Самотоп из нового мира

САМОТОП ИЗ НОВОГО МИРА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА НУЛЕВАЯ

Причал у вольного посёлка Хамидуллино, Шершыв, 8 год от Прорыва, 27.04.

— Эй, на линкоре! Живые есть?

Этот голос с неистребимым пришепетывающим акцентом я ни с чем не спутаю. Вот же приспичило человеку притащиться как раз когда я решил малость вздремнуть. Послать бы, да завалиться досыпать — но нельзя. Какое ни есть, а местное начальство.

Придётся вставать.

Накинув куртку от польского 'дождика'1 и прикрыв всклокоченную со сна шевелюру кепи — встречать посетителей в одном тельнике несолидно — выглядываю из рубки. Зелёная противомоскитная сетка смотреть не мешает, а вот с берега черты лица особо не разглядишь. Проверено.

— Есть на линкоре! Живее всех живых. Чего шумишь, Карел?

Чех не один: рядом с его пикапом, в кузове которого выпирают под брезентом углы каких-то ящиков, стоит высокий мужик с солидными чёрными усами, кончики которых щегольски закручены вверх, по моде начала минувшего века. Над плечом торчит деревянный приклад чего-то калашеобразного: с данного ракурса не понять. Знакомое дело: хотя здесь ещё вроде бы город и оружие опечатано от греха, но длинноствол таскают многие на случай, если заскочит какая зверушка с клыками длиннее мизинца. Конечно, в последнее время такого почти не происходит, но, как верно сказал один киногерой, 'кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого не окажется в нужное время'. Это на борту хорошо: реки и море считаются экстерриториальными и опломбировать Vz-52 2 мне приходится, только сходя на берег в крупных городах. А так ограничиваюсь только примотанным ниткой полиэтиленом. Раньше для сбережения канала ствола от попадания влаги и грязи я использовал банальные презервативы, но оказалось, что при экстренной стрельбе, а стрелять в здешних краях приходится нередко, данное резинотехническое изделие приходит в абсолютную негодность. А поскольку завозят их, равно как и большинство товаров, из внешнего мира, презики неслабо бьют по кошельку. Не то, чтобы я мелочился, но за такие деньги предпочитаю употреблять их по прямому назначению.

— Ты же знаешь, что просто так я не надоедаю. Раз приехали, значит, дело имеется. Так как, пустишь к себе?

— Тебя попробуй не пусти.

Выйдя из рубки, подхожу к борту и спускаю на берег трап-сходни:

— Заходи, Карел, и человека зови. Чего вам на берегу торчать...

Поднявшихся на судно гостей провожу на ют, где они размещаются на крышке рундука спиной к рубке. Брюнет скинул, наконец, с плеча своё 'весло', оказавшееся внешне почти не юзаной 'Заставой M70'3 с характерным доп-прицелом для стрельбы тромблонами4. Сам же присаживаюсь на кормовой леер, для страховки упершись плечом о флагшток. Слабый ветерок бессильно шевелит собственноручно выкроенный и сшитый белый вымпел с синей каймой. Нарисованную красным маркером фамилию 'ЗАГЛОБА' под двумя скрещенными якорями сейчас не разобрать 55. Но это и не обязательно: здешний народ и без того давно знает, кто владелец и капитан 'Севастополя'.

Протянул бутылку воды, разбавленную соком здешних кислющих цитрусов: угощайтесь. Продуманный чех отрицательно замотал головой, а вот черноусый, благодарно кивнув, произнёс: 'Gracias!'6 и, ловко свинтив пластиковую крышку, сделал большой глоток.

— Так вот что, пан Заглоба, знакомься: это пан Хорхе Игнасио Кампесино, двое суток как из Базы.

Услышав своё имя, брюнет встал, одёрнул клетчатую рубашку и, коротко кивнув, протянул руку. Рукопожатие. Представляюсь:

— Заглоба, Александр. Капитан этого всего. — Гордым жестом обвожу корабль. А что, имею право! Не так уж много в здешних краях имеется судов, а уж протащить сюда что-то крупнее 'Бестера'7, который по сути большая моторка, до меня никто не догадался. Нет, конечно, крупнотоннажники здесь есть. Но 'корыта' в большинстве довольно неуклюжие, 'сшитые' как получилось уже на месте. Движки, навигационное оборудование и всякую иную начинку, на что хватает средств владельцам, завозят из внешнего мира, а местные судостроители пока не слишком прославлены мастерством, так что в итоге мы имеем 'отвёрточную сборку с подгонкой кувалдой'. 'Севастополь' же был изготовлен на Ладоге в благословенные брежневские времена, когда за качеством плавсостава ещё следили достаточно неплохо: от него зависела и жизнь экипажа, и что важно в СССР, выполнение и перевыполнение плана. А планы на вылов рыбы судами ССП двести одиннадцатого проекта 8 были солидные...

— Пан Заглоба, он тебя не понимает. Пан Кампесино говорит только по-испански, даже на английском знает лишь несколько фраз.

М-да, незадача... в здешних местах волей-неволей нахватываешься самых разных наречий, но в основном — поверхностно. Английский же, или, точнее, american english, играет роль языка межнационального общения. Русский хотя и распространён, но локально, в основном за счёт носителей — выходцев из бывшего Союза ССР. Из иностранцев им владеют немногие, главным образом жители 'стран народной демократии' из старшего поколения. Карел Новачек молод, но он — редкое исключение: сын, внук и правнук офицеров чехословацкой армии рос в среде, где на русском общались если и не как на родном, то вполне понятно. А попав сюда, как-то сошёлся с чернобровой хохлушечкой со знаменитой фамилией Шульженко, и в итоге перебрался с ней на жительство из Нова Табора в Хамидуллино, став здесь первым представителем чешской диаспоры.

— А чего надо товарищу интуристу?

— Твой корабль надо. Пассажиром к тебе просится, пан Заглоба. Ну и товар, конечно, перевезти. Возьмёшься?

— Ну, это смотря какой товар и куда везти. Нам волнение больше четырёх баллов сильно противопоказано, так что если через море — пускай ждёт, пока кто-то покрупнее сюда причапает. Ну, или сушей до Новой Одессы едет: там что-то мореходное почти всегда у пирса застать можно...

Новачек переводит мои слова брюнету, тот энергично что-то отвечает.

— Ждать ему некогда, а везти товар по дорогам слишком рискованно. Если кто-то из бандитов узнает, на суше могут легко напасть. А на корабле меньше риска, хотя и медленнее.

Да, конвои через Хамидуллино проходят нечасто, на и четыре из пяти — наливники из Русской Империи, завозящие топливо на здешний топливный терминал. Движутся они неторопливо — обшитые бронелистами автоцистерны под охраной БТРов не предназначены для рекордов скорости. Да и старшие таких конвоев берут с собой посторонних только по ОЧЕНЬ большому блату, либо за очень отдельные деньги... Обычные же конвои сюда заворачивают редко: желающих поселиться на отшибе немного, новички, выходящие с территории Базы ещё не подъели прихваченные на Старой Земле запасы, а спешащие туда планируют понакупить нужного, минуя 'лишнее звено', и я их понимаю. Поскольку действительно дёшевы на Шершыве только еда и местные стройматериалы. Всё же, завозимое с той стороны, уже на Базе подскакивает в цене на двести пятьдесят-триста процентов. Хотя нет: горючее здесь обходится заметно дешевле продаваемого в РФ, даже с учётом сложностей доставки из Империи и десятипроцентной пошлине при покупке. Кстати говоря, сбором этой самой десятины со всего, продаваемого в порту и заведует пан Карел.

— И чем таким торгует уважаемый Хорхе Игнасио?

— Пока ещё ничем не торгует. Он только недавно прибыл и планирует перебраться к боливарианцам. А вот там как раз пан Кампесино и собирается открыть магазин и продавать своё оружие.

— Хорошее намерение. Но по этому вопросу — не ко мне.

— В каком смысле?

— Не поплыву.

Новачек озадаченно переводит. Будущий оружейный магнат принимается что-то доказывать, экспрессивно размахивая бутылкой. Чех вновь оборачивается ко мне:

— Но почему? Пан Кампесино хорошо заплатит за доставку.

— Покойникам деньги ни к чему. У нас запаса солярки хватает на пять суток автономного плавания. А до Эсперансы придётся идти все пятнадцать, если следовать береговой линии. Сокращать же путь, прокладывая курс в открытом море слишком рискованно. Волнение в четыре балла — наш предел. Мне вовсе не хочется пойти на корм обитателям здешних глубин, пусть даже и с карманами, доверху набитыми пластиковыми купюрами.

Вновь начинаются переговоры на языке Дон Кихота и Меркадера. На этот раз брюнет не так бурно реагирует, зато и говорит заметно дольше.

— Пану Кампесино всё равно, в какое место ехать, главное — чтобы оно входило в Боливарианский Альянс и там жило бы не меньше двухсот потенциальных клиентов. В других регионах ему будет сложно вести свой бизнес.

Ещё бы! Испанский максимально распространён именно среди выходцев из стран Латинской Америки, да и к разного рода 'убивальтерам' мучачос традиционно привержены. На человека, имеющего один-единственный 'ствол' они смотрят с жалостью и недоумением, как на калеку. Даже перебравшиеся на эту сторону по программе благотворительного переселения латиносы готовы несколько месяцев ночевать в хостелах и питаться раз в сутки чесночным супом с мексиканской тортильей9 — но наскрести пенёнзов 10 на вожделенный Тип-56 11 или хотя бы на Мондрагон 12. Так что испаноговорящему ружьеводу в тех краях самое место.

— И я думаю, что в этом случае вам не обязательно плыть в Эсперансу. Это действительно опасно по морю. Но ведь есть и поселения помельче, но расположенные в глубине континента. Чем, например, плохи Альендесьюдад, Санта-Катарина, Санта-Круз, Тенотчитлан Нуэво или Чегевара? Все они стоят на речных берегах, у всех есть причалы, а в Санта-Круз довольно приличный порт, даже с ремонтным доком.

— Всё равно: слишком далеко. Кроме того, если идти по реке, придётся двигаться против течения, а это — дополнительный расход горючего. Я не собираюсь застрять где-то посредине мелей Рио Амарилло. А самое главное то, что мне сейчас не с кем идти в плавание: парень, временно работавший у меня матросом, встретил земляка и решил вместе с ним перебраться в Союз. Я, конечно, оставил объявления о вакансии и в портовой конторе, и в гостиницах, и на заправках и у рынка. Но толковые самотопы попадаются нечасто, да и доходы не позволяют платить им много. А на небольшую зарплату хороший специалист не согласиться пойти. Механик же отгуливает свои законные выходные, и только Аллах ведает, в чьей постели он сейчас кувыркается или с кем алкоголь пьянствует и нарушения безобразит.

— И долго он ещё собирается прогуливать? — Чех уже слегка раздражён. — У него что, радиостанции нет, такой бедный?

— Почему нет? Есть у него рация. Служебная, я лично четыре комплекта кенвудов приобретал для экипажа. Но они — для плавания и береговых работ. В рубке лежат. Вернётся на борт — возьмёт, а в Хамидуллино — зачем оно ему?

Карел горестно вздохнул:

— Никогда я не пойму вас, русских... Как вы сумели сделать самую большую страну с таким национальным характером?..

— Не поверишь: сам иногда удивляюсь. Вот только Йордан, вообще-то говоря, болгарин, а у них с территорией как-то негусто: что на Земле, что здесь. И кстати говоря, я по паспорту вообще поляк и фамилия у меня польская, спасибо прадедушке.

— Русские, болгары — какая разница? Всё равно слов'яне.

— Эт точно. А ты сам-то кто? Да то же самое. Или ваш Швейк не славянин? Вспомни, как он в Будейовице ходил13, совсем в другую сторону.

— Ты меня не отвлекай, пан Заглоба. Только с умной мысли сбиваешь. Что я тебе хотел сказать... Вспомнил. Думаю, у меня есть возможность помочь в этом затруднении вам обоим. Я вам помогу, но и ты мне поможешь. Что думаешь о таком предложении?

Вот интересно, Новачек стопроцентый чех или всё же в роду у него какой еврей затесался? Уж очень он любит всякие гешефты проворачивать. И что характерно — вроде бы ни разу на этом не прогорел.

— Я пока что никакого предложения не слышу.

— Сейчас услышишь. Минутку подожди...

Вновь испанский диалог, причём длится он заметно дольше минутки. Карел пытается что-то втолковать Кампесино, вот выудил из внутреннего кармана сложенную карту, запаянную в полиэтилен, развернул на коленях и принялся водить по ней пальцем, одновременно поясняя свою мысль. Видимо, и вправду надеется получить с этой операции неплохую прибыль, иначе чего ему так стараться?

Испанец, или кто он там: мексиканец, чилиец? — хотя вряд ли: в тех краях почти все метисы, а у этого парня примести индейских кровей не заметно, — судя по всему, начинает соглашаться, вот уже кивает, улыбается во все тридцать два, отсвечивая старомодным золотом на месте левого верхнего клыка. Отмечаю эту необычность автоматически: Хорхе ещё молод, а золотые коронки были особо популярны во времена наших пап и дедушек. Сейчас всё больше норовят изготавливать искусственные зубы внешне похожими на натуральные. Ну, вроде бы они договорились до консенсуса и Новачек вновь обращается ко мне, сложив карту, но не пряча её обратно.

— А предложение к тебе вот какое: я знаю точно, что планируется начать развозную продажу топлива с терминала. Расширение рынка сбыта делать хотят. С той стороны уже привезли мягкие... как это по-русски... бАчки и нужное для перекачки оборудование. Можно договориться, чтобы первый рейс был в Санта-Катарину. Ты отвезёшь солярку туда. С тобой поедет кто-то от фирмы, который там и останется торговать горючим. А за это будешь заливать горючее сколько нужно для дороги, и обратно тоже сколько поместится. И пан Кампесино поплывёт с вами: ему всё равно, какой город. И за это тебе ещё заплатят... Хорошо заплатят!

— Вставай.

Чех поднялся с рундука. На лице недоумение.

— Иди сюда.

Подвёл его к борту, благо всего-то пара шагов. Обвёл жестом судно:

— Скажи, что ты видишь?

— Реку вижу. Берега вижу. Куда ты показываешь — там рощу вижу. — Недоумение ещё сильнее.

— А ближе что видишь? Вот где мы стоим?

— Корабль твой вижу.

— Правильно видишь. Зрение хорошее. А ты где-нибудь видишь, что 'Севастополь' — это танкер? Или, хотя бы, наливная самоходная баржа? Нет? И я не вижу. Куда я ваши цистерны запихну? В карман себе засуну?

— Слушай, Заглоба: вот почему ты всегда умный, умный, а глупые вещи говоришь? Сказано же: привезли мягкие, их надувают, а внутри — бензин. Сзади к кораблю прицепил и за собой повёз. Тебе в школе физику преподавали? Что нефть легче воды говорили? А бензин делают из этой нефти, и он ещё легче. Поэтому не утонет. Плывёшь себе как морской король, а за это тебе деньги платят. Почему плохо?

— Стоп, погоди! Про бензин разговора не было. В отличие от дизтоплива, которое просто так не загорится, постараться нужно, бензин... это ж как на бомбе сидеть: одна искра, одна дурная пуля — и амбец! Не, пан Карел, бензин не повезу.

— А, значит бензин не повезёшь, а дизельное согласен! Хорошо, я договорюсь: будет тебе дизельное. И противопожарные средства будут. И третий человек в экипаж вместе с противопожарным оборудованием.

Вот же паразит! И ведь понятно, к чему подводит... А может и фиг бы с ним? Основной бак у меня на тысячу литров стоит, плюс ходовой на шестьдесят. Перекачка, правда, ручная, но это не смертельно. Сейчас в запасе заметно меньше половины, примерно двести, может, двести пятьдесят, а тут такая халява образовывается... А почему бы и нет, что я теряю-то?

— Четыреста.

— Что 'четыреста'?

— Говорю, твоего 'третьего человека' в экипаж мне не нужно, поедет пассажиром, согласно расценкам. Отсюда до Санта-Катарины как раз четыре сотни с мелочью. Ну, мелочь списываю и округляю до ровного числа: пусть будет скидка. Насчёт стоимости доставки собственно груза мы с тобой сходим в контору терминала. Такие вещи с кондачка не решаются, но там народ умный, договоримся.

— Конечно договоримся! — просиял местный мытарь. Явно предполагаемый гешефт планируется не по-детски солидным. Вот и насчёт оплаты пассажира даже не мявкнул. Впрочем, ему-то что? Новачек на здешнюю мэрию работает, терминальщики же сами по себе, а они ребятки не бедные, с четырёх сотен не разорятся.

— А теперь поговорим о нашем испанском компаньеро 14...

— Он кубинец.

— Вот как? Кубинец — тоже хорошо. Ну, насчёт цены пассажирского билета ты понял. А вот что касается груза... Я так понимаю, это его товар в твоём 'Транзите' навален?

Согласный кивок.

— Значит, я верно догадался. И сколько там килограммов? Имей в виду: цены на перевозку оружия заметно отличаются от цен на доставку кнедликов. Причём в большую сторону. Сам понимаешь: процент за риск, поскольку с продовольствием в этом мире всё в порядке, а вот от возможности захватить десяток-другой 'стволов' не каждый бандит откажется.

Новачек вернулся к гостю из страны барбудос, рома и сигар, и после краткого диалога озвучил:

— У пана Кампесино имеется тонна и сто килограммов разного оружия и огневых запасов. И ещё приблизительно тридцать-тридцать пять килограммов личного имущества.

— Тысяча сто кило оружия — нетто или брутто? А, впрочем, всё равно: у 'Севастополя' грузоподъёмность почти втрое больше. Закрепим, как полагается, чтобы не сыграть оверкиль 15, и будет порядок. А по деньгам доставка выйдет в четыре тысячи двести... С учётом той солярки, что уйдёт на дорогу.

Подождал, пока переговоры по-испански смолкнут и услышал предполагаемое:

— У него пока нет таких денег, но...

— Четыре двести — моё последнее слово. За меньшее нет смысла гонять движок. Вариант с рассрочкой пусть даже не предлагает: половина суммы вперёд, наличными или переводом на мой счёт, вторая половина — при сходе на берег в пункте назначения. Только так.

— Не спеши, пан Заглоба, послушай. Он может отдать деньгами только часть, а в качестве оплаты остального Хорхе Игнасио предлагает тебе пулемёт на выбор. У него есть две штуки разных: не новых но очень хороших, с не расстрелянными стволами.

Пулемёт? Пулемёт — это очень неплохое предложение. Давно хочу установить на судне хоть какое-то тяжёлое оружие, а то из карабина в случае чего отстреляться сложновато. Бывали уже случаи, до сих пор вспоминать неприятно. Но пулемёты, а уж тем более артиллерия в этом мире у частных лиц встречаются не часто, и цена на них — мама не горюй!

Стараясь держать на лице равнодушное выражение, потягиваюсь, будто устал сидеть на леере:

— Ну, давайте посмотрим, что там у него за пулемёты. Может, ими только гвозди забивать. Поглядим, подумаем, а там уже и о цене поговорить можно...

Все вместе сходим на берег, к лишённому задней части крыши и стенок новачекову 'Форду Транзит'. Под тентом — серые и зелёные деревянные ящики разных габаритов. Сгрузив несколько прямо на траву, наконец, добираемся до искомого, с маркировкой из букв 'SA' в круге и числовым кодом. Наследство гитлеровских штурмовиков, что ли 16?

Крышка ящика откинута, в нос шибает ни с чем не сравнимым запахом добротного оружейного масла. Перед глазами, завёрнутый в промасленную бумагу, шуршащую при разворачивании, очень знакомый по множеству фильмов силуэт... Здра-авствуйте вам! Это ж откуда такое завелось? Нет, что оружие в этот мир завозят почти исключительно списываемое со складов длительного хранения, известно каждому. Но чтобы НАСТОЛЬКО длительного? На коричневой промасленной бумаге лежит тело станкового 'максима' с гладким, в отличие от большинства поздне-советских модификаций, кожухом.

— Вы что, Тульский музей оружия ограбили? Откуда такая древность, с ним, наверное, ещё в Порт-Артуре воевали 17.

Не то компаньеро Хорхе Игнасио всё-таки что-то понимает по-нашему, не то ему уже доводилось слышать критику насчёт возраста данного артефакта, но он споро подхватил пулемётное тело, развернув его и ткнул пальцем в крышку приёмника. Хм, действительно: написано не по-русски, а главное год, 1940-й, никак не 'порт-артурский'...

Выяснилось, что в оплату проезда мне предлагают финскую модификацию, 'Максим M/32-33', с увеличенным до восьмисот выстрелов в минуту темпом стрельбы и треножным станком. Всё бы хорошо, да вот беда: патроны это чудо враждебной техники кушает тоже финские, 7.62x53R. Пуля в нём на целых семь сотых миллиметра тоньше, чем на отечественном 7.62x54R. Если зарядить таким патроном советскую трёхлинейку, она, конечно, стрельнёт куда нужно и даже с большой вероятностью может попасть в цель. А вот снаряжение советскими боеприпасами ленты к финскому 'максиму' — это форменное вредительство, поскольку с девяностопроцентной вероятностью приведёт к раздутию пулемётного ствола при стрельбе, а то и чему похуже. А 'родных' финских патриков, как выяснилось, у оружейного торговца в наличии всего две ленты, упакованных в коробки, здорово смахивающие на штатные 'чемоданчики' для фрицевских машиненгеверов 18.

Не, ребяты-октябряты, так дело не пойдёт. Живых финнов я в этом мире ни разу не видел: думаю, что им в большинстве и на Старой Земле неплохо живётся, да и мнение о них сложилось как о людях, конечно, обстоятельных, но флегматичных и крайне не склонных к перемене мест. Так что как наладить канал снабжения их национальными боеприпасами, я не представляю. А пулемёт — машинка, конечно, хорошая, но уж больно прожорливая.

А вот второй предложенный образчик, британский BESA Mk-III выпуска 1944 года откровенно порадовал. Правда, танковая модификация в принципе не имела никакого станка при весе больше двадцати кило — это ж Терминатором надо быть, если вдруг захочется с рук пару-тройку очередей выпустить. Однако такое неудобство компенсировалось регулируемой скорострельностью — четыреста пятьдесят или восемьсот пятьдесят выстрелов в минуту на выбор, использованием широко распространённых патронов 7,92x57, толково продуманным радиатором воздушного охлаждения ствола, плюс к тому — собственно дополнительным сменным стволом. Особо порадовало выявившееся при детальном осмотре состояние оружия, которое если и использовали после вывоза за заводские ворота, то явно нечасто и без фанатизма. Словом, муха если и сидела, то недолго... В общем, договорились, с учётом того, что Хорхе Игнасио приложил к пулемёту две ленты в коробках, набитые каждая 225-ю лакированными польскими патронами довоенного польского производства 19 и три ящика югославских, по 1120 штук в каждом. А по собственно деньгам сговорились всего за восемь сотен, причём с выплатой уже перед разгрузкой в пункте назначения.

* * *

Прибрежные воды Северо-Восточного побережья, на траверзе Белых гор/Сьерра Бланка, Шершыв, 8 год от Прорыва, 30.04

— Держи носом к волне, не подставляй борт. У нас не авианосец, лишняя болтанка ни к чему.

— Есть носом к волне!

Лом чуть доворачивает штурвал и боковая качка слегка ослабевает. Ничего, он ещё молодой, научится. Я же научился, хотя вылетел со свистом из МГАВТ20, не закончив и второго курса. Времена были толерантные и чеченолюбивые, а участие курсантов в групповых драках на межнациональной почве с нанесением тяжких телесных тогда не поощрялось. И то, что храбрых детей гор было пятеро 'на говне' 21против нас двоих, академическому руководству было совсем не интересно. А вот 'товарищи в сером', решив, что молодые 'русские фашисты', как нас сразу обозвали — добыча более перспективная и безопасная, чем абреки, очень сильно заинтересовались нашими особами. Следствием какового интереса и стал судебный приговор. Гуманная тётя-судья одарила обоих 'пятёрочкой', в полном соответствии со 'сто одиннадцатой, три а-бэ', сиречь 'умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ... по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды ... группой лиц по предварительному сговору ... в отношении двух или более лиц'. Причём зачла в срок более, чем годичное обретание в СИЗО. А ведь могла, 'сообразуясь с внутренним убеждением'22, влепить с размаху и 'двенашечку'. Гуманистка23, ё!

Так что продолжить своё морское образование — хотя тут точнее будет 'самотопское самообразование' очень нескоро, и уже не в смысле судовождения. Дядь Миша помог, отцов брат. Он сохранил бумаги, оставшиеся от деда, в том числе и координаты людей, с кем тот служил. Среди них и нашлось имя человека, когда-то зелёным салагой стажировавшегося у дедушки на судне, а ныне ходившего капитаном на траулере под индонезийским флагом. Под его командованием мне довелось побороздить водные просторы ещё три года, но только выше палубного матроса подняться не удалось 24. Вот разве что совмещал работу с должностью помощника кока, сиречь судового повара. Дело в том, что из европейцев на судне были только мы с кэпом, да ещё старпом-эстонец, остальной же экипаж состоял из азиатского интернационала. Были у нас филиппинцы, китайцы, индусы, малаец, индонезиец и натуральный негр из Кабо-Верде, неизвестно, каким ветром занесённый в нашу команду. Кормился весь этот интернационал с общего камбуза, а поскольку судно ходило в основном по акватории Индийского, несколько раз забираясь в Тихий океан, то и продукты для команды закупались местные. Так дешевле для хозяев. А европейская кухня довольно сильно отличается от той, к которой привыкли уроженцы тропических краёв, так что готовить что-то удобоваримое и привычное белым людям для страдающего язвой желудка капитана было поручено самому 'молодому' из европеоидов. То есть понятно, кому...

Но 'недолго музыка играла, недолго фраер танцевал': подкрался незаметно очередной кризис капитализма, и наши далёкие владельцы решили избавиться от балласта в виде старого траулера и его команды. Последнюю зарплату, правда, выплатили почти всю, как порядочные. Так что отложенного хватило и на то, чтобы в Россию вернуться, и немного там обустроиться.

Эх, где теперь та Россия! Отсюда уже не вернёшься, а ведь как порой нахлынут воспоминания — то о волжской рыбалке с удочками на утренней зорьке, то о сеструхе с шебутными киндерами, племяшами моими, — так бывает охота бросить всё и рвануть туда... До смешного доходит: в снах покупаю в магазине берёзовый сок, открываю прямо на глазах изумлённой продавщицы и, подняв обеими руками трёхлитровый баллон, пью большими глотками, обливая подбородок и грудь, не в состоянии оторваться. А проснувшись, как ни стараюсь, не могу вспомнить, каков же он на вкус, этот сок? И уточнить на практике не выйдет: не растут здесь берёзы... Вот компотом из лиловых ананасов в любой забегаловке — хоть упейся, или водкой из них же: нашлись умельцы, наладили перегонку в полупромышленных количествах, так что за пару талеров трёхсотграммовый кувшинчик для снятия стресса всегда можно перехватить. Чем наш Благой на каждой стоянке беззастенчиво и пользуется. Благой он только по имени, по фамилии — Йордан, а по внутренней сучности алкач и ходок. Подозреваю, через свою такую сучность он сюда и драпанул: может, какому не тому козлу в табло по пьяни настучал, может, с чьей коз... в смысле, женой, шашни завёл, да так, что пришлось когти аж в другой мир рвать... Не уточняю: надо будет, мой 'мотыль' и 'дед' 25 в одном лице сам расскажет, а расспрашивать здесь не принято. Что прежде было — то там и осталось, а здесь каждый имеет право всё начать с чистого листа.

Вот после очередного злоупотребления тридцатиградусной ананасовкой он мне Лома и приволок. Причём что характерно: несмотря на внешние признаки опьянения, оба оказались в состоянии рассуждать и вполне разумно отвечать на вопросы в том смысле, что 'Командир, матроса в команду заказывал? Я привёл!'. Матросы в Хамидуллино — существа редкие, а уж найти безработного для срочного пополнения команды вообще можно считать чем-то сродни маленькому чуду. Поэтому при собеседовании я не углублялся в тонкости, поняв только, что парень действительно видел море с палубы, а не на репродукции Боголюбова 26. Объявил, что он, Сергей Ломакин, принят на работу с испытательным сроком в один рейс, с питанием за счёт работодателя, но со своей спецодеждой, оружием и боеприпасами, тут же припахал нового члена экипажа к трюмно-погрузочным работам. Ибо мудрое флотское правило 'чем бы матрос не занимался, лишь бы ... приключений на жопу не искал' является аксиомой во всех мирах.

Сам же отправился к железячнику Ревазу Мамедову срочно заказывать примитивный вертлюг для пулемёта и какой-никакой самодельный щиток. На нормальный станок всё равно нет денег, да и время на ожидание заказа отсутствует.

Чтобы не торчать над душой у мастера во время работы, сходил в контору терминала, где Новачек, как я и ожидал, уже переговорил с заинтересованными лицами насчёт фрахта.

Выяснилось, что чех не соврал и 'короли бензоколонки' действительно запланировали начать продажу ГСМ в Боливарианском Альянсе. Не то, что такого не практиковалось раньше: один из двух танкеров, загружавшихся в Хамидуллино, по пути к неграм в Нью-Блэклибериа заходил как-то в Люц де ла Сьюдад, слив за солидную сумму часть горючки и загрузившись всякими ништяками как для личного обихода команды, так и на продажу у либерийцев. Но это, во-первых, была разовая акция, а во-вторых, значительная часть поселений мучачос 27 расположилась не у океана, с постоянными штормами и зверскими тропическими ливнями, а глубже к центру испаноязычной территории, по берегам нескольких крупных рек. И уж что-что, а топливо там должно было улетать мгновенно. Фишка в том, что пока что единственное промышленно разрабатываемое месторождение и нефтеперерабатывающий мини-комбинат на континенте имелись только у Русской Империи. Собственно говоря, именно ради подобного 'ништяка' это эрзац-государство и было создано. Нашлись на Старой Земле хорошо осведомлённые и богатые люди, в своё время решившие заранее подготовить себе комфортное местечко в новом мире, небольшое такое местечко, размером с государство, и солидно вложившиеся в это дело... Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз, ибо история весьма занимательная и поучительная. Ну, а поскольку общество построено на связях, нашлись и те, кто, используя лично свои хорошие отношения с новоявленными 'империалистами', занялись помощью в реализации высоколиквидного товара, сами оставаясь формально в стороне от новой страны. Вот и господин Гази 28 Хамидуллин, по слухам, ранее именовавшийся Андреем Савлиевым, построил, завезя работников из депрессивных сельских районов Татарстана 29, терминал для хранения нефтепродуктов в месте впадения в море небольшой речушки и проложив от него грунтовые дороги к границе Русской Империи и, что не менее важно, к находящейся всего в сорока километрах Базе, куда попадала примерно треть переселенцев с земли, пожелавших поселиться в этом регионе. Вернее, в то время через эту Базу проходили все, две другие заработали только этой весной...

Хамидуллин, как опытный бизнесмен, заранее просчитал, что, поскольку большинство эмигрантов прибывают сюда с личным транспортом, то этому транспорту потребуется горючее. Да и электрогенераторы кушают соляру как бегемоты, так что электричество здесь весьма дорогое. Конечно, есть и ветряки, и солнечные батареи — но это всё, чёрт возьми, паллиатив! А на постройку серьёзной ГЭС на тот момент никто ещё не сподобился. Сейчас, правда, ходят слухи, что русские, но не из Империи, которые к нам довольно близко, а те русские, что в Союзе, у которых есть выход к Средиземному морю, что-то такое уже замутили. Но дело это хотя и нужное, но весьма не быстрое, как я подозреваю. Тем более, что одна гидроэлектростанция всех страждущих согреть и осветить не сможет, тут новый ГОЭЛРО 30 требуется. 'В мировом масштабе', как говаривал Петька Василь Иванычу.

Поскольку суровые вояки, составляющие главную организованную силу в Русской Империи, не очень хорошо относятся, мягко говоря, к мусульманским переселенцам, татарстанцы компактно поселились возле нефтетерминала, благо климат здесь довольно неплохой, и если бы не кусючая мошкара и не зимние штормы с ливнями, был бы совсем замечательный. Как говорится, земля такая, что палку воткни — дерево вырастет. Постепенно к ним стал прибиваться всякий другой народ и со временем небольшое поселение превратилось во вполне вменяемый посёлок с перспективой разрастись до городка.

Завелась здесь и собственная Управа, она же мэрия, но всё равно основные вопросы распределения 'хлеба насущного' зависели от этой самой конторы терминала, где я и побывал. Как-никак, 'градообразующее предприятие'.

Поскольку предстоящая операция сулила быть обоюдовыгодной, договорились мы быстро и к взаимному удовольствию. Терминальщики выделяли сцепку из пары китайских сигарообразных резервуаров, изготовленных из какого-то странного на вид, но весьма крепкого зелёного полимера по четыре с чем-то тысячи литров, в общей сложности вмещающих три с половиной тонны летнего соляра. Зимний вариант дизтоплива в здешнем климате не используется: всё-таки Гондвана, материк, который человечество пока обживает, лежит на самом экваторе и снег здесь если и бывает, то где-нибудь высоко-высоко на пиках Королевских гор, куда нормальные люди без нужды не забредут. Белогорье, или, как мучачос говорят, Сьерра Бланка, по сути, отроги того крупнейшего водораздела. И то путь через него весьма труднопроходим, а для автомашин пригодна и вовсе одна-единственная дорога, по сравнению с которой Военно-Грузинская времён Лазарева 31 и Ермолова — шикарнейший автобан. Латиносы вообще парни продуманные: застолбили под свой Боливарианский Альянс территорию, лежащую между горными грядами Сьерра-Бланка и Сьерра де ла Луна, оказавшись как бы в 'развилке' уроненной на бок латинской Y. При этом они там не теснятся, как пассажиры российского автобуса в час пик: семьсот тридцать с лишним квадратных километров площади дают возможность нескольким десяткам, ну, может быть, паре сотен тысяч испаноговорящих товарищей жить просторно. Туда же можно целую Францию засунуть, да ещё и для всяких Бельгий места хватит.

В этом мире вообще с народом негусто, что и понятно: тем, кому на старой Земле живётся хорошо или, как минимум, неплохо, не стремятся перебираться в необжитый, неуютный и, что скрывать — опасный мир. Есть, конечно, исключения, подтверждающие правило, но такие случаи единичны. Совсем уж голодраная босота из всяких Индий, Эритрей и прочих Сомали тупо не имеет возможности добираться до точек перехода, которых не так уж много. Я лично знаю только заволжскую, да ещё про подмосковную и одну, расположенную в Швейцарии, не раз слышал от людей. Возможно, где-то имеются и третья, и четвёртая, и двенадцатая и сотая — но никому из тех, с кем доводилось общаться, про такие места не было известно. Так что попадают сюда главным образом те, для кого пребывание в старом мире становится несовместимым со свободой и/или жизнью, то есть беглецы и криминальный контингент, либо законтрактованные специалисты, от вояк до геологов, либо же представители не вымершей до конца породы романтиков и авантюристов, которые в новом мире в большинстве своём достаточно быстро становятся осторожными прагматиками... Если выживают, что вовсе не гарантируется. Повторюсь: есть и исключения. Но их относительно немного.

На обратном пути решил устроить себе праздник живота. В конце-то концов, деньги не проблема, так почему и не побаловать себя привычными с детства вкусностями? Рыба во всяких видах, кроме консервированной, с гарнирами из круп или макарон, составляющая основную долю теперешнего моего рациона, конечно, еда хорошая. Но и самая лучшая пища приедается за несколько дней, а впереди ещё плавание до Санта-Катарины на том же рационе. Конечно, там у латинов можно будет отъесться, но я не большой любитель национальных блюд мучачос, которые готовят с таким количеством жгучих специй, что хочется схватить ближайший огнетушитель и им затушить пожар во рту. Так что будем потреблять правильные харчи. А самые правильные харчи в Хабибуллино где? Правильно, в кафе 'Звёздочка'. Есть ещё дукан, который так и называется 'Дукан', в котором подают отличные шашлыки из дичи, фруктовое вино и тридцатиградусную ананасовую водку. Хозяином там грузин Зураб, которого все называют 'Кинто' 32: худой и жилистый усач с синими татуированными перстнями на фалангах пальцев. У меня тоже есть такой перстенёк, с обвивающимся вокруг меча змеем, однако у Кинто 'партаки' украшают семь пальцев из десяти 33. Но я туда не пойду. И не столько от того, что стараюсь соблюдать правило: с момента заключения фрахта — сухой закон, сколько потому, что не хочется лишней толкотни. Посетителей в 'Дукане' всегда много, причём не только русских или армян с грузинами. Составляющие основную массу поселкового населения выходцы из Татарстана, конечно, мусульмане, но мусульмане по-советски хитроумные. Выяснив, что в Коране чётко указан запрет конкретно на виноградное вино и вино из фиников и зная, что Пророк Иса, как в Исламе называют Христа, превращал воду в вино и поил людей, местные посчитали употребление напитков из здешней растительности за 'макрух ат-танзих', то есть нежелательное, но напрямую к употреблению правоверным не запрещённое. Так уж устроен человек: всегда норовит вывернуться и обойти запреты, если ему чего-то сильно хочется. Более того: в посёлке не было ни муллы, ни мечети, поскольку со священнослужителями всех господствующих на старой Земле конфессий в Новом мире — сильный напряг. Вероятно, они не рвутся окормлять свою паству на Шершыв, руководствуясь принципом 'нас и здесь неплохо кормят'. Ну а верующему мусульманину вовсе не обязательно приходить в мечеть, которую, к тому же, пришлось бы строить на общественных началах в свободное от основной работы время: для общения со Всевышним ему достаточно совершения положенного намаза, а этот обряд можно творить хоть в чистом поле. Главное — истинно веровать. Хотя тут и существует некоторое затруднение с ориентированием молящегося в направлении Мекки...

Толпиться вместе с кучей народа и ждать полчаса своей порции шашлыка? Что-то неохота.

Так что 'Звёздочка' — это то, что нужно. Хозяева кафе, жившие прежде в какой-то татарской деревне, умудрились притащить в этот мир корову, а со временем, более-менее встав на ноги и подзаработав, смогли оплатить заказ и доставку на Базу из старого мира ещё трёх тёлочек и бычка. Кроме того, купили у кого-то из охотников нескольких осиротевших местных козлят. Те даром, что четверорогие — заботливое отношение к себе понимают и потихоньку растут и одомашниваются. Так что маленькое стадо в здешнем тёплом климате и на обильных кормах постепенно растёт в весе, а вскоре, похоже, увеличится и количественно: тёлочки превратились уже в молодых коров, да и бык в этом смысле не подкачал, и коровьи бока заметно округлились. Самая же первая, та самая 'Юлдуз', то есть 'Звёздочка', продолжает исправно давать молоко, и в кафе не переводится свежий творог, брынза и сметана.

На славу угостившись татарской лапшой с мелко нарезанным тушёным мясом местной дрофы и побаловав себя десертом из сладких сырников, блинов со сметаной и стакана молока, что облегчило мой карман на целых шесть талеров — что поделаешь, эксклюзивные деликатесы! — я зашёл в мастерскую Мамедова за своим вертлюгом и щитком. Щит откровенно не порадовал: собранный на болтах из трёх кусков котельной стали в форме опрокинутой вверх тормашками буквы 'П', он был откровенно неудобен и весил около пяти-шести килограммов. Такая масса может заметно снизить манёвренность и без того не лёгкого пулемёта. А вот вертлюг, в основе которого явно была заложена снабжённая хорошими пружинными амортизаторами передняя вилка от чего-то мотоциклетного...

Если не ошибаюсь, донором послужил итальянский скутер 'Джилера', доставшийся Ревазу не иначе, как у кого-то из прибывших с Базы новопоселенцев. До пункта перемещения на старой Земле народ добирается кто как: кто на машинах, кто пешком. Этот вот на скутере прикатил. Да вот только мотороллер в здешних краях — транспорт не о чём. Дорог здесь явная нехватка, и те, что есть — это скорее, не дороги, а укатанные направления, грунтовки, кое-где подправленные ножом бульдозера, а то и вовсе лопатами и в некоторых местах снабжённые мелкими кюветами-водогонами и хлипкими мосточками. Так что привыкший к городскому асфальту мотороллер в наших местах может ехать только пока не сломается. Ломается же довольно скоро, и хорошо, если переселенцу посчастливиться добраться на нём хотя бы до Хабибуллино, не говоря уже о Рюрике или Новой Одессе, где металлолом на колёсиках купит за недорого местный железячник, вроде Мамедова. А вот если не посчастливится... случаев, когда ставшими вдруг 'безлошадными' новички-неудачники оказывались один на один со Степью — не так уж мало. Пропахшую бензиновыми выхлопами технику, случается, и находят, хоть и неисправную, но комплектную: местные зверушки железками не питаются. А вот обглоданные и перемолотые косточки тех, кому не повезло — почти никогда.

Одно время на дороге безобразничали мелкие шайки, но бандитизм плохо отражается на бизнесе. Так что патрули с Базы и дружинники Русской Империи провели несколько операций по зачистке территории от совсем уж охереневших 'махновцев', и те из них, кому повезло, остались лежать в степи с лишним свинцом в организме или висеть на редких придорожных деревьях. Ну, а кому не посчастливилось, угодили к русским на каторгу, с правом на УДО 34 через десять лет с переводом в разряд полных, то есть пожизненных, холопов. Пока что десятилетний срок, по понятной причине 35, ни у кого не истёк, но я сильно сомневаюсь, что хоть кому-то из осуждённых удастся выйти с каторги своими ногами. Не те там условия.

Приобретя тут же аккумуляторную дрель с набором свёрл по металлу и оставив в кармане железячника пару сотен кровно заработанных денежек, вернулся с приобретёнными приспособами на 'Севастополь', где до темноты возился со сверловкой отверстий под штырь вертлюга по бортам и в ходовой рубке. В конце концов аккумулятор сдох, а вслед за ним, отпустив упахавшегося Ломакина к семье до утра, отрубился и я.

* * *

Вчерашний день до обеда прошёл в хлопотах по бункеровке судна, закупке провизии пристрелке полученного в виде аванса BESA Mk-III, который я мысленно уже окрестил 'Бесёнком' с последующей разборкой-чисткой-сборкой и снаряжением ленты. Правда, пользуясь начальственными правами, на последнее я подрядил Ломакина.

Новый член команды заявился из родного дома к трапу с самого утра, вводя береговой народ в недоумение видом зимнего тельника с длинными рукавами, заправленного в оливковые шорты, которые поддерживал понтовый кожаный ремень с надраенной, как и положено медяшке, бляхой советского ещё образца, с якорем и звездой. Вершиной же флотского шика он, видимо, посчитал бескозырку. При этом сама лента с надписью 'Каспийская флотилия' была втрое длиннее положенного, с концами, украшенными алюминиевыми якорьками, наложенными поверх искусно склеенных из кусочков цветного пластика изображений Андреевского флага и ордена Красного Знамени. Видимо, при подготовке к дембелю морячок стремился этим компенсировать отсутствие на ленточке слова 'Краснознамённая' 36. За спиной Сергея был китайский рюкзак дикой оранжево-синей расцветки, а на плече висела колгоспного вида потёртая 'двенадцадка' ТОЗ-54 с замотанной синей изолентой шейкой приклада.

Бескозырка, конечно, это хорошо, но мы здесь не День ВМФ празднуем и не врукопашную на вражеские танки идти готовимся. Так что бывший марсофлот 37 получил своё постоянное место в кубрике на пять коек, изначально предназначенном для рыбаков, и приказание переодеться для работы, а не для парада. Пришлось матросу Ломакину, скривившись, как от сожранного целиком лимона, отправить козырный тельник вместе с дембельским головным убором в рюкзак, заменив их некогда красной, но после многократных стирок ставшей тёмно-розовой футболкой с гербом и подписью 'Сделан в СССР' и того же колеру бейсболкой 'NY'. Вот это — правильный выбор. Солнышко у нас серьёзное, и с непокрытой головой на открытом месте находиться не стоит.

Пользуясь моментом, я поинтересовался, есть ли у парня какой-нибудь документ, помимо ай-ди, подтверждающий квалификацию. Ну, к примеру, паспорт моряка... Не то, чтобы я всерьёз на это рассчитывал, поскольку многие после перехода в этот мир по разным причинам берут себе новые имена и уничтожают бумаги, могущие как-то связать их с прошлым. Многие, но не все. Но, тем не менее, документ есть документ. Паспорта моряка у Ломакина не нашлось, а вот книжечку окончания школы частных охранников и военный билет он честно предъявил. И этот-то военник огорчил меня до невозможности.

У всех плавсостав как плавсостав, и только на 'Севастополе' капитан — судоводитель-недоучка, дед — болгарин из Набережных Челнов, некогда трудившийся на КамАЗе слесарем-ремонтником, теперь ещё и Румыния на наши головы... Да, матрос запаса Сергей Ломакин был румыном из БЧ-3 38. Не в смысле национальности, а в смысле того, что всю свою вменяемую службу тянул минёром-торпедистом, обслуживая 'зверский аппарат' РБУ-1200М. 39 То есть на нормального матроса, универсально совмещающего в себе трюмно-палубника и штурвального, который и нужен на нашем судне, этого красавца ещё учить и учить...

Вот и учу, раз уж взялся. Вчера после обеда, встав у пирса нефтетерминала, крепили буксирные сцепки к двум китайским надувным цистернам, что само по себе для такого судна, как ССП, дело нетривиальное. Благо, что сопровождающий соляру худощавый брюнет, оказался человеком, понимающем в деле транспортирования ГСМ. Представился он Евгением Тулузьеном, но француз из него — как из меня Карузо. Если паче чаянья в предках и был какой-нибудь Жан или Поль, то навряд ли позднее наполеоновского похода на Россию. Тогда на наших необъятных просторах много пленных из армии двунадесяти языков осело, переженившись на наших девицах. Хотя какое-то время мужик и прожил на юге Франции, где нахватался лингвистических премудростей. Как выяснилось, его окситанский язык в чём-то отдалённо похож на испанский, что позволяет обоим нашим пассажирам, пусть и на уровне 'моя-твоя понимай' общаться между собой. Непонятно, из-за чего человеку из сытого и благополучного ЕС вдруг втемяшилось податься в наши края, но расспрашивать о таком в этом мире не принято: захочет, сам скажет.

Вот Лом, например, рассказал. Они всем семейством перебрались в новый мир, то бишь на Шершыв, откуда-то из-под Миллерово. После развала колхоза землю поделили и как-то крестьянствовали там. Жили не сытно, но и не бедно, благо, семья большая и рабочих рук хватало. Вот только чтобы всё у нас было нормально — так редко бывает. Нашёлся в селе фермер, он же, по-дореволюционному, кулак, бывший на вась-вась не только с местным начальством, но и с районной, а может, и областной — я так и не понял из повествования — администрацией. Наарендовал он добрячей землицы, завёз батраков каких-то узкоглазых, не то киргизов, не то корейцев, а может, вообще уйгур. Фиг их разберёт, если по-понятному они только материться и научились. Вроде бы всё хорошо, да вот что нехорошо: неудобно этому 'плантатору' показалось свой транспорт как всем, по дороге гонять: это ж крюк делать, лишние ГСМ расходовать. Вот явочным порядком и приказал своим работникам ездить напрямую, через земельные наделы селян, которым не свезло с мохнатой лапой наверху. Водилам что? Велели — ездят. По посевам, ага. Горючку хозяйскую экономят 40. Попробовали местные мужики по-человечески с 'латифундистом' договориться, но были посланы. Обратились в суд, и даже дело выиграли, но кулак на судебное решение забил побольше и потолще, подал апелляцию в вышестоящую инстанцию, а технику так и гонял по соседским полям. А особо активных жалобщиков какие-то заезжие кавказцы принялись отлавливать и толпой избивать. Ну и дошло до того, что Ломакин-старший с сыновьями, отчаявшись дождаться справедливости по закону, плюнув на всё, стали выезжать к себе на поле с ружьём и монтировками под рукой. Ну, а ружьё в деревне, как в театре, если появляется на сцене, так уж выстрелит. И выстрелило, в воздух, правда, чтобы отпугнуть кулацких работников. Те на рожон не попёрли, кому охота картечь схлопотать? Развернулись и убрались обратно. А вечером в ломакинский двор приехала полиция, причём не сельский участковый, а целые 'маски-шоу' на трёх машинах, в брониках, шлемах, с автоматами и закрытыми лицами. 'Злых умышленников' повязали, изъяли в ходе обыска ижевскую одностволку и увезли 'куда следует'.

Следствие длилось, как ни странно, всего девять месяцев. За это время лишившееся в одночасье всех взрослых мужчин небедное семейство лишилось приставки 'не-...', обильно тратясь на адвокатские услуги. Защита показала себя с хорошей стороны, как гашековский подпоручик Дуб, результатом чего стала переквалификация дела со статьи двести девятой 41 на 'всего лишь' двести тринадцатую 42, с конфискацией и штрафом, но всё же без реального срока. Отсидка в СИЗО как бы 'не считается', угу-угу. Вот только штраф троим подсудимым назначили максимально возможный. Миллион рублей. С каждого... Чтобы отдать столько и сразу самому справедливому на свете государству, семья продала и дом с приусадебным участком, и практически всю свою технику, сохранив только старенькую 'Беларусь' 43, да 'буханку' 44, приобретённую незадолго до того на распродаже списываемого армейского имущества. Как раз незадолго до суда над отцом и братьями дембельнулся сам Сергей, так что женщинам хозяйновать стало полегче: всё же мужские руки. А тем временем машины 'плантатора' уже раскатали широкую грунтовку через заброшенное поле...

Не знаю, откуда Ломакины узнали о возможности перебраться в новый мир, и как они добирались из казачьих краёв до точки перехода в Подмосковье, но в конце концов семейство оказалось на этой стороне. Проходили они по программе неимущих переселенцев, поэтому были в шоке, узнав, что здесь можно получить столько земли, сколько сумеешь обработать, уплатив только символический регистрационный сбор по одному талеру за гектар. А поскольку они не были законтрактованы вербовщиками Русской Империи, то и полагающийся неимущим беспроцентный кредит по тысяче на каждого их тоже порадовал, поскольку позволил, суммировав все деньги, довести до ума дышащий на ладан трактор и подкупить немного сельхозинвентаря и посевного материала. Пришлось, правда, потратиться и на оружие: в этом мире его наличие обязательно так же, как прививки при въезде. Но хитрые и прижимистые казарлюги 45 вывернулись, закупив на толпу единственный АР-М9 46 производства болгарского комбината Фридриха Энгельса 47, а в остальном ограничившись охотничьими переломками. Калибр ружей, правда, использовали единый, чтобы избежать лишнего головняка с боепитанием. Ну, каждому вольно рисковать собственной башкой, но как по мне, так два выстрела на ружейную единицу без перезарядки, да при относительно небольшой дальности — не пляшут против птероарчера, имеющего сволочную привычку метать свои жёсткие перья перед атакой на облюбованную дичь, или стаи жёлтых койотов. А копытному волку или броненосцу свинцовая охотничья пуля, пусть и крупнокалиберная, вообще практически по барабану. Разве что сблизи в глаз попадёшь, что вообще из разряда антинаучной фантастики, уж больно шустро они на жертву кидаются. Примерно как в дуло пулемёта атакующего бэтээра угодить...

В Империю помнящие ситуацию в российском государстве селяне ехать не пожелали, в Союз, за хрен-зна-сколько тысяч километров с детворой, бабами и всякой хурдой-мурдой просто не рискнули. Ну, а так как никто особо иностранными языками не овладел, прибились селяне к Хамидуллино, поскольку весь поселковый интернационал гутарил промеж собой на великом и могучем. Застолбили себе для начала семьдесят гектаров и уже сняли первый урожай овощей, картошки и местного аналога баклажанов. Они, конечно, мельче земных, и горчат сильнее, зато растут как очумелые. А с горчинкой не сложно справиться при помощи вымачивания и последующей термообработки при приготовлении.

Но Сергей, в отличие от братьев, характер имеет непоседливый. Скучно ему, видишь ли, долго в поле горбатиться, хотя, как правильный селянин, делать это он умеет. Но парня испортила служба на Каспии, и корабельная рубка стала интереснее тракторной кабины. Так что знакомство с нашим Благоем он принял за знак Фортуны, позволившей ему и в этом мире быть не простым селянином, а гордым 'альбатросом — скитальцем морей', хотя в случае с 'Севастополем' — всё больше рек. Слишком рискованны для нашего ССП морские походы, и то, что мы сейчас каботажим 48 по солёной воде, — это следствие того, что в дельту Рио Амарилло никак не попасть иначе, чем пройдя сто тридцать миль вдоль побережья.

За остаток вчерашнего дня прошли на наших семи узлах только тридцать пять, заночевав у Причала Баджа: был здесь когда-то такой австралиец, слегка помешанный на поиске золота, а у австралийца была пластиковая моторка, пристань для которой он построил у текущей с гор безымянной речушки. Неподалёку от пристани старатель возвёл и хижину-времянку на сваях, но застать его там было непросто: всё шарился по окрестным предгорьям в поисках заветной золотой россыпи. А потом Бадж Джеймс совсем пропал вместе со своей лодкой: то ли он нашёл местечко для жительства получше, то ли его нашёл кто-то, решивший, что судьба бородача — стать законной добычей хищника, уже не важно: двуногого ли, четверолапого, пернатого или пресмыкающегося. Рискованно у нас жить в одиночку...

Поутру мы воспользовались возможностью нагреть на берегу пресной воды для помывки: наше судно слишком мало для этого и ни душевой, ни даже гальюна на нём конструкторы не предусмотрели. Так что мной давно заведён обычай мыться всей команде при каждом удобном случае. Да и горячего приготовили с запасом. Генератор 'Севастополя', конечно, достаточно мощен для использования имеющейся электроплитки, но зачем лишний раз гонять дизель и жечь солярку, если возле Причала Баджа полно всяческой древесины, а возле ветшающей хижины имеется летняя печка, сложенная из обмазанных синей глиной камней? Правда, кто-то уже попятил с неё служивший плитой кусок чугунного листа, но с этой неприятностью я справился, использовав для решётки секции разборной антенной мачты дальней связи, давным-давно выменянной у прапорщика Тищенко на две бутылки правильного дагестанского коньяка — настоящего, с Земли. Сам-то я человек малопьющий, но ценность жидкой валюты вполне понимаю.

Первые два часа после отплытия от Причала Баджа я отстоял вахту у штурвала, третий наставлял Лома в нехитрых премудростях службы рулевого, а теперь, понадеявшись, что при наличии в рубке китайского радиолокатора Mar710 и нактоуза перед глазами, а также ясно видимого гористого побережья, взрослый человек на направит судно в неизведанные океанские дали, я решил присоединиться к пассажирам.

Кампесино и Тулузьен обосновались у бакборта, переговариваясь меж собой, возможно, на том самом окситанском, но, скорее, на некой смеси языков, имеющих общие романские корни. Кубинец, облокотившись о планширь, неспешно отхлёбывал разбавленный до бледно-салатового состояния цитрусовый сок, наблюдая, как Евгений наслаждается процессом морской рыбалки. Уже четыре рыбины размером с руку и длиннее, лежали у их ног, марая палубу бледно-розовой кровью из расколотых заострённым молотком голов. Конечно, непорядок, однако ничего не поделаешь: вытащенные из воды, они имеют привычку биться и прыгать на палубе, порой умудряясь перескочить через борт и нырнуть обратно в море. Пока что на крючок попадается, по местным меркам, мелочь: здесь прекрасно ловятся экземпляры величиной со взрослого мужчину, а южнее в океане ходят косяки гигантской сельди, пара таких еле-еле поместится в лодке типа 'Казанка'. Даже представить противно габариты хищников, питающихся такой 'селёдкой'... Будь у меня материальная возможность заиметь промышленный холодильник, а ещё лучше — собственный консервный заводик, можно было бы подумать об обратном переоборудовании 'Севастополя' в рыболовецкое судно: набрать рыбарей, заказать в старом мире пару неводов из прочной проволоки-нержавейки, поскольку никакие капроны-нейлоны массу ТАКОЙ рыбы не удержат... Но увы, вопреки тосту из старого фильма, наши возможности не всегда совпадают с нашими желаниями.

Явно понимающий особенности местной рыбалки Тулузьен сгибридил закидушку из тройной плетёной лесы с крепким углепластиковым морским спиннингом, снабжённым мощной катушкой c плавным ходом и большой шпулей. В качестве насадок для полудюжины крупных крючков он использует лоскутки отложенного с завтрака птичьего мяса.

— Куда вам столько рыбы? Ведь протухнет до вечера.

— Азарт, капитан, азарт! — откликается псевдофранцуз. — Я же, как уехал в Европу, ни разу так порыбалить не сумел. ЖмотЫ они там все: за проезд на рыбалку — плати, за выловленное — плати, да ещё и повадились каждую рыбёшку перемерять и взвешивать, чуть меньше разрешённого вытянул — давай штраф, чуть больше обозначенного в лицензии — переплачивай за сверхкондицию... Кровопийцы. А у нас дома всего одно море, и то — Минское 49, да и ехать до него далековато. Так что хоть тут, на Шершыве, отрываюсь, тем более, что и само название мира как бы намекает...

Он вновь закинул свою снасть, ухитряясь одновременно и следить за натянувшейся из-за хода судна леской, и радостно улыбаться мне и кубинцу.

— В каком это смысле 'название намекает'? — заинтересовался я.

— А разве не в курсе? Шершыв, в переводе с какого-то языка, означает 'Земля-вода', или 'Вода-земля', точно не помню. Не в смысле 'болото', а как бы 'единство противоположных сущностей'. — Забыв о надетой на левую руку рабочей верхонке, Евгений попытался сцепить ладони в жесте единения.

— Вот как... Буду знать теперь, а то слово какое-то непривычное на слух, не русское, не английское 50...

Тут приспособленный к спиннингу бубенчик брякнул, сигнализируя, что очередная рыбина позарилась на наживку. Леска натянулась сильнее и резко пошла в сторону. Тут же потерявший интерес к разговору псевдофранцуз, родившийся где-то в окрестностях Минского моря, покрепче перехватил удилище и отпустил стопор. Катушка затрещала, скрученная тройная леса побежала с вращающейся шпули... Замерла... Вновь дёрнулась...

Да там, похоже, клюнуло что-то покрупнее! Эдак оборвёт — и прощевай!

Меня тоже накрыло волной азарта. Глав-рыбак шипел, пытаясь погасить скорость ускользания лески, прорезавшей насквозь крепкую материю верхонки.

Бросаюсь в рубку и, выдернув чоп из переговорной трубы, резко кричу находящемуся у дизеля Йордану:

— Стоп, машина!

И тут же Лому:

— Право руля!

Идущее по инерции судно начинает разворот, давая небольшой крен. Хорошо, что стоит почти штиль и скорость хода невелика: при волнении свыше пяти баллов мы бы рисковали щедро черпануть забортной водички.

Отбираю у Ломакина штурвал, командуя в машину 'самый малый назад', а глаза уже высматривают, как там идёт рыбалка?

Пассажиры не на шутку разгорячились: Тулузьен припал на колено, упираясь в борт левым боком и норовит вытянуть добычу, туго проворачивая рукоять спиннинговой катушки, Хорхе Игнасио успел скинуть клетчатую рубаху и, обмотав ей руку, перехватывает леску, подтягивая её к себе. Не то, чтобы дело продвигается успешно, но снасть пока не оборвана и никто не оказался за бортом. И это радует.

Маневрирую судном, подходя поближе к скрытой в морской глубине добыче. Мои действия позволяют рыболовам подтянуть улов поближе к борту. С высоты рубки я уже различаю невнятное пятно овальной формы. Вода преломляет свет и разобрать чётко, что же там такое, не получается.

Вероятно, подводному существу надоедает роль добычи и оно внезапно бросается в атаку на судно, мгновенно сократив расстояние. Ноги мои ощущают сильный боковой толчок и прямо у борта возникает над зеленоватой водой клювастая голова...

...В далёком детстве читал я историю о том, как покоривший половину Азии Александр Македонский грубо подшутил над своими соратниками. Собрав на пир военачальников, он приказал подать вкусный суп с большими кусками мяса. Соратники ели и нахваливали и щедрость своего царя, и необычный вкус угощения. И вот, когда посуда опустела, слуги Александра поставили на стол большое блюдо с горкой заполненное отрубленными головами тех самых черепах, из которых и было приготовлена дивная пища... В той книге, которую я читал, писалось, как веселился молодой царь, наблюдая, как его приближённые в приступе отвращения стараются выблевать только что съеденное. Такова сила предрассудков 51.

Я, конечно, тоже предпочитаю традиционную пищу и по примеру вьетнамцев не стану питаться, например, кошатиной или лопать ласточкины гнёзда по китайскому рецепту, но всё-таки в еде менее разборчив, чем правоверный мусульманин или олдовый иудей. Жизнь отучила перебирать. Тем более, что ярко-красное мясо четырёхметрового монстра на вид мало отличалось от парной говядины, да и специфического 'рыбного' запаха совершенно не ощущалось. Вообще говоря, мы чуть было не лишились этого трофея, чей атакующий порыв был остановлен двумя выпущенными почти в упор пулями из 'Кольта-1911'52. Вообще-то Кампесино стрелял четырежды, но не так легко справиться с нервами, когда в трёх с небольшим метрах видишь раззявленный костяной клюв, снабжённый зубоподобными 'клыками'53, по размеру вполне пригодными для двуручной пилы. И это ещё повезло, что попал в голову хищной черепахи он всё-таки первой пулей, а четвёртая практически оторвала её от гибкой шеи, оставив болтаться на небольшом куске кожи и мышц. Масса частично выдернувшейся из моря зверюги всё-таки оборвала леску тройной скрутки и чудище плюхнулось в море. К счастью, минимальный запас положительной плавучести у животного имелся и его хватило на то, чтобы чокнутый Тулузьен сиганул в воду с неизвестно как оказавшимся в его руках мотком синтетического юзеня ядовито-жёлтого цвета. Вынырнув рядом с черепахой, он принялся судорожно обматывать этим концом сперва задний, а потом и передний, снабжённый выдвижными когтями, ласт медленно погружающейся убитой черепахи.

Камикадза недоделанная! Нормальные люди и у берега-то рискуют купаться только в специально огороженных стальной сетью местах, поскольку какая именно тварь приплывёт и что именно у купальщика вознамерится откусить — это лотерея. Но риск, что приплывёт и откусит — весьма велик.

Естественно, тут же пришлось сыграть тревогу 'человек за бортом', с положенными тремя свистками (роль ревуна на 'Севастополе' играет клаксон, свинченный в своё время с 'Мазды-Титан' вместе с дизелем и некоторыми другими полезностями). Поскольку единственный наш палубный матрос не успел позабыть после дембеля военно-морской выучки, он и сработал, как положено, с метанием спаскруга, сбросом штормтрапа и вытягиванием прыгуна обратно на борт. А когда тот оказался на палубе, Лом оторвался, выплёскивая на слишком азартного рыболова собственный переляк, и я его понимаю: сам хватил адреналина полным половником. Я прямо заслушался, какие матерные словосплетения Сергей выводил! А ведь с виду — такой милый и вежливый молодой человек...

Я тоже вынужден быть вежливым, поскольку обязан доставить этого белорусского 'француза' вместе с сопровождаемым им товаром до Санта-Катарины живым и по возможности здоровым, поэтому собираю всю силу воли, чтобы не прибить паразита. Скомандовав, на этот раз использовав специально для внутрисудовых переговоров установленный ТАПик 54, Благою застопить ход, вызываю болгарина наверх из машинного отделения, а сам фиксирую судно носом к волне и выхожу на палубу. Возникший конфликт между пассажиром и членом экипажа удаётся всё-таки пригасить. Ну а поскольку с добытым животным нужно что-то делать, а оставлять столько мяса на прокорм морским тварям элементарно жабно, приходится занять имеющуюся куцую команду погрузочными работами, да и самому принять в них активное участие. Пассажиров, как людей необученных, я погнал в кубрик, забрать их автоматы с боеприпасами, а после расставил стрелками-наблюдателями на бак и на ют. Это пока нам крупно везёт, что ни местные альбатросы, ни птероарчеры не почуяли, что возле нашего борта на поверхности воды имеется столько свежатинки и не налетели пообедать. Эти летающие твари хоть и красивы, но для потерявшего бдительность или безоружного человека представляют серьёзную опасность, и слава местному Нептуну, или кто здесь его заменяет, что крылатые до сих пор не решили почтить нас своим вниманием!

Так что в очередной раз мысленно похвалил себя за то, что после покупки ССП на Старой Земле поленился демонтировать грузовую стрелу. Хотя, если уж быть с собой откровенным, банально не захотел в одиночку с ней возиться: и без того пришлось в авральном темпе решать проблемы с заменой ушатанного до полусмерти советского дизеля на снятый с попавшего в аварию японского грузовика, отладкой ходовой части, а главное — оформлением ГОРЫ бумаг, что не добавило мне любви к РФному чиновничеству. Впрочем, если бы тогда не суетился с этим оформлением то 'Севастополь' так и сгнил бы в астраханском отстойнике, куда он угодил неведомым образом аж с Ладожского озера, или был бы порезан на металл, а сам я до сих пор бы болтался как не пришей кобыле хвост, ничего не зная о молодом мире Шершива, где судьба человека больше, чем где-либо зависит от него самого, а не от протирающих задами кресла чинодралов.

Втроём мы зацепили строп к гаку, присоединили грузовую сетку и, опустив её за борт принялись подводить под норовящую всё-таки утонуть, добычу. Нехватка экипажа, а главное — неопытность в этом деле двоих из нас (я-то в прежнем мире не раз принимал участие в подобной работе, когда нёс службу на траулере, но тогда вокруг меня были люди, всю жизнь практиковавшиеся в морском ремесле) привели к тому, что захватить черепаху сетью удалось только с третьей попытки. Но и то хорошо. Поскольку ни о какой элелектрогидравлике топенантной лебёдки на малыше ССП никто не думал даже на стадии проекта, пришлось крутить её вручную на пару с Йорданом, опуская добытую морскую дичь прямо на палубу, чтобы на ней же потом и разделать.

За это время кубинец раза четыре бил короткими очередями по кажущимся подозрительным крупным рыбинам, норовившим приблизиться к 'Севастополю'. Стрелком Хорхе Игнасио оказался весьма и весьма приличным, так что морская фауна нас более не тревожила, дав возможность отойти с места рыбалкоохоты и направиться к побережью. В конце концов, я не ограничен жёстким графиком доставки грузов в Санта Катарину, а с загромождающей палубу четырёхметровой тушкой следует разобраться, благо, гринписовцев в этом мире не водится, а бензопила из судовых запасов, полагаю, вполне пригодна для вскрытия панциря морского хищника.

Прибрежные воды Северо-Восточного побережья, устье Рио Амарилло, Шершыв, 8 год от Прорыва, 02.05.

Весь остаток позавчерашних суток и первый день нового месяца прошли для нашей компании под зодиакальным знаком Рабочей Лошади. Ибо пахать пришлось как на самом первом ленинском субботнике, разве что вождь мирового пролетариата отсутствовал по уважительной причине и брёвна с ним таскать не пришлось 55. Сперва оказалось, что снабжённые фото-видеоаппаратурой беспилотники от Базы до этого участка побережья не долетали, а парни из экипажа исследовательской парусно-моторной шхуны 'Аметист', принадлежащей Корпорации, ограничились данными радиолокации. Так что имеющаяся карта показывало одно: означенное побережье всё-таки есть. Впрочем, я и сам прекрасно мог наблюдать его невооружённым глазом. А вот полосу каменных рифов, как бы продолжающих горную гряду в открытом море заметил не сразу. Ничего не поделаешь, пришлось без малого три часа двигаться вдоль берега, пока не обнаружился естественный пляж, узкой полосой серой гальки отделяющий местные джунгли от океана. Зелёная шевелящаяся стена меня, уже привыкшего к степи с разбросанными редкими рощицами, что раскинулась вокруг Базы и Хамидуллино, несколько настораживала. Как-то неуютно понимать, что любой недоброжелатель, укрывшийся в джунглях, может видеть наш МПС и людей на берегу, оставаясь при этом незамеченным вплоть до момента нападения. И ещё хорошо, если рассматривать будут узкие вертикальные зрачки местного хищника: на его атаку всё-таки можно успеть отреагировать огнём. А вот если недобрый взгляд находится по другую сторону снайперской оптики или прицельной планки пулемёта... Как говорится, ещё ни одному спортсмену-олимпийцу не удалось обогнать направленную в спину пулю...

Но делать нечего: бросать с риском добытое продовольствие не хочется: народ не поймёт, да и внутренняя жаба не подпишется. А более-менее сносно обработать черепашатину для дальнейшей транспортировки, в условиях тесного судёнышка нереально. Так что, пока шли к берегу, озадачил Ломакина приведением в рабочую кондицию нашего основного спасательного средства. Им на 'Севастополе' служит красная китайская надувнуха SVAT ZYD420 56, рассчитанная на семь человек. Теоретически команда МПС вместе с пассажирами-рабочими-рыбаками может насчитывать восьмерых, но за счёт отсутствия лодочного мотора восьмой потенциальный спасаемый не должен слишком сильно перегрузить четырёхметровую лодку. Честно говоря, приобрёл я её исключительно по требованию вербовщика, сфаловавшего 57 меня подписать годичный контракт, вылившийся в итоге в два местных года работы на Русскую Империю, и, как оказалось, с билетом в один конец. Брал на Земле, в осеннее несезонье, без мотора и со скидкой — и всё равно 'четыреста двадцатый' обошёлся мне немногим дешевле 'средней по области' зарплаты жителя российской провинции. Что всего обиднее, использовать лодку на Шершыве почти не пришлось, и сложенная в виде баула она всё больше занимала лишний объём на судне. А вот теперь пригодилась, поскольку обдирать днище 'Севастополя' о здешние отмели я не намерен, а попасть на бережок всё-таки нужно.

Теперь же, пока я, грозно поводя стволом установленного в рубке пулемёта вдоль зелёной стены джунглей, стоял на фишке, Благой с Сергеем за несколько рейсов перевезли на пляж раздербаненные при помощи бензопилы здоровые шматы черепашьего мяса и наших пассажиров, которые совершенно правильно для здешних условий первым делом подготовили простейшие стрелковые позиции. Под прикрытием их стволов на берег переправился и я, оставив болгарина в качестве 'вечного вахтенного' на борту судна.

Потом были вечер, и день, наполненные промывкой и замачиванием черепашатины, причём в качестве ёмкости послужил вместо рассола наполненный морской водой SVAT, изготовлением 'индейской коптильни' 58 и заготовлением горы покрытых зелёной листвой веток местной флоры, благо край джунглей находился всего метрах в двадцати-тридцати. Кстати, наибольшую сноровку в веткозаготовке показал наш испаноговорящий пассажир, как выяснилось, имеющий в ручной клади солидное, как средневековый меч-фальшион 59, мачете староземельного бразильского производства. В свете ночного костра, когда мы после ужина из жареной на раскалённых камнях черепашатины расслабленно лежали, восстанавливая силы, лицо правящего лезвие хорошо поработавшего ножа Кампесино казалось странно-непривычным. Как будто рядом с нами сидит не недавно прибывший в новый мир кубинский торговец оружием, а его далёкий иберийский предок затачивает тяжёлую фалькату 60, которой буквально час назад рубился с какими-нибудь карфагенянами или римлянами Сципиона 61, выжил в рукопашной свалке, а наутро снова встанет в поредевший строй, перекрывая путь наступающим захватчикам...

Наскоро подкопчённое и обжаренное мясо тем же способом в несколько ходок перевезли на Севастополь, и вновь выйти в море сумели только сегодня после полудня. Благо, летний день близ экватора Шершыва долог, почти тридцать часов и все мы, кроме кубинца, уже приспособились к двойным местным суткам, когда от полуночи до полуночи стрелки наручных часов обещают циферблат не два раза, а четырежды. Помню, первые недели в новом мире меня выматывали не столько последствия сделанных при переходе прививок, сколько рассогласованность 'внутренних часов' с ощущениями, получаемыми из внешней среды. Но ничего, со временем втянулся. Тем более, что немного меньшая, чем на Земле, сила тяжести, слегка компенсирует общий негатив. Последние двенадцать миль по штилевому морю 'Севастополь' прошёл без проблем. Проблема возникла, когда со стоящего у места впадения Рио Амарилло в море боливарианской погранзаставы пришёл радиозапрос с требованием обозначится, застопорить ход и принять на борт таможенников из досмотровой команды. Их право. Вот только один из двоих наших пассажиров попросил задержаться здесь подольше, что шло вразрез с прежними договорённостями.

Проще говоря, кубинец пристал как банный лист до задницы, дескать, нужно провести тестовую продажу его специфического, но нужного людям товара. А поскольку рядом с расположенной в маленьком форте с искривлённым донжоном (слава латиноамериканским архитекторам и криворукости строителей!) погранзаставой на берегу раскинулась довольно крупная деревня, то почему бы не порадовать здешних хомбре визитом эрзац-'автолавки'? Выступавший в роли переводчика Евгений от себя добавил, что лично он возражает, поскольку плавать ему надоело и вместо морского круиза получаются сплошные трудовые будни на мясокомбинате. Ну, ловить давешнего черепахомонстра его никто не заставлял. Бросил бы снасть нафиг — и ушли бы спокойно. Так что никто не виноватый. В конце концов дело решают четыре пластиковых пятиугольничка по пятьдесят талеров 62 в мою пользу и выдвинутая идея попытаться продать местным часть мяса: горячее копчение не позволяет хранить его слишком долго, а с холодильниками на 'Севастополе' как-то не срослось. А поскольку в загеноцидивании хищника и заготовке черепашатины принимали участие поголовно все, то и добыча считается как бы общей, только половинки панциря поделили между собой Тулузьен и Кампесино, один из которых зверюгу заловил, а второй ухитрился навскидку всадить пару пуль в ей в башку. Так что при мысли о необходимости вот просто так выкинуть за борт без малого четыре тысячи кило питательного и легкоусвоя... легко усваиваемого мяса, внутренняя жаба душила не кого-то одного, а весь коллектив одновременно. Победить тянущего цепкие лапки к двумстам талерам хомяка и земноводно-амфибийную душительницу, по сравнению с которой жрецы касты тугов 63 кажутся воспитателями младшей группы детского садика, оказалось не по силам. Пришлось соглашаться.

Тем временем к 'Севастополю' приблизился ялик-четвёрка весёлой сине-белой расцветки под люгерным парусом. В качестве знака официального статуса его мачту украшал пятицветный флаг Боливарианского Альянса. Такие же флажки виднелись над нагрудными карманами оливковых рубашек сидящих бойцов и над козырьками кепи американского армейского образца. Всё правильно: порядок должон быть не только в танковых войсках.

Один из латиносов, сидящий на передней банке, приветственно помахал рукой и крикнул на ломаном английском:

— Пограничный и таможенный контроль! Принять нас в корабль!

Ну, принять, так принять. На всякий пожарный случай снял карабин с предохранителя, обратив внимание при этом, что Кампесино и Тулузьен как бы невзначай порасстёгивали пистолетные кобуры, и приказал Ломакину спустить штормтрап. Ну а что? Я в этих местах впервые, местных раскладов не знаю и как тутошний народ относится к иностранцам пока что не в курсе. Конечно, логика подсказывает, что торговцев принято привечать, но кто скажет, что творится в голове отдельно взятого команданте? Может, ему захочется в качестве въездной пошлины забрать судно целиком или, к примеру, расплатиться за товары валютой калибра 7,62? Так что лучше перебдеть.

Трое местных погранцов один за другим сноровисто вскарабкались на борт, даже не ожидал от сухопутчиков такой прыти. На яле осталась ещё пара: явно страхующий автоматчик со снабжённым подствольником калашоидом непонятного происхождения и рулевой, примостившийся рядом с румпелем и подвесным мотором зализанных очертаний. Что характерно: от берега они шли под парусом, внутри видны лежащие вёсла... Следовательно, с большой долей вероятности горючку экономят, и движок на четвёрке держат на экстраординарный случай. Молодцы. Сам бы так поступал, если б мог. Цены на ГСМ здесь 'кусаются'.

Досмотровая группа состояла из двоих мужиков средних лет с явной примесью индейской крови и молодой негритянки или слабо выраженной мулатки. Все — в 'тактических' штанах расцветки 'камыш', оливковых тропических рубашках и кепи со здоровыми козырьками. Обуты в лёгкие армейские бутсы с пристёгнутыми пластиковыми крагами, видимо, предназначенных для защиты от укусов змей. С плеч свисают чехословацкие 'скорпионы'64 то ли образца восемьдесят второго, то ли восемьдесят третьего года, уже под парабеллумовский патрон — я из этого семейства чётко только vz.61 могу опознать. И не потому, что такой умный и эрудированный, а просто такую машинку советские киношники очень любили в фильмах 'плохим парням' вручать в качестве 'иностранного автомата', вот и пригляделся в отроческие годы, когда всякие кинобоевики мог часами смотреть. В открытой кобуре старшего виден пистолет, очень похожий на ТТ, но рукоятка в чёрном блестящем пластике здорово походит на вальтеровскую, да и выступающее донце магазина тоже пластмассовое 65. Вроде бы видел такой, но под другим ракурсом, но вот где? Почему-то припоминается остановка колонны на каком-то из Постов: то ли Муромце, то ли Добрыне, принадлежавшие в былые годы египетской армии, а теперь Дружине БТР-40 66 и Kader Walid 67 с расправляющим крылья соколом на броне, деловито раздающий распоряжение гридень... 68 Как же его зовут? Забыл... Потом тот же гридень, но уже на стрельбище в Рюрике, по правую руку от меня снаряжает магазин короткими парабеллумовскими патронами, а на столе перед ним остывает от пальбы такой же странный пистолетный гибрид.

Так, если эта переделка токаревского пистолета питается натовскими 9х19, то логично предположить, что и 'Скорпионы' у погранцов всё-таки vz.83. Какой смысл дробить калибры? Для коротких боестолкновений в ограниченном пространстве вполне разумный выбор: и двигаться можно быстрее, чем с калашами или карабинами, и меньше риска, что пуля пробьёт тару, повредив какой-то важный, а главное ценный груз.

Пока я размышлял, главный латиноамериканец, смуглый парень лет двадцати двух с тонкими усиками на красивом, можно сказать, 'киношном' лице, совершенно по-советски вскинул ладонь к козырьку кепи и заученно-чётко отрекомендовался по-английски:

— Приветствую! Я — саржент-примеро 69 Анхель Табернилья, Объединённые Силы революционной обороны. Кто старший на корабле?..

— Добрый день. Я — Александр Заглоба, владелец и капитан частного судна 'Севастополь'

— Рад знакомству. Имею распоряжение провести таможенную проверку у вас на борту и лоцманскую проводку. Вот мои документы... — Саржент-примеро протягивает извлечённые из нагрудного кармана стандартную карточку удостоверяющего личность Ай-Ди, и пристёгнутый тонкой цепочкой к карманному клапану прямоугольник с заламинированной карточкой военнослужащего и впаянным в пластик металлическим личным жетоном. Толково у них дело поставлено, грех хулить.

Так... Текст на трёх языках: английском, испанском и русском. Всё правильно, боливарианцы считаются союзниками обоих русских гособразований на Шершыве, хотя между Империей и Союзом отношения не дружеские а, скорее, позитивно-нейтральные. Есть некоторая натянутость в силу того, что имперцы, пользуясь территориальной близостью к Базе, норовят сманить на жительство как можно больше славян-новичков, заметно ограничивая тем самым возможности для прироста населения Союза Справедливости и Равенства, сокращённо ССР.

Вежливо улыбнувшись, возвращаю документы. Обычные бандиты, даже реши они устроить маскарад, заморачиваться с 'ксивой' не стали бы: они предпочитают ходить на разбой вообще без документов. Ну, разве что какие новички, только недавно пришедшие со старой Земли. Но те местных раскладов не знают и укреплённых фортами баз не имеют. О случаях же откровенного вымогательства, а тем более нападений со стороны официальных властей в этом мире как-то слыхать не доводилось. И это тоже положительно отличает его от невольно мной покинутой Родины.

— Откуда и куда следует ваше судно? Сколько людей на борту? Имеются ли пассажиры? Какой имеете груз? Должен официально предуведомить, — голос латиноамериканца зазвучал заученно-механически, — что на территорию Боливарианского Альянса запрещён ввоз любых предметов с повышенным радиационным фоном, наркотических средств, за исключением официально задекларированных лекарственных препаратов, перевозимых согласно ранее оформленного заказа от медицинских учреждений. Ввоз напитков, содержащих более пятнадцати процентов алкоголя, ограничен двумя литрами на человека. Напитки сверх этого объёма реквизируются. Также подлежат реквизиции не оформленные должным образом крупнокалиберное и иные подлежащие лицензированию виды оружия и боеприпасов, включая артиллерийские орудия и танки, за исключением грузов такого вооружения, перевозимых согласно официальному договору с командованием Объединённых Сил революционной обороны, либо надлежаще оформленных транзитных грузов для военных и полицейских сил союзных Альянсу территориальных образований. Помимо этого обязан предупредить, что на территории всех Народно-социальных республик любые формы рабовладения и работорговли являются тяжким уголовным преступлением, работорговцы и рабовладельцы подлежат наказанию вплоть до смертной казни, а рабы, включая официально приобретённых на других территориях, освобождаются безвозмездно и без всяких условий.

Пограничник отбарабанил весь текст наизусть, стараясь сохранять суровое выражение лица, что, впрочем, не слишком ему удавалось.

— Рабов на борту нет, наркотиков и лишнего алкоголя тоже. Следуем из Хамидуллино в Санта-Катарину с грузом дизельного топлива и стрелкового оружия. Также имеется на продажу около двух тонн копчёного мяса морской черепахи. На борту 'Севастополя' пять человек, из них трое — экипаж, двое — представители владельцев груза. К досмотру готовы. Лоцманская проводка требуется. Есть ли на территории Альянса ещё какие-то законы и правила, которые необходимо знать?

— Очень хорошо. — Саржент-примеро обернулся к своим людям и скомандовал что-то по-испански. Судя по всему, распорядился приступить к обязанностям по поиску запрещённых товаров, потому что те тут же принялись за осмотр. Мои пассажиры и Ломакин держались рядом с ними. Мне-то такое не в новинку: ещё на старой Земле не раз приходилось видеть работу таможенников и пограничников из разных стран, когда ходил матросом на траулере.

За неимением на судне кают-компании или капитанской каюты, прошли с Табернильей в ходовую рубку, где я усадил латиноса на совмещённую с крышкой рундука койку. Ничего не поделаешь: ССП — судно небольшое и комфорт здесь довольно относительный. Ну да, как говорится, в тесноте — не в обиде. Поставил кипятиться электрочайник. Собственно, настоящего чая как-то давно не покупал, он у нас привозной из старого мира и стоит хоть и подъёмно, однако расхватывают его быстро. Дефицит. Зато имеется высокая жестяная банка индийского молотого кофе, полученного в качестве оплаты от одного осси 70, которому требовалось перевезти семейство в Тельман-Штадт, однако движок его Вартбург-Туриста 71, много лет ездившего по улицам Германии и сумевшего преодолеть транзитом всю Польшу, Белоруссию и заметный кусок европейской части России, окончательно и бесповоротно скончался после знакомства с 'направлениями' нашего Шершыва. Так что немцам пришлось искать альтернативный транспорт. Вот им и присоветовали обратиться к вольному капитану Заглобе, когда-то бывавшему в анклаве, населённом в основном бывшими ГДРовцами, ставшими лишними, а часто и нежелательными персонами в объединённой НАТОвской Германии. Сиречь ко мне. С финансами у осси было не густо, так что проезд был оплачен натурпродуктом: большой картонной коробкой с банками кофе, маргарином и мешком сахарного песка. Впоследствии маргарин и часть кофе были проданы, а сахар и оставшиеся банки я оставил для личного употребления. Человек, на памяти которого были и искусственно созданный горбачёвский дефицит, и денежные 'реформы', и губительные ельцинско-чубайсовские реформы с демо-явлинскими 'Пятьюста днями', просто обязан иметь в доме некоторую заначку. А учитывая, что уже давно моим домом стал 'Севастополь', то запасы свои возил с собою постоянно.

В ожидании, пока закипит вода для кофе, я предъявил пограничнику судовую роль и остальные бумаги, благо, ССП я приобретал ещё на старой Земле, крупно при этом потратившись, и документы на владение были оформлены по всем российским правилам. Капитанского же диплома, так же, как и водительского удостоверения, например, на Шершыве никто не спрашивает: можешь управлять транспортным средством — управляй. Но имей в виду, что за все последствия неправильного вождения отвечаешь сам, и не только деньгами, но зачастую своей свободой или вовсе головой. Здесь не РФ, в которой нередки случаи, когда лихачи из 'богатеньких буратин', сбившие в ДТП насмерть человека или искалечивших его, периодически отделываются минимальными, а порой и условными сроками. Суды Шершива — воистину народные, поскольку собираются из рядовых граждан при совершении конкретного преступления, выборные судьи не пользуются 'неприкасаемостью', а поголовно вооружённый народ делает вынесение несправедливых приговоров крайне рискованным занятием. В малонаселённых местах и вовсе случаются порой линчевания насильников и убийц. Что-то в этом есть от Дикого Запада, что-то — от вечевой демократии и старинного, допетровского ещё, казачьего уклада. Не знаю, кому как, но мне такие порядки по душе. Не обижайте людей — и люди вас не накажут...

Ознакомившись с бумагами, Табернилья, утратив остатки официозной важности на лице, поделился, 'что здесь можно, а что нельзя'. Как оказалось — можно на территории Альянса почти всё, за исключением рабовладения, расизма, стандартной уголовщины и приобретения иностранными бизнесменами крупных предприятий, включая сельскохозяйственные фермы. Хочешь построить или купить заводик более, чем с двадцатью работниками — изволь получить гражданство одной из республик Альянса. А 'автоматом' таковое предусмотрено только для граждан 'староземельных' стран, созданных при участии Симона Боливара, Кубы, Мексики и собственно 'прародины'-Испании. Все же остальные — извольте прожить здесь пятнадцать годочков, либо очень-очень сильно отличиться, заслужив привилегии гражданина боевым героизмом или особо выдающимися трудовыми подвигами. Также здесь была хоть и не запрещена, но обложена большими пошлинами продажа алкоголя и табачных изделий, а самогонщики рисковали провести целый год под конвоем на стройках народного хозяйства, главным образом строя дороги, мини-аэродромы и укреплённые форты.

На вопрос, можно ли будет 'Севастополю' причалить у заставы и немного поторговать, саржент-примеро ответил, что это решает суб-тениенте, но он, Анхель Табернилья, полагает, что возражений не последует.

Час спустя выяснилось, что молодой пограничник был абсолютно прав, также, как прав оказался и Кампесино, уговоривший меня на торговую остановку у самого устья Рио Амарилло.

Средних лет суб-тениенте, если посчитать на наши звания — мамлей, по фамилии Хуарес не только не имел ничего против стоянки 'Севастополя' у рыбацкого причала находящейся от форта буквально в паре кабельтовых выше по течению деревни с гасиендой неподалёку, но и сделал по рации общее оповещение о предстоящей распродаже для местного населения. Благо, без 'ходи-болтайки' и хоть какого-то оружия жителя Шершыва застать можно только в постели или при помывке собственной его тушки. Здешняя фауна не даёт расслабиться и забыть о бдительности...

Кроме того, мы достаточно быстро договорились о приобретении им на нужды местного гарнизона тысячи шестисот килограммов черепашатины. И хоть предложенная цена была откровенно демпинговой, поскольку по пять талеров за кило в более цивилизованных местах продавалась банальная свиная вырезка, мы не стали кочевряжиться. Поскольку вполне создавали, что если долго воротить нос от денег за мясо, то скоро придётся этот самый нос затыкать, когда оно начнёт превращаться в тухлятину. Ну нет на 'Севастополе' сколь-нибудь приемлемых условий хранения! А вот в форте и соседней с ней гасиенде солидные холодильники имелись, да и проблем с электричеством, похоже, не было. Тут и там торчали бамбуковые вышки-'пирамидки' с пропеллерами ветрогенераторов, а расчищенная площадка, размером с пару стадионов была сплошь уставлена ровными рядами панелей солнечных батарей.

На очищенную от прибрежного бамбука, основательно выжженную и забетонированную площадку у бамбуковых же мостков наш кубинец с натугой отволок несколько оружейных ящиков, перед которыми расстелил камуфлированное пончо — западный аналог родимой нашей плащ-палатки. Получился импровизированный 'прилавок' два на полтора. Аккуратным рядочком на пончо рядом с памятным белофинским 'максимом', ради внушительности собранном и установленном на трехлапом станке, улеглись Rk.60 72 с прикладом-трубкой, три классических 'Гаранда'73 разной степени потёртости и четыре добрых старых ППШ к новодельным, не слишком хорошо пролакированным деревяхам которых прямо между спусковой скобой и защёлкой магазина были прикручены пластиковые пистолетные рукоятки. На длинном сером ящике, словно на подиуме, красовались винтовки SR-25 Match 74 и Winchester M70 75, к каждой из которых прилагалось по два бокса-чемоданчика с ПНВ и оптикой. Рядышком матово посверкивали пистолеты — пара китайских клонов ТТ 76, более компактные Тип-77.1 77 и изукрашенный богатой гравировкой и перламутровыми щёчками на рукоятке никелированный 'Маузер-Астра'78: пистолет, конечно, крайне понтовитый, но даже на вид зверски тяжёлый и неудобный. Таким же неудобным выглядел и длинноствольный револьвер 'Таурус 608'79, а вот его 'братец' восемьдесят пятой модели, 'шестьдесят восьмой' 'Росси'80 и бельгийская 'Барракуда'81 смотрелись весьма пристойно и достаточно компактно. Я только грустно повздыхал, вспоминая свой недолгий опыт общения с продукцией пройдошистого бельгийского гения. Интересно, сколько и кому мсье Наган отстегнул, чтобы царские опогоненные чиновники приняли на вооружение именно его револьвер? Да, размеры, масса и калибр поменьше, чем у S&W-Russian, опять же — знаменитая нагановская обтюрация... Но как же геморройно с ним работать! Конечно, спецы из ВыСТрела 82 или СмерШа, вроде книжно-киношного Таманцева 83 творили с 'наганом' чудеса, но на то они и спецы, пожёгшие на тренировках не один десяток ящиков боеприпасов. А вот 'рядовой пользователь', вроде меня, оплачивающий каждую пачку патронов из собственного, вовсе не бездонного, кармана, такого позволить себе не может. А жаль: с личным оружием нужно быть 'на ты'.

Прикреплённые проволочными петельками к ученической линейке, рядом с револьверами лежали образцы имеющихся патронов: от широко распространённых, можно сказать, стандартных, 7,62х25, 9х19 Luger/Parabellum, 5,56х45 NATO до 'мини-снарядов' типа .505 Gibbs Magnum, .50 BMG, он же 12,7х99 NATO и родимого нашего 14,5x114, которым ещё по танкам Манштейна под Сталинградом с разной степенью успешности колотили. Если кто смотрел 'Они сражались за Родину', то должен помнить момент, когда таким патроном герой Шукшина сбивает самолёт из ПТРД 84. Конечно, крупнокалиберное оружие и гранатомёты, включая подствольные, по всеобщей договорённости на Шершыве к приобретению частными лицами запрещены, но ведь есть ещё и вооружённые силы территорий, есть имеющие специальную лицензию охранные организации, да и сотрудники Корпорации по исследованию и колонизации не все в своих служебных домах на Базах сидят: есть и такие, которые этими самыми исследованиями напрямую занимаются. А ведь исследовательские экспедиции порой забираются достаточно далеко от снабженцев. Вот и покупают у торговцев на местах необходимое, в том числе и боеприпасы вместо израсходованных. Как правило, хоть один 'крупняк' у таких экспедиций, да имеется, а кушают пулемёты ой, как немало...

Полюбовавшись вволю на сокровища Хорхе Игнасио, я грустно вздохнул, и, приказав команде дожидаться погранцов, которых местный комендант пришлёт за мясом, вместе с Евгением отправился с визитом к столпу здешней экономики компаньеро Моралесу.

Найти его оказалось несложно. Хотя сам факт того, что весьма небедный человек, застолбивший несколько участков, которых хватило бы для размещения пары Тихорецков, либо трёх Мценсков, либо одного Батайска из нашей России и обеспечивающий работой две с половиной сотни семей переселенцев из Латинской Америки — а там народ в основном многодетный — лично управляет неким гибридом трактора и комбайна, был... непривычен.

Миновав деревеньку, после — множество панелей солнечных батарей и протопав по накатанному чем-то большегрузно-колёсным просёлку километра два между полей, отделённых от берега недовырубленной джунглевой 'лесополосой', мы, наконец, увидели красную черепицу усадебных крыш и торчащую над ними трехэтажную каланчу. Основной же комплекс зданий возведённой на пологом холме гасиенды был отделён от внешнего мира невысокой насыпью с пущенной поверх оградой из колючей проволоки в два кола. Ещё пара рядов заграждений — уже из 'егозы' или её аналога — находились на расстоянии, соответственно, тридцати и семидесяти метров от рва, грунт из которого явно пошёл на оборонительный вал усадьбы. Подозреваю, что в промежутке вероятного агрессора — хищного или двуногого — поджидали и другие малозаметные препятствия и некоторое количество установленных мин. Впрочем, сразу за 'зоной отчуждения' шли зеленеющие поля, да и сам просёлок не выглядел опасным. На Шершыве люди, занимающиеся сельским хозяйством в отдалении от 'центров цивилизации', стараются оградиться от внешней опасности, и уровень 'фортификации' зависит только от финансовых и людских ресурсов арендатора земли (поскольку формально вся она является национальным достоянием и не приобретается, а участок, который частник может застолбить на неосвоенных территориях, лишь берётся в аренду на срок от трёх до девяноста девяти лет). Недавний бедняк-переселенец из старого мира может ограничиться собственноручно сооружённым плетнём из веток колючего кустарника, а состоятельный латифундист вполне способен отвлечь ресурсы на возведение подобного эрзац-замка. Изготовленные из здоровенных, толщиной с женское бедро, бамбуковых стволов, ворота укрыты в глубине кирпичного строения. При этом потерна на въезде высокая — свободно проедет транспортное средство вроде автобуса, — но довольно короткая, метра четыре, освещается яркими лампочками под потолком, скорее всего, загорающимися при пересечении скрытого на входе фотоэлемента. Вот только мост из толстой стальной плиты на цепях, сейчас мирно лежащий поперек рва, может быть поднят изнутри здания в любой момент, отсекая рвущегося на территорию гасиенды хищника от внешнего мира. А характерного вида металлические заслонки амбразур наверху, прикрывают, думается, вовсе не машинки для жарки поп-корна.

Впрочем, нас с Тулузьеном никто обижать не стал: не углядев, вероятно, ничего угрожающего в фигурах двоих идущих по дороге вооружённых мужчин. Да в этом мире так или иначе вооружены все, кроме дошколят и, возможно, священников (в последнем не уверен). Удовлетворившись ответом по поводу наших личностей, караульщики преспокойно открыли проход внутрь усадьбы. А что вы хотите? Это же деревня, пусть и радиофицированная: местные всех своих знают, включая солдатиков из маленького гарнизона, а о том, что с моря пришли торговцы, в гасиенде знали ещё до того, как 'Севастополь' приткнулся к хлипкому причалу. Соответственно, радировали сюда и о мирном нашем поведении — и сообщили не по служебной необходимости, а попросту в виде очередной сельской новости. Постовыми оказались трое подростков со свешивающимися с плеч затёртыми местами до тускло-серебряного блеска АКМ. Если из автоматов ещё и палили так же интенсивно, сколько таскали в руках, то, подозреваю, стволы у них расстреляны вусмерть. Как и следовало ожидать, ни по-русски, ни по-английски пацаны не понимали. Однако наш Тулузьен выказал себя полиглотом и сумел на смеси испанского, португальского, французского и, подозреваю, аквитанского и арабского разъяснить, что нам желательно увидеть здешнего 'гранд сеньора'. Старший поста переговорил с кем надо по 'ходиболтайке' и выделил в качестве сопровождения паренька в выгоревшей до светло-голубого колеру некогда синей безрукавке, вооружённого самым затёртым автоматом. Причём спину одёжины украшала нашивка с каким-то худым дядькой в сюртуке, при усах и эспаньолке, а исцарапанный приклад — переводилка с Че Геварой. Я и не знал, что такие ещё производят: если вдруг замечу в продаже — надо бы купить в память о романтике советского детства. Я мелким тоже норовил обклеивать картинками что попало, от гитары до школьной сумки. Правда, портретики Че у нас не попадались: всё больше цветы, мультяхи и очаровательные фройлян родом из Германии.

Компаньеро Теодоро Моралес обнаружился внутри самопального ангара со стенками из палаточной ткани оранжевого колеру, укреплённой при помощи столбов из того же гигантского бамбука. Ввысь они поднимались метров на семь, и я даже затрудняюсь определить, какой глубины ямы для их установки пришлось копать. Крыша из гофрированного кровельного железа была окрашена в ярко-красный цвет для того, чтобы не слишком нагреваться от солнца. Занимался самый богатый человек округи делом что ни на есть пролетарским: возился с двигателем высокого колёсного трактора с надписью 'Massey Ferguson' на боку. Тут же крутилась и подсобница: рыжеволосая девушка-подросток довольно плотного сложения в зелёном комбинезоне.

Поскольку моё знание испанского, помимо традиционного 'хола!'85 ограниченно лишь несколькими широко употребимыми фразами, предполагалось, что переводчиком станет наш 'белорусский тулузец'. Однако выяснилось, что Моралес приемлемо знает русский язык, поскольку в молодости прожил три года у нас на Кубани, обучаясь по агрономической части.

Предложение приобрести остатки черепашатины компаньеро Теодоро не заинтересовало:

— Мы здесь живём один коллектив, хотя и много семей. Как пчёлы, понимаешь? Вместе работаем, вместе планы делаем, как лучше работать, вместе распределяем, кому сколько надо продуктов, а сколько надо продавать. Кооперасьон, понимаешь? Просто так денег нет. Продал боб, продал овощ, авена 86, сентено 87: деньги немножко есть. Покупали электрик панел, динамо, металл, патроны, газолина 88, книги, тетрадь — опять денег нет, понимаешь? Немножко есть, да. Но это, как у вас говорят, для чёрного дня. Если люди сами твоё мясо купят — пускай. У них есть немножко... эээ... прибыль, да. На вкусное зачем не потратить? Детям конфеты, всем матэ, кафа, кто как хочет. Там, раньше, люди из разных стран приезжали. Кто-то что-то любит, понимаешь? Я у вас жил, русские много пиво, водку пьют, но много и чай любят. А в Альянсе чай мало любят, любят другое. А оно не растёт здесь, надо импортасьон... Да, привозить с той Земли. Дорого. А мясо здесь поймать можно. Само приходит. Дешевле, понимаешь?

— Чего не понять. У нас говорят: 'деньги счёт любят'. И что — делаю жест, как бы охватывая рукой владения 'кооператора' — вот это всё хозяйство самоокупаемо, с нуля на трудовые копейки построено? Здесь одни укрепления не меньше миллиона стоят, не говоря о минах, электроснабжении и прочем-разном. Хорошо живёте, приятно посмотреть!

Моралес блеснул стальной фиксой на месте верхнего клыка:

— Хорошо живём, да. Ещё у нас амбуланс 89 есть, там тоже денег много. Но нет, не миллион. Кредит брали в Корпорации, триста семьдесят тысяч талеров, когда решили кооперасьон делать. Отдать надо восемьсот тысяч, но не миллион. Немного уже отдали. Форталеза 90 делали все вместе, когда два года назад приехали. Нельзя было без. Анималес мигран, большие сильно, дома ломали, людей били, надо было лечить. А здесь жунгля, понимаешь? Трудно рубить, чистить жунгля. Потому стали анималес стрелить и делать форталеза. Сначала много мяса приходило, сейчас не столько много. Но приходят. Тогда из асьентаменто люди сюда бегут, а солдадос остаются. У них... как это... Пулеметальник есть. Два. И у нас есть тоже.

— Пулемёты?

— Да, правильно. Давно по-руску не говорил, немножко забываю.

Тут в разговор вмешалась рыжая девчонка:

— А с мамой ты говоришь, и мной тоже!

В её речи чувствовался акцент и некоторая неправильность построения фраз, но нам всё было вполне понятно. Латифундист-кооператор неодобрительно сверкнул глазами:

— Брыс, Кошка! Кто учил в разговор мужчин говорить? — и вновь обратился к нам с Евгением:

— Правильно говорит: немножко по-руску говорю. Но это амор, семея, нам про пулемёт не нужно говорить. Нам про другое нужно.

— На русской девушке женились?

— Не очень так. Казачка, не совсем руска. Как это говорят — интернасьональ, компренде?

И тут же сменил тему беседы:

— Скажи, газолина продать есть? Газолина мы купим. И книги эспанол... на испанском, да. Можно инглиш и португал. Сельское хозяйство, медицина, учебные и новые... эээ... фиччион, да?

— Фантастика, что ли? — Проявил грамотность Тулузьен. — Про космические полёты или про всякую магию и демонов с эльфами?

— Нет, не так. Не космос, не демон. Как это сказать? Вот я был в России: там Толстой, Чехов, Симонов, Шолохов — кто про жизнь делал книги. Вот такие надо, только не те, они все давно умерли, а такие, которые сейчас. Про жизнь, про людей — на испанском, понимаешь?

Увы, нам осталось только развести руками. Не то, что ввозимые и в бумажном, и в электронном виде из прежнего нашего мира были особым дефицитом, но вот о том, что они годны на продажу испаноговорящей публике, я как-то не подумал. И уж тем более не озаботились этим пассажиры 'Севастополя'. В моём рундучке, помимо учебников по судовождению и различных инструкций, облегчающих эксплуатацию матчасти, хранился только здоровенный красный том 'Порт-Артура'91, подаренного дедом по окончании мной первого класса, так сказать, 'на вырост' и того же альбомного формата 'Героические корабли российского и советского Военно-морского флота'92, купленный случайно на 'блошином рынке' ради шикарных художественных иллюстраций (поскольку боевые биографии самих кораблей, от построенного ещё при царе Алексее 'Орла' до лидера 'Ташкент' в общих чертах я знал и без того). Была ещё и флешка с 'пиратской' копией 'Британики' и 'БСЭ' и, почему-то, 'Моей политической биографией'93, затесавшейся туда отдельным файликом. Но это всё было явно не то, что требовалось тутошним 'кооператорам'.

'Не тем', как выяснилось, оказалась и подотчётная Тулузьену солярка: Моралесу нужен был именно 'газолин', то есть бензин и, желательно, не ниже 92-го. Дизельного топлива запасливые латиносы при переезде на это побережье завезли столько, что хватит и на этот, и на следующий год, 'а вот тогда...'...

— А оружие и боеприпасы, случайно, не требуются? А то мы везём коммерсанта с целой тонной этих товаров.

— Патроны, гранаты есть? 'Калаш', 'Спрингфилд'? Почему с вами не пришёл, не привёз? — Моралес был даже несколько разочарован таким несерьёзным отношением 'оружейного барона' к бизнесу: почему тот не обратился с предложением к 'вах, такому уважаемому человеку!'?

Насчёт 'калашниковых' и прочего точно не скажу, всего ассортимента мы не видали. Надо уточнять. Вот ППШ у него точно есть, и пулемёт станковый на продажу. А патронов много и разных. Надо подходить смотреть, спрашивать. Он сейчас прямо возле причала, где моё корабль стоит, своим товаром торгует.

— Бьен, маравиллосамете 94 — Теодоро вновь разулыбался, сверкая фиксой — Момент, я сейчас.

Нырнув ненадолго в кабину трактора, латифундист выбрался оттуда с АКМом на плече и солидным на вид 'кирпичом' рации в руках. Выйдя из ангара, он прямо у входа принялся кого-то вызывать по-испански и, установив связь, минут семь вёл активную беседу, непроизвольно жестикулируя свободной рукой, то крутя запястьем в воздухе, то сжимая пальцы в кулак и резко опуская и поднимая его перед собственным лицом. При этом он постоянно вертел головой, как будто опасался нападения с воздуха. Окончив радиопереговоры, он вновь вернулся к нам:

— Простите, здесь крыша мешает радио. Говорил с асьентаменто 95, там друг пойдёт, посмотрит товар, надо — купит. Наверное, надо. Анималес ходят, бандидос тоже ходят... эээ... и-ног-да. Патроны стрелить надо, а патроны не банан, на кусты не растёт, не алмейя... устриц, да, на берег не лежит. Может быть, через десять лет, через двадцать лет сами будем делать — не знаю. Но это не быстро. А сейчас покупать надо.

Как-то я не уверен, что даже через двадцать лет на этом побережье будет работать фабрика боеприпасов, но здешние латиносы показывают себя ребятами активными и трудолюбивыми, так что нельзя исключать и такого варианта развития событий. В СССР же сумели после двух войн подряд и разрухи свою промышленность поднять, да такую, что экономика всей гитлеровской 'Объединённой Европы' её переломить не смогла? Так, может, и здешние беглые сандинисты 96, фарабундовцы 97 и прочие компаньерос, не придавливаемые санкциями США, на что полезное сподобятся? Ну, удачи им. Люди, вроде, неплохие.

А вот насчёт тех, на кого местные тратят боеприпасы, не худо бы и уточнить:

— Минуточку, сеньор Моралес...

— Меня лучше звать компаньеро. Сеньор это тот, кто имеет эсклавитудос... эээ... рабов. По-руску — господин, да? А это стыд. Раб — стыд и господин — стыд. Не надо такое говорить.

— Прошу прощения, компаньеро Моралес. Не хотел оскорбить.

А что здесь за бандиты? Организованы или просто мелкие шайки и одиночки? Откуда берутся? Где базируются и действуют? Какое оружие и технику имеют? Мы здесь люди новые, мало что знаем. Не хотелось бы случайно столкнуться с ними...

— Бандидос бывают различные. Одних... эээ...извергают люди из сьюдадес и асьентаментос, когда он сделал плохо, но стрелить не надо, они не совсем плохо. Такой может уйти в другое место, там один жить или с людьми, если те согласные. Но он может и идти к бандидос. Другие, которые сильно бандидос, там, на том свете были: людей стрелили, деньги отбирали, кометер крименес, понимаешь? Как это по-руску? Ур-ка, брать-ки. Они бегут на Шершив, но трабайо хонесто... работать не хотят. Людей грабят, инцюдадос эн ла эсклавитуд, чтобы эти люди им работать стали...

— Ловят рабов, что ли?

— Да, наверное так по-руску. Пеженто бандос сюда не приезжают. Уже, понимаешь. Кто приезжали — мы их стрелиль стали. Большие бандос здесь близко нет, мы не слышали. Туда, вверх реки есть. Солдадос их находят, чтобы стрелить. Бандидос боятся, прячутся в жунгля, но не все. Много их стрелить получается. Но если солдадос нет или их мало-мало — бандидос сами всех любят стрелить и ловят эсклавитудос и всё забирают: деньги, вещи, еду. Будешь туда плыть — делай внимание!..

Рио Амарилло, Шершыв, 8 год от Прорыва, 03.05.

...'Делать внимание' при плавании по Рио Амарилло — как оказалось, основное занятие капитана. Протекающую через тропические джунгли реку можно лишь условно назвать судоходной. Хотя глубина фарватера позволяет прохождение судов гораздо крупнее 'Севастополя', движение по нему составляет немалую опасность. Постоянно приходится маневрировать, огибая мелкие острова и, что гораздо неприятнее, намытые течением мели. Учитывая, что никаких лоций никто и не пытался составлять, удовольствие ниже среднего.

Дорогие мои читатели!

На этом месте я на некоторое время останавливаю последовательное описание путешествия 'Севастополя' по территории Боливарианского альянса. К этой теме мы с вами ещё вернёмся, а пока хочу рассказать, что такое Новый мир — Шершив, как Александр Заглоба там оказался и что делал до начала путешествия.

Об этом и повествует

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Санта-Круз, Шершыв, 8 год от Прорыва, 10.06.

Верно говорят люди: хуже нет, чем ждать и догонять. А когда ждёшь, когда же собственный организм пойдёт на поправку и появится возможность вставать с больничной койки и хотя бы на костылях начать прогуливаться по коридору хотя бы до латрины, как здесь именуют помещение туалета, то настроение уж совсем никуда! Тем более, что сосед по палате не слишком разговорчив, да к тому же не разумеет никакого языка, кроме родного испанского, куда порой вставляет щёлкающие фразы мове какого-то из племён центральноамериканских аборигенов.

Это ведь у нас, белых, в сознание вбит стереотип, что в Америке живут некие 'индейцы', как их по пьяному делу обозвал в своих отчётах какой-то позднесредневековый мореплаватель, посчитав их индИйцами, то есть жителями полуострова Индостан. На самом деле там жило много племён и народов, с разными обычаями, разным жизненным укладом и, конечно, множеством языков и диалектов. Англосаксонские колонизаторы, жадные до чужого добра и земель, постепенно довели популяцию племён до полутора с небольшим процентов, выделив 'с барского плеча' для проживания им 'целых' два процента территории США под резервации. Южнее мексиканской границы ситуация, тоже довольно жестокая, была всё же не такой катастрофической: после первого натиска колонизаторов, сопровождавшегося тотальной резнёй, началась постепенная ассимиляция аборигенов, их метисизация как с белыми пришельцами, так и с ввезёнными из Африки чернокожими. Метисы и кватероны быстро восприняли в качестве инструмента общения речь испанских и португальских колонизаторов. Но до сих пор в центрально— и южноафриканской сельве и горах есть территории, где живут рядом десятки племён, сохранивших свои речевые особенности. Это несколько напоминает ситуацию в Дагестане, где людям из соседних аулов порой, чтобы понять друг дружку, приходится переходить на русский язык.

Радиосеть в больничке есть, и даже радиоточку из коридора внутри палаты слышно немного. Да вот незадача: музыку там почти не передают, транслируя, главным образом две бесконечных радиопостановки-'сериала'. Естественно, на языках Лопе де Вега-и-Карпильо и Пере Химферрера, а не Пушкина с Задорновым. Томик стихов этого самого Химферреры достался мне в наследство от кого-то из прежних пациентов и я даже пытался со скуки его читать, благо, латинский алфавит знаком со школы. Но наличие знакомых букв и даже узнаваемых местами 'словей' в познании шедевров современной испанской поэзии мне никак не помогло. Так что уже к обеду второго дня после операции я был готов со скуки по потолку бегать, вот только физическими возможностями для этого никак не располагал. В обед в палате появился Ломакин, которого после последнего боя 'Севастополя' приютили у себя местные милисианос. Приволок свёрнутый из пальмовых листьев пакет с пастилой из каких-то непонятных фруктов, сладким печёным картофелем и пресными лепёшками. Прилагавшееся к передачке пиво было зверски изъято медикусами на основании 'не полагается и всё тут!'. Из несъедобного мне был вручён блокнот-ежедневник, газетная вырезка с заметочкой о 'грандиозном сражении с бандитами', в котором геройски погиб 'Севастополь' и початая коробочка с чертёжными карандашами 'Конструктор'. Карандаши были нашими, ещё советского выпуска, судя по обозначению ГОСТа и года изготовления '1989'. Где он их только надыбал в глубине боливарианской территории? Лом рассказал, что боливарианские вояки, которым он проговорился о своей давней службе в БЧ-3, предложили временный контракт в ремонтных артмастерских Альендесьюдада с оплатой по факту. Поскольку почти всё имущество матроса погибло вместе с нашим судном, тот решил не быть нахлебником у хомбрес, а заработать немного на обратную дорогу. Так что на следующее утро Сергей уехал, не успев даже заскочить попрощаться.

Промаявшись бездельем, когда дремота то и дело прерывалась резкой болью от непроизвольных движений и поняв, что больше спать просто не способен, я вооружился очиненным карандашом и ежедневником и попытался по памяти набросать силуэт судна, лицо Йордана Благого на фоне тропического берега, ту самую, памятную гигантскую черепаху... Но поскольку художник я от слова 'худо', то портретного сходства удалось достичь только при изображении панциря архозавроморфа, всё же остальное узнавалось весьма приблизительно, 'если знать, кого рисуешь'. Полежал, глядя в потолочную штукатурку, подумал... Потом перевернул страницу, примеряясь серым жалом карандаша:

'Всё началось в Астрахани...'

Зачеркнул. Нет, всё началось заметно раньше, по большому счёту, когда я прилетел в Москву. Есть такая расхожая фраза: 'с корабля на бал'. Из Грибоедова, кажется, хотя зуб не дам: не уверен. Так и я прилетел со своего бывшего траулера не на бал, а почти на тризну. Мама умирала. Умирала нехорошо, в страданиях. Ксюха, сестра, вынуждена была уволиться с работы, благо её новый муж имел доходы 'чуть выше среднего', хотя основные свои дела проворачивал в провинции, куда и мотался постоянно, не возвращаясь к супруге неделями и месяцами. Но даже при наличии в семье бизнесмена не из последних, деньги улетали со страшной силой. Я, естественно, тоже отдал большую часть привезённых из-за границы средств на материно лечение, одновременно пытаясь хоть как-то трудоустроиться. Но увы: нормально оплачиваемой работы парню с судимостью по тяжёлой статье в то время в Москве было не найти, если не уходить в криминал. Однако становится рецидивистом в глазах российского правосудия не хотелось, так что перебивался на официальное пособие как нетрудоустроенный и на неофициальные шабашки-подработки вместе с безденежными студентами, алкашами и гастарбайтерами.

А спустя два месяца мама всё же умерла. И меня накрыла ТОСКА...

Москва, Астрахань. Россия, 1999 год.

Мне откровенно тяжело было находиться в нашем доме, в квартире, полученном дедом от Наркомата ещё перед войной, тяжело ходить по поскрипывающему старому паркету, с которого были убраны на антресоли шерстяные азербайджанские ковры, где я в мальчишкой расставлял войско из пластмассовых и металлических солдатиков. Напрягало сидение на кухне, памятной с детства традиционными воскресными гренками и какао, заваривавшимся мамой в голубом эмалированном кофейнике с розами. Давило по нервам при взгляде на широкую родительскую кровать, где она отмучилась...

Поэтому когда приехавший в очередной раз из провинции, где 'решал дела' Иван, мой новый зять, отвёл меня как-то в сторону и предложил выкупить мою половину родительского наследства — как оказалось, наша московская 'трёшка' целиком была завещана мне, а сестре Ксении отходила дача и машина с гаражом, на которой после отца никто так и не ездил, я не стал отказываться сразу.

Правда, полной цены наличкой за квартиру почти в центре столицы, да ещё в доме, построенном при Николае Последнем, Иван дать не мог. Хотя, возможно, просто малость прижиливал деньгу: кто их, бизнесменов, знает, мутноватые они по жизни. Однако разницу предлагал компенсировать имуществом: квартирой в Астрахани и бэушным, но ещё крепким, корабликом, выкупленных его фирмой у кого-то за долги.

— Сам подумай! — убеждал он, разливая вечером по стопкам кизлярский коньяк — Вот тут ты сколько уже работу ищешь, как вернулся, и что? Шиш! Москва — она бьёт с носка, сам знаешь. А в Астрахани чем тебе не рай? Волга, теплоходы всякие, опять же — море недалеко. А народа в пятьдесят раз меньше, чем у нас. А ты мореход опытный, тебе там устроиться легче будет. Слушай! А хочешь, я тебе там с бизнесом помогу развернуться? Корабль будет, сдашь какие полагается нормативы, капитанить станешь — поди плохо? У меня там по области подвязки серьёзные имеются, знаю, к кому заглянуть, что поднести. Помогу как родственнику 'безвозмездно, то ись даром', — спародировал он мультяшную Сову.

И то ли по тому, что стопка была далеко не первая и под столом уже стояли две пустые бутылки, то ли потому, что мне и самому вдруг захотелось перебить окутывающую всё вокруг ТОСКУ переменой мест — сейчас, по прошествии времени уже и не скажу — но я поглядел-поглядел в честные мутные глаза свежеиспечённого родственничка и произнёс:

— Тебе не продам. Без обид. Только вместе с Ксюхой. Вот. Согласный?

— Ясен ясень!

— То есть 'да'?

— Да.

— Ну, тогда... Заводи. Поехали смотреть, какая это Астрахань.

...Разумеется, тем вечером мы никуда не поехали: выпившему за рулём не место. Да и наутро провозились с отъездом до самого обеда. Но в сумерках третьего дня иванова 'бэха' уже расплёскивала колёсами натаявшие лужи на въезде в старинный южный город.

'Русская Венеция' по сравнению с Москвой показалась не такой яркой и шебутной, но разочарования городом не наступило. Степенная провинциальность ожидалась заранее, архитектура советского периода перемежалась с улицами частного сектора, где некоторые домики помнили, пожалуй, ещё времена декабристов, если не пугачёвщину — по крайней мере, мне был гордо продемонстрирован дуб, уцелевший от рощи, до которой, по легенде, доезжали передовые отряды из войска 'мужицкого ампиратора'. Центр же, крохотный по московским меркам, был спокойно-красив, хотя здешний белокаменный кремль шестнадцатого века был совершенно не похож на столичный.

Двухкомнатная квартира в старом доме на улице Бэра 98 ожидаемо оказалась похуже моего московского наследства по многим параметрам, хотя по астраханским воззрениям четверть часа пешего хода до кремля — это хороший вариант. К тому же парень я неприхотливый и в качестве 'береговой базы' для зимовок между навигациями жильё годилось. Обещанным 'корабликом' оказался рыбацкий сетепостановщик, неизвестными путями перебравшийся с Ладоги к астраханскому 'отстойнику'. Будь судно новым, боюсь, стоимости московской квартиры могло и не хватить, но этот ССП спустили на воду накануне Московской олимпиады. За время службы судно, сохранив крепость корпуса, утратило требующиеся для успешного рыболовства приспособления, да и дизелёк был заметно изношен, даже с учётом нескольких предыдущих ремонтов. Однако слишком уж мне импонировала внедрённая в разгорячённый алкоголем мозг идейка стать из рядового матроса каким-никаким, а судовладельцем.

Так что в итоге Иван меня всё-таки уболтал на астраханскую авантюру. Процесс взаимного приобретения имущества совершился быстро и без накладок, притом помимо астраханского жилища и судна я оказался обладателем не слишком большой, но приемлемой суммы. Что ни говори, но зять мой оказался, при всей своей буржуйской хитрозадости, человеком достаточно честным, поскольку всё же отрекомендовал меня в качестве родственника 'нужным людям', на которых были завязаны многие вопросы речного транспорта в области. Именно благодаря этим контактам, хоть и не очень по закону, (сиречь за мзду) я получил бумаги на капитана-механика речного судна. Да, нехорошо. Но я не один такой: не только автомобильные права и депутатские мандаты можно купить в этом мире, вопрос в сумме. Понятно, что капитан на реке и матрос в открытом море несут разную нагрузку и обязанности, и стать 'кэпом' на пустом месте невозможно. Именно поэтому, оформив на себя судно в Регистре и официально зарегистрировав ООО, занимающееся транспортными услугами на реке, я первым делом нашёл настоящего специалиста.

Астрахань не зря иногда называют неофициально 'столицей русского Каспия'. Людей, связавших жизнь с Волгой, морем, рыбной ловлей и военно-морской службой здесь всегда хватало. Так что найти кандидатуру для работы на ССП оказалось не слишком сложно, учитывая, что я изначально решил нанять человека 'старого закала'. Общеизвестно, что российские работодатели предпочитают нанимать людей помоложе и один из первых вопросов к кандидату на занятие вакансии — о его возрасте. Как правило, 'потолком' для своих сотрудников многие хозяева отчего-то считают 25-40, максимум — 45 лет. Вот и держатся немолодые работники за любые трудовые варианты, лишь бы дотянуть до пенсии. Да и пенсии у большинства 'дорогих россиян' такие, что народ вынужден или искать подработку, или класть зубы на полку. Как говорила одна не вмещающаяся в телевизионный экран харя, 'пора забыть про социализм'.

Вот такой 'начинающий пенсионер' и стал первым работником новоявленного ООО и моим наставником в хитростях профессии речника. Стален Николаевич Петенко активно помогал и в капремонте судна, включавшем его переоборудование из рыболовецкого в буксировочное, и в его перегонах по непростым волжским притокам. При небескрыстной поддержке ранее упомянутых 'нужных людей' мне удалось выиграть тендер на деятельность паромной переправы на реке Бушма: бизнес не слишком денежный (много ли платят за перевоз местные жители?), но стабильный на всё время навигации. Конечно, пришлось залезть в кредит, чтобы приобрести среднее звено из списываемого армейцами ТПП 99 для использования его в качестве несущей платформы: оставшиеся от сделки с Иваном деньги закончились ещё во время капремонта судна. Правда, при такой работе приходилось навещать астраханскую квартиру раз в две-три недели, оставляя при этом 'на хозяйстве' Петренко, но тут ничего не поделаешь: специфика работы. Нельзя же бросить переправу вовсе без присмотра. Так и катались домой по вторникам на 'Ракете': один вторник я, второй вторник — он. Там, на одной из рек волжской дельты, я волей-неволей приобщился к искусству рыбалки, разнообразя холостяцкий рацион свежесваренной ушицей и ароматной жарёхой.

Однако достижению полного дзена мешали тревожные думы о приближающейся зиме и закрытии навигации. Не станет навигации — не будет и заработка. Придётся гнать судно с понтоном в Астрахань на прикол и вплоть до весеннего ледохода растягивать копейки в своей холостяцкой квартире, перебиваясь редкими подработками из разряда 'принеси-подай-иди нахрен'. А учитывая неумолимо капающие проценты по кредиту, ситуация вырисовывалась и вовсе безрадостная. Прошлось признаться перед самим собой: спонтанно и необдуманно начатый 'маленький доходный бизнес' оказался очень уж маленьким и не слишком-то доходным. Но и терять начатое дело мне вовсе не хотелось. Вот из-за этого я и ходил хмурый и раздражительный, срываясь порой на окружающих. Дошло до того, что, психанув, разбежался с женщиной, с которой за это время успел познакомиться и сблизиться. Как-то не срослось: редкие встречи ни у неё, ни у меня не переросли во что-то более основательное. Теперь-то, вспоминая прошлое, я понимаю, что так вышло лучше для нас обоих: ведь, создай я семью, вряд ли ответил бы согласием на то 'мутное' предложение, а если бы и согласился, потащив с собой супругу, то каково бы ей пришлось? А там всё-таки вокруг родные места, привычный социум и предсказуемые отношения с окружающими людьми. Но это всё сейчас. А тогда...

...А тогда, прохладным октябрьским утром, я подрёмывал на пассажирском месте 'Ракеты', везущей меня навстречу очередному моему астраханскому выходному дню. Предполагалось, что через сутки этим же судном я вернусь к месту своей переправы и ещё две недели подряд буду курсировать между берегами, возя через Бушму местных селян, их трактора, машины, мотоциклы, а вполне вероятно, и домашнюю скотину. Пока же мне предстояли целые сутки в большом городе, с оплатой взноса по кредиту, хождением за покупками и, возможно, ещё какой-либо культурной программой.

И тут мою дрёму прервал телефонный звонок... Вообще-то мобильник у меня включён постоянно (кроме редких моментов, когда аккумулятор полностью садится, а подзарядить негде). Вот только в нашей деревенской глуши сигнал ловится просто отвратительно и, чтобы иметь гарантированную возможность телефонировать в 'большой мир', мне от пристани нужно топать аж на вершину холма, к сельпо и сельсовету, ныне сменившему красный флаг на полосатый и название на 'Администрация сельского поселения'. Чем ближе находишься к областному центру тем связь стабильнее. Так что, по ходу, скоро причалим в Астрахани.

Выудил аппарат из глубины кармана. Глянул на экран: номер незнакомый. Похоже, стационар.

— Слушаю?

— Господин Заглоба? — Звонкий девичий голосок в ухе сбивает остатки сонного настроя. — Александр Георгиевич?

— Егорьевич. Да, это я. Слушаю Вас?

— Извините, Александр Егорьевич. Беспокоит агентство 'Русворк ИНК', Нижневолжский филиал. С Вами хочет поговорить заместитель по работе с кадрами. Соединяю.

Не понял... Что за фигня нездоровая?

В трубке коротко звучит мелодия: знакомый ещё со школьных уроков пения 'Жаворонок' Глинки. Не успеваю решить, слушать ли мне этих 'агентов' или вырубить связь, как в телефоне снова раздаётся голос, на сей раз — мужской. Красивый голос, глубокий, бархатистый, словно у профессионального актёра:

— Господин Заглоба, здравствуйте! — 'Господин' произносится с характерным московским 'аканьем': 'гаспадин'. Похоже, 'варяг' из столицы.

— Доброе утро.

Буду вежлив, собеседник мне пока ничем не насолил. Незачем грубить, даже несмотря на нарушенный сон.

— Муранов. Сергей Самвелович. Вас нам порекомендовал господин Гусяков, помните такого?

Да уж, помню. Этот Гусяков был адвокатом в том памятном деле, после которого мы с приятелем угодили на зону. Хотя нельзя сказать, что он не старался: был реальный риск получить гораздо больший срок. Так что не самый худший защитник, надо признать.

— Помню. А в чём, собственно, дело?

— Сперва хочу уточнить: Вы занимаетесь речными транспортными перевозками, или некий 'А. Заглоба', на имя которого оформлен понтон с буксиром — однофамилец?

— Занимаюсь.

— В таком случае всё верно, и у меня имеется деловое предложение. Вы где сейчас находитесь?

— Я нахожусь в пути. В Астрахань направляюсь.

— Очень удачно! — голос прямо-таки пропитан радостью, словно торт коньяком. Того и гляди, мобильник начнёт мироточить мёдом или сахарной ватой. — В таком случае не сочтите за труд подъехать к нам для более подробной беседы. Речь пойдёт о заключении с Вами весьма неплохо оплачиваемого договора на транспортные услуги на длительный срок.

— Простите, не вижу смысла. Скоро закрытие навигации и до апреля перевозить что-либо по воде в здешних местах будет нереально. Всего хорошего!

— Триста тысяч!

Если бы тогда я успел нажать кнопку отбоя и не услышал этой суммы, всё, вероятно, пошло бы в моей жизни по-прежнему: выкраивание из скудных доходов паромщика денег на выплату процентов по кредиту, зимняя астраханская тоска и монотонное курсирование между двумя речными причалами изо дня в день с весны до осени, холостяцкая уха и скверный помидорный самогон на ночь, может быть — женщины, из которых какая-нибудь всё-таки задалась бы целью окольцевать ещё не старого самотопа, вечерний телевизор в редкие приезды в свою квартиру и образовавшиеся при таком существовании ветвистые рога, мешающие проходить в двери... Всё, как у многих бывших сидельцев, 'вставших на путь исправления'...

Но прозвучавшее: 'триста тысяч' остановило движение моего пальца, готовящегося отключить телефон.

Для меня это были большие деньги.

И я спросил у невидимого собеседника:

— В месяц?

Если бы он ответил 'да, конечно', разговор был бы закончен. Ну не верю я в наследство американских дядюшек, финансовые пирамиды и возможность за три декады честно заработать почти треть миллиона. Поклонники 'Лёни Голубкова' — это мимо. Не ко мне.

Но в голосе Сергея Самвеловича послышалось искреннее изумление:

— Нет, конечно. Это сумма контракта за весь срок. Плюс наниматель берёт на себя оплату проживания, питание, а также компенсацию стоимости топлива при перебазировании вашего транспорта к новому месту работы. Ну и особо обговариваются премиальные выплаты, но по ним придётся заключать отдельный договор уже на месте.

— Аванс?

— Аванс предусмотрен. Но давайте, господин Заглоба, мы всё-таки пообщаемся не по телефону, а лично. Так сказать, глаза в глаза друг другу поглядим. Во сколько Вы сможете подъехать?

Спустя пару часов, успев попутно оплатить ежемесячный взнос по кредиту в банке, я уже входил в красное здание в переулке Чернышевского, где в нескольких офисных помещениях обитало агентство 'Русворк ИНК'. На одной из дверей желтела табличка: 'Грушевский С.С. зам. по работе с кадрами'. Сама комната была разделена на две неравные части сверкающим хромированной сталью низким барьерчиком. Меньший отсек занимали стандартный компьютерный стол, заставленный монитором, принтером и здоровенным сканером, в который без проблем бы поместилась крупноформатная газета, причём в развёрнутом виде. У стены — металлический картотечный шкаф с тремя дюжинами маркированных разноцветными ярлычками ячеек и неизвестным мне технологическим приспособлением размером с некрупный комод с кучей кнопок и логотипом 'M&R' на боку. Офисный стул на колёсиках был небрежно отодвинут, как будто работник недавно покинул своё рабочее место и вышел.

Большая же часть кабинета выглядела не столь официально. Да, там тоже имелся компьютерный стол с широченным, на всю ширину, монитором. Но вот остальная мебель — пара кресел для посетителей и диван — выделялись явно не дешёвым дизайном с переизбытком хромирования на металле и светло-коричневой, почти кремовой замши, обтягивающей мягкие фрагменты. По стенам висело десятка полтора крупных кашпо, в которых пустили корни неизвестные мне экзотические вьющиеся растения вроде лиан с ярко-зелёными листьями и оранжевыми цветками, приятный сладковатый запах которых заполнял воздух в помещении. На широком пластиковом подоконнике прикрытого жалюзи окна стояла клетка с нахохлившимся крупным какаду, не соизволившим обратить на входящего посетителя никакого внимания.

Зато хозяин кабинета поднялся со своего кресла и сделал несколько шагов навстречу.

— Ещё раз добрый день. Я уже подозревал, что сегодня мы не увидимся...

— Здравствуйте. Не увидеться мы могли бы завтра, поскольку ранним утром мне нужно возвращаться к своей вахте. А сегодня у меня заслуженный выходной, так что Вы удивительно вовремя позвонили. Увы, раньше подъехать было никак невозможно.

— Понимаю-понимаю: пробки на реке... Шутка. — Зам по кадрам широко улыбнулся, как бы приглашая оценить его остроумие. Если бы не отчество, я бы сроду не заподозрил в этом мужичке армянских корней. Лет под сорок, моложавый, по-спортивному подтянутый, с ничем не примечательным славянским лицом. Светловолосый, коротко стриженный, с крепким рукопожатием. Вот только рост подкачал: от силы метр шестьдесят, максимум — метр шестьдесят три. Но тут уж виновата генетика: не всем же быть ДядьСтёпами.

— Присаживайтесь, господин Заглоба.

Разместились в креслах по разные стороны начальственного стола.

— Вы хотели меня видеть? Зачем?

— Хотел. Поскольку в моём деле личное впечатление и собеседование с человеком очень важны.

— И как впечатление?

— Да пока ничего. Но время дорого, так что давайте перейдём к делу.

Наша фирма занимается контактами с различными организациями и подбором специалистов для наших контрагентов, работающих за пределами России. Нет, они наши соотечественники, но бизнес-интересы имеют в различных экзотических странах. Геологоразведка, дорожное и жилищное строительство, пищевая промышленность — вот сфера их финансовых вложений. Насколько мне известно, в скором времени предполагается также начать и добычу полезных ископаемых. Ну, там нефть, газ, бокситы, руды... Вы меня понимаете?

— Вполне понимаю. Благое дело. А при чём тут я?

Грушевский улыбается, словно Чеширский кот из мультика:

— Вы, Александр Егорьевич, при всём. А точнее — при востребованной специальности, при опыте работы в тропиках, при приемлемых навыках английского языка и, что немаловажно, при собственных средствах производства, пригодных для работы на тамошних реках. Наша фирма предлагает Вам подписать годичный контракт на работу в ЗАО 'Русская империя' и договор о передаче в аренду тому же ЗАО ваших средств водного транспорта. При этом ваш буксир и прочее никто забирать не станет и физически вы так и продолжите на нём плавать, но уже в качестве сотрудника фирмы. Доставка техники и Вас самого — транспортом 'Русской империи' и за её счёт. Хотя придётся своим ходом проплыть по Волге к месту погрузки, но расходы на топливо будут компенсированы.

Меня так и подмывало сказать, что конкретно 'плавает', но сдержался. Явно человек сухопутный, а им всем невдомёк, что суда, от авианосца до последней лайбы — ходят. Дикие люди...

— И что, — я иронично поглядел на вербовщика, — во всей России никого более подходящего для этой работы не нашлось?

Как-то странно это всё и необычно. У нас чаще люди сами ноги стаптывают в поисках достойно оплачиваемой работы, а тут ни с того, ни с сего — такой подарочек! Что-то тут не так...

— Вы меня удивляете! Наши контрагенты — это не какие-то 'рога и копыта'. Там крутятся серьёзные деньги, соответственно, и работников требуется немало. При этом, как Вы могли заметить, мы ведём поиск адресно, благо в российской государстве можно приобрести практически любую базу данных: вопрос только в сумме. Вы, Александр Егорьевич, значитесь сразу в нескольких. И, разумеется, не последнюю роль играют отзывы о кандидатах для собеседования от заслуживающих доверия людей. Я ведь уже упоминал в телефонном разговоре, что Вас порекомендовал господин Гусяков.

— Откровенно говоря, господина Гусякова я уже сто лет не встречал. И совершенно не понимаю связи между его юридической деятельностью и работой в жарких странах.

— Тем не менее, он о вас помнит, как и о других русских патриотах, которых он в своё время защищал от несправедливых обвинений. Как правило, таким людям, часто хорошим специалистам, сложно вписаться в общество после выхода из заключения. А 'Русская империя' помогает им заработать на достойную жизнь... Естественно, соблюдая при этом свои интересы.

— Опять не понял: он что, тоже в этой 'империи' работает?

— Нет. Но при необходимости оказывает некоторые юридические услуги. В том числе и услуги консультанта, понимаете?

— Более чем. Хорошо, допустим...

Вы говорили о трёхстах тысячах рублей зарплаты. Я верно понял, что это деньги за год работы? Тогда в месяц выходит всего по двадцать пять...

— Триста тысяч — это голый оклад. К нему плюсуются премиальные выплаты — почти такая же сумма, полная медицинская страховка по расценкам страны пребывания, пенсионные и налоговые выплаты, арендная плата за ваш транспорт и страхование Вашей жизни на весь срок контракта — разумеется, если Вам не придёт в голову дикая мысль совершить самоубийство для того, чтобы ваши родственники получили миллион. Поверьте, жизнь этого миллиона не стоит...

Тут я несколько напрягся:

— И что, часто ли приходится выплачивать эти самые миллионы?

— Откровенно говоря, совершенно не в курсе. Мы же только подбираем персонал, а не страхуем. Но, полагаю, случаи бывают всякие: ядовитые змеи, хищники, проявления стихии, неосторожное обращение с оружием... Но вряд ли очень часто: 'Русской империи' нужны живые работники, а не их трупы.

— Ну, с моей судимостью о неосторожном обращении с оружием говорить не приходится: у меня его просто нет.

Снова улыбка Чеширского кота:

— Это здесь его нет. А там — будет. Поскольку работать людям приходится всё больше на природе, вдали от городов-миллионников, приобретение огнестрельного оружия не просто разрешено сотрудникам компании, а напрямую вменяется в обязанность. Я же уже говорил о риске столкновения с хищными животными...

— Что это за страна, где иностранцам разрешено при въезде приобретать оружие? Я не слышал о такой.

— Кения. И, положим, не всем иностранцам, а только ценным специалистам... В частности, сотрудникам ЗАО 'Русская империя'...

Наша беседа продолжалась ещё минут двадцать. В конце концов, узнав, что за годичную аренду моего судна предлагают сумму, почти совпадающую с затратами на его приобретение и последующий ремонт, мой внутренний хомяк вырвался на свободу, истоптав когтистыми лапами робкие ростки опасений. В конце-то концов впереди маячила перспектива тоскливо-запойной астраханской зимы... А я никогда не бывал в Кении.

Астрахань — Среднее Поволжье. Россия, осень 1999 года.

Одно время приходила мысль: а если бы я знал тогда, что обещанная 'Кения' окажется совсем не Кенией, да и со староземельной Африкой места, где доведётся трудиться, роднит только летняя жара да зимние ливни, прописанный в договоре год за счёт примерно двукратной разницы в продолжительности суток превратится в два и почти все мои родные и знакомые останутся в прошлом, без возможности не только приехать в гости, но даже просто позвонить, чтобы спросить, как дела? Согласился бы на эту авантюру? Полагаю, нет — если бы кроме вышесказанного мне не сказали ничего. Но вот когда бы мне доказали, что после окончания срока контракта я, как все прибывающие на Шершыв мужчины и женщины, получу настоящую Волю — не только свободу, как таковую, а именно Волю, в древнейшем её понимании... Был бы другой разговор. Да, здесь есть зачатки государств, есть даже надгосударственная международная организация — Корпорация по исследованию и колонизации мира. Именно она первой организовала исследование этого мира и подготовила его широкую колонизацию, получившую название Прорыва. Да, в их руках большие финансово-технические возможности. Как следствие, многие из переселенцев, по староземной привычке, норовят притулиться поближе к тем, кто за прошедшие годы уже набрал силу. И это стремление понятно. Но никто в новом мире не помешает вольному человеку жить своим умом. Одни, как, например, я, предпочитают путешествовать между переселенческими анклавами, попутно зарабатывая на жизнь. Другие норовят отправиться в неведомые земли в поисках приключений или столбят себе участки, на сколько охватит глаз и на сколько хватит рук для работы и селятся там — в одиночку ли, своим ли родом, или с друзьями-соратниками. Собственно, некоторые из таких вот 'уходимцев' и стали основателями здешних государств и вольных поселений.

Нет, если бы мне тогда рассказали и об этом, причём сумев убедить, что рассказ — не байки или замануха для лохов, тогда, пожалуй, я отправился на Шершыв совершенно добровольно и, пожалуй, с энтузиазмом. Но те, кто стоял за спиной завербовавшей меня на работу организации, стремясь сохранить тайну как можно дольше, решили иначе. Как следствие, я ехал в неизвестность, даже не представляя, каким он будет, этот новый мир....

...От Астрахани до Саратова мой ССП, тянущий на буксире понтонную секцию, трюхал неспешно более одиннадцати суток. Вымотало меня это плавание страшно. Стален Николаевич наотрез отказался от путешествия до Саратова в самом конце волжской навигации с перспективой возвращения домой на поезде с пересадкой в Волгограде. А уж агитировать старика за поездку, как я сам искренне считал, 'в Кению' было и вовсе не серьёзно. Так что волей-неволей пришлось подмахнуть Петренко заявление 'по собственному...' и списать его с судна.

Так что, когда в двадцати километрах ниже Саратова, как было заранее уговорено с представителями нанимателя, я дозвонился по номеру телефона встречающей организации, мне хотелось только сойти на берег, помыться горячей водой и придавить подушку часов двадцать, а лучше — тридцать.

Не тут-то было! Срочно, в режиме 'хватай мешки, вокзал отходит!' пришлось принимать на борт стивидора, по совместительству — контролёра от новых хозяев, со специально обученной бригадой, бункероваться под горловину на здешней нефтестанции и идти швартоваться к причальной стенке возле старого бремсберга.

Представившийся Сергеевым контролёр заявил, что ему приказано проверить состояние судна и понтона и, если всё нормально, организовать их перегрузку с воды на берег, вернее сказать, — на транспортёр для дальнейшей перевозки сухим путём.

Когда я вознамерился явиться в здешнюю 'портконтору' зафиксировать прибытие, Сергеев приятно удивил, сказав, что со здешним начальством все вопросы давно решены и дёргаться нет смысла, однако выниматься из воды нужно по-быстрому, чтобы уложиться в некий 'график'.

Работнички суетились с проверкой плавсредств не более часа, благо, по размеру ССП отнюдь не крейсер, а уж на понтонной секции что-то привести в негодность можно, только целенаправленно продырявив её в нескольких местах и сперев накрепко принайтованные стальные троса.

Раз уж оставлять на судне посторонних без пригляду нельзя, пришлось совмещать обязанности капитана и вахтенного. Впрочем, и Сергеев вскоре превратился из контролёра в стивидора, организовав, при помощи здоровенного крана и бремсберга, подъём и перемещение моего понтона к грузовой платформе. Не более, чем через четверть часа, туда же подкатил МАЗовский седельный тягач с длинномерным прицепом, на который секция и была споро погружена и закреплена во избежание смещений. Из подъехавшего фиолетового пикапа неизвестной мне марки рабочие выгрузили стальные стойки-кронштейны, которые быстро приделали к прицепу. После чего настала очередь моего судна покинуть привычную водную стихию и, с помощью по-муравьиному упорно трудящихся мужиков, занять предназначенное ему место.

Откровенно говоря, я очень тревожился во время этого процесса: это только кажется, что 'корабль железный, чего ему сделается'. А на деле всегда есть опасность, что посыплется шпангоут — 'хребет' и 'рёбра' судна, лопнут сварные швы, промнётся или продырявится обшивка бортов, сорвётся с креплений недавно поставленный дизель... Да мало ли что ещё! Так что малость отлегло от сердца только когда я самолично оглядел и подёргал все троса, фиксирующие ССП в прицепе.

— Ну что, всё нормально, претензий к качеству работ нету? — поинтересовался контролёр.

— Да вроде ничего... пока.

— С шофёром уже познакомились?

— Когда бы я успел?

— Ну мало ли. — Усмехнулся Сергеев. — Может, я чего-то не заметил, а вы уж скорешились-покумились. Сейчас темп жизни — ого-го какой! Ну, так пойдёмте знакомиться.

Водитель МАЗа, чуть полноватый парняга с волосами редкого золотистого цвета, подстриженными под бобрик, с явным удовольствием дымил старомодной чёрной трубкой, опершись о радиаторную решётку. Несмотря на совсем нежаркую погоду, его торс обтягивала только чёрная футболка с рисунком, изображающим артиста Черкасова в роли Александра Невского и текстом: 'Не в силе Бог, а в Правде!'.

— Это Александр, хозяин и капитан этого вот 'линкора' — с широкой улыбкой на лице кивнув в сторону закреплённого на автопоезде ССП, произнёс Сергеев. — А этот русский богатырь — Андрей, представитель 'Империи': весь путь до места выгрузки на его ответственности. В общем, знакомьтесь, да я пойду: работы море.

— Минуточку! — Негодующе выставив мозолистую ладонь, задержал собравшегося уже сорваться контролёра Андрей. — Сказано было, что мне тут 'вездеходы' дать должны.

Секунду Сергеев недоумённо смотрел на водителя, потом, сообразив, что от него хотят, хлопнул себя по лбу:

— Блин! Совсем закрутился! И 'вездеходы' есть, и бирки. Сек...!

Из немалого размера набрюшной сумки он извлёк маленький свёрток и пару нагрудных бейджиков светло-зелёного цвета. Протянул свёрток с бейджем шофёру, второй отдал мне со словами:

— Это вам пока вместо удостоверения, его уже на месте выписывают. Когда приедете на перевалочную базу — наденьте. А то там пропускной режим и каждые пять минут свой контракт с паспортом предъявлять устанете.

Ну, удачи вам там! Может, когда-нибудь увидимся!

И, пожав нам руки, представитель моего нового работодателя, торопливо принялся спускаться к берегу, где его уже поджидали работяги из бригады.

Я взглянул на бейджик. Ни имени, ни фамилии. Только эмблема в виде расправляющего крылья сокола с мечом в когтистых лапах и надписями на трёх языках: 'Рабочий контракт, Working contract, Contrato de trabajo'. Странные у них пропуска... Ну да ладно.

— Андрей. Но лучше зови Ставром. — протянул руку водитель МАЗа. Мы теперь до самой разгрузки вместе будем. Сам откуда?

— Александр, можно Саша для краткости. Откуда — история сложная. Но если вкратце: бывший москвич, сейчас из Астрахани.

— Москвич, говоришь? — Андрей, чуть склонив голову влево, оценивающе оглядел меня. — В первый раз живого москвича встречаю: не приживаются они у нас почему-то. А я тутошний, из Энгельса. Как родители переехали, так с двух лет и живу, только что в армию надолго забирали.

Он вскрыл свёрток и протянул мне лист с распечаткой:

— Вот это тебе, на предмет комплектации корабля велено передать.

Я машинально взял бумагу и пробежал глазами по тексту. Список на полстранички: надувная лодка, шесть спасжилетов, носимые радиостанции, фонари аккумуляторные, фонарики карманные, электроудочка... Это что: к ночной браконьерской рыбалке готовиться нужно? Впрочем, чёрт его знает, что в той Кении считается браконьерством? Может, мне там крокодилов электричеством расшугивать придётся?

— Ну и где я всё это возьму?

— Не волнуйся, кэп, есть здесь лабаз один неподалёку. Там разве что бронепоезд купить не получится, и то потому, что рельсы не проложены. Конечно, цены чуть дороже, чем в Китае, зато всё компактно, бегать в поисках не придётся. Держи вот, как раз тебе на расходы полагается.

Он вынул из свёртка пару запечатанных банковской лентой пачек и протянул мне.

— Всё учтено любимым начальством. Не мы с тобой первые едем, не мы и последние. Ну что, двинули, что ли, или так и будем время терять?

Времени терять не хотелось и я полез на пассажирское место, умудрившись с непривычки к МАЗу стукнуться коленом. Вот уж точно: 'во всём нужна сноровка'100. Пока я карабкался, водитель не только успел, выбив пепел из трубки и спрятав её непонятно куда, поскольку в карман джинсов та вряд ли поместилась, но и устроился на своём штатном кресле. Когда я плюхнулся на сидение, он уже заканчивал закреплять на лобовом стекле извлечённый из всё того же свёртка пропуск-'вездеход' с красной диагональной полосой. Да, похоже, тут у моих работодателей всё 'схвачено': я-то переживал, что наш необычный автопоезд будет тормозить каждый гаишник.

Ехали мы, впрочем, недолго. Уже на окраине то ли маленького посёлка, то ли крупного села Пристанное Андрей затормозил около небольшого магазинчика:

— Надо сигарет купить пару коробок, да и продуктами на первое время запастись. Тебе, кэп, тоже советую.

— Да я не курю вообще-то. Да и у тебя вроде бы трубка...

— Чудак-человек! Сигареты — это валюта! На место прибудем — а у тамошнего народа уши пухнут, поскольку своего курева там нет, всё привозное, по заказу и, соответственно, цена кусается. Сам посуди, чего начальству выгоднее заказать: сигареты или, к примеру, цинк патронов? От патронов там, бывает, жизнь зависит. Дикая природа, дикие звери, да и люди попадаются ни разу не домашние.

Вот так всегда: еду-еду, а куда еду — и не знаю толком, другие просвещают... Ладно, тоже разорюсь на консервы: курево не одобряю даже как денежный эрзац.

Тётка-продавщица слегка прибалдела от покупателей, одномоментно скупивших две коробки сигарет, ящик водки и три — баночного пива, с полцентнера гречки, по мешку муки, сахара и сотни полторы 'бомж-пакетов' 'быстрого питания' (взяли бы и больше, но запасы магазинчика иссякли). Хорошего чая и кофе не оказалось, но я решил не заморачиваться с качеством и всё равно набил чайными пачками и банками полиэтиленовый пакет доверху, прихватив 'на сладкое' парочку сгущёнки и три кило шоколадных пряников. Одним словом, это богачество забило весь объём задней части МАЗовской кабины, исключив возможность растянуться на шофёрской лежанке для сна, да и мы с Андреем упрели, как легендарные астраханские амбалы101. Само собой, в намеченную пару тысяч я не уложился, но деньги, в конце концов, кушать не станешь, а что в той Африке за экзотическая кухня — это ещё большой вопрос. Пусть лучше у меня запас будет, чем по прибытии какую-нибудь жареную саранчу жрать. Гречка с тушняком как-то попривычнее.

Следующая остановка была часа через три пути, когда мы уже значительно отдалились от волжского берега. Ставр тормознул у какой-то невзрачной промзоновской ограды и потащил меня закупаться по полученному от Сергеева списку. Вернее сказать, сперва с местного КПП по внутреннему телефону он дозванивался до некоего Давида, поскольку дежурившая пара охранников наотрез отказалась впускать на вверенную территорию МАЗ с гружёным непонятным судном прицепом.

Впрочем, искомый Давид обнаружился довольно скоро и три минуты спустя уже подкатил к воротам с внутренней стороны на белой 'Шкоде-Фелиции' в варианте пикапа. Владелец легендарного 'лабаза, где есть всё, кроме бронепоезда' оказался невысоким худым армянином с нездоровыми мешками под глазами и татуированными перстнями на двух пальцах левой руки. Ну да мне с ним детей не крестить, да и я не ангел — свой срок когда-то тоже отмотать успел, хотя до сих пор считаю, что несправедливо: не мы ту драку начали.

'Лабаз', вернее, металлический ангар в виде продольной половинки лежащего на земле гофрированного цилиндра, вполне мог бы вместить приличный самолёт, к примеру, Ан-12, если бы тому чуток купировали крылья. Внутри расположились целые 'кварталы' ящиков, коробок, мешков. Между ними по узким 'переулкам' разъезжал жёлто-чёрный автопогрузчик. Множество тюков и коробок меньших размеров размещались на широких железных стеллажах вдоль стен. Да, здесь было если не ВСЁ, то ОЧЕНЬ многое...

Давид своё дело знал 'на ять': всё, указанное в списке, нашлось тут же, при этом в качестве 'презента от фирмы' он предложил кобуру с сигнальным СПШ 102 и пятью ракетами. Я пытался отказаться от подарка, поскольку подозревал, что на таможне ракетницу посчитают огнестрельным оружием, но армянин, тут же вывел на монитор компьютера, стоявшего на 'администраторском' столе, соответствующий перечень, доказав, что сигнальные средства на корабле огнестрелом не считаются и под статью, соответственно, не подпадают. Да и Ставр подтвердил, дескать, его заверяли, что у боссов всё схвачено и ни с какими таможнями проблем быть не должно. Ладно, сделал вид, что поверил. Но про себя решил, что при переходе границы сигнальный пистолет всё равно задекларирую. Изымут — ну и шут с ним. Хуже будет, если спрятанный найдут: тут уж точно посчитают контрабандой. А оно мне нужно?

Тем не менее, полученных денег, вопреки моим опасениям, вполне хватило, даже кое-что осталось про запас. Хотя, надо сказать, качество товаров у армянина оказалось не самым высоким: в основном ширпотребная китайщина. Зато дёшево и много.

Приобретения мои Давид вывез за территорию на том же пикапе, а уж затаскивать их на борт принайтованного в прицепе судна и размещать в ходовой рубке пришлось мне одному: Андрей только подавал снизу. Всё-таки надувная лодка — штука объёмистая и не сказать, что очень лёгкая, пусть и без подвесного мотора. Да и остальной хурды-мурды набралось две немаленьких клетчатых сумки типа 'смерть носильщика', так что натягался изрядно. А поскольку несколько предыдущих суток, ведя против течения судно с буксируемым понтоном, спать пришлось, что называется, 'вприглядку', то, вновь заняв место в кабине МАЗа, я невольно отключился.

Сколько часов проспал — сказать сложно, но когда мочевой пузырь резко сыграл 'побудку', удлинившиеся тени явно указывали на приближение сумерек, и наш автопоезд катил уже не по шоссе, а по какой-то древней раздолбанной бетонке курсом почти строго на вест. Пришлось срочно просить Ставра остановиться: не позориться же перед парнем!

Остановились, прижавшись к обочине абсолютно пустой дороги, вышли. Пока я сливал на жухнущую осеннюю траву излишки влаги, Андрей разминал мышцы после долгого сидения за рулём: отжался десяток раз прямо перед бампером, вскочил, запрыгал по-боксёрски, раз за разом проводя мощные удары по воображаемому противнику. 'Спортсмен, понимаешь, отличник, комсомолец, клянус честный слово!'.

— Ты что, боксёр, что ли? — поинтересовался я, приведя себя в приличный вид.

— Да ну, какой я боксёр! — Андрей улыбнулся как-то смущённо. — Так, в школе ещё немного на секцию походил, пока не выгнали. Это уже после армейки, когда с парнями начали с 'чёрными' и 'чучмеками' хлестаться 103, пришлось физуху подтянуть. А в 'Империи' это только в плюс мне пошло: в здоровом теле и дух здоровый, национальный! — Он шутливо подмигнул, скорчив дурашливо лицо. — Ну чего, лезь обратно, да поехали! Нам ещё километров шестьдесят пять до точки катиться.

Заняв привычное уже правое кресло, я продолжил тешить своё любопытство:

— И что, часто ты народ туда возишь?

— Да нет, ты первый. Меня ж спецом к тебе прикрепили, чтоб корабль по суше и тут, и там возить. Я б, сказать по-чесноку, лучше б у себя на районе сидел, но не срослось.

— А что так?

— Да понимаешь, с борзотой чёрной недавно схлестнулся... Вернее сказать, не я с ними, а они со мной: думали, видать, что втроём и с волынами 104 им меня урыть 105 — как два пальца! А вот хренушки им. Не срослось. Вот только у того чича 106, которому я калган 107 проломил, какая-то лапа в прокуратуре оказалась. Не то родаки, не то свояки — кто эту шоблу разберёт. Они ж теперь от Москвы до самых до окраин корни пустили. Больно добрый был дядька Сталин, не передавил этих гитлеровских подстилок, когда мог 108. — И водитель запустил такую сложносочинённую тираду с подвывертами, что по прошествии времени, пожалуй, и не вспомнить: такое записывать нужно, как пример образного народного фольклора. Досталось и фашистам, и вайнахам, и Сталину с Берией, и продажным 'оборотням в погонах', и кремлёвским обитателям... Видно, накипело на душе у работяги.

Не дожидаясь, когда после 'полоскания' властей российских мой спутник перейдёт к поминанию 'вашингтонского обкома' и априори виноватых во всех бедах человечества — от нехватки воды в кране до атомных бомбардировок — евреев, я вклинился в извергаемый 'поток сознания':

— Это ясно. Ну, пристукнул ты кого-то не того. А я тут при чём?

— Того-того! Такие скоты Землю не должны поганить! — начал было Ставр, но тут же осёкся. — Выдернули меня соратники из города: мол, допрыгался, надо на дно лечь, да так, чтобы ни одна скотина не вынюхала. Отвезли в Нижний, там людям из 'Русской империи' передали. До того я и не знал, что такая контора есть. Ну, а там мне и говорят: дескать, за мной, и всеми нашими энгельсскими парнями давно присматривают, да и не только за нашими. База данных, как я понял, там на всех националистов есть, да и на вояк многих тоже. Потому что патриотов среди армейцев тоже немало: не все за паёк служат, скорее, наоборот: большинство — за идею. А идея — свободная, сильная, справедливая Россия. Неважно, Империя или Федерация, или даже СССР — главное, что за Россию. Понимаешь?

— Понимаю.

— Ну так вот. Со свободной Россией проблем как бы и нет, по большому счёту амерские танки по улицам пока не ездят. Сила тоже какая-никакая есть пока. А вот насчёт справедливости, сам знаешь, несрастуха.

— Тоже верно.

— Ага. Ну а эти, из РИ, как я понял, где-то не то купили, не то отжали у мумбо-юмбов до хрена земли и тихонечко-легонечко её осваивают. А поскольку всякие Мамеды с Абрамами им нафиг не упёрлись, то набирают туда только русаков, ну, или, таких, как я, идейных, кому дома срок корячится, или ещё чего похуже. Словом, предложили контракт подписать, с последующим переездом. А мне куда деваться? Подмахнул на десять лет. Тем более, что почти весь аванс родакам перевести можно было.

— Ну, это понятно: 'червонец' теперь от звонка до звонка трубить будешь. Но я-то причём? Ты ближе к делу излагай давай.

Ставру явно не понравилось, что я его перебиваю, но обострять не стал:

— А притом! Ты слушай дальше. Меня месяц с другими парнями погоняли, что называется, 'по боевой и политической' в пионерлагере одном старом. Ну, вроде как КМБ 109, заодно посмотрели, кто чего стоит. Двоих бухариков, кстати говоря, там и отсеяли, поскольку ладно бы выпивали умеренно — но мозги-то не пропивали. А алкашня — кому она нужна? Вот и выпнули. Заодно выясняли на практике, кто к чему больше пригоден: кого в связисты, кого в туристы... А я в армейке в ПВО служил, водилой на Ф-двадцатой 110. Вот меня оттуда, с КМБ того, и дёрнули, как время пришло, отвезли куда-то в Подмосковье. Пришли на автобазу, к этой вот 'лошадке' — Андрей похлопал по рулевому колесу. — Показывай, — говорят — свои скрытые таланты. Ну а я что? Осмотрел технику: вроде всё более-менее в норме. Сел за руль, ну и показал, чему на службе выучили. Не жаловались вроде.

Так что закрепили машину за мной, рассказали вкратце, как и что, сопровождающего до Саратова дали... Ну а дальше — вот он я весь здесь перед тобой, прошу любить и жаловать, и табачком делиться!

— А куда сопровождающий девался? С кашей съелся?

— Ну ты медленный, кэп! Сказано же: сопровождающий до Са-ра-то-ва! А кто меня на этой технике в облцентр пустит? Небось, пробки никому не нужны, да и асфальт на улицах лишний раз нагружать гайцы не позволят. Высадил мужика на окраине, он ещё на подъезде себе такси вызвонил, а я тебя с твоим кораблём встречать поехал.

Конечно, мне было приятно, что Ставр постоянно именует сетеподъёмник 'кораблём', как будто он большой, а главное — военный. Это моряку — как маслицем по сердцу. Но вот изложенная водителем история, не верить которой у меня не было оснований, несколько настораживала.

При моей вербовке ни слова не говорилось ни о националистической идеологии моих новых работодателей (хотя лично я и патриот, но историю в школе не прогуливал и к чему может привести неумеренный 'юбер аллес' 111, знаю в общих чертах неплохо), ни об 'отжатых у мумбо-юмбов' территориях... Как по мне, это дело слегка попахивает керосином, не сказать грубее...

Но, спрашивается: а куда деваться? Договор сам подписал — никто пистолетом в затылок не тыкал, деньги неплохие авансом получил, со стабильного, хоть и не слишком доходного места сорвался... Теперь придётся обязательства свои выполнять. Конечно, пока на место не прибуду, подозрения так и останутся только подозрениями. Хотелось бы, чтобы в той Кении они развеялись, как детские страхи... Но если всё же дело пойдёт не так, то постараюсь отработать оговорённый контрактом годичный срок, получить заработанное — и на всех парах рвану оттуда!

Конечно, можно бы попытаться, плюнув на всё, сойти с дистанции и сейчас, но кто ж мне даст-то? Ставр имеет распоряжение доставить меня вместе с плавсредством не только до места отправки в Африку, но и 'у мумбо-юмбов' (тьфу, вот привязалось!) транспортировать ССП с понтоном. То есть теперь мы вместе на более-менее долгий срок. Парень он, как хорошо заметно, весьма исполнительный и, что немаловажно, заметно более сильный. И на просьбу 'останови, я тут схожу, поскольку ехать раздумал, да и кактус дома не политый' отреагирует, похоже, очень негативно. Но даже если бы вдруг сподобился высадить пассажира — то куда деваться одинокому путнику посреди географии, ещё и с ССП, сгружённым посреди бетонки? Изображать картину 'Подводная лодка в степях Украины, рыбацка шаланда в поволжских полях'? Нафиг-нафиг.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Где-то в степях Поволжья. Россия, октябрь 1999 года.

Как и предрекал водитель, вскоре мы съехали с бетонки на узкую грунтовую дорогу. Судя по глубоким колеям, на наше счастье, пока не раскисшим из-за дождей, ездили здесь довольно часто и, по большей части, на чём-то гусеничном или колёсно-грузовом, так как обычная 'городская' легковушка села бы здесь на брюхо с девяностодевятипроцентной вероятностью. Скорость пришлось снизить до сорока кэмэ: самому-то МАЗу такие колдоёбища не страшны, но вот мой сетеподъёмник — ни разу не крейсер с бронированными бортами, а потому и рисковать его целостностью не стоит.

Наконец наши фары осветили небольшое двухэтажное строение рядом с широкими железными воротами. Вправо и влево тянулся бетонный забор с накрученной поверху колючей проволокой, теряющийся в вечерней темноте. В общем, типичный КПП типичной военной части, каких сотни разбросаны по необъятным просторам бывшего Союза ССР. Вот только приваренные звёзды закрашены вместе со створками в неяркий зелёный, но какой-то 'неармейско-зелёный' цвет.

На краю плоской крыши КПП вспыхнул небольшой прожектор, захватывая световым лучом наш автопоезд. Из помещения, небрежно придерживая свисающий до уровня ремня кургузый ППшник 112 вышел парень в чёрной форме и подошёл к машине.

'Не солдат. Странно, вроде бы ЧОПам автоматику запретили?' — проскочила в голове несвоевременная мысль.

— Добрый вечер! Здесь частная территория. — Лицо охранника было спокойно-дружелюбным, но рука чуть сдвинула оружие, заставляя ствол приподняться. — Прошу выйти из машин и предъявить документы.

Смотри-ка, серьёзно у них всё тут. Ну, нам не трудно, раз просят по-хорошему. Выпрыгиваю из кабины, подхожу к секьюрити. Андрей уже рядом с ним, протягивает какую-то распечатку, вероятно, маршрутный лист, и полученный от Сергеева зелёный бейджик. Чоповец быстро просматривает то и другое, возвращает Ставру:

— Благодарю.

Подаю раскрытый паспорт.

— Так... Заглоба Александр Егорович... Ваш пропуск, пожалуйста.

Вот же чёрт!

— Извините. В кабине оставил. Одну минутку...

Вообще-то я не Егорович, а Егорьевич: отца в своё время Егорием записали, но разъяснять не время. Метнулся в кабину, прихватил там китайскую наплечную сумку с бумагами и частью денег. Вернулся. Извлёк бейджик, предъявил.

— Так, рабочий контракт... Хорошо. Наденьте, пожалуйста, и носите не снимая, вплоть до прибытия на место назначения. У нас с этим строго: боремся с безбилетниками и прочим нежелательным элементом... Корабль ваш?

— Да, судно моё. — И добавил, непонятно зачем: — Частное движимое имущество.

— Так, господа: если в транспорте есть другие люди или домашние животные — просьба высадить. На въезде у нас машины просвечиваются рентгеном, всё равно увидим.

— Нет там больше никого, — недовольно произнёс Ставр. — Вот только радиации мне хватануть и не хватало...

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами охранник. — Не нами правила придуманы, не нам и нарушать. Да и доза небольшая, чуть сильнее, чем на флюорографии в поликлинике. Но пассажиры у нас проходят беспрепятственно через караулку. Сейчас за воротами проедете сто метров и поворачивайте направо. Там ещё метров через двести вас встретят. Переночуете, дозаправитесь, утром натощак быстренько пройдёте медосмотр и получите полный курс прививок — и в путь! Завтра с утра как раз очередной этап отправится. Вы сегодня уже восьмые по счёту, а в этапе двадцать четвёртыми будете. Два 'нельзя': нельзя находится в состоянии опьянения, в том числе и под 'травкой' и нельзя перемещаться по территории перевалочной базы с заряженным оружием. Так носить — носите, если есть. Но патроны — отдельно, а то было уже раз ЧП... Езжайте! — И чоповец помахал рукой в сторону КПП. Медленно и беззвучно зелёные створки начали раскрываться.

Вежливый охранник жестом предложил следовать за собой и пошёл к караулке. Когда я миновал короткий коридорчик, выйдя на охраняемую территорию, автопоезд уже стоял внутри, поджидая, пока пассажир займёт своё место. Махнув рукой секьюрити, я закинул сумку с бумагами в кабину и взобрался сам.

Охранник не соврал: нас и правда встречали. Мы проехали уже мимо нескольких зданий блочно-казарменного вида, судя по полному отсутствию освещённых окон, нежилых, когда в свете фар, требовательно вскинув руку в останавливающем жесте, возникла фигурка в синем комбинезоне. Ставр затормозил и сразу же худощавая женщина средних лет распахнула правую дверь и ловко взобралась в кабину. Мне не оставалось ничего иного, как постараться сместится ближе к водителю.

— Хай, парни! Я Ханна — она коротко кивнула, представляясь. Взгляд ухватил круглую аппликацию на кепке-бейсболке: вытянутый в форме регбийного мяча по горизонтали условный глобус, расчерченный дугами параллелей и меридианов, по кругу окружала надпись: 'Corporation for the Study and Colonization of the World'. — Вы русские?

— Ну не японцы же — Андрей явно был недоволен нахальным вторжением.

— Русские — это хорошо. Русских сейчас у нас много останавливается. А вот японцев нету. Ни разу не припомню. Китайцы были, тюрки были, немцы и поляки тоже часто были. Японцев, кажется, не было. А чего мы не едем? Ехать надо. Вон туда, а потом налево!

Тонкий палец с коротко подстриженным лакированным ногтем ткнул куда-то влево по диагонали.

— А вы, девушка, собственно, кто? — Вежливо поинтересовался я.

— Я Хан-на! Розенталь Хан-на, сотрудник Корпорации. А вы — часть моей здесь работы. Что ещё непонятно? Парни с кантрлпайнт113 сообщили, что вы едете, я вышла для ресепшн, а то заблюдитесь. Едем, едем. Раньше сядешь, раньше вый-дешь. Надо вас ещё кормить, а то кантин скоро закроют.

Сперва мне подумалось, что шатенка — наша землячка. Но от нетерпения она заговорила быстрее, теряя контроль над речью и сразу стал явственно слышим акцент, да и некоторые слова девушка невольно заменяла англицизмами. Впрочем, возможно, что и английский у неё не родной. Всё страньше и страньше, как говаривала одна сказочная героиня...

'Вон там' обнаружилась абсолютно невоенного вида автостоянка, огороженная банальной сеткой-рабицей и освещённая фонарями-'кобрами', позволившие Ставру комфортно припарковать наш автопоезд среди двух с лишним десятков разнообразных автомобилей, промеж которых я отметил пару гусеничных вездеходов на прицепах и просто так и три бульдозера разных марок и окраски. В торце стоянки находился длинный и высокий — вровень со стоящей рядом двухэтажкой — ангар из гофрированного металла, чьи ворота украшала та же эмблема, что и на кепи нашей провожатой, только заметно большего диаметра.

— Запирайте всё и пойдём быстрее. Тут не воруют, везде камеры, но лучше запереть. Мы же не знаем, какие люди останавливаются. Эту неделю — честные, другую — не все честные. Поэтому нужно запереть, чтобы не соблазнять нечестных. — Открыв дверь. Ханна легко спрыгнула из кабины. Я невольно отметил, что женщина в прыжке сгруппировалась, приземлившись на обе согнутые ноги одновременно и тут же отшагнула вбок, освобождая место. Интересные тут дамы на ресепшне работают, однако...

Покинув МАЗ, мы направились к двухэтажке, оказавшейся чем-то вроде помеси гостиницы и семейного общежития, совмещённой с располагающейся на первом этаже столовкой самого что ни на есть советского вида. И хотя обстановкой здешний общепит напоминал незабвенный буфет моей школы, над прилавком, отделяющем обеденный зал от поварской части, гордо красовалась вывеска на трёх языках, поясняющая, что мы не где-нибудь, а в натуральной 'кантине'.

Наша провожатая явно относилась к исполнению служебных обязанностей с душой, поскольку, зайдя в столовку, тут же заорала призывно:

— Марат! Эй, Марат! Ты здесь или уже дезертировал? Выходи быстрее, у тебя гости!

Маратом оказался седоусый мужик лет сорока пяти в кожаной жилетке-безрукавке, надетой прямо поверх белой поварской куртки. 'Чёрно-белое, бело-чёрное, едет Батько Махно, знамя чёрное' — всплыло в голове слышанное где-то. Сходство с Батькой Марату придавала здоровенная рыжая кобура через плечо. Вот только Махно в своей таскал легендарный маузер, а этот колоритный персонаж — менее легендарный, но более эффективный АПС. Неплохо живут здешние повара, даже если это и травматик.

— Шумишь, кричишь... А зачем кричишь? Сам знаю, что гости.

Говорил Марат без малейшего акцента, хотя черты лица выдавали немалую примесь восточных кровей. Ну, это более нормально, чем безостановочно болтающая иностранка, работающая на ресепшне в центре России. Как в той песне было? 'За столом никто у нас не лишний', кажется так. Когда-то учил, что в Союзе двести с чем-то национальностей обитало. Россия, увы, только огрызок прежней державы, но встречать доводилось всякий народ — от узбеков до ижорцев (есть и такие у нас на Северо-Западе). А вот кто этот мужик — так просто навскидку и не скажешь.

— Знаешь или не знаешь — гостям кушать нужно. Покорми, хорошо? — Тон бойкой дамы вдруг стал просительным, будто у мультяшной лисички.

И тут же она развернулась к нам с Андреем и распорядилась:

— Я вас оставляю. Закончите здесь — идите в помещение дежурных. Там вам дадут ключ, отдохнёте до утра. Если водка есть — пить не нужно. Здесь запрещено, большой штраф. — И выскочила из помещения, словно стремясь нагнать отходящий автобус. Мы не успели даже попрощаться, ошарашенные таким напором.

Марат оказался одновременно и владельцем, и шеф-поваром кантины, да и жил, как я понял, здесь же, в гостиничном номере. Разговаривал он неохотно, а вот готовил весьма аппетитно. Хотя в связи с вечерним временем выбор блюд был невелик: суп-харчо, картофельное пюре, пак — рис, приготовленный по-корейски на пару, острая капуста кимчхи, порционный карп, запечённый с луково-овощным фаршем, жареная навага. А вот мяса не оказалось вовсе: всё разобрали до нас, а новый завоз ожидался только завтра.

Взял себе пюре с рыбой и кимчхи, Ставр ограничился харчо. Поскольку выяснилось, что здесь не подают даже пива, пришлось из напитков ограничиться каким-то подозрительным с виду 'Тархуном'. Впрочем, на вкус газировка оказалась весьма достойной.

Цены... Ну не то, чтобы копеечные, но всё же ниже, чем в среднем московском кафе-столовой с 'бизнес-ланчами'. Причём указаны не только рубли, но и тэнге, манаты, доллары США и, как ни странно, фунты с швейцарскими франками. Прямо так табличкой и распечатано. Давненько не видал я в России такого: официально расчёты наличной инвалютой властями не приветствуются. Вообще странные здесь какие-то порядки: 'Корпорейшн' какая-то мутная со специфически подготовленными служащими-иностранками, баксы с фунтами в меню, повара со 'стечкиными'... Не скажу, что лично мне тут что-то плохое сделали: пока что вроде всё нормально. Но вот внутренний голос твердит, что 'это ж-ж-жу неспроста', и можно капитально вляпаться. Вот только во что?

— Простите, уважаемый! — обратился я к владельцу кантины. — А почему в меню цены в разных деньгах обозначены? Вроде бы не положено...

— Кому-то, может, и не положено, а на сборном пункте — почему нет? Ментов тут не бывает, обэхаэс Ельцин отменил. Кто что скажет? Здесь люди останавливаются разные, деньги у всех свои. А после переезда на эти бумажки уже ничего не купишь, придётся на тамошние менять, по жёсткому курсу. Так пусть у меня тратят: и Корпорации польза, и старый Марат Алымкулов не в обиде.

— И что: там, в Кении, даже доллары не в ходу? Я в тропических плаваниях был — так местные от баксов не отказывались.

— В Кении?

Повар запнулся на секунду, но ответил:

— В Кении, значит... Там дальше обменного пункта ни с долларами, ни с рублями делать нечего, только на стенку наклеивать, на память. Говорю же: свои деньги там, наши не подходят. Ничего на них не купишь. Вы их лучше завтра прямо перед медосмотром сдайте, получите векселя. Не бойтесь, без обмана: здесь с этим всё серьёзно. Какой-то процент, конечно, Корпорация себе оставит за услуги — ну так оно везде: хоть в Швейцарии, хоть в Америке.

— То-то я смотрю, уважаемый, как в Америке, с пистолетом на виду гуляете. А ведь у нас за это статья, 'три лебедя'114 светят. Даже за 'травматик' докопаться могут.

Марат рассмеялся:

— А вот и не угадал, флотский. Статья у нас за что? За незаконное приобретение и хранение. Волшебное слово — 'незаконное'. А у меня всё, как полагается, оформлено.

— Ну, если так...

— Погоди! Ты мне что — не веришь?

— Верю, уважаемый, верю... — Вот ещё не хватало в ненужные споры влезать с малознакомыми людьми. — Пошли, Андрей, заселяться. А то вон на завтра прививками каким-то грозятся, а ведь потом ещё ехать. Куда, кстати, поедем?

— Не знаю, кэп. Мне схему только досюда выдали. По ходу здесь сбор народа, а отсюда поедем в колонне. Там разберёмся, куда. По ходу, к морю, потому что нашу технику мало какой самолёт поднимет, так что придётся плавать на кораблике побольше твоего.

— Дерьмо плавает, и рыбы морские. А суда — ходят.

— Ну, идти. Мне без разницы.

Тут рядом с нашим столом оказался покинувший своё место за стойкой хозяин столовки:

— Погодите уходит! Успеете! Вот ты, — Марат наставительно воздел палец. — Ты мне не веришь. А ты вот сюда смотри, сюда!

Повар поднял кобуру на уровень груди и ткнул в неё пальцем. Чуть ниже маратова ногтя на бакелите выделялась латунная табличка с гравировкой: 'П-п-ку Алымкулову за образцовое выполнение правительственного задания от Председателя КГБ СССР'.

Сказать, что я обалдел — ничего не сказать. Если здесь гэбистские подполы борщи варят — то я японский император. Срочно везите меня в ближайшую дурку, пока на людей бросаться не начал.

Словом, до комнаты дежурных для заселения мы добрались минут двадцать спустя, честно повосхищавшись крутостью товарища Алымкулова. Как-то резко он на невинные подначки реагирует: общения, что ли, не хватает? Так вроде бы постоянно народ вокруг, место-то по здешним меркам, бойкое. Конечно, любителей пофорсить 'грудью в крестах' у нас немало, всё пытаются что-то окружающим доказать. Но подполковнику госбезопасности-то чего доказывать-то? Он давно всё доказал. Странные эти восточные люди... По крайней мере, некоторые.

Дежурный по гостинице-общежитию оформил нас быстро: проверил контракты, переписал паспортные данные сперва в канцелярскую книгу, а после отсканировал и сами паспорта для компьютерной базы данных. Смысла этого двойного учёта я не уловил, но раз здесь так принято — пускай. От меня не убудет. Предупредив о нежелательности пьянки в гостинице в преддверии утренней серии прививок, он выдал ключ от трёхместного номера. Пояснил, что дело, конечно, наше, но всё-таки полуночничать не стоит, ибо медпункт работает с семи до десяти утра, а клиентов у эскулапов завтра будет много. Всех отправляют вместе, большой колонной. Откровенно говоря, ни квасить, ни барагозить среди ночи мы не собирались: путешествие сюда изрядно утомило и меня, и Ставра, так что, поблагодарив за заботу, мы мирно последовали на ночёвку.

Комнатку нам, как я и предполагал, выделили на втором этаже общежития-гостиницы. Здание, возведённое в стабильные времена Брежнева, явно изначально проектировалось как офицерская общага для одиноких и малосемейных защитников Родины, чья очередь на получение нормальной служебной квартиры ещё не подошла. Длинный коридор с двумя рядами дверей посредине расширялся, образуя холл с широкими окнами. В простенках между ними в типичных эсэсэровских кадках высились некие древовидные фикусы. То ли порода такая особо крупная, то ли поливали-удобряли их активно несколько поколений — вот только вымахали растения до самого потолка, частично перекрывая свет расположенных вдоль стен люминесцентных ламп. Вдоль боковых стен стояли диваны в тканевых чехлах. Над ними — пара больших 'панорамных' фотоснимков в пластиковых рамках. На левом группа мужчин и женщин в деловых костюмах позировала на фоне некой конструкции, отдалённо напоминающей миниатюрного, не выше пяти метров, элеватора и коксовой батареи. Центральную колонну конструкции, похожую на поставленную вверх тормашками лабораторную пробирку, окрашенную в перламутрово-серый и тёмно-синий цвета, украшала та же эмблема со сплюснутым глобусом, что и на униформе Ханны. Отсутствовала лишь английская надпись по кругу.

На противоположной фотографии пожилой господин в лабораторном халате поверх дорогого костюма, с торжественным выражением лица подносил палец к пусковой красной копке. Кнопка была вмонтирована в пульт, укреплённый на какой-то мощной конструкции. На мой взгляд, это было что-то вроде наклонного стапеля, совмещённого с лентой конвейера, к которому зачем-то приделали рельсы и невысокие металлические перила. На стапеле стоял или, возможно — на статичном снимке не понять — очень медленно ехал чёрный японский джип-паджеро с двумя мощными антеннами и батареей из полудюжины фар над крышей. За стёклами видны были человеческие фигуры, обряженные в дебильные защитные костюмы наподобие показанных в фильме 'Назад в будущее' с закрытыми 'шлемами' на головах. Словом, не то площадка для киносъёмок, не то испытательный полигон: видел я как-то по телеку что-то подобное: там машины с манекенами внутри разгоняли по максимуму и впечатывали в стену, чтобы замерить нужные показатели динамических нагрузок и проверить наиболее уязвимые места автомобилей и травмоопасность для пассажиров.

На ум пришло выражение из советского мультфильма: 'от этой картины на стене очень большая польза: она дырку на обоях загораживает'. Здесь же, в созданной в расформированном военном городке некоей 'перевалочной базе', фотоснимки явно должны что-то символизировать — вот только что именно? Судя по эмблеме в виде сплюснутого глобуса — какие-то события из истории таинственной Корпорации по исследованию и колонизации. Что можно колонизировать в наш век, когда цивилизация уже лет сто как проникла в самые глухие уголки Африки и Южной Америки? Не Антарктиду же с тамошними пингвинами? Сейчас идёт к концу предпоследний год двадцатого столетия: увы, времена Магеллана, Писсаро и даже Ливингстона давно и прочно стали легендой и туда, куда путешественники и колонизаторы прошлого добирались долгие месяцы и даже годы, современный самолёт способен домчать за несколько часов. Кроме того, и меня, и Андрея завербовали на работу от имени некоего мутного ЗАО 'Русская империя', но пока что здесь я не видел ни одного их представителя, если не считать саратовского стивидора Сергеева, не назвавшего даже своего имени. Тем не менее, наши контракты и полученные от него пропуска-'вездеходы' здесь явно привычны и не вызывают отторжения у сотрудников 'базы'. Непонятно... А понятное может грозить неприятностями. А может и не грозить.

Так, размышляя о странностях бытия, я, вслед за Ставром, зашёл в номер. Удивительно, но здесь о советских гостиницах напоминали разве что намертво закрашенные белой краской двойные рамы на окне, чугунный радиатор батареи и серые армейские одеяла, покрывавшие три низких кровати с деревянными спинками. Остальное было 'как в лучших домах Парагвая': небольшой телевизор на кронштейне под потолком, никелированные металлические стулья с покрытыми рыжим кожзамом спинками и сиденьями, рыжая же столешница у стола, изогнутые блестящие светильники над изголовьями... Особо поразили меня находящиеся по сторонам от входа отсеки, в одном из которых размещались серые стальные шкафчики для вещей и одежды — по одному на каждого потенциального жильца, а в другом — небольшой санузел с душевой кабинкой. По-моему, вполне достойно. Я бы, конечно, не отказался и от кухоньки с электроплиткой, холодильником и двухлитровым чайником, но оборудовавшие номер не сочли это необходимым. Впрочем, для того, чтобы что-нибудь перекусить, достаточно спуститься в кантину к повару-кагэбэшнику. Не знаю, как он там служил, но вот кормит очень вкусно!

Проявив флотскую сноровку, душ умудрился занять первым, предоставив спутнику право выбора кровати. Мне-то, привычному со времён рейсов по Индийскому океану даже к подвесным койкам на судне, главное — принять горизонтальное положение, да чтобы одеяло не сползало да мошкара не грызла. А вот помыться с дороги по возможности — первое дело! Душ, понятно, не баня, но и его хватило, чтобы усталому организму захорошело — и я отрубился почти мгновенно, как только прилёг, не реагируя ни на насвистывание чего-то 'металлическое' под струями воды Ставром, ни на включенный им же бубнящий телеящик. 'Праздник, который всегда с тобой — это ОТБОЙ!'.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Где-то в степях Поволжья. Россия, октябрь 1999 года

Ставр выдернул меня из сна, словно сазана из воды, бессовестным образом дёрнув за ногу. При этом он сумел увернуться, когда мой не проснувшийся до конца организм попытался лягнуть коварного разбудителя свободной конечностью.

День явно начинается неправильно.

— Дети, в школу собирайтесь!

Петушок пропел давно!

Попроворней одевайтесь —

Смотрит солнышко в окно!!! — немелодично пропел-проорал этот возмутитель спокойствия. Сам он уже успел помыться-почиститься и сменить джинсы с пропотевшей футболкой на тёмно-коричневые с рабочие брюки с подвёрнутыми выше голенищ берцев штанинами и клетчатую рубаху-ковбойку сине-красного окраса.

— Чего шумишь, спать не даёшь? Разорался, ка напожар.

— Пожар — не пожар, а только пора двигаться, кэп! Девятый час уже, а тебя не добудиться: дрыхнешь, будто коней продал.

— И чего?

— Не забыл, что вчера нам мужик в дежурке говорил? Айболиты тут до десяти уколы ставят! А мне ещё соляры под пробку доливать перед отправлением. Вон, соседи с ранья суетятся, по коридору табунами топочут: всем ехать надо! А ты задерживаешь.

Блин горелый! А ведь верно, что-то я расслабился не вовремя. Надо шустриком-шустриком. Вот загрузимся в порту на ролкер 115, выйдем в море — тогда можно будет и отоспаться за всю дорогу.

— Всё-всё, уже встаю!

Проскочил в санузел для совершения моциона, прополоскал под краном зубы, бритвенным станком удалил лишнюю растительность на физиомордии, влез в суконные клёши, ещё старого покроя, прикупленные по случаю на блошином рынке, вздел тельник, сверху — вязаный свитер и приобретённый в Гонконге чёрный английский бушлат. Подпоясался, сунул ноги в туфли, на голову — мягкую кепку.

— Всё, готов к труду и обороне! Веди, показывай, где тут эта медицина. Только сперва к Марату зайдём, бутербродов каких-нибудь перехватим и тархуна в дорогу. У тебя ведь тормозка нет?

— Нету, кончилось давно. Ну, давай зайдём, токо быстро.

С бутербродами ничего не вышло: кантина кагэбэшного подполковника оказалась закрытой. Никаких пояснений, когда откроется, не обнаружилось... Ну что же, начавшийся неправильно день продолжается точно так же. Бывает.

Местный медпункт обнаружился не в здании нашей двухэтажки, как я подспудно ожидал, а с неброском маленьком здании перед въездом на стоянку. Когда мы проезжали здесь вечером, я не обратил на домик внимания, вероятно потому, что в его окнах не горел свет и я отчего-то посчитал строение необитаемым. Однако сейчас у входа мирно переминалась очередь из полутора десятков взрослых и полудюжины детей разных возрастов и наречий. Понятное дело, наречие преобладало русское, однако звучали фразы и на немецком, и на каком-то из юго-славянских языков — вроде бы на сербском. А одна солидная мадамочка лет тридцати-тридцати трёх на вид, обряженная в некое подобие охотничьего костюма, разве что без ружья с патронташем, зато в мужской фетровой шляпе-тирольке, что-то увлечённо толковала собеседнице по-венгерски, поминутно вставляя словечки из малороссийского суржика и иврита. Что характерно: собеседница её понимала, хоть и отвечала на великом и могучем, слегка окая по-волжски.

Приглядывала за очередью улыбчивая женщина в синей униформе Корпорации, затянутая тесьмяным американским ремнём с портупеей, на которой у правой ключицы была закреплена портативная рация.

— Слушай, кэп! — обратился ко мне Андрей. — Ты пока и на меня место забей, а я мигом бак залью, пока возможность есть, и подскочу. Лады?

— Не вопрос.

Водила ускакал резвым мустангом на стоянку, я же пристроился в 'хвост' за смуглым невысоким мужичком неопределённого возраста с острыми, будто высеченными из дерева, чертами лица и заскорузлыми руками старательного работяги.

Обещанный Андреем 'миг' затянулся, а очередь продвигалась достаточно быстро. Прошло минут двадцать пять, когда я переступил порог медпункта, имея за спиной с десяток человек, пристроившихся в 'хвост' за это время. На первый взгляд внутри — ничего необычного: недлинный белый коридор с двумя дверями справа и третьей, с надписью 'Служебный вход' — в торце. Три больничных скамьи-банкетки с затянутыми дерматином сиденьями, в углу, под вделанным в стену пожарными гидрантом, снабжённым рукавом-шлангом — медицинская каталка для транспортировки лежачих пациентов, сейчас пустующая. Над дверью с надписью 'процедурный кабинет' — пара световых табличек: красная 'занято' и 'свободно' — соответственно, зелёная. Кроме этих табличек непривычного вида всё остальное — совершенно обыкновенное. Странно только, что когда загорается зелёный свет и в процедурную заходит очередной желающий привиться от африканских болячек, оттуда не выходит уже получивший это 'удовольствие' предыдущий пациент. Впрочем, возможно, тут просто выпускают через дверь, расположенную с другой стороны здания? Помню, когда я ходил на военкоматовские медкомиссии, там было устроено именно так: вероятно, чтобы уже прошедшие её призывники не создавали лишнего столпотворения.

Андрея я так и не дождался, когда, наконец, подошла моя очередь и вместо красной таблички засветилась зелёная. Ну, в общем, недолго, учитывая число народа передо мной.

Захожу, прикрывая белую дверь.

Кабинет большой, стена в три окна, прикрытых снаружи сеткой-рабицей. От футболистов стёкла берегут, что ли? Возле входа — маленький стол, на нём — стопка паспортов разных цветов и ещё каких-то документов, каких именно — сложно сказать. За столом устроилась медсестричка с тонометром. Второй стол — заметно больший — почти в центре помещения. Там в хитрых подставочках рядами стоят ампулы, пара никелированных биксов, прозрачная пластиковая коробка. В которой видны упаковки одноразовых шприцов. Рядом — врач лет сорока пяти с виду и вторая сестра — шикарная брюнетка с лёгкой раскосинкой чёрных глаз. У второй двери — верно я догадался, есть здесь другой выход! — двое здоровяков, из-под белых халатов которых видны синие штанины здешней униформы. Эти-то тут зачем? Воздух пропах коктейлем из паров спирта и неизвестных мне лекарств. Брр! Не люблю с детства больничные запахи!

— Добрый день! — Приветствует меня девушка с тонометром. — Вы отправляетесь по рабочему контракту или в качестве переселенца?

— По рабочему... Здравствуйте. А какая разница?

— Тут много нюансов, уважаемый. Вам после объяснят, хорошо? А пока давайте ваш документ, снимайте пиджак и рубашку и присаживайтесь: будем измерять давление. Вешалка для одежды позади Вас. Ну, мерить давление так мерить. Выполнил распоряжение медсестры, закатал рукав тельняшки, присел боком к столу. Попутно ответил отрицательно на вопросы, нет ли у меня аллергии, диабета и проблем с генетикой и был перенаправлен к большому столу. Тут пришлось снимать и тельник, ибо прививок оказалось неожиданно много: медики подготовили для меня целых восемь одноразовых шприцов, вознамерившись обколоть ими обе верхние конечности. Уже на седьмом уколе в голове помутилось, звуки стали восприниматься с трудом, словно в уши налилась вода. И всё. Конец.

Новый мир, Вторая База, 5 год от Прорыва, 1.02.

Очнулся резко: судорога свела икры обеих ног, будто кто-то, издеваясь, присоединил клеммы электропроводов и пустил ток. Инстинктивно согнул колени и сел, чуть не свалившись при этом на бок. Ё!.. Это что было? Очумело глянул вокруг: обширное помещение со стенами из гофрированного металла и затянутыми сеткой горизонтальными окошками под потолком. Сам потолок высоко, метрах в двенадцати над полом, горбом выгибается вверх, будто половина разрезанной вдоль гигантской бочки. Пол при этом вымощен кирпичом. Вокруг раздаются вскрики и ругань множества людей. Я сижу на расстеленном прямо на кирпичах металлизированном коврике, справа от меня ошалело вертит головой Андрей, а по левую руку, не далее, чем в метре вижу переднее колесо его МАЗа. Машины замерли по всему периметру помещения и возле каждой — по одному, по двое, но чаще небольшими группами — шевелятся люди. Некоторых узнаю в лицо: они выстаивали ту же очередь за прививками, что и я. Другие незнакомы.

Зар-раза!!! Это что ж такое творится?

Разминаю сведённые от судороги икры, неловко переваливаюсь на четвереньки, потом умудряюсь принять вертикальное положение. Оглядываю помещение с новой позиции. Похоже, мы со Ставром попали в ангар для техники: со здоровенными железными воротами, куда легко проедет автокран с поднятой стрелой, да ещё и место останется на второй такой же сверху, с батареей ламп под потолком, сейчас светящих приглушённо, но готовых при необходимости вспыхнуть разом, озаряя все укромные уголки. Противоположная входу стена выглядит не металлической: то ли это очень гладко, до зеркальности обтёсанная скала, то ли какой-то странный блестящий пластик — разобрать сложно. Из вертикальной поверхности торчит наклонная конструкция — то ли стапель, то ли конвейер с рельсами. Такую же — но с другого ракурса — я видел на том панорамном фото вчера вечером, на втором этаже гостиницы. От конструкции тянется пологий бетонный пандус. Прикрепить сверху стальной лист — отличная горка для детворы выйдет, хотя и не слишком крутая. Хотя по ширине видно, что по этой 'горке' спокойно может съехать и большегрузный тягач с ядерной ракетой, из тех, что в советские времена по Красной площади на парадах катили.

Нет, ребята, не нравится мне это всё. Неожиданности редко бывают приятными, по крайней мере — в моей жизни. Так что надо бы их встретить во всеоружии. В прямом смысле слова. Где та ракетница, которую впарил давеча армянин-лабазник? Хоть какой-то 'ствол', но пусть будет при себе.

— Етить-колотить! Что за нахрен в нашем доме?! — О, это уже очнулся Андрей и высказывает недоумение создавшейся ситуацией. — Кэп, братка, это что такое творится и какого мы сюда попали? И да: а 'сюда' — это куда?

— А я знаю? Сам только что поднялся. Ты лучше тоже вставай, а то пол тут вроде бетонный, ещё застудишь организм.

Не дожидаясь, пока водила примет вертикальное положение, я принялся карабкаться на закреплённое в прицепе судно.

— Кэп, ты куда?

— В рубку, куда ещё. Надо кое-что достать, а то мало ли...

Кирзовую кобуру с СПШ, лежавшую в одной из клетчатых сумок, я нашёл довольно быстро, сразу же переломил пистолет и вставил ракету белого огня. Конечно, носить ракетницу постоянно заряженной правилами ТБ не рекомендуется, но лучше уж подстраховаться. Не понадобится — и славно. Тогда и разрядим. А если понадобится? Как говорил тот басмач из кинофильма? 'Кинжал хорош для того, у кого он есть и плохо тому, у кого его не окажется в нужное время'. А вот поместить оружие на положенное место сразу не удалось: широкий матросский ремень оказался неприспособлен к продеванию сквозь шлейку кобуры. Пришлось снимать бляху с якорем, распоясываться и крепить всё как следует. Я так увлёкся этим делом, что вздрогнул от неожиданности, когда раздался резкий звонок, свет в ангаре на мгновение померк, впрочем, сразу же засияв ярче прежнего, и откуда-то сверху зазвучал, усиленный аппаратурой, приятный женский голос:

— Внимание! Внимание!

Я замер, как был: стоя в заваленной недавними приобретениями рубке, с тяжело провисшим из-за СПШ ремнём в руках. Через стекло мне было видно, как внизу, у машин, люди засуетились, многие закрутили головами, кто-то попытался сместиться к защищённым точкам сам или загоняя туда своих близких.

— Уважаемые переселенцы и сотрудники, нанятые на работу! Корпорация по исследованию и колонизации мира приносит вам искренние извинения за неудобство, связанное с перемещением сюда и сопутствующие им переживания. Мы рады приветствовать всех вас и поздравить с прибытием в новый, неосвоенный, свободный мир! Через минуту ворота откроются и вы окажетесь под небом Шершыва, куда так стремились, оставив все беды и горести прошлой жизни! Наши сотрудники помогут переселенцам с временным размещением и кратко ознакомят с ситуацией в новом для вас мире и действующими у нас правилами. Господа и дамы, нанятые на работу: вас встретят представители организаций-работодателей. Просьба проявлять сдержанность и дисциплину. Пожалуйста, переместите ваш автотранспорт на защищённую стоянку, следуя указаниям сотрудников с нарукавниками в чёрно-жёлтую клетку. Корпорация по исследованию и колонизации мира желает вам всего наилучшего в новой жизни!

Вновь раздался звонок и зазвучало уже на другом языке:

— Uwaga, uwaga! Drodzy imigranci i pracownicy zatrudnieni!..

Где-то загудел движок и через проём отползающих вправо ворот внутрь ангара я увидел покрытое облаками серо-синее небо. А затем на светлом фоне появились фигуры двух женщин и юноши в знакомом уже синем обмундировании Корпорации. От локтей до подмышек у них действительно были клетчатые 'муфты' из светоотражающей ткани, а за плечами торчали странные Т-образные приклады автоматов.

— Ну что, кэп, по коням, да поедем, раз зовут? — Вставший на колесо прицепа Андрей не выглядел больше растерянным. Видно, решил пока выполнять инструкции наших 'гостеприимных хозяев'. — Спускайся, да лезь в кабину. Как раз передние наружу вытянутся.

— Ты знаешь, я, пожалуй, пока тут останусь. Всё-таки судно мне теперь как дом родной, а дома и стены помогают. В нашем случае переборки, — попробовал я пошутить. Но прозвучало не смешно.

— Вообще-то не положено так людей возить... Ну да ладно, авось гайцы не оштрафуют.

Усмехнувшись собственной остроте, Ставр спрыгнул, стукнув подошвами о бетон, почти сразу же открылась и хлопнула дверца кабины МАЗа, взревнул и тут же загудел мощный дизель, вплетая свой звук во всё нарастающее многоголосье моторов.

Минуту спустя мы очутились снаружи, в обширном дворе, с трёх сторон ограниченном двухэтажными зданиями из бетона и рыжего кирпича, соединёнными в единый архитектурный блок, а с четвёртой — высоченным забором из стальной рабицы с двухэтажным же блоком КПП у ворот. Причём на крыше этого блокпоста имелось выложенная из серых пластиковых мешков позиция какой-то спаренной автоматики — не то крупнокалиберного пулемёта, не то малокалиберной зенитной пушки. Метрах в ста-ста двадцати от ворот был виден ещё один сетчатый забор — но уже сдвоенный и с блестящими спиралями 'егозы' поверху. То ли у здешних хозяев не хватило бетонных блоков, то ли они просто решили не заморачиваться — но в качестве гибрида КПП и самоходных ворот они использовали четырёхколёсный БТР невиданной мной системы с торчащими из гранёной приплюснутой башни тремя длинными стволами. Следуя жестикуляции 'регулировщика' из Корпорации, наша автосцепка проехалась по мокрому от недавнего дождя бетону двора и аккуратно встала на указанное место рядом с уже припаркованными в рядок машинами.

Мы со Ставром покинули транспорт и присоединились к толпящимся возле девушки-'корпорантки' новоприбывшим. Кое-кто из прибывших прихватил охотничьи ружья, хотя я заметили пару характерных 'калашниковских' стволов. Агрессии люди пока не проявляли, — думаю, блокпост со 'спаркой' заметили многие и излишне борзеть никому не захотелось. Но вот десятки вопросов, с общим рефреном 'где мы очутились и что теперь делать?' слились в единый разноязычный гул. Я народ вполне понимал, поскольку сам ощущал себя крайне неуютно в сложившейся ситуации.

Убедившаяся в бесплодности попыток перекричать возбуждённых людей девушка в синем извлекла откуда-то из-за спины маленький — раструб не шире блюдца — жёлтый мегафон и уже с применением этого аппарата возвестила:

— Дамы и господа, не надо беспокоиться! Ваша доставка завершена успешно, пострадавших нет. Вы все находитесь на территории Второй Базы, где вам ничего не угрожает: здесь созданы условия для первоначальной адаптации на Шершыве.

Голос звучал чётко и ясно, но даже сквозь мегафон явственно слышался акцент... нет, пожалуй, не прибалтийский, тот-то я отличу, благо на нашем траулере старшим помощником был как раз-таки эстонец. Но что-то тягучее, северо-европейское, может быть, даже скандинавское в нём чувствовалось.

— Руководство Базы приглашает всех сейчас пройти в помещение для регистрации. Внутри вам всё расскажут и покажут, а также помогут поменять деньги на местную валюту. Постарайтесь не ошибиться: господа переселенцы имеют пропуск жёлтого цвета, и проходят через входы 'Би' и 'Си'. Персонал, прибывший для работы по контрактам и получивший зелёные пропуска, приглашается ко входу 'Эй'. Там после регистрации вас встретят представители ваших работодателей. Своё оружие, у кого оно имеется, можете взять с собой: не беспокойтесь, во избежание случайных выстрелов его опломбируют на входе. Те, у кого оружия нет, а также желающие улучшить свой 'арсенал', смогут после ознакомительной лекции воспользоваться услугами оружейного магазина. В связи с наличием на Шершыве агрессивных представителей фауны, владение стрелковым оружием у нас является крайне желательным, а в ряде свободных территорий — это обязанность каждого взрослого поселенца.

Интересное кино... Про 'священную обязанность военной службы' знаю. Про право на владение оружием в ряде стран — тоже. Но вот чтобы хоть какая-то власть (а эти люди в синей форме явно представители какой-никакой, но местной власти) сама вменяла владение оружием в обязанность простым людям? Это что-то новенькое, или, скорее, сильно старенькое и потому забытое: читал где-то, что Аттила (вроде бы?) говаривал, мол, 'свободный человек обязан носить оружие, только рабы безоружны'. Или это из фильма? Не вспомню так сразу: давно было, но в памяти отложилось.

Впрочем, пошуршать мозгами можно и позже, вон, Андрей нетерпеливо поглядывает: почти весь народ послушно разбился на три мини-очереди у разных дверей, а парню явно комфортнее в моей компании: всё же недолго, но пропутешествовали вместе. Ладно, пойдём, раз без этого никак. Вот не люблю 'шагать вместе, в едином порыве', испытываю генетическую неприязнь ко всякого рода очередям. Индивидуалист, наверное... Заходим в дверь с буквой 'А' на зелёном стекле фонаря-вывески над ней.

Вопреки подозрениям, за дверью не оказалось ни рамки металлодетектора, ни даже простого турникета-вертушки. Лишь двое немолодых дядек у письменного стола вежливо просили предъявить наши бейджики, вписывая данные в журнал, одновременно набивая их на компьютерной клавиатуре. Не совсем понятно, для чего заниматься таким дублированием, но в каждой избушке — свои погремушки. Ставр миновал этих регистраторов без проблем, получив лишь пластиковый квадратик с номером помещения, куда нужно следовать. Мне же пришлось ненадолго задержаться: один из корпорантов попросил предъявить пистолет для опломбирования. Ну что ж, нужно так нужно: отбирать оружие никто не стремиться, а пломбу, в случае чего, и сорвать можно. Узрев СПШ, дядька удивлённо хмыкнул, попросил вернуть ракетницу на место и попросту просёк дыроколом кирзу кобуры, продёрнув сквозь образовавшиеся в кобурной стенке и крышке отверстия две пластиковые пломбы. Лихо тут у них!

— Простите, а если бы я шёл с ружьём, без чехла, как бы вы его стали дырявить вот этим? — От таких порядков я слегка прифигел, но постарался держаться вежливо. В конце концов, ничего плохого лично мне дядьки делать явно не собирались, видно, что это часть их рутинной работы.

— В случае наличия предохранительной спусковой скобы на оружии всё гораздо проще, уважаемый. Попросту полиэтиленовыми стяжками жёстко фиксируется ударно-спусковой механизм, при этом спуск оказывается нажатым до предела. Не беспокойтесь: оружие необходимо пломбировать только на Базах Корпорации и в населённых пунктах вне места вашего постоянного проживания. В своём же поселении, а тем более вне цивилизации вы не просто имеете право, а обязаны всегда иметь оружие постоянно готовым к открытию огня. Впрочем, я советую сразу же после знакомства с представителями вашего работодателя и вводной беседы приобрести что-то посолиднее. У нас тут, к сожалению, слишком много агрессивной фауны, а этим — дядька кивнул на кобуру — далеко не каждого зверя сможете даже напугать, а вот разозлить — вполне. На Базе есть довольно неплохой оружейный магазин, зайдите. Не пожалеете. А пока что — вот номер аудитории, вас там ждут...

В середине коридора обнаружилась дверь с цифрой '9', соответствующей выданному номерку. За ней оказалась не аудитория, в привычном понимании, а просто довольно большая комната, напоминающая одновременно гибрид провинциального видеосалона с деревянными стульями на три персоны — знаете, такие, с откидывающимися сиденьями, с экраном на стене — и выставкой работ какого-то сумасшедшего чучельника. Собственно, чучел было всего три, но каких! Из-под потолка, как бы атакуя, хищно разевала... пасть с острыми треугольными зубами хищная птица серо-пёстрого окраса. Её изломанно раскинутые крылья, как мне показалось, достигали почти двух метров в размахе, при этом казалось, что вместо перьев они покрыты узкими клинками ножей. Птица с зубами? Да ну нафиг! Я бы понял — птеродактиль какой-нибудь. А так... Таксидермист явно курит что-то радикальнее табака. Ещё два чучела стояли на высоких — метра по полтора — белых параллелепипедах в углах задней (по отношению к экрану) части помещения. Возле них гуртовались обалдевающие от вида 'зверушек' люди, кое-кто из особо любопытных даже трогал зафиксированные мастером на искусственных каркасах шкуры некогда грозных хищников. В том, что это именно хищники, убеждали клыкастые пасти зверюг и мощные когтистые лапы. Впрочем, у рыже-палевой твари с асимметричными полосами на шкуре когти размером с мужскую ладонь каждый, были плотно сдвинуты в некое подобие копыт. А вот у зеленовато-серого лемура-переростка с четырёхпалыми лапами глянцево-чёрные когти по форме больше напоминали вделываемые в перочинные ножики открывалки для консервных банок (на мой взгляд, довольно неудобные в использовании).

Нет, про то, что 'в Африке акулы, в Африке гориллы' всем ещё с детсадовского возраста известно, про большинство других представителей тамошней фауны мы тоже узнаём в процессе взросления, частично из школьных уроков, частично — из передач вроде 'В мире животных' и науч-поп фильмов 'Би-Би-Си'. Но ставлю любимую тельняшку против рваной салфетки: не бывает в Африке ни таких зверинд, ни птиц зубастых! Да и нигде не бывает. Специально подошёл, помацал пальцами полосатого волка с 'копытами': шкура натуральная, не синтетика какая-нибудь, для киношников предназначенная! Да и запашок от неё идёт не только формалиновый...

Нет, 'это вам не Таити', и уж точно — не обещанная в трудовом договоре Кения...

Кстати, о договоре: что-то я не вижу в помещении своего попутчика-националиста, кругом незнакомые мужики в возрасте от семнадцати, на первый взгляд, до 'полтинника' и несколько женщин. Детей нет, хотя стоя в очереди перед тем, как мне под видом прививок вкололи какую-то усыпляющую дрянь и переправили сюда, я видел семьи с ребятнёй младшего и среднего школьного возраста. Впрочем, 'люди в синем' что-то говорили о переселенцах и о рабочих по контракту, и на регистрацию мы попадали через разные входы. Ладно, будем считать, что я детворы не вижу, потому что здесь собрались только законтрактованные, а 'понаехавшие эмигранты' сейчас также вот толпятся где-то в других комнатах. Конечно, сложно себе представить, что кто-то по доброй воле решит эмигрировать всем семейством в Кению, но уже ясно, что это такая же Кения, как я космонавт. Ладно, ракетницу не отобрали, а это хоть какое-то оружие, да и у нескольких мужиков — у кого ружья на плечах, у кого-то характерная выпуклость кобуры, тщетно маскируемая одеждой. Будем считать, что радикальные неприятности, вроде сажания в зиндан или разделки на органы нам не грозят, иначе бы поразоружали ещё спящих. Тем более никто никого не собирается убивать: хотели бы — так ещё в том медпункте вкололи бы соответствующую инъекцию — и капут! А раз так, то остаётся только спокойно сесть и подождать, что нам расскажут представители принимающей стороны: ведь не просто так нас собрали здесь, как в школьном кабинете биологии, только вместо пробирок с заспиртованными лягушками тутошние экспонаты гораздо крупнее и зубасто-когтистее.

А вот и представители. В помещение вошли парень в форме Корпорации, с загипсованной рукой а-ля 'Семён Семёныч Горбунков' и плотный, какой-то весь из себя квадратный дядька сильно за тридцать пять с красными от загара лицом и руками. Ну, синее обмундирование за последнее время как-то примелькалось и не воспринималось чужеродно. А вот загорелый резко выделялся рядом со своим спутником выгоревшей 'афганкой', на рукаве которой в красном поле древнерусского щита расправлял крылья взлетающий белый сокол. Но больше меня поразило то, что в отличие от всех виденных до сих пор 'корпорантов' мужик был вооружён натуральным раритетом. К виду здешних иностранных переделок 'калаша' и разных конфигураций кобур с пистолетами у 'синих человечков'-корпорантов я уже привык. Но вот чего не ожидал — так это свисающего с плеча мужика стволом вниз самого натурального ППШ с кривым рожковым магазином.

— Здравствуйте, дамы и господа! — Улыбчивый парень приветствовал нас с заметным немецким акцентом. — Прошу всех занять места, сейчас мы будем иметь беседу, затем вы имеете задать вопросы. Такой порядок.

Народ рассаживался около минуты, поскольку откидные сидения были расставлены как в кинотеатре или каком-нибудь заводском клубе — параллельными рядами и слишком близко друг к другу. Сев, я сразу же упёрся коленями в спинку стула переднего ряда: пришлось поёрзать, устраиваясь поудобнее.

Дождавшись, пока все займут места, загипсованный парень продолжил:

— Представляю себя: я Гюнтер Майер, из Германии. Нет, не знаменитый боксёр, и даже не родственник. Просто Майер, сотрудник Миграционного управления Корпорации по исследованию и колонизации. Рядом со мной сидит Роман Волков, представитель Русской Империи, с которой все вы заключили договоры о рабочем устройстве. Господин Волков немного позже поделится информацией о специфике работы — в общих чертах, разумеется, поскольку разные профессии имеют свои особенности и подробно будете извещены уже при приезде в Рюрик. Моя задача сейчас — рассказать о том, где мы с вами находимся, чтобы, покинув территорию Базы — немец произнёс это слово так, что мне стало ясно, что это своего рода имя собственное, вроде названия корабля или города — вы имели минимальное представление об окружающем мире. В другом случае увиденное может стать слишком сильным шоком, что создаст ситуацию риска и нарушение порядка, чего допускать нельзя.

Думаю, все прибывшие не совсем понимают, где находятся и почему были доставлены сюда с соблюдением тайны после специальной инъекции, приводящей в бессознательное состояние...

С мест раздалось несколько выкриков, ясно говорящих, что люди не только не понимают этого, но и возмущены подобными действиями. И если с момента, когда все очнулись в ангаре рядом со своим транспортом внимание людей рассеялось из-за новых впечатлений, то сейчас, когда им напомнили о специфике попадания сюда, эмоции всколыхнулись вновь. Я дёргаться не стал, давно решив, что нужную информацию так и так доведут, в части, меня касающейся. А чего не захотят довести, о том или не скажут, илу попросту соврут. Да и лежащий на столе перед мужиком в 'афганке' ППШ как-то не вдохновлял на буйство нервов. Ибо... Фиг их тут знает, местных. Если привыкли такие 'игрушки' таскать постоянно, словно часы или ключи от квартиры, то, похоже, пользуются ими по прямому назначению. И проверять крепость нервной системы товарища Волкова мне ну совершенно не хочется. Конечно, может быть, он и милейший человек, вегетарианец, детей и собак любит... Но и Гитлер тоже был таким — и чем это закончилось для человечества? Горами трупов. Так что нафиг-нафиг, провоцировать не будем...

Дождавшись, пока выкрики с мест утихли, герр Майер продолжил своё выступление:

— Внесу ясность: мы с вами — и это не розыгрыш, а реальное положение дел — находимся на территории Базы по исследованию и миграции номер два, основанной Корпорацией по исследованию и колонизации и принадлежащей ей. Сама же База, как вы, вероятно, уже догадались, находится не в Африке или Латинской Америке, о чём ради сохранения секретности рассказывали вербовщики, и вообще не на Земле. Штиль! — Немец вскинул руку, вновь обрубая шум с мест. — Тишина! Мы все в одной ситуации: что бы вам не рассказывали раньше, до переезда сюда — теперь вы знаете правду. Наша База находится не на Земле, а в другом мире, которую первооткрыватели назвали 'Шершыв', что на одном из малораспространённых языков означает 'Мир воды и суши'. Повторяю: это не розыгрыш! Все вы чувствуете, что движетесь легче, чем прежде — это от того, что сила тяжести здесь на двенадцать сотых ниже земной, вокруг планеты геоидного типа вращается не одна Луна, а три естественных спутника гораздо меньших размеров. Учитывая, что и орбиты их отстоят несколько дальше привычной лунной, понятно, что и приливы на Шерыве не так ярко выражены по сравнению с земными. При этом мы не третья, а пятая от местного светила планета и сутки у нас длятся почти вдвое дольше, чем привычные. С некоторыми представителями хищной фауны вы уже ознакомились, войдя в помещение — Майер усмехнулся, ткнув пальцем в направлении свисающего с потолка чучела зубастого птицеящера, — а за периметром Базы их гораздо больше. Как говорит мой отсутствующий русский коллега, Шершыв — это рай для зоолога и охотника и ад для врача и священника. Конечно, Корпорация и существующие на свободных территориях организации, в частности, Русская Империя, сотрудниками которой вы по факту являетесь, завозят с Земли домашних животных, вроде лошадей, овец, собак и иных, но прошло слишком мало времени для того, чтобы они размножились до того, чтобы оказывать какое-то влияние на местную биосистему. Ситуация с переизбытком опасных для человека хищников вынудила ввести обязательное ношение длинноствольного огнестрельного оружия, чтобы сотрудники организаций и переселенцы всегда могли защитить себя. Вызывать по телефону полицейских здесь бесполезно, поскольку телефонная связь работает далеко не везде и не самым лучшим образом. Единой полиции на Шершыве нет: часть её функций выполняют патрули, контролирующие территорию вокруг Баз Корпорации, часть — такие вооружённые подразделения, как Дружина из Русской Империи, но в основном свои дома приходится охранять самим людям. Поэтому все, кто достиг двенадцати земных лет, независимо от пола, но до сих пор не имеет серьёзного оружия, обязаны сразу после прибытия на Базу приобретать его. Ружья, винтовки и автоматы продаются в специальном магазине внутри базового комплекса. Пистолеты и револьверы — по желанию. Продажа гранат, базук и нарезного оружия калибром свыше двенадцати миллиметров для частных лиц ограничена...

М-да, интересно девки пляшут, до носу ногами машут... Конечно, иметь приличный ствол невредно. Мне дома после отсидки официально приобрести его не светило от слова 'никак': такие в России сейчас законы. Это при Сталине с Хрущёвым охотничьи ружья спокойно в сельмагах продавались, притом без всяких охотбилетов, а ныне уж не то... При демократии, которая вроде как 'власть народа' власть своему народу особо-то вооружаться не даёт. Может, оно и правильно, не знаю. Времена нынче сложные, люди стали дёрганные... Но обидно. Однако то, что в здешних местах водится зверьё, от которого даже двенадцатилетних рекомендовано автоматами вооружать — это ни разу не радует и заставляет задуматься: а не свалял ли ты, Саня Заглоба, дурака, когда повёлся на сказочку про работу в Африке?.. Нет, что я в другом мире, поверить можно: благо, всё сопливое детство прибегал в библиотеку, где в читальном зале запоем 'глотал' сборники 'Фантастика' и тому подобную литературу. Морально, так сказать, сызмальства готовился в отважные первопроходимцы пыльных тропинок далёких планет с выращиванием яблонь на Марсе и картошки на спутниках Альде-козла... Это, если кто не понял, сарказм такой грустный. Кому дома рассказать, как вляпался — хорошо, если обсмеют, дескать, пить меньше надо, а могут и санитаров из 'дурки' вызвать. Но, с другой стороны, аванс я получил вполне настоящий, люди напрягались, транспорт мой из Волги вынимая, на подогнанный прицеп загружали, Скиф меня сюда вёз... В смысле, не сюда, а на ту бывшую армейскую 'точку' в степи, откуда уже сюда как-то доставили... Это всё средств требует определённых. А с учётом того, что вместе со мной на тутошней Базе ещё толпа народу оказалась, то бишь не одни мы со Скифом такие — деньги в это дело кем-то вбуханы весьма немалые. Беря за аксиому, что такие деньги есть только у государства и у крупных капиталистов (которые это государство в итоге контролируют) и учитывая, что альтруистов среди этой категории не бывает, думаю, что бабло вложенное в нас, запланировано отбить с большим наваром. Из этого почти со стопроцентными шансами следует, что меня не планируют раскулачить и выгнать пинком под зад или прибить напрочь: моим работодателям нужна от меня именно работа, причём именно работа по профилю — иначе зачем было тащить сюда аж из-под Астрахани мои ССП и понтон? Ну что же, работы я не боюсь, а купив 'калаш' и зверинд тутошних бояться не стану. Хочется в это верить. Хотя перспектива таскаться с автоматом везде, вплоть до дачного сортира, как-то не вдохновляет.

За размышлениями я не заметил, что немец давно перешёл к не менее животрепещущей теме:

— Поскольку в условиях Шершыва все действующие на Земле валюты являются всего лишь ничем не обеспеченной бумагой, а развивать экономику совсем не имея всеми признанного эквивалента обмена невозможно, Корпорация взяла на себя задачу эмиссии денег, общих для всех анклавов планеты. В обращении находится шершывский талер и его десятая часть — акче. Это, как говорят русские, разменная монета. Каждому переселенцу и контрактному работнику открывается личный счёт в банке Корпорации и выдаётся чековая книжка. Единовременно на счёт зачисляется тысяча талеров в качестве беспроцентного кредита сроком на один местный год. Это неплохая сумма. Филиалы банка действуют во всех анклавах и на Базах, хотя пока что не в каждом населённом пункте. Чеки именные и по ним вы можете снять со счёта наличность или расплатиться за товары и услуги в любом филиале. Если у вас осталась земная валюта, рекомендуется и её обменять, либо положить на счёт, поскольку к обращению на Шершыве инопланетные деньги запрещены: вы просто ничего не сможете купить на доллары или рубли.

Усмехнувшись, сотрудник Корпорации продолжил:

— Также вы вряд ли что-нибудь купите на выпускаемые у нас золотые денарии и дублоны: использование золота при покупке и продаже также запрещено. Но при этом денарии с дублонами являются прекрасным средством накопления. Если кто-то имеет при себе серебро, платину, титан, золото и прочие благородные и редкоземельные металлы, он имеет право обменять их в банке на шершывские денарии и держать их, как у русских говорится, на чёрный день. Однако я искренне не рекомендовал бы снимать золотые монеты со счёта: в отличие от именных чеков, дублоны с денариями могут стать добычей преступных элементов, которые, к сожалению, ещё встречаются и в анклавах, и на неосвоенных территориях.

Как и следовало ожидать, денежный вопрос интересовал собравшихся ничуть не меньше, чем ситуация с необъяснимым перемещением на другую планету, поскольку на извечный вопрос 'есть ли жизнь на марсе' имеется лишь один абсолютно верный ответ: без денег нигде жизни нету...

На сей раз гомон пресёк вояка в 'афганке':

— Ша, народ! Хорош бузить, не на базаре! Все всё узнаете, для того вас и собрали! Сейчас Гюнтер Готлибыч доскажет, что собирался, затем я доведу до вас вводную — и уже тогда свои 'Что, где, когда' устраивайте. Поскольку таков порядок, а кто будет его нарушать — получит замечание в личное дело, а по прибытии на место постоянного проживания с гарантией будет иметь бледный вид и холодные уши! Так что попрошу всех успокоиться, поудобнее усесться и дослушать, что вам говорят. Вы такие любопытные у нас не первые и, думаю, далеко не последние, кто с Земли приезжает.

Словом, 'вводные' до нас доводили ещё без малого полтора часа, если считать время на вопросы и ответы. Рассказали и о местных идентификаторах личности — ай-ди, и об азах поведения в местном социуме, чем-то напоминающим ситуацию с начальным периодом развития североамериканских колоний веке так в восемнадцатом-начале девятнадцатого, и о правилах движения в автомобильном караване, и о местном животном мире, и о религиозных аспектах местного общества, и о том, что из себя представляет та самая Русская Империя, на службу в которой все мы нанялись. Как оказалось — это весьма оригинальный продукт синтеза чувства национального ущемления одних и стремления к наживе других: своего рода бизнес-проект 'Создай государство и 'наруби капусты''.

— Князь Александр Хилков, создавший вместе с соратниками первое русское поселение на Шершыве и провозгласивший устремление к воссозданию Русской Империи вне Земли, является прямым потомком летописного Рюрика и Владимира Мономаха. — вещал Волков, явно не в первый раз повторяя заученное при многократном повторении. — Сейчас построены два города и восемь поселений, в которых живут уже более пяти тысяч человек. Кроме того, действуют около двадцати геологоразведочных и географических экспедиций, в которых, насколько я понимаю, большинство из вас будут трудиться. Да, это пока немного, но! — он наставительно поднял палец — Ключевое слово 'пока'. Первопоселенцев было всего две сотни, а с момента, когда князь Александр ступил на почву Шершыва, прошло чуть более двух лет. Идёт только первичный этап разведки и освоения территории! Сегодня у нас имеются уже два детсадика с яслями, школа-интернат в Рюрик-граде, строительный комбинат, консервный и кирпично-блочный заводы, две общественных библиотеки и телерадиоцентр. Ну... телевидение пока что только кабельное, но, повторяюсь, это только пока! Зато радиотрансляция охватывает территорию многих отдалённых анклавов вплоть до гор.

Уточнять, 'за чей счёт банкет', вояка не стал. Подозреваю, что и сам этого не знает. Но факт остаётся фактом: княжеское происхождение, хоть от Рюриковичей, хоть вообще от Юлия Цезаря, источником денег в наше время не является. А в создание социума явно вложены большие средства и те, кто их вложил, явно рассчитывают на прибыль от этого 'имперского проекта'. Ну что же, попробуем вписаться в эту систему, авось и мне перепадёт 'крошек с царского стола'...

ГЛОССАРИЙ

1 'Дождик' — рисунок камуфляжа Вооружённых Сил ряда стран просоветского блока 'Организация Варшавского договора' (далее — ОВД, 'Варшавский договор')

2 Vz-52 — самозарядный карабин производства Чехо-Словацкой социалистической республики под промежуточный патрон 7,5x45 Vz.52. После 1957 г. в связи с унификацией вооружения армий стран-участниц ОВД, часть карабинов была перестволена под советский патрон 7,62x39 обр. 1943 г. Также индекс Vz.52 имеет чехословацкий ручной пулемёт под тот же боеприпас

3 'Застава M70' — в данном случае доработанная в СФРЮ версия советского АКМ под патрон 7,62х39. Существует несколько модификаций, включая самозарядный карабин гражданского назначения Zastava M70AB2, визуально трудно отличимый от армейской версии поздних выпусков. Также индекс Zastava M70 имеет югославский полуавтоматический пистолет под патроны 7,65х17 и 9х17

4 Тромблон — надкалиберная наствольная ружейная граната. В разных модификациях существует с конца XVII в. Последнее известное автору массовое применение происходило во время гражданской войны в Югославии в 1998-199 гг. В новом мире приобретение тромблонов, равно как и других наствольных гранат, ПТР и гранатомётов частными лицами запрещено. По лицензии такое оружие может приобретаться общинами и охранными предприятиями. Однако ограничений на продажу оружия, которое может ими стрелять, нет

5 Подобный вымпел был законодательно введён в СССР в период НЭПа для судов, находившихся в частном владении. Да, уважаемый читатель, представьте: частная собственность на средства производства не была полностью отменена про большевиках до 1930 г., а в отношении хозяйств крестьян-единоличников и производственных артелей — вплоть до хрущёвских экономических реформ

6 'Благодарю!'

7 'Bester — 500Р' — моторный катер полузакрытого типа, пользуется популярностью среди туристов, рыболовов и охотников. Габаритная длина 5,3 м

8 Средний стальной сетеподъёмник проекта 211. Производился Ладожской судоверфью c 1974 г. в качестве малого рыболовного судна для озёрной и речной акватории. Габаритная длина 14,9 м

9 Мексиканская тортилья — пресная лепёшка из кукурузной муки. В чёрством виде очень твёрдая. В странах Латинской Америки считается пищей бедняков. Не стоит путать мексиканскую тортилью с испанской: та скорее запеканка с картофельно-овощной начинкой.

10 Penenzy (польск.) — деньги

11 Тип-56 — китайская версия советского АК под патрон 7,62х39 и 5,56х45 NATO (84S). При крайне низком качестве, особенно автоматов ранних выпусков, пользуется большой популярностью во всём 'третьем мире', поскольку считается одним из самых дешёвых образцов автоматического стрелкового оружия

12 Винтовка конструкции Мондрагона — разработанная в Мексике самозарядная винтовка с неотъёмным 8-патронным магазином обр. 1907 г. под патрон 9,92х57. Производилась в Швейцарии, использовалась во время Гражданской войны в Мексике, Первой мировой войны (в германской авиации под названием 'Fligerselbstladekarabiner M1915') и Гражданской войны в Испании, когда Мексика поддерживала, в том числе и поставками вооружения, законно избранное социалистическое правительство во время франкистского путча

13 Отсылка к роману Я. Гашека 'Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны'

14 Дружище, приятель

15 Не перевернуться

16 Аббревиатуру 'SA' можно соотнести как с со 'штурмовыми отрядами' НСДАП — Sturmabteilung, так и с 'финской армией', — Suomen armeija (сейчас называется 'Оборонительные силы Финляндии', Suomen puolustusvoimat). Но гитлеровцы, как правило, использовали руническое начертание

17 Явное преувеличение. В период Русско-японской войны 1904-1905 гг. использовалась более ранняя модификация данного пулемёта, причём вообще на пушечном лафете вместо станка

18 'Maschinengewehr', MG буквально 'машинизированная винтовка' — общее название для всех германских и австрийских пулемётов. В данном случае подразумеваются наиболее известные большинству наших соотечественников по фильмам о Второй мировой войне коробки с лентами к пулемётам MG-34 и MG-42

19 Автору известно понятие 'срок годности боеприпаса'. Но стрельбу именно такими патронами довоенного производства в зелёном и красном лаке, хорошо хранившихся в своё время, он наблюдал лично. Ни одной осечки. Также ему известны случаи стрельбы и копаными боеприпасами — но тут уж вопрос везения. Копанину использовать категорически не рекомендуется. Здоровье дороже

20 МГАВТ — Московская государственная академия водного транспорта. Готовит кадры начальствующего состава для гражданского морского и речного транспорта

21 Т.е. с заранее принесённым, подготовленным к драке оружием

22 Официальная формулировка! Интересующиеся могут ознакомиться с пунктом 2 статьи 26 Уголовно-процессуального кодекса

23 А при желании могла применить к русским парням и печально известную статью 288 пункт 2 'б' УК РФ... В народе данная статья так и именуется' 'русская'

24 Вообще-то формально выезд ранее судимым гражданам за границу ограничен, но принцип 'любой каприз за ваши деньги', к сожалению существует. И, по не проверенным данным, сумма, за которую на такое нарушение закона могут закрыть глаза, совсем невелика

25 Судовой механик (жаргон)

26 Алексей Петрович Боголюбов (1824-1896) — великий русский художник-маринист, морской офицер и профессор живописи

27 Мучачо — буквально 'безусый', — парень, обращение к молодому испанцу или латиноамериканцу. Хомбре, омбре — человек, обращение к мужчине вообще

28 Гази — вообще-то титулование военачальника, буквально 'непобедимый', и присваивать его мог только халиф всех мусульман, то есть турецкий султан. Но понты — они такие понты... Тем более, что султанов в Турции давно нет, и спросить конкретно за незаконное присвоение титула некому...

29 Граждане, составляющие статистику, в которой утверждается, что в данном регионе полный ажур, видимо, просто не бывали дальше Казани и Набережных челнов, где, действительно, жить можно. А вот татарская деревня — это особая песня. Тоскливая. Впрочем, в Нечерноземье в сельской местности тоже невесело

30 Правильнее — 'План ГОЭЛРО', Государственной комиссии по электрификации России. Начал подготавливаться ещё в царские времена, но исполнен только при Советской власти в СССР, начиная с 1918 года, когда ещё существовал военный коммунизм, и заканчивая годами Сталинских пятилеток

31 Иван Петрович Лазарев (1763-1803) — генерал-майор, участник Русско-шведской войны 1788-1790 гг. и борьбы с набегами горцев и персов на русские территории и добровольно перешедшую в русское подданство Грузию с 1792 по 1802 годы. Поздней осенью 1798 г. во главе 18-го егерского полка совершил беспримерный на тот исторический момент 36-дневный поход по Военно-Грузинской дороге из Моздока в Тифлис

32 Кинто — Мелкий торговец в разнос в Грузии. Практически аналог русского офени. В грузинском фольклоре — хитрец и пройдоха, но в целом положительный персонаж

33 Тюремные наколки — 'партаки' наносятся в местах лишения свободы, имеют различное значение. Обвивающийся вокруг меча змей на таком 'перстне' говорит понимающему, что владелец судим за нанесение тяжких телесных повреждений

34 УДО — Условно-досрочное освобождение

35 Автор напоминает, что события происходят в четвёртый месяц восьмого года от Прорыва, т.е. начала массовой колонизации нового мира (период с открытия способа перемещения в этот мир и первоначального его исследования учёными, принято называть 'годами до Прорыва'). Соответственно, ни один из осуждённых не мог к этому моменту отбыть десятилетний срок каторжных работ

36 Каспийская военная флотилия награждена боевым орденом Красного Знамени за мужество и героизм моряков, проявленные во время Великой Отечественной войны. В пост-советской России это почётное наименование с бескозырок исчезло

37 Военный моряк (жаргон, ныне редко употребляемо)

38 БЧ-3 — минно-торпедная боевая часть на военном корабле. 'Румыны' — неформальное прозвище военнослужащих БЧ-3

39 РБУ-1200М — реактивно-бомбомётная установка 'Ураган'. Предназначена для уничтожения подводных лодок и атакующих торпед противника. Почему относится к ведению БЧ-3, автор не в курсе

40 Реальные события происходили не под Миллерово, но тоже неподалёку. Интересующиеся могут сходить в библиотеку и поднять подшивки СМИ

41 Статья 209 УК РФ. Бандитизм. Без использования служебного положения наказывается максимально лишением свободы на срок от 8 до 15 лет со штрафом в размере до 1000000 рублей

42 Статья 213 УК РФ. Хулиганство. Совершённое группой лиц по предварительному сговору или организованной группой наказывается максимально лишением свободы на срок до 7 лет, но возможны и штраф в размере от 500000 до 1000000 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 3 до 4 лет, либо принудработами на срок до 5 лет. То есть мужики ещё реально легко отделались...

43 МТЗ-80 'Беларусь' — универсально-пропашной колёсный трактор производства Минского тракторного завода

44 УАЗ-3962 'Буханка' ('Таблетка') — медицинская модификация автобуса повышенной проходимости производства Ульяновского автомобильного завода

45 Насмешливая кличка казаков (жаргон)

46 Болгарский клон АКМ с пластиковым прикладом и цевьём. В целом — качественное оружие, хотя баллистика несколько иная, чем у советского прототипа

47 Крупнейшее предприятие Болгарии по производству вооружений. Основано сразу после освобождения страны от турок в ходе Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг. как 'Русенски артилерийски арсенал', наименование 'Машиностроителен комбинат Фридрих Энгельс' носило с 1964 по 1989 год. В настоящее время — частное ЗАО 'Арсенал'

48 Каботаж — плавание судна вдоль морского побережья, как правило, на расстоянии видимости невооружённым глазом

49 Минское море, оно же Заславское водохранилище, создано в 1956 г. для борьбы с паводками в Минске и для регулирования стока реки Свислочь и находится в 10 км от столицы Беларуси. Общая площадь — свыше 30 квадратных километров. Имеется гидроэлектростанция

50 Чувашское. Правильно произносится с 'Щ' — Щершыв

51 Известный исторический факт

52 Colt-Browning M1911 — классический самозарядный пистолет конструкции Дж.М. Браунинга под американский патрон .45 ACP (11,43х23 мм). Находился на вооружении армии и ВМФ США с 1911 по 1985 год, в настоящее время остался как табельное оружие только в морской пехоте этой страны (модификация M1911А1) и в вооружённых силах ряда других стран. Существуют несколько модификаций и клонов этого оружия. Конструктивные особенности, допускающие ношение с патроном в патроннике на боевом взводе позволяют очень быстрое открытие огня. Поэтому ничего удивительного, что Кампесино так быстро пристрелил морского хищника, учитывая, что кубинская армия даёт прекрасную огневую подготовку

53 Вообще-то у черепах нет зубов в классическом понимании. Однако клюв снабжён наростами, напоминающими зубья пилы. У старых животных эти зубья постепенно стачиваются

54 ТАПик — разговорное обозначение индукционного полевого телефона ТА-57

55 Заглоба ошибается: первый коммунистический субботник был проведён рабочими 10 мая 1919 года, а широко известный субботник в Кремле, где В.И. Ульянов-Ленин участвовал вместе с сотрудниками Совнаркома и слушателями Первых пехотно-пулемётных курсов ('кремлёвскими курсантами') прошёл почти годом позже, 1 мая 1920-го. Во временя, когда верхушка компартии под руководством Н. Хрущёва отказалась от диктатуры пролетариата и заменила развитие социализма госкапитализмом, выказывая при этом формальное уважение к создателям Советского государства, в народе возникла шутка о том, что Ленин носил бревно длиной в три километра, иначе откуда взялось столько людей, которые несли его вместе с Владимиром Ильичом? Хотя, если вдуматься: неплохо было бы, если бы члены правительства и глава правящей партии работали не только языками, как сейчас, но и физически руки прилагали к полезному для общества труду

56 55 SVAT ZYD420 — надувная полимерная лодка с подвесным мотором повышенной грузоподъёмности и проходимости с деревянным днищем, оборудованным слабовыраженным килем. Может перевозить по спокойной воде до тонны груза (включая экипаж)

57 Сфаловать — уговорить совершить глупость (жаргон)

58 Примитивная коптильня, в основе которой — перекрытая сверху длинная и узкая траншея, одним концом соединённая с вырытой в земле ямой

59 Фальшион — однолезвийное (в отличие от настоящего обоюдоострого меча) рубящее холодное оружие с тяжёлым коротким клинком и гардой-полудужкой

60 Фальката — современное наименование иберийской разновидности древне-эллинской махайры. Помимо воинов различных иберийских племён стала весьма популярным оружием у карфагенян во Вторую и Третью Пунические войны. Её отдалённым 'двоюродным потомком' можно считать знаменитый турецкий ятаган

61 Публий Корнелий Сципион Африканский — древнеримский полководец из древнего, но небогатого патрицианского рода Корнелиев. Военную карьеру начал в 16 лет, в 218 г.д.н.э. в битве при Тицине заслужив дубовый венок — награду за отличие на поле боя. Сражаясь в Испании против карфагенян и иберийцев в должности проконсула (которую получил всего в 24 года) одержал ряд побед и за несколько лет смог покорить значительную территорию. В качестве консула в 201 г.д.н.э. победно завершил Вторую Пуническую войну, сокрушив мощь Карфагена, за что получил дополнительное имя — Африканский

62 Основной денежной единицей на Шершыве являются талеры, представляющие собой прозрачные пластиковые монеты разной формы и цвета с магнитной лентой внутри. Монеты имеют номинал в 1, 3, 5 и 50 талеров, 1000 талеров выпускается в виде защищённой пластиковой банкноты. 1/10 талера называется акче. В качестве средства накопления имеют хождение золотой денарий (3 грамма золота 750 пробы) и золотой дублон (соответственно, 15 граммов золота). На различных территориях существуют денежные эрзацы, имеющие хождение только внутри анклавов и не обеспеченные золотом

63 Туги, они же тхаги, пхасингары — адепты культа индийской богини смерти Кали. В настоящее время их деятельность законодательно запрещена, тем не менее, хотя и в меньшем количестве, чем во время британского владычества, туги существуют и практикуют свои обряды с ритуальными убийствами. Различные течения тугов применяют удушение, отравление и закалывание жертв кинжалами

64 Skorpion — семейство лёгкого стрелкового оружия, занимающее нишу между автоматическими пистолетами и классическими пистолетами-пулемётами производства ЧССР (с 1993 г. — Чешской Республики) под патроны 7,65х17 SR, 9x18 ПМ и 9х19 Luger/Parabellum

65 Заглоба не помнит, что это — клон ТТ мадьярского производства 'Токагипт' ('Tokarev-Egypt'), он же — ТТ-58, под патрон 9х19 Luger/Parabellum, изначально предназначенный для Вооружённых сил и полиции Египта. Когда же египтяне выкупили только часть ранее заказанного оружия, остальные пистолеты экспортировались в ФРГ под наименованием 'Firebird'

66 БТР-40 — советский лёгкий бронетранспортёр на базе грузового автомобиля ГАЗ-63 (колесная формула 4х4)

67 БТР Kader Walid — египетский лёгкий бронетранспортёр, созданный по образцу ранее импортировавшегося из СССР БТР-40, но с дизельным двигателем на базе немецкого шасси Magirus Deutz (колесная формула 4х4), модификация Walid-2 — на базе Mercedes-Benz

68 Дружинник 'постоянной службы', военный профессионал, подписавший контракт на службу в Имперской Дружине на срок 30 лет и более в звании от бойца до урядника. Офицерский состав Дружины (от полусотника до старшего воеводы включительно) именуется 'витязями'

69 Саржент-примеро, дословно 'первый сержант' — высшее звание младшего комначсостава Объединённых Сил революционной обороны Боливарианского Альянса Народно-Социальных Республик. Приблизительно соответствует отечественному званию 'старшина'

70 'Осси' и 'весси' — немцы из Восточной и Западной Германии (жаргон)

71 Wartburg 312/5 Tourist — легковой пятидверный автомобиль-универсал. Выпускался в ГДР с c 1969 г. Удачная машина — но скорее для асфальтированных (хоть как-то) дорог

72 Valmet M60, Rk.60 — лицензионный финский клон советского АК под патрон 7,62х51 NATO, достаточно сильно изменившийся внешне, но внутри так и оставшийся нормальным калашоидом. Хорошая, надёжная машинка

73 US Rifle, Caliber .30, M1 Garand американская самозарядная винтовка под патроны .30-06 Springfield (7,62?63 мм), .276 Pedersen (англ.), 7,62х51 NATO, стоявшая на вооружении в США с 1936 по 1957 год. В настоящее время широко представлена на рынке гражданского оружия

74 SR-25 Match — целевая (спортивная) модификация самозарядной снайперской винтовки Stoner Rifle SR-25 под патрон .308 Winchester (7,62x51 NATO), пошедшая в серию с 1992 года

75 Winchester Model 70 — классическая американская спортивная винтовка под различные боеприпасы. Выпускалась с 1936 по 2016 г.

76 Имеется в виду лицензионный 'Тип 51' — пожалуй, самый массовый китайский пистолет. Качество самих пистолетов сильно разнится — от достаточно приемлемого до отвратительного. Но при возможности выбора автор пользоваться этим оружием крайне не рекомендует. Во избежание. А вот патроны к нему китайского производства (7.62x17mm Type 64) нареканий не вызывали

77 Тип 77-1 — модификация находящегося на вооружении полиции Китая пистолета Тип 77 в экспортном варианте с магазином ёмкостью не на 7, а на 8 патронов 7.62x17mm Type 64. Как ни странно — достаточно неплохая и пользующаяся спросом на рынке гражданского оружия модель

78 Astra моделей 901, 902, 903, — автоматический испанский клон легендарного германского пистолета Mauser.96 под патрон 7,63х25. Достаточно редкое старое оружие. Впрочем, возможно, Заглоба ошибается, принимая за 'Астру' другой испанский маузероид: 'Asul', 'Etai' или 'Royal'

79 Taurus Model 608 — восьмизарядный револьвер бразильского производства под патрон .357 Magnum (9x32 R). Существуют варианты с длиной ствола 102 мм, 165 мм и 213 мм. В целом — надёжное оружие, хотя эстетика, как говорится, на любителя. Выпускается с середины 1990-х годов

80 Rossi M68 — пятизарядный револьвер бразильского производства под патрон .38 Spechial. Выпускался с 1973 года

81 FN Barracuda — шестизарядный револьвер бельгийского производства под патроны .38 Special, .357 Magnum, 9х19 'Parabellum' со взаимозаменяемыми барабанами. Выпускался с 1974 года до начала 1980-х годов

82 Высшие офицерские орденов Ленина и Октябрьской Революции, Краснознамённые курсы 'Выстрел' им. Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, основаны как Высшая стрелковая школа комсостава РККА. Выпускники ВыСтрела заслуженно пользуются славой отличных огневиков

83 Евгений Таманцев, старший лейтенант СМЕРШ — литературный персонаж романа Владимира Богомолова 'В августе сорок четвёртого'. Родился в 1920 г. в Одессе. Три года ходил на торговых пароходах, в т.ч. в загранплавание. С 1938 г. служил в Пограничных войсках НКВД, перед войной окончил Саратовское военное училище пограничной и внутренней охраны НКВД. Отлично стрелял из личного оружия

84 ПТРД — Противотанковое ружьё обр. 1941 г. конструкции В.А. Дегтярёва под патрон 14,5х114 мм, первая небольшая партия поступила в войска в конце октября 1941 г. Поскольку ломаться в конструкции практически нечему, оружие получилось весьма надёжным и провоевало в Красной Армии вплоть до капитуляции Японии. (Хотя бронебойщики и предпочитали по возможности вооружаться ружьём конструкции Симонова, которое при сходных массогабаритных данных имело неоспоримое преимущество — пятизарядный магазин)

85 Привет!

86 Avena — овёс

87 Centeno — рожь

88 Casolina — бензин, горючее

89 Ambulans — вообще-то больница. Но можно перевести и как медпункт

90 Fortalesa — укрепление

91 Автор — Александр Николаевич Степанов, 12-летним кадетом принимавшим участие в обороне крепости (впоследствии — участник Первой мировой и Гражданской войн)

92 Авторы — Георгий Алексеевич Аммон и Сергей Сергеевич Бережной, 1981 г.

93 Автор — Савенко (Лимонов) Эдуард Вениаминович

94 Хорошо, чудесно

95 Село, посёлок

96 Активисты Сандинистского Фронта национального освобождения Никарагуа

97 Сальвадорские партизаны из Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти

98 фон Бэр, Карл Максимович (Карл-Эрнст) — академик Российской Академии наук, выдающийся биолог и путешественник, один из основателей Русского географического общества. По происхождению — из русских (эстляндских) немцев

99 ТПП — Тяжёлый понтонный парк

100 Строчка из песни к фильму 'Первая перчатка', текст В. Лебедева-Кумача

101 Амбал — грузчик-носильщик на Волге и Каспии. Сейчас в чистом виде если и встречается, то где-нибудь в Иране, в совсем диких местностях, но само слово давно стало нарицательным: так говорят о много работающем физически, очень сильном человеке. Амбалка же — вовсе не жена грузчика, а своеобразное 'седло' на его спине, служащее для более равномерного распределения массы перетаскиваемого груза

102 СПШ-43 (ОПШ-42) и СПШ-44 — версии сигнального пистолета (ракетницы) конструкции Г.С. Шпагина под 26-мм сигнальный патрон. Широко используется с 1943 г. в качестве сигнального средства как в вооружённых силах стран бывшего Варшавского блока, так и в гражданских структурах (морской флот, авиация, геологические экспедиции и пр.)

103 Т.е. драться с представителями народов Кавказа и Средней Азии (жаргон)

104 С огнестрельным оружием (жаргон)

105 Т.е. убить, уложить в могилу (жаргон)

106 Чеченца (армейский жаргон)

107 Голова (дорев.)

108 Водитель явно намекает на массовое выселение вглубь страны национальностей, чьи представители активно сотрудничали с гитлеровскими оккупантами. В настоящее время официально считается преступлением, но поддерживается многими в националистических кругах

109 КМБ — здесь: армейский 'Курс молодого бойца'

110 Шасси Ф20 на базе автомобиля МАЗ-543М используется для мобильного командного пункта 5Н63С с радиолокатором подсвета и наведения 30Н6, состоящего на вооружении ПВО России и Беларуси

111 '?ber alles' — слова из 'Национальной германской песни' — гимна Третьего Райха: 'Deutschland ?ber alles, ?ber alles in der Welt', т.е. 'Германия над всем, над всем в мире'

112 Александр принимает за пистолет-пулемёт портативный карабин ПКСК под патрон 9х17 kurz, разрешённый в качестве служебного оружия для ЧОП. За основу этой конверсии был взят милицейский пистолет-пулемёт ПП-27 'Клин' под патрон 9 х 19 Para, которому искусственно ухудшили ряд характеристик. Вести автоматический огонь ПКСК не в состоянии

113 Можно перевести и как караульное помещение, и как КПП

114 'Три лебедя', также 'три гуся' — жаргонное прозвище статьи 222 Уголовного кодекса РФ, карающей за незаконное приобретение, ношение, хранение и иной оборот оружия

115 Ролкер, (трейлерное судно) — грузовое транспортное судно, предназначенное для перевозки различной техники, загружаемой с помощью откидывающейся кормовой аппарели своим ходом

— — — — — — — —

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— — — — — — — —

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —