Самотоп из нового мира

САМОТОП ИЗ НОВОГО МИРА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА НУЛЕВАЯ

Причал у вольного посёлка Хамидуллино, Шершыв, 8 год от Прорыва, 27.04.

— Эй, на линкоре! Живые есть?

Этот голос с неистребимым пришепетывающим акцентом я ни с чем не спутаю. Вот же приспичило человеку притащиться как раз когда я решил малость вздремнуть. Послать бы, да завалиться досыпать — но нельзя. Какое ни есть, а местное начальство.

Придётся вставать.

Накинув куртку от польского 'дождика'1 и прикрыв всклокоченную со сна шевелюру кепи — встречать посетителей в одном тельнике несолидно — выглядываю из рубки. Зелёная противомоскитная сетка смотреть не мешает, а вот с берега черты лица особо не разглядишь. Проверено.

— Есть на линкоре! Живее всех живых. Чего шумишь, Карел?

Чех не один: рядом с его пикапом, в кузове которого выпирают под брезентом углы каких-то ящиков, стоит высокий мужик с солидными чёрными усами, кончики которых щегольски закручены вверх, по моде начала минувшего века. Над плечом торчит деревянный приклад чего-то калашеобразного: с данного ракурса не понять. Знакомое дело: хотя здесь ещё вроде бы город и оружие опечатано от греха, но длинноствол таскают многие на случай, если заскочит какая зверушка с клыками длиннее мизинца. Конечно, в последнее время такого почти не происходит, но, как верно сказал один киногерой, 'кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого не окажется в нужное время'. Это на борту хорошо: реки и море считаются экстерриториальными и опломбировать Vz-52 2 мне приходится, только сходя на берег в крупных городах. А так ограничиваюсь только примотанным ниткой полиэтиленом. Раньше для сбережения канала ствола от попадания влаги и грязи я использовал банальные презервативы, но оказалось, что при экстренной стрельбе, а стрелять в здешних краях приходится нередко, данное резинотехническое изделие приходит в абсолютную негодность. А поскольку завозят их, равно как и большинство товаров, из внешнего мира, презики неслабо бьют по кошельку. Не то, чтобы я мелочился, но за такие деньги предпочитаю употреблять их по прямому назначению.

— Ты же знаешь, что просто так я не надоедаю. Раз приехали, значит, дело имеется. Так как, пустишь к себе?

— Тебя попробуй не пусти.

Выйдя из рубки, подхожу к борту и спускаю на берег трап-сходни:

— Заходи, Карел, и человека зови. Чего вам на берегу торчать...

Поднявшихся на судно гостей провожу на ют, где они размещаются на крышке рундука спиной к рубке. Брюнет скинул, наконец, с плеча своё 'весло', оказавшееся внешне почти не юзаной 'Заставой M70'3 с характерным доп-прицелом для стрельбы тромблонами4. Сам же присаживаюсь на кормовой леер, для страховки упершись плечом о флагшток. Слабый ветерок бессильно шевелит собственноручно выкроенный и сшитый белый вымпел с синей каймой. Нарисованную красным маркером фамилию 'ЗАГЛОБА' под двумя скрещенными якорями сейчас не разобрать 55. Но это и не обязательно: здешний народ и без того давно знает, кто владелец и капитан 'Севастополя'.

Протянул бутылку воды, разбавленную соком здешних кислющих цитрусов: угощайтесь. Продуманный чех отрицательно замотал головой, а вот черноусый, благодарно кивнув, произнёс: 'Gracias!'6 и, ловко свинтив пластиковую крышку, сделал большой глоток.

— Так вот что, пан Заглоба, знакомься: это пан Хорхе Игнасио Кампесино, двое суток как из Базы.

Услышав своё имя, брюнет встал, одёрнул клетчатую рубашку и, коротко кивнув, протянул руку. Рукопожатие. Представляюсь:

— Заглоба, Александр. Капитан этого всего. — Гордым жестом обвожу корабль. А что, имею право! Не так уж много в здешних краях имеется судов, а уж протащить сюда что-то крупнее 'Бестера'7, который по сути большая моторка, до меня никто не догадался. Нет, конечно, крупнотоннажники здесь есть. Но 'корыта' в большинстве довольно неуклюжие, 'сшитые' как получилось уже на месте. Движки, навигационное оборудование и всякую иную начинку, на что хватает средств владельцам, завозят из внешнего мира, а местные судостроители пока не слишком прославлены мастерством, так что в итоге мы имеем 'отвёрточную сборку с подгонкой кувалдой'. 'Севастополь' же был изготовлен на Ладоге в благословенные брежневские времена, когда за качеством плавсостава ещё следили достаточно неплохо: от него зависела и жизнь экипажа, и что важно в СССР, выполнение и перевыполнение плана. А планы на вылов рыбы судами ССП двести одиннадцатого проекта 8 были солидные...

— Пан Заглоба, он тебя не понимает. Пан Кампесино говорит только по-испански, даже на английском знает лишь несколько фраз.

М-да, незадача... в здешних местах волей-неволей нахватываешься самых разных наречий, но в основном — поверхностно. Английский же, или, точнее, american english, играет роль языка межнационального общения. Русский хотя и распространён, но локально, в основном за счёт носителей — выходцев из бывшего Союза ССР. Из иностранцев им владеют немногие, главным образом жители 'стран народной демократии' из старшего поколения. Карел Новачек молод, но он — редкое исключение: сын, внук и правнук офицеров чехословацкой армии рос в среде, где на русском общались если и не как на родном, то вполне понятно. А попав сюда, как-то сошёлся с чернобровой хохлушечкой со знаменитой фамилией Шульженко, и в итоге перебрался с ней на жительство из Нова Табора в Хамидуллино, став здесь первым представителем чешской диаспоры.

— А чего надо товарищу интуристу?

— Твой корабль надо. Пассажиром к тебе просится, пан Заглоба. Ну и товар, конечно, перевезти. Возьмёшься?

— Ну, это смотря какой товар и куда везти. Нам волнение больше четырёх баллов сильно противопоказано, так что если через море — пускай ждёт, пока кто-то покрупнее сюда причапает. Ну, или сушей до Новой Одессы едет: там что-то мореходное почти всегда у пирса застать можно...

Новачек переводит мои слова брюнету, тот энергично что-то отвечает.

— Ждать ему некогда, а везти товар по дорогам слишком рискованно. Если кто-то из бандитов узнает, на суше могут легко напасть. А на корабле меньше риска, хотя и медленнее.

Да, конвои через Хамидуллино проходят нечасто, на и четыре из пяти — наливники из Русской Империи, завозящие топливо на здешний топливный терминал. Движутся они неторопливо — обшитые бронелистами автоцистерны под охраной БТРов не предназначены для рекордов скорости. Да и старшие таких конвоев берут с собой посторонних только по ОЧЕНЬ большому блату, либо за очень отдельные деньги... Обычные же конвои сюда заворачивают редко: желающих поселиться на отшибе немного, новички, выходящие с территории Базы ещё не подъели прихваченные на Старой Земле запасы, а спешащие туда планируют понакупить нужного, минуя 'лишнее звено', и я их понимаю. Поскольку действительно дёшевы на Шершыве только еда и местные стройматериалы. Всё же, завозимое с той стороны, уже на Базе подскакивает в цене на двести пятьдесят-триста процентов. Хотя нет: горючее здесь обходится заметно дешевле продаваемого в РФ, даже с учётом сложностей доставки из Империи и десятипроцентной пошлине при покупке. Кстати говоря, сбором этой самой десятины со всего, продаваемого в порту и заведует пан Карел.

— И чем таким торгует уважаемый Хорхе Игнасио?

— Пока ещё ничем не торгует. Он только недавно прибыл и планирует перебраться к боливарианцам. А вот там как раз пан Кампесино и собирается открыть магазин и продавать своё оружие.

— Хорошее намерение. Но по этому вопросу — не ко мне.

— В каком смысле?

— Не поплыву.

Новачек озадаченно переводит. Будущий оружейный магнат принимается что-то доказывать, экспрессивно размахивая бутылкой. Чех вновь оборачивается ко мне:

— Но почему? Пан Кампесино хорошо заплатит за доставку.

— Покойникам деньги ни к чему. У нас запаса солярки хватает на пять суток автономного плавания. А до Эсперансы придётся идти все пятнадцать, если следовать береговой линии. Сокращать же путь, прокладывая курс в открытом море слишком рискованно. Волнение в четыре балла — наш предел. Мне вовсе не хочется пойти на корм обитателям здешних глубин, пусть даже и с карманами, доверху набитыми пластиковыми купюрами.

Вновь начинаются переговоры на языке Дон Кихота и Меркадера. На этот раз брюнет не так бурно реагирует, зато и говорит заметно дольше.

— Пану Кампесино всё равно, в какое место ехать, главное — чтобы оно входило в Боливарианский Альянс и там жило бы не меньше двухсот потенциальных клиентов. В других регионах ему будет сложно вести свой бизнес.

Ещё бы! Испанский максимально распространён именно среди выходцев из стран Латинской Америки, да и к разного рода 'убивальтерам' мучачос традиционно привержены. На человека, имеющего один-единственный 'ствол' они смотрят с жалостью и недоумением, как на калеку. Даже перебравшиеся на эту сторону по программе благотворительного переселения латиносы готовы несколько месяцев ночевать в хостелах и питаться раз в сутки чесночным супом с мексиканской тортильей9 — но наскрести пенёнзов 10 на вожделенный Тип-56 11 или хотя бы на Мондрагон 12. Так что испаноговорящему ружьеводу в тех краях самое место.

— И я думаю, что в этом случае вам не обязательно плыть в Эсперансу. Это действительно опасно по морю. Но ведь есть и поселения помельче, но расположенные в глубине континента. Чем, например, плохи Альендесьюдад, Санта-Катарина, Санта-Круз, Тенотчитлан Нуэво или Чегевара? Все они стоят на речных берегах, у всех есть причалы, а в Санта-Круз довольно приличный порт, даже с ремонтным доком.

— Всё равно: слишком далеко. Кроме того, если идти по реке, придётся двигаться против течения, а это — дополнительный расход горючего. Я не собираюсь застрять где-то посредине мелей Рио Амарилло. А самое главное то, что мне сейчас не с кем идти в плавание: парень, временно работавший у меня матросом, встретил земляка и решил вместе с ним перебраться в Союз. Я, конечно, оставил объявления о вакансии и в портовой конторе, и в гостиницах, и на заправках и у рынка. Но толковые самотопы попадаются нечасто, да и доходы не позволяют платить им много. А на небольшую зарплату хороший специалист не согласиться пойти. Механик же отгуливает свои законные выходные, и только Аллах ведает, в чьей постели он сейчас кувыркается или с кем алкоголь пьянствует и нарушения безобразит.

— И долго он ещё собирается прогуливать? — Чех уже слегка раздражён. — У него что, радиостанции нет, такой бедный?

— Почему нет? Есть у него рация. Служебная, я лично четыре комплекта кенвудов приобретал для экипажа. Но они — для плавания и береговых работ. В рубке лежат. Вернётся на борт — возьмёт, а в Хамидуллино — зачем оно ему?

Карел горестно вздохнул:

— Никогда я не пойму вас, русских... Как вы сумели сделать самую большую страну с таким национальным характером?..

— Не поверишь: сам иногда удивляюсь. Вот только Йордан, вообще-то говоря, болгарин, а у них с территорией как-то негусто: что на Земле, что здесь. И кстати говоря, я по паспорту вообще поляк и фамилия у меня польская, спасибо прадедушке.

— Русские, болгары — какая разница? Всё равно слов'яне.

— Эт точно. А ты сам-то кто? Да то же самое. Или ваш Швейк не славянин? Вспомни, как он в Будейовице ходил13, совсем в другую сторону.

— Ты меня не отвлекай, пан Заглоба. Только с умной мысли сбиваешь. Что я тебе хотел сказать... Вспомнил. Думаю, у меня есть возможность помочь в этом затруднении вам обоим. Я вам помогу, но и ты мне поможешь. Что думаешь о таком предложении?

Вот интересно, Новачек стопроцентый чех или всё же в роду у него какой еврей затесался? Уж очень он любит всякие гешефты проворачивать. И что характерно — вроде бы ни разу на этом не прогорел.

— Я пока что никакого предложения не слышу.

— Сейчас услышишь. Минутку подожди...

Вновь испанский диалог, причём длится он заметно дольше минутки. Карел пытается что-то втолковать Кампесино, вот выудил из внутреннего кармана сложенную карту, запаянную в полиэтилен, развернул на коленях и принялся водить по ней пальцем, одновременно поясняя свою мысль. Видимо, и вправду надеется получить с этой операции неплохую прибыль, иначе чего ему так стараться?

Испанец, или кто он там: мексиканец, чилиец? — хотя вряд ли: в тех краях почти все метисы, а у этого парня примести индейских кровей не заметно, — судя по всему, начинает соглашаться, вот уже кивает, улыбается во все тридцать два, отсвечивая старомодным золотом на месте левого верхнего клыка. Отмечаю эту необычность автоматически: Хорхе ещё молод, а золотые коронки были особо популярны во времена наших пап и дедушек. Сейчас всё больше норовят изготавливать искусственные зубы внешне похожими на натуральные. Ну, вроде бы они договорились до консенсуса и Новачек вновь обращается ко мне, сложив карту, но не пряча её обратно.

— А предложение к тебе вот какое: я знаю точно, что планируется начать развозную продажу топлива с терминала. Расширение рынка сбыта делать хотят. С той стороны уже привезли мягкие... как это по-русски... бАчки и нужное для перекачки оборудование. Можно договориться, чтобы первый рейс был в Санта-Катарину. Ты отвезёшь солярку туда. С тобой поедет кто-то от фирмы, который там и останется торговать горючим. А за это будешь заливать горючее сколько нужно для дороги, и обратно тоже сколько поместится. И пан Кампесино поплывёт с вами: ему всё равно, какой город. И за это тебе ещё заплатят... Хорошо заплатят!

— Вставай.

Чех поднялся с рундука. На лице недоумение.

— Иди сюда.

Подвёл его к борту, благо всего-то пара шагов. Обвёл жестом судно:

— Скажи, что ты видишь?

— Реку вижу. Берега вижу. Куда ты показываешь — там рощу вижу. — Недоумение ещё сильнее.

— А ближе что видишь? Вот где мы стоим?

— Корабль твой вижу.

— Правильно видишь. Зрение хорошее. А ты где-нибудь видишь, что 'Севастополь' — это танкер? Или, хотя бы, наливная самоходная баржа? Нет? И я не вижу. Куда я ваши цистерны запихну? В карман себе засуну?

— Слушай, Заглоба: вот почему ты всегда умный, умный, а глупые вещи говоришь? Сказано же: привезли мягкие, их надувают, а внутри — бензин. Сзади к кораблю прицепил и за собой повёз. Тебе в школе физику преподавали? Что нефть легче воды говорили? А бензин делают из этой нефти, и он ещё легче. Поэтому не утонет. Плывёшь себе как морской король, а за это тебе деньги платят. Почему плохо?

— Стоп, погоди! Про бензин разговора не было. В отличие от дизтоплива, которое просто так не загорится, постараться нужно, бензин... это ж как на бомбе сидеть: одна искра, одна дурная пуля — и амбец! Не, пан Карел, бензин не повезу.

— А, значит бензин не повезёшь, а дизельное согласен! Хорошо, я договорюсь: будет тебе дизельное. И противопожарные средства будут. И третий человек в экипаж вместе с противопожарным оборудованием.

Вот же паразит! И ведь понятно, к чему подводит... А может и фиг бы с ним? Основной бак у меня на тысячу литров стоит, плюс ходовой на шестьдесят. Перекачка, правда, ручная, но это не смертельно. Сейчас в запасе заметно меньше половины, примерно двести, может, двести пятьдесят, а тут такая халява образовывается... А почему бы и нет, что я теряю-то?