрытого окна. От темноты отделилась тень высокого мужчины, и через секунду на обнаженное плечо девушки легла бледная рука с тонкими пальцами. На среднем пальце было массивное золотое кольцо с головой змеи в центре.

— Зачем ты мучаешь меня? — девушка подняла лицо навстречу ночному посетителю. — Зачем заставляешь вспоминать все это? Я не хочу больше...

— Ты же знаешь, что я не желаю тебе плохого, — прошептал он ей на ухо, коснувшись черными длинными волосами ее бледной щеки. — Я же люблю тебя, малышка.

— Я же просила не называть меня так! — она рывком вскочила на стол, за которым сидела, а он даже не шевельнулся. — Никогда, слышишь, никогда не называй меня малышкой! Я ненавижу его, ненавижу все, что с ним связано, его имя, его слова, все!

Он поднял голову и рассмеялся. Минуту девушка смотрела на него, а потом, вдруг, собравшись в комочек и обхватив руками колени, расплакалась. Улыбка тут же сошла с него.

— Элла, крошка, ну перестань же, — он пригладил ее растрепанные волосы и вынул из кармана платок. — Я хотел разозлить тебя. Прости, я не думал, что ты расплачешься, — он вытер ей слезы, — прости. Ты должна избавиться от своего прошлого. Только так мы сможем быть с тобой вместе.

Элла недоверчиво взглянула на него.

— Раду, я так запуталась... И... Неужели тебе не неприятно слышать о другом мужчине, который был у меня до тебя? Почему я не могу пойти с тобой?

— Потому что ты еще не совсем готова. Подожди немного, не торопись, тринадцатая луна совсем скоро, — прошептал он, гладя руками ее колени.

Он поцеловал ее и вопросительно посмотрел ей в глаза. По телу Эллы пробежала сладкая дрожь, которая тут же рассыпалась сумасшедшими искорками в голове. Она запустила руки в его шелковистые волосы и заглянула в лицо Раду. Его словно бы всегда прикрытые серые глаза и точеный нос сводили ее с ума.

— Я люблю тебя, — прошептал он, и их губы слились в жарком поцелуе.

За окном мелькнула бурая тень и раздался крик ночной птицы. Элла вздрогнула и оттолкнула Раду от себя.

— Что с тобой? Разве ты не хочешь того же, что и я? — спросил он.

— Я боюсь, — прошептала она. — Будто стою у края пропасти. Я боюсь, что случится что-то непоправимое...

— Непоправимое уже случилось, — он погладил ее щеку. — Я встретил тебя.

Элла, зажмурившись, сняла с себя ночную рубашку. Раду погладил ее плечи, грудь, скользнул по животу вниз... Она, не сдержавшись, слабо вскрикнула и откинулась назад, упершись руками в стол.

На секунду ей вновь стало страшно, но она отогнала от себя эти мысли, лишь только она почувствовала его губы на своей коже. Он нежно целовал ее колени, поднимаясь все выше и выше. Ей показалось, что она сейчас задохнется, сердце разорвется в клочья и жизнь закончится, если сию же минуту не произойдет то, о чем она втайне мечтала последние несколько месяцев. Не отрывая от себя, он приподнял ее и перенес на кровать. Он чувствовал, как ее дыхание становится все чаще, ей казалось, что еще немного, и она потеряет сознание от охватившего ее восторга, прокатывавшего по телу волнами от самого низа до кончиков пальцев, так что уже не было сил сдерживаться от крика. Элла откинулась на подушки, легкая дрожь пробегала по ее телу, а сердце билось так сильно, что было видно, как оно мечется в груди. Раду прилег рядом и поцеловал ее влажный лоб.

— А теперь спи, мое маленькое чудо, — сказал он, укрывая ее.

Элла тихонько засмеялась.

— Вот, — продолжил Раду, — возьми это.

Он снял с пальца кольцо и надел его Элле.

Она заснула перед самым рассветом. Уходя, Раду поцеловал ее спящие губки и прошептал:

— Скоро все случится.

Раду торопился: солнце уже окрасило восток румянцем. Но едва он вышел из дома Эллы, дорогу ему преградила бурая тень.

— Что ты делаешь, Радем? — спросила тень, и в этом странном, скрипучем и холодном голосе вместо тревоги послышались ноты ехидства.

— Твое проклятие больше не властно надо мной, отец! — зло ответил он. — Отправляйся туда, откуда ты явился! Разве ты не видишь, я уже могу быть с ней?! Я не хочу жить в вечной темноте, куда ты отправил меня! Мое естество всегда искало света, и я нашел его!

— Ты нарушаешь равновесие, Раду! — промолвила тень и не без удовольствия отметила: — Если ты не остановишься, ее поглотит тьма.

— Ты знаешь, что это не так! — вскричал Раду. — Я помог ей, без меня она теперь погибнет, я люблю ее!

— Радем, Радем, остановись, пока не поздно...

— Отправляйся во мрак, Кародрон! Туда, где тебе и место!

* * *

Элла проснулась от того, что солнечные лучи настойчиво щекотали ее щеки. Она огляделась. По комнате разбросаны скомканные и разорванные листы бумаги, ее прозрачная ночная рубашка лежит на полу, а постель измята. Подушка еще хранила его отпечаток.

— Раду! — улыбнулась Элла и уткнулась лицом в подушку.

Она радостно перевернулась, протянула свои маленькие ручки навстречу солнечным лучам и только теперь заметила золотое кольцо с головой змеи на своем большом пальце. Сколько раз она видела его на руке Раду! Он говорил, что кольцо ему дорого, потому что напоминает о матери. И вот он подарил его ей. Сколько они уже вместе? Кажется, так долго...

* * *

... Этот взгляд из темноты она начала замечать уже давно. Сначала пугалась, когда, шагая по темным улицам Дэммерунга после вечерней работы, она чувствовала, как на нее кто-то смотрит, а, оборачиваясь, видела высокого мужчину с черными волосами до плеч. Элла убыстряла шаг так, что ей казалось, дробь ее каблучков по мостовой слышен во всем сумеречном городе. Мужчина не отставал, но и не подходил тоже. Он казался странным и выглядел очень странно: длинные волосы, одет дорого, но при этом как-то небрежно, и его кожа, она была такой бледной, что отсвечивала в ночи. Постепенно она привыкла и перестала бояться. Настолько, что ей даже становилось неуютно, когда взгляд незнакомца не провожал ее до дома. Таинственный, словно призрак, он то появлялся, то исчезал. Она не слышала шума его шагов, не видела, как он идет, просто он всегда оказывался рядом. Элле мучительно хотелось, чтобы незнакомец наконец-то заговорил с ней, сделал что-нибудь, чтобы отсрочить ее возвращение домой, куда идти совсем не хотелось.

Здесь было пусто и тоскливо. Серая квартирка в рабочем квартале, где даже по ночам не было тихо, с темной комнатой и кухней почти без окон. Мужа почти никогда не было дома. Поначалу Элла начинала его искать по друзьям и знакомым, а потом махнула рукой и просто перестала ждать. Он все равно возвращался. Иногда ночью, иногда утром, а иногда и через три дня. Когда он снова терял работу, Элле удалось устроиться ночной уборщицей в дэммерунжский главный магазин. Пришлось пожертвовать учебой. Она сильно похудела и почти перестала следить за собой. И даже начала забывать, каково это — быть женщиной. Ян, ее муж, обрел свое счастье на дне бутылки, и оттого единственное, что у него еще поднималось — это руки, чтобы запустить чем-нибудь в свою женушку, выбивающуюся из сил на работе и потому отказывающую мужу в денежных средствах на гульбу с друзьями. Элла начинала ненавидеть его, ненавидеть страстно, как только способна ненавидеть женщина. Ненавидя Яна, она ненавидела всю свою жизнь, так бесцельно застопорившуюся в самом ее начале. Проведя всего полгода замужем, Элла уже грустно мечтала одинокими вечерами о том, что Яна, в очередной его загул, встретит на улице компания веселых парней, каких в Дэммерунге хватало, и он больше никуда не пойдет. Или его переедет машина, или он попадет под трамвай, или просто найдет другую, на худой конец. Она ясно представляла, как навсегда закроются его пустые белесые глаза, как кровь зальет ему лицо, а внутренности разметает по мостовой. Настолько ясно, что ей даже становилось страшно от той злобы, что бушевала в ее сердце. Просто уйти от Яна было невозможно: суровые законы королевства Дэммерунг запрещали это делать женщине. А жестокие наказания попытавшихся сбежать отбивали все желание поступать так же. Но жизнь все больше напоминала затяжной ночной кошмар, из которого уже нет ни сил, ни желания выбираться. Как-то Элла попыталась покончить с собой, но вдруг испугалась. Она вдруг безумно захотела жить, вырваться из этого порочного круга и начать все заново...

Появление таинственного незнакомца почему-то вселило в нее надежду. Она и сама не знала, почему. Даже если он просто хочет убить ее, разве этого так уж мало? По крайней мере, произойдет хоть что-то. Она уже была готова подойти к нему сама, как внезапно незнакомец исчез. Его не было и в следующий вечер. И в этот — тоже. Элла вернулась домой, устало бросила сумку, скинула туфли и побрела на кухню к плите. Ян был дома. Увидев жену, он даже как-то обрадовался и неожиданно предложил:

— Элла, я пойду, вынесу мусор.

Она ясно понимала, что мусор в первом часу ночи не выносят, и наверняка Ян не вернется до утра. "Зачем он ждал? Почему он просто не скажет правду? Почему не уйдет, наконец, уже навсегда?" — подумала она, и вдруг ей стало невыносимо горько и одиноко. И страшно.

— Пожалуйста, не оставляй меня одну, — неожиданно для себя попросила она.

— Снова станешь резать вены? — усмехнулся он.

— Не шути так, пожалуйста, я просто боюсь оставаться одна!

— Малыш, я же недалеко, я скоро вернусь. Я только до общежития и обратно, — неожиданно нежно ответил Ян и поцеловал ее в плечо. — Ты даже до ста сосчитать не успеешь.

Элла устало вздохнула.

— Только возвращайся скорее, а то ужин остынет...

Последние слова она говорила уже пустому дверному проему. Мусор так и остался на кухне. Элла сосчитала бы уже и до пятисот, но Яна по-прежнему не было. Она вошла в комнату и увидела свою вывернутую сумочку. Так вот почему он ждал ее! Весь ее заработок, то, на что они должны были жить до конца недели... Ей стало тяжело дышать, и она выбежала на балкон. Перегнувшись через перила, не в силах сдерживаться, Элла заплакала.

— Я не могу так больше! Не могу... Я устала, устала, устала! Он прогулял совесть, обручальные кольца, мамины сережки, а теперь прогуливает остаток моей жизни?! С меня хватит!

Внезапно она услышала чей-то вздох.

— Кто здесь? — испуганно спросила она. — Ян, это ты?

Никто ей не ответил, но, присмотревшись, Элла заметила внизу знакомую тень. Он вернулся! Почему-то это обрадовало ее и придало уверенности.

— Кто вы? И почему преследуете меня? — окликнула она незнакомца.

Он поднял голову и пристально посмотрел на девушку. Она различила в темноте его черты лица: высокий лоб, прикрытый небрежной прядью волос, тонкий прямой нос и тонкие губы. Элле показалось, что он улыбнулся и готов говорить с ней, как вдруг она услышала где-то вдалеке голос Яна, нескладно поющего похабную песню. Ее лицо исказила гримаса отвращения и злости. Она огляделась и увидела мужа. Он, пошатываясь, выбрел из темной аллеи на освещенный пятачок напротив их дома, добрел до фонаря, обнял его одной рукой, а второй расстегнул штаны.

— Как же я его ненавижу! — проскрежетала зубами Элла. — Как он омерзителен...

Ян, уткнувшись лбом в столб и не замечая ничего вокруг, увлеченно справлял нужду, попадая на ботинки и брюки. Элла в гневе стукнула кулачками по перилам и зло окликнула его:

— Ян! Ян, иди домой!

Он оторвался от столба, всмотрелся в темноту и махнул рукой в неопределенном направлении.

— Ян! — вне себя выкрикнула Элла.

— Да пошла ты! — в ответ крикнул он и снова скрылся в темноте.

— А вот пойду! — проворчала она про себя и, хлопнув балконной дверью, вернулась в комнату.

Бегло оглядевшись, девушка схватила свою сумочку, резко выдвинула ящичек шкафа и достала оттуда документы. Сложив в сумку, Элла пошарила рукой в ящичке и достала шкатулку для драгоценностей. Она была пуста, как и следовало ожидать. Элла зло швырнула ее в стену и, в чем была, выскочила на улицу...

Незнакомец действительно был готов начать разговор с Эллой. Но едва он сделал движение вперед, как она уже окликала Яна. Вздохнув и покачав головой, ночной посетитель посмотрел на нее, потом на него и сел на скамейку, выжидательно скрестив на груди руки и вытянув ноги. Проводив взглядом скрывшуюся за балконной дверью Эллу, он некоторое время сидел, задумчиво потирая лоб, потом встал, нервно потоптался на месте и собрался, было, уходить, как заметил вылетевшую из дома девушку в одной майке и шортах, но с зажатой в руках сумочкой, и последовал за ней.

* * *

Она выбежала из дома с твердым намерением сейчас же, сию же минуту порвать с Яном. Вот только надо все ему высказать напоследок. А потом — будь что будет. Куда идти, что делать дальше — Элла не думала. Темная фигура неотрывно следовала за ней, держась на расстоянии в десять шагов, не подходя ближе, но и не отставая. Элла, не замечая ничего вокруг, миновала аллею, обогнула дом фабричного общежития и вышла к пустырю. Парочка на лавочке под фонарем возле срединного подъезда привлекла ее внимание. Она подошла ближе.

Ян, изрядно пьяный, сидел в обнимку с такой же пьяной рыжей девчонкой. В Элле вдруг взыграла женская гордость. Она уперла руку в бок и, плавно покачивая бедрами, приблизилась к ним.

— Так-так-так, какая встреча! — сказала она. — И это при живой-то жене!

Ян поднял на нее осоловелые глаза, вздохнул и сказал девчонке:

— Вот, Анжела, познакомься. Это Элла, моя жена.

Та выглянула из-за плеча Яна и восхищенно посмотрела на Эллу.

— Какая красивая! — не сдержавшись, прошептала она. — И ты, дурак, ко мне таскаешься?

Элле вдруг захотелось убить их обоих. Она закрыла глаза и набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не заплакать.

— Ян, возьми ключи, я ухожу, — выдохнув, сказала она. — Я больше не вернусь.

Девушка бросила ключи на скамейку и, развернувшись, бодро зашагала по пустырю.

— Стой! — крикнул Ян.

Элла не оборачивалась.

— Постой, куда ты, дурочка, бежишь?! — рыжая девчонка, оказавшаяся неожиданно прыткой, нагнала ее и схватила за руку. — Малыш, остановись, постой, ну хоть ночью-то не дури!

Элла зачем-то остановилась и посмотрела на нее. Анжела была ниже даже крохотной Эллы ростом, с маленькими заплывшими глазками на круглом лице и какая-то рыхлая. Она улыбнулась, приоткрыв плохие зубы, и, дыша перегаром Элле в лицо, продолжила:

— Ну куда ты пойдешь? Возвращайся домой, плюнь ты на него, он тебя не стоит! Ты вон какая красивая... Успокойся, малыш.

Она погладила руку Эллы и заискивающе посмотрела на нее. Эллу затошнило от отвращения и злости. Злости на себя, на эту девчонку и, главное, на Яна.