Глава 1 — Охота
— Как твое имя, сын мой? — закутанная в красную хламиду монашка с кислым выражением лица преградила мне путь.
— Род Стайский,— приоткрыв капюшон, я выдал самую лучшую улыбку, но на встречающую очередную партию паломников со звездолета цербершу она не подействовала. Служительница Ордена Айя явно не торопилась, бесконечно долго сверяясь со списком на планшете.
— С Сиберии? — уточнила она.
— Так точно, госпожа.
Монашка поджала губы.
Многое бы я отдал, чтобы узнать, что у нее там есть на меня в базе данных. Но на деле все мои документы были чисты как первый снег. Род Стайский, промышленник с Сиберии из Самоцветного пояса, не центра Византии, но и не захолустья, сколотил состояние, выгодно играя на бирже с Хризолидом-М, чудным камнем-катализатором для межзвездных полетов, минералом, на который в империи все молились, особенно здесь, на Яви. Овдовел в двадцать пять лет и пустился во все тяжкие, разорился, при дворе василевса-императора не приняли, слонялся по окраинным Норманским княжествам, где промотал последнее. Спутался с темными людишками, но встретив старца Ордена Айя, бросил все и сел на паломнический рейс до Яви. Вот и вся моя история, на деле замечательная легенда, я тщательно придумывал ее, стараясь, чтобы комар носа не подточил. В наши дни вор должен быть универсалом и разбираться в куче вещей, в том числе и подделке универсального ДНК идентификатора.
— Ты вел порочный образ жизни, сын мой, но здесь, на Яви, твои грехи будут скормлены водам очищения.
— Да-да благодарю, сестра, хотя не уверен, что это поможет.
Лицо монашки стало еще более постным. А в свете солнца этой планетки и вовсе превратилось в смертную маску.
Красная планета, на которой даже день был похож на поздние сумерки. Самая подходящая атмосфера для этого мрачного общества собирателей древних сказок. Но мой заказ был именно сюда. В течении веков в закромах этих затворников накопилось немало богатств, в том числе и легендарный камень. Ходили байки, что свидетели смерти первого Василевса Византия влили туда несколько капель его крови. Что якобы кровь обладала чудодейственными свойствами. Конечно, раз принадлежала святому. И от всех бед защищала, и все болезни исцеляла, да еще и верный путь указывала в судьбе.
Ни один здравомыслящий человек в такое не поверит. Но вот на Яви, когда красное солнце заливает все окружающее реками крови, сказки не кажутся такими уж сказочными.
Последнее испытание — монашка просветила сканером мою сетчатку, серо-голубые глаза были невинны как у младенца.
— Да найдешь ты очищение в глубинах Хризоида, сын мой,— наконец в документы мне поставили чип допуска, а на шею повесили амулет с крошечным размером с зерно минералом изумрудного цвета.
'Жмотина, всем известно, что Орденом заправляет сестра Василевса, а значит этот монастырь должен быть богат как Крез'.
— Следующий! — бросила монашка, полностью потеряв ко мне интерес.
Мрачное местечко. Я поежился, вместе с другими паломниками, закутанный в темно-красный плащ, сходя по трапу огромного звездолета под названием 'Явь'.
Какой-то малый, закутанный до глаз в серую хламиду, проводил меня в раздевалку, где всю нашу одежду конфисковали и попросту сожгли. Так называемый процесс очищения. На этой планете всем предстояло провести ровно неделю. Считалось что за семь дней мир был создан, за семь же дней в человеке должно исчезнуть все нечестивое.
Ну я решил, что нечестивое во мне укоренилось достаточно глубоко и очищению не поддавалось. Однако вместе со всеми поклонился каждой иконе — канонической или не канонической. Святые, пророки и василевсы висели по обеим сторонам дороги, ведущей от космодрома — огромные, высотой не меньше десяти метров. Благодаря подсветке, образы оживали, казалось, что вот-вот грозная длань какого-нибудь владыки попросту придавит грешника. У особо впечатлительных женщин случались припадки, кто-то падал в обморок. Даже самому далекому от религии человеку становилось малость не по себе.
Миновав этот коридор, мы ступили в воды очищения — озеро, наполненное водой на гране замерзания. При том, что в самом глубоком месте она доходила до пояса. Брести через нее пришлось около полкилометра метров, иначе достичь самого монастыря невозможно. Человек мог помереть от переохлаждения раньше, чем коснется вашей святости.
И все же ежась, со стучащими зубами, я брел вместе со всеми.
'Надо было взять аванс побольше' — с досадой подумал я. Жаль, я так и не узнал, кто заказчик. Но судя по дорогому хитону — явно не из бедных. Видимо знать снова развлекалась интригами. Я сильно сомневался, что даже в Ордене есть настоящий камень, скорее всего очередная реликвия первых василевсов. Но раз заказ поступил, мое дело выполнить все в наилучшем виде.
В итоге я все-таки добрался до своей кельи и рухнул ничком. На соседней кровати истово молился увешенный прикупленными оберегами и копиями мощей дедули. Судя по обилию побрякушек, местные сувенирные лавочники сегодня озолотились. Эх дедуля, если бы твои грешки могли исправить только поклоны. Хотя... кто бы говорил.
Около полуночи я решил сделать разведывательную вылазку в монастырь. От общежитий паломников его отделяла стена с лазерным периметром и самонаводящимися шоковыми ружьями.
'А не слабо они спрятались, значит есть что охранять'.
Я понятия не имел, где именно искать то, что мне нужно. Но естественно решил, что в самом слабо охраняемом месте. Орден Айя все же был византийским, а все византийцы крайне подозрительны, лживы и двуличны. При этом считают, что хитрость у них с рождения, чуть ли не на генетическом уровне. Конечно, кто же будет искать сокровища монастыря в самой монастырской сокровищнице. Мне явно нужен самый пыльный и заброшенный чулан.
Глухой ночью я оказался в самом сердце монастыря Айя, о котором ходили жуткие слухи даже по тем окраинам, где обычно шатался я. И слухи эти были явно не беспочвенны. Снаружи сооружение выглядело просто средневековым архаичным замком, зато внутри коридоры освещали совсем не факелы, а самые настоящие световые контуры. Приглушенного мерцания хватало, чтобы не споткнуться о собственные ноги.
— Нарушитель, нарушитель матушка! Мужчина, светловолосый, двадцать пять — двадцать восемь лет. Одет как паломник.
— Как он мог проникнуть в обитель? Будешь неделю на воде сидеть, дура! — шелестя длинным юбками мимо меня по коридору стремительно пронеслись две фигуры.
'Матушка? Неужто моя скромная персона заинтересовала даже настоятельницу?'
Я рванул по коридору в другую сторону, туда где освещение стало темнее. Но ноги отказывались бежать, словно ватой спеленало. А позади за плечами висели две кошмарных головы — мегера с развивающимися словно у медузы-горгоны волосами и ее прислужница?
Время потеряло смысл, коридор превратился в бездну, куда я падал очень долго, но, наконец, ворвался в единственную поддавшуюся дверь какой-то кельи. Засов на замок и следом раздался испуганный вскрик.
— Что ты здесь делаешь?! — монашка вскочила с колен перед домашним алтарем.
Капюшон упал с ее головы и на меня взглянула пара темных глаз. Миловидное личико никак не вязалось с мрачными одеяниями послушницы. Густые темные волосы окутывали ее волнами, они спускались и спускались, казалось, локоны уже покрывают пол...
— Не... не стоит этого делать,— я поднял ладонь, выдав свою самую лучшую улыбку, когда монашка потянулась к выглядывавшей из-под плоской подушки рукояти пистолета. Вот так монастырь! От кого она защищаться думала? — Я сейчас же уйду, ты только не делай глупостей, тут сестры загнали меня в угол, вот я и заглянул на огонек. Не буду отвлекать тебя от молитвы,— я заметил в ее руках четки из зеленого камня и совсем не удивился — Хризолид? В этом монастыре его было столько, что хватит поднять в воздух целый флот.
'Они просто сумасшедшие', — думал я. — Всем известно, что Хризолид действует на человеческий организм не слабее радиации'.
— Ты пришел убить меня?
— Убить? — признаться от такого заявления не знаешь, что и ответить.— Зачем мне убивать тебя? — я решил сказать правду.— Я просто вор, у меня заказ — достать кое-что, что хранится у вас. -Я сделал движение ладонью, будто ныряя в воду.— И быстренько свалить. Поэтому можно я сделаю свою работу и покину это негостеприимное место?
— Так ты не от них?— облегчение, лившееся от молодой монашки можно было рукой потрогать. Она без сил опустилась на кровать.
— Они? — мне бы валить по тихому, пока она еще не пришла в себя и не пристрелила меня из пистолета, но что-то в ее словах заставило спросить.— Так боишься убийц?
— Не боюсь,— с вызовом сказала монашка, и я снова отметил, насколько необычно она выглядела в этом мрачном окружении.
— Ты не похожа на сестер.
— Я не принимала отречение,— женщина, а ей было не больше двадцати пяти, слабо улыбнулась и вдруг прислушалась. С той стороны двери донеслись торопливые шаги,
— Тебя ищут.
— Кто они, кого ты боишься? — упрямо спросил я.
— Зачем тебе, вор? Ты пришел сюда украсть Хризолид или священную книгу? Ну так иди, я не стану мешать.
Нет что-то здесь в корне неправильно. Я понял, то это сон, когда глаза девушки загорелись двумя хризолидами, они словно пригвоздили меня к месту, к этой келье, к ее обитательнице.
— Ну уж нет, что это за монастырь, где ты вынуждена спать с пистолетом под подушкой? На тебя кто-то охотится? — я понимал, что несу полную чушь. Вор-профессионал Марк Рысь, озаботился судьбой какой-то монашки. Да еще и спросил:— Как тебя зовут?
— Рита,— с некоторой запинкой ответила она.
— Рита — тебе идет. Я — Рысь.
— Рысь? — удивилась монашка, ее зеленые глаза широко распахнулись, и, казалось, изменили цвет. Теперь вместо двух темных хризолидов они превратились в две луны.
— Вообще-то это просто прозвище,— пояснил я.
— Вор по кличке Рысь,-Рита словно пробовала имя на вкус,-мне нравится.
— От кого ты прячешься? — спросил я напрямик.
— От матери-настоятельницы
— Что? — я не мог поверить.
— Я отказала ей в одной... просьбе, и теперь она пообещала, что придет за мной к утру.
— Строго тут у вас.
— Я сама виновата.— Рита покачала головой,— я отказалась от собственного решения, а это непростительно.
— Пистолет то тебе зачем? Хочешь убить первого, кто войдет сюда? — я усмехнулся.
— Нет, это для меня, если они захотят, чтобы я сдержала слово,— с трудом подбирая слова, сказала Рита.
Молния пронзила меня с макушки до пяток.
— Дура!! Разве можно так разбрасываться своей жизнью? Что мешает сбежать из этого жуткого места?
— Ты не понимаешь, мне не дадут покинуть планету.
Я задумался.
— Посмотрим. А что, если ты поможешь мне с одним дельцем, а я увезу тебя отсюда, что скажешь? — предложил я, а про себя подумал: 'Такого идиота как я лучше бы сразу посадить в тюрьму лет на двадцать, но слово вылетело — не поймаешь'.
Но она не поддалась, и не сказала, какой я идиот, и не пристрелила за такое предложение. В ее глазах появилось странное выражение уверенности, как будто знала, что я скажу это.
— Ах вот как,— она сцепила пальцы,— значит украдешь и меня? — на губах появилась та самая дерзкая улыбка, что прежде таилась в уголках глаз.
— Я же профессиональный вор,— я выпрямился и протянул ладонь,— ну, что, по рукам?
Несколько секунд она смотрела на ладонь как на ядовитую змею. Но потом протянула свою.
-По рукам, Марк Рысь. Путь все будет так, как ты решил...
Так произошло мое знакомство с Ритой, короткое и безумное, я знал ее всего лишь трое дней, но эти три дня полностью перевернули всю мою жизнь, вывернули наизнанку, выскребли и исковеркали.
Образ монашки потускнел и уплыл вместе с прохладным бризом, а я вдохнул другой — жаркий, удушающий запах Топи.
(Планета 'Брод'. Три года спустя)
Должно быть, от долгого стояния на жаре я вырубился на время. Пошатнулся, ткнувшись в плечо стоявшего рядом зека. Тот по инерции сделал шаг назад. Бойцовый охранный пес огрызнулся, показывая огромные клычины и едва не отхватил руку заключенному в красной тюремной робе. Парень получил удар шокером в спину, а я нагнулся, погладив собаку, шершавый язык прошелся по ладони. С волчьей породой я всегда ладил, это было понимание на уроне инстинктов. Хотя вор и собака — плохое сочетание, скорее уж кошка, но этих пушистых тварюг я ненавидел всеми фибрами души.
— Жара, чтоб тебя, эй папаша, можно мне опахало, и зонтик чтоб держала вон та красотка? — проорал один из зеков рядом со мной. Мы стояли смирненько, вдоль линии финиша — не единственном сухом месте среди топи в обозримой перспективе.
— Вот дурак,— пробормотал я, прозвучал выстрел из шокера, еще один идиот рухнул ничком в грязь. Повезло ему... наверное. Лучше проваляться весь день в карцере за оскорбление какой-то матроны из византийской элиты, чем пережить еще один день на Охоте.
Вдалеке над болотиной что-то плеснулось.
— Не хочу,— залепетал кто-то рядом.— Не хочу... не могу! — завопил во весь голос.
Второй выстрел...
Из трансляционных шаров раздался дружный хохот. Охота еще не началась, а для тысяч зрителей на самом рейтинговой шоу в Новой Византийской империи зрелищ уже было предостаточно. Охранник огрел истерика по затылку и уволок подальше. Еще одним конкурентом меньше. Что ж, шансы на то, что сегодня я все же завалю жабу, а не только дойду до конца дистанция, увеличились на ноль целых ноль тысячных процента.
За нами одна за другой надстраивались виртуальные ярусы древнего Колизея, устроители шоу на планетной тюрьме под названием 'Брод', любили помпу, как и все в Метрополии — обиталище Элиты Византии. Одно название что Византия, нравы как в Древнем Риме. Бросать человека ни за что за решетку без суда и следствия... Я поморщился, вспоминая то проклятое неудачное задание в монастыре. Да духовностью там не пахло, фанатики, помешанные на императорской крови. На кой она вообще понадобилась заказчику?
Однако, думать было некогда, еще один день в жарком, влажном красно-зеленом аду, еще одна Охота.
Я оглядел товарищей по несчастью. Кто-то судорожно сжимал и разжимал кулаки. Касаться крюка, который выдавали перед состязанием, можно было только после начала дистанции, но я не сомневался что каждый бы с удовольствием всадил его в брюхо своих мучителей-охранников.
Убийцы, насильники, дезертиры — среди сотен моих соперников по Охоте был самый разношерстный люд. Должно быть не только с Метрополии, но из Самоцветного Пояса, с моей Родины. Хотя официально эта часть территории входила в состав Византии, но фактически там жили со своим укладом. И надо было Рыси — Марк Рысов или просто Рысь меня звали за пределами Брода, самой развлекательной планеты-тюрьмы в Новой Византийской Империи — сунуться в большой мир, чтобы начать веселую воровскую жизнь. Но ведь все шло хорошо до того заказа.
Меня загребли, обвинив в ограблении Ордена Айя, и в тот день погибла Рита, ее застрелили в спину, равнодушно, жестоко, но я не сомневался, что та пуля предназначалась мне. Рука непроизвольно сжала кулон с тремя самоцветниками на шее. Не самый подходящий аксессуар для мужчины, не крест, и даже не амулет, какие обожали каганатцы с окраин империи. Для меня он стал оберегом. А есть ли внутри камней хоть капля венценосной крови или нет — последнее, что меня волновало. Это был мой ключ, моя ниточка связующая в прошлым, с темной историей последнего заказа.
