|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Скандал в генеральской семье был потрясающий, длился два дня и бедный Жорж вертелся как уж на сковородке, когда он сунулся вечером в генеральский дом, его послали на три буквы. Дизайнеры, которые оформляли приусадебный участок, удрали, едва успев расстелить рулоны с газонной травой и прикопав саженцы декоративных елочек, по 150 баксов каждый. Жанна орала так, что даже у работников узбеков вяли уши, а соседская собака внезапно завыла на длинной протяжной ноте. Нашкодивший Гонтарь что то гундосил в оправдание, получая в ответ взрывы истошного визга, а подслушивающая за забором соседка готова была поклясться, что слышала, как он плакал. Но бесконечно это безобразие продолжаться не могло, истерика Жанны стихла, и в кармане Кипариди зазвонил телефон, перед ним извинялись и просили подъехать.
Мысли обманутой супруги, наконец— то вошли в конструктивное русло, ее благоверный ни в чем не виноват. Виновата шалава, с которой она обязательно разберется и несомненно порча, преследующая бедного Женю еще с Москвы. Как там насчет ведьмы, почему он до сих пор тянет резину и не свозил его к ней? Порчу следовало снять немедля, за ценой она не постоит, именно эта проблема приоритетная и нечего отвлекаться на всякие ремонты и дизайны. Все отложить, обряд должен быть проведен по самому высшему колдовскому разряду. У Жоржа от такой тирады, аж свело челюсти. Он внезапно понял, что если визит к Петровне принесет результат, то двери в этом доме ему позволят открывать ногами и благодарность Жанны границ иметь не будет, а кто командует в этой семье, у него сомнений не осталось. Визит назначили в этот же вечер, детали он утряс через Тимоху.
Подъехали вечером, зашли вдвоем, греку очень хотелось присутствовать, было интересно в плане информации и просто любопытно. Генерал находился в депрессии и не возражал, трехдневная истерика и угрозы супруги сломали его окончательно. А вот ведьма возражала и выперла наглого Кипариди на улицу, не обращая внимания на все комплименты и расшаркивания. В машине тот сидел мрачный и злой как черт, его угнетали мрачные предчувствия, что инфой с ним никто делиться не станет, вся надежда только на Тимоху. Впрочем, по реакции Жанны сразу станет понятно, есть результат или нет. А так, вообще, ведьмочка доверия не внушает, домик какой то невзрачный, без приемной и антуражу, реклама отсутствует, очереди желающих тоже не наблюдается. Ощущение не бутика и не супермаркета, а скорее сельского затрапезного магазина. Ладно, не все потеряно, не будет толку, поднимем на уши весь потусторонний бизнес Ростова.
Предчувствия Жоржа не обманули, Гонтарь вышел еще мрачнее чем заходил, сел на заднее сиденье и отвернулся к окну. У грека хватило ума не выспрашивать, он завел мотор и молча отвез того домой. Ясно, значит, облом и не поехать ли нам к цыганам? Артур Панченко хоть и не барон, но среди ромел явно личность не последняя, один крест золотой с цепурой на полкило тянет, не меньше. Пересекались они по разным делам и сколько среди ростовской делюги весит Сеня Битый, он точно в курсе дела, уважение проявить должен. И проявит, можно не сомневаться, только объяснить все надо правильными словами, а то знаем мы цыган этих. Наведут пурги и фальшивого блеска, лишь бы с клиента денег сдоить побольше, но сейчас никак не тот случай. Именно результат нужен и результат конкретный. С этими мыслями Жорик двинул по вечернему Ростову, его деятельная натура не желала сдаваться, какая бы там не была проблема у генерала, помочь надо было обязательно.
А Тимоха имел разговор с Петровной. Звонила она ему не часто, но коротко и конкретно по телефону изъясняться не умела, поэтому их беседа затянулась минут на сорок. Если коротко, то пациент ей не понравился, человек не хороший и она очень просила больше его не привозить. Тем более, что проблема там была никак не по профилю, бесами и привидениями не пахло и близко. Так как, на сумасшедшего Гонтарь был похож меньше всего, вердикт ведьмы прозвучал ясно и жестко. Генерала преследует человек. Именно человек, а не какой не барабашка или иная заблудившаяся между мирами сущность. Да, субъект очень не простой, обладающий способностями, явно превосходящими ее, ведьмины, но тем не менее это простой смертный из плоти и крови. Возможно, посвященный колдун или просто уникум, получивший неожиданно дар. Такие, хоть и редко, но встречаются и долго бесхозными не остаются. Рано или поздно попадают в поле зрения каких то структур, которые сразу сажают их на короткий поводок, чтоб помогали решать различные вопросы. Так что, очень советует держаться подальше от этого генерала и его таинственного преследователя.
Сеня как всегда возлежал на подушках и был явно не в духе, его голос звучал капризно и не довольно.
— Не, ну Рембо, прикинь, а? И что нам теперь делать с этой всей хренью? Да пусть он идет лесом с такими проблемами, мы свою часть контрактов выполняем, лаве ему на счета стабильно капает. Пусть сам разбирается со всякими невидимками и привидениями. Жорж, не езди туда больше, скинь его бабе адреса разводил — экстрасенсов ростовских и отваливай в сторону. Мутно все в этой генеральской семейке, пусть сами разбираются.
Сидевший напротив Кипариди нервно заерзал, он уже успел плотно пообщаться с цыганами и те пообещали специально привезти очень крутую гадалку — целительницу аж с Саратова. Взамен пришлось согласиться помочь организовать скупку золота на Колхозном рынке, но это только в случае положительного результата.
— Кипарриди про...про....про...
Звучную фамилию "Кипариди" попугай выучил довольно быстро, но более не затейливое "прохвост" упорно не давалось.
— Сеня, я с ними плотно общаюсь и поверь, эта проблема для семьи сейчас наиважнейшая. Они у меня с ладони есть привыкли, и будет очень не правильно их разочаровывать. Кроме того смотри, этот барабашка может нам всю масть поломать в самый момент неудобный, там действия не предсказуемы. Впрочем решать тебе, как скажешь, так и будет.
Наученный горьким опытом Жорж теперь четко знал свое место и субординации не нарушал. Отходить в сторону от генеральской четы не хотелось, это давало почти неограниченные возможности в решении разных вопросов в масштабах города и области. Но неожиданно его поддержал Тимоха, который всегда соблюдал дистанцию в отношениях и теплых чувств к греку не испытывал.
— Сеня, он дело говорит, прислушайся. Нельзя вам в сторону ни в коем случае, да и сам подумай, пустишь на самотек, как бы этот покровитель других друзей не нашел. А искать будет обязательно, очень он любит свои проблемы житейские на посторонних спихивать. И откуда знаешь, кого найдет? Да в конце концов, неужели самому не интересно?
После разговора с ведьмой, Тимоха решил всю информацию выложить Сене, чем сейчас и занимался. Историю с Вероникой так же не счел нужным умалчивать, чем развеселил главаря, сам факт знакомства с ней, того не мало позабавил. И вообще, тонкая натура Рембо испытывала некотрое раздвоение, с одной стороны очень не хотелось плотно впрягаться в процесс и вешать на себя кучу всяких обязательств, с другой все было невероятно интересно и интригующе, да и бывшей пассии обещал помочь в меру сил.
— Вот значит как, спелись за моей спиной, в одну дудку дуете. Тогда мнение мое вам, ребята, не понравится. Все, нафиг, отставить. Еще раз повторюсь, мы свое дело делаем и наверх долю малую отсылаем, какого рожна еще надо? Жора, тебе заняться нечем? Давай шуруй по приемкам, там проблем, как всегда, валом, уже мне сюда на прямой телефон звонят. Ты там со своими чертями и привидениями всю посевную скоро завалишь. И вот еще что, найди Диму Зангина, там опять какая — то терка. Проследи, чтоб дров пацаны не наломали.
Жора быстро испарился, под клекот попугая, Тимоха отклонив обиженно предложение снова порыбачить, тоже. Сеня был для него, конечно, человеком авторитетным, но никак не командиром, свое, частное расследование он прекращать не собирался. Без Жоры, правда, затруднительно будет, к Гонтарю он доступа не имел абсолютно, но когда нас пугали трудности?
Сам по себе Игумен был личностью опасной, как гремучая змея или тарантул и готовность к убийству в этой органичной натуре, удачно дополнялась изворотливостью, любовью к нестандартным решениям и умением планировать. Сам он в разных криминальных разборках и стычках весил очень не мало, но проблема была в том, что Игумен был одиночкой. А в данном случае против него выступала организация, и то что организация одиночек неизбежно перемалывает, было аксиомой, непреложной истиной и он не страдал манией величия, чтоб пытаться эту истину опровергнуть. Ему нужны были союзники, какая — то сила, которую можно было пустить вперед, как таран, а сам он при этом хорошо подходил на роль засадного полка, который вмешивается в самый нужный момент и ломает ситуацию в свою пользу. Он долго думал, прикидывал, и кажется, нашел выход, как всегда не стандартный.
Все дело в том, что у них на пару с Годзиллой был на свалке один не мудреный бизнес. Годзилла доставал по дешевке не дорогой осетинский спирт, из которого парочка особо доверенных бомжей катала ему прямо на свалке самопальную водку. Водка эта не столько продавалась за деньги, сколько выменивалась на всякие полезные вещи, которые бомжи тащили раскапывая мусорные кучи и проверяя баки во дворах. Особенно много попадало нержавейки, меди и прочего цветмета и на этой теме была организована даже своя мини — приемка на свалке, где за все рассчитывались той самой левой водярой. Как только набиралась тонна — другая, на помойку заезжала Газель и все это добро, под руководством уже Игумена, увозилось прямо в грузовой порт, где и сбывалось по самым выгодным ценам знакомому приемщику с организации Сени Битого. Вот эту тему он и решил обыграть, когда увидел в порту скучающую пятерку Димы Зангина, которая крутилась там по каким — то своим делам.
— Значит так, пацаны, у нас тут тема по железу и нужна крыша. Десять процентов готовы без базара отстегивать, с каждой Газели, можно через приемщика, вы его знаете.
Дима это предложение выслушал молча, равнодушно посматривая в сторону, Потап уперся взглядом в Игумена, как удав на кролика, Дзабо поглядывал заинтересовано, машинально гоняя между пальцев свои вечные четки. Зависла неловкая пауза, Игумен смущенно замолчал, ожидая ответа.
— Раньше спокойно работали, сейчас что мешает, зачем крыша понадобилась? Сам наверно в блудняк влетел, теперь не знаешь к кому метнуться. Давай рассказывай, только врать нам не надо.
Дзабо всегда схватывал быстро и был рассудителен, когда требовалось, у Игумена от его слов вспотели ладони, но он не растерялся.
— А влетел или нет, сами решайте. Мы народ мирный, никого не трогаем, но тут непонятка получилась. Есть одна команда, давно уже работают, квартиры отжимают в наглую у тех, кто дошел до края.
— Да пусть отжимают, правильно делают, каждый на хлеб по своему зарабатывает, ты нам что, пожаловаться решил?
Это подал голос простой и прямой как пика Потап. Длиннобородый неопрятный , возомнивший из себя невесть что мужичек, не понравился ему с первого взгляда, в голове не укладывалось, что он может крышевать подобное чучело. Игумен чутко уловил возрастающий общий негатив к своей персоне у собеседников, оставалась надежда на молчащего как рыба Зангина. Решения в этой компании принимал именно он, у остальных был только совещательный голос.
— Избил двоих из той бригады кто — то не понятный, честно не мы, да и нет у нас таких боевиков. Так отмолотили, что старший кони двинул. Но валят на бомжей, ловят, бьют. Стрелу забить хотят, мы на нее идти боимся, еще постреляют там. И это, машина у них с московскими номерами. Вот я и решил к вам обратиться, а что? На одного хозяина работаем.
Ответом ему был дружный хохот, этот рассказ развеселил уже двух Серег, которые только подошли и услышали только самую концовку разговора.
— Что ты нам тут втираешь, хочешь сказать, братва с Москвы прикатила бомжам ростовским стрелку забить?
Дзабо тоже впал в веселое настроение и хлестал четками по ладони руки.
— Так, тихо народ. Бородатый, ты услышан, иди пока свой металл сдавай, нам перетереть с пацанами надо.
Пока тут все веселились, а Потап вскипал от ярости, Дима стоял с отсутствующим видом и прокачивал ситуацию. Именно поэтому в пятерке старшим был именно он, и даже такой сноровистый конь как Дзабо всегда признавал его лидерство.
— Братва! Во первых прошу всех вспомнить, что мы работаем на Сеню и получается так, что этот бомжара тоже. Во вторых я его бородатую морду тут вижу почти каждую неделю, а иногда и не по одному разу. А это значит, что он пригоняет в неделю примерно тонну разного цветмета на сумму больше 100 штук. Он мог бы напрямую Жоре Кипариди пожаловаться через приемщика, что бьют, и собирать железо мешают, а тот бы нас нагнул вопрос решать без всяких десяти процентов.
Ответом ему было подавленное молчание, ни у кого сомнений в подобном исходе не было. Куда клонит главарь всем было понятно, после того как приемки Ростова оказались в одних руках, гнусный Жорж их сразу посадил на твердый оклад и намекнул, что будет штрафовать за провинности. С деньгами у ребят было теперь не густо, как впрочем, и с проблемами.
— Во вторых, он нам сам, добровольно, предложил отстегивать каждую неделю сумму хоть и не большую, но хватит на аренду квартиры под девчонок, и лично я бросаться таким подарком не намерен. А за решение вопроса с него одну газель железа заберем полностью, логично? Что там трудного может быть, мы правы в данной ситуации и все знают на кого работаем.
— Да позорно как то, Димыч. Братва узнает, что бомжей крышуем, засмеет.
Упрямый Потап не унимался, для него вопросы престижа всегда стояли выше денег.
— А ты не трепись на каждом углу, так и не узнают. Люди вообще гей клубы кроют, пидорасов, и ничего, никого не засмеяли. Нежные мы какие.
Сам того не зная, этот бомжик нечаянно задел одну очень нежную струну в душе Димы, тема отжимки квартир у алконавтов, его давно интриговала возможностью быстрого финансового подъема. Но специфики бизнеса он не знал, очень хотелось обойтись без убийств и крови, и случай подобраться ближе и все как следует поразнюхать, упускать не хотелось. Заметив боковым зрением, что Газель Хаттаба встала в ожидании напротив выезда с порта, уверенно направился к ней.
— Слушай сюда, бородатый. Передай своим демонам, что как только заметят их машину, чтоб сразу к тебе бежали. А ты мне звони, вот телефон.
На душе у Игумена отлегло, он вовсе не был уверен, что эта бригада воспримет всерьез его предложение и согласиться помогать даже за деньги, для подавляющего большинства нормальных людей бомжи были вроде касты "отверженных". Он очень хорошо знал ту среду, в которой обитал последнее время и с подобным утверждением был глубоко не согласен. В бомжи попадали люди не обязательно опустившиеся, привлекал сам образ жизни, где не надо было строить далеко идущих планов. Тут был явный конфликт конкретной личности с окружающим социумом и сам факт перехода из полноценной "жизни" к "существованию" вполне устраивал. Противоестественная и легкодоступная разновидность дауншифинга, которая, тем не менее, имела немало своих последователей с самых разных слоев общества.
А в это самое время, с разных концов Ростова, одновременно стартовало два человека, оба ехали в разные места, но по одной и той же причине. Вконец расстроенный Кипариди принялся объезжать самых топовых экстрасенсов, с целью выполнить в точности распоряжение Сени собрать их контакты и скинуть Жанне. Самому было предписано отвалить в сторону, и он уже начал ломать голову, как бы это провернуть поизящней. Тимоха же на подобные приказания и советы плевать хотел, история его заинтриговала, да и очень хотелось помочь Веронике, рыцарская натура воина обязывала. Вот и гнал он сейчас под звуки шансона на другой конец города в одно небольшое детективное бюро, с целью показать им записанный на флешке видеоролик. Квалификация спецов внушала, кроме того ранее с этими волшебниками электронного шпионажа доводилось пересекаться, и отношения остались самые дружеские.
Встретили его там ребята очень радушно, причем настолько, что дежурно — вежливое чаепитие плавно перетекло в грандиозную пьянку настолько естественно и не принужденно, что Тимоха сам впоследствии над собой удивлялся. А началось сие безобразие вполне себе буднично, формальный директор этого очень дружного коллектива Леха встретил его на входе и после обязательных рукопожатий и похлопываний, проводил в свой кабинет испить чайку и обсудить проблему приватно. Тимоха, в свою очередь, не стал углубляться в историю отношений с героиней фильма, а очень тезисно пояснил, что на флешке запечатлена любовная сцена, которой пытаются шантажировать его очень хорошего знакомого. Надо срочно получить любые сведения о загадочном кинооператоре и все, разумеется, строго между ними и никаких копий. Леха сразу проникся, стал невероятно серьезным, схватил флешку и убежал с ней куда то. Вернувшись заявил, что займутся немедленно и самым естественным движением извлек из сейфа бутылку виски и через полчаса фирма закрылась на замок по техническим причинам.
Ну и удачно же он заехал, давно не было такого душевного отдыха. Агентство, где в данный момент набирал обороты развеселый мужской гудеж, было совсем небольшим, всего пять сотрудников, из которых двое занимались плотно Тимохиной флешкой, а еще трое накрывали на стол и метали жребий кому бежать в магазин. Столь радужный прием был оказан Тимохе потому, что компания энтузиастов — детективов была ему очень обязана самим фактом своего существования. Когда ребята только начинали, не были раскручены и не имели клиентской базы, именно он загрузил их плотно работой, за которую были получены настолько не плохие деньги, что они смогли рассчитаться с кредитом за оборудование и дать, наконец, рекламу. Финансировал все, разумеется, Сеня, но никакого значения это не имело. Обслуживали они именно его, Тимоху и поэтому его появление в офисе вызвало взрыв положительных эмоций и самые приятные ассоциации.
Сыпались анекдоты, стоял хохот, напитки были крепки и сорокоградусны. Деятельность агентства заключалась в основном в шпионаже, но не в государственном или промышленном, а в интимном и в сфере безопасности различных организаций. Это если в каком — то определенном месте заводился неуловимый воришка, и его следовало вывести на чистую воду путем установки кинокамер. Самое последнее дело, отчет по которому они сдали клиенту только сегодня, заключалось в том, чтоб поймать с поличным одного мелкого пакостника, который с упорством манька долгое время курочил машину одному весьма уважаемому человеку. Видео с детальным изображением паршивца обошлось клиенту в три с половиной тысячи евро, которые тот уплатил не задумываясь. А что? Все по расценкам и прейскуранту.
Учитывая такую щекотливую специфику работы, Леха просто фонтанировал всякими развеселыми историями, в их практике с этим напряга не было, чего только стоили жены с любовниками, слежку за которыми регулярно заказывали ревнивые мужья. Весело было, смешно, но в глубине души Тимохе этот бизнес очень не нравился не только по этическим причинам. Проблемами воняло от этой деятельности за километр, там ничего не стоило перейти дорогу кому то влиятельному и обрушить справедливый гнев на свою голову. Да и с законом все было на "грани фола". Ну да ладно, ни его дело, люди взрослые, разберутся сами и без его советов. А сейчас отдыхаем, и за руль не суждено уже сесть. Или ночевать тут на диванчике, или такси вызывать придется.
Так не заметно прошло уже часа три, веселье было в самом разгаре, и Тимоха внезапно заметил, что их стало как то много за двумя сдвинутыми столами. Начинали вчетвером, а сейчас уже шестеро. Он, хоть и пьяный, но сразу сообразил, что это присоединились те ребята, что работали с его флешкой. Допускать, чтоб те напились не поведав ему о результатах нельзя было не в коем случае и он шустро выдернул их в соседнюю комнату, в которой из всей мебели было только три стола с компьютерами.
Разговор его поначалу разочаровал. Съемку вели с мобильника, они даже назвали предполагаемую марку, но это ничего не давало. Как только внимательно не рассматривали видео, ничего особенного не обнаружили, снимавший нигде не засветился и в объектив своей камеры не попал. А должен был обязательно. Один раз он ее крутнул таким образом, что должны были видны ноги и один раз мелькнуло что то неясное, смутно похожее на очень размазанное изображение руки. И удалось это рассмотреть только при внимательном по кадровом осмотре. Тима совсем было приуныл, но тут заметил, что эта парочка как то очень ехидно переглядывается, такое выражение лица бывало у его дочки, когда та училась в пятом классе. Если она с подобным видом приходила из школы, то следовало немедленно спросить у нее дневник, и можно было не сомневаться, там красовалась пятерка.
— Так, гаврики, а ну колитесь, чего обнаружили?
— Да мы тут думаем, что с тебя просить, "Мартель" или "Хенеси"?
— Да почему вы такие счастливые, он что, свой паспорт там засветил в развернутом виде?
— Да можно сказать и так, смотри внимательно, вернее слушай.
Один из ребят включил ближайший камп и воткнул в него Тимохину флеху.
— Эй, хлопцы, я это смотреть не желаю, вернее очень даже желаю, но не могу, слово дал.
— Да не надо тебе ничего смотреть, у нас, если хочешь, порнуха покруче есть, ты слушай внимательно.
Парень настроил запись и начал ее прокручивать, разыскивая определенные места.
По его словам, сначала они вцепились в видео, и как не старались, ничего интересного не нашли, на личность загадочного человека вообще ничего не указывало. Как будто снимал невидимка, и они даже предположить не могли, насколько были правы. Но ребята были профи, привыкшие отрабатывать материал полностью, и после видео плотно взялись за звук. Все усилив, разложив и отфильтровав лишнее, обнаружили нечто очень интересное. Один из них накрутил громкость, толкнул в бок Тимоху, и тот внезапно все понял. Это был смех. Снимавший смеялся, ржал приглушенно, давясь и сейчас эта ржачка усиленная и отфильтрованная от посторонних звуков звучала на всю комнату. А это уже улика! Дело в том, что человеческий смех индивидуален, все люди смеются очень по разному. Это как отпечаток пальца. И смех лился, грохотал на всю комнату, он имел очень характерные всхипывания через определенные промежутки.
— В общем так, Рембо. Если приловишь кого подозрительного, заставь его засмеятся, мы его сразу индефицируем. Или давай, микрофонов навтыкаем по каким то местам, пусть только попробует там взоржать. И, кстати, надо психологам дать послушать, слышал они по смеху, могут характер определить.
— Ребята, вы мне эту ржачку отдельно от ролика запишите, лады?
— Так, уже. На той же флехе, отдельным файлом.
— Молодцы мужики, ожидал я, конечно, большего, но коньяк вами заработан, завезу в ближайшее время. И у меня к вам последний вопрос, тут прошу проникнуться и отнестись со всей серьезностью. Копию видео себе не оставили? Это очень важно и принципиально, поймите правильно.
Оба технаря переглянулись с таким видом, что у Тимохи сразу отвалился камень с души.
— Ты что, Рембо? С дуба рухнул? Нет тут подобной практики, и не было никогда. У нас такие клиенты, что если их секреты на публику выскочат, могут и кости переломать на улице. Не сами, конечно, но возможности вполне позволяют устроить. Выкинь из головы и думай о настоящих проблемах, а не о подобной ерунде.
— Ладно, без обид мужики, убедили. Я же не знаю специфики, вдруг тут у вас видеотека приватная. Давайте, замнем для ясности и пойдем за стол, там нас, наверное, потеряли уже.
И никто их за столом не терял, даже более того, они там были явно лишние. На самом лучшем месте уже красовалось весьма аппетитная девица, а трое полупьяных кавалеров наперебой домогались ее внимания. Тимоха был более трезв, чем эта, вьющаяся вокруг дамы троица, и мог вполне оценить весь комизм ситуации. Самым смешным выглядел Леха, который сильно проигрывал соперникам в мужской привлекательности, и понимая это, как мантру бубнил, что именно он тут главный. Но с субординацией в этом спаянном и споенном коллективе было не очень, и соперники постоянно подрывали его авторитет различными фамильярными выходками. Вечер катился по давно накатанным рельсам доброй мужской пьянки, Тимоха плюнул на все, отпустил внутренние вожжи и нажралси, "аки свин", не на что не претендуя, в том числе и на единственную в компании даму.
Проснулся он тут же, в одной из комнат на полу, но в спальнике. Спальные мешки у ребят детективов имелись, в виду специфики работы, это было гораздо удобней кучи диванов. А разбудил его проклятый мобильник, который надрывался у изголовья и выпиливал больные после вчерашнего мероприятия мозги.
— Здорово, Рембо, разбудил?
— Ну да, привет, Сеня, что случилось?
— Хреновое, братан, случилось, Жору Кипариди грохнули.
— Как грохнули? Да кому он вообще нужен, все равно ничего не решал. Подробней можно?
— Можно, но не по телефону. Подъехать можешь?
— Жди, скоро буду.
С офиса он уходил по английски, не попрощавшись. Но, надо отметить, его прощание никому особо и не было нужно, те, кто после вчерашнего остались в офисе, дрыхли по углам в таких же спальниках и явно не желали, чтоб их будили и беспокоили. Сунув в рот сразу две пластинки мятной жевачки, он завел машину и двинул в резиденцию главаря.
То, что разговор с приезжей братвой у Димы Зангина не получился абсолютно, это еще мягко сказано. Они, наконец, нарвались на реальных бандосов, а не полуохранников на зарплате, какими являлись сами. На следующий день, после разговора в порту, ему позвонил Игумен и объяснил подробно, где именно стоит джип "Чероки" с московскими номерами. Ребята оттуда снова тормознули двух бомжей, но те уже были проинструктированы и попросили никуда не уезжать, к ним подъедут.
В джипе было всего трое, и их пятерка на двух машинах смотрелась очень достойно для разговора. Подъехали, вышли все пятеро, им навстречу поднялся не высокий крепыш с водительского сиденья. Дима представился как положено, сообщил что работают с Сеней Битым и спросил какие у гостей вопросы по бомжам. Крепыш выслушал молча, перекатывая во рту жевачку и временами кивая головой, потом так же молча достал мобилу и отошел немного в сторону кому то звонить. Одновременно с машины вылезли остальные двое и взирая на подъехавших, как на пустое место, встали напротив. Ребята с виду крепкие, но ничего особенного, здоровей видали. Их коллега тем временем, по телефону разговор закончил, сделал еще один звонок, убрал его в карман и повернулся к Диме.
— Значит так, гаврики. Вы никто и звать вас никак, еще раз под братву скосить рискнете, проломим бошки.
После этих слов, один из "ничего особенного", сделал резкий шаг вперед и нанес молниеносный удар Потапу в челюсть, после которого тот грохнулся навзничь, широко раскинув руки. На кулаке бившего, тускло отсвечивал кастет с вороненой стали. Одновременно другой выдернул из запазухи руку с пистолетом и навел его прямо в лоб, дернувшемуся вперед Дзабо. А говоривший продолжал свою мысль, как будто ничего не случилось.
— Вы, ребята, есть шалупонь на побегушках у Сени Битого, но никто вас сюда не посылал и не уполномачивал, а Сеня даже не в курсе что тут за тема, ему отзвонились. Вообще, знаете, что самозванцам и махновцам положено бить в дыню без разговоров?
— Ну ты хоть представься, с кем говорим.
Выдавил из себя Дима Зангин через силу.
— Слушай, говнюк, ты кто вообще, чтоб тебе представляться? Мы перед тобой, есть машина с номерами, хочешь пробивай, наводи справки. Но впряглись вы по делу в тему, теперь нам эти бомжи без интереса. С этого дня это будет вашей задачей и слушай сюда, что от вас требуется...
Дальше все было совсем унизительно, прав был Потап, зря полезли в это дело. Их очень деловито ошманали, даже Дзабо вел себя тихо и не дергался, все были морально раздавлены, вид лежащего без признаков жизни Потапа парализовал волю. А условие им поставили очень простое, они должны обязательно найти того невидимого, кто отпинал публично главарей квартирных жуликов. И совет не тянуть, они ребята занятые, долго торчать в Ростове не желают, и счет за постой выкатят конкретно команде Димы. Окончательно добило их самолюбие переписывание личных данных с найденных документов и бросок этих самых документов веером в воздух на прощание. Вот так иногда заканчиваются карьеры всяких начинающих бандитов.
— Пррох , вост, вост, вост... Киапаррриди!
Восторженный вопль попугая прозвучал совсем не к месту и еще больше испортил без того траурное настроение. Сеня громко матюгнулся и попросил только что вошедшего Тимоху накрыть клетку лежащим рядом колпаком из плотной не прозрачной ткани. Попугай сразу затих, в его птичьих мозгах порвался шаблон, он решил, что наступила ночь. А попугаи по ночам не орут и не летают, они очень тихо сидят на ветках, чтоб их не обнаружили и не сожрали.
Главарь лежал на своей огромной кровати мрачнее тучи, история с греком мало того, что была пренеприятным фактом, но еще и сильно осложнила жизнь всей организации. На эту, сверх активную личность, была завязана куча разнообразных вопросов, которые требовали немедленного решения и надо было срочно искать замену. Уже отзвонилась и должна была подъехать многочисленная родня Жоржа, с которой предстояло объяснятся каким то образом и разговор обещал быть трудным. Кроме того, очень хотелось понять, что, собственно произошло, для того и был вызван Тимоха, он давно тут играл роль своеобразного спеца по не понятным моментам.
— Тима, вот можешь мне сказать, кому этот грек мог перейти дорогу и за что с ним так поступили? Все кому положено знали, что он ничего не решает лично и по большому счету является простым работником на зарплате.
— Так, Сеня, давай четко и по порядку. Где грохнули, когда и каким способом? Слушаю.
— Грохнули? Да упаси Бог, живой он. Живой, в коме только и очень сильно изломан. Более того, врачи обещали, что скоро придет в сознание, выведут. Состояние стабильно тяжелое. Но выжил чудом, повезло сильно и его именно убивали. Машиной переехали, хотели ДТП инсцинировать.
— А ты мне какого тогда по телефону? В свои игры все играешь, прослушки боишся?
Сеня крякнул и смущенно потер мочку носа.
— Да нет, какие игры, получилось случайно. Его менты обнаружили, думали точно труп, весь в крови и изломан, а врачи приехали смерть фиксировать и пульс нашли. Но ППСники позвонить жене успели и сообщить, а та меня сразу дезинформировала. Один из них мобильник нашел в кармане, и по первому номеру в памяти позвонил. Так что, долго жить будет наш Жорик, такая примета.
— А как он там вообще оказался, на дороге? Что — то плохо могу представить себе Жоржа, пешком по городу разгуливающим. Он, по моему, в магазин за хлебом и то машину заводит.
— А я о чем? В больнице его осмотрели внимательно, много повреждений не от аварии. Его били сильно перед смертью, потом на дороге бросили и машиной переехали. Очень грубая инсценировка ДТП, не понятно на что надеялись. Можно, конечно сомневаться в компетенции нашей милиции, но не настолько же.
— Какие действия с твоей стороны, что предпринято?
— А что я могу? В больнице охрана выставлена, врачам заплатили, в милиции это дело под особым контролем, наш генерал постарался. Ему эта история очень не понравилась.
— Ясно. От меня что хочешь?
— Ох, Тима, осиротели мы без Жоржа. Помог бы ты, пока его врачи подремонтируют, некотрые вопросы, что он вел, кому попало не поручишь, только своим доверить можно.
— Сеня, тексту много, давай конкретней, готов я, все понимаю.
— А конкретней, вокруг свалки опять какой то движняк не здоровый, надо бы прояснить. Там братве залетной чего то от бомжей нужно и мои ребята — охранники под раздачу попали. Не согласовав со мной на стрелу поехали и по соплям получили крепко, один в больнице с сотрясением. Старший их мычит что то, путается, поговори с ним, вот телефон. И специфику ты знаешь эту помойную, наверняка еще с прошлой истории знакомые среди бомжей остались.
— Ясно, еще что?
— С генералом вопросы. Замени там Жору на время, ладно? Мутно как то все, очень не нравится мне эта история с колдунами и поручения от этой семейки странные. Жоржа, кстати, прессанули, когда он экстрасенсов наших объезжал, для жены Гонтаря старался. Может и нет ничего общего, но иначе получается вообще никаких объяснений и зацепок. Зачем надо было похищать его, бить, а потом бросать под машину?
— Хорошо, попробуем, вот только что — то нет у меня желания на побегушках у этой четы бегать, всякие мелкие поручения исполнять, как Жора в свое время. Знаю я психологию этой публики, на всех вокруг как на лакеев смотрят.
— Потерпи, Тима, ладно? Пусть все через тебя идет, а я тебе человечка дам, всю мелочевку на него можешь скидывать.
— Ладно, Сеня, на этом все?
Вздох Тимохи был тяжким и обреченным.
Несколько дней Тимоха провел за домашними делами, вернее за их окончанием. В дело надо было врубаться плотно, поэтому он старался быстро развязать все концы, чтоб ничего не отвлекало от процесса, но к генеральской чете пришлось наведаться. Там он познакомился с Жанной, молодой и совсем еще не увядшей бабенкой, которая прямо с порога загрузила его по самые уши кучей больших и малых проблем, которые не успел порешать раненный Жорж. Вникать во всю эту текучку желания не было не малейшего и он позвонил Сене, напомнил ему, что тот обещал помощника.
"Человечек", которого Сеня дал вместо вышедшего из строя Жорика, оказался его уменьшенной, но гораздо более пузатой копией, что было не удивительно, это был его родной брат Адонис, который прилетел на всех парах из Евпатории поддержать родственника. Выпить какого то там совершенно особенного Евпаторийского вина Тимоха отказался категорически и не мудря лукаво, сбросил того на руки Жанне, которая не замедлила вцепится в очередного грека бульдожьей хваткой. Он с облегчением выдохнул, нашел данный Сеней телефон и начал звонить Диме Зангину, которого давно следовало выслушать. Тот, в свою очередь, звонка со стороны Сени ждал давно, согласился встретиться в любое время и в его голосе проскользнули нотки облегчения. Ну, оно и понятно, неопределенность и подвешенное состояние хуже всего.
Хоть и не любил Тимоха эту полублатную публику, но Дима ему понравился. Спокойный, очень адекватный, хорошо осознающий какую совершил ошибку и в какой заднице благодаря этой ошибке оказался. Парень абсолютно не стремился выглядеть лучше чем есть на самом деле и эта черта импонировала и располагала, такому человеку хотелось помочь искренне. Беседовали они в скромном кафе на набережной, и Тимоха молчал, смакуя отлично заваренный кофе,а Дима все очень подробно и с самого начала рассказывал, ничего не упуская и не приукрашивая. Когда закончил, поймал насмешливо — ироничный взгляд Тимохи и смущенно потупил глаза, уставившись в стол.
— Дима, ты парень тертый, публики всякой криминальной перевидал предостаточно, вот скажи мне свое мнение. Эти, именно эти ребята способны такого человека как Жора Кипариди выкрасть, допрашивать избивая, а потом убить спокойно, на дорогу выкинув?
Зависла пауза, парень задумался над неожиданным вопросом, сцепив руки в замок и уперев в них склоненную голову, потом выдохнул и ответил решительно.
— Запросто. Эти не перед чем не остановятся. Более того скажу, это очень не правильные бандиты. Из них троих в адеквате только "терщик", тот который с нами разговаривал. Остальные двое отморозь полная, а который пушкой размахивал еще и под ширкой.
— Под ширкой? Как ты определил?
— Да повидал я этой публики. Зрачок широкий, дерганый весь, но в руках себя пока держит. Эфедрин скорее всего.
Голос Димы звучал устало и как то уж совсем безнадежно. Трудно ему далась вся эта история, но то что парень сломался, Тимоха не сказал бы. Скорей всего сильно обескуражен и просто не видит выхода, противник неожиданно оказался не по зубам серьезный.
— Ладно, Дима, если эти ребята еще звонить будут, тяни время, скажи, что бомжей трясете. И как, говоришь, того бородатого звали, который затянул вас в эту историю? Игумен? Знакомая личность, устрой нам встречу.
— Трудно будет, бомжи народ трусливый, сейчас наверно прячется где то. Может не пойти на контакт.
— А ты скажи, что Рембо спрашивает, не только пойдет, бегом прибежит.
Если спокойно пораскинуть мозгами, то получается, что время, в данный момент играет на них. Во первых, должен очнуться Кипариди, а ему наверняка есть что поведать интересного и познавательного, во вторых доблестные органы землю роют и то, что преступников повяжут, шанс очень и очень хороший. Грубо ребята сработали, топорно, наверняка наследили и зацепок много. В третьих срочно надо увидеть Игумена, каким то боком тот оказался завязан на эту историю и Тимоха в который уже раз удивился, насколько этот мир тесен. С Игуменом они плотно сотрудничали по прошлым делам и испытывали друг к другу если не симпатию, то уважение точно. И вообще, как можно симпатизировать киллеру? Он отдавал должное его профессионализму и изобретательности и очень радовался в душе, что тот выступает на его стороне, а не на противоположной.
Жора Кипариди находился в сознании уже не менее пятнадцати минут, но долго не понимал этого, его измученную душу все еще мотало между мирами. Это походило на американские горки, на которых ему кататься доводилось в Париже и он, никогда не испытывающий склонности к экстриму, чуть тогда не усрался в кресле самым позорным образом. Но сейчас были совсем не те горки, его переполняло восхитительное чувство не то что безопасности, а нечто большего и чудесного, никакие угрозы там не существовали в принципе и казалось, что это будет продолжаться вечно. Если бы кто — то ему предложил такой вариант рая, он бы согласился сразу, за этот свист звездного ветра в ушах и вечное ощущение блаженства и бестелесности, отдать отпущенный ему остаток земного бытия было ни жаль ни секунды. Но остаток бытия оказался злобен и навязчив, отпускать не хотел, и на нижних амплитудах бешеных гонок, он начал ощущать свое бренное туловище.
К нему отрывисто прорывались звуки, потом начало смутно ощущаться тело, в которое он проваливался все чаще и оставался в нем дольше и, наконец, обрушилась боль. За болью пришел животный ужас, он увидел, как кто то страшный и беспощадный бьет его с размаху по ногам битой, но он догадался, что это воспоминание и фантом сразу удалился, что то злобно шипя в догонку. Но отступивший немного ужас вернулся снова, накатил ледяной волной, он подумал, что сейчас откроет глаза и не увидит своих ног, они оторваны или отрезаны, лоб его под бинтами покрылся испариной, а тело судорожно дернулось. Жора пришел в сознание.
Настроение у Игумена, когда он ехал на встречу с Тимохой в машине Димы Зангина, было примерно как у Черчиля в 1941 году, когда тот получил известие о разгроме американцев в Перл — Харборе. Этот "величайший британец в истории", понял наконец, что отныне получает мощного союзника в войне с вермахтом, и публично выразил свою радость, цинично заявив, что наконец то, за много дней, уснул спокойно. А для Игумена, тем самым добрым вестником стал Ежик, который был направлен шпионить издалека за намечающимся разговором Диминой бригады с московскими гастролерами и наблюдавший весь постигший Диму позор от начала и до конца. Когда Ежик, захлебываясь от злорадства, это все с мимикой и жестикулируя ему, выкладывал, тот почувствовал, как с души отвалился огромный камень. Проблема перестала быть его личной, она сразу стала проблемой Сени Битого, и в подтверждении этого он сейчас ехал на встречу с Рембо, о появлении которого в теме не мог и мечтать.
Все было замечательно, но висел в воздухе один нюансик, который не понятно как надо было истолковывать. Скрывать этот нюансик от Рэмбо он никак не собирался, его мозгов в этом деле было явно не достаточно. Не интеллект не позволял осмыслить, ни кругозор ни образование. А заключался он в том, что история в тот день унижением Диминой команды не закончилась, она имела весьма загадочное продолжение. Все дело в том, что когда эта шустрая залетная троица уезжала с места встречи, они остановились у магазинчика, где вышли и купили две бутылки минералки, сушняк ребят мучил, с чего бы это, интересно? Потом вышли, завели машину и начали разворачиваться в сторону трассы, причем только что опозоренному коллективу Димы, эту картину заслонял угол дома, за который те успели завернуть. А вот Ежик, все видел очень хорошо, он перемещался этой машине параллельно, на приличном расстоянии. Так вот, у машины, внезапно, взорвалось лобовое стекло.
Никто ничего не понял, вся троица выскочила, махая руками и начала бегать вокруг вертя головами и оглядываясь, но вокруг не было никого. Да, никого и ничего, что можно было бы заподозрить в агрессии в радиусе минимум ста метров. Те бестолковую беготню прекратили, постояли о чем то совещаясь, потом один из них выкинул из салона здоровый обломок кирпича и машина уехала. Ежик был настолько поражен увиденным, что подобрал этот обломок, и притащил Игумену в качестве доказательства.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
