Воин, солдат, убийца (роман)

Воин, солдат, убийца

Рив Алан Блэкхокер. Его всякий раз восстанавливали после тяжелых ранений. Но однажды списали. В пустыню. Без имплантов, без долговременной памяти, но с базовыми навыками и улучшенной регенерацией.

Пролог

Когда-то ца-кри умели летать.

Могучие крылья делали их королями неба, позволяли парить над покрытой цветами степью, над пышущей зноем пустыней, солёным океаном, заснеженной тундрой, густыми лесами умеренных поясов и влажными джунглями тропиков... Только горы оставались непокорёнными — слишком безжизненными были ущелья, слишком горячим воздух, слишком густым пепел, слишком жаркой лава на склонах, не остывающая ни днём, ни ночью, ни зимой и ни летом, питаемая силой огненных рек, испокон веков текущих подземными руслами...

Однако ца-кри и не думали их покорять. Разумным крылатым горы были не интересны. Они не желали их знать, они не хотели в них жить.

А зря.

Случилось так, что однажды горы сами пришли к ца-кри и обрушились на них всей своей мощью.

Огромные ледники двинулись через тундру. Глубочайшие разломы протянулись через пустыни и степи. По океанской глади прокатились разрушительные волны-цунами. В лесных чащах выросли извергающие магму вулканы, а некогда спокойные небеса превратились в кромешный ад, в ревущую ураганами преисподнюю. Жизненное пространство крылатых сжалось в тысячу раз, до нескольких десятков разбросанных по всей планете долин, окруженных враждебной стихией.

Казалось, ничто не могло их спасти.

Ца-кри не умели противостоять мёртвой материи, они работали только с живой. Вдохнуть силу в увядший цветок и отнять её у сорняка; превратить хищного зверя в безвольное травоядное; вырастить дерево, заставить его плодоносить нужное количество лет, а когда жизненный цикл подойдёт к концу, растворить без следа в новых всходах. Это не было волшебством. Это было продуктом биологических технологий крылатых, результатом развития их ментальных способностей, умения подстраивать окружающий мир под свои желания.

Увы, огонь, горы и ветер оказались этим желаниям неподвластны.

А потом стало ещё хуже.

Из подгорных пещер выползли жао-ши. Страшные скользкие змеи. Злые и беспощадные. Тоже разумные, но так же, как и породившие их горы, неподвластные ментальным воздействиям. Рожденные ползать. Искренне ненавидящие всех, кто летает.

Они убивали ца-кри, разрушали их гнёзда, уничтожали ещё не вылупившихся птенцов.

Крылатые не могли защищаться. Они были слишком слабы, а окружающий мир больше не хотел подстраиваться под их нужды.

И тогда ца-кри начали изменять себя.

Крылья уменьшились, на них появились пальцы, когти стали острее, перья жестче, мышцы сильнее, тело массивнее. Вместе с телом менялся и разум. Крылатые всё меньше и меньше пытались влиять на "живую природу" и всё больше и больше воздействовали на "мёртвую". Они научились строить дома, дороги, мосты, обрабатывать металлы и камень, добывать из земли полезные ископаемые и создавать новые, более совершенные орудия труда, предметы, машины, оружие. А ещё они научились, наконец, убивать.

Война с жао-ши продолжалась несколько поколений и закончилась полной победой крылатых. Бывших крылатых. Разрозненные очаги цивилизации снова слились в один. Началась новая эра. Эра машин. А вот летать ца-кри разучились. Потеряли они и ментальные навыки прошлого. Но память осталась. В самом начале войны ученые создали два специальных носителя. На первый они записали генетический код идеального представителя расы, на второй — способ его изменения и возврата, своего рода путь к совершенству. Древние крылатые надеялись, что это поможет потомкам вернуть себя в прежнее состояние, до катаклизма.

Надеялись зря. Потомки не сумели расшифровать запись на первом носителе. Второй же, названный "Камнем Судьбы", был и вовсе потерян. Где, когда — неизвестно...

Часть 1. Кочевник

Выжить. Обязательно выжить. Назло судьбе, назло лейтенанту Уолесу, сержанту Картеру, крысам из штаба Компании, пустынным волкам, песку, который повсюду, жажде, которую невозможно терпеть... Выжить назло всем. А потом отомстить. Страшно! Так, чтобы при упоминании о Риве Блэкхокере даже у самых храбрых и небрезгливых седели волосы и кровь застывала в жилах. А он... Он сможет, он выдержит, и — он вернется...

Рив с трудом передвигал ноги, увязающие в мелком, похожем на пыль песке. Бывший капрал брёл по пустыне вторые сутки.

Страстное желание жить гнало его вперёд, а мысли о мести не давали сойти с ума.

Жаркие дневные часы Рив провёл, зарывшись в песок рядом с зарослями каула — колючего древовидного кустарника, который, по слухам, аборигены использовали наряду с кизяком в качестве топлива. В слабой тени стволов и ветвей то дело сновали юркие ящерицы, изредка шныряли мелкие грызуны, гремели чешуйками змеи — соседство не самое приятное, зато никакие зыбучие пески или блуждающие дюны не подберутся к заснувшему и не утянут его в "мир вечной охоты".

Снова в путь капрал двинулся, лишь когда оранжево-красный Ра основательно зацепился за кромку барханов. Жара спала, духота понемногу ушла, а вместе с ней отступила и жажда. Впрочем, уже через пару часов, когда на небе взошли обе луны, серебристая Ал и голубоватая Ку, она с новой силой навалилась на Рива. Желание пить... нет, даже не пить, а хотя бы просто смочить водой потрескавшиеся губы, стало почти нестерпимым. Однако Рив продолжал идти. Он знал: в движении жизнь. Ведь рано или поздно, если никуда не сворачивать и строго выдерживать направление в ту сторону, где ветки каула длиннее, обязательно выйдешь к оазису. А чтобы не получилось слишком поздно, двигаться надо быстро. Но и бежать не стоит. Потому что когда бежишь, непременно потеешь, а вместе с потом из организма уходят драгоценная влага и не менее драгоценная соль.

Блэкхокеру повезло. К полуночи он наткнулся на "рощу" таратов. По уверениям яйцеголовых умников из научного отдела Компании эти растения, похожие на терранские кактусы, настоящими растениями не являлись. Они были, скорее, грибами, но обладающими способностью к фотосинтезу. Поэтому, с одной стороны, тараты имели плотную зелёную кожу и жёсткие листья-иголки, а с другой — являлись обыкновенными плодовыми телами обширной "грибницы", простирающейся на многие мили. Большую часть "найденных" под землей минеральных веществ и воды грибница передавала тянущимся наружу мясистым "отросткам". Местные кочевники добывали из них воду, а мякоть съедали. Рив, к сожалению, не мог поступить так же. Чтобы разрезать "шкуру" тарата, требовался острый нож, а его у капрала не было. Была только заостренная "палка" — кривоватый шип, выломанный из кауловых зарослей. Длина десять-двенадцать дюймов. Хватит, чтобы проткнуть брюхо врагу, но для разделки "кактусов", увы, не подходит.

Рив не стал ломать своё единственное оружие, пытаясь использовать его вместо ножа. Он поступил проще. Нашел подходящий камень, вбил с его помощью шип в середку одного из "грибов", примерно на половину длины, потом расшатал, вынул и вбил заново, только уже под углом. Секунд через пять по импровизированному "клину" начал стекать "сок".

Вода из сердцевины тарата была горьковатой на вкус. Однако измаявшемуся жаждой капралу она показалась настоящим нектаром. Рив оторвался от "кактуса" лишь минут через десять, когда слизнул с деревянной "заточки" последнюю каплю "грибного сока". Настроение поднялось, идти по пустыне стало чуть-чуть веселее.

Перед самым рассветом Блэкхокер услышал позади "плач". Человек ускорил шаги. К сердцу подступил липкий страх пополам с досадой. Он же почти добрался до цели, и вот на тебе — новая напасть — зорсы. Серебристая Ал к этому времени уже зашла, но света оставшейся Ку вполне хватало, чтобы различить в полумиле к востоку ещё одну "рощу" таратов. К ним Рив и направился. Практически побежал, поскольку терять всё равно было нечего. Имелись бы при себе броня и оружие, он бы и не подумал никуда убегать. Спокойно остановился бы и перестрелял всю стаю. И даже удовольствие получил бы. Зорсы, иначе пустынные волки — существа довольно настырные. Уж если встали на след, будут гнать жертву до тех пор, пока она не превратится в добычу. Стрельба по вёртким живым мишеням могла бы стать интересной, но, увы, так и не стала — стрелять было попросту нечем. И не из чего.

Единственный шанс для себя Рив видел в темнеющей впереди "роще". Если таратов много, он просто нырнёт в заросли и уже там будет держать оборону. Зорсам, привыкшим нападать стаей, придётся в буквальном смысле грызть колючие "кактусы", а затем сражаться с жертвой по очереди, пока та не устанет и не допустит ошибку или пока не кончатся сами зорсы. В любом случае бой завершится ещё до полудня. В полдень Ра встанет в зенит, и пустыню накроет жара, а в это время не то, что драться, даже пальцами шевелить тяжело. Всё живое прячется в тень и притворяется мёртвым. Поэтому и охота на двуногую дичь прекратится сама собой. Зорсы просто уйдут. Уйдут пережидать зной в известных лишь им убежищах и урочищах...

Рив нёсся к спасительным "зарослям". Сердце рвалось из груди. Уставшие ноги тонули в песке, спотыкались о камни, лёгкие вместе ровного шума выдавали какой-то болезненный хрип. А волчий "плач" раздавался всё ближе. Казалось, минута-другая, и хищники настигнут добычу...

Удача вновь улыбнулась капралу. До "рощи" он добежал раньше зорсов. Добежал и... обреченно выругался. "Роща" оказалась "плантацией". Совсем недавно, сутки или двое назад, кто-то аккуратненько, "под гребенку", срезал верхние самые сочные части таратов, оставив после себя лишь высохшие, причудливо скрюченные, истончившиеся без влаги обрубки-стволы. Через пару дней они окончательно превратятся в труху, а на их месте взойдёт из "праха" и, продолжая вечный круговорот жизни, потянется к небу новая зелёная поросль...

"Уау-у-у", — послышалось совсем рядом.

Рив развернулся. Ему ничего больше не оставалось, кроме как продать свою жизнь подороже. Пускай при списании его лишили боевого импланта и всех прилагающихся баз данных, но опыт... Ни один наниматель не мог избавить капрала от опыта сотен боёв. И не учебных, а тех, где на самом деле решалось, кому жить, а кому умереть. Вся жизнь Рива Блэкхокера, насколько он её помнил, состояла из них. Постоянная, закаляющая душу и тело борьба за существование. Ежедневные драки за лишний кусок хлеба в сиротском приюте на Сторции, бесконечные разборки с такими же, как он, отморозками из конкурирующих уличных банд, отстаивание своего права быть личностью, а не мясом, в учебке, самоубийственные рейды космодесанта на захваченные цаплингами планеты, подавление мятежей в отколовшихся от Лиги Свободных Звёзд секторах в составе охранных частей, череда карательных акций и просто диверсий на службе в частной военной компании "Поларснэйк"... Всё это — нет, не давало Блэкхокеру ещё один шанс — оно лишь обещало ему: "Погибнешь, сражаясь. Умрёшь бойцом, а не жертвой..."

Сжав в пальцах "заточку", Рив злобно оскалился.

"Ну что, твари?! Кто первый?!"

Слегка присев и чуть отведя руку с оружием, капрал быстро стрельнул глазами по сторонам. Стая уже должна была окружить добычу, поэтому следовало понять, где вожак. Первый прыжок — его, значит, ему же и первый удар...

Странно. Никакого движения Рив не заметил. По крайней мере, поблизости.

"Ау-у-уа", — внезапно "заплакали" слева.

Человек на мгновение замер и... едва не расхохотался в голос.

В голубоватом свете луны мелькнул обрубок хвоста и плотно прижатые уши.

Двуногую дичь гнал один-единственный зорс. Видимо, такой же изгой, как и Рив. "Списанный" собственной стаей.

Свалявшаяся клочковатая шерсть, проплешины на боках, струйка слюны, стекающая со сломанного клыка. Когда-то это был матёрый и сильный зверь, может быть, даже вожак. Но сейчас... нет, сейчас он тоже опасен. Опаснее многих своих сородичей. Ведь, как и Блэкхокеру, ему терять нечего. Альтернатива простая. Погибнуть бойцом или сдохнуть от голода. Похоже, что этот зорс выбрал первое.

Все оставшиеся силы он вложил в свой последний прыжок.

Рив принял зверя выставленной вперёд левой рукой. Боли от полоснувших по предплечью когтей он почти не почувствовал. Зорс, хоть и выглядел истощенным, но всё равно весил немало, фунтов под сто или больше. Поэтому капрал не стал останавливать бросок пустынного волка. Он его просто продолжил. Резко шатнулся назад и, увернувшись от клацнувших возле горла клыков, швырнул хищника через себя.

На песок они рухнули вместе. Оказавшийся сверху Рив со всего размаха вонзил деревянный шип в шею придавленного к земле зверя. Секунд пять он удерживал сучащего лапами зорса, а когда тот затих, выдернул из звериного тела "заточку" и молча припал губами к багровой струе, хлынувшей из пробитой шипом артерии. Так делали сотни и тысячи поколений охотников. Так поступил и Рив. А потом, напившись вдоволь крови врага, человек вскочил на ноги и, вздев к небесам руки, издал торжествующий то ли рев, то ли клич. Клич победителя. Эту схватку он выиграл. Как выигрывал предыдущие. Как победит и в тех, что ещё не случились...

До оазиса Блэкхокер добрался поздним утром. Ра уже вовсю припекал. Голые плечи капрала горели огнем. Прикрыть их от палящих лучей было нечем. Из одежды имелись только исподнее, форменные штаны с цифровым камуфляжем и такого же цвета майка. Ремень, конечно, отсутствовал. Трое суток перед "списанием" Рив провёл в камере, и этот предмет солдатского гардероба тюремщики отобрали в первый же день. Хорошо хоть ботинки оставили. Крепкие, самозатягивающиеся. Без них Блэкхокер не одолел бы и трети пути. Стёр бы ноги до самых костей, и никакая ускоренная регенерация не помогла бы. Её, кстати, тоже не стали "отнимать" у приговорённого. Только не из соображений гуманности, а исходя из простой экономии. Любая операция по изменению человеческого генома стоила денег. Тратить их на списанного по приговору никому бы и в голову не пришло. Это в начале, когда заключают первый контракт, такие затраты выглядят обоснованными. Чтобы солдат служил, а не просто тянул лямку и "отдыхал" после ранений в госпиталях, он должен сам восстанавливаться от легких и средних травм, ран и увечий. День-два усиленного питания, и боец снова в строю. Заказчику — не важно, государственному или частному — нет смысла думать о разных "глупостях". У него другие заботы. Максимум, что он может себе позволить по отношению к списочному составу подразделений — это выделить наиболее ценных и разрешить им поваляться на койке лишние пару недель, заменив боевой имплант медицинским. Оторванную голову с его помощью, естественно, не пришьёшь, а вот вырастить "потерянную" конечность или, к примеру, какой-нибудь "пришедший в негодность" внутренний орган — почему бы и нет?

Блэкхокера подобным образом восстанавливали пять раз. Правда, это было давно. Во время службы в космодесанте. Тогда 8-я дивизия не выходила из тяжелых боёв несколько месяцев. Цаплинги наступали по всем фронтам, и людям приходилось несладко. Немного полегче стало, когда объединенный флот отвоевал инициативу, и война из мясорубки позиционных сражений постепенно, шаг за шагом, перешла в маневренную фазу. Потери уменьшились, количество побед начало превышать количество поражений, а десантники получили, наконец, долгожданную передышку. Потом были и глубокие рейды в тылы противника, и зачистка освобожденных звёздных систем, и борьба с вражескими пособниками... Рив всё это помнил. Не мог лишь вернуться назад и исправить допущенные когда-то ошибки. Ведь именно с них началось его падение в пропасть, стоившее друзей, карьеры, а, возможно, и самой жизни. Нынешней жизни, в которой остались лишь ненависть и желание отомстить. За сломанную судьбу, за погубленные надежды, за себя, превратившегося в конце концов в настоящего зверя. Убийцу без рода и племени...