|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 5.
Они лежали обнявшись на колючих гномьих одеялах, брошенных поверх нескольких охапок пожухшей травы, что едва прикрыла каменный пол. Холод остался где-то за стенами пещеры, а в ее глубине, где темноту разгоняло яркое пламя костра, под плащами и маскировочными накидками, служившими им в эту ночь покрывалами, было довольно тепло и уютно.
— А что тебя на самом деле связывает с матриархом. Почему ты ей служишь? Ведь, насколько я знаю историю, ваш род не очень ладил с такими как я чистокровными, — поинтересовалась Ласа, задумчиво разглаживая волосы на его груди.
Натан скосил глаза на подругу, затем уставился в потолок пещеры, но "ласковый" укус в ухо заставил его вернуться из пучин воспоминаний.
— Ну скажи, — помурчала юная волчица, раздвигая гриву волос острыми треугольниками ушей. — Мне же интееррресно.
— Да долгая история, — нехотя ответил Авикс, проводя рукой по волосам девушки. — Если коротко, то Реназия спасла меня из многовекового заточения.
Глаза Ласы полыхнули неподдельным интересом.
— Это как? — она резко перевернулась на живот и, сложив руки на его груди, пристроила на них свою голову, уставившись на Натана преданным взором. — Рассказывай. Пожаааалуйста.
— Нечего тут рассказывать, — он ласково потрепал волчицу за ухо. — Молод был, горяч, ввязался в драку с одним заморским колдуном и тот, прежде чем сдохнуть, достал меня каким-то заклинанием заморозив почти на четыре столетия. Реназия нашла, расколдовала, а я сдуру пообещал служить ей верой и правдой до конца жизни, вот и весь сказ.
— Ого, а дальше?
-Дальше, мы с ней много путешествовали...впрочем, давно это было.
Они некоторое время молчали.
— Сколько ж тебе лет? — тихим голосом спросила она.
— Много, очень много....впрочем, век нашего рода куда больше человеческого.
Авикс продолжал гладить девушку по голове, обнаженной спине, а та тихонько рыкала, млея от блаженства и потихоньку проваливаясь в сон, пока он не разбудил ее.
— Светает.
Его тихий голос заставил девушку нервно дернуть ушами и, приподняв голову, бросить быстрый взгляд на выход из пещеры.
— Ты уверен, что я должна идти? — спросила она, потягиваясь таким образом, чтобы ее упругая грудь с "каменными" сосками скользнула по его предплечью.
— Не просто должна, а обязана, — сказал Натан нежно, но решительно освобождаясь из ее мягких объятий, откидывая укрывавшее их колючее солдатское одеяло и тянясь к аккуратно сложенной рядом одежде. — Нам пора, одевайся.
— Но почему?
Авикс на секунду замер, затем одним решительным движением натянул на себя рубаху.
— Ты сама все знаешь. Матриарх должна узнать обо всем, что здесь происходит и я думаю, она примет верное решение. Если будешь бежать без остановок, то дня за три-четыре доберешься до поселка и свяжешься со столицей, от базы небофлота в Кардахе до этих мест пару дней полета на крейсерской скорости. Пусть загружаются по максимуму и разнесут тут все что можно. Мы же с Бовиром вспомним старые времена и немного тут покуролесим. Одевайся.
— Зачем?
Девушка откинула одеяла и вскочила на колени прекрасная в своей юной наготе, а затем стала меняться: лицо вытянулось, приобретая волчьи черты, пальцы рук и ног наоборот укоротились, обзавелись когтями, а сами руки налились мускулами, стали толще, постепенно превращаясь в звериные лапы. Пару минут, и белоснежная волчица поднялась с пола и, подойдя к уже одетому Авиксу, остановилась рядом, склонив к нему свою массивную голову.
"Я пошла"
"Да, удачи тебе и будь осторожнее", — так же мысленно ответил он ей и, потрепав по загривку, легонько подтолкнул вперед.
Волчица сделала прыжок, на секунду замерла у выхода, оглянулась и белой молнией исчезла в предрассветной мгле. Натан проводил ее взглядом, вздохнул и, накинув куртку, бросил:
— Выходи уж давай, а то твое пыхтение только глухой не услышит.
От стены в глубине пещеры отделилась тень и двинулась в его сторону, на свету от костра превратившись в кутающегося в плащ Бовира.
— Ненавижу долгие прощания и сюсюканья, — проворчал он, плюхаясь на лежащий у костра камень. — Помнится, дружище, ты этого раньше тоже не любил.
— И до сих пор не люблю, но сейчас другое.
Гном пристально посмотрел на товарища, щуря глаза, затем криво усмехнулся в бороду и, поворошив палкой тлеющие угли, подкинул в них пару кусков сушняка.
— Понятно, значит вот каково наше последнее с тобой приключение. Ну, надеюсь, эта ночь хотя бы принесет тебе наследников.
— Кто знает, — Авикс вздохнул и, опустившись рядом, уставился немигающим взглядом в костер. — Нашел что надо?
Гном коротко кхекнул.
— А ты сомневался.
Он подтянул к себе брошенный у ног мешок, развязал его и, достав из него небольшой сверток, протянул тот Натану. Тот раскрыл его и, увидев в свете костра лежащие там матово-синие камни, удовлетворенно кивнул, после чего аккуратно завернул их обратно и вернул гному.
— Как там наш новый друг? — спросил он.
— Нормально, — дернул плечами гном. — Посидели, поговорили. Мужик он вроде нормальный, да и повоевал немало. Думаю пригодиться, тем более что хочет помочь друзьям. В любом случае надо в деле смотреть.
Натан растерянно кивнул, продолжая задумчиво смотреть на пляшущие языки костра, вороша его палкой.
— Смотрю, тебя все еще что-то беспокоит? — спросил гном, убирая сверток обратно в мешок и вытаскивая оттуда бутылочку с оружейным маслом и массивный пистолет.
— Не что-то, а кто-то.
— Ты про черного?
Авикс отрицательно покачал головой.
— О раксе я беспокоюсь в последнюю очередь, хотя, судя по рассказам полковника, в нем еще осталось много человеческого, и он вполне мог бы стать нашим союзником.
— Тогда чего ты такой напряженный?
Щелчок, магазин выпал в ладонь гнома и был положен у ног на предварительно расстеленную там тряпицу. Кожух — затвор назад — чисто, снова щелчок на этот раз фиксаторной скобы, затвор в крайнее правое....
— Меня больше беспокоит командир эльфов.
Гном осторожно стянул возвратную пружину и, положив ее к остальным деталям, удивленно посмотрел на друга.
— Эллар?
— Да.
— Ты его знаешь?
Брови Авикса сошлись к переносице.
— Если это тот о ком я думаю, то да — знаю...., — угрюмо ответил он. — Когда-то, еще до того как меня заточили, мы были друзьями, хорошими друзьями. Я слышал, что он отошел от дел, стал затворником, все собирался его отыскать.... Не думал, что так встретимся.
Палка с хрустом переломилась о колено и полетела в огонь.
Баркин повертел в руках проржавелый шлем чем-то похожий на приплюснутый походный котелок и, отбросив его в кучу лежавшего неподалеку такого же ржавого барахла, тяжело вздохнул.
— Знаете, уважаемый друг, еще недавно я даже не мог бы себе представить, что буду столь вольготно обращаться со столь древним артефактами, многим из которых несомненно место за музейным стеклом, — сказал он, обращаясь к своему давнему другу еще по университетской скамье Дворкину, который с задумчивым видом изучал остатки настенного мозаичного панно, подсвечивая его огнем факела. — И вот теперь — пожалуйста. Я кидаю в одну кучу шлем тяжелого аранского пехотинца эпохи Кай, остатки церемониального меча имперского вельможи эпохи Так и нагрудник восточного воина, которые появились в этих землях спустя еще пару веков. Почему все это находится в одной комнате? Как сюда попало? Множество вопросов и, замечу, важных. Мы же варварски кидаем все это в одну кучу, уничтожая следы истории, потому как эльфам на это плевать с самого высокого дерева.
— Это для нас все это история, а для них практически вчерашний день. Думаю, некоторые из их старейшин могли лично знать воинов, носивших эти доспехи. Так что для них это действительно хлам, не более.
— Ну да, ну да, — не стал спорить гном, покосившись на своего товарища.
За последнее время тот сильно изменился, еще больше похудел, а все его черты заострились и теперь в свете магического факела он чем-то напоминал огромного нахохлившегося стервятника, которому неведомый шутник зачем-то водрузил на клюв старые поломанные во многих местах очки. От былого чудака-ученого не осталось и следа. Нынешний Дворкин был угрюм, серьезен и до ломоты в зубах уныло саркастичен.
"Прям как я", — с грустью подумал Баркин, поднимая с пола плечевую пластину от полного доспеха и не глядя кидая ее в кучу.
Благодаря протекции коммандера им позволили набрать определенное количество артефактов, что будут вместе с ним дирижаблем отправлены в столицу Родарии, где они смогут связаться со своим консульством. Только вот времени на это дали всего пару дней. И все бы ничего, но, во-первых, куда-то пропал полковник, а во-вторых, Баркину сильно не нравилось все происходящее в последние дни и тот факт, что все его попытки встретится с Элларом или его сестрой для улаживания некоторых текущих вопросов пресекались различными способами. К тому же куда-то потихоньку "испарились" солдаты из их старой команды, с которыми они много перенесли в этом походе, а их заменили новоприбывшие вперемешку с родарцами. Хорошо хоть удалось пересечься с Сагером и поделиться своими опасениями, многие из которых молодой археолог поднял на смех, но все же пообещал поговорить со своей пассией. Вот только это было еще позавчера утром.
— Как я понимаю, тут изображена встреча архимага Тавора со своими учениками, и он показывает....показывает.... Вот демон, не тут все скололось. А если посмотреть так... Бормочущий голос Тавикуса выдернул гнома из пучин раздумья, заставив обернуться и вопросительно посмотреть на историка, который отступив от стены на десяток локтей, пристально всматривался в стену, то и дело нервно поправляя свои очки. Тойран отряхнул руки, подошел ближе и, встав рядом с историком, попытался понять, что же тот увидел интересного в куске древне фрески, но ничего нового для себя не обнаружил. Все те же четыре фигуры, стоящие друг напротив друга, которые время превратило в безликие тени, стерев краски и выщербив камень.
— И что ты тут интересно увидел? — устало спросил он. — За прошедшие дни мы десяток подобных видали, но влюбился ты почему-то именно в эту, с утра от нее не отходишь.
— Что ты там все не то, — замахал руками Дворкин. — Те фрески изображали истории учеников Райзена. Нет, конечно сами по себе они интересны, но эта....эта особенная.
Баркин лишь саркастически хмыкнул.
— И в чем же ее особенность, просвети. Ты же знаешь, я никогда особо не увлекался историей Лайморелии, а легенды о Таворе считал детскими сказками. И если бы не тот дурацкий спор с Сагером...
Он замок, пытаясь вспомнить, почему тогда, на заседании географического сообщества, решил выступить против молодого археолога и его изысканий, прилюдно высмеяв его. Возможно из-за того, что тот просто всегда раздражал его своей неуемной энергией, а возможно все из-за того, что многие, по сути, великие открытия Адрия делал как-то не задумываясь, мимоходом, причем даже сам не мог оценить их значения, зачастую бросая дело на полпути. А возможно все дело было в том, что он в ту ночь не выспался и был раздражен. В любом случае все получилось несколько не так, как он рассчитывал, и его глупая привычка ввязываться в словесные перепалки вылилась в то, что он оказался за тысячи лиг от дома, чистой постели и мягких объятий милой Лагилы. Тойран невольно вздохнул и вновь, вернувшись в реальность из воспоминаний, попытался вслушаться в то, что все это время, не переставая пояснял ему Дворкин, постоянно размахивая рукой с зажатыми в ней очками.
— ...и приглядись, все они смотрят и указывают в одну точку. Вот сюда, — край его очков указал куда-то в угол. — Словно что-то хотят сказать. Нет, дружище, это не просто фреска — это намек. Вполне возможно.... Посвети.
Он отдал гному факел и, шагнув к стене, принялся елозить по ней ладонями, словно что-то ища, при этом постоянно бурча под нос какую-то околесицу.
— Указательный загнут, а мизинец в сторону... заклятие сокрытия...в глазе солнце...нога на ступени...и.....
Где-то в глубине стены раздался отчетливый щелчок, и ее часть просто провалилась внутрь, увлекая за собой испуганно вскрикнувшего историка.
— Тав! — Баркин кинулся к образовавшемуся пролому и, просунувшись внутрь по пояс, посветил факелом, обнаружив за ним широкую покрытую пылью лестницу, ведущую к высокой почти в три человеческих роста двухстворчатой двери, около которой в дрожащий свет факела выхватил корчащегося от боли Дворкина. Тойран торопливо протиснулся внутрь дыры и, сбежав по лестнице, склонился над постанывающим другом.
— Тав, что с тобой.
— Кажется, ногу сломал, — прошипел тот. — И может быть ребро. Шевелиться больно.
— Понял, потерпи, я за помощью.
Оставив рядом с историком факел и мысленно поблагодарив древних богов гномьего народа, что наделили их расу возможностями довольно неплохо видеть в темноте и ориентироваться в подземельях практически с закрытыми глазами, он кинулся к выходу.
Как назло, ни в коридорах развалин, ни в пробитой к ним штольне, никого не было. Эльфы посчитали дальнейшие раскопки здесь не перспективными, предоставив их в полное владение двум, по их мнению, не очень нормальным ученым, которым почему-то очень нравилось копаться в древнем никому не нужном хламе. К счастью лестница, ведущая на поверхность, была на месте и Баркин буквально "взлетел" по ней, почти врезавшись в стоящего около небольшого веревочного ограждения Эллара, который о чем-то горячо спорил с Кайшаром.
— О, господин Баркин, — удивился эльф, делая шаг вперед и хватая за пояс едва не свалившегося обратно в штрек Тойрана. — Что-то случилось?
— Да, там. Дворкин ему нужна помощь. Стена рухнула, а за ней проход, он упал, похоже сломал ногу и ребра, — выпалил гном, переводя дух.
— Ребра? — коммандер нахмурился. — Все так серьезно?
— Не может встать.
— Ясно, — Эллар повернулся к магу. — Позовите лекаря и пару солдат из наших, а я спущусь с господином археологом, посмотрю, что там.
— А стоит ли из-за какого-то человека..., — Кайшар презрительно скривился. — Днем раньше, днем позже...
Коммандер нахмурился, сделал шаг вперед и буквально впился своими глазами в лицо магу, прошипев сквозь зубы
— Талкрант Кайшар, в последнее время, вы, кажется, все чаще забываете, кого Великая назначила командующим этой операцией, слишком своевольничаете. Вам напомнить о субординации?
Правая щека мага нервно дернулось, он несколько долгих секунд выдерживал взгляд Эллара, затем медленно и явно нехотя отвел глаза.
— Будет сделано, коммандер.
— Вот и хорошо. Пойдемте, господин Баркин.
Они быстро спустились вниз, бегом миновали череду коридоров и остановились у проема. Точнее остановился эльф, причем резко, словно налетел на невидимую стену, уставившись на фреску, которая была видна куда лучше в свете кружащих вокруг них магических светильников, и Тойрану пришлось даже хлопнуть его по спине, привлекая внимание к пролому. Эллар вздрогнул, удивленно посмотрел на гнома, словно видел того впервые, затем мотнул головой, точно просыпаясь от долгого сна, а взгляд его прояснился.
К счастью историк был еще жив, это было понятно по его сбивчивому тяжелому дыханию, но на прикосновение к плечу и окрик, даже не пошевелился. Эллар быстро огляделся, на миг остановив взгляд на двери, затем опустился рядом с Тавикусом на одно колено и впечатал ладонь в пол. На мгновение Баркин почувствовал, как плитки пола задрожали мелкой дрожью, которая тут же передалась всему его телу, но тут же это неприятное ощущение пропало.
— Два ребра сломаны, еще в одном трещина. Перелом запястья и нога выбита, — наконец сказал коммандер поднимаясь. — Сейчас придут солдаты, перенесем его в лагерь, там наши лекари его быстро на ноги поставят.
— Слава богам, — Баркин облегченно выдохнул. — Хорошо, что я на вас наткнулся, а то чую...
Дворкин неожиданно застонал и, перевернувшись на спину, открыл глаза, уставившись на них мутным взглядом.
— Ыыыы.
Гном переглянулся с эльфом, и они дружно склонились над явно что-то хотевшим сказать историком.
— Ты, — его мутный взгляд сфокусировался на коммандере. — Это ведь ты...ты...на этих фресках....один из учеников.... ты, я тебя узнал.
Он резко обмяк, потеряв сознание, а Тойран непонимающе уставился на эльфа, который резко выпрямился и стоял, смотря перед собой пустым взглядом, нервно кусая губы.
— Я забыл, совсем забыл, — бормотал он растерянно. — Почему я забыл?
Его рука ухватила гнома за плечо, резко развернув к себе.
— Почему я забыл? — почти прокричал он ему в лицо. — Забыл учителя, Арина, Элрика. Почему? Зачем?
Пальцы разомкнулись. Эллар пошатнулся и нервно провел растопыренной ладонью по лицу, словно стирая посетившее его видение. Миг и перед Баркиным вновь стоял привычный ему коммандер, смотря на него спокойным и несколько высокопарным взглядом.
— Господин археолог, — произнес он сухим голосом. — Надеюсь, вы понимаете, что все происшедшее здесь должно остаться между нами. Об этом никто не должен знать и в первую очередь моя сестра. Я могу рассчитывать на вас.
Тойрану ничего не оставалось делать, как только молча кивнуть.
В дверь скорее поскреблись, чем постучали. Эндрис Варк стоящий у иллюминатора очнулся от раздумий, удивленно приподнял правую бровь и, не оборачиваясь, бросил:
— Входите, открыто.
Дверь с легким поскрипыванием отворилась.
— Я вас слушаю, — сказал маг, не оборачиваясь.
— Может, вы хотя бы взгляните на меня, уважаемый господин имперский прокурор, — едва слышный шелест шагов и Варк почувствовал, как его спине на миг прижалось гибкое женское тело. — Или вам не интересно.
Эндрис резко обернулся. Худощавая эльфийка, почти девчонка, в облегающем черном комбинезоне отпрянула от него, словно кошка запрыгнула в стоящее около стены большое кожаное кресло и, вольготно устроившись в нем, с вызовом и некоторой издевкой посмотрела на ничего непонимающего мага.
— Ты еще кто? — спросил он нахмурившись.
— Я? — эльфийка театрально удивилась. — Неужели вы не знаете кто я, о несравненный магистр кровавой магии.
— Хватит паясничать!
— Ой, боюсь, боюсь, — девчонка вжалась в спинку кресла. — Вы такой страшный, господин маг. Пожалейте меня, я ведь всего лишь сосуд, безвольный сосуд, — голос девчонки неожиданно окреп, налился такой знакомой Варку силой, а глаза заполнила темнота, — вот только я сейчас полный сосуд.
— Хозяйка, — Варк под тяжелым взглядом эльфийки медленно опустился на одно колено, склонив голову. — Рад вас вновь слышать и служить вам.
— Я тоже рада, мой верный сторонник, — эльфийка вскочила с кресла и подойдя к коленопреклонённому магу тоже опустилась на колени, и проведя ладонью по его щеке, спросила: — Надеюсь с девочкой все в порядке?
— Конечно, хозяйка. Хотите, чтобы я позвал ее?
— Да.
Маг шевельнул пальцами, среди которых на мгновение возникла темно-красная паутина, затем поднял глаза на сидевшую напротив эльфийку.
— Хозяйка, позвольте спросить, когда я вновь смогу вас лицезреть воочию?
Девушка таинственно улыбнулась, а тьма в ее глазах забурлила, заставив мага испуганно сжать губы.
— Скоро мой верный слуга, очень скоро. Я чувствую, время подходит, скоро все должно свершиться. Именно здесь...скоро.
Она резко поднялась и, пройдя по комнате, остановилась у иллюминатора, где недавно стоял Варк.
— Эти глупцы не понимают, что это за сила. Они думают, что их ружья, их бронированные машины с дирижаблями смогут нас остановить — не смогут. С этой мощью я смогу изменить законы этого мира и их дирижабли падут с небес, а машины уйдут в землю, сгниют......Я сама стану законом этого мира.
Смотря на стоящую перед ним и сжимающую небольшие кулачки эльфийку Эндрис вдруг на какой-то миг испытал приступ самого настоящего животного ужаса, потому как где-то на границе своих ментальных возможностей почувствовал присутствие чего-то нет, не темного и мрачного, а просто чужеродного этому миру. Равно чуждого как силам света, так и силам тьмы. Это было настолько нереально и пугающе, что впервые за долгие годы он усомнился в своем выборе и, судя по всему, эльфийка это почувствовала. Ее ладошка вновь скользнула по его щеке, успокаивая, изгоняя сомнения.
— Не бойся, мой верный Эндрис, — она впервые за долгие годы назвала его по имени, — тебе тоже достанется часть этой силы, и я в придачу. Так что можешь больше не звать меня Хозяйкой, отныне я для тебя Правительница, а ты мой Правитель.
Ее тонкие губы коснулись его губ, обжигая, пьяня, разжигая желание. Скип двери. Эльфийка резко отпрянула, заставив Варка невольно застонать от разочарования, так как ощущение было такое, словно его резко сбросили с небес блаженства на жесткую грешную землю.
Он резко обернулся, бросив злой взгляд на стоящую в дверях Нею.
— Вы меня звали, дядя, — произнесла она монотонным голосом, смотря перед собой мутным взором. — Я пришла и готова услужить вам.
— Проходи и закрой дверь, встань тут, — бросил он раздраженно.
Девушка послушно затворила дверь и, выйдя на середину каюты, замерла, продолжая бездумно пялиться в стену перед собой.
Эльфийка подошла ближе, сделала вокруг нее круг, словно хищник вокруг замершей в испуге жертвы, затем принялась гладить ту по лицу, волосам, расстегнула блузку, явив взору Варка небольшие бугорки ее грудей с бледно-розовыми пятнами озорно торчащих сосков.
— А она неплоха, — наконец резюмировала эльфийка. — Юна, чиста и довольно чувственна. Возможно, я даже сделаю ее своим любимым сосудом, она ведь будет не против.
— Я сделаю все, что пожелает дядя, — голос девушки был начисто лишен эмоций.
Эльфийка поморщилась.
— Не слишком ли ты ее подавил, дорогой? Мне не нужна безвольная марионетка, мне нужна надежная союзница.
— Простите меня Хоз... Повелительница, — вновь склонил голову маг. — Моя вина, но не беспокойтесь, ее сознание просто немного изменено, однако когда она очнется, то будет помнить только то, что нужно мне.
— Я верю тебе, мой дорогой Эндрис, — "промурлыкала" эльфийка. — А пока давай немного отойдем от дел. Ты когда-нибудь имел дело с женщинами речных эльфов? Этот сосуд, — она провела руками по бедрам, — как раз одна из них. И не смотри на его детский вид, ей давно уже больше ста лет, хочешь ее попробовать.
Она принялась стягивать с себя одежду, не дожидаясь ответа несколько ошарашенного таким предложением Варка и быстро избавившись от нее направилась к нему не обращая внимания на все еще продолжающую стоять посереди комнаты Нею.
— Госпожа, — Эндрис судорожно сглотнул, но прежде чем целовать манящие своей обманчивой невинностью девичьи губы, осторожно спросил. — Можно один вопрос?
— Для тебя все можно, — девушка обвила руками его шею.
— Почему Эллар?
— Эллар?
На миг ему показалось что она растерялась от заданного вопроса, но только на миг.
— А почему бы нет. Он умен, не претенциозен, пользуется уважением среди солдат, его магические способности куда выше среднего, а его сестра служила мне сосудом верой и правдой долгие годы. Но самое главное, он до сих пор думает, что Я — это ОНА. Представляешь.
Девушка неожиданно рассмеялась странным рокочущим смехом, от которого у Варка побежали по спине неприятные мурашки, а в углах каюты вновь пролегли длинные шевелящиеся тени.
— Я — это ОНА. Аха-ха.
Ее голос огрубел, и Эндрис совершенно автоматически припал к ее губам, обхватив рукой небольшую сразу же напрягшуюся крепкую грудь, лишь бы заставить смолкнуть этот демонический хохот, от которого приходила в ужас даже его прогнившая насквозь душа.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
