Ассасин 3 (Часть 2. Глава 5)

Глава 5.

Они лежали обнявшись на колючих гномьих одеялах, брошенных поверх нескольких охапок пожухшей травы, что едва прикрыла каменный пол. Холод остался где-то за стенами пещеры, а в ее глубине, где темноту разгоняло яркое пламя костра, под плащами и маскировочными накидками, служившими им в эту ночь покрывалами, было довольно тепло и уютно.

— А что тебя на самом деле связывает с матриархом. Почему ты ей служишь? Ведь, насколько я знаю историю, ваш род не очень ладил с такими как я чистокровными, — поинтересовалась Ласа, задумчиво разглаживая волосы на его груди.

Натан скосил глаза на подругу, затем уставился в потолок пещеры, но "ласковый" укус в ухо заставил его вернуться из пучин воспоминаний.

— Ну скажи, — помурчала юная волчица, раздвигая гриву волос острыми треугольниками ушей. — Мне же интееррресно.

— Да долгая история, — нехотя ответил Авикс, проводя рукой по волосам девушки. — Если коротко, то Реназия спасла меня из многовекового заточения.

Глаза Ласы полыхнули неподдельным интересом.

— Это как? — она резко перевернулась на живот и, сложив руки на его груди, пристроила на них свою голову, уставившись на Натана преданным взором. — Рассказывай. Пожаааалуйста.

— Нечего тут рассказывать, — он ласково потрепал волчицу за ухо. — Молод был, горяч, ввязался в драку с одним заморским колдуном и тот, прежде чем сдохнуть, достал меня каким-то заклинанием заморозив почти на четыре столетия. Реназия нашла, расколдовала, а я сдуру пообещал служить ей верой и правдой до конца жизни, вот и весь сказ.

— Ого, а дальше?

-Дальше, мы с ней много путешествовали...впрочем, давно это было.

Они некоторое время молчали.

— Сколько ж тебе лет? — тихим голосом спросила она.

— Много, очень много....впрочем, век нашего рода куда больше человеческого.

Авикс продолжал гладить девушку по голове, обнаженной спине, а та тихонько рыкала, млея от блаженства и потихоньку проваливаясь в сон, пока он не разбудил ее.

— Светает.

Его тихий голос заставил девушку нервно дернуть ушами и, приподняв голову, бросить быстрый взгляд на выход из пещеры.

— Ты уверен, что я должна идти? — спросила она, потягиваясь таким образом, чтобы ее упругая грудь с "каменными" сосками скользнула по его предплечью.

— Не просто должна, а обязана, — сказал Натан нежно, но решительно освобождаясь из ее мягких объятий, откидывая укрывавшее их колючее солдатское одеяло и тянясь к аккуратно сложенной рядом одежде. — Нам пора, одевайся.

— Но почему?

Авикс на секунду замер, затем одним решительным движением натянул на себя рубаху.

— Ты сама все знаешь. Матриарх должна узнать обо всем, что здесь происходит и я думаю, она примет верное решение. Если будешь бежать без остановок, то дня за три-четыре доберешься до поселка и свяжешься со столицей, от базы небофлота в Кардахе до этих мест пару дней полета на крейсерской скорости. Пусть загружаются по максимуму и разнесут тут все что можно. Мы же с Бовиром вспомним старые времена и немного тут покуролесим. Одевайся.

— Зачем?

Девушка откинула одеяла и вскочила на колени прекрасная в своей юной наготе, а затем стала меняться: лицо вытянулось, приобретая волчьи черты, пальцы рук и ног наоборот укоротились, обзавелись когтями, а сами руки налились мускулами, стали толще, постепенно превращаясь в звериные лапы. Пару минут, и белоснежная волчица поднялась с пола и, подойдя к уже одетому Авиксу, остановилась рядом, склонив к нему свою массивную голову.

"Я пошла"

"Да, удачи тебе и будь осторожнее", — так же мысленно ответил он ей и, потрепав по загривку, легонько подтолкнул вперед.

Волчица сделала прыжок, на секунду замерла у выхода, оглянулась и белой молнией исчезла в предрассветной мгле. Натан проводил ее взглядом, вздохнул и, накинув куртку, бросил:

— Выходи уж давай, а то твое пыхтение только глухой не услышит.

От стены в глубине пещеры отделилась тень и двинулась в его сторону, на свету от костра превратившись в кутающегося в плащ Бовира.

— Ненавижу долгие прощания и сюсюканья, — проворчал он, плюхаясь на лежащий у костра камень. — Помнится, дружище, ты этого раньше тоже не любил.

— И до сих пор не люблю, но сейчас другое.

Гном пристально посмотрел на товарища, щуря глаза, затем криво усмехнулся в бороду и, поворошив палкой тлеющие угли, подкинул в них пару кусков сушняка.

— Понятно, значит вот каково наше последнее с тобой приключение. Ну, надеюсь, эта ночь хотя бы принесет тебе наследников.

— Кто знает, — Авикс вздохнул и, опустившись рядом, уставился немигающим взглядом в костер. — Нашел что надо?

Гном коротко кхекнул.

— А ты сомневался.

Он подтянул к себе брошенный у ног мешок, развязал его и, достав из него небольшой сверток, протянул тот Натану. Тот раскрыл его и, увидев в свете костра лежащие там матово-синие камни, удовлетворенно кивнул, после чего аккуратно завернул их обратно и вернул гному.

— Как там наш новый друг? — спросил он.

— Нормально, — дернул плечами гном. — Посидели, поговорили. Мужик он вроде нормальный, да и повоевал немало. Думаю пригодиться, тем более что хочет помочь друзьям. В любом случае надо в деле смотреть.

Натан растерянно кивнул, продолжая задумчиво смотреть на пляшущие языки костра, вороша его палкой.

— Смотрю, тебя все еще что-то беспокоит? — спросил гном, убирая сверток обратно в мешок и вытаскивая оттуда бутылочку с оружейным маслом и массивный пистолет.

— Не что-то, а кто-то.

— Ты про черного?

Авикс отрицательно покачал головой.

— О раксе я беспокоюсь в последнюю очередь, хотя, судя по рассказам полковника, в нем еще осталось много человеческого, и он вполне мог бы стать нашим союзником.

— Тогда чего ты такой напряженный?

Щелчок, магазин выпал в ладонь гнома и был положен у ног на предварительно расстеленную там тряпицу. Кожух — затвор назад — чисто, снова щелчок на этот раз фиксаторной скобы, затвор в крайнее правое....

— Меня больше беспокоит командир эльфов.

Гном осторожно стянул возвратную пружину и, положив ее к остальным деталям, удивленно посмотрел на друга.

— Эллар?

— Да.

— Ты его знаешь?

Брови Авикса сошлись к переносице.

— Если это тот о ком я думаю, то да — знаю...., — угрюмо ответил он. — Когда-то, еще до того как меня заточили, мы были друзьями, хорошими друзьями. Я слышал, что он отошел от дел, стал затворником, все собирался его отыскать.... Не думал, что так встретимся.

Палка с хрустом переломилась о колено и полетела в огонь.

Баркин повертел в руках проржавелый шлем чем-то похожий на приплюснутый походный котелок и, отбросив его в кучу лежавшего неподалеку такого же ржавого барахла, тяжело вздохнул.

— Знаете, уважаемый друг, еще недавно я даже не мог бы себе представить, что буду столь вольготно обращаться со столь древним артефактами, многим из которых несомненно место за музейным стеклом, — сказал он, обращаясь к своему давнему другу еще по университетской скамье Дворкину, который с задумчивым видом изучал остатки настенного мозаичного панно, подсвечивая его огнем факела. — И вот теперь — пожалуйста. Я кидаю в одну кучу шлем тяжелого аранского пехотинца эпохи Кай, остатки церемониального меча имперского вельможи эпохи Так и нагрудник восточного воина, которые появились в этих землях спустя еще пару веков. Почему все это находится в одной комнате? Как сюда попало? Множество вопросов и, замечу, важных. Мы же варварски кидаем все это в одну кучу, уничтожая следы истории, потому как эльфам на это плевать с самого высокого дерева.

— Это для нас все это история, а для них практически вчерашний день. Думаю, некоторые из их старейшин могли лично знать воинов, носивших эти доспехи. Так что для них это действительно хлам, не более.

— Ну да, ну да, — не стал спорить гном, покосившись на своего товарища.

За последнее время тот сильно изменился, еще больше похудел, а все его черты заострились и теперь в свете магического факела он чем-то напоминал огромного нахохлившегося стервятника, которому неведомый шутник зачем-то водрузил на клюв старые поломанные во многих местах очки. От былого чудака-ученого не осталось и следа. Нынешний Дворкин был угрюм, серьезен и до ломоты в зубах уныло саркастичен.

"Прям как я", — с грустью подумал Баркин, поднимая с пола плечевую пластину от полного доспеха и не глядя кидая ее в кучу.

Благодаря протекции коммандера им позволили набрать определенное количество артефактов, что будут вместе с ним дирижаблем отправлены в столицу Родарии, где они смогут связаться со своим консульством. Только вот времени на это дали всего пару дней. И все бы ничего, но, во-первых, куда-то пропал полковник, а во-вторых, Баркину сильно не нравилось все происходящее в последние дни и тот факт, что все его попытки встретится с Элларом или его сестрой для улаживания некоторых текущих вопросов пресекались различными способами. К тому же куда-то потихоньку "испарились" солдаты из их старой команды, с которыми они много перенесли в этом походе, а их заменили новоприбывшие вперемешку с родарцами. Хорошо хоть удалось пересечься с Сагером и поделиться своими опасениями, многие из которых молодой археолог поднял на смех, но все же пообещал поговорить со своей пассией. Вот только это было еще позавчера утром.

— Как я понимаю, тут изображена встреча архимага Тавора со своими учениками, и он показывает....показывает.... Вот демон, не тут все скололось. А если посмотреть так... Бормочущий голос Тавикуса выдернул гнома из пучин раздумья, заставив обернуться и вопросительно посмотреть на историка, который отступив от стены на десяток локтей, пристально всматривался в стену, то и дело нервно поправляя свои очки. Тойран отряхнул руки, подошел ближе и, встав рядом с историком, попытался понять, что же тот увидел интересного в куске древне фрески, но ничего нового для себя не обнаружил. Все те же четыре фигуры, стоящие друг напротив друга, которые время превратило в безликие тени, стерев краски и выщербив камень.

— И что ты тут интересно увидел? — устало спросил он. — За прошедшие дни мы десяток подобных видали, но влюбился ты почему-то именно в эту, с утра от нее не отходишь.

— Что ты там все не то, — замахал руками Дворкин. — Те фрески изображали истории учеников Райзена. Нет, конечно сами по себе они интересны, но эта....эта особенная.

Баркин лишь саркастически хмыкнул.

— И в чем же ее особенность, просвети. Ты же знаешь, я никогда особо не увлекался историей Лайморелии, а легенды о Таворе считал детскими сказками. И если бы не тот дурацкий спор с Сагером...

Он замок, пытаясь вспомнить, почему тогда, на заседании географического сообщества, решил выступить против молодого археолога и его изысканий, прилюдно высмеяв его. Возможно из-за того, что тот просто всегда раздражал его своей неуемной энергией, а возможно все из-за того, что многие, по сути, великие открытия Адрия делал как-то не задумываясь, мимоходом, причем даже сам не мог оценить их значения, зачастую бросая дело на полпути. А возможно все дело было в том, что он в ту ночь не выспался и был раздражен. В любом случае все получилось несколько не так, как он рассчитывал, и его глупая привычка ввязываться в словесные перепалки вылилась в то, что он оказался за тысячи лиг от дома, чистой постели и мягких объятий милой Лагилы. Тойран невольно вздохнул и вновь, вернувшись в реальность из воспоминаний, попытался вслушаться в то, что все это время, не переставая пояснял ему Дворкин, постоянно размахивая рукой с зажатыми в ней очками.

— ...и приглядись, все они смотрят и указывают в одну точку. Вот сюда, — край его очков указал куда-то в угол. — Словно что-то хотят сказать. Нет, дружище, это не просто фреска — это намек. Вполне возможно.... Посвети.

Он отдал гному факел и, шагнув к стене, принялся елозить по ней ладонями, словно что-то ища, при этом постоянно бурча под нос какую-то околесицу.

— Указательный загнут, а мизинец в сторону... заклятие сокрытия...в глазе солнце...нога на ступени...и.....

Где-то в глубине стены раздался отчетливый щелчок, и ее часть просто провалилась внутрь, увлекая за собой испуганно вскрикнувшего историка.

— Тав! — Баркин кинулся к образовавшемуся пролому и, просунувшись внутрь по пояс, посветил факелом, обнаружив за ним широкую покрытую пылью лестницу, ведущую к высокой почти в три человеческих роста двухстворчатой двери, около которой в дрожащий свет факела выхватил корчащегося от боли Дворкина. Тойран торопливо протиснулся внутрь дыры и, сбежав по лестнице, склонился над постанывающим другом.

— Тав, что с тобой.

— Кажется, ногу сломал, — прошипел тот. — И может быть ребро. Шевелиться больно.

— Понял, потерпи, я за помощью.

Оставив рядом с историком факел и мысленно поблагодарив древних богов гномьего народа, что наделили их расу возможностями довольно неплохо видеть в темноте и ориентироваться в подземельях практически с закрытыми глазами, он кинулся к выходу.

Как назло, ни в коридорах развалин, ни в пробитой к ним штольне, никого не было. Эльфы посчитали дальнейшие раскопки здесь не перспективными, предоставив их в полное владение двум, по их мнению, не очень нормальным ученым, которым почему-то очень нравилось копаться в древнем никому не нужном хламе. К счастью лестница, ведущая на поверхность, была на месте и Баркин буквально "взлетел" по ней, почти врезавшись в стоящего около небольшого веревочного ограждения Эллара, который о чем-то горячо спорил с Кайшаром.

— О, господин Баркин, — удивился эльф, делая шаг вперед и хватая за пояс едва не свалившегося обратно в штрек Тойрана. — Что-то случилось?

— Да, там. Дворкин ему нужна помощь. Стена рухнула, а за ней проход, он упал, похоже сломал ногу и ребра, — выпалил гном, переводя дух.

— Ребра? — коммандер нахмурился. — Все так серьезно?

— Не может встать.

— Ясно, — Эллар повернулся к магу. — Позовите лекаря и пару солдат из наших, а я спущусь с господином археологом, посмотрю, что там.

— А стоит ли из-за какого-то человека..., — Кайшар презрительно скривился. — Днем раньше, днем позже...

Коммандер нахмурился, сделал шаг вперед и буквально впился своими глазами в лицо магу, прошипев сквозь зубы

— Талкрант Кайшар, в последнее время, вы, кажется, все чаще забываете, кого Великая назначила командующим этой операцией, слишком своевольничаете. Вам напомнить о субординации?

Правая щека мага нервно дернулось, он несколько долгих секунд выдерживал взгляд Эллара, затем медленно и явно нехотя отвел глаза.

— Будет сделано, коммандер.

— Вот и хорошо. Пойдемте, господин Баркин.

Они быстро спустились вниз, бегом миновали череду коридоров и остановились у проема. Точнее остановился эльф, причем резко, словно налетел на невидимую стену, уставившись на фреску, которая была видна куда лучше в свете кружащих вокруг них магических светильников, и Тойрану пришлось даже хлопнуть его по спине, привлекая внимание к пролому. Эллар вздрогнул, удивленно посмотрел на гнома, словно видел того впервые, затем мотнул головой, точно просыпаясь от долгого сна, а взгляд его прояснился.