Последний из нандор

Последний из нандор

Пролог

Прекрасный лес Лоридан погибал, теперь уже окончательно проиграв тянувшуюся столетьями войну. Погибал вместе со всем своим народом — золотоволосыми нандор, старшей ветвью легендарных прародителей всех эльфов ваниар. Война велась жестоко и беспощадно, но для стороннего наблюдателя могла бы остаться незаметной. Подумаешь, цвет листвы и прочей зелени стал чуть менее золотым и чуть больше серебряным, для глаз любой расы мира, кроме эльфов, разница почти незаметна. Но только не было в этих местах никого, кроме перворожденных. Недаром на всех языках мира эта часть континента Валинор называлась Лихолесьем или Гиблым Лесом. Даже драконы не рисковали появляться в этих краях, справедливо опасаясь, что в зоне братоубийственных боев никакая бронированная шкура не спасет от превращения в компост. А люди? Безрассудные люди находились всегда, не позволяя почве под деревьями полностью истощиться.

Когда эльфы, называвшиеся тогда еще ваниар, по воле богов покинули Куивиенен — место, где они впервые появились в мире Арды, именно Лоридан стал тем берегом, куда море вынесло их ладьи. Здесь же они посадили первый из семи имевшихся у них ростков меллорнов, получившем имя Гил-Нандор. Но невелика оказалась земля Лоридана, небольшой полуостров, отделенный от остальной земли на многие мили топкими болотами. Большие усилия требовалось приложить, чтобы сделать эти места комфортными для жизни. Не захотели ваниар оставаться тут, сели в свои ладьи и поплыли дальше. Но нельзя было бросить посаженный меллорн, и остались на этом берегу несколько семей хранителей, которых так и стали называть клан Нандор. Именно тогда и разделился единый до того народ ваниар на кланы.

Остальные ваниар спустились на ладьях южнее, понялись по великой реке Анадруин и по берегам ее и ее притока Эллотара образовали еще четыре поселения, названных в честь посаженных там меллорнов Эль-Фэйри, Эль-Аман, Эль-Хейм и Эль-Янгон, а еще два поселения Аль-Ван и Аль-Вэн — у самых истоков этих рек, у отрогов Скалистых гор. Благодатной оказалась выбранная ими земля, охотно приняла она поселенцев и их магию.

Но не были эти земли изолированы от остального мира, скоро стали появляться там и представители других народов. Долгое время земли хватало всем, и мирными были эти контакты. Не всех, но наиболее достойных, принимали ваниар в свои поселения. Нередким стало и появление полукровок, которые милостью богов ни обликом, ни магическими способностями не отличались от своих вечно молодых родителей.

Время шло, земли были заселены, рядом с лесом перворожденных сформировались королевства и республики других народов, торговля стала вестись через приграничные города, и перестали принимать эльфы новых поселенцев. Только в Лоридане сохранили ваниар первозданную чистоту своей крови, зато остальные поселения разрослись в единый и могучий лес Лориэль, а проживавший в нем народ стали именовать эльфами по имени крупнейшего из кланов Эль-Фэйри. Сначала делали так соседи, но потом и сами перворожденные приняли это название. Все, кроме нандор.

Шли века, эльфы Лориэля делались все могущественнее, развивая магию, науки, ремесла и искусство. Делались они и богаче, торгуя с соседними государствами. Иногда и воевали с ними, но редко. Сами эльфы за пределы своего леса дальше приграничных торговых городов почти не выходили, а соседи, после нескольких крайне неудачных попыток поняли, что война с эльфами в лесу — не самый приятный способ самоубийства. Конфликты случались и между кланами, но без тяжелых последствий, так как ведущую роль Эль-Фэйри признавали все остальные.

Лоридан не был совсем оторван от Лориэля. Отсутствие общей границы никогда полностью не отпугивало путешественников, но уж больно свысока смотрели нандор на остальные народы, включая эльфов. Родня, конечно, но растерявшая чистоту крови и утратившая многие древние традиции. А то, что эта родня многочисленна, могуча, богата и вовсе не стремится следовать наставлениям прекрасной Владычицы Леса Гильтонинар, нандор как будто совсем не замечали.

Сохранялось такое положение вещей очень долго, но с самого начала потихоньку расширяли свою территорию нандор, превращая болота в вечнозеленый лес, перемежаемый голубыми озерами. Непростая эта была работа даже для магов. В отличие от эльфов, нандор не владели никакой магией, кроме магии жизни, как и их предки ваниар. Что, кстати, тоже считали своим достоинством и доказательством своего превосходства над родней из Лориэля.

Громадные земляные работы перворожденным требовалось или выполнить вручную самим (что они, понятно, делать не стали), либо заставить это сделать растения. Но только в сказках существуют деревья, способные выдернуть из земли корни и идти работать по указанию мага. Нет, землю приходилось рыхлить или стягивать корнями уже растущих деревьев и трав (в том числе водорослей), укреплять берега и возводить дамбы, прессуя стволы и стебли.

Немного помогали животные и рыбы, но и тех нельзя заставить бесконечно осуществлять противоестественную для них деятельность. Дикие кабаны могут зайти в грязь и, повалявшись в ней, унести часть ее на своих шкурах. Но не будут по своей воле сгребать ее, выполняя работу экскаватора. Если, конечно, не взять их под ментальный контроль и не заставить это делать. Магия нандор позволяла это делать, но полный ментальный контроль не проходит для "марионеток" бесследно. После нескольких минут внешнего управления несчастное животное больше суток ходило шатаясь, почти ничего не видя и не слыша. А после часа так и вовсе уже никогда не приходило в себя и, как правило, быстро делалось жертвой хищников, но иногда и умирало через несколько дней само — от истощения. Так что животных нандор позволяли себе использовать на работах очень ненадолго, когда иначе нельзя было обойтись.

Ведь главным постулатом их мировоззрения была жизнь в согласии с природой. Даже в мыслях не допускали они возможности надругательства над ней и ее законами. То есть вольнодумцы, конечно, встречались, но даже заикнуться об этом не смели, зная, что получат суровую отповедь (а то и наказание) от Гильтонинар и ее приближенных.

Так что Лоридан рос очень медленно, но все-таки рос. В конце концов случилось неизбежное, от громадного болота осталась только узкая полоса, отделяющая его от Лориэль. И сразу возникли проблемы.

Совет Старейшин кланов эльфов во главе с Эльруаном (клан Эль-Фэйри) категорически отверг претензии Гильтонинар на главенство нандор в теперь уже общем государстве потомков ваниар. В принципе старейшины были согласны на сохранение статус-кво, то есть на независимое существование Лориэля и Лоридана, но неожиданно оказалось, что и в эльфийских кланах совсем немало сторонников "возвращения к истокам".

При моральной и частично материальной поддержке Лоридана по территории Лориэля прокатились волнения, практически, вылившиеся в гражданскую войну. Если бы нандор оказали протестующим военную помощь, неизвестно, как бы все повернулось, но Гильтонинар настояла на позиции, что "отступники" должны очиститься сами. Так что восстания были подавлены, хоть и немалой кровью. И тогда уже разъяренные старейшины взялись за Лоридан. Не все. Аль-Ван и Аль-Вэн сразу отказались участвовать в походе, среди остальных кланов в полном составе выступили только Эль-Фэйри, но и эти силы значительно превосходили возможности нандор.

Только межэльфийская война — это не просто схватки магов и налеты бравых рейнджеров-лучников. Это, прежде всего, схватка меллорнов. В чужом лесу самый ловкий рейнджер беззащитен, как обычный человек. Не успеет и "мама" сказать, как уйдет под корни, где ждет его не почетная могила, а быстрое превращение в удобрения.

Так что бой идет по границе владений, когда маги "отжимают" противника, а лучники их прикрывают от внезапных атак и сами стараются подстрелить чужих магов.

Вначале маги эльфов довольно быстро сдвинули границу в сторону Гил-Нандора, но потом дело застопорилось. Чем ближе было до меллорна, тем сильнее становились его маги-храниели, и тем больше требовалось численного превосходства магов эльфов для возобновления наступления. Более того, стоило чуть ослабить натиск, занятые было территории вновь меняли владельца.

Война приобрела затяжной характер. Одновременно ослаб и ее накал. И если со стороны нандор на лини фронта все время было не менее двух третей магов и рейнджеров, то для эльфов аналогичные по силе войска составляли гораздо меньший процент населения. Частичная мобилизация проводилась только в случае попытки противника перейти в контрнаступление.

Сама война вылилась в поддержание магами щитов и регулярными рейдами на небольшую глубину на территорию врага с целью нанести ему хоть какой-то урон и побыстрее вернуться назад, желательно без необратимых потерь.

Так тянулись годы и даже столетия. Именно тогда эти земли стали называть Гиблым Лесом.

Но все когда-нибудь заканчивается. Обе стороны несли потери, и у нандор эти потери почти не восполнялись. Дети у долгоживущих всегда рождались нечасто, а в условиях перманентной войны — еще реже. А тут в Совете Старейшин погибшего на войне Эльруана сменил его энергичный сын Эльсидор, поклявшийся отомстить за смерть отца. Нажим на Гил-Нандор увеличился, и через каких-то десять лет хранители нандор удерживали уже крохотный пятачок вокруг своего меллорна.

От когда-то большого поселения остались одни обломки, последние защитники краткие минуты отдыха проводили на ветвях меллорна, там же располагалась теперь ставка Гильтониар и госпиталь.

Наконец наступил день решающего штурма. Прямо вплотную к магическому барьеру, выставленному осажденными, сплошной стеной стояли маги эльфов, направляя на него и дальше — на Гил-Нандор свои жезлы и посохи. Среди них выделялся Эльсидор, стоявший в первом ряду и облачившемся в одежды золотого цвета — символа верховной власти Эридана.

Гильтониар не перенесла оскорбления, и лично возглавила отряд последних защитников, устремившихся в самоубийственную атаку на святотатца. Вместе с ней пошли все. Даже самый юный из детей, сидя на плечах у матери направил ручонки ладонями на врага, копируя жест атакующего мага.

Госпиталь стремительно опустел. Даже тяжелораненые, призвав последние силы и магию, пошли за своей бессменной Владычицей. Между ними немного бестолково суетился молодой целитель, судорожно накладывая самые сильные заклинания исцеления, которые мог потянуть. Осознав безнадежность своих потуг, он было рванул в сторону боя, но потом сообразил, что полностью безоружен, и быстро вернулся в сплетенное ветвями меллорна помещение, ранее служившее госпиталем. Там он подхватил и повесил на плечо довольно объемную сумку (полевой набор целителя), взял из ниши жезл, с грустью посмотрев на тусклое свечение кристалла в его навершии. Секунду поколебавшись, вытащил из какого-то оборудования почти двухметровый металлический стержень в палец толщиной, взяв его в другую руку. Не совсем оружие, но за неимением лучшего...

Иллюзий молодой нандор не питал. Шансов на победу нет, и все, что можно сделать, это постараться прихватить с собой в небесные кущи хоть кого-то из врагов. Многих все равно не получится. Но даже мысли попытаться убежать или сдаться на милость победителей, у него не возникло. Полный решимости он буквально выпрыгнул из госпиталя, но так и не долетел до земли.

За предплечье левой руки, в которой он сжимал жезл, его обхватила ветвь меллорна и, наоборот, подняла его высоко вверх. Не слишком деликатно и даже довольно больно, но у молодого нандор, как у всякого целителя, тело было в идеальной физической форме и укреплено магией.

Молодой целитель был потрясен до глубины души таким "знаком внимания" со стороны Священного дерева, он даже никогда не слышал о чем-либо подобном. Эмоции били через край, тело напряглось, но даже не пыталось пошевелиться. Что бы ни сделал с ним меллорн, он примет это с благодарностью и радостью. Даже если выпьет его силу и душу. Значит, так надо!

Сумев немного успокоиться, он бросил взгляд туда, где сейчас шла битва. Битва, больше напоминавшая застывшую картину. Никто никого не бил, не махал руками, только две группы потомков ваниар, вокруг которых еле заметно клубился легкий туман — с чуть золотистым отливом у нандор и серебристым у эльфов. Просвещенному же было понятно, что чудовищные по мощности потоки сил устремились навстречу друг другу, беспрепятственно проходя через свой щит и пытаясь продавить щит врагов.

При этом толпа с внешней стороны все увеличивалась за счет вливающихся в нее все новых и новых чародеев. Сердце у так и висящего в воздухе целителя болезненно сжалось. Безнадежность положения Гильтониар и ее народа было очевидным.

Но тут силы как будто взбесились. Серебристый и золотой туман зримо уплотнились, засверкали ярче, пошли волнами и стали перемешиваться. А потом вдруг весь этот яркий туман за какое-то мгновение превратился в непроглядную тьму. Без какой-либо вспышки или звука. Просто всех нандор и изрядное количество эльфов скрыл черный туман. И осыпался пеплом. Вместе со всеми, кто оказался внутри него.

В этот момент предплечье последнего представителя народа нандор словно обожгло огнем, и державшая его ветвь бросила его прямо вглубь меллорна, к самой середине исполинского ствола.

Но удара не последовало. Меллорн невообразимым образом стал складываться внутрь себя, превращаясь в такой же черный туман. И также осыпался пеплом. Никаких других следов не осталось ни от самого Гил-Нандор, ни от многочисленных предметов, размещенных в комнатах из ветвей его обитателями, ни от молодого целителя.

И только уже совсем в другом мире на грани реальности прошелестело:

— Удачи, Галвин! Ты поймешь, что делать...

Часть 1. Этот мир придуман не мной

Старый анекдот: Никита Сергеевич Хрущев бродит по выставке в Манеже. Подходит к одной картине, к другой и бормочет под нос: "Идея...". Корреспонденты оживляются, подтягиваются ближе. Но тут вождь говорит уже громко: "Иде я нахожусь?!"

Глава 1. Первые впечатления о новом мире

Глаз я не закрывал, так что начать с традиционного "Когда я открыл глаза" не могу. Максимум — моргнул. И вдруг из вечного лета очутился в сугробе. Как был — в сандалиях и легкой тунике. Для полноты впечатления, от неожиданности я упал.

Но, может, так было и к лучшему. Новые впечатления были достаточно сильными, чтобы приглушить пережитое совсем недавно. Нандор никогда не были особо впечатлительны или склонны к необдуманным поступкам под влиянием эмоций. Наоборот, с раннего детства нас учили спокойствию и уверенности в себе. Мы все хорошо владели медитативными техниками и умением скрывать свой внутренний мир и чувства. Но нельзя сказать, что эмоций мы не испытывали совсем. А когда ты видишь, что весь твой народ осыпается пеплом...

Конечно, от нандор к тому моменту уже мало что осталось, жалкие полторы сотни из некогда многотысячного клана. Особо близких друзей у меня не было, у нандор не принято откровенничать даже с родителями, но все они были моей семьей. Мои учителя, товарищи по детским играм и работе в более зрелые годы, просто знакомые. Пациенты, наконец! Фактически всем, остававшимся в живых к тому моменту, я хотя бы раз оказывал помощь, как целитель. Не потому, что я так уж хорош в своем ремесле (я умею быть к себе объективным), просто все, даже на порядок лучшие меня целители, все последние годы настолько не щадили себя, что временами оставались совсем без сил и не могли помочь себе сами. Даже к Гильтониар это относилось. Ко мне, кстати, тоже.