|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 8
Гнездо биоконструктов
1.
Как заворачивать к дому, где нас поставили на ночлег, я запамятовал, поэтому направился прямиком по главной улице к площади у церкви.
Наш трехсажённый Т-28 возвышался там же, где я его оставил — рядом с коновязью у корчмы. Напротив стоял Т-26 Герта. От вчерашних столов с лавками и навеса уже не осталось и следа, и лишь утоптанная земля напоминала о зажигательных танцах. С трудом подавив воспоминание о том, как сжимал ладонями тонкую талию принцессы, я свалил пулемёт и связку барабанов на землю рядом с танком, и перевёл дыхание.
— Золтан!
Легка на помине — Грегорика окликнула меня с галереи. Поднявшись по ступеням, я увидел необычную картину: принцесса стояла на коленях с маленьким совком в руке, деловито отмеряя на весах порции крупы и муки, которые Брунгильда, тоже в поте лица, фасовала по бумажным кулькам и складывала в торбы. Рядом громоздились горшочки и стеклянные банки с маслом, солониной и прочими съестными припасами.
— Что это вы делаете?
— Готовим запас провизии. Кто знает, насколько долгим окажется предстоящее путешествие ѓ— нужно подготовиться, как следует. Крестьяне предоставили нам все, что я попросила, осталось только упаковать и погрузить на танк. — Грегорика сдула выбившуюся прядь волос, утёрла лоб тыльной стороной ладони и продолжила: — Вам, наверное, не раз приходилось этим заниматься в экспедициях?
— Конечно. Правда, у нас всегда было множество жестянок фабричного производства, а не домашние соления. Но эти, наверное, даже вкуснее. Давайте, я тоже помогу.
— Нет, я хотела попросить вас притащить второй вагон с трофеями, которые мы предназначили для деревни. Мне объяснили, что к каждому из геодезиков ведут пути от той железнодорожной ветки, на которую мы свернули вчера, и ближайшие из них — за теми зданиями.
— Как прикажете, ваше высочество, — деловито кивнул я. — Придётся повозиться, чтобы перевести заржавевшие стрелки, но я уже прикинул вчера, как это делать.
— Опять 'высочество'?.. Я же просила вас! — принцесса погрозила пальцем и улыбнулась. — Постарайтесь управиться до темноты.
— Думаю, управлюсь.
— Рассчитываю на вас. И хорошо, что сегодня нам удалось отдохнуть. Завтра рано утром отправимся к мельницам — помните, мы говорили о них?
— Где свили гнездо панцирные жуки? А кто нам покажет дорогу?
— Староста сказал, что наш знакомый танкист знает те места и наверняка сможет нас проводить. А, вот и он сам.
Бывший дружинник, которого я попросил отнести найденную нами печальную реликвию родственникам, вышел на площадь из поперечного переулка. Выражение его лица было, естественно, невесёлое, но известие о предстоящей назавтра охоте мигом его взбодрило.
— Бергфридхофская мельница? Нет, сам я там не бывал, только мимо проезжал, было дело. Но дорогу найду, мне ль не найти!
— Отлично. Сами понимаете, как важно вычистить окружающие деревню районы от вредных созданий.
— Со вредными двуногими разобрались, пришёл черед многоножек! — сострил Герт. — Порвём и их в клочки!
Почесав в затылке, я заметил:
— Неплохо бы спланировать экспедицию; прикинуть, что нас может ожидать, и как надо действовать. Мы же помним, насколько опасны панцирные гады — не стоит их недооценивать.
— Прошу вас, Золтан, — немедленно отозвалась Грегорика, отложив крупу и совок. — Вы лучше всех нас разбираетесь в тактике.
— Не надо меня хвалить — всегда есть возможность с треском провалиться. Итак... — немного поразмыслив, я продолжил: — Вспомним, что мы знаем об этих существах. Весна предположила, что это биологическое оружие, специально разработанное в тайных лабораториях Гардарики; возможно — для того, чтобы захватывать вражеские территории. Хотя тут мы пока к единому мнению не пришли. Но факт остаётся фактом — они весьма агрессивны. Панцирный гад лишь чудом не сожрал нас, а деревенские жители — ушедшие далеко в леса охотники и лесорубы — оказались не такими везучими.
— Простите, что перебиваю, — вмешалась принцесса. — Герт, а в вашем поселении были такие случаи?
— Нет, даже и не слыхали. Барон тоже вон, долгонько не верил, когда ему про эти дела доложили.
— Фрайталь расположен западнее, а нападения происходили восточнее деревни. Если вспомнить, мы с вами приводнились тоже несколько восточнее этих мест, хотя и намного южнее. Судя по всему, жуки постепенно наступают с востока.
— Разумное предположение, — одобрила Грегорика. — А ведь Оппау лежит ещё дальше на восток, поэтому там нам может грозить такая же опасность.
— Конечно. И хорошо бы до тех пор разобраться, что собой вообще представляют эти жуки. Вспомним — первым мы встретили панцирного клопа. Точнее, он сам нас обнаружил в лесу, возможно, по запаху от костра или свету. Реакция его была однозначно агрессивная, он немедленно напал. Кстати — в отличие от кормовых мокриц, которые на нас не обращали никакого внимания.
— Да, мокрицы! — вспомнила Грегорика. — Помните, сколько в пещере было зародышей? Их должны быть сотни. И понятно почему — панцирному гаду нужна пища, каждый день.
— Ещё бы. Весил он тонн восемь-десять, не меньше. Значит, по аналогии со слонами, ему требуется 200-400 фунтов пищи в день.
— Это сколько в килограммах? — перебил Герт. — Чёрт поймёт ваши дурацкие либерийские меры!
— Ну, метрические, конечно, удобнее. Они мне и самому больше нравятся, — покладисто согласился я. — Фунт — 454 грамма, значит...
— Понятно, килограмм сто-двести.
— ...Так, на чём я остановился? Да, так вот. Выходит, клопу ежедневно требуется на прокорм пара мокриц — они примерно столько и весили.
— И мы даже видели тех, которые приползли на заклание, — вспомнила принцесса.
— Именно. Не знаю, сколько времени требуется мокрице на то, чтобы нагулять нужный вес. Предположим — год. Значит, одновременно вокруг гнезда будет ползать и питаться органикой примерно 600-800 этих 'овечек'. Размером — начиная с кулака, как в подземельях гидроэлектростанции, и вплоть до тех, которых мы наблюдали в железнодорожном тоннеле.
— И что нам это даёт?
— То, что вряд ли нас ждёт целая армия панцирных гадов — иначе мокриц было бы ещё во много раз больше, и они ползали бы друг другу по головам, чего мы в окрестностях электростанции не наблюдали. Да и напал на нас всего один гад, и сородичи ему на подмогу так и не прибежали. Значит, мы можем предположить, что нам и сейчас придётся иметь дело с одним, максимум парой боевых панцирных гадов; а сверх него, с неизвестной нам пока маткой, которая откладывает яйца в укромном месте. И ещё со множеством безобидных мокриц.
— Звучит логично, — согласилась принцесса. Видно было, что она внимательно следит за ходом моих мыслей. — Значит, вы думаете, что мы справимся с ними?
— Думаю, да.
— Конечно, с танками мы их одной левой заборем! — пренебрежительно сплюнул Герт. Кивнув, я всё же предостерегающе поднял палец.
— Клопы, вернее всего, выбегут навстречу, когда услышат или почувствуют наше приближение. Против брони и пушек у них нет шансов. Но нам придётся зачистить всё гнездо — пещеру или какое-то помещение, где зреют яйца, и обязательно уничтожить матку. По логике она должна иметь возможность откладывать как мелкие яйца — из которых появляются кормовые мокрицы, так и большие — откуда вылупляются боевые гады. Это наша первоочередная цель.
— А сотни ползающих вокруг мокриц? — представив себе их количество, принцесса даже поёжилась.
— Мне кажется, сами по себе они выжить не смогут. Они ведь нужны лишь для прокорма боевых форм — и ещё матки, наверное — но едва ли способны размножаться. Иначе бы мы не нашли такое множество их личинок в тоннеле. Так что они, скорее всего, просто вымрут, если гнездо лишится матки и панцирных гадов.
— Но ведь мы пока точно не знаем, на что мокрицы способны. А вдруг умеют перерождаться в боевых жуков? — заметил Герт. — Для гарантии, хорошо бы и их перебить.
— Да. Но с ними справятся местные охотники с обычными винтовками, мы с танком для этого не потребны. И я хотел сказать немного о другом — если с большим жуком мы разберёмся на поверхности, то личинок и матку наверняка придётся искать в каком-то укромном месте, в здании или пещере. Проблема в том, что туда на танке не заедешь, придётся действовать на своих двоих. Там пушки не помогут. А если же в здании нам встретится и панцирный гад, мы окажется в очень невыгодном положении.
— Так мы винтовки прихватим! — бодро заявил Герт. — Нешто ж 'маузер' его не возьмёт?
Я заметил, как Брунгильда неодобрительно покачала головой в ответ на такой оптимизм, и заметил:
— Против мокриц винтовки наверняка сработают. А вот против панцирного гада... у него мощная хитиновая броня.
— Да, мы же окатили его шрапнелью, и он остался практически цел! — вспомнила принцесса. — Убить жука получилось только тогда, когда мы повернули колечко на снаряде.
— Именно. Хотя винтовочные пули мощнее шрапнельных. Возможно, они всё же пробьют панцирь — но попаданий наверняка потребуется много.
— Так возьмём пулемёт! И у меня есть один, и у тебя, — предложил гардариканец. — И ещё канистры с соляркой — чтобы личинок этих ваших сжечь к чертям.
— Хорошая мысль! — поддержал я. — Жаль, что нет огнемёта. В узких тоннелях и переходах здорово пригодился бы. И нужно что-то ещё...
— Ручные гранаты, — вдруг лаконично произнесла телохранительница.
— А!.. Я же сам перетащил пару ящиков с колотушками на платформу! — хлопнул себя по лбу Герт и смущённо признался: — Подумал, пригодятся рыбу глушить.
— Что же, можно считать, что мы все серьёзно продумали и подготовились к охоте, — подытожила принцесса. — Отправимся на одном танке, на нашем, чтобы не тратить зря горючее, поскольку оно в дефиците. София и Алиса останутся, Весна поедет, так как намерена проверить свою теорию. К нам присоединятся Герт, Гейрскёгуль и ещё эти молодые люди: Амбрус и Нандор, — Грегорика указала в сторону, где на бревне смирно сидели два местных парня, одинаково курчавых и темноволосых, с живыми черными глазами. Полотняные рубахи с узорами и жилеты с потёртыми шнурами были подпоясаны шитыми кушаками, синие шаровары с полосками заправлены в смазные сапоги. Винтовки они держали в руках как лопаты, не слишком профессионально и воинственно, но с жадностью ловили каждое слово. Кивнув им, принцесса закончила на бодрой ноте: — Не забывайте главное — боевой настрой!
— Передавим клопов, и на развод не оставим!.. — с готовностью отозвался гардариканец. — Поохотимся на славу!
Что же, экспедиция и в самом деле не выглядела слишком трудной и опасной; мало того, воевать предстояло не против людей, а против хищных зверей, и на душе было намного легче. Охота — это ведь совсем не то, что убийство собратьев по разуму — пусть даже и жестоких, порочных до мозга костей насильников и бандитов.
Погода с утра следующего дня оказалась не лучше вчерашней — низкие облака, иногда моросящие дождём, клочья холодного тумана, застревающие в ветвях начинающих желтеть деревьев. Старая железнодорожная ветка, превратившаяся в главную местную магистраль, вела по широкой долине, ограждённой крутыми скальными обрывами, за которыми начинались лесистые плато, уходящие в облака. Раньше долина была густо населена — повсюду среди зарослей торчали черепичные крыши домов и хозяйственных построек, местами провалившиеся, местами ещё целые; кирпичные башенки водокачек и колокольни костёлов. Над отмелями пропадающей в тумане быстрой реки виднелся ржавый металлический мост. Впрочем, не доезжая до него, я повернул танк в противоположную сторону, к северному нагорью.
— Вон-вон, туда, по старой брусчатке, вдоль ручья!
В отличие от железнодорожного полотна, где явно когда-то проезжали люди — по крайней мере, ни деревья, ни большие кусты на насыпи не росли, и даже наблюдались старые наезженные колеи, по уходящей между густых зарослей тёрна, сливы и яблонь перпендикулярной дороге давным-давно никто не ездил. Впрочем, она оказалась достаточно широкой, а плотно пригнанное каменное покрытие устояло против вездесущих зарослей — лишь иногда корни толстенных узловатых ракит выпирали гранитные блоки наверх. Танк покачивался, переезжая через них.
Герт, который устроился на лобовом листе справа от меня, чтобы указывать дорогу, продолжил прерванный рассказ:
— ...Так вот, наши фрайтальские им, деревенским-то, предлагали в коммуну вступить, объединиться чтобы, и сообща хозяйство вести. Тогда б и барон никакой не нужен был бы — наши за себя постоять умеют, их и Вак обходил стороной.
— Почему же крестьяне не согласились? — спросила Грегорика, которая слушала, по пояс высунувшись из правой пулемётной башенки и с удобством опершись локтями на открытый люк. Несмотря на не очень тёплую погоду, я в самом начале поездки открыл настежь не только переднюю створку водительской будки, но и поднял на петлях верхнюю её крышку, чего никогда не делал раньше. Теперь мне оставалось похвалить себя за предусмотрительность — достаточно было лишь повернуть голову, чтобы полюбоваться принцессой: такой, какой мне ещё не доводилось видеть.
Оказывается, во вчерашней просьбе доставить в деревню вагон с трофеями, который я оставил вместе с прочими притянутыми из бандитского ущелья вагонами рядом с домиком бабушки Вадомы, заключался дополнительный смысл. Помимо изрядного запаса награбленной бандой Ейнаугига провизии, там оказалось немало тюков с мягкой рухлядью: тканями, мехами и одеждой. Львиная часть трофеев предназначалась крестьянам — они-то и занимались погрузкой, причём с большой охотой — но кое-что перепало и нам. Сам я обратил внимание, прежде всего, на хорошие овчинные спальные мешки, прочную палатку из прорезиненной ткани и такие же плащи-дождевики, а вот девушки позаботились и об одежде. Ласкающие глаз, но слишком лёгкие бальные наряды, безусловно, не продержались бы ещё и нескольких дней, учитывая, что их носительницам пришлось бегать, прыгать с парашютом, плавать, сражаться и выполнять тяжёлую и грязную физическую работу. Поэтому Брунгильда деловито проинвентаризировала трофейный — и, надо сказать, весьма богатый — гардероб, собранный запасливыми разбойниками. Там имелось немало роскошных шёлковых и бархатных платьев, но телохранительница холодно отбросила их в сторону. Результат её выбора как раз и можно было наблюдать сейчас на принцессе. Судя по всему, покойный Одноглазый обладал последовательным, хотя и изрядно извращённым вкусом, склоняясь не только к садизму и некрофилии, но и к милитарным мотивам. Где именно он раздобыл эти мундиры, осталось неизвестным, так же, как и их назначение. Если вы спросите меня, то я бы предположил, что в его лапы попал гардероб женского военного оркестра — уж слишком изящными и броскими выглядели мундирчики ярко-голубого тонкого сукна, украшенные многочисленными шитыми золотом позументами, эполетами, аксельбантами и лампасами. Впрочем, несмотря на чрезмерное количество украшений, эта униформа оказались вполне практичной, и уж конечно, самой подходящей для девушек одеждой, которая здесь нашлась. Альтернативой награбленному разбойниками добру могли стать разве что деревенские долгополые платья с многочисленными нижними юбками, которые, конечно, современные либерийки сочли замшелым нонсенсом.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
