Эра Водолея

Александр Абердин

Эра Водолея

Ихтиандры 35 века

Глава 1

Ответственное решение

Антон проснулся рано. За сорок две минуты до сигнала общей побудки, который должен был прозвучать в кампусе ровно в семь часов утра. Проснулся же он от того, что за окном прогремел гром. С той поры, как ему пришлось подняться с глубины почти трех километров на трехкилометровую высоту Новой Лимы, прошло почти четыре года, но он так и не привык к шумам за окном. Под водой ведь было намного тише, хотя океанские глубины нельзя назвать миром вечного безмолвья. Немного подумав, Антон Дан Ворон решил, что пора вставать, хотя в воскресенье вполне можно было поспать подольше, выходной ведь. Он рывком поднялся с софы и, не мешкая, направился в санитарно-гигиеническую кабинку, стоявшую справа у входа в его маленькую холостяцкую квартиру.

Впрочем, квартира имела площадь тридцать шесть квадратных метров и была втрое больше его подводного жилья. Правда, если брать во внимание сухую каюту в жилом глубоководном комплексе Аквалима, самом древнем подводном городе планеты, построенном в конце двадцать первого века, тысяча четыреста тридцать семь лет назад первыми русскими фишменами. За пределами подводного города-улья к его услугам был весь Тихий океан с его бескрайними просторами, и до сих пор ещё не исследованными полностью глубинами. В Новой Лиме, ставшей столицей планеты Земля в двадцать втором веке, будучи курсантом Высшей Космической Академии, он был лишен возможности жить в океане. Впрочем, эта квартира на шестнадцатом этаже кампуса Академии, его вполне устраивала.

Слева от входа находилась роботизированная кухня, которую он по привычке называл камбузом, оснащенная системой подачи продуктов и герметичным кулинарным блоком. Рядом с ней стояла высокая стойка-бар с четырьмя выдвижными сиденьями, за которой можно было позавтракать или поужинать. Далее находилась удобная софа, трансформирующаяся в диван. Домашний робот, как только курсант щелкнул пальцами, сразу же снял постельное белье и сложил софу. Напротив софы находился письменный стол-пульт с большим трёхмерным монитором. Это была первая половина комнаты. За ней располагалась своего рода гостиная с диваном и двумя креслами перед ним, между которыми стоял низкий стол. Напротив них стоял шкаф-купе с личными вещами Антона.

Стена напротив входа представляла собой сплошное окно от потолка до пола со стеклянной дверью посередине, ведущей на просторную лоджию. В данный момент за окном стояла сплошная стена ливня. В хорошую же погоду из квартиры открывался красивый вид один из самых древних городов Земли Новой Эпохи. Новая Лима была построена в Андах, над старой Лимой, занимала огромную территорию и была самым большим городом планеты, вот только от гор уже ничего не осталось. Все вершины были срезаны ещё в двадцать втором веке, а склоны превратились в террасы, на которых выросли огромные тропические деревья и множество домов, включая небоскребы в триста и четыреста метров. Однако, домов высотой меньше тридцати этажей, причем построенных не на века, а на тысячелетия по внеземным технологиям, было гораздо больше, причем домов роскошных, и потому Новая Лима была ещё и самым красивым городом планеты.

Исторический центр города, расположенный почти на скалистом берегу океана, в котором находилась Космическая Академия с её учебными корпусами и кампусами, был самым красивым районом города. Из квартир, расположенных напротив, открывался роскошный на Приморский парк и Тихий океан, но Антон выбрал именно эту сторону. Ежедневно видеть из окна океан и не иметь возможность нырнуть его глубины, он счёл для себя пыткой. Уж лучше смотреть на город, точнее здание Оперы с его колоннадой, которое виднелось за деревьями, здание центрального корпуса Академии и несколько небоскребов вдали, взмывавших вверх из крон вечнозелёных деревьев.

Квартира выглядела довольно аскетично, ничего лишнего и единственное, что напоминало курсанту-выпускнику о жизни в океане, был внушительных размеров щит из панциря огромной морской черепахи, украшенный весьма странно. Это были кончики ушей самого разного цвета. Длина меха у них тоже была различной, но было нетрудно определить, что они принадлежали когда-то медведям и различным видам из семейства кошачьих. Ещё на щите красовался старинный нож российского морского спецназа "Мурена", которым и были отрезаны у самых опасных хищников кончики ушей, вот только все эти медведи и различные виды огромных кошек обитали под водой.

Антон Данилович Воронов, так его звали в Аквалиме, был фишменом, то есть человеком-рыбой в прямом смысле этого слова, причем в пятьдесят шестом поколении. При этом он вовсе не был похож на рыбу. Правда, он все же отличался своим телосложением от обычных людей, родившихся и живших на поверхности планеты после того, как тысяча триста десять лет назад, уже в двадцать втором веке, из глубин земли стала стремительно подниматься вода и поверхность суши менее, чем за сто пятьдесят лет сократилась почти в тридцать раз. Ещё бы ей не сократиться, если уровень мирового океана поднялся на тысячу девятьсот сорок три метра и всё живое, что хотело остаться сухопутным, поднялось в горы. Антон, которого его новые друзья прозвали Кракеном, был высоченным, два метра девятнадцать сантиметров, атлетически сложенным парнем двадцати девяти лет от роду и все же немного отличался от обычных людей.

Помимо высокого роста, он имел ещё и невероятно широкие плечи, мощную выпуклую грудь, и ещё более широкую треугольную спину, благодаря которым скрадывался его мощный тазобедренный пояс. Под стать торсу у него были руки и ноги тоже очень мощные, но всё же не с гипертрофированной мускулатурой. Рельеф мышц слегка скрадывался почти сантиметровым слоем весьма специфического, сугубо фишменовского жира, без которого под водой ему пришлось бы туго. Однако, по большому счёту, его анатомия вовсе не была слишком уж выделяющейся, ведь спейсмены, появившиеся намного позднее фишменов, также имели высокий рост, широкие плечи и грудную клетку большего объёма. Куда больше фишмена в Кракене выдавали его очень большие глаза густо синего, с изумрудной каймой, цвета. Впрочем, как и плечи, они были всего лишь на треть больше, чем у самого обычного человека. К тому же то, что Антон был фишменом, не делало его существом далеким от Homo Sapiens, так как он был плодом генной инженерии, через которую прошел когда-то первый из Вороновых, причем сделал это раньше кого-либо ещё, но его далёким потомкам никто даже и не думал ставить это в заслугу. Всё правильно, ведь это не они три месяца провели в специальной медицинской камере, а капитан второго ранга, боевой пловец Игорь Воронов.

Однако, вовсе не глаза и телосложение делали Антона фишменом, а то, что в верхней части его грудной клетки, сразу за ключицами находились два узких дыхательных отверстия, через которые в лёгкие объёмом в двадцать два кубических дециметра поступала вода, а под рёбрами на правом и левом боку имелись два других отверстия, через которые она с силой выбрасывалась наружу. Сейчас они были плотно закрыты и их потому похожи на складки. Благодаря ним фишмены были двоякодышащими существами и могли жить под водой, но Кракен был к тому же ещё и глубоководным фишменом и поэтому мог питаться под водой сырой рыбой и водорослями, или питательными пастами из пластиковых туб. Ещё его организм мог противостоять низким температурам на самой большой глубине. Он был одним из немногих фишменов, которые достигали дна Марианской впадины и такого уникума, вдруг, занесло в Новую Лиму, которая семь лет назад отпраздновала свою тысячу четырёхсотую годовщину. Случилось же так потому, что чуть более пяти лет назад Антон Дан Ворон был вызван из небольшого подводного городка Дивный в Охотской глубоководной впадине, в Аквалиму, столицу фишменов, и направлен руководством Высшую Космическую Академию. Там он целый год готовился к поступлению в Академию, которую вскоре должен был закончить вдвое быстрее всех остальных курсантов, и, как это ни странно, по его собственным словам, снова вернуться в глубины океана.

Приняв душ, Антон вышел из кабинки, трижды щёлкнул пальцами, глядя на грозу за окном, и вместо неё появилось трёхмерное изображение — миловидная девушка, ведущая передачи новостей. Кивнув ему и поздоровавшись, как со старым приятелем, она первым делом известила его, что шторм резко усилился и теперь синоптики с полной уверенностью утверждали, что он продлится ещё три дня. Это означало, что выходить из кампуса будет самой большой глупостью. Кивнув девушке, которая была всего лишь голограммой, созданной компьютером службы новостей, отчего перед ним снова появилась гроза за окном, вот она-то точно была настоящей, Кракен вздохнул и широко улыбнулся. Раз на улице стоит плохая погода, значит он и Кси, его девушка, могут провести весь день дома. В его или её квартире. Подумав, он решил, что пусть лучше это будет её квартира, а потому быстро натянул форменный космокомбинезон чёрного цвета с восьмью серебряными шевронами курсанта выпускного курса на рукаве, достал из шкафа и положил в карман красный футляр, оглядел себя в зеркало, провел рукой по волосам, после чего вышел из квартиры.

Идти было недалеко, всего каких-то сорок шагов по широкому, красиво обставленному старинной мебелью, диванами, креслами и витринами с макетами космических кораблей, с картинами на стенах, коридору, совершенно безлюдному в этот утренний час. Вчера он покинул квартиру Кси далеко за полночь и весь вечер они занимались любовью, так что забираться к девушке в постель с утра пораньше Антон не счёл нужным. Вместо этого он решил приготовить ей и себе роскошный завтрак, а потому ещё в коридоре, активировав коммуникатор, имплантированные ему под кожу на тыльной стороне левой ладони, заказал все необходимые ему продукты. Недавно ему прислали несколько почти метровой длины туш нерки, и он решил, что наступила пора угостить девушку коронным блюдом семьи Вороновых, стейком из нерки по-вороновски. Тихо войдя в точно такую же, как и у него, квартиру, он проследовал прямиком к кухонному комбайну, стоявшему слева от входа, и принялся священнодействовать.

Он двигался совершенно бесшумно и потому девушка не проснулась. Её квартира, находившаяся на той же стороне, выглядела иначе. Все стены в ней были увешаны голографическими изображениями в рамках, это были либо пейзажи других планет, либо портреты юношей и девушек, а также множеством сувениров. Практически на каждой пейзажной голограмме можно было видеть Кси, часто одетой в национальную одежду иного мира. На многих из них она была совсем ещё ребёнком и если судить по количеству голограмм, то успела побывать на добрых трёх дюжинах планет. Ксиана Ром Гром была потомственным спейсменом, точнее спейсвумми, а потому, также как и он, имела двоякодышащие лёгкие, что позволяло ей дышать на космическом корабле не воздухом, а оксиойлем, куда более плотной, чем вода, жидкостью, которая, однако, содержала воду.

Именно благодаря оксиойлю люди могли не просто летать на космических кораблях со сверхсветовой скоростью, но и без особого напряжения переносить резко возрастающие при любом маневре космического корабля перегрузки. Правда, только за пределами звёздной системы, хотя и внутри неё скорости также были огромными, а потому космолётчикам приходилось переходить на жидкостное дыхание, ведь только так они могли противостоять перегрузкам в полёте, которые достигали порой двенадцати джи. Оксиойль, кислородное масло, был плотной, в пять раз плотнее воды, абсолютно прозрачной глицериноподобной жидкостью, которая могла поглощать кислорода втрое больше, чем морская вода. Двигаться в нём было довольно легко, а дышать и того легче, но самое главное он позволял легко переносить перегрузки. Им могли дышать и обычные люди. Зато для двоякодышащих существ он был, чуть ли не наилучшей средой обитания. Вот только питаться космолётчикам пригодилось специальной пастообразной пищей. Оксиойль, имевший приятный вкус слабоминерализованной воды, полностью заполнял желудок и кишечник.

В какой-то мере это их роднило, хотя Ксиана не могла дышать океанской водой. Зато Антон мог дышать оксиойлем с любой концентрацией кислорода. Впрочем, он мог и вовсе набрать в себя столько кислорода, что потом ему не требовалось прогонять через лёгкие воду или оксиойль на протяжении семи с половиной часов, но это относилось уже к его личным достижениям. Поскольку он был потомственным глубоководным фишменом, а они жили на глубине свыше полутора километров, в царстве вечного тёмно синего мрака, то обладал поражающими воображение физическими способностями, о которых малок то из людей, включая фишменов, живущих в поверхностных слоях мирового океана, мало что знал. Это были, помимо устойчивости к температурам, близким к нулю градусов, огромная, просто невероятная физическая сила, потрясающая ловкость, феноменальная быстрота реакции просто фантастическая выносливость. Надо сказать, что к тому же продолжительность жизни фишменов была в три с лишним раза больше, они до самых преклонных лет выглядели очень моложаво, но что самое удивительное, их интеллектуальные способности также были гораздо выше среднего. Правда, надо всё же признать, что тысячу триста лет назад продолжительность жизни всех остальных людей также резко выросла и превысила триста лет, но только благодаря целому комплексу медицинских препаратов.

Двигаясь совершенно бесшумно, Антон принялся готовить блюда в кулинарном комбайне, то есть, не касаясь ничего руками, а лишь нажимая на кнопки и поворачивая верньеры ручного управления. Умная кулинарная машина могла печь, жарить, варить, тушить, томить и к тому же комбинировать различные способы термической обработки продуктов. Фишмены хотя и были жителями океана, тем не менее, при любых обстоятельства всегда имели два совершенно сухих помещения, камбуз и столовую, которую называли кают-компанией даже тогда, когда в ней могло сесть за стол всего два человека. При этом с камбуза в кают-компанию не должны проникать никакие запахи, и, вообще, ни один уважающий себя кок никогда не пускал никого в свои владения. Готовить Антон научился у своих родителей, а поскольку практически точно такие же кулинарные комбайны имелись в самых глубоководных городках и посёлках, ни разу не оплошал и на суше.

Однажды он посрамил даже древнегреческих кулинаров. Это произошло три года назад, когда он, досрочно пройдя всего за один год, пять курсов, перешел на шестой. Теперь ему предстояло изучать не теорию, а доказывать преподавателям, чего стоят твои знания на практике. Для того, чтобы быстрее влиться в коллектив, на праздничном обеде по случаю начала нового года, который устраивался в главной, парадной кают-компании академии, в космофлоте были очень сильны традиции российского военно-морского флота, впитавшие в себя традиции всех остальных флотов мира, он решил удивить всех. Для этого он заранее заказал у морских фермеров тушу осетра и когда её доставили на камбуз главной кают-компании, там все ахнули, ведь это был гигант длиной в восемь с половиной метров и весом в тонну с четвертью. Антон заперся ночью на камбузе, и в обед курсантам и преподавателям было предъявлено его творение.