Мой идеальный смерч. Часть 2

Мой идеальный смерч

Часть вторая. Чип и Дэйл вживаются в роли

Now I'm writing from a caravan

behind your nana's place

Солнце играет с огнем

Мы играем с ветром

I think my spirit will be happier

with the stars in outer space.

Нам так светло мы вдвоем,

Вместе станем пеплом.

И когда солнце зашло,

Как же ты просила

Взять за собою тебя

На вершину мира.

Brazzaville & Minerva — The Clouds In Camarillo

Черный внедорожник, медленно скользя по мокрой дороге, подъехал к пятиэтажному дому, окутанному после ярого ливня, как и все прочие дома в округе, приползшим с реки, дымчатым туманом.

Громоздкая машина остановилась около одного из подъездов, но выходить оттуда никто не спешил. Если бы кто-то смог рассмотреть, что творится за темными стеклами, то он бы увидел силуэты пары: молодой человек на водительском сидении, одна рука которого лежит на руле, а вторая обнимает плечи девушки, чьи длинные волосы собраны на затылке в длинный хвост.

Хотя у Федора и Насти свадьба должна была состояться совсем скоро, уже в начале июня, они все еще продолжали устраивать себе свидания, как будто бы познакомились не три с половиной года назад, а на прошлой неделе. Будущие молодожены ездили в кино и в кафе, устраивали пикники и посещали боулинг-клубы, гуляли по набережной и по Мосту Влюбленных Дураков, и даже ходили в походы.

Правда, из-за того, что Федор часто бывал занят на работе, да и его невеста тоже без дела не сидела, свидания проходили не так часто, как им обоим хотелось. Можно даже сказать, редко. К тому же молодого человека могли вызвать на службу посреди ночи, и он был обязан явиться по первому требованию. Было и так, что за ним приезжали во время законных выходных или даже отпуска, и тогда Федору, волей-неволей, приходилось подчиняться и уезжать на свою почти что секретную работу.

— Останешься у нас? — спросил старший брат Маши свою будущую супругу.

— Ну, раз ты меня уже сюда привез, то явно останусь, — рассмеялась Настя. — Хитрый какой.

— Совсем немного. Мама будет тебе очень рада, — сказал Федор, с улыбкой оглядывая Настю.

— Ты уверен? Я не поздно?

— Естественно, уверен. А мама рада тебе всегда. А уж как я буду рад ночью, зайка... — и он, замолчав, осторожно коснулся широкой ладонью ее лица.

Если бы рядом с парочкой находилась Маша, она бы с ума сошла от удивления: при ней брат всегда вел себя так, словно ему все еще было пятнадцать лет. А сейчас был совершенно другим! Заботливым и серьезным!

Надо сказать, любящие братик и сестричка Бурундуковы только и делали, что с детства задирались и обзывались, устраивали разборки и даже жаловались родителям, изощренно "стуча" друг на дружку. Правда, в уже чуть более взрослом возрасте, когда Федька всерьез начал увлекаться боксом, ему пару раз приходилось защищать сестренку от местных хулиганов или от мальчишек, с которыми шумная и вредная маленькая Машка частенько ссорилась. Кстати, малявка, как с любовью звал ее Федор, постоянно хвасталась всем, что у нее "брат-боксер, который может конкретно навалять". Это его сильно раздражало, но сейчас, когда сестра вроде как стала девушкой, Федя был бы не прочь услышать из уст сестры эту фразу, адресованную какому-нибудь из кавалеров. В том, что они у нее есть или вот-вот появятся, молодой человек не сомневался!

Когда Мария подросла, отношения между ними так и остались детскими. Правда, одновременно Федор считал, что по-прежнему ответственен за сестрицу, и продолжал ее своеобразно опекать (Машка назвала бы это "допекать"), не упуская возможности лишний раз подколоть. Тогда она жутко злилась и бесилась — ну, прямо, как в детстве. Ее брата это очень веселило.

— Пойдем, Настасья? Хорошо, что дождь кончился. Можно будет прогуляться, если хочешь.

Будущие молодожены уже собирались выйти на темную прохладную после дождя улицу, как Настя вдруг пригляделась и произнесла задумчиво:

— Ой, Федь, а это не твоя сестренка?

— Машка? Где? — тут же стал вглядываться вдаль он. Насколько он помнил, Мария клятвенно обещала рассерженной маме, что все выходные будет готовиться к зачетам.

— Да вон же, на мотоцикле, с мальчиком, — улыбнулась Настя. Около самого подъезда, действительно, в свете яркого уличного фонаря, виднелся красно-черный мотоцикл, в котором Федька тут же признал "Honda VFR", нехилый и дорогой байк, стоивший раза в 3-4 дороже этого внедорожника, кредит для покупки которого Федор выплачивал уже второй год. Первый раз с балкона он марку не разглядел, а теперь был удивлен, что у друга сестрицы такой дорогой личный транспорт. Да, это, и вправду, друг малявки!

— А-а-а, мотоциклист, — прищурившись, протянул он. — И снова я тебя вижу. Не поздновато ли для вас, малыши?

Темноволосый, высокий и стройный парень (Федор мысленно хмыкнул, прозвав кавалера сестры "сопляком" и "слабаком") стоял к, сидящим в авто спиной, а вот лицо Машки было хорошо видно. Она что-то выговаривала своему другу, а тот, касаясь, то ее локтя, то ладони, то плеча, изредка склонялся к левому уху и что-то говорил. Волосы и одежда обоих, кажется, промокли насквозь, словно они долго гуляли под дождем. Федька поморщился. Во-первых, он считал, что Мария не была способна на любые проявления романтики, как неспособен к глубоким душевным переживаниям австралийский кенгуру. Странно, но сестра думала о брате точно также. А, во-вторых, он продолжал считать ее малявкой, вокруг которой крутится много сопляков. В том числе и этот!

— А ничего так у паренька фигурка, — продолжала с интересом разглядывать мотоциклиста Настя. — Наверное, и личико должно быть милым.

В Бурундукове-младшем моментально проснулись собственнические инстинкты, передающиеся из поколения в поколение.

— Эй! Я почти твой муж, а ты пялишься на какого-то малолетку!

— Не какого-то, — живо возразила Настя, — а на друга твоей сестры и моей будущей золовки!

— Ну и что, — уперся Федор, продолжая разглядывать парня. Тот ему пока что активно не нравился. Торчит почти в 12 ночи с сестрой под окнами едва ли не в обнимочку! Сейчас еще лапать начнет, вообще красота будет. Точно придется тогда идти парню "милое личико" фонарями украшать.

— Как что? Хм, а есть в нем что-то обаятельное. Жесты, что ли...

— Ты что, по спине определила, что он обаятельный? На расстоянии? — постучал пальцами по рулю Федька, подавляя в себе желание раз пять просигналить парочке и ослепить их яркими фарами. — Я понять не могу, что это за фрукт. Машка, отхватила себе богатенького, что ли? Надо бы имя его узнать, и действительно по базе пробить, кто таков и чем занимается.

— Ой, смотри, а он ей все время на левое ухо что-то говорит, — явно развеселилась Настя. — Знает, как найти подход к девушкам.

— Имеешь в виду, полушарную асимметрию? — вспомнилось Федьке из курсов по технологиям манипулирования, что правое "женское" полушарие отвечает за эмоции, и так как управляет левой стороной лица, то лучше всего говорить комплементы женщине или же петь колыбельную ребенку именно на левое ухо, чтобы активировать это самое правое полушарие.

— Ага. Как мило они смотрятся... Молодцы, ребята! — вгляделась Настя в Марию, которая смотрела снизу вверх в лицо парня, и на ее частенько недовольном или ехидном личике появилась нежная улыбка.

— Э, парень, ты не обнаглел ли? — полушутливо, и полусердито сказал Федор, глядя, как высокий, потенциально красивый, по мнению подруги, хлыщ наклоняется к сестре с вполне явным намерением — запечатлеть поцелуй. — Не, ну вообще! И он ее еще бурундучком называет! Я сам в их переписке видел.

— Федя, ну что ты как маленький, мы ведь тоже у подъезда целовались, — мягко укорила жениха Настя. — И меня ты тоже по-разному ласково называл. Дорогой мой, не лезь в их отношения. И как тебе может не нравиться парень, если вы даже не знакомы?

— Сейчас мы и с ним познакомимся, — тут же загорелись светло-карие, как и у Марии, глаза Федьки. Если бы Настя вовремя не схватила жениха за руку, он бы точно выскочил из машины, чтобы досрочно начать знакомство.

— Федор! — строго велела она будущему мужу. — Оставайся в машине и не порть Маше свидание.

— А если он к ней приставать начнет? — возмутился парень.

— Не начнет.

— Я что, по-твоему, этих малолеток не знаю? Сам таким был пару лет назад, — нахохлился Федька, продолжая оглядывать скептическим взглядом Марию и хлыща.

— Вот оно что, — многозначительно произнесла ревнивая Настя. — Ну-ка, расскажи мне поподробнее, каким ты был?

— Да так... Обычным таким... Слушай, давай в супермаркет за тортиком съездим? — улыбнулся он во весь рот, совсем не горя желанием рассказывать что-либо невесте. — Ты же любишь сладкое, Настен?

— Люблю, — сердито отозвалась та.

Федор еще раз окинул взглядом мотоцикл, заполнил его номер, решив пробить его завтра по базе на работе, чтобы все разузнать о парнишке, при условии, что этот недешевый байк его.

Больше он не пытался познакомиться с парнем младшей сестры. По крайней мере, этим вечером. Внедорожник уехал прежде, чем Чип и Дэйл, не сдержавшись, решили, что на прощание неплохо будет вновь поцеловать друг друга.

На место внедорожника подъехала другая машина — черная тонированная серебряная дорогая иномарка "Мицубиси Лансер", бесшумная и плавная, похожая на хищника.

— Это она. Это точно она, — сказал в наушник гарнитуры человек, сидящий за рулем. — Я все проверил, как только услышал про... — собеседник резко перебил его, и молодой человек замолчал. — Да, брат, я не промахнусь. Да, я постараюсь все сделать правильно.

— Чертов кретин, твою же мать, — сорвал с себя гарнитуру парень, как только звонивший отключился, и с яростью бросил на пустое сидение рядом. — Зачем я это сказал? Почему я? Именно сейчас, — и он ударил по рулю кулаком, нервно закурил, а потом, резко нажав на газ, уехал в неизвестном направлении.

Дэн и Маша не обращали внимания на разъезжающие туда-сюда автомобили, они были заняты собой. Вернее, друг другом: фея и человек-ветер.

Когда я открыла дверь квартиры, я очень надеялась, что мама-жаворонок уже спит. Но нет, она ждала меня в полутемном коридоре, в халате, сонная и очень недовольная. В зале работал телевизор, и раздавался голос ведущего полуночных новостей. Кается, никого больше дома не было. У папы, как всегда, образовалось что-то срочное на работе, братишка тоже куда-то пропал. Одно лишь котэ вылезло откуда-то, чтобы встретить хозяйку. Оно умильно смотрело на меня и облизывалось. Наверное, только что отужинало, вернее, отполуночничало. Котэ в последний раз провело языком по мордочке и зелеными немигающими глазами уставилось на меня. Мне почему-то захотелось ему улыбнуться — такое хорошее настроение у меня было, хотя я понимала, что сейчас большой огненный дракон и настигнет бедного несчастного орленка, чтобы задать ему хорошую трепку или съесть.

— Пришла? — не слишком любезно поинтересовалась мама.

— Пришла. Привет, — улыбнулась я ей и включила свет. Она, увидев меня, ахнула и уперла руки в боки.

— Что за вид, Мария? Ты почему вся мокрая? Под дождем что ли бегала? Да ты с ума сошла!

— Случайно попала под дождь. Мам, все в порядке, — неуверенно улыбнулась я родительнице и принялась разуваться. Хорошо, что она меня в другой кофте не видела, в очень мокрой!

— В порядке? Немедленно переодевайся! И чай горячий выпить не забудь, чтобы не простудилась, с медом. Ты где была так долго, красавица моя?

— В библиотеке. Я же говорила, что туда иду, — вместо того, чтобы состроить смиренное выражение лица, я вдруг улыбнулась, глядя в пол, а потом, испугавшись, прикрыла улыбку кулаком.

— В библиотеке? — подозрительно спросила мама.

— Да, сидела там допоздна. Готовилась... к зачету.

— Допоздна? Что ты мне лапшу на уши вешаешь. Библиотека по субботам до семи часов работает, я узнавала специально! — разоралась на меня мама тут же. Ох, и зла же она на меня была. — Это в какой такой библиотеке ты сидела? В ирреальной, из другого измерения?

Это она моих фэнетези-книг про попаданок начиталась, вот и говорит так.

— Да там ночное отделение есть, — пробормотала я. — Чтобы за деньги ночью заниматься.

— Да ты что! Какая библиотека прогрессивная стала, — меня таки окатило волной маминого гнева, смешанного с беспокойством. — Я ей звоню-звоню, а она трубку не берет!

— У меня звонок был отключен, — виновато сказала я. — Прости.

— Маша, — сердито посмотрела на меня мама, которая явно была не в духе — в очень большом "не в духе", который плавно перерастал в "драконизм" — профессиональную болезнь многих мам, беспокоящихся о своих непутевых отпрысках. — Немедленно отвечай, где и с кем ты была.

— Мам, в библиотеке, потом, правда, одногруппницу встретила, мы с ней немного погуляли и под дождь попали. А с телефоном так получилось глупо...

— Да у тебя все по жизни глупо да нечаянно получается! У твоего отца такие проблемы, у нас кадровые перестановки, у Федора скоро свадьба, все стоят на ушах, а ты делаешь, что хочешь, и в ус не дуешь! — еще больше завелась мама.

— А где, кстати, папа? — попробовала я перевести разговор. Но я не манипулятор Смерчинский — у меня этого не получилось.

— У него срочный оперативный выезд. И не заговаривай мне зубы. Ну-ка, ну-ка, неужели ты связалась с плохой компанией? Или...?

— Ты что, мама! — округлила я глаза. — Какая плохая компания? Я же говорю, одногруппницу встретила!

— Ну да, новая компания тебя не испортит. Это сделаешь ты. Думаешь, я не знаю, с кем ты была? — мама окинула меня тяжелым взглядом.

— С кем же?

"Да, с кем же?", — вопрошали зеленые глаза котэ. Ему было просто любопытно.

— Со своим молодым человеком, — торжественно произнесла она. — Наврала мне, что ушла в библиотеку, к зачету готовиться.

А вот это стремно, что мамочка так думает — больше всего она терпеть не может ложь. Ох, и достанется же мне сейчас ... Мама в гневе страшна.

— Ты же сказала, что я с плохой компанией связалась... — вздохнула я.

— Не перебивай мать! Что это у тебя манеры, Мария? Ты связалась с...

В это время входная дверь открылась, и в прихожую валились довольный жизнью брат, в руках которого был торт в большой коробке, и его девушка Настя. Мама, на время забыв обо мне, поздоровалась с будущей невесткой, выслушала ее извинении по поводу позднего визита, великодушно махнула рукой (Настю мама любила), пожурила за что-то Федора, а потом принялась жаловаться на меня и мое безответственное поведение.

— Шлялась весь вечер непонятно где, даже ни разу не позвонила! Да что там позвонила, ни разу телефон не взяла! Я весь вечер переживала. Мария, немедленно признавайся, где была и с кем? — опять взяла она меня в оборот.