|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава десятая: я, лопата и "неведомый зверь"
Воспоминая о лете похожи на ложу меда, густого, золотистого, переливающегося, словно капля янтаря. Ты смотришь сквозь нее на чуть трепещущее пламя свечи и видишь луга, заросшие душистыми травами. Пузатых пчел, полностью желтых от пыльцы и пестрых бабочек похожих на клочки лент. Маленький кусочек лето посреди зимы рвущей мой дом ледяными ветрами и высыпающей пушистым снегом. Лето... как давно ты было, скоро будет год как я здесь живу, а кажется что десятки лет . Сколько всего успело произойти за это время. Но главное я смогла принять этот новый для меня мир, стать его частью. А от прошлого остались только крошечные кусочки ничего не значащих воспоминаний. Мутных, и не точных, передающих лишь чувства.
Подождав, пока еще одна оранжевая капля скатится обратно в туесок, я сунула ложку в горячий травяной чай, специально размещала так, чтобы ложка громко звенела о края кружки, заглушая рев ветра. Совсем недавно я вернулась из Соловьевки куда пробиралась сквозь сугробы. Жители этой не богатой деревеньки были слишком ленивы, чтобы разгребать завалы. Да и вообще не любили они работать. И платить мне не любили, звали только в случае острой необходимости, а когда я уходила плевали мне в след осеняя себя знаком огня. Я не оставалась в долгу частенько подмешивая этим жмотам горчицу в мази для того, чтобы жилось интересней.
Вот уже час, как на землю опустились сумерки, окрасив мир в насыщенно синий цвет, а княгиня Зима выпустила своих верных псов: вьюг и метелей. Он бились в ставни, пытались проникнуть в щели, чтобы превратит мой дом в лед. Но беспрерывно топящаяся печь не давала заморозить "ведьмино логово" как называли мой дом в "Зеленой полянке" самой отделенной от моего дома деревней. К слову сказать, зеленой она была из-за приближенности к болоту сильно поросшему мхом.
Печь не давала замерзнуть дому, а маленькие вкусные подношения от лесных жителей не давали замерзнуть душе. Зима в этом году была особенно сурова. Даже домовой и кикиморы еле ползали. Последних, я, правда вкидывала из домов или запирала в одном из углов. Жалко ведь не ради пакости залезли, а погреется. Пафутий тоже заснул. Просыпаясь лишь раз в 5-6 дней, домовой быстро наводил порядок, журил меня за разбросанные вещи, готовил и снова засыпал. Без доброго и суетливого домового в доме было особенно грустно. Люди почти не болели, оставив время для хворей на начало весны. Вместо этого все активно готовились к новому году, украшая дома, высылая приглашения к многочисленным родственникам и задумываясь над праздничным ужином. Ложка с тихим "кап" легла на стол, а я прихлебнула чай и немного обожгла кончик языка. Мне некого было приглашать. Совсем. Из друзей у меня появился лишь домовой, Вемин, леший все лето потчевавший меня свежими ягодами, да русалка. С Радимом я хоть и подружилась, но у меня было ощущение, что он так и не отошел до конца от приворота и приходит исключительно посмотреть на мое лицо. То есть лицо "любимой Веланьюшки". Так что отмечать я не собиралась. Для меня большую ценность имеет Травород и русалочья неделя. Единственное, нужно собрать в праздничную ночь сумку. Медовуху с травянкой никто не отменял, а отсюда на следующий день отравления, переломы и прочие радости опьянения.
Чай чуть горчил, я не жалея бухнула еще одну ложку "лета" и укусила за румяный бочек клубничную плюшку. Другой бочек был напрочь сгоревшим, но он был всего один! Пироги сгорели все, но я не теряла надежду научиться готовить. Пафутий называл это порчей продуктов, но не препятствовал и иногда давал пару полезных советов. Проглотив живьем кусок выпечки, я задумчиво посмотрела на грамоту: попытаться вывести подпись и подписать заново? Или не хай сойдет? Завтра приезжает еще одна княжеская проверка. Бояться мне было нечего.
Важная бумага, заверенная княжеской печатью, гласила, что я Настасья Соболь являюсь ведьмой закрепленной за деревнями Кусанькино, Соловьевка и Зеленая полянка. Имею право лечить, беречь людей от нежити и нечисти, а также владею саблей.
Ну, владею это громко сказано, хотя на ногу я ее уже не роняю. Успеваю вовремя отпрыгнуть. Единственным подвигом, совершенным с помощью "грозного оружия" было изгнание двух татей, которых я сначала немного покалечила, кинув в них тупой ржавой саблей, а потом мы немного подружились, пока я лечила их синяки.
Правда конец этих размышлений и веселых воспоминаний выходил не очень хороший. В грамоте все было написано словенами. Все кроме моей подписи состоящей из кривых округлых букв, по ним наверняка возникнут вопросы, отвечать на которые я категорически не хотела. Шершавая бумага щекотала пальцы. Может притвориться дурой? В деревне все подтвердят, что ведьма летом уколдовалась до безумия изгоняя упыря. Я тихо хихикнула, когда я говорила спасибо, или предлагала безвозмездную помощь на меня начинали коситься как на говорящую блоху, вроде ничего страшного, но жутко подозрительно. Вздохнув я не весело хмыкнула и приняла наконец единственно правильное для себя решение: долой грустные мысли! Ахаха, вскочив на лавку, я кинула пустую кружку в стену. Звон осколков придал мне сил и прогнал гнетущие душу раздумья. Решать проблемы надо по мере поступления. Вот когда боярин приедет тогда и буду ужом вертеться, а так чего зря переживать?
Спрыгнув на пол, я собрала осколки и кинула их в печь, что не рассыплется, станет основой под обереги. Однако пора и за дровишками сходить, мерзнуть я очень не любила, а трех поленцев на ночь не хватит. Тяжко вздохнув будь то кто-то неведомый выгонял меня в лес жить я поплелась к двери, где на крючке висела беличья шуба, стала натягивать путаясь в рукавах и млея от прикосновения меха к коже. Наконец рукава были побеждены, а на ногах болтались заштопанные валенки. Надев на руки грубые рукавицы, я наконец была готова выйти в сени а оттуда на улицу. Мороза я не боялась, хотя когда землю начал засыпать первый снежок больше похожий на комки их манной каши я испугалась, совершенно не понимая как можно жить зимой в лесу. Топить печку, носить воду из родника, колоть дрова, разгребать тропинки. Было очень страшно и совершено ничего не понятно. Сначала я строила планы пытаясь расписать каждый день, исправно закрывала чердачные и подвальные окна, проверила стекла на отставание от рам и трещин, выгребла труху из под дровяного навеса... Было еще много, много дел. И с каждым днем домовой давал все новые задания. Но как только лед на лужах перестал таять по утрам, я запаниковала, почувствовав себя маленькой брошенной девочкой. Пустой дом, где нет никого кроме меня и вечно занятого домового, густая темнота за окном и голодный волчий вой толкали меня на то, чтобы попросится в дом к старосте, или забиться в угол и просидеть всю зиму завернувшись в одеяло. Но потом оказалось, что с наступлением сумерек домик ведьмы пользуется небывалым успехом. Урожай давно собран, пряжа оставлена на колючие холода и не знающие чем себя занять пани и панны устремились ко мне. Ну не распивать же с мужами и отцами медовуху в самом деле!
Как только солнце подбиралось к горизонту, а деревья в лесу переставали отбрасывать тени, раздавался стук в дверь. Женщины приходи за притирками, настойками, заговорами, оберегами, советами. Чаще всего просили извести соперницу или невестку, излечить мужа от "зимнего пьянства" или лени, раскрыть секрет молодости( большая часть была уверена, что я Яра, просто продала душу бесям и они меня омолодили). Но попадались и интересные просьбы. Как научить тараканов менять лучину, или мышей топить печь, заговорить кувшин чтобы алкоголь превращался в воду или щи, научить мужа гулять на стороне и прочие глупости и странности. Ровесницы же просили только о хорошем муже не преминув уточнить, что хороший в их понимании— это красивый, умный, богатый, не пьющий, не курящий, не матерящийся. Мне очень хотелось спросить, зачем такому положительному такие дуры и лентяйки, который решили выехать на горбу маленькой бедной ведьмы. И не будет ли им скучно с ним. Но конечно же не спрашивала, а исправно гадала, заговаривала и советовала, чаще всего чушь, но остановится когда смотрят тебе в рот и впитывают каждое твое слово, не могла. Несколько раз я за это поплатилась, но скалка не долетела, проклятьям я не поддаюсь и взглядом не испепеляюсь.
Плотно прикрыв за собой дверь, я начала осторожно спускаться. На крыльце и ступеньках снег образовал плотную корку, а ноги страждущих хорошо примяли и загладили его не давая возможности отскрести, поэтому поскользнуться и улететь в сугроб можно было моментально, одно резкое движение и снежная ванна обеспечена. Чернота ночи плавно вытесняла синеву снега, по небу плыла бледная луна, затмевая своим ярким светом звезды. В лесу выли волки одни от голода другие от радости удачной охоты. Внимательно посмотрев по сторонам, я двинулась по расчищенной тропинке за дом к поленнице. Тропинки, мне кстатиЮ чистил один парень из Кусанькино которому это важное дело поручил Янук (читай местного дурачка приставили к делу дав пинка, чтобы не ошибся с направлением), он так усердно чистил тропинки, что по бокам дорожек быстро выросли снежные стены. Тихо пробравшись к поленнице, я встала к ней правым боком, вытянула вперед руки и стукнула по сложенным дровам плечом. Тут же раздался шорох и с "верхних этажей" посыпались неровные полешки. Часть упала мне на сложенные руки. Я довольно улыбнулась и покрепче прижала к себе дровишки. Все таки лень двигатель прогресса: вот не хотелось мне нагибаться или ломая ногти вытаскивать поленья, так и не надо, нужно лишь чуть-чуть подумать, и нагибаться придется меньше, а ногти ломать вообще не надо. Меленько перебирая ногами и сгибаясь под тяжестью дерева ,я двинулась обратно к дому.
-Оууу!— вой спугнул уснувших птиц и заставил меня выронить дрова— Воууу! Что это? Я замерла прислушиваясь. На зверя не похоже, хищники воют мелодичнее. Страх начал бороться с любопытством. Надо прятаться, надо прятаться паниковал первый, ну давай же, давай, подначивало второе. Любопытство победило. Глубоко вздохнув я забралась на сугроб и стала тихо (скрипя и шурша снегом) пробираться к источнику звука.
-Воуу, тваааа— чем ближе я подбиралась тем четче становились звуки издаваемые неведомым существом. А действительно кто это? Жаль лопаты под рукой нет, она осталась висеть на стенке. Я даже остановилась, смакуя свои мечты на тему: грозная ведьма ловит страшного и не ведомого зверя. Если он пушистый у меня будет коврик, если нет, просто, народное уважение.
-Аууу— снова разнеслось над лесом. Я была совсем близко. Привалившись спиной к толстому дубовому стволу наполовину скрытого снегом, я стянула зубами рукавицы и сунув их в глубокие карманы шубы, стала тереть ладони друг о друга.
-Пламя, пламя, огонь— шептала я, между ладоней начали появляться искорки. Это было подчинение стихии. Огонь давался мне особенно тяжело, но даже маленькую искру сложно потушить, так что много мне было не надо. По переносице уже текла капелька пота, а искры все никак не хотели становиться огоньком. Наконец между ладонями искры собрались в небольшой "кусочек" пламени размером с грецкий орех. Подчинение и оборотничество самое сложное из ведовства, мне не давалось ни то не другое. Огонек трепетал грея ладони. Огонь самая сложная и переменчивая стихия, несмотря на то, что она приняла меня, когда книга передавала не силы и знания, подчинятся или уступать стихия не хотела. Хуже всего было обращение в животных. Мне только один раз удалось стать тем, кем хотелось. Но получившаяся кошка была настолько жалкой и облезлой, что домовой запретил мне практиковаться дома.
Осторожно будто росинку я перекатила огонек в левую ладонь, оставив правую руку свободной, и аккуратно встав, вышла из своего укрытия.
-Аааааа— заорал неведомый зверь замотал головой попавшей в ловушку раздвоенного ствола березы.
-Тьфу— в сердцах плюнула я и попыталась втянуть пламя обратно, задуманное не удалось, пришлось просто стряхнуть его с ладони. Шарик упал в трех шагах от неведомого зверя, расплавив снег до самой земли.
-Аааыыыы— парень в здоровой меховой шапке и жилетке перешел на ультразвук от ужаса, забившись в своей ловушке еще сильнее, волны перегара исходившие от него уничтожали в моем мозгу вопросы : "Что случилось?", и "Как ты туда попал?"
-Да не ори ты, уши закладывает— Топнула ногой я, как оказалось это была не лучшая идея, наст был достаточно хрупок, а снег рассыпчат.
-ВвведьмАААА!— не поддавался он доводам разума.
-ДддурааККК!— передразнила я.
-А че сразу дурак?— обиделся парень.
-Ты еще спрашиваешь?— Я удивленно приподняла брови.
-Ты что думаешь, я сам сюда залез?— удивление в его голосе немного меня смутило, но только немного.
-Да— честно ответила я, демонстративно помахав рукой перед носом, парень засопел и сделал вид, что со мной не разговаривает, но надолго его не хватило. Видимо теплыми были только шапка и жилетка, а не защищенный филей уже минут двадцать испытывали на прочность зимние ветра.
-Ты мне помогать собираешься?— угрюмо спросил он.
-Нет, оставлю на потеху селянам, занавеской тебя закрою и буду деньг брать за "заглянуть"— спокойно с толикой серьезности ответила я.
-Я заплачу— в голосе парня послышалось отчаяние.
-Не, ну действительно дурак— пребывание в этом мире вытравило из меня не только память, но и робость с уважением к окружающим. Парень притих, благоговейно смотря, как я натягиваю рукавицы и медленно подхожу к нему, пробуя наст.
-Тут крепко не бойся— улыбнулся он.
-Я лучше сама проверю -грубо ответила я. Эх, такой коврик накрылся... ну то есть помощь людям, да-да помощь.
Молча дойдя до дерева, я бесцеремонно сорвала с парня шапку и надела себе на голову, во первых уши мерзнут, а во вторых мешаться будет
-Тебя как зовут горемыка?— поинтересовалась я наклоняя его голову. Березка в которой он застрял действительно была ловушкой: раздвоенный ствол расширялся только к вершине и то на пару вершков, до этого расстояние между стволами не превышало двух с половиной ладоней, вроде вытащить легко, но здоровая шея и крупная голова мешали освободиться попавшемуся.
-Ерш— прохрипел он— Эй поосторожней! -Вскрикнул он когда я особенно сильно дернула его голову и поцарапала шею об заледеневшую кору.
-Осторожней не получится, терпи— пыхтела я думая как поудобней его освободить— Если что залечу и даже чарку налью.
-Неее— испугался он— Я дальше как ни будь сам, но заплачу, деньги у меня с собой.
-А ты храбрый— усмехнулась я наконец найдя удобное положение— Знаешь почему деревня Кусанькино зовется?
-Почему— с подозрением поинтересовался он.
-Так, сейчас будет больно— предупредила я и потянула его за плечо давая понять, что пора высвобождать хранилище ума. Ерш начал потихоньку вытягивать голову, как только шея наполовину была свободна, я быстро дернула его уже за оба плеча заставляя резко податься назад.
-Оууу— раздалось над лесом, мы повалились на вмиг треснувший наст и забарахтались в рыхлом снегу.
-Так почему деревня Кусанькино зовется? -продолжил наш разговор Ерш потирая расцарапанную шею. Упертый парень.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
