Завещание "Испанца". Прода 3.

Скандал в генеральской семье был потрясающий, длился два дня и бедный Жорж вертелся как уж на сковородке, когда он сунулся вечером в генеральский дом, его послали на три буквы. Дизайнеры, которые оформляли приусадебный участок, удрали, едва успев расстелить рулоны с газонной травой и прикопав саженцы декоративных елочек, по 150 баксов каждый. Жанна орала так, что даже у работников узбеков вяли уши, а соседская собака внезапно завыла на длинной протяжной ноте. Нашкодивший Гонтарь что то гундосил в оправдание, получая в ответ взрывы истошного визга, а подслушивающая за забором соседка готова была поклясться, что слышала, как он плакал. Но бесконечно это безобразие продолжаться не могло, истерика Жанны стихла, и в кармане Кипариди зазвонил телефон, перед ним извинялись и просили подъехать.

Мысли обманутой супруги, наконец— то вошли в конструктивное русло, ее благоверный ни в чем не виноват. Виновата шалава, с которой она обязательно разберется и несомненно порча, преследующая бедного Женю еще с Москвы. Как там насчет ведьмы, почему он до сих пор тянет резину и не свозил его к ней? Порчу следовало снять немедля, за ценой она не постоит, именно эта проблема приоритетная и нечего отвлекаться на всякие ремонты и дизайны. Все отложить, обряд должен быть проведен по самому высшему колдовскому разряду. У Жоржа от такой тирады, аж свело челюсти. Он внезапно понял, что если визит к Петровне принесет результат, то двери в этом доме ему позволят открывать ногами и благодарность Жанны границ иметь не будет, а кто командует в этой семье, у него сомнений не осталось. Визит назначили в этот же вечер, детали он утряс через Тимоху.

Подъехали вечером, зашли вдвоем, греку очень хотелось присутствовать, было интересно в плане информации и просто любопытно. Генерал находился в депрессии и не возражал, трехдневная истерика и угрозы супруги сломали его окончательно. А вот ведьма возражала и выперла наглого Кипариди на улицу, не обращая внимания на все комплименты и расшаркивания. В машине тот сидел мрачный и злой как черт, его угнетали мрачные предчувствия, что инфой с ним никто делиться не станет, вся надежда только на Тимоху. Впрочем, по реакции Жанны сразу станет понятно, есть результат или нет. А так, вообще, ведьмочка доверия не внушает, домик какой то невзрачный, без приемной и антуражу, реклама отсутствует, очереди желающих тоже не наблюдается. Ощущение не бутика и не супермаркета, а скорее сельского затрапезного магазина. Ладно, не все потеряно, не будет толку, поднимем на уши весь потусторонний бизнес Ростова.

Предчувствия Жоржа не обманули, Гонтарь вышел еще мрачнее чем заходил, сел на заднее сиденье и отвернулся к окну. У грека хватило ума не выспрашивать, он завел мотор и молча отвез того домой. Ясно, значит, облом и не поехать ли нам к цыганам? Артур Панченко хоть и не барон, но среди ромел явно личность не последняя, один крест золотой с цепурой на полкило тянет, не меньше. Пересекались они по разным делам и сколько среди ростовской делюги весит Сеня Битый, он точно в курсе дела, уважение проявить должен. И проявит, можно не сомневаться, только объяснить все надо правильными словами, а то знаем мы цыган этих. Наведут пурги и фальшивого блеска, лишь бы с клиента денег сдоить побольше, но сейчас никак не тот случай. Именно результат нужен и результат конкретный. С этими мыслями Жорик двинул по вечернему Ростову, его деятельная натура не желала сдаваться, какая бы там не была проблема у генерала, помочь надо было обязательно.

А Тимоха имел разговор с Петровной. Звонила она ему не часто, но коротко и конкретно по телефону изъясняться не умела, поэтому их беседа затянулась минут на сорок. Если коротко, то пациент ей не понравился, человек не хороший и она очень просила больше его не привозить. Тем более, что проблема там была никак не по профилю, бесами и привидениями не пахло и близко. Так как, на сумасшедшего Гонтарь был похож меньше всего, вердикт ведьмы прозвучал ясно и жестко. Генерала преследует человек. Именно человек, а не какой не барабашка или иная заблудившаяся между мирами сущность. Да, субъект очень не простой, обладающий способностями, явно превосходящими ее, ведьмины, но тем не менее это простой смертный из плоти и крови. Возможно, посвященный колдун или просто уникум, получивший неожиданно дар. Такие, хоть и редко, но встречаются и долго бесхозными не остаются. Рано или поздно попадают в поле зрения каких то структур, которые сразу сажают их на короткий поводок, чтоб помогали решать различные вопросы. Так что, очень советует держаться подальше от этого генерала и его таинственного преследователя.

Сеня как всегда возлежал на подушках и был явно не в духе, его голос звучал капризно и не довольно.

— Не, ну Рембо, прикинь, а? И что нам теперь делать с этой всей хренью? Да пусть он идет лесом с такими проблемами, мы свою часть контрактов выполняем, лаве ему на счета стабильно капает. Пусть сам разбирается со всякими невидимками и привидениями. Жорж, не езди туда больше, скинь его бабе адреса разводил — экстрасенсов ростовских и отваливай в сторону. Мутно все в этой генеральской семейке, пусть сами разбираются.

Сидевший напротив Кипариди нервно заерзал, он уже успел плотно пообщаться с цыганами и те пообещали специально привезти очень крутую гадалку — целительницу аж с Саратова. Взамен пришлось согласиться помочь организовать скупку золота на Колхозном рынке, но это только в случае положительного результата.

— Кипарриди про...про....про...

Звучную фамилию "Кипариди" попугай выучил довольно быстро, но более не затейливое "прохвост" упорно не давалось.

— Сеня, я с ними плотно общаюсь и поверь, эта проблема для семьи сейчас наиважнейшая. Они у меня с ладони есть привыкли, и будет очень не правильно их разочаровывать. Кроме того смотри, этот барабашка может нам всю масть поломать в самый момент неудобный, там действия не предсказуемы. Впрочем решать тебе, как скажешь, так и будет.

Наученный горьким опытом Жорж теперь четко знал свое место и субординации не нарушал. Отходить в сторону от генеральской четы не хотелось, это давало почти неограниченные возможности в решении разных вопросов в масштабах города и области. Но неожиданно его поддержал Тимоха, который всегда соблюдал дистанцию в отношениях и теплых чувств к греку не испытывал.

— Сеня, он дело говорит, прислушайся. Нельзя вам в сторону ни в коем случае, да и сам подумай, пустишь на самотек, как бы этот покровитель других друзей не нашел. А искать будет обязательно, очень он любит свои проблемы житейские на посторонних спихивать. И откуда знаешь, кого найдет? Да в конце концов, неужели самому не интересно?

После разговора с ведьмой, Тимоха решил всю информацию выложить Сене, чем сейчас и занимался. Историю с Вероникой так же не счел нужным умалчивать, чем развеселил главаря, сам факт знакомства с ней, того не мало позабавил. И вообще, тонкая натура Рембо испытывала некотрое раздвоение, с одной стороны очень не хотелось плотно впрягаться в процесс и вешать на себя кучу всяких обязательств, с другой все было невероятно интересно и интригующе, да и бывшей пассии обещал помочь в меру сил.

— Вот значит как, спелись за моей спиной, в одну дудку дуете. Тогда мнение мое вам, ребята, не понравится. Все, нафиг, отставить. Еще раз повторюсь, мы свое дело делаем и наверх долю малую отсылаем, какого рожна еще надо? Жора, тебе заняться нечем? Давай шуруй по приемкам, там проблем, как всегда, валом, уже мне сюда на прямой телефон звонят. Ты там со своими чертями и привидениями всю посевную скоро завалишь. И вот еще что, найди Диму Зангина, там опять какая — то терка. Проследи, чтоб дров пацаны не наломали.

Жора быстро испарился, под клекот попугая, Тимоха отклонив обиженно предложение снова порыбачить, тоже. Сеня был для него, конечно, человеком авторитетным, но никак не командиром, свое, частное расследование он прекращать не собирался. Без Жоры, правда, затруднительно будет, к Гонтарю он доступа не имел абсолютно, но когда нас пугали трудности?

Сам по себе Игумен был личностью опасной, как гремучая змея или тарантул и готовность к убийству в этой органичной натуре, удачно дополнялась изворотливостью, любовью к нестандартным решениям и умением планировать. Сам он в разных криминальных разборках и стычках весил очень не мало, но проблема была в том, что Игумен был одиночкой. А в данном случае против него выступала организация, и то что организация одиночек неизбежно перемалывает, было аксиомой, непреложной истиной и он не страдал манией величия, чтоб пытаться эту истину опровергнуть. Ему нужны были союзники, какая — то сила, которую можно было пустить вперед, как таран, а сам он при этом хорошо подходил на роль засадного полка, который вмешивается в самый нужный момент и ломает ситуацию в свою пользу. Он долго думал, прикидывал, и кажется, нашел выход, как всегда не стандартный.

Все дело в том, что у них на пару с Годзиллой был на свалке один не мудреный бизнес. Годзилла доставал по дешевке не дорогой осетинский спирт, из которого парочка особо доверенных бомжей катала ему прямо на свалке самопальную водку. Водка эта не столько продавалась за деньги, сколько выменивалась на всякие полезные вещи, которые бомжи тащили раскапывая мусорные кучи и проверяя баки во дворах. Особенно много попадало нержавейки, меди и прочего цветмета и на этой теме была организована даже своя мини — приемка на свалке, где за все рассчитывались той самой левой водярой. Как только набиралась тонна — другая, на помойку заезжала Газель и все это добро, под руководством уже Игумена, увозилось прямо в грузовой порт, где и сбывалось по самым выгодным ценам знакомому приемщику с организации Сени Битого. Вот эту тему он и решил обыграть, когда увидел в порту скучающую пятерку Димы Зангина, которая крутилась там по каким — то своим делам.

— Значит так, пацаны, у нас тут тема по железу и нужна крыша. Десять процентов готовы без базара отстегивать, с каждой Газели, можно через приемщика, вы его знаете.

Дима это предложение выслушал молча, равнодушно посматривая в сторону, Потап уперся взглядом в Игумена, как удав на кролика, Дзабо поглядывал заинтересовано, машинально гоняя между пальцев свои вечные четки. Зависла неловкая пауза, Игумен смущенно замолчал, ожидая ответа.

— Раньше спокойно работали, сейчас что мешает, зачем крыша понадобилась? Сам наверно в блудняк влетел, теперь не знаешь к кому метнуться. Давай рассказывай, только врать нам не надо.

Дзабо всегда схватывал быстро и был рассудителен, когда требовалось, у Игумена от его слов вспотели ладони, но он не растерялся.

— А влетел или нет, сами решайте. Мы народ мирный, никого не трогаем, но тут непонятка получилась. Есть одна команда, давно уже работают, квартиры отжимают в наглую у тех, кто дошел до края.

— Да пусть отжимают, правильно делают, каждый на хлеб по своему зарабатывает, ты нам что, пожаловаться решил?

Это подал голос простой и прямой как пика Потап. Длиннобородый неопрятный , возомнивший из себя невесть что мужичек, не понравился ему с первого взгляда, в голове не укладывалось, что он может крышевать подобное чучело. Игумен чутко уловил возрастающий общий негатив к своей персоне у собеседников, оставалась надежда на молчащего как рыба Зангина. Решения в этой компании принимал именно он, у остальных был только совещательный голос.

— Избил двоих из той бригады кто — то не понятный, честно не мы, да и нет у нас таких боевиков. Так отмолотили, что старший кони двинул. Но валят на бомжей, ловят, бьют. Стрелу забить хотят, мы на нее идти боимся, еще постреляют там. И это, машина у них с московскими номерами. Вот я и решил к вам обратиться, а что? На одного хозяина работаем.

Ответом ему был дружный хохот, этот рассказ развеселил уже двух Серег, которые только подошли и услышали только самую концовку разговора.

— Что ты нам тут втираешь, хочешь сказать, братва с Москвы прикатила бомжам ростовским стрелку забить?

Дзабо тоже впал в веселое настроение и хлестал четками по ладони руки.

— Так, тихо народ. Бородатый, ты услышан, иди пока свой металл сдавай, нам перетереть с пацанами надо.

Пока тут все веселились, а Потап вскипал от ярости, Дима стоял с отсутствующим видом и прокачивал ситуацию. Именно поэтому в пятерке старшим был именно он, и даже такой сноровистый конь как Дзабо всегда признавал его лидерство.

— Братва! Во первых прошу всех вспомнить, что мы работаем на Сеню и получается так, что этот бомжара тоже. Во вторых я его бородатую морду тут вижу почти каждую неделю, а иногда и не по одному разу. А это значит, что он пригоняет в неделю примерно тонну разного цветмета на сумму больше 100 штук. Он мог бы напрямую Жоре Кипариди пожаловаться через приемщика, что бьют, и собирать железо мешают, а тот бы нас нагнул вопрос решать без всяких десяти процентов.

Ответом ему было подавленное молчание, ни у кого сомнений в подобном исходе не было. Куда клонит главарь всем было понятно, после того как приемки Ростова оказались в одних руках, гнусный Жорж их сразу посадил на твердый оклад и намекнул, что будет штрафовать за провинности. С деньгами у ребят было теперь не густо, как впрочем, и с проблемами.

— Во вторых, он нам сам, добровольно, предложил отстегивать каждую неделю сумму хоть и не большую, но хватит на аренду квартиры под девчонок, и лично я бросаться таким подарком не намерен. А за решение вопроса с него одну газель железа заберем полностью, логично? Что там трудного может быть, мы правы в данной ситуации и все знают на кого работаем.

— Да позорно как то, Димыч. Братва узнает, что бомжей крышуем, засмеет.

Упрямый Потап не унимался, для него вопросы престижа всегда стояли выше денег.

— А ты не трепись на каждом углу, так и не узнают. Люди вообще гей клубы кроют, пидорасов, и ничего, никого не засмеяли. Нежные мы какие.

Сам того не зная, этот бомжик нечаянно задел одну очень нежную струну в душе Димы, тема отжимки квартир у алконавтов, его давно интриговала возможностью быстрого финансового подъема. Но специфики бизнеса он не знал, очень хотелось обойтись без убийств и крови, и случай подобраться ближе и все как следует поразнюхать, упускать не хотелось. Заметив боковым зрением, что Газель Хаттаба встала в ожидании напротив выезда с порта, уверенно направился к ней.

— Слушай сюда, бородатый. Передай своим демонам, что как только заметят их машину, чтоб сразу к тебе бежали. А ты мне звони, вот телефон.

На душе у Игумена отлегло, он вовсе не был уверен, что эта бригада воспримет всерьез его предложение и согласиться помогать даже за деньги, для подавляющего большинства нормальных людей бомжи были вроде касты "отверженных". Он очень хорошо знал ту среду, в которой обитал последнее время и с подобным утверждением был глубоко не согласен. В бомжи попадали люди не обязательно опустившиеся, привлекал сам образ жизни, где не надо было строить далеко идущих планов. Тут был явный конфликт конкретной личности с окружающим социумом и сам факт перехода из полноценной "жизни" к "существованию" вполне устраивал. Противоестественная и легкодоступная разновидность дауншифинга, которая, тем не менее, имела немало своих последователей с самых разных слоев общества.